П бажов рассказы. Главное произведение писателя. Фантастические герои сказов
Сказки Бажова.
БАЖОВ, ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ (1879–1950), русский
писатель, впервые выполнил литературную обработку уральских сказов. В
сборник вошли наиболее популярные и любимые детьми
Родился
Бажов П. П.
15 (27) января 1879 на Сысертском заводе близ
Екатеринбурга в семье потомственных горнозаводских мастеров. Семья часто
переезжала с завода на завод, что позволило будущему писателю хорошо
узнать жизнь обширного горного округа и отразилось в творчестве – в
частности, в очерках Уральские были (1924). Бажов учился в
Екатеринбургском духовном училище (1889–1893), затем в Пермской духовной
семинарии (1893–1899), где обучение было гораздо дешевле, чем в светских
учебных заведениях.
До 1917 работал школьным учителем в Екатеринбурге и Камышлове.
Каждый год во время летних каникул путешествовал по Уралу, собирал
фольклор. О том, как сложилась его жизнь после Февральской и Октябрьской
революций, Бажов писал в автобиографии: «С начала Февральской революции
ушел в работу общественных организаций. С начала открытых военных
действий вступил добровольцем в Красную Армию и принимал участие в
боевых операциях на Уральском фронте. В сентябре 1918 года был принят в
ряды ВКП(б)». Работал журналистом в дивизионной газете «Окопная правда»,
в камышловской газете «Красный путь», а с 1923 – в свердловской
«Крестьянской газете». Работа с письмами читателей-крестьян окончательно
определила увлечение Бажова фольклором. По его позднейшему признанию,
многие из выражений, найденных им в письмах читателей «Крестьянской
газеты», были использованы в его знаменитых уральских сказах. В
Свердловске вышла его первая книга Уральские были, где Бажов детально
изобразил как заводовладельцев и «барских подлокотников»-приказчиков,
так и простых мастеровых. Бажов стремился выработать собственный
литературный стиль, искал оригинальные формы воплощения своего
писательского дарования. Это удалось ему в середине 1930-х годов, когда
он начал публиковать свои первые сказы. В 1939 Бажов объединил их в
книгу Малахитовая шкатулка (Государственная премия СССР, 1943), которую
впоследствии дополнял новыми произведениями. Малахит дал название книге
потому, что в этом камне, по Бажову, «радость земли собрана». Создание
сказов стало главным делом жизни Бажова. Кроме того, он редактировал
книги и альманахи, в том числе по уральскому краеведению, возглавлял
Свердловскую писательскую организацию, был главным редактором и
директором Уральского книжного издательства. В русской литературе
традиция сказовой литературной формы восходит к Гоголю и Лескову.
Однако, называя свои произведения сказами, Бажов учитывал не только
литературную традицию жанра, подразумевающую наличие рассказчика, но и
существование старинных устных преданий уральских горнорабочих, которые
в фольклоре назывались «тайными сказами». От этих фольклорных
произведений Бажов перенял одну из главных примет своих сказов: смешение
сказочных образов (Полоз и его дочери Змеевки, Огневушка-Поскакушка,
Хозяйка Медной горы и др.) и героев, написанных в реалистическом ключе
(Данила-мастер, Степан, Танюшка и др.). Главная тема бажовских сказов –
простой человек и его труд, талант и мастерство. Связь с природой, с
тайными основами жизни осуществляется через могущественных
представителей волшебного горного мира. Один из самых ярких образов
такого рода – Хозяйка Медной горы, с которой встречается мастер Степан
из сказа Малахитовая шкатулка. Хозяйка Медной горы помогает герою сказа
Каменный цветок Даниле раскрыть свой талант – и разочаровывается в
мастере после того, как он отказывается от попыток самостоятельно
сделать Каменный цветок. Сбывается пророчество, высказанное о Хозяйке в
сказе Приказчиковы подошвы: «Худому с ней встретиться – горе, и доброму
– радости мало». Бажову принадлежит выражение «живинка в деле», ставшее
названием одноименного сказа, написанного в 1943. Один из его героев,
дед Нефед, объясняет, почему овладел мастерством углежога его ученик
Тимофей: «А потому, – говорит, – что ты книзу глядел, – на то, значит,
что сделано; а как сверху поглядел – как лучше делать надо, тут живинка
тебя и подцепила. Она, понимаешь, во всяком деле есть, впереди
мастерства бежит и человека за собой тянет». Бажов отдал дань правилам
«социалистического реализма», в условиях которого развивалось его
дарование. Героем нескольких его произведений стал Ленин. Образ вождя
революции приобрел фольклорные черты в написанных во время Отечественной
войны сказах Солнечный камень, Богатырева рукавица и Орлиное перо.
