Грамматическая категория примеры. Понятие о грамматической категории. Самостоятельные части речи

Диалектная лексика

В русской лексической системе выделяются группы слов, сфера употребления которых ограничена той или иной территориальной закрепленностью. Такие группы называют диалектными. В своей основе - это говоры крестьянского населения, которые до сих пор сохраняют отдельные фонетические, морфологические, синтаксические и лексико-семантические особенности. Это дает возможность выделить фонетические диалектизмы (ж[о]на вместо жена, п[и]сня, м[и]сто вместо песня, место; дум[а]т вместо думает в севернорусских говорах; н[я]су, р[я]ка вместо несу, река; [хв]артук вместо фартук и др. в южнорусских говорах); морфологические диалектизмы (например, видел сво[им] глаз[ам], говорил с умн[ым] люд[ям], где наблюдается совпадение окончаний твор. и дат. падежей мн. числа в северных говорах, и нисё[ть], пойдё[ть] вместо несет, пойдет или у м[и]н[е], у с[и]б[е] вместо у меня, у себя - в южных) и лексические диалектизмы, среди которых выделяются собственно лексические и лексико-семантические.

Собственно лексическими диалектизмами называются слова, совпадающие с общелитературными по значению, но отличающиеся своим звуковым комплексом. Они называют те же понятия, что и тождественные им слова литературного языка, т.е. являются синонимами. Так, собственно лексическими диалектизмами являются слова: голицы, шубёнки (сев.) - варежки; баской (сев.) - красивый; векша (сев.) - белка; стёжка (южн.) - дорожка; грёбовать (южн.) - брезгать, пренебрегать; балка (южн.) - овраг, гай (южн.) - лес и др.

Лексико-семантическими диалектизмами называются слова, совпадающие в написании, произношении с литературными, но отличающиеся от них своим значением. Подобные диалектизмы являются омонимами по отношению к словам литературным. Например: виски (курск., воронеж.) - волосы на всей голове и виски (лит., мн. ч. от висок) - боковая часть черепа выше линии, проходящей от уха до глаза; волосы, растущие на боковой части черепа впереди уха; бодрый (южн., рязан.) - нарядный, красиво убранный и бодрый (лит.) - полный сил, здоровый, энергичный; козюля (южн., калуж., орлов., курск.) - змея и козюля (лит.) - дикая коза; пыж (волж.) - нос судна, самый перед его; пыж (сев., вост.) - конопляная мякина и пыж (лит.) - пучок пеньки, ткани, бумаги для забивки заряда.

В своей основной массе диалектные слова не входят в общелитературный язык. Но через разговорную речь (особенно через просторечие) диалектизмы проникают в литературный язык.

Из диалектов в литературный язык пришли некоторые названия, связанные с циклом сельскохозяйственных работ, разного рода промыслов, качеств, действий, явлений и т.д. Например: борона (боронить), борозда, веретено, вилок (капусты), жмых, жуткий, закром (закрома), земляника, зыбь, копна, конопатить, корчевать, мохнатый, мямлить, стрекоза, ухаб, хилый, цапля и др.

Одним из путей проникновения диалектных слов в литературный язык является их умелое и умеренное использование в газетных публикациях, в языке художественной литературы. Злоупотребление местными речевыми средствами засоряет язык и лишает его возможности выполнять основную функцию - коммуникативную (от лат. communicatio - сообщение, связь), а также снижает его воздействие на читателя (см. § 15).

Так, если в литературном языке имеются, например, слова ухват, горшок, мочалка и другие, то нет необходимости вводить равнозначные им диалектизмы рогач, махотка, вехотка (от слова вехоть - так в уральских говорах называют мочалку). (Например, у И.С. Тургенева в рассказе «Бежин луг»: Кругом все такие буераки, а в оврагах козюли водятся, где первое южнодиалектное «сухие овраги» объяснено тут же, а второе «гадюки» становится понятным из последующего текста.)

Употребляют слова из местных говоров и русские писатели XX в. (например: П.П. Бажов, А.С. Новиков-Прибой, М.А. Шолохов, В.М. Шукшин, В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин, М. Халфина и др.), которым они также служат средством придания речи особой выразительности, создания местного колорита. См., у В. Астафьева в рассказе «На далекой северной вершине»: Небольшая для этих мест пологая гора - верст пять в длину и с версту в поперечнике, вся заросшая лесом, шипицею [т.е. шиповником, сиб. - М. Ф.] да черничником, - со всех сторон окружена гибельными, непроходимыми осыпями<...>

В установлении норм употребления диалектизмов и границ их использования значительную роль сыграли статьи А.М. Горького, написанные им в период дискуссии о языке, проведённой в 1934 г. в связи с обсуждением романа Панферова «Бруски».

Для современного литературного языка диалектизмы дают всё меньше образных средств даже в тех случаях, когда изображаются крестьяне, так как рост культуры всего населения, а также влияние средств массовой информации способствуют тому, что всё более активно протекает процесс сближения местных говоров с литературным языком. Этот процесс захватывает всю систему диалекта, но наиболее проницаемой является лексическая система. При этом наблюдается сложный, многоступенчатый процесс коренной перестройки диалектной лексики: сужение сферы употребления отдельных диалектизмов до полного их исчезновения из словаря говора в связи с изменением методов ведения сельского хозяйства, угасанием отдельных ремесел, заменой или исчезновением многих социально-бытовых реалий и т.д.

