Что такое камикадзе человек. Кто такой камикадзе. Операция оказалась провальной

Кнопку заело, и пропеллер висит,
Как перебитое крыло.
Карлсон садится в самолёт без шасси,
Солнце кроваво и светло.
Нет возвращения, как птице без ног, -
Это неписаный закон,
Если в кабине самурайский клинок,
Как валидол под языком...
Олег Медведев, «Карлсоны»

Они писали прощальные письма, а на следующий день, выпив ритуальную чашку саке и поклонившись в направлении Токийского Императорского дворца, садились в свои деревянные машины и летели к морю. Девушки провожали их как героев. Они прорывались сквозь непогоду и вражеские истребители, сквозь бьющие прямой наводкой корабельные орудия, чтобы, если повезёт, удариться о палубу и превратиться в огненный шар. Тот самый, что изображён на флаге их страны.

ИСТОКИ САМОПОЖЕРТВОВАНИЯ

Случаи героической смерти во имя Родины и победы бывают на любой войне. Обычно такие поступки являются следствием моментного порыва: когда внезапно не оказывается другого выхода, кроме как ценой своей жизни спасти других людей или забрать с собой как можно больше врагов. Тогда лётчик в горящем самолёте устремляется на таран, а боец бросается на амбразуру дзота, чтобы своим телом закрыть товарищей от пуль. Однако в подавляющем большинстве случаев солдат, отправляясь на войну, всё же надеется остаться в живых.

Жертвы японских камикадзе были плановыми. Военные операции заранее предполагали, что эти люди умрут; оружие «специального назначения» разрабатывалось без учёта сохранения жизни человека - пилот был расходным материалом.

Следует сразу заметить, что большинство камикадзе не было фанатиками. Обычные молодые японцы, вполне трезвомыслящие и жизнерадостные - в них не было заметно ни подавленности, ни отрешённости, ни паники, несмотря на то, что они знали о предстоящей смерти. Сохранились записи камикадзе, вернувшихся с неудачных вылетов (изредка бывали случаи, когда лётчик не находил цели или вынужден был вернуться из-за неполадок в самолёте, чтобы назавтра вылететь снова): это были здравые рассуждения людей, хорошо знающих свою работу и готовых её выполнить. Среди заметок можно встретить рассуждения о технических недоработках, о психологических аспектах и практических приёмах проведения таранных атак.

Так почему эти парни добровольно отправлялись умирать? Почему вообще Япония обратилась к стратегии использования самоубийц?

Причин несколько, и первая - это японский менталитет, столь не похожий на привычный нам европейский склад ума. Здесь смешалось многое: и синтоизм, и буддизм, и средневековый самурайский кодекс «Бусидо», и культ Императора, и вера в избранность японской нации, выпестованная за столетия изоляции и подкреплённая военными успехами. Немаловажно, что само отношение к смерти у японцев совсем другое, нежели принятое в европейской христианской традиции: они не боятся смерти как таковой и не считают самоубийство греховным поступком, напротив, иногда предпочитая смерть жизни (сразу можно вспомнить очищающий обряд сэппуку). Одной из причин самоотверженности, породившей камикадзе, можно назвать общность японского народа: человек в первую очередь считался членом своей семьи, и уже потом - самостоятельной личностью; соответственно, совершённый им бесчестный поступок ложился пятном на всех его родственников. Семьи же погибших героев становились очень уважаемыми и окружались почестями. Сегодня подобную этому психологию можно встретить у представителей мусульманских общин (правда, предпосылки к такому мировоззрению у мусульман совсем другие).

Камикадзе верили, что после смерти становятся «ками» - духами-хранителями Японии. Таблички с их именами помещались в храм Ясукуни, и до сих пор японцы приходят поклониться героям.

К планомерному использованию смертников Япония обратилась только в последний год войны. До этого случались спонтанные случаи самопожертвования, не более частые, чем со стороны британских, американских или советских лётчиков; те же немногие операции, которые предполагали гибель солдат, утверждались командованием лишь тогда, когда у исполнителей оставался хотя бы минимальный шанс на спасение.

Суть в том, что Япония не была готова к затяжной войне, и в 1944 году уже было очевидно абсолютное преимущество американцев в ресурсах, в военной технике и специалистах. Из дальних морей война всё ближе продвигалась к Японским островам, на которые никогда прежде не ступала нога захватчика. Чтобы вернуть удачу, нужна была какая-нибудь чудесная новая возможность. Нечто такое, что не смогли бы повторить противники.

И такая возможность была найдена.

ТАКТИКА КАМИКАДЗЕ

«Отцом камикадзе» считается вице-адмирал Ониси Такидзиро. В октябре 1944 года он прибыл в Манилу, чтобы заступить на должность командующего Первым воздушным флотом. Сказать, что флот достался ему потрёпанным, - это значит не сказать ничего. Множество самолётов погибло в боях, оставшиеся находились в посредственном техническом состоянии, опытных пилотов почти не осталось, а прибывающие из Японии зелёные юнцы, прошедшие ускоренные курсы лётной подготовки, были способны только на то, чтобы бесславно и бессмысленно гибнуть под огнём американских асов.

Ониси принял вполне рациональное решение: если уж гибнуть, так со славой и пользой. Ему и раньше случалось отправлять людей на верную гибель, поскольку он был одним из самых верных и последовательных сторонников «японского духа» - то есть готовности к безоговорочному самопожертвованию - во всём флоте.

Собрав офицеров, вице-адмирал Ониси предложил им следующий план: если оснастить истребители бомбами и отправить в таранную атаку на американские авианосцы, запретив ввязываться в воздушные сражения, - наверняка удастся уничтожить или повредить значительное количество кораблей. Размен нескольких самолётов на авианосец - это лучшее, чего можно желать. Что же до человеческих потерь - предполагалось, что в «специальные атаки» пойдут только добровольцы.

Изначально в добровольцах действительно недостатка не было. Первые операции камикадзе против американского флота в заливе Лейте оказались успешными, хоть не настолько, как рассчитывал вице-адмирал. И всё же один авианосец («Сент- Ло») удалось пустить ко дну, шесть кораблей были серьёзно повреждены - и это ценой всего 17 самолётов. Об успехе Ониси рапортовал в Генеральный штаб, и в Токио внезапно уверовали в то, что новая тактика способна переломить ход войны. Сам вице- адмирал Ониси в интервью одной из газет говорил: «Если вражеский авианосец будет обнаружен, то мы сможем уничтожить его самоубийственной атакой. Если бомбардировщик В-29 будет обнаружен - мы поразим его таранными ударами. Приняв решение использовать самоубийственные атаки, мы уверены, что выиграем войну. Численное превосходство исчезнет с применением самоубийственных операций».

Было дано «добро» на самое широкое использование самоубийц, тут же образовались несколько групп подготовки.

Как правило, учиться на камикадзе шли юноши в возрасте 17–24 лет. Закончив короткие курсы, они были едва способны управлять самолётом: показательно, что при перелёте из Японии к месту операции (на Филиппины, позже на Формозу и Окинаву) зачастую терялось больше половины группы. Опытных лётчиков к концу войны осталось крайне мало, и они были на вес золота. Им категорически запрещалось участвовать в таранных атаках, их задача была другой: сопровождать до места и защищать группы новичков-самоубийц, иначе последние, не обученные приёмам воздушного боя, становились лёгкой добычей для американских «Хэллкетов» и «Корсаров».

