Между далью и правым горизонтом мигнула молния. Стилистическая языковая норма. Языковые особенности стиля
(Отрывки)
Направо сверкнула молния и, точно отразившись в зеркале, она тотчас же сверкнула вдали. Даль заметно почернела и уж чаше, чем каждую минуту, мигала бледным светом, как веками. Чернота ее, точно от тяжести, склонилась вправо.
Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная, фосфористическая полоска и потухла. Послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошелся по железной крыше. Вероятно, по крыше шли босиком, потому что железо проворчало глухо.
Между далью и правым горизонтом мигнула молния, и так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничило с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на ее краю висели большие черные лохмотья; точно такие же лохмотья, давя друг друга, громоздились на правом и левом горизонте. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явственно и не глухо проворчал гром.
… Ветер со свистом понесся по степи, беспорядочно закружился и поднял с травою такой шум, что из-за него не было слышно ни грома, ни скрипа колес. Он дул с черной тучи, неся с собой облака пыли и запах дождя и мокрой земли. Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, еще больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени. Теперь, по всей вероятности, вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и перья, поднимались под самое небо; вероятно, около самой черной тучи летали перекати-поле, и как, должно быть, им было страшно! Но сквозь пыль, залеплявшую глаза, не было видно ничего, кроме блеска молний…
Загремел сердито гром, прокатился по небу справа налево, потом назад и замер…
Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром; едва он умолк, как молния блеснула…
Дождь почему-то долго не начинался.Было страшно темно. А молнии в потемках казались белее и ослепительнее, так что глазам было больно.
… Но вот, наконец, ветер в последний раз рванул … и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный шум, но в это время что-то посыпалось и застучало по дороге.Это был дождь…
В июльские вечера и ночи уже не кричат перепела и коростели, не поют в лесных балочках соловьи, не пахнет цветами, но степь все еше прекрасна и полна жизни. Едва зайдет солнце и землю окутает мгла, как дневная тоска забыта, все прошено, и степь легко вздыхает широкою грудью. Как будто от того, что траве не видно в потемках своей старости, в ней поднимается веселая, молодая трескотня, какой не бывает днем; треск, подсвистыванье, царапанье, степные басы, тенора и дисканты1 - все мешается в непрерывный, монотонный гул, под который хорошо вспоминать и грустить. Однообразная трескотня убаюкивает, как колыбельная песня; едешь и чувствуешь, что засыпаешь, но вот откуда-то доносится отрывистый, тревожный крик неуснувшей птицы, или раздается неопределенный звук, похожий на чей-то голос, вроде удивленного «а-а!», и дремота опускает веки. А то, бывает, едешь мимо балочки, где есть кусты, и слышишь, как птица, которую степнякизовут сплюком, кому-то кричит: «Сплю! сплю! сплю!», а другая хохочет или заливается истерическим плачем - это сова. Для кого они кричат и кто их слушает на этой равнине, бог их знает, но в крике их много грусти и жалобы… Пахнет сеном, высушенной травой и запоздалыми цветами, но запах густ, сладко приторен и нежен.
Сквозь мглу видно все, но трудно разобрать цвет и очертания предметов. Все представляется не тем, что оно есть. Едешь и вдруг видишь, впереди у самой дороги стоит силуэт, похожий на монаха; он не шевелится, ждет и что-то держит на руках… Не разбойник ли это? Фигура приближается, растет, вот она поравнялась с бричкой, и вы видите, что это не человек, а одинокий куст или большой камень. Такие неподвижные, кого-то поджидающие фигуры стоят на холмах, прячутся за курганами, выглядывают из бурьяна, и все они походят на людей и внушают подозрение.
А когда восходит луна, ночь становится бледной и томной. Мглы как не бывало. Воздух прозрачен, свеж и тепел, всюду хорошо видно и даже можно различить у дороги отдельные стебли бурьяна. На далекое пространство видны черепа и камни. Подозрительные фигуры, похожие на монахов, на светлом фоне ночи кажутся чернее и смотрят угрюмее. Чаще и чаще среди монотонной трескотни, тревожа неподвижный воздух, раздается чье-то удивленное «а-а!» и слышится крик неус-нувшей или бредящей птицы. Широкие тени ходят по равнине, как облака по небу, а в непонятной дали, если долго всматриваться в нее, высятся и громоздятся друг на друга туманные, причудливые образы… Немножко жутко. А взглянешь на бледно-зеленое, усыпанное звездами небо, на котором ни облачка, ни пятна, и поймешь, почему теплый воздух недвижим, почему природа настороже и боится шевельнуться: ей жутко и жаль утерять хоть одно мгновение жизни. О необъятной глубине и безграничности неба можно судить только на море да в степи ночью, когда светит луна. Оно страшно, красиво и ласково, глядит томно и манит к себе, а от ласки его кружится голова.
Едешь час-другой… Попадается на пути молчаливый старик курган или каменная баба, поставленная бог ведает кем и когда, бесшумно пролетит над землею ночная птица, и мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки няньки-степнячки и все то, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах, в глубоком небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей. И в торжестве красоты, в излишке счастья чувствуешь напряжение и тоску, как будто степь сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные, и сквозь радостный гул слышишь ее тоскливый, безнадежный призыв: певца! певца!
Между тем перед глазами ехавших расстилалась уже широкая, бесконечная равнина, перехваченная цепью холмов. Теснясь и выглядывая Друг из-за друга, эти холмы сливаются в возвышенность, которая тянется вправо от дороги до самого горизонта и исчезает в лиловой дали; едешь-едешь и никак не разберешь, где она начинается и где кончается… Солние уже выглянуло сзади из-за города и тихо, без хлопот принялось за свою работу. Сначала, далеко впереди, где небо сходится с землею, около курганчиков и ветряной мельницы, которая издалека похожа на маленького человечка, размахивающего руками, поползла по земле широкая ярко-желтая полоса; через минуту такая же полоса засветилась несколько ближе, поползла вправо и охватила холмы; и вдруг вся широкая степь сбросила с себя утреннюю полутень, улыбнулась и засверкала росой.
Сжатая рожь, бурьян, молочай, дикая конопля - все, побуревшее от зноя, рыжее и полумертвое, теперь омытое росою и обласканное солнцем, оживало, чтоб вновь зацвести. Над дорогой с веселым криком носились старички, в траве перекликались суслики, где-то далеко влево плакали чибисы.Кузнечики, сверчки, скрипачи и медведки затянули в траве свою скрипучую, монотонную музыку…
Но прошло немного времени, роса испарилась, воздух застыл, и обманутая степь приняла свой унылый июльский вид. Трава поникла, жизнь замерла. Загорелые холмы, буро-зеленые, вдали лиловые, со своими покойными, как тень, тонами, равнина с туманной далью и опрокинутое над ними небо, которое в степи, где тень лесов и высоких гор, кажется страшно глубоким и прозрачным, представлялись теперь бесконечными, оцепеневшими от тоски…
… Воздух все больше застывал от зноя и тишины, покорная природа цепенела в молчании… Ни ветра, ни бодрого, свежего звука, ни облачка.
Но вот, наконец, когда солнце стало спускаться к западу, степь, холмы и воздух не вьшержали гнета и, источивши терпение, измучившись, попытались сбросить с себя иго. Из-за холмов неожиданно показалось пепельно-серое кудрявое облако. Оно переглянулось со степью - я, мол, готово - и нахмурилось. Вдруг в стоячем воздухе что-то порвалось, сильно рванул ветер и с шумом, со свистом закружился по степи. Тотчас же трава и прошлогодний бурьян подняли ропот, на дороге спирально закружилась пыль, побежала по степи и, увлекая за собой солому, стрекоз и перья, черным вертящимся столбом поднялась к небу и затуманила солнце. По степи вдоль и поперек, спотыкаясь и прыгая, побежали перекати-поле…
Вдруг рванул ветер…
Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же загремел гром…Раздался новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало, а издавало сухие, трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки…
… По дороге текли ручейки и прыгали пузыри…
Вы можете или написать свой.
