Знаменитые стройки 30 х годов. Великие стройки Советского Союза. «Боевой крот» - засекреченные подземные лодки

Великие стройки коммунизма – именно так назывались все глобальные проекты советского правительства: магистрали, каналы, станции, водохранилища.

О степени их «величия» можно спорить, но о том, что это были грандиозные проекты своего времени, сомневаться не приходится.

«Магнитка»

Крупнейший в России Магнитогорский металлургический комбинат был спроектирован в конце весны 1925 года советским институтом УралГипромез. По другой версии – проектирование велось американской компанией из Клинвуда, а прототипом «Магнитки» стал комбинат «US Steel» в Гэри штата Индиана. Все три «богатыря», которые стояли у «руля» строительства комбината, - управляющий Гугель, строитель Марьясин и начальник треста Валериус, - были расстреляны в 30-е годы. 31 января 1932 года - запущена первая доменная печь. Строительство комбината проходило в тяжелейших условиях, при этом большинство работ осуществлялось вручную. Несмотря на это тысячи людей со всего Союза спешили на «Магнитку». Активно привлекались и зарубежные специалисты, в первую очередь американцы.

Беломорканал

Беломорско-Балтийский канал должен был соединить Белое море и Онежское озеро и обеспечить выход к Балтийскому морю и Волго-Балтийскому водному пути. Канал был построен силами заключенных ГУЛАГа в рекордно короткие сроки – менее чем за два года (1931-1933 годы). Протяженность канала составляет 227 километров. Это было первое в Советском Союзе строительство, реализованное исключительно заключенными, может, именно поэтому Беломорканал не всегда причисляют к «великим стройкам коммунизма». Каждый строитель Беломорканала именовался «заключенный каналоармеец» или сокращенно «зэ-ка», откуда и пошло жаргонное слово «зэк». Агитационные плакаты того времени гласили: «От жаркой работы растает твой срок!» Действительно, многим из тех, кто дошел живым до конца стройки, сроки были сокращены. В среднем же смертность доходила до 700 человек в день. «Жаркая работа» влияла и на питание: чем большую норму вырабатывал «зэ-ка», тем внушительнее получал «пайку». Стандарт - 500 гр. хлеба и баланда из водорослей.

Байкало-Амурская магистраль

Одна из крупнейших железнодорожных магистралей в мире строилась с огромными перерывами, начиная с 1938 года и заканчивая 1984. Сложнейший участок - Северо-Муский тоннель - был введен в постоянную эксплуатацию и вовсе только в 2003 году. Инициатором строительства выступил Сталин. О БАМе слагались песни, печатались хвалебные статьи в газетах, снимались фильмы. Стройка позиционировалась как подвиг молодежи и, естественно, никто не знал, что на стройку в 1934 году были отправлены заключенные, которые выжили после строительства Беломорканала. В 1950-х годах на БАМе трудилось порядка 50 тысяч заключенных. Каждый метр БАМа стоит одной человеческой жизни.

Волго-Донской канал

Попытка соединить Дон и Волгу была предпринята еще Петром Великим в 1696 году. В 30-е годы прошлого века был создан проект строительства, но война помешала его реализации. Работы возобновились в 1943 году сразу после окончания Сталинградской битвы. Однако датой начала строительства все же следует считать 1948 год, когда начались первые земляные работы. Кроме добровольцев и военных строителей в возведении трассы канала и его сооружений принимали участие 236 тысяч заключенных и 100 тысяч военнопленных. В публицистике можно найти описания ужаснейших условий, в которых жили заключенные. Грязные и вшивые от отсутствия возможности регулярно мыться (была одна баня на всех), полуголодные и больные – так выглядели на самом деле, лишенные гражданских прав, «строители коммунизма». Канал построили за 4,5 года – и это является уникальным сроком в мировой истории строительства гидросооружений.

План преобразования природы

План был принят по инициативе Сталина в 1948 году после засухи и свирепствовавшего голода 46-47 годов. План включал создание лесных полос, которые должны были преградить дорогу жарким юго-восточным ветрам – суховеям, что позволило бы изменить климат. Лесополосы планировалось разместить на площади в 120 миллионов гектаров – именно столько занимают Англия, Италия, Франция, Нидерланды и Бельгия вместе взятые. План также включал строительство системы орошения, в ходе реализации которой появилось 4 тысячи водохранилищ. Завершить проект планировалось до 1965 года. Было высажено более 4 млн. гектаров леса, а общая протяженность лесополос составила 5300 км. Государство решило продовольственную проблему страны, при этом часть хлеба стала экспортироваться. После смерти Сталина в 1953 году программа была свернута, а в 1962 году СССР вновь потряс продовольственный кризис – с прилавков исчезли хлеб и мука, начались перебои с сахаром и сливочным маслом.