Корабельные радары легко обнаруживали приближающиеся самолёты, им навстречу тут же поднимались перехватчики; палубная авиация обеспечивала безопасность судна-носителя в радиусе до 100 километров. Поэтому, нападая на корабли, камикадзе использовали одну из двух тактик: либо пикировали с 6000–7000 метров (истребителям противника требовалось время, чтобы набрать такую высоту, и к тому моменту, когда они настигали японца, он уже успевал разогнаться в пике, становясь труднопоражаемой падающей бомбой), либо заходили предельно низко, над самой поверхностью воды, где их не видели радары, и в последний момент резко набирали высоту и падали на палубу. Вторая тактика требовала от пилота изрядного мастерства, ею пользовались реже. Был и ещё один момент: ряд самолётов (правда, меньшая часть), разработанных специально под задачи камикадзе, на 90% состояли из дерева и просто не «читались» системами обнаружения.

ТЕХНИКА КАМИКАДЗЕ

Главной «рабочей лошадкой» японской морской авиации был истребитель A6M Zero. К 1944 году Япония обладала огромным парком списанных и не годных к постоянным полётам «Зеро». Естественно, в первые месяцы для самоубийственных атак использовалась именно эта модель. Шёл в расход и предшественник Zero, палубный истребитель A5M, снятый с производства в 1942 году, особенно в последние месяцы войны, когда начинала сказываться нехватка техники. Для увеличения разрушительной силы атаки под фюзеляжем самолёта крепилась бомба весом от 60 до 250 кг.

Все самолёты камикадзе оснащались бомбами. Бомбардировщики, более грузоподъёмные, чем истребители, тоже использовались для самоубийственных атак, хотя и в меньшем количестве. Морские бомбардировщики D3A, D4Y Suisei, B5N, P1Y Ginga, B6N Tenzan и армейские Ki-43 Hayabusa и Ki-45 Toryu могли нести заряд взрывчатки весом в 600–800 кг. Изредка в «специальных целях» использовали тяжёлые бомбардировщики G4M, Ki-67 Hiryu и Ki-49 Donryu с сокращённым до 2-3 человек экипажем - эти монстры после некоторой доработки могли поднять трёхтонный заряд.

В самом конце войны для самоубийственных атак использовали уже всё, что могло летать: и учебные самолёты, и устаревшие модели, и даже кустарно изготовленные летающие конструкции.

Машины, предназначенные специально для камикадзе, начали разрабатывать, что интересно, ещё до первых успехов вице-адмирала Ониси - с лета 1944 года. Была поставлена задача: придумать самолёт, способный нести большой груз взрывчатки и оснащённый простой системой управления, доступной для любого выпускника курсов. И такой самолёт сделали довольно быстро. Он получил название Yokosuka MXY7 Ohka, то есть «Цветок вишни».

По правде говоря, это был не совсем самолёт - скорее большая (от 600 до 1200 кг в разных модификациях) бомба, оснащённая маленькими фанерными крылышками для планирования и реактивным двигателем для кратковременного ускорения. Шасси MXY7 не имел, сам взлетать не мог и приземляться тоже. Для доставки «Цветка вишни» к месту боя использовались самолёты-носители G4M и P1Y Ginga; разрабатывались модификации бомбардировщиков, способных нести одновременно несколько MXY7, однако до конца войны эти работы не были закончены.

Несмотря на то, что американцы сразу переименовали Ohka в Baka (то есть «дурак» по-японски) за якобы неоправданную жертвенность и неэффективность, это была единственная модель самолёта, предназначенного специально для самоубийц, которая производилась массово, - были построены 852 такие машины.

Впрочем, где-то американцы были правы: это было далеко не совершенное оружие. Обременённые MXY7 бомбардировщики становились медлительными, неповоротливыми и уязвимыми и часто гибли, не успев избавиться от своего смертоносного груза. Управление в Ohka было настолько примитивным, что привести его точно к цели было нетривиальной задачей и для опытного пилота, не говоря уже о новичках-камикадзе.

Весной 1945 года авиастроительная компания «Накадзима» получила заказ на разработку максимально простого и дешёвого самолёта-камикадзе, который можно было бы изготовить в кратчайшие сроки и оснастить любым серийным авиационным двигателем; самолёт должен был иметь возможность взлетать самостоятельно - до конца войны оставалось несколько месяцев, и японцы готовились воевать на своей территории.

Модель получила название Ki-115 Tsurugi. Самолёт получился бесхитростный: из жести и дерева, с прескверными лётными характеристиками и простейшим управлением, с шасси, которое отбрасывалось после отрыва от земли (и крепилось к следующему взлетающему). Кабина пилота была открытой, а на лобовом стекле рисовалась мишень. Его единственной задачей было донести до цели 800-килограммовую бомбу. К августу 1945 года было собрано 105 штук таких машин, а затем война неожиданно закончилась. Ни один Tsurugi, кроме прототипа, так и не взлетел в воздух. Что характерно, сохранилось довольно много экземпляров Yokosuka MXY7 Ohka и Ki-115 - американцы впоследствии нашли их в ангарах. Последний вызывал серьёзные недоумения: далеко не сразу стало понятно, что этот самолёт предназначен для полёта в одну сторону.

Для войны на своей территории был разработан и самолёт Kokusai Ta-Go. Ещё более простой, чем Ki-115 Tsurugi, он был изготовлен из усиленного металлом дерева, обтянутого полотном, и оснащён маломощным двигателем - предполагалось, что такой самолёт можно будет собрать в любой мастерской из доступных легкозаменяемых материалов. Ta-Go мог поднять 100-килограммовую бомбу. Аэродинамические характеристики его были ужасны, но он и не был рассчитан на какой- либо сложный пилотаж: задачей было подняться где-нибудь неподалёку от противника, перелететь небольшой участок и рухнуть сверху. Единственный экземпляр этого самолёта американские солдаты нашли в одном из ангаров уже после вступления войск союзников в Японию.

Вообще говоря, Япония так и не успела всерьёз развернуться с самолётами-камикадзе: разработки, испытания, серийное производство - всё это требовало времени, а времени не было. Какие-то модели не продвинулись дальше прототипов, другие и вовсе остались в чертежах. Так, например, одна из проектируемых модификаций Ohka со складными крыльями должна была запускаться катапультой с подводных лодок и из подземных укрытий. Среди так и не воплощённых разработок можно назвать самолёт-камикадзе с пульсирующим воздушно- реактивным двигателем Kawanishi Baika, а также два варианта планера-камикадзе Mizuno Shinryu и Mizuno Shinryu II. Последний имел необычную для самолётов той эпохи аэродинамическую схему «утка».

Есть бородатый анекдот про партизана, который не знал, что война закончилась, и год за годом продолжал пускать под откос товарные поезда, якобы немецкие. С другой стороны, есть множество правдивых историй о японских солдатах, которые продолжали воевать, не зная о капитуляции Японии.

Начиная с 1942 года, когда началась череда поражений Японии и приходилось сдавать позицию за позицией, не всегда была возможность эвакуировать расположенные на островах военные подразделения. Солдаты оставались без поддержки и связи, предоставленные сами себе. Чаще всего они погибали в бессмысленных «банзай-атаках», реже сдавались в плен, некоторые уходили в джунгли и пещеры и начинали партизанскую войну. Партизанам неоткуда было узнать о капитуляции, поэтому некоторые из них продолжали воевать в конце 40-х и даже 50-е годы. Последний японский партизан, Хиро Онода, сдался властям в 1974 году.

СМЕРТНИКИ-ТЭЙСИНТАЙ

Камикадзе - это наиболее известный частный случай явления, называвшегося «тэйсинтай», то есть «добровольные отряды». Такие отряды формировались в различных родах войск и имели «специальные задачи» - наносить ущерб противнику ценой собственной жизни.