Незадолго до смерти, выступая перед писателями-земляками, Бажов говорил:
«Нам, уральцам, живущим в таком краю, который представляет собой
какой-то русский концентрат, представляет собой сокровищницу
накопленного опыта, больших традиций, нам надо с этим считаться, это
усилит наши позиции в показе современного человека». Умер Бажов в Москве
3 декабря 1950.
Имя Павла Петровича Бажова известно каждому взрослому. При упоминании имени этого русского писателя в нашем сознании возникают чудесные самобытные сказки о малахитовой шкатулке, каменном цветке, трудолюбивых и добрых уральских старателях и искусных мастерах. Произведения Бажова уводят в мир уральского подземного и горного царства и знакомят с его волшебными обитателями: Хозяйкой Медной горы, Огневушкой-Поскакушкой, Серебряным копытцем, Великим полозом и Голубой змейкой.
П.П. Бажов - мастер уральских сказов
Павел на Урале в 1879 году. Его семья много ездила, и многое из того, что было в детстве услышано и увидено мальчиком в Сысерти, Полевском, Северском, Верх-Сысерти, легло в основу его сказов об Урале и его жизни. Павла Бажова всегда привлекал фольклор.
Он с огромным почтением относился к истории своего народа, к его самобытному характеру и устному творчеству. Писатель постоянно собирал и обновлял фольклорные записи и на их основе создавал свои неповторимые сказы. Героями его произведений становятся простые труженики.
Отображение исторических событий в сказах П. Бажова
Крепостное право существовало на Урале вплоть до конца XIX века. Произведения П.П. Бажова описывают то время, когда народ жил под гнетом господ. Заводовладельцы в погоне за доходами не задумывались о цене человеческой жизни и здоровье своих подопечных, вынужденных работать в темных и сырых рудниках с утра до ночи.
Несмотря на тяжелые времена и каторжный труд, народ не падал духом. Среди рабочих были очень творческие, умные люди, умеющие трудиться и глубоко понимающие мир прекрасного. Описание их характеров, быта и душевных стремлений содержат произведения Бажова. Список их достаточно велик. Писательские заслуги Павла Бажова были оценены по достоинству при жизни. В 1943 году ему была присуждена Сталинская награда за книгу уральских сказов «Малахитовая шкатулка».
Посыл уральских сказов
Сказы не являются ранними произведениями Павла Бажова. Несмотря на то что журналист, публицист и революционер Бажов всегда интересовался фольклором, мысль о написании сказов появилась у него не сразу.
Первые сказы «Медной горы Хозяйка» и «Дорогое имячко» были опубликованы до войны, в 1936 году. С тех пор произведения Бажова стали появляться в печати регулярно. Целью и смыслом сказов было поднятие боевого духа и самосознания русского народа, осознание себя сильной и непобедимой нацией, способной на подвиги и противостояние врагу.
Неслучайно произведения Бажова появились перед началом Великой Отечественной войны и продолжали выходить во время нее. В этом отношении П.П. Бажов был провидцем. Ему удалось предвидеть наступление беды и внести свой вклад в противостояние мировому злу.
