Польская аристократия. Польская шляхта. Что обозначает слово «шляхта»

В Российской империи лица иудейского вероисповедания имели возможность получения российского дворянства несколькими способами:.

Пожалованием императора (в том числе, и титулованного - обычно баронами); выслугой соответствующих чинов; получением российского ордена; подтверждением права пользования иностранным дворянством или дворянским титулом.

Евреев в исторической (доимперской) России не знали, поскольку еще в 1113 году совместным решением русских князей жизнь и имущество евреев лишилось всякой охраны, и они были вынуждены вплоть до XVIII покинуть нашу землю.

Но память о них осталась. Ни Петр Первый, ни Анна Иоанновна, ни Елизавета Петровна, радея об интересах нации как они их понимали, не позволяли евреям селиться и даже вести дела в России, несмотря на все усилия еврейской предприимчивости.

Что же касается новых территорий на Западе, приобретенных Петром, там евреев, напротив, знали, и достаточно хорошо, а потому тоже принимали от них защитные меры.

Как указывает осведомленный В.С. Мандель, «в то время, и еще много позже, до сороковых годов XIX столетия, рижско - немецкое бюргерство, имевшее европейский облик, вело борьбу за недопущение поселения евреев в Риге и за разрешение приезжающим на время в Ригу евреям проживать “только в одном заезжем доме” на московском форштадте».

В век Екатерины Второй эта благоразумная охранительная традиция оказалась, однако, нарушена по причине территориальных приобретений российской короны.

Это произошло не сразу. Екатерина не была осведомлена в еврейском вопросе и не имела по нему эксперта возле трона. Когда вскоре после переворота 1762 года ее пытались склонить к дозволению евреям въезжать в Россию, она сказала, что «начать царствование указом о свободном въезде евреев было бы плохим средством успокоить умы; признать въезд вредным - невозможно.

Тогда сенатор князь Одоевский предложил взглянуть, что написала императрица Елизавета на полях такого же доклада. Екатерина потребовала доклад и прочла: "от врагов Христовых не желаю корыстной прибыли". Обратясь к генерал - прокурору, она сказала: "Я желаю, чтоб это дело было отложено"».

Хрестоматийная фраза Елизаветы, стойко высказанная в ответ на очередную порцию увещеваний (на первый план, как обычно, выдвигалась коммерческая «польза» от еврейской активности), увы, недолго служила маяком для Екатерины. Завоевание Новороссии и Польши положили конец ее колебаниям.

«Екатерина II вскоре после восшествия на престол решила вызвать в Россию колонистов, в особенности для южных губерний, с целью оживления торговли, промышленности и земледелия. Для этого именным указом от 22 июня 1763 года была создана “Канцелярия Опекунства иностранных”, во главе которой императрица поставила наиболее близкого ей человека Григория Орлова. И вот, наперекор всем существовавшим в ее время предрассудкам, она решила включить в число этих “иностранных” также евреев. Однако, открыто это высказать она опасалась...

Вследствие этого, только гораздо позже, в ноябре 1769 года, в указе киевскому генерал - Воейкову впервые было официально разрешено евреям поселиться во вновь созданной Новороссийской губернии. До того же это намерение императрицы пустить в Россию евреев выразилось, так сказать, в заговоре ее с приближенными лицами, отразившемся в переписке с рижским генерал - губернатором Брауном, в коей всему делу и был придан конспиративный характер.

В письме, доставленном Брауну секунд - майором Ртищевым, значилось: когда от канцелярии опекунства будут рекомендованы некоторые иностранные купцы Новороссийской губернии, то им разрешить проживание в Риге для производства торговли на таких же основаниях, как это дозволено законом купцам других русских губерний в Риге.

Ежели, далее, эти купцы отправят для поселения в Новороссию своих приказчиков, уполномоченных и рабочих, то выдавать им для безопасного пути, “независимо от их вероисповедания”, надлежащие паспорта и давать им провожатых. Ежели, наконец, из Митавы прибудут три или четыре человека, которые пожелают отправиться в Петербург из за требований к казне, то выдать им паспорта, “без указания их национальности и не наводя справок об их вероисповедании”, а обозначить в паспортах только их имена. Для удостоверения своей личности эти люди предъявят письмо находящегося в Петербурге купца Левина Вульфа.

Таким - то таинственным образом начато было водворение евреев в России. В письме тщательно избегается даже слово “еврей”. Однако, Браун, очевидно, понял желание Екатерины, или же ему объяснил его на словах Ртищев. Последний был немедленно командирован в Митаву к русскому посланнику при герцогском дворе фон Симолину с секретным поручением и 7 - го мая 1764 года вернулся от Симолина с семью евреями».

Еврейский припек к польскому пирогу

Радикально ситуация изменилась после первого и второго раздела Польши и присоединения к России древних земель Киевской Руси, долгое время находившихся под властью Литвы и Речи Посполитой, изрядно ополяченных и окатоличенных и насквозь инфильтрованных евреями.

После разделов Польши 1772, 1793 и 1795 годов в российском подданстве оказалось свыше 800 тыс. евреев. Проживая массово в Польше с 1098 года (если верить чешским летописям Козьмы Пражского), евреи сумели добиться для себя множества льгот и привилегий. Одно время они даже чеканили свою монету, а в конце концов добились права приобретать недвижимое имущество наравне с польским дворянством.

На землях, перешедших к России, власть евреев установилась издавна; она держалась, главным образом, на откупах, аренде, ростовщичестве и корчмарстве.

Не так страшен был для батрака или крепостного крестьянина пан, как еврей - арендатор, откупщик, ростовщик.

Об этом пространную записку царю и высшим сановникам («Мнение об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, об их преобразовании и прочем») написал еще Гавриил Державин, инспектировавший присоединенные земли.

Он обвинил евреев в том, что евреи «доводят поселян до нищеты, а особливо при возвращении от них взаймы взятого хлеба… уже конечно должны отдать вдвое: кто же из них того не исполнит, бывают наказаны…отняты все способы у поселян быть зажиточными и сытыми».

Современный историк еврейства Исраэль Шахак описывает ситуацию еще более бескомпромиссно: «До 1939 года население многих польских городов к востоку от Буга было как минимум на 90% еврейским, и это было еще более верно в областях, отошедших к царской России при разделе Польши.

Вне городов очень многие евреи по всей Польше, и особенно на востоке, служили прямыми надсмотрщиками и угнетателями крепостного крестьянства. Они управляли целыми уделами (имея всю полноту помещичьей власти) или арендовали отдельные монополии феодалов, как мельница, винокуренный завод, кабак (с правом вооруженных обысков крестьянских домов в поисках самогонщиков), или пекарня.