Так, например, в мае 1945 года было сформировано подразделение подводных лодок, которые должны были таранить американские корабли у берегов Японии в случае начала вторжения; в экипажах этих лодок были только добровольцы- смертники. А в самом начале войны пять сверхмалых субмарин с экипажем всего из двух человек на каждой участвовали в нападении на Пёрл-Харбор. План операции допускал, что у экипажей есть шанс спастись, но фактически этот шанс был нереально мал. Не вернулась ни одна из лодок.

Довольно широко известна практика использования японцами пилотируемых торпед «кайтэн». Всего их было построено 420 единиц, причём существовало несколько разновидностей. Торпеды были не слишком эффективны, потому что не могли погружаться глубоко и при перемещении становились легко заметными. Всего «кайтэны» потопили два американских корабля. Жутковатая особенность этого вида оружия: воздуха в кабине хватало всего на час, а люк открывался только снаружи; если через час после выхода с подводной лодки-носителя пилот не находил цель, он умирал от удушья.

В сражениях на Филиппинах и Окинаве наряду с самолётами-камикадзе использовали взрывающиеся катера «Синьё» (флотские) и «Мару-ни» (армейские). Их было произведено с запасом, более 9000 штук, благо катер проще и дешевле самолёта. Из этого количества в бой отправили несколько сотен, однако эффект от их использования был незначительный: атакующие катера становились лёгкой добычей авиации и корабельной артиллерии, а на стоянках их сотнями уничтожали бомбардировщики.

Ещё одна разновидность солдат-смертников - это водолазы «фукурю». Предполагалось, что когда начнётся вторжение американцев на Японские острова, «фукурю» станут подкарауливать в прибрежных водах и взрывать транспортные корабли. Всего подготовили более тысячи смертников. Об успешности (или неуспешности) их атак ничего не известно; несколько необъяснимых взрывов американских кораблей вполне могли быть делом рук «фукурю».

Однако так или иначе наиболее массовым и эффективным (насколько здесь уместно говорить об эффективности) среди всех разновидностей тэйсинтай были лётчики-камикадзе.

ИТОГИ

Были ли эффективны камикадзе в масштабах войны? Как показывает история, самоубийцы не спасли Японию от капитуляции и даже не выиграли ни одного крупного сражения. Кроме того, есть мнение, что атомные взрывы стали «специальным» ответом американцев на «специальные атаки» японских камикадзе.

Предполагалось, что взрывы камикадзе, помимо материального ущерба, будут оказывать и психологический эффект, однако этот эффект американская машина пропаганды свела к минимуму: вся информация об атаках камикадзе засекречивалась и не получала распространения, первые публикации о японских самоубийцах появились в прессе уже после войны.

Сухая статистика такова: около 5000 лётчиков произвели смертельные атаки, в которых был уничтожен 81 корабль и повреждены ещё около двух сотен. Это если верить японским исследователям, американская сторона, говоря о своих потерях, называет куда более скромные цифры (2314 вылетов, 1228 из которых завершились гибелью пилотов - сбитых противником или погибших при таранных атаках).

10 августа 1945 года, после взрывов в Хиросиме и Нагасаки и вступления в войну с Японией Советского Союза, император Хирохито принял решение о капитуляции (которая произошла несколькими неделями позже). Вскоре после этого вице-адмирал Ониси Такидзиро совершил сеппуку. В своём предсмертном письме он написал:

«Всем сердцем я восхищаюсь лётчиками- героями. Они доблестно сражались и умирали, веря в нашу победу. Смертью и я хочу искупить свою долю вины в несбывшихся надеждах и принести извинения душам погибших лётчиков и их осиротевшим семьям. Я хочу, чтобы молодые японцы извлекли урок из моей смерти. Не будьте безрассудны, ваша гибель теперь будет только на руку врагам. Склонитесь перед решением императора, как бы вам ни было тяжело. Гордитесь тем, что вы японцы. Вы - сокровище нашей страны. И в мирное время с самопожертвованием, достойным камикадзе, боритесь за благосостояние Японии и за мир во всём мире».

И в конце - два трёхстишия-хайку:

Омыта и ясна,
Теперь луна сияет.
Гнев бури миновал.

Теперь всё сделано,
И я могу уснуть
На миллионы лет.

В переводе с японского «камикадзе» буквально означает «божественный ветер».

Так японцы назвали чудовищный тайфун, уничтоживший в тринадцатом веке военный флот монгольского хана Хубилая у побережья острова Такасима.

Катастрофа унесла около четырех тысяч вражеских кораблей вкупе со 100-тысячной армией. Для самураев «Божественный ветер» стал поистине спасительным – угроза Японии со стороны монголов практически перестала существовать.

Почти семь столетий «Божественный ветер» оставался некоей исторической аллюзией и лишь к середине двадцатого века вновь обрел конкретное содержание.

Камикадзе – летчик японских ВВС времен второй мировой войны, добровольно выполнявший функцию человека-снаряда, пилотируя начиненный взрывчаткой самолет на корабли и иную технику войск противника с целью ее уничтожения ценой собственной жизни.

Вторая мировая война в разгаре.

Япония сражается против войск союзников, возглавляемых США.

Но уже к лету 1942 года японцы начинают сдавать позиции на тихоокеанском театре.

Во многом это определялось техническим отставанием всех видов ВВС Японии от американских аналогов. Кроме того, ощутимо сказывались потери летчиков, нехватка горючего и резервов. Вести успешную войну в воздухе японцам становилось все труднее.

Американские авианосцы, имеющие колоссальное преимущество в огневой и количественной мощи, обеспеченные надежным прикрытием, методично и хладнокровно пускали на дно когда-то могучую и грозную элиту японского флота.

Надо отдать японцам должное: они дрались отчаянно, но слишком не равны были силы.

Так что, не от хорошей жизни вспомнили потомки самураев о «Божественном ветре», когда-то так кстати сошедшем с небес и спасшим страну от неминуемого порабощения.

Когда в октябре 1944 года союзники предприняли грандиозную военно-морскую операцию у острова Лейте (Филлипины), адмирал Ониси, возглавлявший 1-й флот ВВС Японии, своим приказом создал первую группу пилотов-смертников. Военачальник прекрасно понимал: располагая четырьмя десятками самолетов, без принятия чрезвычайных и действенных мер поддержать японский флот в предстоящих сражениях – невозможно. Военная обстановка вынудила адмирала принять непростое для себя решение: стать по сути отцом-основателем тактики «камикадзе».

«Пробу пера» провели незамедлительно. Цель – флагманский крейсер «Австралия». Самолет с двухсоткилограммовой бомбой на борту зашел на цель и выполнил задачу: спикировал на вражеское судно. Однако фортуна в тот день была на стороне союзников – бомба не взорвалась, и корабль уцелел. В результате атаки погиб, разумеется, японский летчик, а также командир крейсера и три десятка матросов, но в целом премьера провалилась.

Однако идея не умерла, более того, потенциальных камикадзе, готовых лететь на смерть во имя победы, оказалось в разы больше, нежели имеющейся техники. В основном это были молодые люди, нередко – студенты, воодушевленные историческими примерами самопожертвования самураев, стремлением не уронить чести своей и своего рода.

Также сам факт и обстоятельства ухода из жизни имеют для японцев не просто особое, но глубоко сакральное значение. Погибнуть за микадо, во славу страны, стать героем и святым примером для соотечественников – это ли не прекрасная смерть?

Важный момент: камикадзе - не тривиальный самоубийца. Задача была не просто погибнуть, но ценой собственной жизни причинить как можно больший ущерб неприятелю.

Поэтому, если по объективным причинам (погода, отсутствие цели, невозможность пробиться к ней и т.д.) пилот возвращался на базу, это не влекло ни отчуждения, ни порицания, ни, тем более, наказания.

Так, за время филиппинских сражений количество «возвращенцев» достигало сорока процентов, при этом все пилоты совершили впоследствии повторные вылеты.