Мистические образы в литературных творениях П.П. Бажова
Многие знают, какие произведения написал Бажов, однако не всем понятно, откуда писатель заимствовал волшебные образы своих сказов. Конечно же, фольклорист лишь передавал народные знания о потусторонних силах, которые помогали добрым героям и наказывали злых людей. Существует мнение, что фамилия Бажова произошла от слова «бажить», являющегося уральским диалектом и буквально значащим «ворожить», «предвещать».
Скорее всего, писатель был человеком, хорошо разбирающимся в мистике, раз решился на воссоздание мифологических образов Великого полоза, Огневушки-Поскакушки, Хозяйки Медной горы, Серебряного копытца и многих других. Все эти волшебные герои представляют собой силы природы. Они обладают несметными богатствами и открывают их лишь людям с чистыми и открытыми сердцами, противостоящим силам зла и нуждающимся в помощи и поддержке.
Произведения Бажова для детей
Смысл некоторых сказов очень глубок и не лежит на поверхности. Нужно сказать, что не все произведения Бажова будут понятны детям. К сказам, адресованным непосредственно младшему поколению, традиционно относят «Серебряное копытце», «Огневушку-Поскакушку» и «Голубую змейку». Произведения Бажова для детей написаны очень кратким и доступным языком.
Здесь не уделяется много внимания переживаниям героев, но делается акцент на описании чудес и волшебных персонажей. Вот здесь озорничает Огневушка-Поскакушка в огненном сарафанчике, в другой сказке неожиданно появляется Серебряное копытце и выбивает драгоценные камешки для девочки-сиротки и доброго охотника Коковани. И, конечно же, кому не хочется встретиться с Голубой змейкой, которая крутится колесиком и показывает, где лежит золото?
Сказы Бажова и их использование в сказкотерапии
Произведения Бажова очень удобно применять в сказкотерапии, основной задачей которой является формирование у детей положительных ценностей и мотиваций, прочных моральных устоев, развитие у них творческого восприятия мира и хороших интеллектуальных способностей. Яркие образы сказов, простые, душевные, трудолюбивые люди из народа, фантастические персонажи сделают мир ребенка красивым, добрым, необычным и завораживающим.
Самое важное в сказах Бажова - это мораль. Ее ребенок обязательно должен усвоить и запомнить, и помощь взрослого в этом очень необходима. После того как сказка рассказана, с детьми в той же дружелюбной манере нужно провести беседу о главных героях, об их поведении и судьбе. Малыши с удовольствием расскажут о тех персонажах и их поступках, которые им понравились, выскажут свое мнение по поводу отрицательных героев и их поведения. Таким образом, беседа поможет закрепить положительный эффект сказкотерапии, способствуя прочному укоренению полученных знаний и образов в сознании ребенка.
Список произведений Бажова:
- «Алмазная спичка»;
- «Аметистовое дело»;
- «Богатырева рукавица»;
- «Васина гора»;
- «Веселухин ложок»;
- «Голубая змейка»;
- «Горный мастер»;
- «Далевое глядельце»;
- «Две ящерки»;
- «Демидовские кафтаны»;
- «Дорогое имячко»;
- «Дорогой земли виток»;
- «Ермаковы лебеди»;
- «Жабреев ходок»;
- «Железковы покрышки»;
- «Живинка в деле»;
- «Живой огонек»;
- «Змеиный след»;
- «Золотой волос»;
- «Золотоцветень горы»;
- «Золотые дайки»;
- «Иванко-крылатко»;
- «Каменный цветок»;
- «Ключ земли»;
- «Коренная тайность»;
- «Кошачьи уши»;
- «Круговой фонарь»;
- «Малахитовая шкатулка»;
- «Марков камень»;
- «Медная доля»;
- «Медной горы хозяйка»;
- «На том же месте»;
- «Надпись на камне»;
- «Не та цапля»;
- «Огневушка-поскакушка»;
- «Орлиное перо»;
- «Приказчиковы подошвы»;
- «Про Великого полоза»;
- «Про водолазов»;
- «Про главного вора»;
- «Рудяной перевал»;
- «Серебряное копытце»;
- «Синюшкин колодец»;
- «Солнечный камень»;
- «Сочневые камешки»;
- «Старых гор подаренье»;
- «Тараканье мыло»;
- «Таюткино зеркальце»;
- «Травяная западенка»;
- «Тяжелая витушка»;
- «У старого рудника»;
- «Хрупкая веточка»;
- «Хрустальный лак»;
- «Чугунная бабушка»;
- «Шелковая горка»;
- «Широкое плечо».
