Царская полиция. Спецслужбы и правоохранительные структуры царской россии. Свои среди чужих

В ходе Февральской революции в Петрограде погибло несколько сотен человек, еще более тысячи получили ранения. Среди убитых было немало городовых, полицейских. Столичные правоохранители, несмотря на малую численность, недостаточное вооружение, стремились выполнить свой долг. Полиция, в отличие от армии, показала решимость и верность долгу.
Именно бессилие и предательство армии сыграло роковую роль в событиях февраля 1917 года. Более того, солдаты нередко стреляли в своих командиров. Несть числа офицерам армии и флота, павшим от рук распоясавшихся, одичавших от запаха крови безумцев.
Первой жертвой среди правоохранителей стал пристав Иван Крылов. Он во главе конных городовых пытался разогнать демонстрантов на Знаменской площади Петрограда и вырвать у них красный флаг. Но убили его не демонстранты, а казак - подхорунжий 1-го Донского полка Макар Филатов.
В романе-хронике «Март Семнадцатого» Солженицын так описал этот случай: «И толпа заревела ликующе, махала шапками, платками: «Ура-а казакам! Казак полицейского убил!» Пристава добивали, кто чем мог - дворницкой лопатой, каблуками. А его шашку передали одному из ораторов. И тот поднимал высоко: «Вот оружие палача!» Казачья сотня сидела на конях, принимая благодарные крики».
Другой случай. Казаки того же 1-го Донского полка, услышав выстрелы из толпы у Литейного моста, ускакали, оставив лежащего на мостовой тяжелораненного полицмейстера, полковника Михаила Шалфеева. Его жестоко избили, точнее, добили демонстранты…
Бунтовщики с каждым часом все больше наглели. Толпы росли, превращаясь в бескрайние, оглушительно вопящие реки. Возможно, эти люди - рабочие, мастеровые, студенты, мещане - не рассчитывали на успех, а хотели просто «проявить себя». Но власть, к их удивлению, дрогнула, а вскоре развалилась.
26 февраля Хабалов выпустил объявление: «Всякие скопища воспрещаются. Предупреждаю население, что возобновил войскам разрешение употребить для поддержания порядка оружие, ни пред чем не останавливаясь». Но - поздно, слишком поздно! Да и другие действия властей уже не могли дать результата - введение хлебных карточек (они уже печатались) и массовый подвоз хлеба.
Опьяненные, часто в прямом смысле, толпы наливались злобной силой. Среди тех, кто выплеснулся на столичные улицы, было немало хулиганов, воров и бандитов. За счет их «усилий» в Петрограде значительно выросло количество краж, грабежей и убийств.
Криминальные элементы пришли на выручку своим подельникам - из Петроградской пересыльной тюрьмы были освобождены 4650 преступников-рецидивистов, из губернской тюрьмы - 8558, из женской тюрьмы - 387, из полицейских участков - 989.
Столица оказалась наводненной преступниками всех мастей, и остановить их было некому. Они громили и грабили магазины, винные склады, устраивали налеты на богатые дома и квартиры стражей порядка.
Было полное впечатление, что орды кровожадных завоевателей ворвались в чудесный город, который никогда в своей истории не подчинялся врагу. А тут его разоряли свои жители… Горели и уничтожались суды, полицейские участки. Оттуда забиралось оружие, вышвыривалась мебель, сжигались дела, картотеки преступников. Между прочим, все это Керенский называл «гневом народным».
Тем не менее, часть многострадальных полицейских продолжала выполнять свой долг, пытаясь оказать сопротивление. Но многие сочли за благо сдаться или, как тогда выражались, «самоарестоваться». Впрочем, это редко спасало от расправы.

Мученическую смерть принял начальник Петроградского жандармского отделения генерал-лейтенант Иван Волков. Были убиты городовые Тимофей Гиль, Яков Рацкевич, Семен Стуров, Александр Княкинен, Демьян Цубульский и Вексель (имя не известно). Все они получили огнестрельные ранения. Еще одна жертва - околоточный Крюков (имя не известно), зарубленный саблей. Но это лишь малая часть траурного списка.
После того как из Государственной Думы был получен приказ об аресте всей полиции, в Петрограде началась настоящая охота за ее сотрудниками, объявленными злостными врагами революции, ставшими символом свергнутого царского режима.
И горе тем, кто попал в лапы разъяренной толпы! Несчастных стражей порядка подвергали изощренным пыткам, убивали. И не только их, но и членов их семей. Не щадили даже детей…
…В охоте на полицейских участвовали не только мужчины, но и женщины, подростки. Писатель Михаил Пришвин записал в дневнике: «Две женщины идут с кочергами, на кочергах свинцовые шары - добивать приставов».
Барон Николай Врангель вспоминал совершенно дикий случай: «Во дворе нашего дома жил околоточный; его дома толпа не нашла, только жену; ее убили, да кстати и двух ее ребят. Меньшего грудного - ударом каблука в темя».
Глобачев констатировал: «Те зверства, которые совершались взбунтовавшейся чернью в февральские дни по отношению к чинам полиции, корпуса жандармов и даже строевых офицеров, не поддаются описанию. Они нисколько не уступают тому, что проделывали над своими жертвами большевики в своих чрезвычайках».
Еще одно свидетельство - гвардейского полковника Федора Винберга, который с ужасом наблюдал, как солдаты и рабочие рыскали по всему городу в поисках «фараонов» и выражали бурный восторг, найдя новую жертву: «Этим зверям петербургское население в массах своих деятельно помогало: мальчишки, остервенелые революционные мегеры, разные «буржуазного» вида молодые люди бежали вприпрыжку вокруг каждой охотившейся группы убийц и, подлаживаясь под «господ товарищей», указывали им, где и в каком направлении следует искать последних скрывающихся полицейских».
Всего в ходе Февральской революции 1917 года в Петрограде погибло около двухсот полицейских, и примерно 150 было ранено. Немало людей пропало без вести, в частности, некоторые из них были утоплены в Неве.
Согласно сообщениям газет «Биржевые новости» и «Петроградский листок», тела более чем десяти погибших стражей порядка всплыли в мае 1917 года.
Кроме того, по свидетельствам участвовавших в беспорядках рабочих, останки некоторых расстрелянных сотрудников полиции сбрасывали в вырытые ямы. Так, в марте 1917 года родственники разыскивали городового И. Дрошпорта. Но его тело бесследно исчезло.
Однако не все петроградцы расправлялись «фараонами». Некоторых укрывали, давали им гражданскую одежду. О таких случаях писал в «Марте семнадцатого» Солженицын: «Пристава полковника Шелькина, 40 лет служившего в одном из выборгских участков, рабочие - знали его хорошо - переодели в штатское, кожаную куртку, перевязали голову платком как раненому - и увезли перепрятать, пока полицию громят.
Пристав дальнего Пороховского участка скрылся от толпы в подъезд, там купил у швейцара лохмотья (швейцар потребовал 300 рублей) и в таком виде ночью, когда все успокоилось, пошел к семье на Невский».
Спустя много десятилетий - в мае 2008 года на Марсовом поле впервые прошел День памяти петроградских полицейских, погибших в февральские дни 1917 года, а также всех сотрудников министерства внутренних дел, отдавших свои жизни при выполнении служебного долга.
…Штаб московских полицейских сил обосновался в Историческом музее. Для подавления беспорядков командующий московским военным округом, генерал Иосиф Мрозовский мобилизовал полицию и городской гарнизон. По его приказу полицейскими нарядами и воинскими подразделениями были перекрыты мосты. На центральных улицах и площадях были сосредоточены отряды конных жандармов и городовых, казачьи разъезды.
Сначала стражи порядка пытались разгонять немногочисленных демонстрантов. Но когда на улицах появились многотысячные колонны, полицейские предпочли ретироваться. Одни, сбросив шинели, превращались в простых обывателей. Другие выбирали экзотические наряды. Репортер газеты «Раннее утро» писал, что встречал городовых, облаченных в женские платья…

В Москве произошел, пожалуй, лишь один серьезный инцидент. На Яузском мосту, пытаясь остановить толпу, помощник пристава выстрелами из револьвера убил двух рабочих. Полицейского офицера тут же схватили восставшие и швырнули в реку. Вслед за ним в Яузу бросили прапорщика, который командовал цепью солдат.
Прошло совсем немного времени, и россияне ощутили свою беззащитность - народная милиция, составленная из обывателей, недоучившихся студентов, безработных и вчерашних убийц полицейских, была слаба и плохо обучена.
И потому многие с ностальгической тоской вспоминали прежних стражей порядка. «Больше всего беспокоило быстро растущее сознание того, что не осталось никого, кто бы озаботился сохранением мира, - писал современник. - Исчезли красно-голубые нарукавные повязки военной полиции, а на углу улицы больше не стоял флегматичный, надежный полицейский»...