Волжская ГЭС

Строительство крупнейшей гидроэлектростанции в Европе началось летом 1953 года. Рядом со стройкой в традиции того времени был развернут ГУЛАГ – Ахтубинский ИТЛ, на котором трудилось более 25 тысяч заключенных. Они занимались прокладкой дорог, проведением линий электропередач и общими подготовительными работами. К непосредственной работе по возведению ГЭС они, понятно, допущены не были. На объекте работали также саперы, которые занимались разминированием площадки для будущего строительства и дна Волги – близость к Сталинграду давала о себе знать. На стройке трудилось порядка 40 тысяч человек и 19 тысяч различных механизмов и машин. В 1961 году, превратившись из «Сталинградской ГЭС» в «Волжскую ГЭС имени 21 съезда КПСС», станция была введена в эксплуатацию. Ее торжественно открывал сам Хрущев. ГЭС являла собой подарок к 21 съезду, на котором Никита Сергеевич, кстати, объявил о намерении построить коммунизм к 1980 году.

Братская ГЭС

Строительство ГЭС развернулось в 1954 году на реке Ангаре. Маленький поселок Братск в скором времени разросся до крупного города. Строительство ГЭС позиционировалось как ударная комсомольская стройка. На освоение Сибири съезжались сотни тысяч комсомольцев со всего Союза. До 1971 года Братская ГЭС была крупнейшей в мире, а Братское водохранилище стало крупнейшим в мире искусственным водоемом. При его заполнении было затоплено порядка 100 деревень. Трагедии «Ангарской Атлантиды» в частности посвящено пронзительное произведение Валентина Распутина «Прощание с Матёрой».

Многие диванные воины уже языки стёрли доказывая невозможность постройки египетских пирамид простыми людьми. Я решил расшарить интернет и в качестве примера подобрал фотографии Великих Строек 30х годов.

Всего лишь 80 лет назад наши предки киркой и лопатой вытворяли такое, что фараоны нервно курят в углу.

Начнём с беломорканала . 227 км, 3 года , из материалов только камень и дерево. техники НЕТ.

/>
/>

/>
/>

/>
/>

/>
/>
/>

/>

Строительство магнитки 1929-1932

мировой рекорд, который установила бригада Галиуллина – 1196 замесов за смену на бетономешалке «Егер», Этот мировой рекорд так и остался непревзойденным.
На строительстве коксохима были достигнуты рекорды и по арматурным работам. бригадой Поуха (4 человека) смонтировано – 15,5 тонны за смену.

/>

/>

/>

/>

испытание моста Киев 1914 год. пример того, что можно сделать руками.

/>

строительство трамвайной линии в Твери

/>

ДнепроГЭС 1927-1932г.

Проект был готов ещё в 1905 году. однако - епископ Самарский и Ставропольский Симеон - графу Орлову-Давыдову: "На ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить Божий мир в жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии". отменён царём.

случались и аварии. Одна из самых крупных произошла весной 1928-го: упал забор из металлических шпунтов. Пошли слухи о диверсии. Но выяснилось, что аварию вызвало разворовывание крепежных тросов. Через 18 дней шпунты установили на мест. На протяжении 1932 года на стройку приняли 90 тыс. человек, а уволили - 60 тыс.

/>

В 1941 плотина была взорвана. в 1944 начали расчищать завалы, масса которых составляла четверть миллиона тонн раздробленного бетона. Инструменты все те же - кирка и лопата. 7 июля 1944 года в разрушенную плотину был уложен первый кубометр бетона. Его опять месили ногами, причем на стройке преимущественно работали женщины. Рабочий день продолжался 12 - 15 часов. Выходных не было. За смену бригада из 15 девчат укладывала до двухсот кубометров бетона.

/>

Новокузнецк прокатный цех (КМК) 1929-1932-1935г.

Бригада землекопов А.С. Филиппова на обратной засыпке траншеи главного водовода, идущего от водозабора на реке Томь до завода, установила мировой рекорд по перемещению земляного грунта вручную.

/>

воспоминания бригадира-каменщика В.Я. Щидека:

»Когда мы кончали первую батарею в подарок XYI партийной конференции, то я в течение 4 дней не уходил с печи, домой не являлся. Подушкой для отдыха мне служила рельса, а чтобы было помягче, подкладывал брезентовые рукавицы.
Как раз перед этим у меня заболела жена, и я ее отправил в Томск, а дома остались двое ребят, одному 3 года, другому 7 лет. И вот, на второй день после моего ухода младший сынишка заболел и скоропостижно помер. Я под производственным угаром забыл про ребятишек. На пятый день прихожу домой и вижу - младший мой ребенок помер, а старший где-то ходит по площадке и ищет меня....