РАЗРАБОТКА УРОКА ПО РУССКОМУ ЯЗЫКУ
«ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ» (VI КЛАСС)
муниципальное бюджетное образовательное учреждение
«Актанышская средняя общеобразовательная школа №1»
Цели урока :
Образовательные :
1) повторить материал о речевой ситуации и стилях речи;
2) познакомить учащихся с изобразительно-выразительными средствами художественного стиля речи.
Развивающие :
1) закрепить умение определять составляющие речевой ситуации;
2) закрепить умение определять стиль текста;
3) закрепить умение озаглавливать текст;
4) сформировать умение ограничивать художественный стиль речи от разговорного.
Воспитательные :
1) воспитание культуры умственного труда на основе таких мыслительных операций, как анализ, синтез, сравнение, обобщение;
2) формирование наблюдательности в процессе анализа текста.
Оборудование : интерактивная доска, раздаточный материал.
Ход урока.
I . Речевая разминка.
На каждой парте отрывок из произведения «Записки охотника» (Приложение 1):
Заря разгорается; вот уже золотые полосы потянулись по небу, в оврагах клубятся пары; жаворонки поют, предрассветный ветер подул и тихо всплывает багровое солнце. Свет так и хлынет потоком; сердце в вас встрепенется, как птица. Свежо, весело, любо!
(На интерактивной доске проецируются вопросы и задания к тексту)
Прочитайте отрывок выразительно, попытайтесь передать авторский восторг перед утренней зарей. (Ученик выразительно читает текст.)
В каких словах отрывка, по-вашему, выражено отношение к такому явлению природы, как утренняя заря? (В выражениях «сердце встрепенется, как птица», «свежо, весело, любо!»)
Еще раз прочитайте отрывок про себя. Озаглавьте его словами из текста. («Заря загорается»).
II . Усвоение речеведческого материала об особенностях художественного стиля речи.
А теперь прочитаем другой текст (Приложение). Это отрывок из повести «Степь».
Между далью и правым горизонтом мигнула молния, и так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничило с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на ее краю висели большие черные лохмотья. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явственно и неглухо проворчал гром…
Вдруг рванул ветер и со свистом пронесся по степи… Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, звезды еще больше нахмурились…
Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром…
Вдруг над головой Егорушки со страшным, оглушительным треском разломалось небо; он нагнулся и притаил дыхание, ожидая, когда на его затылок и спину посыплются обломки…
«Тррах! тах, тах! тах!» явственно отчеканивал гром, катился по небу, спотыкался, и где-нибудь у передних возов или далеко сзади сваливался со злобным, отрывистым «трра!».
Сделаем стилистический анализ текста по вопросам и заданиям, которые даются на интерактивной доске.
1. Обращен ли текст к одному лицу, знакомому человеку или он написан для всех людей, которых автор может и не знать? (Текст написан для всех)
4. Что напоминает вам этот текст: отрывок из художественной книги или фрагмент учебника биологии? (Этот текст напоминает нам отрывок из художественной книги, потому что здесь очень много изобразительно-выразительных средств, с которыми мы встречаемся при изучении художественных произведений на уроках литературы)
5. Определите речевую ситуацию текста (обстановка речи – официальная, адресат речи: 1- много, задача речи – воздействие.)
6. Вспомните, какой стиль речи служит для изображения словесной картины, образной и эмоциональной (художественный ).
К какому же стилю относится данный текст?
Вывод учащихся. Перед нами – текст художественного стиля речи, так как именно художественный стиль речи служит для изображения словесной картины, образной и эмоциональной.
- Цель нашего урока – изучить характерные черты художественного стиля, его изобразительно-выразительные средства. На прошлом уроке были рассмотрены особенности разговорного стиля, начато заполнение таблицы-схемы. Вспомним речевую ситуацию художественного стиля, которую определили при анализе текста, и запишем на интерактивной доске компоненты речевой ситуации художественного стиля речи в таблицу-схему. (Учащиеся также заполняют таблицу в своих справочниках «Готовимся к ГИА»)
Таблица-схема
https://pandia.ru/text/78/047/images/image005_2.png" width="170" height="45">0 " style="margin-left:125.9pt;border-collapse:collapse;border:none">
официально-деловой
публицисти-ческий
художествен-ный
Речевая ситуация | Разговорный стиль | Художественный стиль |
Обстановка речи | неофициальная (домашняя, обычная) | официальная |
Адресат речи С КЕМ? |
(разговор с одним) |
(разговор со многими) |
Задача речи С КАКОЙ ЦЕЛЬЮ? | воздействие на чувства и мысли человека |
(такая схема должна получиться после заполнения пустых граф)
А теперь мы попробуем найти изобразительно-выразительные средства, характерные для художественного стиля. Продолжим анализ отрывка из повести «Степь»:
Какие картины (образы) создает в этом отрывке? (Описание тучи, образ грома…)
Прочитайте описание тучи. Какие красочные определения (эпитеты) находит автор для описания тучи? («Страшная» туча, «с большими черными лохмотьями на краю», у тучи «оборванный, разлохмаченный вид» и пьяное озорническое выражение.)
Найдите слова, выражения, которые помогают представить тучу как злобное, живое существо («страшная» туча, «оборванный вид», «пьяное выражение).
- Как называется такое выразительное средство языка?
Обратимся к образу грома. Какими словами передает раскаты грома, буквально подражая грому? Какие звуки при описании грома повторяются очень часто?
Скажите, какие чувства испытывает герой чеховского произведения во время грозы, а вместе с ним и мы, читатели.
А теперь на основании проделанной работы расскажите об особенностях художественного стиля.
Выводы учащихся . Характерной особенностью художественного стиля речи является наличие образных слов и выражений, которые создают яркую, образную словесную картину.
Правильно, характерной особенностью художественного стиля речи является образность. Образность – это создание с помощью слов яркой, красочной картины предмета или явления. Основная особенность художественного стиля речи – наличие в тексте образных слов и выражений. Образ – это и есть яркая словесная картина. Завершим составление таблицы-схемы. Внесем в таблицу особенность художественного стиля речи.
Языковые особенности стиля
III . Формирование умения применять изученный материал.
Выполним упражнение. Это упражнение мы сделаем в группах. Перед вами два текста на одну тему. Эти тексты относятся к различным стилям речи. Прочитайте эти тексты и определите, к каким стилям речи они принадлежат. Каждая группа доказывает свою точку зрения. Озаглавьте оба текста.
Текст № 1
Одуванчик – травянистое растение семейства сложноцветных, с желтыми соцветиями и опушенными семенами, легко разносимыми ветром.
(Словарь юного биолога)
Текст №2
Где только его не встретишь! На лугах и полянах, в придорожных канавах и на пустырях, у обочин тротуаров и на железнодорожном полотне между шпалами. Таков уж он, вездесущий цветок - одуванчик. Весной лужайка, где много одуванчиков, такая яркая, что даже чуть-чуть больно смотреть на её желтизну. А пройдёт месяц, и она уже будто снегом покрытая. Там, где росли жёлтые цветы, теперь покачиваются белые шарики. Вот налетел ветер, и сразу поднялось лёгкое облачко. Это полетели семена одуванчика.
(Ю. Дмитриев)
Выступления учащихся
Текст № 1 (1 группа) | Текст №2 (2 группа) |
Этот текст - текст научного стиля. Во-первых, в нем даны общие признаки всех цветов-одуванчиков. Во-вторых, присутствуют термины (травянистое растение семейства сложноцветных). Заглавие «Одуванчик». | Этот текст - текст художественной литературы. Во-первых, создается образная картина одуванчиков, передается отношение автора к цветам. Во-вторых, в тексте присутствуют образные слова и выражения («лужайка будто снегом покрытая», «белые шарики»). Заглавие «Вездесущий цветок». |
- Выполнение упражнения 178 по учебнику. Прочитать отрывки из стихотворений, «нарисовать» картину словами. Пересказать прозой, начав так: «В своей картине я изобразил бы…»
- В завершение урока выполните письменное упражнение. Возьмите карточку с текстом «Лилия» (Приложение). Это текст научного стиля. Прочитайте его. Попробуйте написать свой небольшой рассказ о лилии (3 – 5 предложений) на основе этого текста. Текст должен быть художественного стиля речи.
Лилия.
Лилия – род многолетних луковичных растений. Стебли покрыты листьями; листья линейные, яйцевидные, сидячие, очередные. Цветки белые, желтые, красные, оранжевые, диаметром 13-15 см, трубчатые, колокольчатые, часто ароматные.