Для реализации идеи под немудреным слоганом «Один самолет - один корабль» спешно создавались спецшколы, где будущие камикадзе проходили экспресс-курс (не предусматривались - посадка самолета, использование навигации, радиосвязи и т.п.) Пилот знал: самолет будет заправлен «в один конец».

Это компенсировалось широким применением общественных бонусов: последнему вылету предшествовала торжественная церемония и символический ритуал – повязывалась головная лента (хатимаки), выпивалась порция традиционной рисовой водки (саке). По смерти пилота оглашались его прощальные письма, помещался в храм цветок белоснежной хризантемы - символ души героя.

По сей день не смолкают споры по поводу идеи камикадзе - ее тактической эффективности и стратегической целесообразности.

Как бы там ни было, удельный вес успехов «божественного ветра» чрезвычайно высок:

уже к концу октября сорок четвертого года эскадрилья смертников уничтожила авианосец «Сент Ло» и повредила шесть судов сопровождения. На Окинаве 34 судна было потоплено и почти 170 повреждено. Более двух третей этих потерь обеспечили камикадзе.

Такого урона американский флот еще не знал.

Всего же в операциях камикадзе было задействовано около четырех тысяч самолетов, приблизительно в этих пределах колеблется и число погибших летчиков.

До конца войны было уничтожено 80 кораблей противника и повреждены около двухсот.

По прошествии лет понятно: тактика камикадзе была актом отчаяния, не спасшим Страну Восходящего Солнца от сокрушительного поражения.

И все же, стоит обнажить головы перед памятью солдат, презревших смерть во имя Родины, чести и достоинства – всех, когда б и где они ни пали.

"Хотелось бы родиться семь раз, чтобы отдать все жизни за Японию. Решившись умереть, я тверд духом. Ожидаю успеха и улыбаюсь, Поднимаясь на борт" - Хиросэ Такео, старший лейтенант японского ВМФ, 1905 год
"Приятно и почетно умереть за Родину" - Гораций

В современной процветающей Японии мало что может напомнить о тех временах, когда люди падали ниц при появлении человека с двумя мечами. Еще меньше о том, что некоторые из этих людей могли добровольно уйти из жизни просто из-за чувства смущения от неосторожно сказанного ими слова. И тем не менее, дух самураев по сей день живет едва ли не в каждом из японцев, заставляя бороться за честь и славу своей семьи, компании и страны. Чтобы понять кто такие самураи и откуда они взялись, нужно вернуться назад, в глубь веков, когда Страна Восходящего Солнца только зарождалась. Вся история Японии - это история войн, переворотов и смут. И с самого начала главную роль в ней играли люди с оружием. За всю свою многовековую историю Японии всего дважды пришлось столкнуться с иноземными вторжениями - в 1274 и в 1281 годах, когда ее пытался покорить монгольский хан Хубилай. И оба эти раза страна была буквально на волосок от порабощения. Горячие мольбы японцев о спасении были услышаны - боги послали на острова страшный тайфун, уничтоживший вражеские корабли и почти все их многочисленное войско. Тот тайфун был назван "Божественным ветром", или "камикадзе", призванным спасать Японию в трудную минуту... Несмотря на все произошедшие перемены и конец эпохи буси, дух самурайства продолжал жить в сердцах его приверженцев. Те из них, кому выпал желанный шанс реализовать себя на поле брани, получили возможность хотя бы отчасти воплотить присущие самураям неосуществленные военные амбиции. После войны с Китаем, начавшейся в 1894 году, японское влияние медленно, но верно начало проникать на материк. В начале XX столетия после войны с Россией к Стране восходящего солнца отошла южная часть острова Сахалин, а незадолго до этого ей удалось несвойственным ей мирным путем завладеть всеми Курильскими островами, вплоть до Камчатки. В 1910 году Япония подчинила себе Корею, а к середине второй мировой в ее руках была почти вся Юго-Восточная Азия. В 1945-м, уже после полной капитуляции гитлеровской Германии, Япония все еще продолжала войну. Тогдашнее олицетворение камикадзе - молодые и честолюбивые воины, наконец попавшие на войну, перед отправкой на задание писали домой своим родным о том, что больше всего они хотят быть достойными великих предков, а потому будут счастливы умереть за свою страну. Особая, закрывающая лоб, повязка - хатимаки с начертанным на ней лаконичным, но исчерпывающим девизом "Только победа!", прощальная чашка сакэ - иногда первая, но уж точно, что последняя в их короткой жизни, и - страшная смерть. С древних времен повелось, что воин, достойный именоваться самураем, должен непременно умереть с мечом в руках, на эфесе которого начертаны имена святых. Крепче и крепче сжимая его рукоять, самурай все больше сближался со своим Небесным покровителем и, умирая, полностью доверял ему свою душу. В небесной ли выси, вылетев на боевое задание, ни подводной ли лодке в момент боевого погружения, все японские офицеры второй мировой войны всегда держали на поясе новодельный меч, символизирующий самурайский дух - "дух Ямато". А когда наступал их последний час, они, бросая свое табельное оружие, кидались на врага с этим хоть и тупым, но сверкающим мечом, будучи абсолютно уверенными в том, что боги и духи великих предков их не покинут.

В истории многих народов можно найти немало примеров беззаветного героизма. Однако никогда и ни в одной армии мира, кроме армии Японии в конце Второй мировой войны, самопожертвование не являлось специальной или особой тактикой, одобренной сверху и заренее планируемой.

Японские моряки и подводники, водители человеко-торпед, пехотинцы, своими телами разминировавшие минные поля, летчики-Камикадзе, предпринимая самоубийственные атаки, осознавали, что им суждено погибнуть, но добровольно выбирали путь самопожертвования и мужественно встречали смерть. Категория таких добровольцев-смертников в японских вооруженных силах периода Второй мировой войны получила обобщенное название «тейсин-тай» (яп. 挺身隊, букв. «добровольческие отряды»). Их формирование, основанное на средневековом морально-религиозном кодексе самураев бусидо (яп. 武士道 буси-до:, «путь воина»), обязывающем презирать смерть, санкционировал Императорский генеральный штаб (первый официальный отряд летчиков-Камикадзе был сформирован к 20 октября 1944 года). Более того, для самоубийц разрабатывалось и производилось специальное оружие - торпеды, катера, самолёты. Погибшие в бою смертники причислялись к лику ками (яп. 神, «бог», «богиня», «божество») - святых покровителей Японии.

Первые отряды лётчиков-камикадзе были сформированы 20 октября 1944 года на основе подразделений морской авиации, в которых все до одного пилоты были готовы пожертвовать жизнью ради своей страны. Первая атака камикадзе была проведена 21 октября 1944 года против флагмана австралийского флота , тяжёлого крейсера «Австралия» . Вооружённый 200-килограммовой бомбой самолёт, пилот которого так и остался неизвестен, ударился в надстройки «Австралии» разбросав обломки и топливо по большой площади, однако крейсеру повезло и бомба не взорвалась. По крайней мере 30 человек погибло, включая капитана корабля. 25 октября «Австралия» получила ещё одно попадание, после чего корабль пришлось отправить на ремонт (крейсер вернулся в строй в январе , а всего к концу войны «Австралия» пережила 6 попаданий самолётов камикадзе).

Хатимаки - налобная повязка с надписью «Камикадзе» -«Божественный ветер»

Секио Юкио - первый официальный командир подразделения летчиков-Камикадзе

Чувство долга и ответственности за судьбу нации, присущее подавляющему большинству японцев, было возведено в абсолют у самураев - представителей касты японского рыцарства, и их духовных последователей.