Самое общее противопоставление с точки зрения семантики - это деление значений на лексические и грамматические, хотя во многих языках эти два вида значений могут быть выражены в комплексе, в пределах одного слова. В таком случае носителем лексического значения является корень «в сотрудничестве» со словообразовательными морфемами. Грамматическое значение концентрируется в словоизменительных морфемах, но опять-таки при поддержке морфем словообразовательных. Получается, что эти последние (префиксы и суффиксы) - так сказать, слуги двух господ: они работают и на лексику, и на грамматику. Действительно, какой-нибудь суффикс -к- в слове ручка служит образованию нового слова. Но он же предопределяет, что это слово будет существительным, и притом женского рода, а это уже область грамматики...

Лексическое значение противопоставлено грамматическому, во-первых, тем, что оно более вещественно, более «предметно», в то время как грамматическому свойственна большая степень абстрактности, отвлеченности. Во-вторых (см. раздел 22), системность лексических значений неочевидна, не бросается в глаза. Грамматические же значения четко противопоставлены друг другу и взаимно обусловливаются. Так, словоформа рука в функции субъекта действия (Рука бойцов колоть устала) противопоставлена словоформе руку в функции объекта действия (Дай руку, товарищ!). И даже если они не находятся рядом в конкретном контексте (как тоже случается, ср.: Рука руку моет), они все равно соотносятся друг с другом в нашем сознании - «помнят» друг о друге, подразумевают друг друга. Именительный падеж выделяется только тогда, когда он противопоставлен какому-то иному (хотя бы одному) падежу. Но в русском языке словоформа именительного падежа рука противопоставлена также словоформе рукой (творительный падеж в значении орудия действия и др.), словоформе руке (дательный падеж в значении адресата действия) и т.д. И то же самое можно сказать о любой падежной форме: она образует целую сеть оппозиций с другими формами.

Конечно, есть языки, в которых система словоизменения - не такая богатая. В частности, имя существительное в современном английском языке имеет всего три морфологические формы. Единственное число здесь противопоставлено множественному (brother "брат" - brothers "братья", bee "пчела" - bees "пчелы", lamp "лампа" - lamps "лампы" и т.п.), а кроме того, в рамках единственного числа существует оппозиция общего падежа так называемому притяжательному падежу, ср.: bee "пчела" - bees speed "скорость пчелы" (показатель притяжательного падежа омонимичен показателю множественного числа). Других падежей в английском нет. Но при «бедной» системе словоизменения противопоставленность форм друг другу - еще более явная.

Итак, возьмем ли мы для примера отдельную флексию или целую словоформу, нетрудно убедиться: каждая грамматическая единица существует только «на фоне» себе подобных - других членов грамматической системы. Совокупность противопоставленных друг другу форм словоизменения называется парадигмой (от греческого корня paradeigma, означающего "образец"). К примеру, парадигма русского слова Рука состоит из 12 словоформ: рука, руки, руке, руку, рукой, (о)руке,руки,рук,рукам,руки,руками, (о)руках. И не беда, что какие-то из этих единиц совпадают друг с другом (как в нашем случае именительный и винительный падежи во множественном числе): у них разные функции, и они сохраняют свою противопоставленность в системе. Подтверждением этому служит то, что у других слов данные формы будут различаться (ср.: подруги - подруг, братья - братьев и т.п.). Иными словами, как это видно на примере английских форм множественного числа и притяжательного падежа, в рамках парадигмы допустима частичная омонимия. Но сравнение и обобщение парадигм разных лексем позволяет нам построить парадигму целого класса слов - например, типа склонения или даже части речи. Таким образом, мы можем говорить о парадигме имени существительного, парадигме прилагательного, парадигме глагола и т.п.

Кроме того, обратим внимание на то, что среди флексий, образующих парадигму, полноправное место занимает так называемая нулевая морфема (нулевая флексия, 0) - «пустое место» , наделенное - на фоне своих соседей по парадигме - собственным значением (см. раздел 10). В данном случае это значение родительного падежа множественного числа (рук, деревень, армий), а также - для части существительных - еще и значение винительного падежа множественного числа (женщин, коз, судей). В иных же случаях другая (или, собственно, «третья», «четвертая» и т.д.) нулевая морфема может нести иное значение - именительного падежа единственного числа существительных мужского рода (стол, конь)* единственного числа повелительного наклонения глаголов (вынь, стой) и т.д. Как и среди любых других морфем, среди нулевых флексий случается омонимия.

Если сравнивать словоизменение конкретного слова с парадигмой целого класса слов (например, части речи), то естественно, что на фоне такого идеального «образца» отдельная лексема может оказаться ущербной, дефектной: в ее словоизменении может недоставать той или иной словоформы. Эти парадигмы так и называют - неполными, или ущербными. Например, в английском языке абсолютное большинство существительных приобретают форму множественного числа при помощи показателя -s (это мы уже видели: brothers, bees...). Но есть несколько слов, которые такой формы не образуют (sheep, deer, swine) - их парадигма оказывается неполной.

Особенно важно понятие неполной, или ущербной, парадигмы для языков с богатым словоизменением. В частности, в русском языке многие глаголы по тем или иным причинам не образуют отдельных форм лица, числа, времени, наклонения... В частности, трудно произвести форму 1-го лица единственного числа настоящего времени от глаголов сопеть, дудеть, шелестеть. Не образуют формы единственного числа глаголы толпиться, сбежаться, сгрудиться, поумирать, повскакивать и др. Не имеют форм повелительного наклонения лексемы вянуть, гнить, состоять, видеть, грезить, бредить и т.п. Многие существительные в русском языке употребляются только в единственном или, наоборот, только во множественном числе - ясно, что их парадигма тоже неполна. Примерами первых лексем могут служить нефть, золото, вред, дрожь, беготня, голод, спасение, детвора и др., примерами вторых - ножницы, сани, ворота, щи, прятки, хлопоты, белила...