Они собирали феодальные платежи всех видов. Короче говоря, под властью магнатов и феодалов - церковников, также происходивших от знати, евреи были одновременно непосредственными эксплуататорами крестьян и практически единственными горожанами».

В специальной литературе можно найти такую оценку: накануне первого раздела Польши, свыше трети польских евреев были так или иначе связаны с арендаторской деятельностью. Больше того. Поскольку на исконно русских западных землях господствующий слой - поляки - исповедовали католичество, они, преследуя свои выгоды, передавали евреям право взимать с подневольного православного населения (малороссов, белорусов) даже сборы за церковные обряды - крестины, свадьбы, похороны и т.д. В связи с чем в местном фольклоре появился выразительный образ еврея - арендатора, держащего в руке ключи от церкви.

Особое положение евреев в Польше влекло за собой весьма важные последствия. Как писал изучавший этот вопрос Михаил Меньшиков: «Евреи были только арендаторами, но раз им было дано право на землю и на людей, приписанных к земле, они были настоящим дворянством Польши. В то время как доступ в дворянство был закрыт для христианских подданных, еврею стоило креститься, чтобы приобрести шляхетские права.

Целых два тома занимает одно перечисление польских родов, пошедших от еврейских выкрестов.

И так как одновременно польская шляхта женилась на богатых жидовках, то в течение пятисот лет евреи успели в значительной степени испортить самую расу польского дворянства. Приглядитесь к простому народу польскому и к шляхте - до сих пор это две расы, заметно отличные».

Этот вывод разделяет и Исраэль Шахак, утверждая, что польские дворяне 18 - го века непрерывно вступали в брак с крещеными евреями. Обильный подмес еврейской крови к польской дворянской, подобно тому, как это происходило в Испании и Португалии под властью мавров, - есть давно установленный наукой факт.

Итак, следует отметить и подчеркнуть, что положение евреев на присоединенных к России в ходе раздела Польши землях, их фактическое влияние и власть над местным населением - не есть результат российских порядков, установленных властью. Нет, перед нами лишь унаследованный русскими завоевателями порядок вещей, установившийся под крылом польского Белого Орла.

Для Польши же вхождение евреев в состав правящего класса, породнение с польским дворянством и обретение дворянского статуса давно не было ни новостью, ни редкостью к моменту ее первого раздела.

Присоединяя к России новые земли, Екатерина Вторая не принимала в соображение подобных обстоятельств. Неудивительно, что на новых российских территориях сохранялись старые порядки. В России первым законодательным актом, регламентировавшим еврейское землевладение, стало лишь «Положение о евреях» 1804 года, официально дозволившее евреям покупку, владение и передачу в наследство земли. Без крепостных, естественно.

Но вот что касается владения крепостными в России, тут закон высказывался вполне жестко и определенно. Именным указом императрицы от 22 февраля 1784 года был наложен однозначный запрет: «Никто в империи, не будучи в христианском законе, пользоваться не может правом покупать, приобретать и иметь крепостных». Данное положение невозможно толковать двояко.

Известно, что евреи в России постоянно пытались торпедировать это законоположение. Они не только предпринимали усилия по легализации и укреплению еврейского землевладения, но и предлагали предоставить евреям право владения крепостными.

Подчеркну: богатые, влиятельные евреи на вновь присоединенных территориях пытались проэксплуатировать хоть кого - нибудь, даже своих же соплеменников на худой конец. Так, Минский кагал в 1804 году направил в межминистерский Еврейский комитет, учрежденный Александром I для подготовки нового законодательства о евреях, свои предложения по еврейскому землевладению. Кагал предложил «позволить достаточным из евреев купцам покупать земли» и заводить на них фабрики, на которых работали бы бедные евреи. Предполагалось, что когда они «привыкнут к работе» и «поправят свое состояние», то их можно будет там же перевести на земледельческую работу.

В сущности, как отмечает исследователь, «фактически выделяется сословие своего рода “еврейских дворян”, тогда как статус низших слоев еврейского общества снижается еще больше - вплоть до возможного закрепощения».

Пытались евреи добиться и права на владение крепостными вообще, безотносительно к национальности. Так, в 1799 году купец второй гильдии Гецель Лейзарович из Белицы в прошениях в Сенат и на высочайшее имя добивался разрешения на покупку двухсот крестьян для работы на кожевенном заводе.

Однако из всех подобных попыток ни у кого ничего не получалось, и тому же Лейзаровичу было отказано именно на основании вышеупомянутого указа 1784 года.

Исключением стали лишь упомянутые Миллером (а за ним - Соловьями и Сергеевым) Нота Ноткин (он же Натан Шкловер) и Иошуа Цейтлин (он же Цетлис), а также еще несколько счастливцев, о которых речь ниже.

«Потемкинские евреи»

В чем тут было дело? Оба названных были евреями именно из Шклова, представителями самого еврейского из всех еврейских локусов на вновь приобретенных Россией землях польской короны. Это был в полном смысле слова национальный еврейский центр на белорусской земле, со своим традициями и порядками и со своими взаимоотношениями с польским королевским двором. Еще Георг Корб, секретарь австрийского посольства при дворе Петра I, в записке, относящейся к 1699 г., отмечал, что шкловские евреи составляли в «городе богатейшее и влиятельнейшее сословие».

И Цейтлин, и Ноткин, богатые купцы, получили от польского короля чин надворного советника еще до раздела Польши. Затем польская власть поменялась на русскую, но чин у оных евреев, формально дававший российское дворянство и с ним право приобретать земли, остался.

Как понимает читатель, для крестьян Могилевской губернии, присоединенной к России именно в царствие Екатерины, никаких перемен в положении не произошло. Традиционная власть и влияние евреев в этом специфическом регионе, отделенном от всей России чертой оседлости, учрежденной Екатериною, не изменилась. Она просто несколько поменяла формат.

И Ноткин, и Цейтлин действительно владели здесь поместьями и крестьянами, преуспев в этом благодаря, во - первых, заблаговременно сделанной карьере, а во - вторых - особым отношениям со светлейшим князем Григорием Потемкиным - Таврическим. Подобные отношения, однако, распространялись вовсе не на всех знакомых Потемкину евреев: оба названных коммерсанта так и остались почти единственным исключением как среди российских дворян, так и среди новоприобретенных еврейских жителей России.