Произведения Бажова, список которых родителям желательно изучить заранее, помогут сформировать у детей чувство симпатии к добрым персонажам, таким как старик Кокованя, Даренка, и негативное отношение, порицание к другим (приказчик из сказки «Медной горы Хозяйка»). Они привьют ребенку чувство доброты, справедливости и красоты и научат его сочувствовать, помогать другим и действовать решительно. Произведения Бажова разовьют творческий потенциал детей и будут способствовать появлению у них ценностей и качеств, необходимых для успешной и счастливой жизни.
Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то.
День праздничный был, и жарко - страсть. Парун чистый. А оба в горе робили, на Гумешках то есть. Малахит-руду добывали, лазоревку тоже. Ну, когда и королек с витком попадали и там протча, что подойдет.
Один-то молодой парень был, неженатик, а уж в глазах зеленью отливать стало. Другой постарше. Этот и вовсе изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе тот человек.
В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило. Дошли до Красногорского рудника. Там тогда железну руду добывали. Легли, значит, наши-то на травку под рябиной да сразу и уснули. Только вдруг молодой, - ровно его кто под бок толкнул, - проснулся. Глядит, а перед ним на грудке руды у большого камня женщина какая-то сидит. Спиной к парню, а по косе видать - девка. Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь. Дивится парень на косу, а сам дальше примечает. Девка небольшого росту, из себя ладная и уж такое крутое колесо - на месте не посидит. Вперед наклонится, ровно у себя под ногами ищет, то опять назад откинется, на тот бок изогнется, на другой. На ноги вскочит, руками замашет, потом опять наклонится. Однем словом, артуть-девка. Слыхать - лопочет что-то, а по-каковски - неизвестно, и с кем говорит - не видно. Только смешком все. Весело, видно, ей.
Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.
Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей.
А одежа и верно такая, что другой на свете не найдешь. Из шелкового, слышь-ко, малахиту платье. Сорт такой бывает. Камень, а на глаз как шелк, хоть рукой погладить. «Вот, - думает парень, - беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила». От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта - малахитница-то - любит над человеком мудровать. Только подумал так-то, она и оглянулась. Весело на парня глядит, зубы скалит и говорит шуткой:
Ты что же, Степан Петрович, на девичью красу даром глаза пялишь? За погляд-то ведь деньги берут. Иди-ка поближе. Поговорим маленько. Парень испужался, конечно, а виду не оказывает. Крепится. Хоть она и тайна сила, а все ж таки девка. Ну, а он парень - ему, значит, и стыдно перед девкой обробеть.
Некогда, - говорит, - мне разговаривать. Без того проспали, а траву смотреть пошли.
Она посмеивается, а потом и говорит:
Будет тебе наигрыш вести. Иди, говорю, дело есть.
Ну, парень видит - делать нечего. Пошел к ней, а она рукой маячит, обойди-де руду-то с другой стороны. Он обошел и видит-ящерок тут несчисленно. И все, слышь-ко, разные. Одни, например, зеленые, другие голубые, которые в синь впадают, а то как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены. Девка смеется.
Не расступи, - говорит, - мое войско, Степан Петрович. Ты вон какой большой да тяжелый, а они у меня маленьки. - А сама ладошками схлопала, ящерки и разбежались, дорогу дали.