Потом мы работали на домне. Здесь у нас сразу не заладилось.
На комсомольском каупере работали комсомольцы. Они вступили с нами в соревнование, а мы об этом даже и не знали, пока они нам не поднесли сюрприз: проиграл, мол, ты, Шидек…

Началась травля нашей бригады, сделали вызов. Назавтра слет ударников и нас крыли во всю, прямо позором нас заклеймили на митинге. Обещали какую-то телегу сделать и нас на этой телеге тянуть на буксире.
Я обратился за помощью к «Рабочей газете». Она нам помогла, и мы на 5 и 6 каупере задание перевыполнили на 370 проц. Нас премировали жильем. Из барака переселили в каменный дом, дали по комнате».

/>

один из прорабов А.М. Заев осенью простыл, заболел, но не покидал важного объекта. Вскоре А.М. Заев понял, что он больше не поднимется, не достроит тоннель. И когда товарищи пришли его проведать, он попросил похоронить его не на кладбище, а на своем участке, который он возглавлял. Хоронили Заева в жгучий морозный день. На его могилу насыпали гладкого щебня, а чтобы щебень за ночь не смерзся, поставили четыре больших жаровни. Утром следующего дня могилу залили бетоном»

/>

Угличский гидроузел 1935-1941г. (первая очередь)

Жолудев Б.Л. 1907г. «На лесах стал работать после несчастного случая. Когда сделали леса и подняли на них огромные посудины для замески цемента, и вся бригада зашла- леса рухнули. Кто покалечился, кто на дно пошел. Этим занялся 3-й отдел. Бригадир имел срок 10 лет. Посадили его. После этого мне и дали задание делать леса. Делал сверху донизу все вот эти леса. Проверял каждую линию под нагрузкой 10 тонн. Стоял сам и прораб по 5 минут, пока всё не проверим. работали немцы-пленные. Они работали честно, хорошо. На них можно было положиться. Работали и наши заключенные. У меня работали тоже. Брал, потому что своих не хватало людей. Тем, кто по 58-й статье был, можно было доверять. Они задание выполняли. А жулье – пайки воровали у честных работающих. Пайка – 800 грамм. Или белье украдут…А 58-ая – надежные были».

Хуберт Д. пленный немец. На войну попал в 18 лет. В 1943-м, Был ранен в Румынии. Госпиталь захватили русские и по этапу отправили в плен. По России и ехали и шли пешком, квартировали в деревнях. Русские их кормили. В Углич Хуберт попал в 1944 году. «Лагерь был на левом берегу. Был барак деревянный- 4 зала, койки, печки, коридор, туалет, столовая, кухня, хлеборезка. Различные мастерские: сапожная, ремонтная, пожарная часть, котельная. Работал в Угличе 22 месяца. По лестнице в арке шлюза бегал 148 ступенек вверх- вниз с ведром за водой для замески цемента.

/>

Ярославский шинно-асбестовый завод 1929-1933г.

в строительстве приняли участие более 20 тысяч крестьян Ярославской, Костромской и других губерний.

/>

/>

школьный субботник на строительстве

/>

Мост Нижний Новгород

/>

Турксиб 1927 -1930г.

Летом здесь жара доходила до +60°С и с 11 до 15 ч, когда солнце палило особенно нестерпимо, приходилось делать перерыв. И за все время ни одного дождя. Холодная питьевая вода была большой редкостью. зимой – длительные бураны и морозы ниже -40°С.

чтобы открыть движение хозяйственных поездов на другом берегу Иртыша соорудили тяжелые сани, на них погрузили паровоз, и автопоезд из четырех автомобилей двинулся по льду. К ужасу участников этой экспедиции, трос, сдерживающий сани сзади, не выдержал груза и оборвался. Сани быстро понеслись, лед задрожал, но не сломался. Паровоз успешно вытащили на степной берег и поставили на рельсы.

/>

прораб 6-го участка 4-й дистанции А.Я. Елисеев объявил, что комплексная бригада построит дом площадью 395 м 2 из сырцового кирпича за 15 дней. Раньше на возведение такого дома уходило больше месяца. Скептики объявляли Елисеева "сумасшедшим", "выскочкой", но дом на станции Айна-Булак рос точно по намеченному графику и был закончен через 15 дней. Заработок рабочих увеличился на 50% по сравнению с предыдущими работами, экономия кирпича и лесоматериалов составила 20%. Строгая комиссия, придирчиво принимая дом, пришла к выводу, что "работа выполнена исправно за 15 дней".

/>

укладку пути вели вручную, но темп её был весьма высок. В среднем он составлял около 1,5 км в сутки, а в отдельные дни укладывали и по 4 км. Годовой объем укладки главного пути составил на севере: в 1927 году – 150 км, 1928 году – 187 км, 1929 году – 343 км, 1930 году – 120 км; на юге соответственно, 5 км, 202, 350, 85 км 1930

/>

Большой ферганский канал 1939-1940г.