Шляхта (от др. верхн. нем. slahta - род) - дворянское сословие в

Польше. Вопрос о происхождении Шляхты находится в связи с вопросом о

возникновении польского государства. В польской историографии существуют

две теории для решения последнего вопроса: теория завоевания Польши

иноземным племенем и теория естественной эволюции социально-политических

отношений в жизни польских племен, отрицающая факт завоевания извне.

Пекосинский, профессор краковского унив., старается доказать, что

польское государство возникло вследствие завоевания Польши полабскими

славянами, переселившимися в Польшу в конце VIII или начале IX в. Живя у

устьев Лабы (Эльбы), они должны были вести ожесточенную борьбу с

германскими племенами, саксами, норманнами и франками, вследствие чего в

жизни полабских лехитов, как называет их историк, развилась

воинственность; кроме того, находясь в сношениях с германским миром, они

подчинились германскому влиянию. Между прочим, они заимствовали от

датчан скандинавские руны, которые они употребляли в виде военных знаков

на своих знаменах. С завоеванием Польши пришельцами, население ее

распалось на три класса: 1) вожди завоевателей, принадлежавшие к одному

и тому же роду или одной и той же княжеской династии, управлявшей

полабскими лехитами, образовали высшее сословие, от которого и пошла

польская Ш.; 2) простые воины составили класс рядового рыцарства или так

наз. владык и, наконец, 3) местное сельское население обращено было в

рабское состояние. Факт переселения полабских славян на восток, на

берега Варты и Вислы, не отмечен ни в одном историческом источнике, так

что завоевание Польши этими переселенцами является лишь гипотезой

исследователя. В основе гербов польской шляхты Пекосинский отыскивает

скандинавские руны; они-то и представляют собой самое сильное

доказательство, приводимое историком в пользу своей гипотезы. Но это

основное положение исследований Пекосинского в области польской

геральдики отвергается другими польскими учеными. Вообще, эта теория,

хотя и отличается замечательной стройностью, покоится на весьма шатких

основаниях. Исследователи, принимающие вторую теорию, расходятся между

собой во взглядах на социальнополитические факторы, под действием

которых создалось польское государство, но согласны между собой в том,

что оно возникло, как результат борьбы польских племен между собой.

Эволюция национально-политических отношений в первобытной Польше была

вероятнее всего такова. Государственной организации предшествовала, как

и у всех первобытных народов, родовая, при чем род представлял собою и

экономический союз на началах коллективности. Дальнейшей формой

социальной интеграции являлась группа родов, соответствовавшая

южнославянскому братству и положившая начало территориальному союзу,

называвшемуся впоследствии "ополе". Делами ополя заведовал совет

старейшин, стоявших во главе отдельных родов, из которых состояло ополе.

Из соединения ополей возникали племена, которыми управляли князья. Война

усилила княжескую власть и способствовала выделению из общей массы

свободных людей особого постоянного класса воинов, образовавшего ядро,

из которого постепенно развилось шляхтское сословие. Напряженная борьба,

которую приходилось вести полякам со своими врагами, в особенности с

Германской империей, налагала на всю государственную организацию Польши

сильный отпечаток военного быта. Вся страна, усеянная "городами"

(крепостями), в которых находились отряды рыцарей, представляла вид как

бы обширного лагеря. Особенно большое количество воинства в царствование

короля Болеслава Храброго сосредоточивалось, по словам первого польского

летописца Галла, в Познани (1300 рыцарей в панцирях и 7000 со щитами), в

Гнезне (1500 латников и 5000 щитоносцев), во Владиславе (800 латников и

2000 щитоносцев) и в Гече (300 латников и 2000 щитоносцев). Слава и

щедрость таких королей, как Болеслав Храбрый, Болеслав Смелый и Болеслав

Кривоустый, привлекали в Польшу и иностранных рыцарей, жаждавших

приобрести богатства. В рядах польского рыцарства встречались нередко

рыцари, носившие такие имена, как Рудольф, Арнульф, Вильгельм, Одон и

др. Сношения с Германией и другими странами Запада приводили поляков к

тому, что они заимствовали оттуда обычаи и учреждения. Так, уже в XI в.

известен был Польше обычай посвящения в рыцари, и короли жаловали

рыцарское звание за какие-нибудь заслуги или услуги людям неблагородного

происхождения и даже рабам. Благородное сословие носило также название

"владык". Старшины рыцарских родов, бывшие князья племен, утративших

свою политическую самостоятельность, и потомки этих князей составляли в

этом сословии аристократический элемент, который с течением времени

развился и разросся в особый класс богатой землевладельческой знати, так

наз. "можновладства". Пекосинский утверждает, что польское рыцарство до

конца XI стол. находилось на иждивении государей и своих земель не

имело, и что только в начале XII ст. при князе Болеславе Кривоустом оно

было наделено поземельными владениями и тогда только обратилось в

землевладельческое сословие. Но это утверждение не оправдывается

историческими данными. Рыцарство, как класс, выделившийся из массы

населения, владело землями еще в доисторическое время. При этом,

конечно, были и рыцари, земли не имевшие; они принадлежали к княжеской

или королевской дружине и содержание получали от государя. Но, вообще,

рыцарство было землевладельческим классом. Рыцарь мог владеть имением,

доставшимся ему или по наследству, или в силу пожалования. Первый вид

поземельной собственности составлял собственность родовую, второй -

личную. Коллективная родовая собственность встречалась в Польше среди шляхтов

еще в XV и даже XVI вв. Но разложение ее началось рано и процесс

индивидуализации все сильнее и сильнее развивался. Однако, относительно

индивидуальной собственности долгое время в Польше действовали

юридические нормы, свидетельствовавшие о том, что эта собственность

выделилась из родовой. Для отчуждения подобного имения в чужие руки

необходимо было согласие родичей; кроме того, последние имели право

требовать возвращения в их владение земель, которые были отчужденны, и

возвратить их, уплатив продажную цену лицу, которое эти земли приобрело.