В русской грамматике известен своего рода казус, когда слово существует в виде одной только словоформы, причем косвенного падежа: это форма щец, - например, в высказывании: Еще тарелочку щец! (Действительно, а как сказать в именительном падеже: Мне понравились...щи? Но это другое, не уменьшительное существительное, и родительный падеж от него будет щей...)

На этом фоне несклоняемые существительные в русском языке выглядят антиподами: они просто лишены словоизменения как такового. (Конечно, можно было бы сказать, что у слов типа шоссе, алиби, рагу, казино есть полная парадигма, только все 12 ее членов выглядят одинаково, - но тогда само понятие парадигмы теряет всякий смысл...) Фактически же падеж этих существительных выражается при помощи их соседей по тексту: согласуемых прилагательных, управляющих глаголов, других существительных, с которыми данное слово находится в сочинительной связи, и т.п. Например, в высказывании У него твердое алиби слово алиби стоит в именительном падеже единственного числа, что мы узнаем, в частности, по форме определения твердое. Точно так же не составляет труда определить, что во фразе По скоростным шоссе мчатся современные автомобили словоформа шоссе имеет значение дательного падежа множественного числа: кроме эпитета скоростным, нам помогает в этом предлог по (мчаться по чему?)...

Парадигма слова может быть не только ущербной (если она включает в себя какие-то «незаполненные клеточки»), но и, наоборот, избыточной, - если для выражения какого-то грамматического значения существует несколько вариантов формы. Примерами таких вариантов в современном русском языке могут быть словоформы чтят и чтут, помахай и помаши, учители и учителя, рукой и рукою и т.п. Разумеется, в других языках - свои конкретные правила варьирования грамматических форм. Скажем, в польском языке названия лиц типа bohater "герой", oficer "офицер", biolog "биолог" допускают двоякое образование форм множественного числа: bohaterowie и bohaterzy, oficerowie и oficerzy, biolo-gowie и biolodzy.

Через парадигмы в языке выражаются грамматические категории. Грамматическая категория - это система противопоставленных друг другу грамматических значений вместе с системой выражающих их формальных средств. Получается, что словоизменительные парадигмы состоят на службе у грамматических категорий. Скажем, грамматическая категория падежа находит свое выражение в совокупности падежных парадигм, грамматическая категория лица реализуется через парадигму личных окончаний глагола и т.д. В то же время - и это очень важно - грамматическая категория воплощается не только в морфологических (словоизменительных) парадигмах, но ив иных формальных средствах, - например, порядке слов, служебных словах, интонации и др.

К примеру, категория наклонения в русском языке имеет в своем распоряжении, кроме глагольных флексий, также некоторые служебные слова - частицу бы в сослагательном наклонении, частицы да, пусть, -ка в повелительном наклонении, различные интонационные рисунки в устной речи и т.п. Одно дело - сказать нейтральным, равномерно понижающимся тоном: Приди через полчаса - это просьба, выра-ясенная обычной формой повелительного наклонения. Другое дело - сказать с повышающейся интонацией: Приди ты через полчаса... (и меня бы здесь уже не было) - это предположение, условие. Данное различие в устной речи мы выражаем прежде всего (если не считать употребления местоимения ты) через интонацию.

В каждом языке обязательно есть свой набор грамматических категорий. В частности, русскому языку присущи такие грамматические категории, как род, число, падеж, лицо, время, наклонение, вид, залог, степени сравнения. Все они охватывают максимально широкий круг лексики (практически целую часть речи или даже несколько частей речи). И все они с необходимостью (обязательностью) используются при построении высказываний, поэтому воспринимаются носителями языка как естественные и даже единственно возможные. Однако тот же род или вид представляет существенные трудности, скажем, для англичанина, изучающего русский язык. Почему океан и ручей - мужского рода, река и заводь - женского, а озеро и море - среднего? В чем разница в смысле высказываний Саша мне этого не сказал (совершенный вид) и Саша мне этого не говорил (несовершенный вид)?..

Глубинная причина всех этих и подобных трудностей в том, что грамматические значения (и объединяющие их грамматические категории) слабо связаны с объективной действительностью. В отличие от лексических, грамматические значения в большей степени замыкаются на самих себе, ограничиваются рамками языка, служат «смазкой» для его механизмов. Поэтому-то «чужие» грамматические категории кажутся нам странными, необязательными, даже нелогичными. Вот как писал Дж. Пауэлл, один из исследователей туземных языков Северной Америки: «Индеец понка для того, чтобы сказать «человек убил кролика», должен выразиться: «человек, он, один, живой, стоя (в именительном падеже), нарочно убил, пустив стрелу, кролика, его, живого, сидящего (в винительном падеже)», ибо форма глагола «убить» для данного случая должна быть выбрана из числа нескольких форм. Глагол меняет свою форму... чтобы обозначить лицо, число, род, одушевленность или неодушевленность, положение (стояние, лежание, сидение) и падеж. Форма глагола выражает также, совершено ли действие убийства случайно или преднамеренно, совершено ли оно при помощи снаряда, и если при помощи снаряда, то какого именно...» (Цит. по: Леви-Брюлъ Л. Первобытное мышление. - М., 1930. - С. 96.). Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что и в русском высказывании Человек убил кролика тоже выражено, что человек - это «он», «один», «мужского рода» и кролик тоже - «он», «один», «одушевленный»; и «субъектность» человека выражена именительным падежом, а «объектность» кролика - винительным (представим себе хоть на секунду обратные отношения: Человека убил кроликХ) Далее, в этом высказывании сообщается, что процесс убийства был, так сказать, разовым или кратким и закончился успешно (иначе было бы Человек убивал кролика)... Так что и русская фраза грамматически своеобразна. Во всяком случае, если взглянуть на нее глазами англичанина, то в ней тоже обнаружатся необязательные и «странные» значения - вроде упоминавшихся рода и вида. В английском же языке есть свои специфические категории, подлежащие обязательному выражению в речи, - такова, например, категория определенности/неопределенности имени. И русский, переводя данную фразу на английский, будет ломать голову над тем, с каким артиклем - определенным или неопределенным - употребить слово man "человек* и rabbit "кролик": A man / the man killed a rabbit / the rabbit?