(Словарь юного биолога)
Если художники рисуют красками, вы должны «нарисовать» словами. В помощь хочу предложить картину современного художника Антонио – Джанильятти «Лилии». (Картина отображается на экране) Антонио Джанильятти родился в 1970 году в Италии. С раннего детства проявлял любовь к архитектуре и художественному искусству. Окончил Неаполитанский университет имени Фридриха II. В настоящий момент входит в преподавательский состав Академии искусств "DOMUS ACADEMY".
IV . Подведение итогов.
- Используя таблицу, записи в тетрадях, дайте полную характеристику художественного стиля речи.
Антонио – Джанильятти «Лилии»
(Художественный стиль речи используется в художественной литературе. То, о чем говорится в тексте, можно зрительно представить. Этот стиль воздействует на чувства читателя).
V . Домашнее задание. Упражнение 180. Озаглавить текст. Найти художественные средства языка. Списать текст, вставляя пропущенные буквы и знаки препинания. Объяснить правописание орфограмм и постановку знаков препинания.
VI . Выставление оценок.
И в следующую затем ночь подводчики делали привал и варили кашу. На этот раз с самого начала во всем чувствовалась какая-то неопределенная тоска. Было душно; все много пили и никак не могли утолить жажду. Луна взошла сильно багровая и хмурая, точно больная; звезды тоже хмурились, мгла была гуще, даль мутнев. Природа как будто что-то предчувствовала и томилась. У костра уж не было вчерашнего оживления и разговоров. Все скучали и говорили вяло и нехотя. Пантелей только вздыхал, жаловался на ноги и то и дело заводил речь о наглой смерти. Дымов лежал на животе, молчал и жевал соломинку; выражение лица у него было брезгливое, точно от соломинки дурно пахло, злое и утомленное... Вася жаловался, что у него ломит челюсть, и пророчил непогоду; Емельян не махал руками, а сидел неподвижно и угрюмо глядел на огонь. Томился и Егорушка. Езда шагом утомила его, а от дневного зноя у него болела голова. Когда сварилась каша, Дымов от скуки стал придираться к товарищам. — Расселся, шишка, и первый лезет с ложкой! — сказал он, глядя со злобой на Емельяна. — Жадность! Так и норовит первый за котел сесть. Певчим был, так уж он думает — барин! Много вас таких певчих по большому шляху милостыню просит! — Да ты что пристал? — спросил Емельян, глядя на него тоже со злобой. — А то, что не суйся первый к котлу. Не понимай о себе много! — Дурак, вот и всё, — просипел Емельян. Зная по опыту, чем чаще всего оканчиваются подобные разговоры, Пантелей и Бася вмешались и стали убеждать Дымова не браниться попусту. — Певчий... — не унимался озорник, презрительно усмехаясь. — Этак всякий может петь. Сиди себе в церкви на паперти да и пой: «Подайте милостыньки Христа ради!» Эх, вы! Емельян промолчал. На Дымова его молчание подействовало раздражающим образом. Он еще с большей ненавистью поглядел на бывшего певчего и сказал: — Не хочется только связываться, а то б я б тебе показал, как об себе понимать! — Да что ты ко мне пристал, мазепа? — вспыхнул Емельян. — Я тебя трогаю? — Как ты меня обозвал? — спросил Дымов, выпрямляясь, и глаза его налились кровью. — Как? Я мазепа? Да? Так вот же тебе! Ступай ищи! Дымов выхватил из рук Емельяна ложку и швырнул ее далеко в сторону. Кирюха, Вася и Степка вскочили и побежали искать ее, а Емельян умоляюще и вопросительно уставился на Пантелея. Лицо его вдруг стало маленьким, поморщилось, заморгало, и бывший певчий заплакал, как ребенок. Егорушка, давно уже ненавидевший Дымова, почувствовал, как в воздухе вдруг стало невыносимо душно, как огонь от костра горячо жег лицо; ему захотелось скорее бежать к обозу в потемки, но злые, скучающие глаза озорника тянули его к себе. Страстно желая сказать что-нибудь в высшей степени обидное, он шагнул к Дымову и проговорил, задыхаясь: — Ты хуже всех! Я тебя терпеть не могу! После этого надо было бы бежать к обозу, а он никак не мог сдвинуться с места и продолжал: — На том свете ты будешь гореть в аду! Я Ивану Иванычу пожалуюсь! Ты не смеешь обижать Емельяна! — Тоже, скажи пожалуйста! — усмехнулся Дымов. — Свиненок всякий, еще на губах молоко не обсохло, в указчики лезет. А ежели за ухо? Егорушка почувствовал, что дышать уже нечем; он — никогда с ним этого не было раньше — вдруг затрясся всем телом, затопал ногам и закричал пронзительно: — Бейте его! Бейте его! Слезы брызнули у него из глаз; ему стало стыдно, и он, пошатываясь, побежал к обозу. Какое впечатление произвел его крик, он не видел. Лежа на тюке и плача, он дергал руками и ногами, и шептал: — Мама! Мама! И эти люди, и тени вокруг костра, и темные тюки, и далекая молния, каждую минуту сверкавшая вдали, — всё теперь представлялось ему нелюдимым и страшным. Он ужасался и в отчаянии спрашивал себя, как это и зачем попал он в неизвестную землю, в компанию страшных мужиков? Где теперь дядя, о. Христофор и Дениска? Отчего они так долго не едут? Не забыли ли они о нем? От мысли, что он забыт и брошен на произвол судьбы, ему становилось холодно и так жутко, что он несколько раз порывался спрыгнуть с тюка и опрометью, без оглядки побежать назад по дороге, но воспоминание о темных, угрюмых крестах, которые непременно встретятся ему на пути, и сверкавшая вдали молния останавливали его... И только когда он шептал: «мама! мама!» ему становилось как будто легче... Должно быть, и подводчикам было жутко. После того, как Егорушка убежал от костра, они сначала долго молчали, потом вполголоса и глухо заговорили о чем-то, что оно идет и что поскорее нужно собираться и уходить от него... Они скоро поужинали, потушили огонь и молча стали запрягать. По их суете и отрывистым фразам было заметно, что они предвидели какое-то несчастье. Перед тем, как трогаться в путь, Дымов подошел к Пантелею и спросил тихо: — Как его звать? — Егорий... — ответил Пантелей. Дымов стал одной ногой на колесо, взялся за веревку, которой был перевязан тюк, и поднялся. Егорушка увидел его лицо и кудрявую голову. Лицо было бледно, утомлено и серьезно, но уже не выражало злобы. — Ёра! — сказал он тихо. — На, бей! Егорушка с удивлением посмотрел на него; в это время сверкнула молния. — Ничего, бей! — повторил Дымов. И, не дожидаясь, когда Егорушка будет бить его или говорить с ним, он спрыгнул вниз и сказал: — Скушно мне! Потом, переваливаясь с ноги на ногу, двигая лопатками, он лениво поплелся вдоль обоза и не то плачущим, не то досадующим голосом повторил: — Скушно мне! Господи! А ты не обижайся, Емеля, — сказал он, проходя мимо Емельяна. — Жизнь наша пропащая, лютая! Направо сверкнула молния и, точно отразившись в зеркале, она тотчас же сверкнула вдали. — Егорий, возьми! — крикнул Пантелей, подавая снизу что-то большое и темное. — Что это? — спросил Егорушка. — Рогожка! Будет дождик, так вот покроешься. Егорушка приподнялся и посмотрел вокруг себя. Даль заметно почернела и уж чаще, чем каждую минуту, мигала бледным светом, как веками. Чернота ее, точно от тяжести, склонялась вправо. — Дед, гроза будет? — спросил Егорушка. — Ах, ножки мои больные, стуженые! — говорил нараспев Пантелей, не слыша его и притопывая ногами. Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная, фосфорическая полоска и потухла. Послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошелся по железной крыше. Вероятно, по крыше шли босиком, потому что железо проворчало глухо. — А он обложной! — крикнул Кирюха. Между далью и правым горизонтом мигнула молния и так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничило с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на ее краю висели большие, черные лохмотья; точно такие же лохмотья, давя друг друга, громоздились на правом и на левом горизонте. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явственно и не глухо проворчал гром. Егорушка перекрестился и стал быстро надевать пальто. — Скучно мне! — донесся с передних возов крик Дымова, и по голосу его можно было судить, что он уж опять начинал злиться. — Скушно! Вдруг рванул ветер и с такой силой, что едва не выхватил у Егорушки узелок и рогожу; встрепенувшись, рогожа рванулась во все стороны и захлопала по тюку и по лицу Егорушки. Ветер со свистом понесся по степи, беспорядочно закружился и поднял с травою такой шум, что из-за него не было слышно ни грома, ни скрипа колес. Он дул с черной тучи, неся с собой облака пыли и запах дождя и мокрой земли. Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, звезды еще больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени. Теперь, по всей вероятности, вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и перья, поднимались под самое небо; вероятно, около самой черной тучи летали перекати-поле, и как, должно быть, им было страшно! Но сквозь пыль, залеплявшую глаза, не было видно ничего, кроме блеска молний. Егорушка, думая, что сию минуту польет дождь, стал на колени и укрылся рогожей. — Пантелле-ей! — крикнул кто-то впереди. — А... а...ва! — Не слыха-ать! — ответил громко и нараспев Пантелей. — А...а...ва! Аря...а! Загремел сердито гром, покатился по небу справа налево, потом назад и замер около передних подвод. — Свят, свят, свят, господь Саваоф, — прошептал Егорушка, крестясь, — исполнь небо и земля славы твоея... Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром; едва он умолк, как молния блеснула так широко, что Егорушка сквозь щели рогожи увидел вдруг всю большую дорогу до самой дали, всех подводчиков и даже Кирюхину жилетку. Черные лохмотья слева уже поднимались кверху и одно из них, грубое, неуклюжее, похожее на лапу с пальцами, тянулось к луне. Егорушка решил закрыть крепко глаза, не обращать внимания и ждать, когда всё кончится. Дождь почему-то долго не начинался. Егорушка, надежде, что туча, быть может, уходит мимо, выглянув из рогожи. Было страшно темно. Егорушка не увидел ни Пантелея, ни тюка, ни себя; покосился он туда, где была недавно луна, но там чернела такая же тьма, как и на возу. А молнии в потемках казались белее и ослепительнее, так что глазам было больно. — Пантелей! — позвал Егорушка. Ответа не последовало. Но вот, наконец, ветер в последний раз рванул рогожу и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный шум. Большая холодная капля упала на колено Егорушки, другая поползла по руке. Он заметил, что колени его не прикрыты, и хотел было поправить рогожу, но в это время что-то посыпалось и застучало по дороге, потом по оглоблям, по тюку. Это был дождь. Он и рогожа, как будто поняли друг друга, заговорили о чем-то быстро, весело и препротивно, как две сороки. Егорушка стоял на коленях или, вернее, сидел на сапогах. Когда дождь застучал по рогоже, он подался туловищем вперед, чтобы заслонить собою колени, которые вдруг стали мокры; колени удалось прикрыть, но зато меньше чем через минуту резкая, неприятная сырость почувствовалась сзади, ниже спины и на икрах. Он принял прежнюю позу, выставил колени под дождь и стал думать, что делать, как поправить в потемках невидимую рогожу. Но руки его были уже мокры, в рукава и за воротник текла вода, лопатки зябли. И он решил ничего не делать, а сидеть неподвижно и ждать, когда всё кончится. — Свят, свят, свят... — шептал он. Вдруг над самой головой его с страшным, оглушительным треском разломалось небо; он нагнулся и притаил дыхание, ожидая, когда на его затылок и спину посьшятся обломки. Глаза его нечаянно открылись, и он увидел, как на его пальцах, мокрых рукавах и струйках, бежавших с рогожи, на тюке и внизу на земле вспыхнул и раз пять мигнул ослепительно едкий свет. Раздался новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало, а издавало сухие, трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки. «Тррах! тах, тах! тах!» — явственно отчеканивал гром, катился по небу, спотыкался и где-нибудь у передних возов или далеко сзади сваливался со злобным, отрывистым — «трра!..» Раньше молнии были только страшны, при таком же громе они представлялись зловещими. Их колдовской свет проникал сквозь закрытые веки и холодом разливался по всему телу. Что сделать, чтобы не видеть их? Егорушка решил обернуться лицом назад. Осторожно, как будто бы боясь, что за ним наблюдают, он стал на четвереньки и, скользя ладонями по мокрому тюку, повернулся назад. «Трах! тах! тах!» — понеслось над его головой, упало под воз и разорвалось — «Ррра!» Глаза опять нечаянно открылись, и Егорушка увидел новую опасность: за возом шли три громадных великана с длинными пиками. Молния блеснула на остриях их пик и очень явственно осветила их фигуры. То были люди громадных размеров, с закрытыми лицами, поникшими головами и с тяжелою поступью. Они казались печальными и унылыми, погруженными в раздумье. Быть может, шли они за обозом не для того, чтобы причинить вред, но все-таки в их близости было что-то ужасное. Егорушка быстро обернулся вперед и, дрожа всем телом, закричал: — Пантелей! Дед! «Трах! тах! тах!» — ответило ему небо. Он открыл глаза, чтобы поглядеть, тут ли подводчики. Молния сверкнула в двух местах и осветила дорогу до самой дали, весь обоз и всех подводчиков. По дороге текли ручейки и прыгали пузыри. Пантелей шагал около воза, его высокая шляпа и плечи были покрыты небольшой рогожей; фигура не выражала ни страха, ни беспокойства, как будто он оглох от грома и ослеп от молнии. — Дед, великаны! — крикнул ему Егорушка, плача. Но дед не слышал. Далее шел Емельян. Этот был покрыт большой рогожей с головы до ног и имел теперь форму треугольника. Вася, ничем не покрытый, шагал так же деревянно, как всегда, высоко поднимая ноги и не сгибая колен. При блеске молнии казалось, что обоз не двигался и подводчики застыли, что у Васи онемела поднятая нога... Егорушка еще позвал деда. Не добившись ответа, он сел неподвижно и уж не ждал, когда всё кончится. Он был уверен, что сию минуту его убьет гром, что глаза нечаянно откроются и он увидит страшных великанов. И он уж не крестился, не звал деда, не думал о матери и только коченел от холода и уверенности, что гроза никогда не кончится. Но вдруг послышались голоса. — Егоргий, да ты спишь, что ли? — крикнул внизу Пантелей. — Слезай! Оглох, дурачок!.. — Вот так гроза! — сказал какой-то незнакомый бас и крякнул так, как будто выпил хороший стакан водки. Егорушка открыл глаза. Внизу около воза стояли Пантелей, треугольник-Емельян и великаны. Последние были теперь много ниже ростом и, когда вгляделся в них Егорушка, оказались обыкновенными мужиками, державшими на плечах не пики, а железные вилы. В промежутке между Пантелеем и треугольником светилось окно невысокой избы. Значит, обоз стоял в деревне. Егорушка сбросил с себя рогожу, взял узелок и поспешил с воза. Теперь, когда вблизи говорили люди и светилось окно, ему уж не было страшно, хотя гром трещал по-прежнему и молния полосовала всё небо. — Гроза хорошая, ничего... — бормотал Пантелей. — Слава богу... Ножки маленько промякли от дождичка, оно и ничего... Слез, Егоргий? Ну, иди в избу... Ничего... — Свят, свят, свят... — просипел Емельян. — Беспременно где-нибудь ударило... Вы тутошние? — спросил он великанов. — Не, из Глинова... Мы глиновские. У господ Платеров работаем. — Молотите, что ли? — Разное. Покеда еще пшеницу убираем. А молонья-то, молонья! Давно такой грозы не было... Егорушка вошел в избу. Его встретила тощая, горбатая старуха, с острым подбородком. Она держала в руках сальную свечку, щурилась и протяжно вздыхала. — Грозу-то какую бог послал! — говорила она. — А наши в степу ночуют, то-то натерпятся сердешные! Раздевайся, батюшка, раздевайся... Дрожа