От рыцарей уже в первые века исторической Польши стал отделяться класс

крупных поземельных владельцев или можновладцев. В удельную эпоху они

представляли собой силу, от которой зависели судьбы страны. В Польшу

проникала западноевропейская культура и, хотя в ней и не водворился

феодальный строй, тем не менее сложились отношения, сближавшие в

значительной степени польские порядки с западноевропейскими. Высшее

духовенство, а за ним и можновладцы приобрели от князей иммунитет,

дававший им права верховной власти над населением их имений. Под

влиянием иммунитета развивалось и так назыв. рыцарское право (jus

militiae). Тот, кто владел этим правом, мог распоряжаться своим

имуществом согласно существующему праву о наследстве (jus hereditarium),

освобождался от некоторых повинностей, приобретал некоторую судебную

власть над крестьянами и мог требовать от них в свою пользу исполнения

повинностей, которые они несли раньше по отношению к государю. Таково

считалось благородным (nobilis), шляхтичем. От рыцарства Ш. отличалось

еще в XIV в., по законодательству Казимира Великого, рыцарство рядовое

(miles medius, scartabellus); кроме того, встречались рыцари,

происходившие из крестьян и солтысов (miles е sculteto vel cmetone).

Вира за убийство шляхтича определена была в 60 гривен, за рыцаря

рядового 30 гр. и рыцаря последней категории - 15 гр. Сверх того

рыцарство простое, неблагородное, не имело гербов. Впоследствии этот

класс слился отчасти с крестьянством и отчасти с Ш. В XIII и XIV ст. Ш.

не имела еще политического значения; она подчинялась воле прелатов и

баронов, как назывались духовные и светские вельможи. Но как боевая сила

государства, она уже в это время играла весьма важную роль в стране.

Главным образом при поддержке ляхты удалось королю Владиславу Локотку

восстановить польскую монархию, создать единство политическое,

вследствие которого укрепилось еще более национальное сознание поляков.

Носителем и выразителем этого сознания являлась преимущественно Ш. К

этому присоединялись еще другие факторы, под действием которых стало

развиваться в шляхте стремление занять в государстве место, подобающее ее

силе. Как сословие, обособленное от других, она была проникнута сильно

корпоративным духом, чувствами сословной солидарности и энергично

отстаивала свои сословные интересы, которые часто находились в

противоречии с интересами других сословий. Особенно усиленно боролась

она уже в средние века с духовенством, привилегии которого, взимание

десятин, церковная юрисдикция, освобождение от военной службы и податей,

становились для нее иногда совсем невыносимы. Освободиться от различного

рода тягостей, налагаемых государством или обусловленных

привилегированным положением духовенства и светской аристократии, можно

было, конечно, только путем влияния на законодательную власть страны.

Уже привилеи XIII века (1229 и 1291 г.) запрещают князьям увеличивать

повинности, лежащие на Ш., сверх существующей нормы. В XIV ст. влияние

шляхетского сословия еще более усиливается. Уже в первой половине этого

века шляхтичи присутствуют на общегосударственных съездах прелатов и

баронов или в качестве простых зрителей и слушателей без права голоса,

или даже иногда, вероятно, принимая деятельное участие в совещаниях этих

съездов (таковы, напр., съезды 1320 и 1333 гг.). Дальнейший рост шляхты в

этом столетии обусловлен был общим подъемом общественных сил Польши, в

царствование Казимира Великого. События после смерти этого короля

ускорили политическую эволюцию сословия. Престол Польши перешел к

племяннику Казимира Людовику, королю венгерскому, у которого не было

сыновей, а только три дочери. Между тем польское обычное право и

трактаты, заключенные между Польшей и Венгрией, устраняли женщин от

наследования польского престола, вследствие чего со смертью Людовика

Польша во владении его династии не могла остаться. Это расстраивало

династические планы короля и он, даровав различные льготы

государственным чинам Польши, добился от них признания одной из его

дочерей наследницей польской короны. Но кошицкому привилею 1374 г. шляхта

освободилась от всех государственных повинностей, за исключением платежа

поземельной подати в размере 2 грошей с лана, получила исключительное

право занимать должности воевод, каштелянов, судей, подкоморих и др. С

этого момента политическая эволюция сословия будет совершаться весьма

быстро. В период безкоролевья (1382 - 84), после смерти Людовика, она

представляла уже силу, от которой зависела судьба государства. Закипела

борьба партий, вожди которых должны были опираться на Ш., как на боевую

силу. И Ш. начинает играть в эту эпоху весьма важную политическую роль.

Для того, чтобы обсудить положение дел, устраивались часто местные и

общие съезды, состоявшие из прелатов, баронов и шляхтичей. В это время

сильного политического движения появляются даже зачатки шляхетского

представительства. По словам современного польского летописца Янка из

Чарнкова, на вислицкий сейм 1382 г. съехались краковяне, сандомиряне и

послы всех польских земель. Но что всего важнее, в это время

обнаруживает уже сильную деятельность учреждение, в котором

концентрировалась социально-политическая жизнь шляхетских общин, на

которые делилась Ш. всей Польши: то был сеймик, собрание всей Ш.,

принадлежавшей к одной и той же местной общине (communitas), как одному

общественному целому. Так начинает организоваться тот политический

строй, в котором Ш. было суждено господствовать. Однако, до половины XV

столетия она находится еще в служебном положении по отношению к

духовному и светскому вельможеству. Хотя представители ее вместе с

представителями от духовных капитул, университетов и городов и принимают

участие в сеймах, но государством в это время управляет аристократия.

Отношения изменяются с нешавского законодательства, поставившего шляхту на

одинаковый уровень с можновладцами: чтобы издать новый закон, установить

новый налог или созвать земское ополчение, король обязан был за

разрешением обращаться к шляхетским сеймикам. Вместе с тем Ш. приобрела

еще раньше важные привилегии, гарантировавшие имущественную и личную

неприкосновенность шляхтича. Этот политический рост сословия находился в

зависимости от экономических причин. Польша была страной

земледельческой, следовательно, шляхта, как сословие землевладельческое,

являлась важным фактором в государственной жизни страны. В X. IV и XV

вв. экономические условия, в которых находилась Польша, сильно

изменились. С приобретением Червонной Руси и присоединением, хотя бы

частичным и временным, Подолии и Волыни, открылись обширные пространства

для польской колонизации, так как эти земли были мало населены. Тут

образовались громадные латифундии польских магнатов которые, чувствуя

недостаток в рабочих руках, старались привлекать в свои имения крестьян

разными льготами. Эмиграция крестьянского населения из Польши вредно

отзывалась на хозяйстве шляхетского сословия. В интересах его было

задержать крестьян на месте. Кроме того, общее экономическое развитие

Европы к концу средних веков расширило рынки для сбыта земледельческих

продуктов Польши, что побуждало польского помещика усиливать

эксплуатацию земли, но этого можно было достичь, конечно, только путем

изменений в ведении хозяйства и путем усиления эксплуатации

крестьянского труда. Имея политическую силу в своих руках, шляхта ограничила

сначала самоуправление крестьянских общин, подчинив их своему контролю,

чего она добилась приобретением должности солтыса, стоявшего во главе

крестьянской общины. Вартский статут 1423 г. заключает в свое

постановление, на основании которого помещик мог лишить солтыса

должности за ослушание и сам занять эту должность. Стеснив сильно

крестьянское самоуправление, Ш. ограничила затем свободу крестьянских

переселений, установила барщину и, наконец, обратила крестьянина в

крепостное состояние. По Петроковскому статуту 1496 г. уйти из

помещичьей деревни имел право только один крестьянин, только одного сына

крестьянская семья была в праве отдавать в обучение; бежавшего

крестьянина закон разрешал помещику преследовать, хватать и возвращать

назад. Сеймы в Быдгощи (1520) и в Торне (1521) установили барщину в

размере одного дня в течение недели, а варшавская конфедерация 1573 г.