Своеобразен не только набор грамматических категорий в каждом языке, но и их внутренняя структура. Единицы, составляющие грамматическую категорию, называются граммемами. Так, нам кажется совершенно естественным и логичным подразделение категории времени на три граммемы: настоящее, прошедшее и будущее время. Как уже говорилось, формы настоящего времени указывают на одновременность действия с моментом речи; формы прошедшего - на то, что действие предшествовало моменту речи, формы будущего - на то, что действие последует за моментом речи. Однако во многих европейских языках глагольных времен не три, а, скажем, пять или семь. И это заставляет нас усомниться или, по крайней мере, задуматься о преимуществах русской темпоральной (от лат. tempus "время" - временной) системы. А собственно, три ли граммемы времени в русском языке? Рассмотрим следующие примеры.
Не мешай отцу: он пишет письмо.
Каждый абитуриент пишет сочинение по родному языку и литературе.
В июле 1834 года Пушкин пишет своей жене, что он закладывает имение отца.

Можно ли считать, что формы глагола писать в данных примерах представляют одно и то же грамматическое время? В первом случае речь идет о сиюминутном действии, совпадающем с моментом речи. Во втором - о действии, так сказать, вневременном (регулярно повторяющемся и т.п.). В третьем, несомненно, о конкретном событии, состоявшемся в историческом прошлом (такое значение называется «историческое настоящее»). Для англичанина или испанца это всё разные времена. Мы тоже достаточно хорошо чувствуем эту разницу в значениях. Но поскольку, как уже говорилось, грамматическая категория - не только противопоставленные друг другу значения, но также и система регулярных формальных противопоставлений, то придется признать: в русском языке формальных признаков для выражения данных смысловых различий недостает. Следовательно, настоящее время в русском языке остается все же единым (хотя и очень «емким») членом грамматической категории времени; то же можно отнести к другим глагольным временам - прошедшему и будущему.

Подытожим этот раздел сентенцией, хорошо знакомой лингвистам: языки различаются между собой не тем, что в них можно выразить, а тем, что в них легче (т.е. естественней) и обязательней выразить. А естественней и обязательней - это и значит в языке выразить грамматическим путем.

В широко распространённых дефинициях Г. к. на первый план выдвигается её значение. Однако необходимым признаком Г. к. является единство значения и его выражения в системе грамматических форм как двусторонних (билатеральных) языковых единиц .

Г. к. подразделяются на морфологические и синтаксические . Среди морфо­ло­ги­че­ских катего­рий выделяются, напри­мер, Г. к. вида , залога , времени , наклонения , лица , рода , числа , падежа ; после­до­ва­тель­ным выражением этих категорий характе­ри­зу­ют­ся целые грамма­ти­че­ские классы слов (части речи). Количество противо­по­став­лен­ных членов в рамках таких категорий может быть различным: напри­мер, в русском языке Г. к. рода представлена системой трёх рядов форм, выражающих граммати­че­ские значения мужского, женского и среднего рода, а Г. к. числа - системой двух рядов форм - единственного и множественного числа. В языках с развитым слово­из­ме­не­ни­ем различаются Г. к. слово­из­ме­ни­тель­ные, т. е. такие, члены которых могут быть представлены формами одного и того же слова в рамках его парадигмы (напри­мер, в русском языке - время, наклонение, лицо глагола , число, падеж, род прилагательных , степени сравнения), и неслово­из­ме­ни­тель­ные (класси­фи­ци­ру­ю­щие, класси­фи­ка­ци­он­ные), т. е. такие, члены которых не могут быть представлены формами одного и того же слова (напри­мер, в русском языке - род и одушевлённость​/​неодушев­лён­ность существи­тель­ных). Принад­леж­ность некото­рых Г. к. (напри­мер, в русском языке - вида и залога) к слово­из­ме­ни­тель­но­му или неслово­из­ме­ни­тель­но­му типу является объектом дискуссий.

Различаются также Г. к. синтаксически выявляемые (реляционные), т. е. указы­ва­ю­щие прежде всего на сочета­е­мость форм в составе словосочетания или предложения (напри­мер, в русском языке - род, падеж), и несинтакси­че­ски выявляемые (референ­ци­аль­ные, номина­тив­ные), т. е. выражающие прежде всего различные смысловые абстракции, отвлечённые от свойств, связей и отношений внеязыковой действи­тель­но­сти (напри­мер, в русском языке - вид, время); такие Г. к., как, напри­мер, число или лицо, совмещают признаки обоих этих типов.