350 км, привлечено около 160 000 человек. 18 миллионов кубометров земли-камней, песка, глины было вынуто вручную, с помощью одних лишь кетменей, кайл и лопат.

/>

/>

Обратите внимание, были заключённые, но были и обычные работники, которые жилы рвали не под дулом пистолета, и не за длинный рубль, а за ИДЕЮ. За то чтоб их дети и внуки, т.е. мы с вами жили в мире и счастье.

потом бросили лопату, взяли в руки винтовку, этим людям не нужны были заградотряды. они положили свою жизнь на алтарь победы.

а мы что? всё ли сделали для того чтоб, не приумножить, нет, хотя бы сохранить плоды их труда?

Вручную прокладывали до 12 км в день, а не по "в среднем около 1,5 км в сутки, а в отдельные дни и по 4 км".

«Русское чудо» в черных песках

Уже само намерение российского правительства проложить железнодорожную магистраль сквозь пустыню Каракумы вызвало широкий международный резонанс. Причем большая часть как отечественных, так и зарубежных специалистов сомневалась в реализации подобного проекта.

Американские и европейские газеты публиковали иронические заметки, авторы которых снисходительно называли проект «русской утопией». Но начавшееся вскоре строительство дороги охладило пыл скептиков: западная пресса еженедельно печатала сводки о ходе работ как о боевых действиях. Стройка эта была настолько необыкновенной, что ею заинтересовался писатель-фантаст Жюль Верн. И уже в 1892 году вышел в свет его новый роман, «Клодиус Бомбарнак», описывающий путешествие французского репортера по уже существовавшей Закаспийской железной дороге…

Транспортная проблема

Во второй половине XIX столетия Россия контролировала значительные территории на восточном побережье Каспийского моря. Созданный плацдарм позволил продолжить наступление вглубь Средней Азии, завершившееся присоединением к империи части хивинских, кокандских и бухарских владений. Но удаленность этого стратегически важного региона от европейской части России создавала сложности как в управлении краем, так и в охране новых границ. Иными словами, необходимо было решить транспортную проблему. Об этом же настоятельно просил Санкт-Петербург и генерал Михаил Скобелев, войска которого в 1880 году готовились к штурму крепости Геок-Тепе на восточном побережье Каспия. Не взяв ее, нечего было и думать о дальнейшем продвижении вглубь Ахалтекинского оазиса.

9 июля 1880 года император приказал «приступить безотлагательно к устройству базы и свозу на нее необходимых запасов посредством верблюдов, лошадей и дековилевской переносной дороги» и «вместе с тем приступить к подробным исследованиям для устройства постоянной железной дороги». А уже 27 июля 1880 года генералу Анненкову было поручено возглавить работу по сооружению первой очереди железной дороги от Михайловского залива до Кизил-Арвата…

От Каспия до Кизил-Арвата

В том же, 1880 году был сформирован 1-й резервный железнодорожный батальон, включавший 25 офицеров, 30 инженеров-техников, врачей и представителей других профессий, а также 1080 нижних чинов различных специальностей. Это и были строители первого участка будущей Закаспийской железной дороги. Первоначально предполагалось построить здесь переносную конную железную дорогу системы Дековиля. Однако вскоре стало ясно, что это нереально: сыпучие пески, барханы и почти полное отсутствие воды и фуража… Не отказываясь совсем от использования «переноски», Анненков принимает решение о строительстве паровой железной дороги и уже через 10 дней (4 сентября) рапортует о завершении работы. В ответ последовало очередное высочайшее повеление, предписывавшее продолжить прокладку магистрали до Кизил-Арвата. Общая протяженность дороги от Михайловского залива до этого пункта должна была составить 217 верст (230 километров). Ровно через год (4 сентября 1881 года) первый паровоз пришел в Кизил-Арват, а уже с 20 сентября началось регулярное движение поездов по этому маршруту.

Закаспийская железная дорога строилась в неимоверно сложных условиях: она шла через песчаные барханы, солончаки и степи, прокладывалась под палящим солнцем, не хватало воды. Для ускорения работ к военным строителям присоединились вольнонаемные рабочие из российских губерний. Но они, не привыкшие к жаркому климату, безводью и местной пище, часто болели. Было решено «мобилизовать» армян из Баку, Шуши и Елизаветполя, легче переносивших жаркий климат и владевших персидским и тюркским языками. Они-то и помогали русским инженерам и техникам общаться с мусульманским населением.

Для солдат железнодорожного батальона сформировали специальный укладочный поезд из 27 двухэтажных вагонов. Они были приспособлены не только для жилья, в них располагались кухни и мастерские, столовая, кузница и склады, телеграф и медпункт. Здесь же поместили пункт управления строительством.