По материалам интернет-газеты "Столетие"

Столпы позора. За что поплатились «фараоны» России в 17-м

(публикуется с сокращениями)

90 лет назад, во время Февральской революции, первыми ее жертвами стали полицейские. По сути, «освобожденные» граждане России мстили «фараонам» за долгие годы унижений и вымогательств. К мздоимству же полицейских подталкивало не только маленькое жалованье, но и неограниченные полномочия. Поскольку полиция в России отвечала за все - от призыва в армию до сбора всех видов податей. И надзирала абсолютно за всем: начиная с качества товаров и заканчивая чистотой улиц.

Сумбур вместо полиции

Принято считать, что полиция в европейском понимании этого слова появилась в России во времена Петра I. Обе столицы империи десятилетиями спорили, где именно в начале XVIII века на смену прежним городским стражникам пришли полицейские нового типа. Однако спор этот не имел смысла. Царь-реформатор, не доверяя дедовским институтам исполнительной власти, повсеместно назначал военные команды для надзора за соблюдением порядка и исполнением царских указов.

Как только возникала острая необходимость в улучшении каких-либо сторон городской или провинциальной жизни, скорый на решения Петр I немедленно поручал исполнение нововведения или как минимум контроль за исполнением полицейским чинам.
Так, в Санкт-Петербурге Петр Великий вменил в обязанность полиции заботу об освещении улиц по ночам. Поэтому в штате столичной полицейской команды появились и долгое время оставались фонарщики.

Собственно, именно так были заложены главные традиции русской полиции: ее ряды пополняли откомандированные и изгнанные из армии офицеры, а зоной ответственности стало исполнение всех законов, так что со временем полицейские стали надзирать абсолютно за всеми сторонами жизни подданных Российской империи. Как писал в XIX веке один из полицейских чинов, даже контроль за своевременностью и правильностью ловли пиявок лежал на плечах полиции.

Однако постоянное расширение обязанностей полиции влекло за собой естественные организационные проблемы. Ведь стоящий день-деньской на перекрестке городовой не мог заниматься надзором за техническим состоянием речных барок или контролировать качество медикаментов в аптеках. А полиция в губернских или уездных городах не могла постоянно отвлекаться на подавление возникавших крестьянских бунтов. Поэтому в качестве временной меры создавались новые полицейские структуры, которые временно же подчинялись не МВД, а каким-либо иным органам власти.

В результате к началу XX века была создана сложная и запутанная полицейская структура. К примеру, во многих губерниях параллельно с низовыми сельскими полицейскими чинами (урядниками, состоявшими на службе у государства) действовали полицейские стражники, получавшие жалованье от уездных властей и подчинявшиеся только им. В 1907 году бывший директор департамента полиции А.Лопухин констатировал:
«Полиция в России делится на общую и жандармскую, наружную и политическую, конную и пешую, городскую и уездную, сыскную, состоящую в нескольких больших городах для розыска по общеуголовным делам, фабричную - на фабриках и заводах, железнодорожную, портовую, речную и горную - на золотых промыслах. Кроме того, существуют: полиция волостная и сельская, полиция мызная, полевая и лесная стража для охраны полей и лесов. По способу организации полиция может быть подразделена на пять типов: военную, гражданскую, смешанную, коммунальную и вотчинную. Военная организация присвоена в России только жандармерии; кроме нее, не будучи полицией, полицейские обязанности несет военная часть в Амурской области, конный полк Амурского казачьего войска.

Гражданское устройство имеет так называемая наружная (в противоположность политической - жандармерии) полиция, кроме принадлежащей к ней земской стражи Царства Польскаго, которая представляет смешанный тип полугражданской, полувоенной организации. Коммунальной полицией, построенной на выборных началах и обслуживающей только свою общину, являются волостная, существующая в прибалтийских губерниях, и сельская полиция - десятские. И наконец, вотчинное начало имеют мызная полиция, а также полевая и лесная стражи» (Здесь и далее особенности стиля документов сохранены. - Прим. ред.).

Традиционно разнилось и материальное положение полицейских. Если вотчинным стражам порядка платили владельцы имений, а коммунальным полицейским содержание назначал сельский сход, и размеры этого жалованья более или менее соответствовали прожиточному минимуму, то полицейские, которых содержало государство, имели все основания жаловаться на судьбу. Сенатор Ковалевский, инспектировавший в начале 1880-х годов некоторые поволжские и приуральские губернии, писал в своем отчете о том, что жалованье полицейским чинам, несмотря на рост цен, не повышалось в течение 20 лет. И годовое содержание станового пристава в 200 руб. в год, которое в 1861 году было весьма достойным, два десятилетия спустя превратилось в насмешку над здравым смыслом. Сенатор указывал, что это ведет к повальному мздоимству и развращению полицейских чиновников и нижних чинов полиции.

Некоторые губернаторы, добивавшиеся и не добившиеся увеличения содержания полицейских, начинали искать обходные пути для повышения материального уровня стражей порядка. К примеру, в 1870-х годах казанский губернатор Н.Скарятин обложил данью, шедшей на повышение жалованья полицейских, все губернские и уездные учреждения и коммерческие предприятия.

Однако обнаруживший это вопиющее отступление от действующих законов сенатор Ковалевский был убежден, что этот способ ничем не лучше распространенного повсюду мздоимства, поскольку полицейские в этом случае попадают в зависимость от местных властей, купцов и землевладельцев и для сохранения незаконных выплат закрывают глаза на их многочисленные правонарушения. В итоге выплату денежного доппайка полицейским Казанской губернии прекратили, и они вернулись к традиционному для всей полиции Российской империи способу улучшения материального положения - за счет обывателей.

«Наружная честность»

Структуры наружной полиции в крупных российских городах если и отличались друг от друга, то лишь незначительными деталями. Возглавлял структуру крупного города градоначальник, в непосредственном подчинении которого находились полицмейстеры - полицейские начальники частей города, что примерно соответствует нынешнему начальнику УВД административного округа.

В 1910 году в Москве служили четыре полицмейстера. Части города делились на участки, возглавляемые приставами, которых в Москве было 48. В каждом московском участке насчитывалось десять околотков, находившихся под присмотром околоточных надзирателей. Им, в свою очередь, подчинялись стоявшие на улицах городовые, коих в Москве 1910 года было 3406. В некоторых городах империи отсутствовали полицмейстеры, в других существовали квартальные надзиратели, подчинявшиеся околоточным. Но сути дела это не меняло. И всюду при крайне скудном жалованьи служащие Министерства внутренних дел жили на широкую ногу.

«Это министерство действительно тепленькое, - писал С.Минцлов, рассказывая о питерской жизни начала XX века. - Неопытные люди диву даются: чины полиции содержание получают не ахти какое, а живут отлично, одеты всегда с иголочки. Пристава - это уже полубоги; вид у них по меньшей мере фельдмаршальский, а апломба, красоты в жестах!.. Гоголевские именины в день своего ангела и на Онуфрия еще во всей силе... Портные, переплетчики, сапожники - все цехи работают даром на полицию: это уже всероссийский закон - его же не перейдешь!»

И все же главным источником дополнительных доходов полицейских были не поборы с мелких мастерских, а взятки за все и вся. Причем взятки делились на дозволенные почти официально и те, за которые полицейских все-таки иногда наказывали. К первым относились главным образом праздничные подношения.