Языки мира различаются: 1) по количеству и составу Г. к. (ср., напри­мер, специ­фич­ную для некоторых языков - славянских и др. - катего­рию глагольного вида; катего­рию «грамма­ти­че­ско­го класса » - человека или вещи - в ряде иберийско-кавказских языков ; категорию определённости​/​неопределённости , присущую преиму­ще­ствен­но языкам с артиклем ; катего­рию вежливости, или респективности, характер­ную для ряда языков Азии, в частности японского и корейского , и связанную с грамматическим выражением отношения говорящего к собеседнику и лицам, о которых идёт речь); 2) по количеству противо­по­став­лен­ных членов в рамках одной и той же категории (ср. шесть падежей в русском языке и до сорока - в некоторых дагестан­ских); 3) по тому, какие части речи содержат ту или иную категорию (так, в ненецком существительные обладают категориями лица и времени). Эти характе­ри­сти­ки могут меняться в процессе исторического развития одного языка (ср., напри­мер, три формы числа в древне­рус­ском , включая двойственное, и две - в совре­мен­ном русском языке).

Некоторые особенности обнаружения Г. к. определяются морфологическим типом языка - это касается и состава категорий, и способа выражения категориальных значений (ср. синкретизм аффиксального выражения слово­из­ме­ни­тель­ных морфо­ло­ги­че­ских значений, напри­мер падежа и числа, преобла­да­ю­щий во флективных языках, и раздель­ное выражение этих значений в агглютинативных). В противо­по­лож­ность строгой и после­до­ва­тель­ной обяза­тель­но­сти выраже­ния, свой­ствен­ной Г. к. языков флективно-синтетического типа, в изолирующих и агглютинативных языках употреб­ле­ние форм со специаль­ны­ми показа­те­ля­ми не является обяза­тель­ным для всех тех случаев, когда это возможно по смыслу. Вместо них нередко употреб­ля­ют­ся осно́вные формы, нейтраль­ные по отношению к данному грамма­ти­че­ско­му значению . Напри­мер, в китайском языке , где усматри­ва­ют­ся признаки Г. к. числа, существительные без показателя множественности «-мэнь» 們 могут обозначать и одно лицо, и множество лиц; в нивхском возможно употребление имени в форме абсолютного падежа в тех случаях, когда по смыслу могла бы быть употреблена форма какого-либо из косвенных падежей. Соответ­ствен­но и деление Г. к. на морфологические и синтаксические не просле­жи­ва­ет­ся в таких языках столь чётко, как в языках флективно-синтетического типа, границы между теми и другими Г. к. стёрты.

Иногда термин «Г. к.» применяется к более широким или более узким группировкам по сравнению с Г. к. в указанном истолковании - напри­мер, с одной стороны, к частям речи («категория существительного», «категория глагола»), а с другой - к отдель­ным членам категорий («категория мужского рода», «категория множественного числа» и т. п.).

От Г. к. в морфологии принято отличать лексико-грамматические разряды слов - такие подклассы внутри опреде­лён­ной части речи, которые обладают общим семанти­че­ским призна­ком, влияющим на способность слов выражать те или иные катего­ри­аль­ные морфо­ло­ги­че­ские значения. Таковы, напри­мер, в русском языке суще­стви­тель­ные собирательные, конкретные, отвлечённые, вещественные; прилагательные каче­ствен­ные и относительные; глаголы личные и безличные; так называемые способы глаголь­но­го действия и т. п.

Понятие Г. к. разработано преимущественно на материале морфологических катего­рий. Менее разработан вопрос о синтаксических категориях; границы применения понятия Г. к. к синтаксису остаются неясными. Возмож­но, напри­мер, выделение: Г. к. коммуникативной направленности высказывания, строящейся как противо­по­став­ле­ние предложений повество­ва­тель­ных, побудительных и вопроси­тель­ных; Г. к. активности​/​пассивности конструк­ции предложения; Г. к. синтаксического времени и синтакси­че­ско­го наклонения, форми­ру­ю­щих парадигму предло­же­ния, и т. д. Спорным является и вопрос о том, относятся ли к Г. к. так называемые слово­обра­зо­ва­тель­ные категории: последним не свой­ствен­на противо­по­став­лен­ность и однородность в рамках обобщённых категори­зу­ю­щих признаков.

• Щерба Л. В., О частях речи в русском языке, в его кн.: Избранные работы по русскому языку, М., 1957;
• Докулил М., К вопросу о морфологической категории, «Вопросы языкознания», 1967, № 6;
• Гухман М. М., Грамматическая категория и структура парадигм, в кн.: Исследования по общей теории грамматики, М., 1968;
• Кацнельсон С. Д., Типология языка и речевое мышление, Л., 1972;
• Ломтев Т. П., Предложение и его грамматические категории, М., 1972;
• Типология грамматических категорий. Мещаниновские чтения, М., 1975;
• Бондарко А. В., Теория морфологических категорий, Л., 1976;
• Панфилов В. З., Философские проблемы языкознания, М., 1977;
• Лайонз Дж ., Введение в теоретическую лингвистику, пер. с англ., М., 1978;
• Холодович А. А., Проблемы грамматической теории, Л., 1979;
• Русская грамматика, т. 1, М., 1980, с. 453-59.