Вот подошел парень поближе, остановился, а она опять в ладошки схлопала, да и говорит, и все смехом:
Теперь тебе ступить некуда. Раздавишь мою слугу - беда будет. Он поглядел под ноги, а там и земли незнатко. Все ящерки-то сбились в одно место, - как пол узорчатый под ногами стал. Глядит Степан - батюшки, да ведь это руда медная! Всяких сортов и хорошо отшлифована. И слюдка тут же, и обманка, и блески всякие, кои на малахит походят.
Ну, теперь признал меня, Степанушка? - спрашивает малахитница, а сама хохочет-заливается. Потом, мало погодя, и говорит:
Ты не пужайся. Худого тебе не сделаю.
Парню забедно стало, что девка над ним насмехается да еще слова такие говорит. Сильно он осердился, закричал даже:
Кого мне бояться, коли я в горе роблю!
Вот и ладно, - отвечает малахитница. - Мне как раз такого и надо, который никого не боится. Завтра, как в гору спускаться, будет тут ваш заводской приказчик, ты ему и скажи да, смотри, не забудь слов-то: «Хозяйка, мол, Медной горы заказывала тебе, душному козлу, чтобы ты с Красногорского рудника убирался. Ежели еще будешь эту мою железную шапку ломать, так я тебе всю медь в Гумешках туда спущу, что никак ее не добыть».
Сказала это и прищурилась:
Понял ли, Степанушко? В горе, говоришь, робишь, никого не боишься? Вот и скажи приказчику, как я велела, а теперь иди да тому, который с тобой, ничего, смотри, не говори. Изробленный он человек, что его тревожить да в это дело впутывать. И так вон лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И опять похлопала в ладошки, и все ящерки разбежались. Сама тоже на ноги вскочила, прихватилась рукой за камень, подскочила и тоже, как ящерка, побежала по камню-то. Вместо рук-ног - лапы у ее зеленые стали, хвост высунулся, по хребтине до половины черная полоска, а голова человечья. Забежала на вершину, оглянулась и говорит:
Не забудь, Степанушко, как я говорила. Велела, мол, тебе, - душному козлу, - с Красногорки убираться. Сделаешь по-моему, замуж за тебя выйду!
Парень даже сплюнул вгорячах:
Тьфу ты, погань какая! Чтоб я на ящерке женился.
А она видит, как он плюется, и хохочет.
Ладно, - кричит, - потом поговорим. Может, и надумаешь?
И сейчас же за горку, только хвост зеленый мелькнул.
Парень остался один. На руднике тихо. Слышно только, как за грудкой руды другой-то похрапывает. Разбудил его. Сходили на свои покосы, посмотрели траву, к вечеру домой воротились, а у Степана одно на уме: как ему быть? Сказать приказчику такие слова - дело не малое, а он еще, - и верно, - душной был - гниль какая-то в нутре у него, сказывают, была. Не сказать - тоже боязно. Она ведь Хозяйка. Какую хошь руду может в обманку перекинуть. Выполняй тогда уроки-то. А хуже того, стыдно перед девкой хвастуном себя оказать.
Думал-думал, насмелился:
Была не была, сделаю, как она велела.
На другой день поутру, как у спускового барабана народ собрался, приказчик заводской подошел. Все, конечно, шапки сняли, молчат, а Степан подходит и говорит:
Видел я вечор Хозяйку Медной горы, и заказывала она тебе сказать. Велит она тебе, душному козлу, с Красногорки убираться. Ежели ты ей эту железную шапку спортишь, так она всю медь на Гумешках туда спустит, что никому не добыть.
У приказчика даже усы затряслись.
Ты что это? Пьяный, али ума решился? Какая хозяйка? Кому ты такие слова говоришь? Да я тебя в горе сгною!
Воля твоя, - говорит Степан, - а только так мне ведено.