Японцы смотрели на смерть совсем не так, как их противники. Если для американца смерть представлялась ужасным уходом в небытие, то для японцев главным была не сама смерть, а обстоятельства, при которых она произошла.

Священник и воин XVIII века Ямамото Цунэтомо в знаменитой книге «Хагакурэ» («Спрятанное в листве») так охарактеризовал смысл жизни самурая: «Путь самурая - это смерть... В случае необходимости выбора между жизнью и смертью незамедлительно выбирай последнюю. В этом нет ничего сложного. Просто соберись с духом и действуй. Тот, кто выбрал жизнь, не исполнив свой долг, должен считаться трусом и плохим работником».

Храм Ясукуни-дзиндзя - главный военный храм Японии. Высшей честью для воина считалось быть зачисленным в его списки

Самурай с мечом за поясом всегда готов наступать. Тогда его разум будет сосредоточен на смерти, готовность к которой - главное качество воина. Все помыслы воина, согласно бусидо, должны быть направлены на то, чтобы броситься в гущу врагов и умереть с улыбкой. Не следует, конечно, полагать, что этими жестокими, поражающими ум западного человека, заповедями ограничивается содержание идеологии самураев. Нравственные идеалы и устремления японского военного сословия высоко почитались в обществе. Самураи, в свою очередь, хорошо осознавали значимость своего положения и ответственность своей роли представителей высшей касты. Храбрость, мужество, самообладание, благородство, обязанность выполнять свой долг, милосердие, сострадание - все эти добродетели, согласно кодексу бусидо, непременно требовались от самурая.

Вся нация от мала до велика готовилась к решающей схватке за господство Японии в Азии. В те времена для страны восходящего солнца за одной победой следовала другая, и, казалось, нет предела её возможностям и силам. Военное дело преподавалось в японских школах уже двенадцатилетним детям, да и в целом обучение в них мало отличалось по предписанному порядку и требованиям от казарменной службы .

В магазинах прилавки ломились от игрушечных сабель и винтовок, моделей японских кораблей и пушек, а наиболее популярной забавой среди мальчишек была, конечно, игра в войну. И даже здесь некоторые из них уже привязывали к спине полено, имитируя «человеческие бомбы» и самоубийственные атаки. А в начале каждого дня занятий учитель непременно спрашивал класс, какое желание является у него самым заветным, на что ученики хором отвечали: «Hаше самое заветное желание - умереть за императора».

Основополагающими идеологическими документами, предназначенными для повсеместного изучения, были «Императорский рескрипт солдатам и матросам» и его гражданский вариант «Императорский рескрипт по образованию», обязывавшие каждого японца отдать все силы на алтарь защиты отечества.

Однако не только пропаганда, созданная из древних традиций смерти, почитания императора и долга, превратил в первой половине ХХ века необыкновенно добрый, смиренный, вежливый и трудолюбивый (в японском языке нет, кстати, такого слова, ибо предполагается, что иначе, как с полной отдачей, работать просто нельзя) народ в беспощадного и полного ненависти к врагам воина. Причина успеха агрессивных планов японских политиков и военных кроется также в неистребимом общинном духе простых японцев. Природа японских островов, жестокая и коварная, данная человеку как бы назло, обрекает одиночку на гибель.

Только крупные общины тяжёлым трудом могут выполнить огромный объём работ, необходимых для успешного земледелия, для поддержания и продолжения самой жизни. В таких условиях индивидуализм не просто опасен, он совершенно невозможен. Так, старинная японская поговорка гласит, что торчащий гвоздь следует немедленно забить. Японец видит себя в семье, рядом с соседями, в общине в целом. Он не представляет своей жизни без неё. И до сих пор, называя себя, японец произносит прежде фамилию, чем имя, определяя сперва свою принадлежность к тому или иному роду, а уж затем только свое участие в его жизни.

В силу именно этой особенности японской культуры пропаганда всеобщего национально подъёма на борьбу с врагами, всеобщего самопожертвования нашла такую широкую поддержку у всей нации, чего не смогла в той же степени добиться, кстати, машина пропаганды национал-социалистической Германии. Факт, что из числа всех японских солдат и матросов в плен за четыре года войны сдались лишь около одного процента...

Первые военные отряды смертников начали создаваться в конце 1943 года, когда обычные средства ведения борьбы у Японии уже иссякли, и она теряла одну за другой свои позиции. Основными видами таких ударных отрядов были Камикадзе (яп. 神風 камикадзэ, ками — «бог», кадзэ — «ветер»), представлявшие собой предназначенные для поражения сил противника ценой своей гибели подразделения полевой и военно-морской авиации, и Кайтен (Путь в рай), отряды человеко-торпед. Такие подразделения не принимали участия в боевых действиях. Их личный состав предназначался для нанесения одного-единственного удара по кораблям или наземным силам противника.

Японские школьницы провожают цветущими ветвями вишни пилотов-Камикадзе, отправляющимися в последний полет на истребителях Накадзима Ki-43 «Оскар»

Самолет Камикадзе представлял собой огромный снаряд, до отказа заполненный взрывчатым веществом. После сбрасывания обычных бомб и торпед, или без оного, японский летчик был обязан таранить цель, пикируя на неё с работающим мотором.

Традиционная фотография на память перед последним вылетом с личными подписями пилотов

Психологические последствия атак Камикадзе были просто ошеломляющими. Замешательство и страх американских моряков росли по мере роста атак лётчиков-смертников. Мысль о том, что японские пилоты умышленно направляют свои самолеты на корабли, пугала до оцепенения. Поблекла бравада мощи американского флота.

«Было какое-то гипнотизирующее восхищение в этой чуждой Западу философии. Мы заворожено наблюдали за каждым пикирующим Камикадзе - больше как публика на спектакле, чем жертва, которую собираются убить. На какое-то время мы забывали о себе, собравшись группами и беспомощно думая о человеке, который находится там» - вспоминал вице-адмирал Браун.

Наибольшие потери в Военно-морском флоте США связаны с действиями Камикадзе. Высокая их эффективность была результатом своеобразной тактики, основывающейся на следующем:
1) налеты совершались одновременно с различных направлений;
2) Камикадзе атаковали корабли, когда американские истребители находились в другом районе действий для отражения обычных налетов японской авиации;
3) во время дневных операций самолеты, пилотируемые летчиками-смертниками, плотно прикрывались японскими истребителями;
4) Камикадзе, действовавшие самостоятельно, совершали полеты на небольшой высоте, почти над водой, что помогало им укрываться от радиолокационного наблюдения;
5) летчик-смертник обязан был атаковать только достойную цель, в противном случае он должен был вернуться на свой аэродром;
6) большая часть полетов Камикадзе осуществлялась в ночное время или при неблагоприятных погодных условиях.

Без сомнения, использование тактики Камикадзе не могло переломить хода военных действий. Но это был естественный выбор нации с несгибаемым духом. Японцы не собирались повторять судьбу немецкого Хохзеефлотте, когда флот Германии в 1918 году оказался в английском плену, и предпочли позору смерть. Японцы смогли во время последней крупной битвы Второй мировой войны так хлопнуть дверью, что теперь во всем мире используют термин «Камикадзе» для обозначения смертника-добровольца.

Кто же становился смертником, или, как принято теперь называть всех, идущих на самоубийственные атаки, Камикадзе? В основном это были молодые люди 17-24 лет. Неправильно было бы считать их всех какими-то роботами или исступленными фанатиками. Среди Камикадзе были люди всех социальных слоёв, различных взглядов и темперамента.

Постоянное ожидание смерти было тяжким испытанием для них. Оно расшатывало нервы. Молодых пилотов, а именно авиация стала основным родом войск смертников, пловцов и подводников не покидало чувство ужаса и отчаяния.