Все необходимые материалы доставляли из России в Михайловский залив пароходами, затем рельсы и шпалы перегружались на специальные поезда. Строительство осуществлялось по скоростной американской технологии: поезда, подталкиваемые сзади паровозами, подходили к тому месту, где заканчивалась уже построенная колея. После укладки каждых 100 саженей пути материальный поезд продвигался по уложенной линии вперед, и работа продолжалась. Запаса материалов обычно хватало на две версты. Когда они заканчивались, поезд отходил назад и становился в специально отведенный тупик, чтобы пропустить очередной состав со стройматериалами. Так удавалось укладывать шесть верст пути в день. А для доставки на стройку менее тяжелых материалов использовался конный и верблюжий транспорт. Особую проблему представляло водоснабжение строительства. На совершенно безводные участки пути вода доставлялась специальными поездами и верблюдами, перевозившими ее в бидонах.

Большая часть возводимой дороги, лишь изредка пересекавшей оазисы, проходила по глинистой, солонцеватой, песчаной пустыне, сменявшейся иногда барханами. Летучий песок, переносясь с места на место, засыпал и разрушал шпалы, железнодорожное полотно, бараки для рабочих, приводил в негодность технику. Но ничто не могло остановить генерала Анненкова, руководившего стройкой. Михаил Николаевич придумал новый способ борьбы с движущимися песками: он распорядился посадить кусты саксаула вдоль возводимой железнодорожной трассы. Метод Анненкова оказался настолько эффективным и рентабельным, что впоследствии с успехом применялся при строительстве железных дорог в Алжире, Ливии и в пустыне Сахара…

Однако завершение строительства этого участка осуществлялось уже без генерала Анненкова. Война с текинцами продолжалась и во время строительства, так что солдатам железнодорожного батальона не раз приходилось брать в руки оружие. Михаил Николаевич, получив серьезное ранение при рекогносцировке местности в Янги-Кала, был вынужден оставить свой пост. Он возвратился в укрепление Самурское и, немного подлечившись, был отозван в Санкт-Петербург, где получил новое назначение: ему предписывалось руководить строительством стратегических железных дорог в Полесье.

Кизил-Арват – Мерв – Самарканд

После трех лет активной эксплуатации дороги в апреле 1885 года было решено продолжить ее до реки Амударья: уже 12 июля того же года были уложены первые рельсы от Кизил-Арвата. Сооружение очередного участка магистрали вновь поручили Михаилу Анненкову. Темпы работ резко возросли, уже 29 ноября первый паровоз прибыл в Асхабад: за четыре с половиной месяца было уложено 205 верст пути. В столице Закаспия строителям магистрали была устроена торжественная встреча.

Но Санкт-Петербург требовал ускорить строительство. 1-й резервный железнодорожный батальон был переименован в 1-й Закаспийский, а в помощь ему сформировали и 2-й Закаспийский железнодорожный батальон. Уже в следующем году батальоны объединили в единую железнодорожную бригаду и пополнили ее специальными кадровыми ротами.

2 июля 1886 года дорога достигла города Мерва. Когда сюда прибыл первый русский поезд, в Мерве царили, по описанию очевидцев, торжество и ликование... Этот день командир 2-го Закаспийского железнодорожного батальона полковник Андреев отметил соответствующим приказом, в котором говорилось: «Сегодня, ровно год спустя после начала укладки продолжения Закаспийской военной железной дороги, после долгого, настоятельного и усиленного труда, среди всяких лишений под полуденным зноем и на холоде, под снегом и дождем, по проложенным нашим батальоном на протяжении 527 верст рельсам пришел первый русский паровоз в город Мерв, находящийся в глубине Азии, на самых отдаленных окраинах нашего отечества и имеющий особое значение и важность в Средней Азии… С первых дней сформирования вверенного мне батальона ему выпала завидная доля исполнить самостоятельную задачу – проложить рельсовый путь в Азию, через Закаспийский край и Бухару в Туркестан. Ныне, благодаря общим усилиям всех чинов батальона, честно и добросовестно потрудившихся для этого дела, обширная задача уже наполовину выполнена вполне успешно, в один год уложено 527 верст пути и обставлены необходимыми для правильного движения условиями 21 станция, что представляет еще беспримерный до сего времени факт, так как ни в России, ни в других государствах, где существуют специальные железнодорожные части войск, таких обширных задач на них не возлагалось и подобных результатов не достигнуто, а построенные линии за границей имели значение лишь подъездных, обходных или соединительных путей весьма незначительной длины…» (ЦГВИА, Кушкинская полевая рота. Приказы по Туркестанской бригаде. Дело 21, ф. 5873-1, листы 218–224).

Работа продолжалось в неимоверно сложных условиях. Особенно труден был песчаный участок между Мервом и Чарджуем. При малейшем дуновении ветерка гребни барханов начинали куриться, при более сильном ветре контур местности моментально менялся. Там, где был песчаный холм, образовывалась выемка, а на месте выемки вырастал бугор. Бывало, не успевали сделать полотно, как его тотчас же разрушало, выемку заносило, а насыпь выдувало. Однако, несмотря на такие препятствия, постройка дороги шла быстро.