от холода и брезгливо пожимаясь, Егорушка стащил с себя промокшее пальто, потом широко расставил руки и ноги и долго не двигался. Каждое малейшее движение вызывало в нем неприятное ощущение мокроты и холода. Рукава и спина на рубахе были мокры, брюки прилипли к ногам, с головы текло... — Что ж, хлопчик, раскорякой-то стоять? — сказала старуха. — Иди, садись! Расставя широко ноги, Егорушка подошел к столу и сел на скамью около чьей-то головы. Голова задвигалась, пустила носом струю воздуха, пожевала и успокоилась. От головы вдоль скамьи тянулся бугор, покрытый овчинным тулупом. Это спала какая-то баба. Старуха, вздыхая, вышла и скоро вернулась с арбузом и дыней. — Кушай, батюшка! Больше угощать нечем... — сказала она, зевая, затем порылась в столе и достала оттуда длинный, острый ножик, очень похожий на те ножи, какими на постоялых дворах разбойники режут купцов. — Кушай, батюшка! Егорушка, дрожа как в лихорадке, съел ломоть дыни с черным хлебом, потом ломоть арбуза, и от этого ему стало еще холодней. — Наши в степу ночуют... — вздыхала старуха, пока он ел. — Страсти господни... Свечечку бы перед образом засветить, да не знаю, куда Степанида девала. Кушай, батюшка, кушай... Старуха зевнула и, закинув назад правую руку, почесала ею левое плечо. — Должно, часа два теперь, — сказала она. — Скоро и вставать пора. Наши-то в степу ночуют... Небось, вымокли все... — Бабушка, — сказал Егорушка, — я спать хочу. — Ложись, батюшка, ложись... — вздохнула старуха, зевая. — Господи Иисусе Христе! Сама и сплю, и слышу, как будто кто стучит. Проснулась, гляжу, а это грозу бог послал... Свечечку бы засветить, да не нашла. Разговаривая с собой, она сдернула со скамьи какое-то тряпье, вероятно, свою постель, сняла с гвоздя около печи два тулупа и стала постилать для Егорушки. — Гроза-то не унимается, — бормотала она. — Как бы, неровен час, чего не спалило. Наши-то в степу ночуют... Ложись, батюшка, спи... Христос с тобой, внучек... Дыню-то я убирать не стану, может, вставши, покушаешь. Вздохи и зеванье старухи, мерное дыхание спавшей бабы, сумерки избы и шум дождя за окном располагали ко сну. Егорушке было совестно раздеваться при старухе. Он снял только сапоги, лег и укрылся овчинным тулупом. — Парнишка лег? — послышался через минуту шёпот Пантелея. — Лег! — ответила шёпотом старуха. — Страсти-то, страсти господни! Гремит, гремит, и конца не слыхать... — Сейчас пройдет... — прошипел Пантелей, садясь. — Потише стало... Ребята пошли по избам, а двое при лошадях остались... Ребята-то... Нельзя... Уведут лошадей... Вот посижу маленько и пойду на смену... Нельзя, уведут... Пантелей и старуха сидели рядом у ног Егорушки и говорили шипящим шёпотом, прерывая свою речь вздохами и зевками. А Егорушка никак не мог согреться. На нем лежал теплый, тяжелый тулуп, но всё тело тряслось, руки и ноги сводило судорогами, внутренности дрожали... Он разделся под тулупом, но и это не помогло. Озноб становился всё сильней и сильней. Пантелей ушел на смену и потом опять вернулся, а Егорушка всё еще не спал и дрожал всем телом. Что-то давило ему голову и грудь, угнетало его, и он не знал, что это: шёпот ли стариков или тяжелый запах овчины? От съеденных арбуза и дыни во рту был неприятный, металлический вкус. К тому же еще кусались блохи. — Дед, мне холодно! — сказал он и не узнал своего голоса. — Спи, внучек, спи... — вздохнула старуха. Тит на тонких ножках подошел к постели и замахал руками, потом вырос до потолка и обратился в мельницу. О. Христофор, не такой, каким он сидел в бричке, а в полном облачении и с кропилом в руке, прошелся вокруг мельницы, покропил ее святой водой и она перестала махать. Егорушка, зная, что это бред, открыл глаза. — Дед! — позвал он. — Дай воды! Никто не отозвался. Егорушке стало невыносимо душно и неудобно лежать. Он встал, оделся и вышел из избы. Уже наступило утро. Небо было пасмурно, но дождя уже не было. Дрожа и кутаясь в мокрое пальто, Егорушка прошелся по грязному двору, прислушался к тишине; на глаза ему попался маленький хлевок с камышовой, наполовину открытой дверкой. Он заглянул в этот хлевок, вошел в него и сел в темном углу на кизяк. В его тяжелой голове путались мысли, во рту было сухо и противно от металлического вкуса. Он оглядел свою шляпу, поправил на ней павлинье перо и вспомнил, как ходил с мамашей покупать эту шляпу. Сунул он руку в карман и достал оттуда комок бурой, липкой замазки. Как эта замазка попала ему в карман? Он подумал, понюхал: пахнет медом. Ага, это еврейский пряник! Как он, бедный, размок! Егорушка оглядел свое пальто. А пальто у него было серенькое, с большими костяными пуговицами, сшитое на манер сюртука. Как новая и дорогая вещь, дома висело оно не в передней, а в спальной, рядом с мамашиными платьями; надевать его позволялось только по праздникам. Поглядев на него, Егорушка почувствовал к нему жалость, вспомнил, что он и пальто — оба брошены на произвол судьбы, что им уж больше не вернуться домой, и зарыдал так, что едва не свалился с кизяка. Большая белая собака, смоченная дождем, с клочьями шерсти на морде, похожими на папильотки, вошла в хлев и с любопытством уставилась на Егорушку. Она, по-видимому, думала: залаять или нет? Решив, что лаять не нужно, она осторожно подошла к Егорушке, съела замазку и вышла. — Это варламовские! — крикнул кто-то на улице. Наплакавшись, Егорушка вышел из хлева и, обходя лужу, поплелся на улицу. Как раз перед воротами на дороге стояли возы. Мокрые подводчики с грязными ногами, вялые и сонные, как осенние мухи, бродили возле или сидели на оглоблях. Егорушка поглядел на них и подумал: «Как скучно и неудобно быть мужиком!» Он подошел к Пантелею и сел с ним рядом на оглоблю. — Дед, мне холодно! — сказал он, дрожа и засовывая руки в рукава. — Ничего, скоро до места доедем, — зевнул Пантелей. — Оно ничего, согреешься. Обоз тронулся с места рано, потому что было не жарко. Егорушка лежал на тюке и дрожал от холода, хотя солнце скоро показалось на небе и высушило его одежду, тюк и землю. Едва он закрыл глаза, как опять увидел Тита и мельницу. Чувствуя тошноту и тяжесть во всем теле, он напрягал силы, чтобы отогнать от себя эти образы, но едва они исчезали, как на Егорушку с ревом бросался озорник Дымов с красными глазами и с поднятыми кулаками или же слышалось, как он тосковал: «Скушно мне!» Проезжал на казачьем жеребчике Варламов, проходил со своей улыбкой и с дрохвой счастливый Константин. И как все эти люди были тяжелы, несносны и надоедливы! Раз — это было уже перед вечером — он поднял голову, чтобы попросить пить. Обоз стоял на большом мосту, тянувшемся через широкую реку. Внизу над рекой темнел дым, а сквозь него виден был пароход, тащивший на буксире баржу. Впереди за рекой пестрела громадная гора, усеянная домами и церквами; у подножия горы около товарных вагонов бегал локомотив... Раньше Егорушка не видел никогда ни пароходов, ни локомотивов, ни широких рек. Взглянув теперь на них, он не испугался, не удивился; на лице его не выразилось даже ничего похожего на любопытство. Он только почувствовал дурноту и поспешил лечь грудью на край тюка. Его стошнило. Пантелей, видевший это, крякнул и покрутил головой. — Захворал наш парнишка! — сказал он. — Должно, живот застудил... парнишка-то... На чужой стороне... Плохо дело!Динамика действия в повествовательных текстах может передаваться при помощи номинативных и неполных предложений, в реме которых использованы отглагольные существительные, а также предложно-именные формы со значением направления, наречия, характеризующие действие в роли обстоятельств при пропущенном глаголе-сказуемом. Г.А.Золотова рассматривает такие случаи как грамматико-стилистическую разновидность текстов с динамической доминантой.