Подготовительный курс летчиков-Камикадзе, да и других смертников, был не велик. В течении недели-двух они должны были совершить несколько полетов по отработке техники пикирования. Остальное время тренировались на простейших, примитивных тренажёрах, занимались физической подготовкой - фехтовали на мечах, боролись и т.д.

Томе Торихама в окружении пилотов-Камикадзе. Она держала кафе на окраине Чирана и как могла поддерживала летчиков. Томе стала для них приемной матерью. После войны она приложила большие усилия для создания музея летчиков-смертников, за что получила в Японии прозвище «Матушка-Камикадзе» (о Томе Торихама и о последних днях камикадзе снят очень мощный фильм "За тех, кого мы любим" - в российском прокате называется "Камикадзе" http://forum.nswap.info/index.php?topic=2138.0)

И в военно-морской и в армейской авиации были разработаны особые ритуалы прощания с уходящими в последний свой полёт лётчиками. Так, каждый из них оставлял в специальной некрашеной шкатулке обрезки своих ногтей и прядь волос, часто остававшиеся единственной памятью об ушедшем воине, составлял последнее свое письмо, которые затем отправлялись родственникам. Непосредственно перед стартом прямо на взлетной поле накрывали стол белой скатертью, причем белый цвет был не случаен, так как по японским поверьям он является символом смерти. За этим столом Камикадзе принимал из рук своего командира чашечку сакэ, или простой воды. В полет многие летчики брали с собой белый японский флаг с иероглифическими надписями о силе духа, презрении к смерти, и различные амулеты, которые должны были принести их владельцу удачу в его последнем сражении. Одним из наиболее распространенных был девиз «Семь жизней за императора». Каждому смертнику торжественно вручали именной самурайский меч в парчовых ножнах, что причисляло его владельца к числу самураев, и, кроме того, облегчавший, по религиозным понятиям синтоизма (яп. 神道, синто:, «путь богов»), переход самурая в мир святых Ками, для чего в момент смерти требовалось держать его в руке.

Можно ли осуждать молодых японцев, готовых на все, ради своей родины? Пылкие и горячие ее защитники, они до последних дней войны считали для себя единственно верным умереть в бою, уничтожая ее врагов. Большое их число и массовый характер порыва вызывают лишь уважение и, несомненно, делают честь Японии, умеющей воспитывать патриотов.