вручила помещику власть даже над жизнью крепостных. Экономические

интересы побуждали шляхту издавать также ограничительные законы и по

отношению к городскому сословию. Упомянутый выше Петроковский статут

запретил мещанам приобретать поземельные имения под тем предлогом, что

мещане не принимают участия в военных походах и всяческими способами

стараются уклониться от военной службы, а между тем именно на

поземельной собственности тяготела воинская повинность. Мещанство

попыталось было бороться со шляхтой, но неудачно. Во второй половине XVI ст.

городское представительство было уже устранено от участия в

законодательстве страны, хотя представители от некоторых городов и

появлялись иногда на сеймах еще в XVII в. Мало того, Ш. подчинила

промышленность и торговлю власти воевод и старост, чем окончательно

убила городское благосостояние. С начала XVl в. Ш. была уже всевластным

хозяином в государстве, и осталась таким хозяином до конца существования

Речи Посполитой. Она законодательствовала, судила, королей избирала,

оберегала государство от врагов, войны вела, миры и договоры заключала и

т. п. Не только политическая и социальная организация Польши была

шляхетскою,

Шляхетское миросозерцание господствовало безраздельно и в

умственной жизни страны.

Литература. М. Bobrzynski, "Geneza spoleczenstwa polskiego na

podstawie kroniki Galla i dyplomatow XII w."; Fr. Piekosinski, "O

powstaniu spoleczenstwa polskiego w wiekach srednich i jego pierwotnym

ustroju"; St. Smolka, "Uwagi о pierwotnym ustroju spolecznym Polski

Piastowskiej" (эти три сочинения помещены в "Rozprawy i sprawozd. wydz.

histor. filozof. Akad. Urn.", т. XIV); A. Malecki, "Studja heraldynne"

(Львов, 1890, 2 т.); A. Balzer, "Rewizja teorji о pierwotnem osadnictwie

w Polsce" ("Kwart. Hist.", 1898, т. XII); Fr. Piekosinski, "Rycerstwo

polskie wiekow srednich" (т. 1 - III); A. Prochaska, "Geneza i rozwoj

parlamentaryzmu za pierwszych Jagiellonow" ("Rozpr. Akad. Um. wydz.

hist. filozof.", т. ХХХVIII) Fr. Piekosinski, "Wiece, sejmiki, sejmy i

przywileje ziemskie w Polsce wiekow srednich" (ib., т. XXXIX); A.

Pawinski, "Sejmiki ziemskie" (Варшава, 1895); Wl. Smolenski, "Szlachta w

swietle wlasnych opinji" ("Pisma historyczne", Краков 1901, т. 1); R.

Hube, "Prawo polskie w w. ХIII" (Варшава, 1874); егоже, "Sady, ich

praktyka i stosunki prawne w Polsce etc." (Варшава, 1886). В.

Любители исторических романов Генрика Сенкевича не раз встречали в них такое понятие, как «шляхта». Значение слова этого, однако, не всегда было понятно из контекста. Давайте же узнаем, что означает данное существительное, а также рассмотрим историю явления, именуемого этим названием.

Что обозначает слово «шляхта»

Этим термином в Речи Посполитой именовался дворянский класс.

Фактически это существительное можно считать синонимом к терминам «знать», «дворянство». При этом шляхта - это особое явление, характерное именно для польской культуры. Кроме того, оно существовало в соседних Словакия) и тех, чьи земли в прошлом входили в состав Речи Посполитой (Беларусь, Литва, Украина).

Этимология

Российское слово «шляхта» было образовано от польского существительное szlachta. Оно, в свою очередь, вероятнее всего, образовано было от немецкого термина Schlacht (битва, сражение).

Также распространена версия, что «прародителем» «шляхты» было старонемецкое слово Slacht, обозначающее «породу, род».

Какая из этих теорий верна - неизвестно. Тем более что первые свидетельства об этимологии рассматриваемого слова появились лишь в XV в. При этом само понятие возникло минимум на 4 века раньше.

Кто такой шляхтич

Если шляхта - это общее название аристократии, то отдельный ее представитель именовался «шляхтич» или «шляхтянка» (если речь шла о женщине благородного происхождения).

Изначально (еще в период существования Королевства Польского) получить дворянство обычные люди могли в основном за боевые заслуги (кстати, отсюда и происхождение термина). Поэтому в ранние века были близки по своей роли к европейским рыцарям.

В более поздние времена стать дворянином стало намного сложнее, даже несмотря на славные подвиги на ратном поле. При этом на протяжении практически всей истории существования шляхты на ее представителях лежала ответственность за оборону страны.

По данным польских историков, в XVI-XVIII вв. существовало более десяти разновидностей шляхты. На них делили по разным категориям: по древности, по богатству, по наличию или отсутствию герба, земель или крестьян, по происхождению, по месту жительства и т. п.

Несмотря на множество разновидностей, шляхта - это всегда элита общества. Поэтому даже самый бедный безземельный шляхтич имел больше прав и привилегий, нежели самый зажиточный простолюдин.

Поскольку многие дворяне Речи Посполитой были бедны, главным богатством каждого аристократа были его honor i godnośc (честь и достоинство). Защищая их, даже самый небогатый дворянин мог бросить вызов знатному богачу.

Бытует заблуждение, что все шляхтичи обязательно были католиками. Это миф, хотя вопрос вероисповедания был весьма важен для Речи Посполитой, среди ее дворянства были представители разных христианских деноминаций.

История появления шляхты

Рассмотрев, что означает слово «шляхта», стоит обратить внимание на историю этого явления.