Современники свидетельствовали: «По праздникам взятки носили почти узаконенный характер. Считалось обязательным, чтобы домовладельцы, торговцы, предприниматели посылали всем начальствующим в полицейском участке к Новому году и прочим большим праздникам поздравления со вложением. Околоточным, квартальным и городовым «поздравления» вручались прямо в руки, так как поздравлять они являлись сами. Давать было необходимо, иначе могли замучить домовладельцев штрафами».

Но Пасха, Рождество и именины, когда, как правило, и делались подарки, случались лишь раз в году, а улучшать свое материальное положение полицейским хотелось ежедневно. Как водится, пирамида коррупции начиналась с нижних чинов - городовых, у которых существовала отработанная веками система получения мзды. К примеру, в обязанности этих постовых входило наблюдение за исполнением кучерами и извозчиками установленных правил.

Одним из правил легковым извозчикам запрещалось брать больше двух седоков. И если городовой замечал третьего лишнего в пролетке, он немедленно доставал свой блокнот, чтобы записать номер нарушителя. А затем происходила стандартная сцена. Извозчик вопил «Берегись!», а не «Поберегись!», как обычно кричали пешеходам. Это служило своеобразным знаком, вслед за чем ванька бросал под ноги городовому монету не меньше чем в 20 копеек. А страж порядка наступал на нее ногой и ждал удобного момента, чтобы поднять. Инцидент можно было считать исчерпанным.

Куда больше городовые зарабатывали на страхе перед ночевкой «под шарами». В те времена полицейские участки располагались в одних зданиях с пожарными командами, на крышах которых, на каланчах, поднимали сигнальные шары, чтобы оповестить соседние участки о пожаре и его размерах. Так что всем попавшим в участок за пьянство или непотребное поведение на улице предстояло ночевать именно под шарами.

Судя по описаниям современников, этот вид полицейского сервиса не пользовался большой любовью у подданных империи: камеры были невероятно грязны и кишели насекомыми. Ничего странного в этом не было. Санитарный надзор входил в компетенцию полиции, но сама себя она, понятное дело, не проверяла. Так что желающих побывать в подобных условиях, да еще в компании с уголовниками, находилось немного. Чем и пользовались городовые. Заметив выпившего или сквернословящего представителя «недостаточных сословий», они задерживали нарушителя и обещали препроводить его «под шары», после чего чаще всего тут же получали отступные.

В обязанности городовых входило и наблюдение за чистотой улиц. Потому они регулярно угрожали штрафами дворникам и управляющим домами - и получали соответствующую мзду. Однако на деле штрафы налагались только после составления протокола квартальным или околоточным надзирателем. Так что на эту удочку попадались только неопытные работники имперского коммунального хозяйства.

Время от времени на поборы городовых начинало поступать так много жалоб, что высокое начальство требовало навести порядок, изгнать мздоимцев и набрать «безусловно честных в денежном отношении людей». Санкт-петербургский градоначальник генерал-адъютант Ф.Трепов затеял реформу столичной полиции, ввел правила приема на службу и серьезное обучение полицейских офицеров и городовых. Но после его ухода реформа заглохла, и, как отмечал в изданном в 1881 году труде питерский полицейский офицер, обнародовавший свои наблюдения, но не свою фамилию, от вновь принимаемых на службу городовых требовалась только «наружная честность».

По сути же все оставалось без изменений. Хорошо проявивших себя постовых переводили на более доходные места: на центральные улицы либо в районы аристократических дворцов или купеческих особняков. А провинившихся городовых отправляли на пролетарские и люмпенские окраины, чтобы они впредь знали, что с начальством нужно делиться, причем отнюдь не медными копейками.

Взяточники, трюкачи и просто воры

Кроме подношений от подчиненных основной доход квартальным и околоточным надзирателям, а также приставам приносили штрафы или сама возможность их наложения. Как правило, провинившемуся домовладельцу или торговцу удавалось без лишних проблем договориться с соответствующим чиновником. Неважно, касалось ли дело уборки снега с крыши дома или неуплаты в казну пошлин за продажу имущества.
Схемы ухода от налогов существовали и в те времена. Ловкие покупатель и продавец недвижимости могли проделать следующий трюк. Продавец выдавал покупателю заемную записку на сумму, равную стоимости дома, а затем объявлял, что не в состоянии выплатить долг. Покупатель подавал в суд и получал недвижимость в полную собственность, не платя никаких налогов. А от приставов и околоточных зависело, разоблачать этот трюк или нет.

Однако с наступлением эры либерализма у полицейского начальства появились серьезные проблемы, особенно на окраинах империи. Полиция лишь составляла протоколы о правонарушениях, а размер штрафа определял мировой суд, который мог освободить провинившихся от наказания или назначить вместо максимальной выплаты за непорядок в домовладении - 15 рублей - символические 50 копеек.

Мировые судьи даже не отводят для полицейских чиновников особого места, когда они являются обвинителями по уголовным делам, и чиновники должны помещаться в одном ряду с нечистоплотными и зловонными зрителями. Тем они лишают полицейского чиновника уважения граждан, которое ему более необходимо, чем чиновникам всех других учреждений. Понятно, это делается с известной целью, чтобы омерзить полицейскому чиновнику производство у мирового судьи, отнять у него охоту заводить подобные дела и таким образом уменьшить себе труд».

Сыск себе на пользу

Однако настоящими оборотнями в погонах были сотрудники сыскной полиции. Существовала она лишь в крупных городах, и перед ее сотрудниками открывались большие возможности для личного обогащения. В отличие от начальствующего состава городской полиции, погрязшего, как свидетельствуют официальные отчеты, в «безмерной канцелярской переписке», и от прикованных к постам городовых сыщики обладали мобильностью и использовали ее не только для раскрытия преступлений.

К концу XIX века подданные Российской империи рассматривали полицейских лишь как зло, которое приходится терпеть, и, по сути, приличное общество их презирало и игнорировало. Современники вспоминали: «Большинство полицейского начальства состояло из офицеров, изгнанных из полков за неблаговидные поступки: нарушение правил чести, разврат, пьянство, нечистую карточную игру. Полицейские чины в общество не приглашались. Даже сравнительно невзыскательный круг купцов Сенного рынка или жуликоватые торгаши Александровского рынка не звали в гости ни пристава, ни его помощников, а уж тем более околоточного. Если требовалось ублажить кого-нибудь из них, приглашали в ресторан или трактир, смотря по чину. Нередко за угощением обделывались темные дела, вплоть до сокрытия преступления».

Правительство предпринимало попытки улучшить и реформировать полицию. Но делалось это в традиционном русском стиле: комиссии по выработке реформ работали годами, согласия между ведомствами не было ни в чем. А когда проекты реформ были подготовлены, оказалось, что для увеличения жалованья полицейским надо поднять налог на недвижимость с 10% до 16%, на что имущий класс никак согласиться не мог. Так что до самой Февральской революции все оставалось без изменений.

Околоточный надзиратель - это чиновник низшего звена в городской полиции Такая должность возникла в еще 1867 году и была упразднена в 1917-м, с приходом к власти большевиков.

Околоточные надзиратели были только в крупных городах, таких как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород и др. Подчинялись они непосредственно участковому приставу, у них же в подчинении были городовые.

Требования к кандидатам в околоточные

На государственную службу в должности околоточного надзирателя принимались лица в возрасте 21-40 лет. Претенденты в обязательном порядке должны были ранее служить в армии либо иметь опыт гражданской работы.

Будущий околоточный должен иметь хорошее образование, быть физически развит и, помимо всего, иметь приятную внешность.

Подходящие по всем параметрам кандидаты зачислялись в сверхрезерв, где проходили подготовку и по ее окончании держали экзамен. После успешного прохождения комиссии околоточные надзиратели переводились в основной состав и получали поднадзорную территорию (околоток).

Жалование

Околоточный надзиратель столичной полиции, находясь в резерве, получал жалование в размере 20 рублей. При его переходе на открывшуюся вакансию в полицейский участок годовой доход рассчитывался по трем разрядам и составлял, соответственно, 600, 660 и 720 рублей.

Для более лучшего понимания уровня зарплаты этого чиновника можно перевести царские рубли в эквивалент современной российской валюты. Так, околоточный постоянного состава самого низкого разряда получал 59 431 руб. ежемесячно.