Завершив самый сложный участок магистрали по безводным просторам пустыни Каракумы, строители 30 ноября 1886 года вышли к Амударье. К этому времени силами 1-го Закаспийского железнодорожного батальона была построена 27-верстная линия от Михайловского залива до нового, более удобного порта на Каспии, Узун-Ада, который и стал отныне начальным пунктом Закаспийской железной дороги.

Земли же за Амударьей принадлежали Бухарскому эмирату. Российское правительство сумело договориться с эмиром о продолжении строительства магистрали по его территории до Самарканда. И сразу же перед строителями встала сложнейшая задача – возведение моста через Амударью. Но генерал Анненков справился и с ней: за 124 дня непрерывной дневной и ночной работы дело было сделано. Предприимчивый Анненков соорудил деревянный мост протяженностью 2 версты 247 саженей. Подобной длины железнодорожных деревянных мостов не сооружалось еще никем и нигде в мире! И потому полюбоваться этим чудом строительной техники специально приезжали крупнейшие железнодорожные инженеры Европы и Америки.

А уже летом 1887 года последовало распоряжение 2-му Закаспийскому железнодорожному батальону приступить к укладке железнодорожного пути вглубь Туркестана: от бухарского города Чарджуя к «русскому» Самарканду. Опыт, приобретенный строителями в Закаспийском крае, и тщательно произведенные инженерные изыскания по линии нового участка дали возможность генералу М.Н. Анненкову проделать эту работу в более благоприятных условиях. Темпы укладки полотна все возрастали, и уже в последние дни февраля 1888 года первый поезд пришел в Бухару. А затем понадобился лишь месяц, чтобы довести полотно почти до самой границы эмирата…

Первый поезд, выехав из Красноводска, точнее, от станции Узун-Ада, прибыл в Самарканд 15 мая 1888 года – в день годовщины коронования императора Александра Третьего, в период царствования которого было осуществлено присоединение Средней Азии к России. Завершение столь масштабного проекта буквально поразило весь цивилизованный мир: сооружение железнодорожной магистрали было названо стройкой века, которая отныне стала именоваться «русским чудом».

Закаспийская военная железная дорога стала первым опытом постройки такого масштаба военным ведомством. Средняя стоимость каждой из 1343 верст от Узун-Ада до Самарканда составила всего 33 500 рублей. Такое быстрое и дешевое сооружение дороги через песчаную степь и безводное пространство пустыни было выполнено только благодаря исключительной энергии и героическому труду строителей. Герой упомянутого выше романа Жюля Верна (alter ego самого автора) констатирует: «Часто говорят о той необычайной быстроте, с какой американцы проложили железнодорожный путь через равнины Дальнего Запада. Но да будет известно, что русские в этом отношении им ничуть не уступают, если даже не превосходят как быстротой строительства, так и смелостью индустриальных замыслов».

Заслуги генерала Анненкова перед отечеством поистине трудно переоценить. Постройка Закаспийской военной железной дороги обошлась российскому правительству всего в 43 млн рублей. Для сравнения: ни одна железная дорога, возведенная в стране, не укладывалась в столь скромную сумму. И это несмотря на то, что нигде более не приходилось сталкиваться с такими трудностями доставки техники и строительных материалов, дальностью их подвоза, сыпучими песками и безводными пустынями, палящим солнцем и раскаленными степными ветрами…

Михаил Николаевич Анненков (1835–1899) был потомственным военным. Его отец, генерал-адъютант Николай Николаевич, отличился во время Польской кампании. Затем был командиром Измайловского полка, директором канцелярии военного министерства. Последовательно занимал посты новороссийского и бессарабского генерал-губернатора, государственного контролера, киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. Был членом Государственного совета. Михаил Николаевич окончил Пажеский корпус, затем Академию Генерального штаба, принимал участие в усмирении польского мятежа. В 1867 году опубликовал цикл статей о применении железных дорог в военном деле. В 1869 году был произведен в генерал-майоры и назначен начальником передвижения войск по всем железным дорогам России. Его инженерный и организаторский талант принес много пользы отечеству во время Русско-турецкой войны. В 1879 году Анненков был произведен в генерал-лейтенанты. Затем последовала командировка в Туркестан на строительство Закаспийской военной железной дороги. Был первым начальником управления военных сообщений Закаспийского края. В последние годы жизни занимал различные ответственные посты в Центральной России, в частности руководил особым управлением общественных работ для оказания помощи населению, пострадавшему от неурожая... Но главным делом его жизни, вписавшим имя Михаила Николаевича в анналы отечества, было, конечно же, сооружение Закаспийской железной дороги.