Итак, мы выяснили, что грамматика (как раздел лингвистики) включает морфологию и синтаксис. В центре внимания грамматики - грамматические значения и способы их выражения. Грамматическое значение - это присущее словам или синтаксическим конструкциям обобщенное значение, реализующееся в этих единицах по отношению к другим словам в предложении. Вспомните знаменитую экспериментальную фразу Л. В. Щербы: «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка» - сюда включены слова с искусственными корнями и реальными аффиксами, которые и являются выразителями грамматических значений. Несмотря на неясность лексического значения слов, легко выявляется их принадлежность к определенным частям речи, а присущие словам этого предложения грамматические значения указывают на то, что одно действие уже совершилось в прошлом (будланула), а другое реально продолжается в настоящем (курдячит). Каждое грамматическое значение имеет формальное выражение, например, может выражаться с помощью:

• 1) окончаний слов (он пел - она пела или кот - коты);
• 2) суффиксов (придумать - придумал - придумавший - придуманный);
• 3) чередования звуков в корнях слов (избегать - избежать, набирать - набрать);
• 4) редупликации, или повтора (далеко-далеко (очень далеко));
• 5) перемещения ударения (например, дома - дома);
• 6) сочетания некоторых слов с глаголами-связками, частицами, предлогами (буду учить, выучил бы, пусть выучит, придут ли, к тебе);
• 7) порядка слов (Я видел брата. Брата видел я. Видел я брата .);
• 8) интонации (Он пришёл? Он пришёл!).

Знак языка, в котором грамматическое значение получает регулярное выражение, называется грамматической формой. Грамматические формы объединяются в грамматические категории. Академик Виноградов считал, что «целесообразнее вместо употребления термина форма пользоваться термином внешний выразитель грамматической категории» . Грамматические категории каждого языка можно уподобить своеобразным «анкетам», необходимым для описания объектов на данном языке: говорящий не может правильно рассказать о каком-либо предмете, не ответив на вопросы такой «грамматической анкеты». В разных языках число грамматических категорий различается; существуют языки с очень развитой системой таких категорий, а в других языках набор грамматических категорий ограничен.

ЭТО ИНТЕРЕСНО

В одной из книг советского писателя-фантаста Г. Гора описан совсем не фантастический разговор между русским учителем математики и его учеником Нотом, представителем северной народности нивхов, проживающих на Сахалине. «Задачи были лёгкие, совсем простые, но Нот никак не мог решить их. Нужно было к семи деревьям прибавить еще шесть и от тридцати пуговиц отнять пять.

• - Какие деревья? - спросил Нот, - длинные или короткие? И какие пуговицы: круглые?
• - В математике, - ответил я, - не имеют значения качество или форма предмета. <...>

Нот меня не понял. И я тоже не сразу понял его. Он мне объяснил, что у нивхов для обозначения длинных предметов существуют одни числительные, для коротких - другие, для круглых - третьи» .

Грамматическая категория - это система грамматических форм с однородным значением. К основным грамматическим категориям относятся категории вида, залога, времени, наклонения (у глагола), лица, рода, числа и падежа (у имен). Последовательным выражением этих категорий характеризуются целые классы слов (части речи). В современном русском языке выделяют самостоятельные (знаменательные) и служебные части речи.

Самостоятельные части речи

А вот служебные части речи не обладают грамматическими категориями.

Служебные части речи

В русском языке существует еще один класс неизменяемых слов, которые служат для выражения эмоций. Эти слова называются междометиями. Они не являются ни самостоятельной, ни служебной частью речи. От знаменательных слов они отличаются отсутствием номинативного значения: выражая чувства и ощущения, междометия не называют их, а от служебных частей речи междометия отличает то, что им не свойственна связующая функция.

Многие междометия ведут свое происхождение от эмоциональных возгласов, например: «Ой, страшно!», «Брр, холодно!» Такие междометия нередко имеют специфический фонетический облик, т. е. содержат редкие и необычные для русского языка звукосочетания («брр», «гм», «тпру»). Есть в русском языке и другая группа междометий, происхождение которых связано со знаменательными словами - существительными: «батюшки», «боже» или с глаголами: «ишь», «вишь», «пли». Можно также наблюдать связь междометий с местоимениями, наречиями, частицами и союзами: «то-то», «эка», «ш-ш». Сюда относятся разного рода сращения: «на тебе», «ну да» и др. и устойчивые словосочетания и фразеологизмы, такие как «батюшки светы», «слава богу» и т. д. Междометия - активно пополняющийся класс слов. Среди лингвистов нет единой точки зрения: одни считают, что междометия входят в систему частей речи, но стоят в ней изолированно. Другие уверены, что междометия входят в разряд «частиц речи» наряду с предлогами и союзами.

Обсуждаем прочитанное

• 1. Как связаны между собой разделы науки о языке - морфемика и словообразование?
• 2. Почему основные способы образования слов в русском языке делят на две группы? Что это за группы?
• 3. В чем, по-вашему, разница между терминами «морфема» и «часть слова»?
• 4. Что изучается в морфологии? Возможно ли изучать морфологию, не имея понятия о морфемах?
• 5. Что такое «грамматика языка»? Какие грамматические нормы вам известны?
• 6. В каких случаях необходим термин «грамматическая форма» и в каких случаях мы пользуемся термином «грамматическая категория»?
• 7. Чем самостоятельные части речи отличаются от служебных? В чем, по вашему мнению, особенность междометий?

Задания

• 1. Дайте определение морфемы. Расскажите о функциях морфем.
• а) Найдите формообразующие морфемы в словах:

дома, домик, к реке, побежал, лежать, сильнейший, самый сильный, сильнее, в лёжку, увиденный.

б) Найдите словообразующие морфемы в словах:

• 2. Расскажите о грамматических категориях имен существительных.
• а) Подберите прилагательное или местоимение к именам существительным:

тюль, алиби, рояль, мышь, жабо, такси, вермишель, шампунь, колибри, шимпанзе, кофе, какао, пальто, манго, пенальти, кредо, метро, неряха, сирота, коллега.