Обязанности околоточного надзирателя

Мелкий чиновник городской полиции, каковым считался околоточный, выполнял целый спектр различных обязанностей. Он должен был обходить вверенный ему участок, в пределах которого проживало 3000-4000 горожан и следить за соблюдением правил общественного поведения. Подробная инструкция, разработанная столичными властями, насчитывала более 300 страниц.

Околоточный должен был знать все о своем участке. Его работой было выявление на территории "чужих" граждан, составление протоколов в случае разного рода правонарушений.

Равно как и к современному участковому, к околоточному предъявляли претензии все кому не лень. Дворник плохо убирает снег - виноват надзиратель (не доглядел). Кого-то покусала собака - околоточному надлежит выяснить, чей это пес и принять меры к его хозяевам.

Околоточный надзиратель не имел права вызывать население к себе в участок или на квартиру. Все дознания, составление необходимых бумаг, вручение повесток, проходили, как говорится, «в полях».

Форма околоточного надзирателя в царской России

Околоточному надзирателю полагался мундир, который носили классные чины. Если он имел офицерское звание, то и форма его была соответствующей. Однако, обычно он имел чин фельдфебеля или старшего унтер-офицера, в этом случае его униформа была другой.

Полиция Российской империи в лице околоточного надзирателя носила черного цвета шаровары с красной окантовкой и такой же расцветки двубортный мундир, застегивающийся на крючки. Ворот, обшлага и борт также были украшены красной отделкой.

Парадный вариант полностью походил на каждодневный, если не считать столбиков из серебряного галуна на обшлагах.

Обувь представляла собой но также именно околоточным позволялось надевать галоши, на задниках которых были отверстия для шпор, подбитые пластинами из меди.

Околоточный надзиратель погоны носил зеленые, украшенные по центру широкой серебряной полосой.

Оружие и прочие атрибуты околоточного

Будучи служителем закона, сотруднику царской полиции полагалось ношение оружия. Они носили офицерскую шашку с серебряной перевязью, наган в лаковой кобуре черного цвета либо револьвер Smith & Wesson.

Нельзя представить себе околоточного без его знаменитого свистка. Он крепился к правой стороне мундира и имел длинную металлическую цепочку. С помощью продолжительного свиста блюститель порядка мог вызвать подкрепление и призвать к спокойствию разбуянившихся граждан.

Портфель - также неотъемлемая часть образа этого чиновника. Всевозможные повестки и протоколы, которые писались по поводу и без него, подразумевали постоянное ношение данного аксессуара. Порой ему не хватало рабочего дня, чтобы разнести все эти бумаги по адресатам.

Околоточный надзиратель не имел права посещать народные гулянья и празднества в качестве частного лица. Ему запрещалось ходить по кабакам и ресторанам в свободное от работы время и отдыхать за столиками питейных заведений в кругу знакомых.

Даже жениться он мог только с соизволения градоначальника, это правило распространялось, кстати, и на городовых.

Каждый раз, покидая полицейский участок, околоточный надзиратель должен был сообщать своему начальству, куда он направляется и где его в случае необходимости можно будет быстро найти.

До 1907 года полицейский передвигался только пешком, а после высочайшим указом градоначальника околоточные могли пользоваться велосипедами, что значительно облегчило их непростую служебную жизнь.

Полицейские чиновники, помимо всего прочего, должны были посещать театр и разбираться в художественной литературе. Начиная с 1876 года на каждом спектакле в обязательном порядке присутствовал офицер полиции, располагаясь в специально забронированном для него кресле. Он не только смотрел за порядком во время представления, но и выступал в роли цензора.

Образ продажного чиновника

Будучи связующим звеном между населением и государственной машиной, околоточный пользовался большим уважением. Перед ним заискивали и торговцы из многочисленных лавок, и держатели казенных домов, и простые горожане.

Такое отношение провоцировано мздоимство со стороны этих представителей власти. Проводя дознания, многие околоточные мягко намекали, что в случае материальной благодарности со стороны подозреваемого, полицейский может закрыть глаза на многие нежелательные факты и подробности.

Введение сухого закона в период Первой мировой послужило еще одним поводом для получения взяток. Покрывая подпольную деятельность шинкарей, околоточные имели стабильный дополнительный источник дохода, пусть и не очень легальный.

В художественной литературе этот мелкий чиновник зачастую представлен недалеким, ленивым и предвзятым. Такой стереотип относительно жив и по сей день. Хотя, если вдуматься, работа в правоохранительных органах и при царе, и в наши дни - колоссальный труд, который редко бывает оценен по достоинству.

Основу статьи составляют материалы диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук Большаковой Л.З. "Дворцовый город Царское село во второй половине ХIХ – начале ХХ вв.: особенности управления и городское хозяйство"

Царское Село принадлежало дворцовому ведомству. Резиденция царя усиленно охранялась. В городе систематически осматривались и проверялись все частные квартиры, городские здания, парки, вокзал. Поселиться в Царском Селе можно было только с разрешения Охранного отделения.

Когда царская семья переезжала в Царское Село, производился тщательный осмотр дворцов, всех парков и улиц, по которым должен был следовать Николай II. Осматривались даже дренажные трубы. В годы первой русской революции состав царскосельской полиции был значительно усилен.

Дворцовые коменданты являлись теперь одновременно и начальниками полиции города. Расход на охрану царской резиденции по Управлению дворцового коменданта исчислялся ежегодно до полутора миллионов рублей.

Основы полицейской службы были заложены в Уставе Благочиния или Полицейском», принятым 8 апреля 1782 г., когда в обязанности полиции были включены заботы о порядке на улицах, исполнение предписаний административных органов и судов, благоустройство города, смотрение за порядком торговли. «Полиция есть та часть городского начальства, которой вверено наблюдение в городе благочиния, добронравия и порядка», - гласит Устав.

Полиция Царского Села находилась на особом положении. В высочайшем указе Сенату от 29 августа 1808 г. пунктом 3 предписывалось:

«Для избежания неудобств от разделения в одном месте начальства произойти могущих, начальнику Царскосельского дворцового правления быть управляющим полицией в городе Царском Селе».

Ему передавалось право входить «прямо от себя по делам, города касающимся, к министрам,…к военному и гражданскому губернаторам и к губернским судебным местам...».

Следующим, 5 пунктом полицмейстеру в г. Царском Селе предписывалось быть в подчиненном положении во всем, – управляющему полицией» 1 .

1 сентября 1808 г. в Царском Селе был утвержден специальный «штат городской полиции петербургской губернии Царского Села, он состоял из управления, включавшего

полицмейстера,
частных приставов,
двух ратманов.

Полицейская команда была представлена конными:

вахмистром,
двумя унтер-офицерами,
двенадцатью драгунами,
а также четырьмя надзирателями,
четырьмя барабанщиками.

В ведении полиции находилась пожарная команда.

В «Очерке устройства городов Придворного ведомства», составленном в ходе разработки Положения для городов Дворцового ведомства, уточнялось, что при образовании Софии и Ораниенбаума, – в «каждом из 2-х городов, – было образовано, под началом городничего, городское Полицейское управление, с подчинением оного в общем порядке, Губернскому начальству, но при сем, для сохранения, собственно в тамошних дворцовых учреждениях, внутреннего порядка, назначались, по- прежнему, особые смотрители и пристава, относящиеся к Дворцовым ведомствам…» 2 .

Таким образом, изначально, создавалось нечто вроде двоевластия, но, под эгидой и при доминировании, дворцовых учреждений. В течение длительного времени полиция в придворных городах находилась в двояком подчинении, как Министерству Внутренних дел, так и Министерства Императорского двора (или структур, ему предшествовавших).

По мере учреждения новых городских частей учреждались и новые полицейские части. Так, 23 марта 1836 г. были утверждены штаты третьей полицейской части.

Частному приставу было назначено 800 руб. годового жалования,
квартальному надзирателю – 600 руб.,
двум городовым унтер-офицерам по 80 руб.,
12 стражникам при 4 будках – 36 руб. каждому,
12 фонарщикам – по 27 руб.,
двум трубочистам – по 12 руб.,
двум писарям унтер-офицерам при шлагбаумах – по 37 руб.