Первые рыцари-шляхтичи появились в XI в. Как уже было сказано выше, благородное звание они получали за военные заслуги. Интересно, что в те времена любой человек мог за боевые достижения получить дворянское звание. Причем это правило распространялось даже на рабов.

Благодаря такой политике в XI в. появилось огромное количество дворян, при этом они не имели гербов и земель, находясь на государственном обеспечении.

Начиная с XII в. шляхта - это землевладельческое сословие. С этого периода польские дворяне начинают постепенно подминать под себя управление всеми сферами жизни государства. Так получив земли, они за несколько десятков лет практически поработили крестьянство, лишив сельские общины самоуправления и введя крепостное право.

Ситуация с населением городов была не лучше. Поскольку мещане были людьми мирными, не участвующими в постоянных военных конфликтах, шляхта лишила их права владеть землей. Также дворяне постоянно облагали городских жителей налогами и грубо вмешивались во все их дела. Из-за этого промышленность государства практически не развивалась.

Золотая вольность

Разобравшись с тем, что означает «шляхта» и «шляхтич», стоит узнать о таком понятии, как «шляхетская демократия» или Złota Wolność (Золотая вольность).

Суть этой политической системы (которая сформировалась в Королевстве Польском, а потом распространилась и на Речь Посполитую) заключалась в том, что практически каждый дворянин принимал участие в управлении государством.

Хотя официально во главе страны стоял король, он единственный в Европе был выборным. И выбирал его состоящий из наиболее состоятельных шляхтичей, по структуре напоминает современный сенат в США), причем на место короля могли претендовать практически все состоятельные дворяне, независимо от древности рода.

Выбирался на всю жизнь, но шляхта имела законное право поднять против него восстание (рокош) и сместить неугодного с занимаемой должности. Кроме того, каждый член Сейма имел право вето, поэтому большинство законов в Речи Посполитой принимал не король, а шляхта.

Несмотря на свою прогрессивность, Золотая вольность имела и негативные стороны. Например, постоянные междоусобицы и борьба наиболее состоятельных дворян за власть. По этой причине в конце XVIII в. страна оказалась настолько ослабленной, что была завоевана тремя соседними государствами: Российской империей, Австрией и Пруссией.

Упадок и исчезновение шляхты как класса

После того как Речь Посполитая прекратила свое существование в XVIII в., огромная часть ее земель оказалась под властью Российской империи. Новые власти пришли к необходимости уровнять шляхтичей с русскими дворянами. Но оказалось, что польской знати было очень много (приблизительно 7 % от всего населения Польши, в то время как в России - 1 %).

Чтобы уменьшить ее количество, на протяжении всего XIX в. в империи вводились различные ограничительные законы, требующие от шляхтичей подтверждения древности своего рода документально. Однако собрать все необходимые справки могли далеко не все дворяне. Из-за этого почти половина из них были переведены в категорию простолюдинов.

Такая подлая политика способствовала многочисленным восстаниям, которые лишь усугубляли положение бывшей шляхты.

После событий 1917 г. на территории бывшей Российской империи и Речи Посполитой были попытки восстановить шляхту как класс и вернуть ей былые права и свободы. Однако добиться этого не удалось, и в 1921 г. последние привилегии дворян в Польше, Украине и Западной Белоруссии были упразднены, как и само сословие.

Шляхтичи – особая каста поляков, обосновывавшая свою уникальность не только статусностью, внешним видом или манерами, но и происхождением. Славянским корням в шляхетской родословной места не нашлось.

Другие славяне

События, происходящие в последнее время в Украине, возобновили оживленные дискуссии на тему межславянских взаимоотношений. Сегодня идеи панславизма, родившиеся в XVIII и окрепшие в XIXстолетии, как никогда поверглись девальвации. А ведь еще в середине XIX века чехи видели в объединении славян мощную политическую силу, способную противостоять германизму.

Чешская инициатива была поддержана Россией, однако Польша отнеслась к ней как минимум прохладно. Союз славян при доминирующей роли русского царя означал крах надежд на польское независимое государство. Свою роль в сопротивлении поляков идеям панславизма сыграла и религия: Католическая Польша традиционно выступала антагонистом православной Руси.

В Королевстве Польском, конечно, были свои славянофилы. С энтузиазмом идею славянского объединения воспринял князь Адам Чарторыйский, а декабрист Юлиан Любиньский и вовсе возглавил Общество объединенных славян - первую организацию, которая открыто провозглашала идеи панславизма.

Тем не менее, в части польской элиты всегда существовали идеи об особом статусе польского народа, что во многом мешало найти точки соприкосновения с соседями-славянами. Этнолог Станислав Хатунцев отмечал, что в ходе своего исторического бытия поляки во многом утратили многие ментальные свойства, компоненты духовного и материального уклада того старинного племени и приобрели вместо них черты психической организации, материальной и духовной культуры, типичные для кельто-романских и германских народов.

Польский историк Францишек Пекосинский, к примеру, выдвинул теорию о династическом происхождении польской шляхты, связывая это с выявленным им воспроизведением старых скандинавских рун в польских гербах, а также со скандинавскими выражениями, встречающимися в так называемых «заволанях». Однако в свое время и сами шляхтичи приложил руку, чтобы доказать уникальность своей родословной.

Мы сарматы

В XV – XVII столетиях, когда происходил завершающий этап формирования европейских народов, в Старом Свете набирает силу интерес к античной литературе. В древних книгах мыслители раннего Нового времени вели поиски истоков своих государств и наций. Романские страны видели свои корни в Римской империи, немцы – в древнегерманских племенах, на далеком Востоке нашли своих предков и поляки.

Одним из первых идею сарматизма выдвинул польский историк Ян Длугош (1415-1480). Он утверждал, что древними писателями и историками территория Польши называлась Европейской Сарматией, а поляки именовались «сараматами».

Позднее эта мысль была закреплена астрологом Мацеем Карпигой из Мехова (1457-1523) в его знаменитом трактате «О двух Сарматиях», выдержавшем в XVI веке 14 изданий. В своей работе автор обосновывал существенное отличие поляков, как потомков доблестных сарматов от московитов, произошедших от варварского племени скифов.

Следующие несколько столетий идея сарматизма была господствующей среди польской аристократии, превратившись из модного романтизированного увлечения в консервативный политический идеал – Шляхетскую Республику, где широкие демократические свободы доступны только для избранных.

Краеугольным камнем шляхетского сарматизма стала «золотая вольность», которая противопоставлялась как раболепной деспотичной Азии, так и буржуазной деловитой Европе. Впрочем, это не мешало шляхтичам сочетать в себе и восточную любовь к роскоши, и сугубо европейскую предприимчивость.