Выпороть его, - кричит приказчик, - да спустить в гору и в забое приковать! А чтобы не издох, давать ему собачьей овсянки и уроки спрашивать без поблажки. Чуть что - драть нещадно!
Ну, конечно, выпороли парня и в гору. Надзиратель рудничный, - тоже собака не последняя, - отвел ему забой - хуже некуда. И мокро тут, и руды доброй нет, давно бы бросить надо. Тут и приковали Степана на длинную цепь, чтобы, значит, работать можно было. Известно, какое время было, - крепость. Всяко гадились над человеком. Надзиратель еще и говорит:
Прохладись тут маленько. А уроку с тебя будет чистым малахитом столько-то, - и назначил вовсе несообразно.
Делать нечего. Как отошел надзиратель, стал Степан каелкой помахивать, а парень все ж таки проворный был. Глядит, - ладно ведь. Так малахит и сыплется, ровно кто его руками подбрасывает. И вода куда-то ушла из забоя. Сухо стало.
«Вот, - думает, - хорошо-то. Вспомнила, видно, обо мне Хозяйка».
Дело с пустяков началось - с пороховой спички. Она ведь не ахти как давно придумана. С малым сотня лет наберется ли? Поначалу, как пороховушка в ход пошла, много над ней мудрили. Которые и вовсе зря. Кто, скажем, придумал точеную соломку делать, кто опять стал смазывать спички таким составом, чтобы они горели разными огоньками: малиновым, зеленым, еще каким. С укупоркой тоже немало чудили. Пряменько сказать, на большой моде пороховая спичка была.
Не про людей, про себя сказывать стану. В те годы, как народ валом в колхозы пошел, я уж в немолодых годах был. Вместо русых-то кудрей плешину во всю голову отрастил. И старуха моя не молодухой глядела. Раньше, бывало, звал ее песенной машинкой, а теперь вроде точильного станка вышло. Так и точит меня, так и точит: того нет, этого нехватка.
У людей мужики обо всем позаботятся, а у нас, как приплетется да в бане выпарится, так и на боковую. И ни о чем ему думушки нет!
В здешних-то местах раньше простому человеку никак бы не удержаться: зверь бы заел либо гнус одолел. Вот сперва эти места и обживали богатыри. Они, конечно, на людей походили, только сильно большие и каменные. Такому, понятно, легче: зверь его не загрызет, от оводу вовсе спокойно, жаром да стужей не проймешь, и домов не надо.
За старшего у этих каменных богатырей ходил один, по названью Денежкин. У него, видишь, на ответе был стакан с мелкими денежками из всяких здешних камней да руды. По этим рудяным да каменным денежкам тому богатырю и прозванье было.
Стакан, понятно, богатырский - выше человеческого росту, много больше сорокаведерной бочки. Сделан тот стакан из самолучшего золотистого топаза и до того тонко да чисто выточен, что дальше некуда. Рудяные да каменные денежки насквозь видны, а сила у этих денежек такая, что они место показывают.
Ровным-то местом мы тут не больно богаты. Все у нас горы да ложки, ложки да горы. Не обойдешь их, не объедешь. Гора, конечно, горе рознь. Иную никто и в примету не берет, а другую не то что в своей округе, а и дальние люди знают: на слуху она, на славе.
Одна такая гора у самого нашего завода пришлась. Сперва с версту, а то и больше такой тянигуж, что и крепкая лошадка налегке идет, и та в мыле, а дальше еще надо взлобышек одолеть, вроде гребешка самого трудного подъему. Что говорить, приметная горка. Раз пройдешь, либо проедешь, надолго запомнишь и другим сказывать станешь.