В 1882 г. Полиция состояла из

полицмейстера,
3 частных приставов,
7 квартальных надзирателей,
7 городовых унтер-офицеров
66 городских стражей.

В составе канцелярии:

письмоводитель,
бухгалтер,
его помощник,
журналист
и 4 писаря 3 .

В деле «Об устройстве городского и общественного управления в Дворцовых городах» в абзаце, выделенном красной чертой, приводились исторические сведения о статусе полиции. Особо отмечалось следующее:

«неопределенность обязанностей полиций давала повод к тому, что распоряжения Губернского начальства по исполнительным делам… обращались, напрямую, или к полицмейстерам, или к участковым становым приставам, и городские жители так же обращались по своим полицейским делам к тем же,…без всякого законного основания,…следовала и обременительная переписка, и медлительность, и запутанность в делопроизводстве» 4 .

Конечно же, «устранители» этой неопределенности пошли по пути подчинения полиции Дворцовым правлениям.

Одним из шагов в этом направлении стало, Высочайше утвержденное в 1837 г. положение о мундирах, по которому полицмейстеры и полицейские чиновники в Гатчине, Петергофе и Павловске, наравне с Царскосельским полицейским управлением, – стали чиновниками Министерства Императорского двора, с присвоением права получать пенсию не по общему, а по особому Придворному положению.

В период 1841–1843 гг. штаты Павловской, Ораниенбаумской и Гатчинской полиций утверждались в Министерстве Императорского Двора. «Высшее заведование означенными полициями разделялось между двумя Министерствами» 5 .

В 1841 году было объявлено новое штатное расписание городской полиции, в нее входили следующие должности:

полицмейстер,
квартальные надзиратели,
городовые унтер-офицеры,
городские стражи при будках,
фонарщики;
сюда же входила пожарная команда в составе брандмейстера, помощников - унтер-офицеров, пожарных служителей и фурлейтеров (повозчиков).

«Полиции городов придворного ведомства по делам полицейского городского управления, предоставленным ближайшему надзору Санкт-Петербургского губернского правления и высшему наблюдению Министерства Внутренних дел, состоять в зависимости от сего министерства притом Дворцовым правлениям по тем предметам внутреннего благоустройства и охранению безопасности, кои по особым уставам подлежат непосредственному ведомству означенных Правлений» 6 .

Стоило Санкт-Петербургскому губернскому правлению самостоятельно переименовать Ораниенбаумского полицмейстера в городничего, тут же по представлению кн. П.М. Волконского, последовало распоряжение от 14 октября 1847 г. «…полициям в городах придворного ведомства состоять в полном заведовании Министерства Императорского Двора и отпуск из Государственного казначейства на содержание всех сих полиций …вносить впредь в сметы Министерства Императорского Двора» 7 .

Многие вопросы уточнялись, в 1847 г., в связи с планом перевода уездных учреждений из Ораниенбаума в Петергоф, который становился уездным городом (а Ораниенбаум – заштатным). 3 декабря 1847 г. было предписано, чтобы до перемещения, уездная и городская Ораниенбаумская полиция оставалась в городском управлении, но числилась по Министерству Императорского двора.

Только к декабрю 1858 г. перевод был осуществлен полностью. А полиция Царского Села подобно Петергофу, Гатчине, Павловску была подчинена Дворцовому правлению 8 .

Фундамент Дворцовой полиции был заложен в декабре 1861 г. с образованием подразделения «городовых стражников».

В 1865 г. после упразднения должности Царскосельского Главноуправляющего все административно-хозяйственные и полицейские учреждения были подчинены Министерству Императорского двора, а управляющим местными Дворцовыми управлениями были даны общие права начальников губерний. Решением Комитета министров, утвержденным Александром II 1 марта 1867 г. было предписано оставить существующий порядок 9 . В соответствии с ним полицмейстер назначался Министерством Императорского двора.

перестроенное в 1908 г. архитектором .

Рядом с домом Полицмейстера находился один из участков полиции с примыкающей к нему пожарной частью. В 1888 г. номер дома был 15, и в нем помимо полицейской части, располагался еще и паспортный стол.

В самом начале XX в. в этих зданиях находились городское полицейское управление, городской судья, управление полицмейстера города, адресный стол, 1-й участок полиции, пожарная часть.

На совещании от 5 апреля 1899 года было решено построить большое четырехэтажное (конкретно – нижних чинов, то есть, городовых). Было определено место на материальном дворе, на углу Колпинской и Оранжерейной улиц.

Примечательно, что когда в Царском Селе начались работы по сооружению городской канализации, то именно в этом здании устроили пробные очистные сооружения

На это затратное строительство министерство решилось, чтобы не тратить, еще большие, деньги для найма квартир в Царском Селе и Гатчине. При выборе дома для чинов Дворцовой полиции учитывалось, что Двор пребывает здесь большую часть года (соответственно, полиция несет службу

6 месяцев в Царском Селе,
3 месяца – в Петергофе,
2 месяца – в Санкт-Петербурге
1 месяц – в вояже).

Кроме того, 30 полицейских постоянно находились в Гатчине, при резиденции вдовствующей императрицы и размещались в квартирах Конюшенного дома 13 .

В конце 1830 -х годов был построен .

В 1908 г. в связи с повышением этажности домов в Царском Селе (до 4–5 этажей), в 1908 г. сообщалось о постройке новой каланчи, сооруженной Царскосельской городской полицией взамен старой, которая из-за 4–5 этажных домов, стала, по высоте, непригодной…Сооружение будет выше всех зданий города и будет окончено к 1 сентября» 14 .

Занятия полицейских чинов заключались

в предотвращении преступлений,
аресте, по свежим следам, преступников,()
поимке беглых,
подборе пьяных и трупов,
проверке деятельности питейных заведений,
доставлении полиции сведений о лицах, проживающих в домах,
санитарных проверках,
заботе о чистоте улиц, пешеходных дорожек перед домами.

Полицейские работали в тесном взаимодействии с

Поскольку оклады у полицейских чинов были небольшие, им разрешалось подрабатывать «на нуждах города»: Управляющий Царскосельским Дворцовым управлением , в отношении Городовой ратуше от 22 марта 1866 г. сообщал:

«…Разрешаю городовой ратуше употреблять по прежнему порядку, для уборки улиц, очищения лотков от грязи и пр. нижних полицейских чинов, с уплатой им в виде прямых льгот из городских доходов Ратуши … по 15 копеек в день на человека, при этом, снабжать их инвентарем…» 15

Проституция в Царском Селе

Для Царского Села, где находился большой гарнизон и много приходящего на заработки рабочего люда, одной из обязанностей полиции было следить за несанкционированной проституцией. В дворцовом госпитале почти всегда находились на излечении военные чины, зараженные венерическими болезнями, причем, командование, оправдываясь, часто объясняло это тем, что солдаты прибыли в части уже зараженными.

То, что проституция была повседневным явлением Царского Села, свидетельствуют и мемуаристы. Царскосел замечал:

«Все в тысячный раз повторяло виденное, слышанное, описанное у Гоголя, у Салтыкова-Щедрина, у Чехова: «Дама просто приятная» и «Дама приятная во всех отношениях» в пятом часу вечера проходили под легкими цветными зонтиками городским бульваром в гастрономические магазины и » 16 .

Еще в 1857 г. полицмейстер выдвинул свои предложения, «касательно наблюдения за публичными женщинами в Царском Селе». Тогда старшим штаб-лекарем был .

"Царскосельское уездное полицейское управление прерывает контракт с домовладельцем Красношеевым в дер. Белозерка по Павловскому шоссе, срок которого кончается в феврале 1915 года. Управление придумало в 7 раз в течении 13 летнего срока переехать в новое помещение, да не в город, а в село Большое Кузьмино по Песочному переулку, где оно будет занимать 6 маленьких комнатушек, вернее- клетушек. Помещение не соответсвует необходимому, водопровода и канализации нет, а арестантское помещение состоит из 2-х весьма маленьких комнат, расположенных в отдельном, еще строящемся на скорую руку, флигельке."

городовые

околоточный надзиратель

Служили в полиции люди ответственные и добросовестные, производился тщательный отбор кандидатов.

Но и эта система имела исключения.