Отголоском идеологии сарматизма стал так называемый «польский мессианизм», развившийся в XVII-XVIII столетиях, согласно которому поляки в силу своего происхождения должны играть особую роль в судьбах мира, а Речь Посполитая должна стать «оплотом христианства, убежищем свободы и житницей Европы».

Подчеркивая уникальность

Сарматский миф всегда был важной идеологической базой для Польши, выступая в роли неофициальной национальной идеи. Польские историки сделали многое, чтобы укрепилось представление о том, что сарматские племена действительно проживали на территории Польши и заложили основы польской государственности.

Сарматское прошлое служило своего рода эталоном, по которому кроился образ идеального шляхтича. Он, как и его предок сармат – мужественный воин, беспощадный к врагам, но в то же время рыцарь, для которого честь и справедливость не пустой звук. Другая ипостась шляхтича – поляк-магнат, хранитель традиций патриархальной старины, гармонично вписывающийся в лоно сельской идиллии.

Важная особенность польского сарматизма – это культивирование рыцарского отношения к женщине, одной из составляющих которого был галантный обычай целования женской руки. Сторонники сарматской теории ссылались на то, что высокое положение женщины в обществе было несвойственно иным славянским народам. По мнению историков, на особый статус женщины в шляхетской культуре повлиял миф о сарматских амазонках.

Образ идеального шляхтича со временем прочно вошел в геном польской идентичности. «Бесстрашие, граничащее с почти безумием, когда человек идет на верную смерть в белом мундире, в гордо сдвинутой набекрень конфедератке, с розой в зубах, он знает, что он будет через минуту расстрелян, но он не позволяет себе ни на минуту выйти из этого образа идеального рыцаря-сармата, - это реалия польского национального характера вплоть до XX века», – пишет журналист Тамара Ляленкова.

Нельзя забывать и о другой стороне шляхетского мировоззрения – неуемном высокомерии, которым гоноровый шляхтич дистанцировал себя от литовцев, белорусов, украинцев, русских и даже значительной части поляков, проживавших на территории Речи Посполитой. В терминологическом смысле это выглядело как противопоставление сарматской элиты крестьянскому «быдлу» (Bydło – рабочий скот), с которым ассоциировалось, в том числе, и славянство.

Мало общего

Сарматизм и сегодня существует в польской культуре, правда, являясь скорее формой иронической самоидентификации. Иногда это слово употребляют, чтобы подчеркнуть уникальность польского характера, любые отличия от соседей-славян.

В наши дни разногласия внутри славянской семьи очевидны, и на то есть множество причин социально-политического и культурного характера. Одна из них ведет свой отсчет примерно с VI века нашей эры – именно тогда, по мнению исследователей, начал выходить из употребления общий для всех славян праславянский язык. Как выразился один из мыслителей, «славяне использовали национальные языки, скорее, для разделения, чем для объединения».

Однако различия между славянами объясняются не только посредством истории или языка. Польский антрополог и биоархеолог Януш Пионтек пишет, что с биологической точки зрения к славянам можно отнести разные группы, которые изначально населяли Южную, Центральную и Восточную Европу, и они заметно отличаются друг от друга.

«Славян с поляками связывает многое. Поляков со славянами - ничего. Им неуютно в своем славянстве, неуютно осознавать, что они из той же самой семьи, что украинцы и русские. То, что мы оказались славянами - это случайность», - констатирует польский писатель Мариуш Щигел.

События Второй мировой войны, последствия развала СССР во многом отдалили поляков не только от всего советского, но и в какой-то степени, от того, что является основой славянской идентичности. Тенденция последних десятилетий, когда ситуация заставляет граждан Польши искать работу и лучшие условия существования на Западе, приводит к тому, что поляки стали чувствовать больше общего с жителями Великобритании и Германии, чем с белорусами или украинцами.

Журналист Кшиштоф Василевский в статье «Славяне против славян» постсоветский период в истории Польши называет годами трансформации, когда поляки «любой ценой старались стать похожими на Запад, отмежевываясь от всего, что носило отпечаток Востока».

Вполне закономерно, что польские историки выискивают теории общих корней с кем угодно – с германцами, скандинавами, сарматами, с брезгливостью относясь к словам автора древнейшей польской хроники Галла Анонима: «Польша - часть славянского мира».

) Одним из аргументов в пользу этой гипотезы считается присутствие рун в гербах польской шляхты.

История

1. Шляхта обладала иммунитетом: обладал собственностью, освобождался от некоторых повинностей, имел судебную власть над крестьянами. По кошицкому привилею шляхта освободилась от всех государственных повинностей, за исключением платежа поземельной подати в размере 2 грошей с лена , получила исключительное право занимать должности воевод, кастелянов, судей, подкомориев и др. Рыцарство могло быть рядовым (miles medius, scartabellus); кроме того, встречались рыцари, происходившие из крестьян и солтысов (miles e sculteto vel cmetone). Вира за убийство шляхтича определена была в 60 гривен, за рыцаря рядового 30 гривен и рыцаря последней категории - 15 гривен.
2. Шляхта обладала гербами .
3. Шляхта являлась выразителем национального сознания поляков.
4. Шляхта была проникнута сильно корпоративным духом, чувствами сословной солидарности и энергично отстаивала свои сословные интересы, которые часто находились в противоречии с интересами других сословий.

Украинская шляхта

Украинцы очень часто братались с поляками, что приводило к полонизации магнатских родов. При этом мелкая шляхта, которая доминировала во всей Речи Посполитой , всегда была достаточно близка к мужикам.

Русинские дворяне зачастую притеснялись по религиозному признаку, результатом чего стало постепенно оформившееся культурное, а затем и боевое противостояние с католической (польской) знатью. Значительная часть украинской шляхты вступила в ряды Войска Запорожского: часть пошла в реестровое казачество, а другая - на Сечь. В разное время предводителями сечевого казачества были шляхтичи Богдан Зиновий Хмельницкий , Криштоф Косинский , Недашковские, Дмитро Байда Вишневецкий, Юрась Хмельниченко, Тимуш Хмельницкий, Иван Выговский , Петро Конашевич Сагайдачный, Иван Мазепа . Менее известные шляхтичи из русинской знати, но играющие определённую роль в истории Запорожской Сечи были например Коробки, Лободы и Волевачи . Такую шляхту нередко называли "показаченой", позднее же её стали именовать "казацкой старшиной", чтобы отличать её от рядового казачества которое сливалось с начальством.