Полет в Вечность


Командующий 5-м воздушным флотом вице-адмирал Угаки Митомэ на аэродроме Оита 15 августа 1945 г. Вице-адмирал Угаки стоит рядом с подготавливаемым к вылету пикирующим бомбардировщиком Йокосука D4Y3 “Сусей” из состава 701-го корпуса морской авиации (бортовой номер 701-122, экипаж - капитан-лейтенант Накацуру и ст. матрос Эндо), на котором он и отправится в последний полет.
Он родился 15 февраля 1890 года. В 1912 году окончил Военно-морское училище и Военно-морскую академию Этадзима. Службу начал в июле 1912 года мичманом на броненосном крейсере «Адзума». В течении 15 лет служил на различных надводных кораблях. С ноября 1928 по ноябрь 1930 года находился в командировке в Германии. С декабря1936 года он становится командиром броненосного крейсера «Якумо», а с декабря 1937 года - линейного корабля «Хьюго». В ноябре 1938-го был переведен в Морской Генштаб, где с 15 декабря возглавил 1-е (оперативное) управление. В апреле 1941 года был назначен командиром 8-й крейсерской эскадры, а с августа 1941 года возглавил штаб Объединенного флота.
В этой должности он встретил начало войны. После успешной атаки японской авиации на Перл-Харбор, планировавшейся при его участии, он участвует в разработке дальнейших планов операций японского флота. Фактически до гибели адимирала Ямамото он был его ближайшим помощником.
И кстати, он чуть не погиб вместе со своим начальником, когда самолет Ямамото был сбит над островом Бугенвиль 18 апреля 1943 года. Угаки летел в другом самолете, который тожке был сбит. Но тогда ему невероятно повезло - самолет перед падением в воду на малой высоте развалился на части и вице-адмирал вывалился в воду, избежав падающих обломков и последовавшего при падении взрыва.
После этого с начала 1944 года он был командующим 1-й эскадрой линейных кораблей («Ямато», «Мусаси», «Haгaто») - главной ударной силой 2-го японского флота. Зате, в ноябре 1944-го ненадолго вернулся в Генштаб, а в феврале 1945 года возглавил 5-й воздушный флот.
В это время Япония уже полностью проигрывала войну. Последним средством остановить вражеский флот на пути к Стране Восходящего Солнца стало подразделение “Камикадзе Токебуцу Когекитай” - “Специальный ударный корпус Божественного Ветра”.
Адмирал Угаки стал одним из сторонников широкого применения камикадзе. Именно он был автором плана обороны Окинавы “Кикусуй” (”Плавающая хризантема”).
В боях за Окинаву летчики Специального корпуса нанесли американцам ощутимый урон. Было потоплено 26 кораблей и поврждено 164 корабля, в том числе 14 авианосцев. Капитального ремонта также требовали 10 линкоров, 5 крейсеров и 67 эсминцев.
Но силы были слишком неравными. Божественный ветер не смог утопить вражеский флот, подобно ветру, утопившему флот Хубилая.
И 15 августа 1945 года, уже после атомных бомбардировок Хиросима и Нагасаки и вступления в войну СССР император Хирохито выступил по радио. Он объявил о капитуляции Японии.
Для Угаки Митомэ это стало личной трагедией. Он не мог допустить мысли о таком исходе. И тогда он поступил так, как ему подсказал Кодекс самурая “Бусидо”.
Во как описывается последний полет адмирала в книге “Божественный ветер” (авторы Иногути Рикихей, Накадзима Тадаси).
Перед рассветом 15 августа старший офицер штаба 5-го Воздушного Флота капитан 1 ранга Такаси Миядзаки был вызван на командный пункт. Его встретил дежуривший там капитан 2 ранга Такекацу Танака, который с тревогой сообщил, что командующий флотом адмирал Угаки приказал подготовить бомбардировщики для вылета к Окинаве.
Миядзаки сразу испугался, что адмирал Угаки решил лично возглавить последнюю атаку камикадзэ. Он отправился прямо к адмиралу, чтобы выяснить, так ли это.
Комнаты офицеров были расположены в пещере в том же холме. Адмирал размещался в маленькой комнатке, где стояли лишь грубый стол и походная кровать. Это совершенно не соответствовало его званию и должности. Мрачный адмирал сидел на кровати, о чем-то задумавшись, когда вошел Миядзаки.
«Дежурный офицер сказал мне, что вы приказали подготовить к вылету бомбардировщики. Могу я спросить, что вы задумали?» — сказал он.
Выражение лица адмирала смягчилось, и он прямо ответил: «Я намерен лететь с ними. Отдайте соответствующий приказ».
«Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете, но прошу вас пересмотреть свое решение, господин адмирал. По моему мнению, это не имеет смысла», — возразил Миядзаки.
«Вы получили мой приказ. Пожалуйста, выполняйте», — вежливо, но твердо произнес Угаки.
Миядзаки поспешно вышел и отправился посоветоваться с начальником штаба Угаки контр-адмиралом Тосиюки Ёкои. Он неохотно решился на это, потому что адмирал Ёкои болел и уже несколько дней был прикован к постели. Но Миядзаки был нужен совет.
Когда он сообщил, что происходит, адмирал Ёкои поднялся, хотя чувствовал себя отвратительно, и пошел к адмиралу Угаки, чтобы переговорить с ним. Он заявил: «Я прекрасно понимаю ваше желание умереть, но после капитуляции нам предстоит множество важных дел, например, расформирование флота. Вы обязаны сделать все это. Я прошу вас изменить свое решение».
Угаки молча выслушал начальника штаба, потом мягко улыбнулся и ответил: «Пожалуйста, оставьте за мной право самому выбрать свою смерть».
На это Ёкои уже ничего не мог возразить. Он отправился к контр-адмиралу Тикао Ямамото. Посовещавшись, они решили обратиться к близкому другу Угаки контрадмиралу Такацугу Дзоодзима. Если кто и мог отговорить Угаки лететь, то только он. Как давний и близкий друг Дзоодзима мог говорить с Угаки более резко, чем остальные.
«Я знаю, что как командир вы несете полную ответственность за действия 5-го Воздушного Флота. Но все это осталось в прошлом, а сейчас нужно думать о будущем. Там у вас тоже будут обязанности и ответственность. Мне сообщили о вашем намерении, и я могу сказать, что полностью разделяю ваши чувства. Тем не менее, ради блага всех остальных я прошу вас отменить вылет».
Угаки терпеливо выслушал друга. Затем он ответил с обезоруживающей простотой: «Это мой шанс погибнуть как солдат. Мне нужен этот шанс. Мой преемник уже назначен, и он позаботится обо всем после моей смерти».
Дзоодзима видел, что Угаки был совершенно непоколебим. Вероятно, он разделял чувства своего друга. Но теперь ему не оставалось ничего иного, как исполнять приказ. Он сразу послал за лейтенантом Тацуо Накацуру, командиром отряда пикировщиков 701-й авиагруппы, приказав ему подготовить самолеты к вылету. Был написан официальный приказ: «Отряд «Оита» 701-й авиагруппы вышлет 3 пикировщика для атаки вражеского флота у Окинавы. Атаку возглавит лично командующий воздушным флотом».
В это утро японские войска по всему Тихому океану были подняты по тревоге, чтобы выслушать по радио речь императора. Носились слухи, что это будет рескрипт о капитуляции. Офицеры штаба 5-го Воздушного Флота с тяжелыми сердцами собрались в помещении штаба, чтобы услышать обращение его величества. Прием был очень плохим, и многие слова мы просто не сумели разобрать. Однако и того, что мы услышали, было достаточно, чтобы понять, что нам приказывают капитулировать. Вскоре мы получили подтверждение, когда на аэродром привезли местные газеты с полным текстом речи. Похоже, что адмирал Угаки до последнего момента надеялся, что император призовет своих воинов сражаться до конца. Но теперь не осталось места надеждам.
Потом было устроено торжественное прощание с адмиралом Угаки. Он обратился к личному составу авиагруппы, выразив сожаление, что все наши усилия не дали желаемых результатов. Его голос был тихим и невозмутимым. Он мягко улыбался, объясняя, что после его отлета мы должны четко и старательно выполнять свои обязанности. Простые и доходчивые слова адмирала тронули до глубины души всех присутствующих.
Когда прощание закончилось, адмирал Угаки вышел на летное поле. С его мундира были срезаны все знаки различия, и с собой он нес только самурайский меч и бинокль. Этот меч подарил ему покойный адмирал Ямамото, командовавший Объединенным Флотом первые 2 года войны.
Капитан 1 ранга Миядзаки долго хранил торжественное молчание, но в конце концов не смог сдержаться. Он шагнул вперед и сказал: «Пожалуйста, возьмите меня с собой, адмирал!»
Но адмирал Угаки твердо ответил: «У вас более чем достаточно дел здесь. Вы останетесь».
Этот отказ стал для Миядзаки последней каплей. Он остановился и зарыдал, громко, в голос, не стесняясь проходящих мимо офицеров.
11 самолетов стояли на краю взлетной полосы, их моторы ревели. Перед ними были выстроены 22 члена экипажа. Контр-адмирал Ёкои не сумел скрыть своего изумления при виде этого построения. Он обратился к командиру отряда лейтенанту Накацуре: «Разве не было приказано подготовить только 3 самолета?»
Молодой человек ответил прерывающимся от волнения голосом, хотя прозвучало это почти как грубость: «Кто может спокойно смотреть на то, что ударная группа ограничена 3 самолетами, когда сам наш командующий лично намерен возглавить таранную атаку? Каждый самолет моего подразделения последует за ним».
Адмирал Угаки, выслушав его ответ, поднялся на маленький помост и обратился к своим людям в последний раз. «Все это очень трогательно. Вы действительно желаете умереть вместе со мной?»
Руки всех летчиков дружно взметнулись вверх. Никто ни на секунду не усомнился, что адмирал говорит искренне. Угаки отдал приказ готовить самолеты к вылету и пошел прямо к самолету Накацуры. Он взобрался на заднее сиденье. Наблюдатель Накацуры уоррент-офицер Акиёси Эндо был просто ошарашен. Он подбежал к самолету с криком: «Это мое место, господин адмирал! Вы заняли мое место!»
Адмирал Угаки понимающе улыбнулся и сказал: «Я заменю тебя. Ты останешься».
Этого Эндо вынести уже не мог. Совершенно неожиданно для всех он прыгнул на крыло самолета и влез в кабину, сев рядом с адмиралом. Адмирал Угаки только добродушно покачал головой и пододвинулся, чтобы освободить место пылкому юнцу. 11 бомбардировщиков вырулили на взлетную полосу и поднялись в воздух. Провожающие кричали и махали руками им вслед.
4 самолета были вынуждены сесть из-за неполадок с моторами, но остальные полетели к Окинаве. Эндо поддерживал радиосвязь с базой и передал несколько сообщений. Самым последним было прощальное послание адмирала Угаки.
«Я один виноват в том, что мы не сумели защитить родину и уничтожить дерзкого врага. Отважные усилия всех офицеров и матросов, находившихся под моим командованием в последние 6 месяцев, заслуживают самой высокой оценки.
Я намерен атаковать врага возле Окинавы, где мои люди опадали, подобно лепесткам вишни. Там я направлю свой самолет на высокомерного врага и уничтожу его в духе традиций бусидо с твердой верой в вечную жизнь императорской Японии.
Я надеюсь, что все мои подчиненные поймут причины моего поступка и в будущем преодолеют все трудности и приложат силы для восстановления нашей великой родины, которая будет жить вечно. Тэнно хэйка банзай!»

К концу второй мировой войны японской морской авиацией было подготовлено 2525 лётчиков-камикадзе, ещё 1387 предоставила армия. В соответствии с японскими заявлениями, в результате атак камикадзе был потоплен 81 корабль, 195 повреждены. По американским данным потери составили всего 34 потопленных и 288 повреждённых кораблей. Кроме того, большое значение имел и психологический эффект, произведённый на американских моряков.

Японская авиация никогда не имела проблем с нехваткой лётчиков-камикадзе, наоборот, добровольцев было в три раза больше чем самолётов. Основная масса камикадзе были двадцатилетними студентами университетов, причины вступления в отряды смертников варьировались от патриотизма до желания прославить свой род. И всё же, глубинные причины этого феномена заложены в самой культуре Японии, в традициях «Бусидо» и средневековых самураев. Огромную роль в этом явлении играет также особое отношение японцев к смерти, подчас, недоступное пониманию европейцев. Умереть с честью за свою страну и за Императора — было высшей целью для многих молодых японцев того времени. Камикадзе превозносили как героев, о них молились в храмах как о святых, их родные сразу же становились самыми уважаемыми людьми в своём городе.

Перед вылетами проводились специальные церемонии, включающие ритуальную чашечку саке и «хатимаки», белую повязку на лоб. Символом камикадзе был цветок хризантемы. По преданию, молодые лётчики камикадзе, вылетая на задание, пролетали над горой Каймон на юго-западе Японии. Пилоты бросали последний взгляд на свою родину, и, салютуя, прощались с ней.