Злоупотребления положением, коррупция

Были случаи злоупотребления полицейских своим положением, а также коррупции, – и в других, подконтрольных им. сферах.

Характерный пример о «сборе с извозчиков» приводит газета «Царскосельская речь» в 1906 г.:

«Уже много лет кем-то установлено, что местная полиция выдает номера извозчикам, стоящим на станциях дачных мест нашего уезда. За эти номера местный пристав берет по рублю и больше. На эти деньги нанимают сторожа, который подметает площадку – биржу, и приготовляются самые номера.

Дело в том, что эти расходы обходятся рублей в сто, не более, для каждого пункта, но в то же время на одной Сиверской – до 450 номеров извозчиков, которые платят до 500 р. местному приставу. Красное Село, Дудергоф, Тайцы, Вырицы, Дивенская и т.д. – также дают солидную сумму, которая всецело идет в карман местных приставов.

Извозчики, местные крестьяне уже давно хлопочут, чтобы эти деньги поступали в доход местных сельских обществ на ремонт подъездных путей, но полиция крепко держит в руках этот крупный источник дохода» 22 .

Собственно, коррупция начиналась сверху. При составлении сметы в доходную статью за жетоны в «Росписи о доходах и расходах г. Царского Села на 1888 г.» «записывалось 300 руб., а в статью «расход» 200 руб. 23 .

Дальше – больше. Позволим себе перефразировать известную аксиому о том, что факты – «упрямая вещь» и приведем финансовый итог из городской сметы уже за 1906 год, в которой те самые – «упрямые цифры» «итожат» большой вопрос»:

доходы – «более 125000 руб.» (будем исходить – из 125 тыс. руб.)
расходы – 117150 руб.
разность – 7850 руб.
Указанная в отчете прибыль – 1500 руб., которая «предназначена на непредвиденные расходы».

Куда «делась» разница между доходом и расходом, в сумме 6350 руб.? (выделено – авт.). Вопрос этот и сейчас столь же актуален и, как и, – «безответственен» (точнее, – безответен) 24 .

В 1906 году газета «Царскосельская речь» поместила несколько корреспонденций с критикой «ретивого пристава» 2-й части Ф.И. Белецкого. Отмечалось, например, что он на парадах ругает городовых площадной бранью». «Они, – добавляла газета, – за небольшую плату продают свой труд, но не душу» 25 .

В другой статье «Еще о ретивом приставе» был помещен следующий «пассаж»:

«… Прогресс (публичная критика – Л.Б.) не оказал никакого влияния на внешнее обращение г. Белецкого. Пришел однажды г-н Белецкий в баню на . в доме гр. Гудовича, приказал величественно открыть ему номер, вопрос о плате, по обычаю, остался открытым, и потребовал к себе жену заведующего номерами (мужа служащей не было дома).

– Хочу, чтоб ты меня мыла!»

Репортер заключал восклицанием: «Когда же сего пристава вытряхнут из Царского Села?!» 26

Поскольку пристав был переведен в Царское Село из Москвы в этом же номере среди «псевдо» – объявлений с намеками на местную жизнь, газета поместила объявление: «Банщица нужна лицу, избалованному в Москве. София. 2-ой Полицейский участок» 27 .

Обобщая, можно сказать, что здесь представлен вид властной вертикали, что называется, – «снизу»… А что же в высшем «благородном семействе»…

В отчете члена ревизионной комиссии находим свидетельство того, что в ходе ревизии Царскосельского Дворцового управления, обнаружились «на руках» у счетовода не оприходованные 25 рублей. Оказалось, что эти «лишние» деньги – «…при письме барона Врангеля (отставного генерал-майора, бывшего полицмейстера г. Царского Села – Л.Б.). …

По комнатной описи вещей в служебной квартире, которую, будучи при исполнении, опустошил бывший «грозный страж порядка» Врангель,… дворцовое имущество, принятое бароном под расписку, в кладовую… не возвращено,…а в случае утраты Дворцовое управление оценило утраченное в 696,65р., барон согласился все выплатить, в рассрочку – по 25 р.

14 июля, бывший начальник выслал 25 р. и более – ничего….Означенное по описным книгам имущество значилось на лицо, и разрешения на списание не было испрошено…

Начальник Дворцового управления (Ионов – Л.Б.) сейчас, по этому поводу, вышел в Кабинет с соответствующим представлением. Оценка утраченного не представлена, т к имущество записано без указания цены вещей, но по описаниям…едва ли достигают действительной стоимости…Контролер Савицкий» 28 .

Понятная «развязка скандала», – «разрешено выписать пропавшее имущество в расход», – лишь подтверждает классическое изречение, что система абсолютной власти – аморальна абсолютно.

Повышенные меры безопасности

С 1859 г. полицейские служители сопровождали патрули разных войсковых частей, также наблюдавших за порядком в парках и городе.

В 1861 - Прусак Игнатий Михайлович - штабс-капитан, нач. ЦС жандармской команды, кавалер орденов Св. Анны 3-й степени, Св. Станислава 3-й степени, имеет медаль 1853-1856 г.

Форма одежды городовых и конюхов конно-полицейской стражи образца 1899-го года. Фото 1903 г.

В 1881 г. в ходе реформы подразделений государственной охраны произошли изменения и в этой структуре. В результате был увеличен штат Дворцовой стражи, создана ее Секретная часть и в сентябре 1884 г. после очередной реорганизации образована Дворцовая полиция во главе с Е.Н. Ширинкиным.

Охрана Императорской фамилии требовала повышенных мер безопасности со стороны полиции. В 1888 г. состав полиции был увеличен до 117 человек.

Дворцовые подразделения государственной охраны никогда не афишировали свою деятельность. Сторонним наблюдателям, как правило, была видна только парадная, военная охрана императорской семьи, неотъемлемая часть пышных дворцовых церемониалов. Но профессионалы хорошо понимали, что раззолоченные дворцовые гренадеры, бесконечные шпалеры гвардейцев не защитят царя от пули или бомбы террориста, брошенной из толпы. Именно поэтому негласная охрана начиная с периода правления Александра III приобрела столь важное значение.

В заметке «Пуганая ворона и куста боится» газета «Царскосельская речь» сообщила о взрыве вечером 27 июня 1906 г. на Магазейной улице. Газета сообщала, что «насторожился полицейский» и запестрели «гороховые пальто». Тревога оказалась напрасной, это «у ворот дома № 7 рабочие, которые рыли траншею для труб, взорвали большой камень» 2 9 .

Упоминание о «гороховых пальто» не случайно. Уже в 1894 г. известный Департамент озаботился приобретением соответствующей агентуры… Несколько позже, циркуляром от 5 июля 1907 г. было налажено обучение филеров 30 .

Всеволод Рождественский вспоминал, что происходило при возникновении неординарной ситуации, например, – появления начальства:

«…И тогда из ближайших кустов неожиданно выступала остроносая, преувеличенно корректная фигура в котелке. Она делала неуловимый знак городовому на углу. Городовой вытягивался, почтительным взглядом провожая сиятельное начальство, тут же останавливал беспечного стекольщика или группу плотников с дрожащими пилами на плечах, с красным узелком под мышкой и заворачивал их в соседнюю улицу…» 31 .

Руководители дворцовых спецслужб: А. Спиридович, В. Орлов, В. Дедюлин, Б. Герарди. 1910 г.

К началу XX века на 108 царскосельских полицейских приходилось всего 67 разносистемных и разнокалиберных револьверов.

Обязанности городовых были изложены в инструкции 1909 г. 32

В Царском Селе находилось и Уездное жандармское управление.

Расходы города на полицию и жандармерию на 1906 г., по данным прессы, были запланированы в размере 650 рублей 33 . Затем расходы на содержание жандармского управления значительно выросли: его «чинам, расквартированным в Царском Селе, выделялись «добавленные от города квартирные деньги» (замена натуральной повинности податных сословий – деньгами – Л.Б.).

Для этой цели в 1911 г. город выделял, в сумме, ─ 780 рублей: помощнику начальника губернского жандармского управления в Царскосельском уезде; четырем жандармским унтер-офицерам по 60 руб., всего – 240 руб. Выплачивались также командировочные, кормовые деньги» арестантам, и «на разные надобности по секретным делам» 34 .