У нас за прудом одна логотинка с давних годов на славе. Веселое такое местечко. Ложок широконький. Весной тут маленько мокреть держится, зато трава кудреватее растет и цветков большая сила. Кругом, понятно, лес всякой породы. Поглядеть любо. И приставать с пруда к той логотинке сподручно: берег не крутой и не пологий, а в самый, сказать, раз-будто нароком улажено, а дно - песок с рябчиком. Вовсе крепкое дно, а ногу не колет. Однем словом, все как придумано. Можно сказать, само это место к себе и тянет: вот де хорошо тут на бережке посидеть, трубочку-другую выкурить, костерок запалить да на свой завод сдали поглядеть, - не лучше ли жичьишко наше покажется?
К этому ложочку здешний народ спокон век приучен. Еще при Мосоловых мода завелась.
Они - эти братья Мосоловы, при коих наш завод строеньем зачинался, из плотницкого званья вышли. По-нонешнему сказать, вроде подрядчиков, видно, были. да сильно разбогатели и давай свой завод ставить. На большую, значит, воду выплыли. От богатства отяжелели, понятно. По стропилам с ватерпасом да отвесом все три брата ходить забыли. В одно слово твердят:
Росли в нашем заводе два парнишечка, по близкому соседству: Ланко Пужанко да Лейко Шапочка.
Кто и за что им такие прозвания придумал, это сказать не умею. Меж собой эти ребята дружно жили. Под стать подобрались. Умишком вровень, силенкой вровень, ростом и годами тоже. И в житье большой различки не было. У Ланка отец рудобоем был, у Лейка на золотых песках горевал, а матери, известно, по хозяйству мытарились. Ребятам нечем было друг перед дружкой погордиться.
Катя - Данилова-то невеста - незамужницей осталась. Года два либо три прошло, как Данило потерялся, - она и вовсе из невестинской поры вышла. За двадцать-то годов, по-нашему, по-заводскому, перестарок считается. Парни таких редко сватают, вдовцы больше. Ну, а эта Катя, видно, пригожа была, к ней все женихи лезут, а у ней только и слов:
Данилу обещалась.
Знаменитых горщиков по нашим местам немало бывало. Случались и такие, что по-настоящему ученые люди, академики их профессорами величали и не в шутку дивились, как они тонко горы узнали, даром что неграмотные.
Дело, понятно, не простое, - не ягодку с куста сорвать. Не зря одного такого прозвали Тяжелой Котомкой. Немало он всякого камня на своей спине перетаскал. А сколько было похожено, сколь породы перекайлено да переворочено, - это и сосчитать нельзя.
Нашу-то Полевую, сказывают, казна (на государственные средства. – Ред.) ставила. Никаких еще заводов тогда в здешних местах не было. С боем шли. Ну, казна, известно. Солдат послали. Деревню-то Горный Щит нарочно построили, чтоб дорога без опаски была. На Гумешках, видишь, в ту пору видимое богатство поверху лежало, – к нему и подбирались. Добрались, конечно. Народу нагнали, завод установили, немцев каких-то навезли, а не пошло дело. Не пошло и не пошло. То ли немцы показать не хотели, то ли сами не знали – не могу объяснить, только Гумешки-то у них безо внимания оказались. С другого рудника брали, а он вовсе работы не стоил. Вовсе зряшный рудничишко, тощенький. На таком доброго завода не поставишь. Вот тогда наша Полевая и попала Турчанинову.
Произведения разбиты на страницыУральские сказы Бажова
Сказки Бажова вобрали в себя сюжетные мотивы, необычные образы, краски, язык национальных преданий и народную мудрость. Павела Петровича Бажов сумел придать необычным персонажам (Хозяйка Медной Горы, Великий Полоз, Огневушка-Поскакушка) завораживающую поэтичность. Волшебный мир, в который нас вводят старые уральские сказы Бажова погружали обычных русских людей, и они своей настоящей, земной силой побеждали условность сказочного волшебства. На нашем интернет сайте вы можете увидеть онлайн список сказок Бажова , и наслаждаться их чтением абсолютно бесплатно .