Следует заметить, что украинское дворянство не играло значительной роли в народном сознании украинцев, однако же казацкое начальство, которое в большинстве было шляхетского рода, являлось проводной сердцевиной национальной элиты.

Шляхетское самоуправление

Формой организации шляхты сеймик, собрание всей Ш., принадлежавшей к одной и той же местной общине (communitas), как к одному общественному целому. Нешавское законодательство, поставило Ш. на одинаковый уровень с можновладцами: чтобы издать новый закон, установить новый налог или созвать земское ополчение, король обязан был за разрешением обращаться к шляхетским сеймикам. Вместе с тем Ш. приобрела ещё раньше важные привилегии, гарантировавшие имущественную и личную неприкосновенность шляхтича (см. Цереквицкий привилей). Этот политический рост сословия находился в зависимости от экономических причин. Польша была страной земледельческой, следовательно, Ш., как сословие землевладельческое, являлась важным фактором в государственной жизни страны.

Шляхта и крестьянство

В XIV и XV вв. приобретением Червонной Руси и присоединением, хотя бы частичным и временным, Подолии и Волыни, открылись обширные пространства для польской колонизации, так как эти земли были мало населены. Тут образовались громадные латифундии польских магнатов, которые, чувствуя недостаток в рабочих руках, старались привлекать в свои имения крестьян разными льготами. Эмиграция крестьянского населения из Польши вредно отзывалась на хозяйстве шляхетского сословия. В интересах его было задержать крестьян на месте. Кроме того, общее экономическое развитие Европы к концу средних веков расширило рынки для сбыта земледельческих продуктов Польши, что побуждало польского помещика усиливать эксплуатацию земли, но этого можно было достичь, конечно, только путём изменений в ведении хозяйства и путём усиления эксплуатации крестьянского труда. Имея политическую силу в своих руках, Ш. ограничила сначала самоуправление крестьянских общин, подчинив их своему контролю, чего она добилась

приобретением должности солтыса, стоявшего во главе крестьянской общины. Вартский статут 1423 г. заключает в себе постановление, на основании которого помещик мог лишить солтыса должности за ослушание и сам занять эту должность. Сильно стеснив крестьянское самоуправление, Ш. ограничила затем свободу крестьянских переселений, установила барщину и, наконец, обратила крестьянина в крепостное состояние. По Петроковскому статуту 1496 г., уйти из помещичьей деревни имел право только один крестьянин, только одного сына крестьянская семья была вправе отдавать в обучение; бежавшего крестьянина закон разрешал помещику преследовать, хватать и возвращать назад. Сеймы в Быдгоще (1520) и в Торуне (1521) установили барщину в размере одного дня в течение недели, а варшавская конфедерация 1573 г. вручила помещику власть даже над жизнью крепостных. Экономические интересы побуждали Ш. издавать также ограничительные законы и по отношению к городскому сословию. Упомянутый выше Петроковский статут запретил мещанам приобретать поземельные имения под тем предлогом, что мещане не принимают участия в военных походах и всяческими способами стараются уклониться от военной службы, а между тем именно на поземельной собственности тяготела воинская повинность. Мещанство попыталось было бороться с Ш., но неудачно. Во второй половине XVI столетия городское представительство было уже устранено от участия в законодательстве страны, хотя представители от некоторых городов и появлялись иногда на сеймах ещё в XVII в. Мало того, Ш. подчинила промышленность и торговлю власти воевод и старост, чем окончательно убила городское благосостояние. С начала XVI в. Ш. была уже всевластным хозяином в государстве и осталась таким хозяином до конца существования Речи Посполитой. Она законодательствовала, судила, избирала королей, оберегала государство от врагов, вела войны, заключала соглашения о мире и договоры и т. п. Не только политическая и социальная организация Польши была шляхетской, - шляхетское миросозерцание господствовало безраздельно и в умственной жизни страны. См. Чиншевая Ш., Польский сейм , Польша , Четырёхлетний сейм .

Шляхетская культура

Литература

• M. Bobrzyński, "Geneza społeczeństwa polskiego na podstawie kroniki Galla i dyplomatów XII w.";
• Fr. Piekosiński, "O powstaniu społeczeństwa polskiego w wiekach średnich i jego pierwotnym ustroju";
• St. Smolka, "Uwagi o pierwotnym ustroju społecznym Polski Piastowskiej" (эти три сочинения помещены в "Rozprawy i sprawozd. wydz. histor. filozof. Akad. Um.", т. XIV);
• A. Małecki, "Studja heraldynne" (Львов, 1890, 2 т.);
• A. Balzer, "Rewizja teorji o pierwotnem osadnictwie w Polsce" ("Kwart. Hist.", 1898, т. XII);
• Fr. Piekosiński, "Rycerstwo polskie wieków średnich" (т. I-III);
• A. Prochaska, "Geneza i rozwój parlamentaryzmu za pierwszych Jagiellonów" ("Rozpr. Akad. Um. wydz. hist. filozof.", т. XXXVIII);
• Fr. Piekosiński, "Wiece, sejmiki, sejmy i przywileje ziemskie w Polsce wieków średnich" (ib., т. XXXIX);
• A. Pawiński, "Sejmiki ziemskie" (Варшава, 1895);
• Wł. Smoleński, "Szlachta w świetle w łasnych opinji" ("Pisma historyczne", Краков 1901, т. I);
• R. Hube, "Prawo polskie w w. XIII" (Варшава, 1874);
• его же, "Sądy, ich praktyka i stosunki prawne w Polsce etc." (Варшава, 1886).

См.также

• Панибратство

Ссылки

• Официальный сайт интернационального дворянского клуба "SZLACHTA"
• Официальный сайт дворянского клуба «Szlachta» версия 2009 года
• Официальный сайт дворянского клуба «Szlachta» версия 2006 года

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Польская шляхта" в других словарях:

Бельские … Википедия

I. Литература шляхетской Польши. 1. Средневековая Польша (X XV вв.). 2. Шляхетская Польша (конец XV и XVI вв.). 3. Разложение шляхты (XVII в.). 4. Разложение шляхетского государства (XVIII в.). II. Польская литература нового времени. 1.… … Литературная энциклопедия

Станислав Антоний Щука, подканцлер Великого Княжества Литовского. Сарматский портрет Шляхта (польск. S … Википедия

Координаты: 52°08′49″ с. ш. 19°22′41″ в. д. / 52.146944° с. ш. 19.378056° в. д. … Википедия