Впрочем, для непосредственной охраны Императорской семьи предназначались: Конвой Его Императорского Величества и войска гарнизона. Полковник Н.А. Петровский вспоминал:

«После революции 1905 года Царское Село стало главной резиденцией Императора Николая II. … Приемы иностранных гостей и парады, устраиваемые в их честь, происходили в Царском Селе.

Местом парада была площадь Екатерининского дворца. Место было довольно поместительное и закрытое со всех сторон зданиями дворца и дворцовых служб. Для охраны – очень удобное место.

Гарнизон был достаточный: три отдельных стрелковых батальона. А потом два кавалерийских полка и две гвардейские конные батареи: пятая и шестая Донская – из Павловска… гусары… кирасиры… были самыми красивыми в гвардии, так что парады были великолепны.

Иностранцев очень занимали: оригинальная русская форма Императорских стрелков; чубы и исключительная лихость Шестой Л.-гв. Донской Его Величества батареи; оригинальность Сводно-Казачьего полка, в котором были представлены в полусотнях все казачьи войска кроме Донцов и Кавказцев; и красота красных черкесок Государева конвоя.» 35 .

Появление полицейских собак в Царском Селе относится к 1909 г. История сохранила точную дату: 13 августа 1909 г. из Царскосельского дворцового питомника была взята собака по кличке Лира, ее определили на службу при местной полиции, возглавлял которую тогда полковник :

За время службы Лира оказалась незаменимой в деле розыска воров и преступников. Она раскрыла множество значительных и мелких краж. Известный за морский сыщик Шерлок Холмс со своим знанием методов дедукции оказался бы не у дел, вступи он в соревнование с царскосельской Лирой. Там, где раньше вор или преступник был неуловим, теперь в дело включалась полицейская собака. Лира с легкостью раскрыла кражу имущества на 3000 рублей, совершенную в отдаленной деревне Новые Веси, расположенной за Тярлево. В другой раз Лира раскрыла кражу товаров и денег в , что на Павловском шоссе. Дело происходило так. Аккуратно, не оставляя следов, а значит и надежд найти похищенное, воры все украденное разделили и запрятали в разных местах города: где на чердаке под стропилами, где на неиспользуемой лестнице, в необитаемом подвале, во множестве зданий. Надежда воров была на то, что при таком дробном хранении сыщики точно не найдут украденный товар. Но они не брали в расчет способностей Лиры, которая легко «разнюхала» все потайные дорожки, ведущие к похищенным товарам.

Не оценить неоспоримые преимущества собак при розыске было невозможно. Вот поэтому вскоре при царскосельской полиции служили четыре «товарища»: Лира, Бора, Бенно и Эдекуи. Их опекуном стал надзиратель 3-го околотка 1-го участка Григорий Николаевич Ширяев. Он и воспитывал, и дрессировал собак, участвовал в розыскных делах и был настолько предан своему делу, что посвящал ему не только служебное, но и свободное время.

Результатом стала безупречная работа его подопечных и огромный опыт самого «собачьего» учителя. При этом Г. Н. Ширяев прослушал курс по дрессировке собак, прошел хорошую практическую выучку и написал собственный труд по этому предмету, а для того чтобы распространить накопленные знания, собирался опубликовать его для широкого пользования.

Из опыта известно, что для полицейской службы более всего подходят собаки следующих пород: немецкие овчарки, примененные к розыску в Германии (впервые), доберман-пинчеры и эрдельтерьеры как чрезвычайно выносливые, умные и преданные человеку. Содержание полицейских собак обходилось царскосельской полиции чрезвычайно дешево: 5 руб. в месяц (корм, подстилка, вольер и медикаменты), содержание проводника - 30 руб. При местной полиции проводником служил В. Е. Комаров, прошедший специальную школу по воспитанию и дрессировке собак. Подготовка четвероногих полицейских начиналась с рождения до 23-х месяцев, а дальше уже проводилась правильная дрессировка собаки, вплоть до ее самостоятельной работы по розыску.

Время от времени Центральным Российским «Обществом поощрения применения собак для полицейской службы» устраивались соревнования на призы. Местом проведения собачьих состязаний в Петербурге был Коломяжский ипподром, их также проводили в Москве или в Финляндии. Царскосельская Лира вместе с Григорием Николаевичем Ширяевым неоднократно представляли город на таких соревнованиях.

Сохранились и уникальные исторические документы, рассказывающие о взаимоотношениях полиции и известных царскоселов:

31 июля 1914 года полицией города Царского Села в лице полицеймейстера Гумилеву было выдано указанное в «Правилах» свидетельство, удостоверяющее «об отсутствии опорачивающих обстоятельств, указанных в статье 4 сих правил»: «Дано сие Сыну Статского Советника Николаю Степановичу Гумилеву, согласно его прошению, для представления в Управление Царскосельского Уездного Воинского Начальника, при поступлении в войска, в том, что он за время проживания в гор. Царском Селе поведения, образа жизни и нравственных качеств был хороших, под судом и следствием не состоял и ныне не состоит и ни в чем предосудительном замечен не был. Что Полиция и Свидетельствует».

В годы I Мировой войны уклад жизни в Царском Селе значительно изменился. У полицейских появилось много новых обязанностей и поблем.

Спекуляция, – не без помощи горожан, – выявлялась, и виновные несли ответственность, по законам военного времени.

Источники, использованные Большаковой Л.З.:

РГИА Ф.472. Оп. 60. Д. 2363. Об устройстве городского и общественного управления в Дворцовых городах. Л. 3–4.
РГИА Ф.472. Оп. 60. Д. 2363. Об устройстве городского и общественного управления в Дворцовых городах. 1870-1880 гг. Л.3.
Материалы о городах придворного ведомства. Царское Село. С. 44.
Там же.
Там же. Л. 14.
Там же. Л. 15.
Там же.
Там же. Л. 16.
Там же. Л. 20.
Царскосельская речь. 1906, № 8 от 9 июня.
Царскосельский предвыборный листок. № 3. 5 марта 1906 г. С.3.
РГИА. Ф 468. Оп. 15. Д. 1811. Строительство здания для чинов Дворцовой полицейской конторы, подчиненной Дворцовому коменданту. 1899–1901 гг. Л. 9 об.
Царскосельское дело.1908. №16 от 11 июля.
РГИА. Ф. 488. Оп 1. Д.148. Л. 104.
Рождественский Вс. Страницы жизни. С. 12.
РГИА. Ф 472. Оп. 15 (Вн. оп. 31/929). Д 25. 1864-1865 гг. Л… Л.2.
Подробнее см.: Князькин И.В. Проституция // Три века Санкт-Петербурга. Энциклопедия. Девятнадцатый век. Т. II. Книга 5. П–Р. СПб., 2006. С. 744–749; Князькин И.В. Публичные дома // Три века Санкт-Петербурга. Энциклопедия. Девятнадцатый век. Т. II. Книга 5. П – Р. СПб, 2006. С.791–794.
Дубисс-Кравчук Ф.Ф. Из записок петербургского полицмейстера Ф.Ф. Дубисса-Кравчука // Пиотровский В. Кудрявцев Д… Очкур Р. Полиция Российской империи. [Воспоминания. Документы. Статьи]. М.,; СПб., 2005. С. 104.
Там же. С.105.
Трепов Ф.Ф. Всеподданнейший отчет генерал-адъютанта Ф.Ф. Трепова по управлению Санкт-петербургским градоначальством и столичной полицией, 1876 г. // Пиотровский В. Кудрявцев Д. Очкур Р. Полиция Российской империи.С. 30–31.
Царскосельская речь. № 12. 1906, 7 июля. С.2.
РГИА. Ф. 482. Оп. 60. Д. 2363. Л..283.
См. приложение № 9. Смета доходов и расходов города на 1906 г.
Царскосельская речь. 1906. № 8 от 9 июня.
Там же.
Там же
РГИА. Ф. 482. Оп. 3. (Вн. оп. 135/2471) Д… 34… Об учреждении особой Комиссии для обрезервирования дел Царскосельского дворцового управления и полиции г. Царского Села. 1904, 25 октября – 3.08.1905, 3 августа. Л.21.
Царскосельская речь… 1906. № 11, от 1 июля.
Пиотровский В. Кудрявцев Д. Очкур Р. Полиция Российской империи. С. 229, 232–233.
Рождественский Вс. Страницы жизни. Из литературных воспоминаний. 2-е изд., доп. М.: Современник. 1974. С.13–14.
Инструкция городовым Царскосельской полиции. Царское Село. 1909.
Капля [Гликман Д.И.] О самоуправлении // Царскосельская речь. 1906. № 10 от 3 июня.
ЦГИА СПб. Ф. 696. Оп 1. Д. 599. О составлении городской сметы на 1912 год. Нач. 28.11.1911 – оконч. 18.12.1912. Л. 30– 33 об.
Цит. по: Царскосельские полки / Егоров М.Ю. Рогулин Н.Г. Букин Ю.В. Трошин Д.Ю. Под общей ред. А.Ю. Егорова. СПб., 2009. С.50–51.
Царскосельское дело. 1914. № 30 от 25 июля.
ЦГИА СПб. Ф. 696. Оп. 1. Д. 648. Л. 71.