б) Просклоняйте имена существительные:

сестра, знамя, племя, копьё, туча, фасоль, киви, чулки, носки, торты.

По... сторонам дороги, на... берегах реки, у... подруг, у... друзей, на... стенах, между... странами, между... государствами, ... руками, ... глазами, у... детей, приложить к... щекам, знаком с... братьями, с... сёстрами.

3. Прочитайте вслух словосочетания, верно склоняя числительные.

В 2009 году, в 55 % случаев, из 1835 примеров, к 769 студентам, расплатился 879 рублями, разместили на 83 страницах, не хватает 274 страниц, помогли 249 людям, зарегистрировано около 97 случаев, доволен 12 учениками, жизнь дерева измеряется 350 и даже 600 годами.

Это самый прекраснейший человек из всех, кого мне приходилось встречать.

Литература

• 1. Арутюнова Н. Д. О значимых единицах языка // Исследования по общей теории грамматики. М., 1968.
• 2. Арутюнова Н. Д., Булыгина Т. В. Основная единица морфологического анализа // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., 1972.
• 3. Бебчук Е. М. Современный русский язык: Морфемика и словообразование: учеб, пособие. Воронеж, 2007.
• 4. Бондарко А. В. Теория морфологических категорий. Л., 1976.
• 5. Бондарко А. В. Теория значения в системе функциональной грамматики. М., 2002.
• 6. Пехливанова К. И., Лебедева М. Н. Грамматика русского языка в иллюстрациях: учеб, пособие. М., 2006.

ГЛАВА 4

Лексика и фразеология; типы фразеологических единиц, их использование в речи; использование в речи изобразительно-выразительных средств; лексические нормы; основные типы словарей

• Гор Г. Волшебная дорога: Романы, повести, рассказы. Л., 1978.
• См.: Виноградов В. В. Русский язык. М., 1972.

Категория в широком смысле - любая группа языковых элементов, выделяемых на основании какого-либо общего свойства; в широком смысле - некоторый признак (параметр), который лежит в основе разбиения обширной совокупности однородных языковых единиц на ограниченное число непересекающихся классов, члены которых характеризуются одним и тем же значением данного признака (например, категория падежа, категория одуш/неодуш, категория вида). Нередко, однако, термином "категория" называется одно из значений упомянутого признака (категория винительного падежа). Понятие категория восходит к Аристотелю, выделявшему 10 категорий: сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, состояние, действие и претерпевание. Выделение этих категорий во многом повлияло на дальнейшее разделение частей речи и членов предложения.

Грамматическая категория - это система противопоставленных друг другу рядов грамматических форм с однородными значениями. Грамматическая форма - языковой знак, в котором грамматическое значение находит свое регулярное выражение. В пределах грамматических форм средствами выражения грамматических значений являются аффиксы, фонемные чередования (внутренняя флексия), характер ударения, редупликация, служебные слова, порядок слов и интонация. В системе грамматических категорий определяющим является категоризирующий признак, например, обобщенной значение времени, лица, залога и пр., объединяющее систему значений отдельных времен, лиц и залогов и систему соответствующих форм.

Грамматические категории подразделяются на морфологические и синтаксические. Среди морфологических выделяются, например, категории вида, залога, рода, числа, падежа; последовательным выражением этих категорий характеризуются целые грамматические классы слов (части речи). Количество противопоставленных членов в рамках таких категорий может быть различным: например, в русском языке грамматическая категория рода представлена системой трех рядов форм, выражающих грамматические значения муж., жен. и ср. рода, а грамматическая категория числа - системой двух рядов форм - ед. и множ. числа. В языках с развитым словоизменением различаются грамм категории словоизменительные, т.е. такие, члены которых могут быть представлены формами одного и того же слова в рамках его парадигмы (например, в русском языке - время, наклонение, лицо глагола, число, падеж, род прилагательных, степени сравнения) и несловоизменительные (классифицирующие), т.е. такие, члены которых не могут быть представлены формами одного и того же слова (в русском языке - род и одушевленность\ неодушевленность существительных).

Языки мира различаются:

1. по количеству и составу грамматических категорий - для некоторых славянских языков специфична категория вида; категория определ\неопределенности для языков с артиклем; категория респективности (вежливости) в японском и корейском языках;

2. по количеству противопоставленных членов в пределах одной и той же категории (6 падежей в русском и до 40 в дагестанских)

3. по тому, какие части речи содержат ту или иную категорию (в ненецком существительные обладают категориями лица и времени)

Сочетание более широких и более узкий категорий в разных языках может быть разным. В русском языке имена и причастия склоняются, а финно-угорских имена могут изменяться по лицам ("моя мать", "твоя мать" и пр. "эке-м", "эке-н" и пр.)

Грамматические категории изучены лучше всего, к их характерным чертам относится модифицирующий тип категоризирующего признака, его причастность к синтаксису, обязательность выбора одного из его значений для словоформ из категоризуемой совокупности и наличие регулярного способа его выражения. Наличие всей совокупности этих свойств обычно является основанием для безоговорочного признания грамматического характера категории, хотя каждое из них в отдельности не является ни необходимым, ни достаточным признаком грамматической категории.

Нет ни одной грамматические категорий, которая была бы характерна для всех языков мира. Несоответствие грамматические категории в разных языках - лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

Так, категория определенности-неопределенности, очень существенная для романо-германских языках и отчетливо выраженная в этих языках при помощи артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений. Они только выражают их лексически (местоимениями). Если в языке специальными приемами выражается одна граммема, то вторая может выражать негативно - отсутствием специального показателя. Например, в иврите: bajio "дом", habbajio "определенный дом", в таджикском языке, напротив, есть только неопределенный артикль. Следовательно, первое свойство грамматической категории - регулярность различения грамматических значений.