"Мимо дома - рысью в садок. Залегли под плетнем. Глухой говор. Звяк стремян. Скрип седел. Ближе" (М.А.Шолохов «Тихий Дон»).
К повествованию близки некоторые разновидности динамического описания со статуально-динамической доминантой.
В повести А.П.Чехова «Степь» динамические описания тесно связаны с повествованием о событиях. Но, тем не менее, они представляют собой разные смысловые типы речи.
"Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная, фосфорическая полоска и потухла. Послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошелся по железной крыше. Вероятно, по крыше шли босиком, потому что железо проворчало глухо.
— А он обложной! — крикнул Кирюха.
Между далью и правым горизонтом мигнула молния и так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничило с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на ее краю висели большие, черные лохмотья; точно такие же лохмотья, давя друг друга, громоздились на правом и на левом горизонте. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явственно и не глухо проворчал гром. Егорушка перекрестился и стал быстро надевать пальто."
Фрагмент содержит повествование (предложения 1-5). Динамическая доминанта выражена глаголами совершенного вида, обозначающими действие: мелькнула, потухла, прошелся, проворчало, крикнул, мигнула, осветила. Каждое действие - новый этап в развитии событий. Повествование продолжается в 8-9 предложениях (проворчал гром - Егорушка перекрестился и стал надевать пальто).
В шестом и седьмом предложениях фрагмента дается описание тучи. Туча, увиденная Егорушкой, - это одно из событий общего повествования. В описании тучи используются глаголы несовершенного вида (надвигалась, висели, громоздились, придавал озорническое выражение). Основное внимание повествователя сосредоточено не на действии, а на самом предмете, его форме и состоянии.
Описание помогает ярче изобразить события, оно служит для их наглядно-образного представления. Картина, описанная в восприятии Егорушки, позволяет увидеть надвигающуюся грозу глазами персонажа, вовлекает читателя во внутренний мир произведения.
"Вдруг рванул ветер и с такой силой, что едва не выхватил у Егорушки узелок и рогожу; встрепенувшись, рогожа рванулась во все стороны и захлопала по тюку и по лицу Егорушки. Ветер со свистом понесся по степи, беспорядочно закружился и поднял с травою такой шум, что из-за него не было слышно ни грома, ни скрипа колес. Он дул с черной тучи, неся с собой облака пыли и запах дождя и мокрой земли. Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, звезды еще больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени. Теперь, по всей вероятности, вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и перья, поднимались под самое небо; вероятно, около самой черной тучи летали перекати-поле, и как, должно быть, им было страшно! Но сквозь пыль, залеплявшую глаза, не было видно ничего, кроме блеска молний.
Егорушка, думая, что сию минуту польет дождь, стал на колени и укрылся рогожей."
В приведенном выше фрагменте выделяются три смысловые части.
Первая часть - повествование (предложения 1-2). В ней изображаются последовательно сменяющие друг друга действия, названные глаголами совершенного вида: ветер рванул - рогожа рванулась и захлопала - ветер понесся по степи, закружился, поднял шум.
Вторая часть - динамическое описание (предложения 3-6). В них описываются разные стороны одного события, рисуется общая картина состояния природы (признаки ветра, изменение состояния луны, звезд, состояние облаков пыли, пространственное положение вихря, состояние растений перекатиполя, состояние человека). Используемые в описании глаголы несовершенного вида (дул, спешили, поднимались, летали) называют действия состояния, не сменяющие друг друга, а существующие одновременно.
Изменение состояния как результат действия выражено глаголами совершенного вида (затуманился, нахмурились). От глаголов в повествовании глаголы в описании отличаются тем, что не называют активных действий.
Описание включено в повествование как одно из событий, за которым следует действие, названное в третьей повествовательной части (последнее предложение фрагмента) - Егорушка стал на колени и укрылся рогожей.
Чередование повествования и описания продолжается и в последующем тексте. Повествование строится на использовании глаголов совершенного вида, называющих действия, следующие одно за другим:
"Загремел сердито гром, покатился по небу справа налево, потом назад и замер около передних подвод.
Свят, свят, свят, господь Саваоф, - прошептал Егорушка, крестясь, - исполнь небо и земля славы твоея...
Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром; едва он умолк, как молния блеснула так широко, что Егорушка сквозь щели рогожи увидел вдруг всю большую дорогу до самой дали, всех подводчиков и даже Кирюхину жилетку. Черные лохмотья слева уже поднимались кверху, и одно из них, грубое, неуклюжее, похожее на лапу с пальцами, тянулось к луне. Егорушка решил закрыть крепко глаза, не обращать внимания и ждать, когда все кончится."
В предложении "Черные лохмотья слева уже поднимались кверху, и одно из них, грубое, неуклюжее, похожее на лапу с пальцами, тянулось к луне" не изображается действие, а описывается картина, увиденная Егорушкой. Это описание объясняет действия персонажа, изображенные в последнем повествовательном предложении фрагмента.
Головкина С.Х., Смольников С.Н.
Лингвистический анализ текста — Вологда, 2006 г.
Что мы знаем о молниях?
Мерк солнечный свет, бескрайняя небесная синева исчезала за черными грозовыми тучами, надвигалась давящая, пугающая мгла. И тогда охватывал древнего человека панический страх: а что, если неведомое темное чудовище, ползущее по небу, добравшись до солнца, захватит его, и больше никогда не увидят люди чистого голубого неба, злотых, бликов солнечных лучей. Но вдруг рассекала кромешную тьму серебристая молния, озаряя своим ярким светом, пусть лишь на мгновение, темный мир а затем неслись откуда-то мощные оглушающие раскаты грома. Казалось, что там высоко идет грандиозная битва между черным злым чудищем и смелым Богом-громовержцем, вооруженным чудесными стрелами-молниями, способными уничтожить любое зло. Поэтому так боялись грешники грозы, ведь Бог-громовержец все видит, все знает, вдруг он накажет их и поразит своими огненными стрелами. И люди изо всех сил старались задобрить этого могущественного бога, молились ему, совершали различные религиозные обряды. Богам-громовержцам, метателям огненных стрел, поклонялись почти все народы. В Греции это был Зевс, у скандинавских народов - Тор, у славянских - Перун, а позднее Илья-Пророк, несущийся по небу в огненной колеснице.
Сильная гроза всегда вызывала у людей священный ужас, и недаром. Освежите в памяти свои ощущения от первой встречи с этим грозным, пугающе-восхитительным природным явлением, прочтя замечательное чеховское описание грозы из рассказа "Степь":
"Даль заметно почернела и уж чаще, чем каждую минуту, мигала бледным светом, как веками. Чернота ее, точно от тяжести, склонялась вправо... Налево, как будто кто чиркнул по небу спичкой, мелькнула бледная, фосфорическая полоска и потухла. Послышалось, как где-то очень далеко кто-то прошелся по железной крыше. Вероятно, по крыше шли босиком, потому что железо проворчало глухо...
Между далью и правым горизонтом мигнула молния, и так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничило с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на ее краю висели большие черные лохмотья; точно такие же лохмотья, давя друг-друга, громоздились на правом и на левом горизонте. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явственно и неглухо проворчал гром...
Вдруг рванул ветер... со свистом пронесся по степи, беспорядочно закружился и поднял с травою такой шум, что из-за него не было слышно... грома... Он дул с черной тучи, неся с собой облака пыли и запах дождя и мокрой земли. Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, звезды еще больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени. Теперь, по всей вероятности, вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и перья, поднимались под самое небо; вероятно, около самой черной тучи летали перекати-поле, и как, должно быть, им было страшно! Но сквозь пыль, залеплявшую глаза, не было видно ничего, кроме блеска молний...
Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белым огнем; тотчас же опять загремел гром... Черные лохмотья слева уже поднимались кверху, и одно из них, грубое, неуклюжее, похожее на лапу с пальцами, тянулось к луне...
И вот, наконец, ветер в последний раз рванул... и убежал куда-то. Послышался ровный, спокойный шум... Это был дождь...
Вдруг над самой головой... с страшным, оглушительным треском разломалось небо... внизу на земле вспыхнул и раз пять мигнул ослепительно едкий свет. Раздался новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало, а издавало сухие трескучие, похожие на треск сухого дерева, звуки.