Есть ли на свете культура, ради которой человек готов погибнуть только для того, чтобы унести с собой ничтожную часть вражеской армии? С полным патриотизма сердцем сесть за штурвал самолета, обвешанного взрывчаткой, как рождественская ёлка игрушками, точно зная, что топлива хватит только на полет в одну сторону?

Страна, отважные воины которой готовы отдать собственную жизнь за свободу и независимость своей Империи, находится на самом востоке и зовется Японией, а её бравые солдаты – камикадзе.


Японские летчики-камикадзе фотографируются с щенком

«Смерть с неба» в Тихом океане стала забирать американские суда в 1944 году, когда, лишившись надежды на победу, японцы всеми силами пытались защитить терпящую крах Империю. Хотя жертвами пилотов-смертников Стране Восходящего Солнца так и не удалось склонить бога войны на свою сторону, они навсегда войдут в историю как самураи 20 века. Самоубийство камикадзе, а также других воинов-тейсинтай – это не проявление слабости, а доказательство силы духа и бесконечной преданности родной земле.

1945 год, камикадзе в район Окинавы

Появление понятия «камикадзе» для обозначения пилотов-добровольцев с японского языка переводится как «божественный ветер». Это название – дань событиям 13 века, когда одноименный тайфун, уничтожая вражеские суда монгольской орды, дважды уберег японский архипелаг от ига варваров.

Атака камикадзе

Принципы и жизненные приоритеты камикадзе перекликаются с кодексом средневековых самураев Бусидо – вот почему эти герои нашего времени не раз восхвалялись в песнях, драмах и литературе. Камикадзе не боялись смерти и презирали её, ведь взамен пожертвованной жизни они попадали в рай, становились святыми покровителями Империи и национальными героями.

Во время Второй Мировой Войны камикадзе уничтожали не только американские корабли, они становились реальной угрозой для тяжелых бомбардировочных самолетов, танков врага и стратегических объектов инфраструктуры. По статистике японской армии, только за 1944-1945 годы смеющиеся в лицо смерти японские пилоты уничтожили более 80 и повредили около 200 вражеских кораблей.

Иероглифы означающие камикадзе

Стать камикадзе в Японии – это не приговор, это высшая честь, которой может быть удостоен потомок самурая. Перед вылетом камикадзе к цели проводили особый торжественный обряд – наливали чашку саке и одевали на голову белую повязку хатимаки. После смерти пилота-смертника в храм приносили священный символ камикадзе – цветок хризантемы и молились о душах героев, погибших за Императора.

Говоря о японских камикадзе нельзя не вспомнить о добровольцах смертниках со всего мира: о немецких зельбстопферах, о советских солдатах, которые с гранатой в руках бросались под траки фашистских танков, об исламских террористах-смертниках, которые подрывают вагоны, автобусы и даже небоскребы.

Кто эти люди – преданные герои, фанатики-наркоманы или жертвы судьбы – судить вам. Но мы не осмелимся осуждать людей, которые, глядя в лицо смерти, с гордостью погибали за родину.

Камикадзе - это что? Общеизвестным фактом является то, что это слово обозначает "божественный ветер". Как гласит легенда, однажды для защиты своих владений богиней Аматерасу, священной покровительницей Японии, были призваны силы природы - а именно сильный и разрушительный ураган, погубивший дважды в XIII веке вражеский флот.

История камикадзе

В далеком Средневековье на защиту Японии от 300-тысячного монголо-китайского войска, которым руководил жестокий хан Хубилай, пришли могущественные силы природы. Это был последний шанс. Спастись от нападения удалось, и целых два раза за столетие враг был повержен. Через века слегка изменило свой смысл понятие "камикадзе". Значение слова стало рассматриваться в несколько ином контексте. Божественным ветром уже называли не природную разрушительную стихию, которая не поддается контролю, а отчаянных и храбрых солдат, готовых отдать свою жизнь за родину.

Что такое камикадзе: определение

Это солдаты, которые сознательно и добровольно шли на смерть, направляя свои самолеты на вражеские базы и технику. Камикадзе - это название для особых подразделений японской авиации, которые использовались во время Второй мировой войны с Америкой. Опознавательными чертами формы летчиков-смертников были шарф белого цвета и флаг с изображением красного солнца.

Согласно американским данным, всего подразделениями камикадзе были затоплены 45 единиц морской техники, а также повреждены около трехсот военных кораблей, однако им так и не удалось переломить ход войны.

Стратегия и тактика самопожертвования

Камикадзе - это что? И почему это понятие связывают с идущими на смерть террористами? Во время Второй мировой войны так стали называть военных пилотов Японии, которые соглашались в добровольном порядке отдать жизнь ради победы и чести страны. Все, кто идут воевать, так или иначе осознают вероятность того, что они могут и не вернуться домой. Но камикадзе - это, пожалуй, единственный пример в истории, когда идущие на смерть объединялись в специальные отряды, для которых разрабатывалась тактика и проектировалась специальная летательная техника.

Первый успех

Целью одного из первых массированных вылетов была атака с воздуха Филиппин (25.10.1944), которая привела к затоплению крупного авианосца и повреждению нескольких кораблей. Спустя некоторое время были сформированы еще 4 боевых отряда камикадзе, значение которых было очень важным для руководства страны на тот момент. Их назвали "Асахи", "Сикима", "Ямадзакура" и "Ямато".

Особенности подготовки

Изначально в ряды смертников записывали преимущественно добровольцев, однако к тому моменту, когда капитуляция Японии была неизбежна, камикадзе становились практически все летчики, чья техника еще была в строю. Их подготовка во многом отличалась от элитной подготовки пилотов истребителей. В различных источниках можно узнать много странных и пугающих фактов по этому поводу. Например, летчиков учили, как сажать самолет и сбрасывать шасси, а технику выдавали ту, которую не жалко.

Философия смертника

Среди причин, почему солдаты соглашались жертвовать собой во имя общей цели, были следующие:

• В Японии на то время господствовал синтоизм, который поощрял уход из жизни благородным способом. Якобы после смерти камикадзе причислялись к священным божествам.

• Победа или смерть - так традиционно японские солдаты относились к войне. Любой позор, в том числе поражение в битве, по их мнению, следовало смывать кровью. Они просто не могли признать и принять собственное бессилие. Даже среди главнокомандующих не было тех, кто хладнокровно посылал людей на смерть, оставаясь при этом в безопасности. Примером солидарности для своих солдат стал вице-адмирал Тагидзиро Ониси, который сделал себе харакири вскоре после капитуляции.

Среди камикадзе были выжившие

В большинстве своем камикадзе были изначально обречены на смерть, однако везде есть свои исключения. Были случаи, когда летчик не находил достойной точки атаки и благополучно возвращался на свою базу целым и невредимым либо после атаки был подобран в море. Однако это были единичные случаи. Известно имя одного из счастливчиков - унтер-офицер Ямамура, которому три раза удалось избежать смерти. В первый раз он был сбит, но его подобрали и спасли местные рыбаки. Спустя два месяца вылету помешали дождь и плохая видимость. А в третий раз выжить удалось благодаря неисправности механизма подвески самолета-снаряда. Война закончилась, и более не возникало потребности жертвовать своей жизнью во имя отечества.

Еще один выживший камикадзе, господин Хаяси, дожил до 93 лет, а последней его просьбой было развеять его прах в море вблизи южных островов Окинавы, где погибли его соратники. До тех пор, как он говорил, его война никогда не закончится. Он был одним из первых призвавшихся добровольцев и до последнего вздоха винил себя, что не оказался вместе с теми, кого посылали вместе с ним в последний бой.