Пример повтора в африканских и индонезийских языках; двойственное число. Разделение одушевленности-неодушевленности (В. п.) необычно для древнеевропейских языков; также и различение категории вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские языки.

Второе свойство - обязательность (в романо-германских языках без определенности неопределенности обойтись нельзя).

Количество однородных категорий различно в разных языках; так в языках, имеющих склонение, число падежей может колебаться от 3 (в араб.), 4 - в немецком, 6 в русском, 15 в эстонском и более (дагест. языки).

Даже иногда, когда между языками есть соответствие в отношении падежей, одно и то же может выражаться разными падежами: "Пошел за дровами" (Тв.п.), а в казахском - это же выражается дательным падежом.

От грамматических категорий в морфологии принято отличать лексико-грамматические разряды слов - такие подклассы внутри определенных частей речи, которые обладают общим семантическим признаком, влияющим на способность слов выражать те или иные категориальные морфологические значения. Значение множественности в формах множественного числа - грамматическое, в собирательных именах - факт лексического значения, выраженный основой, а грамматический способ показывает единственное число (кулак-кулаки-кулачье), выделяют также существительные конкретные, отвлеченные, вещественные; прилагательные качественные и относительные и пр.

Грамматические категории менялись со временем: в латинском определенного артикля еще не было, а в народной латыни местоимение "ilia" использовалось так часто, что в романских языках оно стало определенным артиклем. Позднее из местоимение "один" возник и неопределенный артикль

Грамме́ма (англ. grammeme ) - грамматическое значение, понимаемое как один из элементов грамматической категории; различные граммемы одной категории исключают друг друга и не могут быть выражены вместе . Так, в русском языке единственное и множественное число - граммемы категории числа; обязательно должно быть выражено то или другое значение, но не одновременно оба. Также граммемой может называться грамматический показатель - план выражения грамматического значения (в этом же значении употребляется предложенный Дж. Байби термин грам , англ. gram ), а также единство значения (плана содержания) и способов его выражения .

Граммема в языке представлена рядом форм, объединённых значением компонента данной грамматической категории, но различающихся значениями других категорий, присущих данной части речи: так, граммема второго лица глагола в русском языке представлена рядом форм, объединённых этим значением, но различающихся значениями наклонения, времени, вида, залога, числа. Граммемы, выражаемые рядом морфологических форм, составляют морфологическую категорию. Встречаются и граммемы, выражаемые синтаксическими формами - классами синтаксических конструкций (к примеру, активные и пассивные конструкции) - и составляющие синтаксические категории .

С граммемой, понимаемой как единица плана содержания, соотносима морфема как единица плана выражения. Единица плана выражения, соотносимая с граммемами нескольких грамматических категорий одновременно, называется флективной морфемой, или флексией.

ГРАММЕМА - компонент грамматической категории, представляющий собой по своему значению видовое понятие по отношению к значению грамматич. категории как понятию родовому. Таковы, напр., Г. ед. и мн. числа, 1-го, 2-го и 3-го лица, Г. сов. и несов. вида. Как и грамматич. категория в целом, Г. представляет собой единство значения и способов его выражения. В структуре грамматич. категории Г. представляет собой один из противопоставленных друг другу рядов грамматич. форм, конституирующих грамматич. категорию как систему. Напр., противопоставленные друг другу ряды форм наст., прош. и буд. времени образуют структуру грамматич. категории времени. Г., рассматриваемые как элементы структуры грамматич. категории, близки к «формальным категориям > А. М. Пешковского и «категориальным формам> А. И. Смирниц-кого. Оси. структурный тип Г. - ряд морфо-логич. форм, объединенных значением одного из членов грамматич. категории. Граммемами этого типа формируются морфологич. категории. Вместе с тем Г. могут быть представлены синтаксич. формами - классами синтаксич. конструкций (ср. активные и пассивные конструкции). Такие Г. являются компонентами синтаксич. категорий. Ряд грамматич. форм, составляющий структуру Г., включает формы, к-рые объединяются значением компонента данной грамматич. категории, ио различаются с т. зр. других категорий, присущих данной части речи. Напр., Г. 2-го л. глагола в рус. яз. представлена рядом форм, объединяемых значением 2-го л., но различающихся по наклонению, времени, виду, залогу, числу. В нек-рых языках (синтетическо-аг-глютинирующего типа и др.) родовое понятие, фиксируемое грамматич. категорией, может быть вместе с тем значением одной из Г. (напр., таково, по миеиию В. 3. Панфилова, соотношение форм ед. и мн. ч. в нивхском яз.). Указанное двустороннее (содержательно-формальное) понимание Г. раскрывает одно из значений данного термина. Другое его значение выступает в тех случаях, когда он используется лишь по отношению к плану содержания и трактуется как элементарная единица грамматич. значения. Второе значение термина чГ.» не противоречит первому, так как всегда предполагается, что Г. имеет то или иное формальное выражение.

Различаются также грамматические категории синтаксически выявляемые (реляционные), т. е. указывающие прежде всего на сочетаемость форм в составе словосочетания или предложения (в русском языке - род, падеж) и несинтаксически выявляемые (номинативные), т.е. выражающие прежде всего смысловые абстракции, отвлеченные от свойств, связей и отношений внеязыковой действительности (в русс, вид, время); такие грамматические категории как, например, число или лицо совмещают признаки обоих этих типов.