"Тррах! тах, тах! тах!"- явственно отчеканивал гром, катился по небу, спотыкался и где-нибудь... далеко сзади сваливался со злобным, отрывистым - "трра!.."Раньше молнии были только страшны, при таком же громе они представлялись зловещими. Их колдовской свет проникал сквозь закрытые веки и холодом разливался по всему телу".
Однако сейчас каждый школьник знает, что вода, испаряясь с поверхности Земли, поднимается в виде водя-ного пара в тропосферу. В тропосфере температура воздушных масс значительно ниже, и начинается обратный процесс - конденсационный, то есть из парообразного состояния вода переходит в жидкое состояние - пар превращается в микроскопические капельки воды. Капельки вместе с воздушными потоками продолжают подниматься вверх и расти.
Следующий этап - этап образования заряженных частиц, ученые считают, что их появление в атмосфере связано с прохождением через нее космических лучей, представляющих собой заряженные частицы высоких энергий. Летят они с фантастической скоростью, близкой к световой. Подсчитано, что на каждый квадратный сантиметр поверхности земной атмосферы за секунду падают 2-3 таких частицы. Космические "пришельцы" ионизируют молекулы воздуха, забирая из них электроны, таким образом получаются положительные ионы. Освобожденные электроны прилипают к другим молекулам, электрически нейтральным, и так образуются отрицательные ионы. Отрицательные ионы, будучи более подвижными, находят капли покрупнее и прикрепляются к ним. Получается, что большие капли заряжаются отрицательно, а мелкие - положительно.
Капли, выросшие до нескольких микрон, опускаются ниже под действием силы притяжения Земли и образуют облако. Тяжелые отрицательные частицы занимают нижнюю часть, и нижний слой в целом получает отрицательный заряд. Верхняя часть облака состоит из легких положительных ионов и имеет в целом положительный заряд. Так формируется грозовая туча, потенциал ее отрицательно заряженной нижней части относительно Земли равен сотням миллионов вольт.
Так что же приводит к пробою многометрового воздушного изолятора, почему возникает мощный кратковременный заряд, происходящий то между облаком и Землей, то между двумя облаками, а иногда внутри облака? В принципе, это сложный процесс, в каждом отдельном случае имеющий свои особенности. Рассмотрим упрощенную схему грозового разряда между тучей и равниной. В данной ситуации пробой происходит потому, что в воздухе присутствуют различные примеси, пыль и прочие неоднородности. Первый светящийся комочек, именуемый ступенчатым лидером, чаще всего не-видим, но именно он прокладывает путь, по которому потом промчится разряд. Этот комочек движется вниз не по прямой, а по ломаной линии - останавливаясь через каждые 50 метров, и лишь после короткого отдыха, длящегося 50 миллионных долей секунды, продолжает свой путь, совершая еще один шаг, а за ним вновь следует передышка и так далее. Вот, наконец, его длинный путь закончен, лидер касается земли, и прокладка своеобразного проводящего канала, полного отрицательно заряженными частицами, завершена. Теперь отрицательный заряд может покинуть тучу. Самый нижний электрон так и поступает, он переходит на землю, и после его ухода на этом месте появляется положительный заряд, притягивающий отрицательные заряды из высших частей лидера, и так далее. Получается, что молния, которую мы наблюдаем, бьет не в Землю, а от Земли, поэтому этот основной сопровождаемый ярким свечением и выделением тепла в проводящем канале разряд называют возвратным ударом, длительность этого удара всего лишь одна тысячная доля секунды.
Выделение колоссального количества тепла за столь малый промежуток времени вызывает резкий нагрев и быстрое расширение воздуха вокруг проводящего канала, за одну тысячную долю секунды температура воздуха подскакивает до 30 тысяч градусов и, вполне естественно, его расширение при этом носит взрывоопасный характер, рождаются ударные волны, именно эти волны улавливаются нашим слуховым аппаратом и воспринимаются как гром, а так как длина пути молнии очень велика, то ударные волны от различных ее участков поступают не одновременно, так формируются громовые раскаты.
В отдельных случаях молния может ударить по одному проводящему каналу несколько раз. Зарегистрирован экстраординарный случай, когда молния 42 раза прошла по одному и тому же пути. Именно подобного рода явления чаще всего становятся причиной пожаров, и их принято называть затяжными разрядами.
В природе существует несколько типов молний. Чаще всего мы наблюдаем линейную молнию , представляющую собой огненную извилистую полосу с многочисленными ответвлениями. Обычно длина такой молнии 2-3 километра, но иногда ее длина превышает 10 километров. В темных грозовых облаках средних размеров за минуту происходит несколько разрядов, мощность которых составляет несколько сот мегаватт. Исследования показывают, что мощность, выделяемая грозой, пропорциональна пятой степени линейных размеров тучи, то есть если облако будет в 2 раза больше, то вырабатываемая им мощность станет больше в 32 раза. Чаще происходят линейные разряды внутри облака, но мы их не замечаем и думаем, что внутренние молнии редки.
Следующий тип молний - плоский, воспринимается нами как электрическая вспышка на поверхности облака.
Редкая, но интересная - четочная , выглядит светящейся пунктирной линией, ее можно наблюдать 1-2 секунды. Происхождение этого вида таково: обычная линейная молния иногда превращается в точную, разделяясь на ряд коротких сверкающих по сок - "четок".
Одним из самых загадочных явлений природы можно считать шаровую молнию - светящееся газовое образование, как правило, сферической формы, хотя она может иметь и форму цилиндра, ленты, жгута. Этот кипящий, искрящийся огненный сгусток может достигать в диаметре одного метра, существует он около 5-15 секунд. Двигается шаровая молния плавно, может не только лететь по воздуху, но и катиться по земле или полу, иногда перемещается с устрашающим шипением и свистом.
Шаровая молния появляется всегда неожиданно на улице или внутри помещения, иногда прямо на глазах рождается буквально "из ничего". Бывает, она каким-то непостижимым образом выходит из самых обычных бы-товых предметов: радиоприемников, антенн, телефонных аппаратов и так далее. Но самое удивительное, что это странное, как нам кажется, неживое творение природы способно "чувствовать" открытые двери и окна, если они закрыты, оно находит другие лазейки и проникает в помещения через самые маленькие отверстия и щели. Шаровые молнии наблюдали даже внутри самолетов, нахо-дившихся в полете.
В 90 случаях из 100 шаровые молнии образуются во время сильных гроз, сразу после ударов линейных молний, часто этот тип молнии появляется при извержениях вулканов и во время торнадо.
Завершает свое существование это чудо природы по-разному: иногда просто постепенно гаснет, иногда рассыпается на части. Самый опасный вариант ее смерти - взрыв; он бывает очень сильным и способен привести к гибели людей. Прикосновение огненного шара к человеку оставляет на его теле следы, напоминающие результат воздействия высоковольтного напряжения.
Уральск.
Это случилось 22 мая 1901 года в русском городке Уральске. Молодежь гуляла и веселилась, вдруг налетела весенняя гроза. Группа девушек и парней, укрываясь от дождя, заскочила в сени. Одна девушка присела на порог, повернувшись спиной к входной двери. Тут все услышали раскаты грома, и во дворе дома, прямо рядом с дверью, неизвестно откуда появился и завис в воздухе сверкающий огненный шар. Шар двигался к входу, девушка интуитивно нагнулась, пропуская его, но шар все-таки коснулся ее плеча и влетел в комнату. Этот небольшой, ослепительно блестящий комок совершил невероятное: разворотил печку, разгромил всю обстановку, пробил стену, выворотил и изуродовал каменную решетку. Затем, разбив окно, покинул дом. Входная дверь во время этого происшествия была сорвана с петель и отброшена на несколько метров, в ее обивке были прожжены две дырки диаметром по 18 сантиметров. Последствия посещения дома шаровой молнией были ужасны: девушка умерла, часть молодых людей, находившихся в комнате, в бессознательном состоянии лежали на полу, некоторым все-таки удалось выбраться во двор, но многие из них были ослеплены и оглушены. Когда стали осматривать погибшую девушку, то с удивлением обнаружили, что по ее левому бедру проходил черный след, а около пальца ноги виднелась маленькая ранка с кровяной капелькой. Ботинок с этой ноги был разорван по всей длине, а на чулке имелась небольшая дырочка.