Упоминания:

Артемьев Василий Александрович – 1875 –1877 не имеющий чина брантмейстер городской полиции ЦС
Белкин Николай - ЦС полиции частный пристав, ттс, 1829, 37 л., чахотка
Веревочкин Иван Евдокимовочкин – 1861 – 1865, нс., частный пристав городской полиции ЦС, кавалер орденов: Св. Анны 3-й ст., Св. Станислава 2 и 3-й степени, имеет знак отличия за XXV лет, медаль 1853-1856 г.
Вериго Владислав Константинович – 1861 – 1863, кр, письмоводитель городской полиции ЦС
Врангель Александр Константинович фон, барон – 1895 - полковник, полицмейстер
Врангель Анатолий Андреевич фон - барон, полицмейстер ЦС 1880-1890 гг., подполковник, женат на дочери
Врангель Александр Константинович фон, барон – 1895 - 1902 полковник, полицмейстер.
Гаммер Николай Карлович – 1875 – губ. секретарь, секретарь Уездного Полицейского управления в ЦС, 1877 – кск., 1882 – ттс.,
Гартунг Фёдор Карлович – 1872 – тс., Квартальный надзиратель городской полиции ЦС
Гожев Гаврил Васильевич – 1917 - кск., Леонтьевская здание полиции. Упр. 1-го полицейского участка в ЦС
Григорьев Никита Дмитриевич – 1861 – ттс., пом. бухг. городской полиции ЦС, имеет крест ополчения, медаль 1853-1856 г.
Гуляев Василий Львович – 1861 – исп. должность регистратора в Земской полиции Ц.С.
Гуляев Платон Васильевич – 1865 – кол.рег, кварт. рег. городская полиция в ЦС, 1872 – ттс., письмоводитель гор.полиции в ЦС, 1874 – частный пристав гор. полиции, 1875 – 1877 - ка, частный пристав гор. полицииом Селе
Данилов Антон Матвеевич – 1917 - Канцелярия городской полиции ЦС
Дмитриев Александр Дмитриевич – 1874 – 1877, кс., письмоводитель городской полиции в ЦС
Дмитриев Владимир Федорович – 1861 – тс., пристав 2-го стана Земской полиции ЦС, имеет знак отличия за XV лет, медаль 1853-1856 г., 1872 – 1874 - ка
Дмитриев Венедикт Фёдорович – 1861 – губ. секретарь, письмоводитель Пристава 2-го стана Земской полиции ЦС имеет медаль 1853-1856 г.
Драгунов Павел Герасимович – 1861 – ка., частный пристав городской полиции Ц.С., кавалер орденов: Св. Станислава 2-йст., Св. Анны 3-й ст., имеет знак отличия за XXXV лет, медаль 1853-1856 г.

Дьяков Алексей Гаврилович – 1874 – кс., квартальный надзиратель городской полиции в ЦС, 1877 – ттс.

Есипов Виктор Никандрович – 1865 – тс., частный пристав городской полиции в ЦС., 1872 – 1874 - ка

Загоскин Василий Ростиславович – 1861 – состоит по Армейской пехоте майор, ИО Полицмейстера ЦС, имеет знак отличия за XV лет, крест ополчения и медаль 1853-1856 г.

Иванов Димитрий Игнатьевич – 1861 – ка., бухгалтер гор. полиции ЦС, кавалер ордена Св. Станислава 3-й ст., Польский знак военного отличия 5-й ст., медаль 1853-1856 г. 1863 – ка., квартальный надзиратель гор. полиции ЦС, 1864 - ка., квартальный надзиратель городской полиции ЦС

Иванов Михаил Иванович (1818-1897), 1847 – гс., пристав 1-го стана Земского суда в ЦС, 1858 – ттс, дмв., Колпинская 3, 1861-1863 – тс., пристав 1-го стана Земской полиции ЦС, кавалер ордена Св. Станислава 3-й ст., имеет знак отличия за XV лет, медаль 1853-1856 г., 1864 – ка., похоронен на Казанском кладбище.

Иванов Сергей Прокофьевич – 1882 – не имеющий чина, столоначальник Уездного полицейского управления ЦС

Исаев Михаил Иванович - 1872 – журналист городской полиции ЦС 1875 – гс

Исаков (Зворыкин) Иван Андреевич - 1895 - ЦС, Леонтьевская 1. Полицейский корпус городской полиции

Лихачёв Иван Тихонович - 1861 - 1864, тс., квартальный надзиратель городской полиции Ц.С., имеет медаль за Турецкую войну 1828 и 1829 г., за взятие г. Варшавы 25 и 26 Августа 1831 г., Польский знак отличия за военные достоинства 5-й ст., Вензель изображ. в бозе почивающего Государя Императора Александра I, знак отличия за XV лет, медаль 1853-1856 г.

Малиновский Иван Лукич - 1861 - 1864 - ттс, квартальный надзиратель городской полиции ЦС, кавалер орденов: Св. Владимира 4 ст.за 35 лет, Св. Станислава 3-й ст., имеет знак отличия за XXX лет, медаль 1853-1856 г.

Меньшов Николай Борисович - 1861 - 1864 - тс., квартальный надзиратель городской полиции ЦС, имеет крест ополчения и медаль 1853-1856 г.

Моисеенко Лев Игнатьевич - 1861 - 1862 - тс., квартальный надзиратель городская полиция Ц.С., имеет медаль 1853-1856 г., 1863 - 1864 - ка., частный надзиратель городской полиции Ц.С.

Тверитинов Константин Васильевич – 1863, 1864 – капитан, квартальный надзиратель городской полиции ЦС

Тигодский Александр Федорович – 1861 – кр, секретарь Земской полиции, 1863 – гс., секретарь Земского суда, 1864 – кс., секретарь Земского полицейского управления в ЦС

Типенберг Иван Н. – 1865 – кс., квартальный надзиратель городской полиции ЦС

Фёдоров Василий Иванович – 1875 – 1877 - штабс-капитан Корпуса жандармов, сост. при городской полиции ЦС начальник ЦС конной жандармской команды

Флоренский Александр Феодорович – 1863 – 1864 - нс., частный пристав городской полиции ЦС

Хомато Потит Александрович - 1861 - кск., квартальный надзиратель городской полиции Ц.С., имеет медаль 1853-1856 г.

Хондожевский Александр Антонович, 1872 - гс., квартальный надзиратель городской полиции ЦС, 1874 - 1875 - кс, +1896, похоронен на Казанском кладбище, с Лазаревым П.А.

Шелехов Пётр Фёдорович – 1872 – 1874, нс., помощник уездного исправника, Уездного полицейского управления в ЦС

Ширяев Василий Егорович – 1861 – поручик в отставке, квартальный надзиратель городской полиции ЦС

Яковлев Илья Моисеевич – 1872 – 1874 - кр, квартальный надзиратель городской полиции ЦС, 1875 – 1877 - гс, 1898 – ттс в отставке, Ц.С., Колпинская дом Александрова

Яковлев Павел Осипович – 1872 – кр, столоначальник 1-го стола Уездного управления полиции в Ц.С, 1882 – регистратор Уездного полицейского управления в Ц.С.