У Данилы с Катей, - это которая своего жениха у Хозяйки горы вызволила, - ребятишек многонько народилось. Восемь, слышь-ко, человек, и все парнишечки. Мать-то не раз ревливала хоть бы одна девчонка на поглядку. Читать...
Дело это было вскорости после пятого году. Перед тем как войне с немцами начаться. Читать...
Нашу-то Полевую, сказывают, казна ставила. Никаких еще заводов тогда в здешних местах не было. С боем шли. Ну, казна, известно. Солдат послали. Деревню-то Горный Щит нарочно построили, чтоб дорога без опаски была. На Гумешках, видишь, в ту пору видимое богатство поверху лежало, - к нему и подбирались. Добрались, конечно. Народу нагнали, завод установили, немцев каких-то навезли, а не пошло дело. Не пошло и не пошло. Читать...
Был в Полевой приказчик - Северьян Кондратьич. Ох, и лютой, ох и лютой! Такого, как заводы стоят, не бывало. Из собак собака. Зверь. Читать...
После Степановой смерти - это который малахитовы-то столбы добыл много народу на Красногорку потянулось. Охота было тех камешков доступить, которые в мертвой степановой руке видели. Дело-то в осенях было, уж перед снегом. Много ли тут настараешься. А как зима прошла, опять в то место набежали. Читать...
Это не при нашем заводе было, а на Сысертской половине. И не вовсе в давних годах. Мои-то старики уж в подлетках в заводе бегали. Кто на шаровке, кто на подсыпке, а то в слесарке, либо в кузне. Ну, мало ли куда малолетов при крепости загоняли. Читать...
Был еще на руднике такой случай. В одном забое пошла руда со шлифом. Отобьют кусок, а у него, глядишь, какой-нибудь уголышек гладехонек. Как зеркало блестит, глядись в него кому любо. Читать...
В те годы Верхнего да Ильинского заводов в помине не было. Только наша Полевая да Сысерть. Ну, в Северной тоже железком побрякивали. Так, самую малость. Сысерть-то светлее всех жила. Она, вишь, на дороге пришлась в казачью сторону. Народ туда-сюда проходил да проезжал. Сами на пристань под Ревду с железом ездили. Мало ли в дороге с кем встретишься, чего наслушаешься. И деревень кругом много. Читать...
Жил в заводе мужик один. Левонтьем его звали. Старательный такой мужичок, безответный. Смолоду его в горе держали, на Гумешках то есть. Медь добывал. Так под землей все молодые годы и провел. Как червяк в земле копался. Свету не видел, позеленел весь. Ну, дело известное, - гора. Сырость, потемки, дух тяжелый. Читать...
Те ребята, Левонтьевы-то, коим Полоз богатство показал, стали поправляться житьишком. Даром, что отец вскоре помер, они год от году лучше да лучше живут. Избу себе поставили. Не то, чтобы дом затейливой, а так избушечка справная. Коровенку купили, лошадь завели, овечек до трех годов в зиму пускать стали. Мать-то нарадоваться не может, что хоть в старости свет увидела. Читать...
Пошли раз двое наших заводских траву смотреть. А покосы у них дальние были. За Северушкой где-то. Читать...
У Настасьи, степановой-то вдовы, шкатулка малахитова осталась. Со всяким женским прибором. Кольца там, серьги и протча по женскому обряду. Читать...
Не одни мраморски на славе были по каменному-то делу. Тоже и в наших заводах, сказывают, это мастерство имели. Та только различка, что наши больше с малахитом вожгались, как его было довольно, и сорт - выше нет. Читать...
Катя, - данилова-то невеста, - незамужницей осталась. Года два либо три прошло, как Данило потерялся, - она и вовсе из невестинской поры вышла. За двадцать-то годов, по-нашему по-заводскому, перестарок считается. Читать...
В Косом-то Броду, на котором месте школа стоит, пустырь был. Пустополье большенькое, у всех на виду, а не зарились. Нагорье, видишь. Огород тут разводить хлопотно, - поту много, а толку мало.