За блестящее выполнение важной и ответственной работы, завершенной в столь короткий срок, за безупречную честность и самоотверженность М.Н. Анненков был удостоен грамоты императора Александра Третьего, пожалован бриллиантовым знаком Св. Александра Невского и осыпан другими милостями. А в ознаменование 25-летия существования железной дороги благодарная Россия воздвигла памятник своему достойному сыну на привокзальной площади Самарканда. На торжества по этому поводу в бывшую столицу империи Тимура были приглашены более ста официальных лиц из различных городов России и столько же гостей из соседних областей Туркестана, местных чиновников, офицеров и именитых горожан. Гостей из России встретили на перроне самаркандского вокзала 20 октября. А на следующий день при большом скоплении народа в торжественной обстановке состоялось открытие памятника генералу. Он представлял собой серый гранитный постамент из глыб, на котором установили бюст в соседстве с двуглавым орлом. На фасадной стороне монумента красовалась витиеватая надпись «Генерал от инфантерии Михаил Николаевич Анненков, строитель Закаспийской военной железной дороги. 1835–1899». На задней стороне памятника, обращенной к вокзалу, содержалась краткая информация: «Закаспийская военная железная дорога постройкою начата 25 ноября 1880 года, окончена 15 мая 1888 года». Торжества завершились роскошным званым обедом в Общественном собрании, данным от имени города. Участие в нем приняли 200 приглашенных лиц, как иногородних, так и местных. Сохранившиеся в архиве документы свидетельствуют, что пиршество это обошлось городской казне в 1400 рублей…

В советское время бюст М.Н. Анненкова, двуглавый орел и обе надписи были уничтожены. На освободившемся пьедестале в сентябре 1924 года водрузили фигуру вождя мирового пролетариата. Соответственно появилась и новая надпись:

«… Ленинизм жив. Идеи Ленина для нас так же тверды и непоколебимы, как эта скала, на которой мы увековечили память Ильича. Мы выполним заветы Ленина». Некоторое время спустя в духе сталинских агиток был создан советский миф о сооружении этого памятника: «На привокзальной площади древнего Самарканда в знак любви к великому вождю В.И. Ленину рабочие, дехкане, трудовая интеллигенция города своими силами воздвигли величественный монумент. На огромной глыбе мрамора, высеченной из цельной скалы в Нуратинских горах, установлена бронзовая фигура вождя» Монумент этот, простоявший семь последующих десятилетий, был затем демонтирован…

Великие стройки

Партия, страна взялись за трудную работу по выполнению «пятилетки», как сокращенно стали называть план. Целое созвездие строительных площадок возникло как в старых промышленных областях, так и в новых многообещающих районах, где раньше не было или почти не было промышленности. Шла реконструкция старых заводов в Москве, Ленинграде, Нижнем Новгороде, в Донбассе: их расширяли и оснащали новым импортным оборудованием. Строились совершенно новые предприятия, они были задуманы масштабно и в расчете на самую современную технику; строительство велось зачастую по проектам, заказанным за границей: в Америке, Германии. План отдавал приоритет отраслям тяжелой индустрии: топливной, металлургической, химической, электроэнергетике, а также машиностроению в целом, то есть тому сектору, который призван будет сделать СССР технически независимым, иначе говоря, способным производить собственные машины. Для этих отраслей и создавались гигантские строительные площадки, возводились предприятия, с которыми навек будет связана память о первой пятилетке, о которых будет говорить вся страна, весь мир: Сталинградский и Челябинский, а потом и Харьковский тракторные заводы, огромные заводы тяжелого машиностроения в Свердловске и Краматорске, автомобильные заводы в Нижнем Новгороде и Москве, первый шарикоподшипниковый завод, химические комбинаты в Бобриках и Березниках.

Самыми знаменитыми среди новостроек были два металлургических комбината: Магнитогорский – на Урале и Кузнецкий – в Западной Сибири. Решение об их сооружении было принято после долгих и острых споров между украинскими и сибирско-уральскими руководителями, начавшихся в 1926 г. и затянувшихся до конца 1929 г. Первые подчеркивали, что расширение уже существующих металлургических предприятий на юге страны потребует меньших расходов; вторые – перспективность индустриального преобразования советского Востока. Наконец, соображения военного порядка склонили чашу весов в пользу вторых. В 1930 г. решение получило развернутый крупномасштабный характер – создание в России наряду с южной «второй промышленной базы», «второго угольно-металлургического центра». Топливом должен был служить уголь Кузбасса, а руда – доставляться с Урала, из недр знаменитой горы Магнитной, давшей название городу Магнитогорску. Расстояние между двумя этими пунктами составляло 2 тыс. км. Длинные железнодорожные составы должны были совершать челночные рейсы от одного к другому, перевозя руду в одном направлении и уголь в обратном. Вопрос о расходах, связанных со всем этим, не принимался во внимание, раз речь шла о создании нового мощного индустриального района, удаленного от границ и, следовательно, защищенного от угрозы нападения извне.