Западный Кавказ.
Другая встреча людей с шаровой молнией, произошедшая много лет спустя в горах Западного Кавказа, была не менее устрашающей и еще более фантастичной. Шел 1978 год. 17 августа группа российских альпинистов, состоявшая из 5 человек, покорив одну из вершин, возвращалась в долину. Они привычно расположились на ночлег, разбив лагерь на высоте 3900 метров...
То, что произошло дальше, никто не сможет рассказать лучше, чем сами участники этих таинственных, трагичных и поистине незабываемых событий, оставивших неизгладимый след не только в памяти людей, но и ужасные рубцы на их телах: "Проснулся я от странного ощущения, что в палатку проник кто-то посторонний. Высунул голову из мешка и замер. На высоте около метра от пола плыл ярко-желтый шар величиной с теннисный мяч. Через некоторое время он исчез в спальном мешке одного из участников экспедиции. Раздался дикий крик, шар выскочил из мешка и начал перемещаться над остальными, скрываясь по очереди в каждом из них. Когда шар прожег и мой мешок, я почувствовал адскую боль, словно меня жгли несколько сварочных аппаратов, и потерял сознание.
Через некоторое время, придя в себя, я увидел все тот же желтый шар, который методически, соблюдая только ему известный порядок, проникал в мешки, и каждое такое посещение вызывало отчаянный, нечеловеческий вопль. Так повторялось несколько раз. Когда я вновь пришел в себя, шара в палатке уже не было. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, тело горело.
В больнице, куда нас доставили вертолетом, у меня насчитали 7 ран. Это были не ожоги: просто куски мышц оказались вырванными из тела. То же было со всеми остальными участниками экспедиции.
В палатке лежали радиостанция, карабины и альпенштоки, но шаровая молния изуродовала только людей. Входные отверстия в мешках были не более теннисного мяча, а раны достигали 15-18 сантиметров. Создавалось такое впечатление, что этот "огненный зверь" долго и упорно издевался над нами. Мы лежали и ничем не могли защититься, были, как парализованные..."
Намного чаще людям приходится сталкиваться в жизни с обычными линейными молниями, их не раз наблюдал каждый из нас, но нередко и эти встречи заканчивались трагично.
Франция.
1 сентября 1878 года путников недалеко от городка Бонелло во Франции застала гроза. Три человека укрылись под одним деревом, а четвертый решил спрятаться под ивой и, оперевшись на ее ствол, отдыхал. Вдруг в иву ударила молния, одежда на путнике мгновенно вспыхнула, а он продолжал, не шевелясь, стоять. Товарищи окликали его, призывая к действию: "Ты горишь! Разве ты не видишь, что горишь!" Но все было бесполезно, лишь приблизившись, они с ужасом поняли, что их спутник уже мертв - погиб мгновенно, пораженный молнией.
Всем известно, что раньше самыми красивыми и самыми высокими строениями в поселениях были церкви, они величественно возвышались над селениями и городами и именно поэтому чаще всего страдали от ударов молний.
Так, 14 июля 1561 года в Лондоне молния стала причиной пожара в церкви св. Павла, за 4 часа сгорел весь шпиль вместе с крышей.
Удивительный случай был во Франции в 1842 году. 28 июля в церковь Сент-Мартин-де-Филдз ударила молния и разрушила, но не подожгла, церковную башню почти полностью.
К сожалению, некоторые попадания молний в церковные сооружения имели куда более печальные последствия: церкви сгорали до тла, иногда пожары распрост-ранялись и на другие постройки.
Молнии сверкают не только над сушей, но и над морями. Черное небо над штормовым морем часто раскалывают огненные всполохи, вполне обоснованно заставляя моряков молиться о спасении.
Вот краткая, но много говорящая о разыгравшейся на корабле "Клоринда" трагедии запись из судового журнала, сделанная у берегов Цейлона в 1813 году: "Часа в три пополудни мы увидели грозовую тучу, приближающуюся к нам с наветренной стороны. Капитан приказал убрать марсель. Примерно час спустя в судно ударила молния. Грот-мачта разлетелась на мелкие куски; остался только обломок. Три матроса были убиты и многие ранены".
Однако самые чудовищные последствия имеют попадания молний в хранилища взрывчатых веществ, ведь как это ни ужасно, но в этом случае практически неизбежно происходит мощнейший взрыв, разрушающий все вокруг и убивающий всех, кто находился рядом.
Северная Италия.
Подобный случай имел место в Северной Италии. 18 августа 1796 года молния ударила в башню св.Назария, под которой располагался погреб, используемый для хранения около одного миллиона килограммов пороха. Склад был собственностью Венецианской республики. Сверкнула молния, коснувшись концом башни, последовало мгновенное возгорание, и колоссальной мощи взрыв потряс великолепный старинный город Брешию, одна шестая часть построек была уничтожена сразу, остальные здания пришли в аварийное состояние и готовы были рассыпаться в любой момент. Сама же башня, словно пушинка, взлетела высоко в воздух и распалась там, осыпав обширную окрестность своими обломками. В результате этой катастрофы жизни лишились 3 тысячи человек.
Родос.
Нечто похожее случилось на острове Родос в 1856 году. Огненный зигзаг молнии скользнул по шпилю церкви св.Иоанна, и прозвучал оглушительный взрыв, ведь в церковных подвалах хранился порох, число погибших также было огромно - 4 тысячи человек.
А вот несколько печальных событий нашего века, связанных с ударами молний.
Страшная гроза с ураганом налетели на Токио в 10 часов вечера 20 июля 1969 года. Молния ударила одновременно в несколько точек, и сразу в 10 местах вспыхнули пожары. Самый большой пылал в центре Токио, разгоняя непроглядную грозовую мглу и освещая практически весь город, а также ужасные последствия стихийного бедствия.
31 июля над Сиэттлом прогремела чудовищной силы гроза. Какова же была ее мощь, если электрическая мощность даже вполне умеренной грозы может достигать нескольких сот мегаватт, а ведь эта величина вполне сравнима с мощностью небольшой атомной станции.
В Книгу рекордов Гинесса занесен очень печальный "рекорд", связанный в наибольшим числом жертв удара молнии. 23 декабря 1975 года молния попала в хижину селения Чинамаса-Краэл (Зимбабве) , в которой находился 21 человек.
Смертоносный удар унес жизни всех этих людей.
Еще один человек работал парковым смотрителем в Вирджинии и обладал уникальной способностью - буквально притягивал к себе молнии. 7 раз попадала в него молния, но ему удалось выжить. Первый раз это произошло в 1942 году, молния покалечила Роя, оставив без большого пальца на ноге. 6 июля 1969 года в Салливэна снова попала молния, и с его лица исчезли брови. В июле 1970 года удар молнии обжег ему левое плечо, а 16 апреля 1972 года опалил волосы на голове. Прошел всего лишь год с небольшим, и 7 августа 1973 года Рой К. Салливэн снова пострадал от удара молнии, получив ожог ног и повторное опаление волос. 5 июня 1976 года молния снова настигала его, повредив ему лодыжки. А 25 июня 1977 года Салливэн попал в больницу города Уэйнсборо с тяжелыми жогами груди и живота - молнии продолжали его преследовать. 6 лет спустя в газетах появилось известие о смерти Роя К.Салливэна, писали, что Рой свел счеты с жизнью из-за несчастной любви.
Над Землей в течение года проносятся 16 миллионов гроз, то есть 44 тысячи в день. Если предположить, что это часовые грозы, то сейчас они гремят над 1800 точками планеты, и при этом каждую секунду в черном грозовом небе сверкает сотня молний.
Огненные стрелы, поражая нефтехранилища, склады и другие постройки, становятся виновниками мощнейших пожаров, в том числе и лесных, их количество огромно - сто тысяч в год. Ущерб, наносимый этим природным явлением, колоссален. Только в США эта цифра составляет 20 миллионов долларов в год. Часто молнии настигают летящие самолеты и ракеты, иногда даже в негрозовых облаках. Подобное еще раз наглядно показывает, что появление и поведение молний на данный момент совершенно непредсказуемо и необъяснимо.
Загрузка...