Многие предприятия, начиная с двух колоссов металлургии, сооружались в голой степи или, во всяком случае, в местах, где отсутствовала инфраструктура, за пределами или вообще вдали от населенных пунктов. Апатитовые рудники в Хибинах, призванные дать сырье для производства суперфосфата, размещались вообще в тундре на Кольском полуострове, за Полярным кругом.

История великих строек необычна и драматична. Они вошли в историю как одно из самых потрясающих свершений XX в. России не хватало опыта, специалистов, техники для осуществления работ такого размаха. Десятки тысяч людей принимались строить, практически рассчитывая лишь на собственные руки. Лопатами они копали землю, нагружали ее на деревянные повозки – знаменитые грабарки, которые бесконечной вереницей тянулись взад и вперед с утра до ночи. Очевидец рассказывает: «Издали строительная площадка казалась муравейником… В тучах пыли работали тысячи людей, лошадей и даже… верблюды». Сначала строители ютились в палатках, потом – в деревянных бараках: по 80 человек в каждом, меньше 2 кв. м на душу.

На сооружении Сталинградского тракторного завода впервые было решено продолжать стройку и зимой. Нужно было торопиться. Поэтому работали и при 20, 30, 40 градусах мороза. На глазах у иностранных консультантов, порой восхищенных, но чаще скептически относящихся к этой картине, которую они воспринимали прежде всего как зрелище грандиозного хаоса, устанавливалось дорогостоящее и самое современное оборудование, купленное за границей.

Один из руководящих участников так вспоминает рождение первого Сталинградского тракторного завода: «Даже тем, кто видел это время своими глазами, нелегко бывает вспомнить сейчас, как все это выглядело. Людям помоложе и вовсе невозможно представить все то, что встает со страниц старой книги. Одна из глав ее называется так: «Да, мы ломали станки». Эту главу написал Л. Макарьянц – комсомолец, рабочий, приехавший в Сталинград с московского завода. Даже для него были дивом американские станки без ременных трансмиссий, с индивидуальным мотором. Он не умел с ними обращаться. А что говорить о крестьянах, пришедших из деревни? Были неграмотные – читать и писать было для них проблемой. Все было тогда проблемой. Не было ложек в столовой… Были проблемой клопы в бараке…». А вот что писал первый директор Сталинградского тракторного завода в книге, вышедшей в начале 30-х гг.: «В механосборочном цехе я подошел к парню, который стоял на шлифовке гильз. Я предложил ему: “Померь”. Он стал мерить пальцами… Инструмента, мерительного инструмента у нас не было». Одним словом, это был скорее массовый штурм, нежели планомерная работа. В этих условиях многочисленными были акты самоотверженности, личного мужества, бесстрашия, тем более героические, так как в большинстве своем им суждено было остаться безвестными. Были люди, которые ныряли в ледяную воду, чтобы заделать пробоину; которые даже с температурой, без сна и отдыха, по несколько суток не уходили с рабочего поста; которые не спускались с лесов, даже чтобы перекусить, лишь бы поскорее пустить в ход домну…

Среди советских авторов, доверяющих сегодня бумаге свои размышления о том периоде и оценивающих его в соответствии с собственными идейными предпочтениями, одни склоняются к тому, чтобы приписать заслугу этого порыва необыкновенной стойкости русского народа в самых тяжелых испытаниях, другие, напротив, скрытой энергии, таившейся в народных массах и высвобожденной революцией. Как бы то ни было, из многих воспоминаний явствует, что мощным стимулом для множества людей служила мысль о том, что за короткий срок ценой изнурительно тяжелых усилий можно создать лучшее, то есть социалистическое, будущее. Об этом говорилось на митингах. На собраниях вспоминали о подвигах отцов в 1917–1920 гг. и призывали молодежь «преодолеть все трудности» ради закладки фундамента «светлого здания социализма». В то время когда во всем остальном мире свирепствовал кризис, «молодежь и рабочие в России, – как заметил один английский банкир, – жили надеждой, которой, к сожалению, так недостает сегодня в капиталистических странах». Подобные коллективные чувства не рождаются путем стихийного размножения. Несомненно, суметь вызвать и поддержать подобную волну энтузиазма и доверия само по себе немалая заслуга; и эта заслуга принадлежала партии и сталинскому течению, которое отныне полностью руководило ею. Нельзя отказать в обоснованности рассуждению Сталина, когда он в июне 1930 г. на XVI съезде ВКП(б) заявил, по сути дела выдавая свою сокровенную мысль, что, не будь идеи «социализма в одной стране», не был бы возможен и этот порыв. «Отнимите у него (рабочего класса. – Прим. ред.) уверенность в возможности построения социализма, и вы уничтожите всякую почву для соревнования, для трудового подъема, для ударничества».