«Орел» — первый корабль русского флота. Орёл (фрегат): wiki: Факты о России

26 июля Россия отмечает День Военно-Морского Флота. Обычно создание регулярного российского военно-морского флота связывается с именем Петра Первого, поскольку именно Петр, с помощью приглашенных иностранных (преимущественно, голландских) специалистов, начал строительство Балтийского флота. Однако первые корабли, созданные по европейскому образцу, появились в России значительно раньше восхождения на престол Петра Первого. И это – если не вспоминать о традиционных старорусских флотилиях, которые ходили в военно-морские походы еще на заре истории русской государственности. Наиболее развито судостроение было в Новгородской земле. В северных морях строились небольшие суда – кочмары, осиновки, карбасы, на которых поморские купцы осваивали Мурманский край. Для более длительных морских походов было создано судно типа «коч». Это было однопалубное плоскодонное парусное судно длиной от 16 до 24 метров и шириной от 5 до 8 метров, с мачтой и прямым парусом, который шили из кож. Однако самым большим морским судном, использовавшимся поморскими мореплавателями, была морская ладья. Трехмачтовая ладья могла перевозить груз до 200 тонн и даже немного превосходила по водоизмещению знаменитую «Санта-Марию» - корабль Христофора Колумба, на котором прославленный путешественник открыл Вест-Индию. Однако, несмотря на очевидные успехи поморов в кораблестроении, конкурировать с европейскими морскими державами они не могли. Регулярный военно-морской флот у русских княжеств также отсутствовал, что было вызвано и отсутствием выхода к теплым морям – Черному и даже Балтийскому. Но, по мере освобождения от татаро-монгольского ига, преодоления феодальной раздробленности Руси и формирования централизованного российского государства под властью царя, росла и потребность молодого государства в укреплении внешних экономических связей с другими странами Европы и Азии, в том числе – и в развитии морского сообщения, что само по себе создавало необходимость строительства не только торгового, но и военного флота.

Каперы Ивана Грозного

Так, в XVI веке, по мере расширения территории Русского государства, началось освоение Каспийских и Балтийских торговых путей. Царь Иоанн IV принял решение создать на Балтийском море каперский флот, рассчитывая, что он сможет защитить нарвский торговый путь. Но поскольку у Русского государства отсутствовали и квалифицированные судостроители, и квалифицированные моряки, и техническая база для строительства собственного флота, Иван Грозный принял решение нанять каперов – моряков, нанимавшихся вместе с кораблями на службу к государям различных государств. Благо, в рассматриваемый период недостатка в «бесхозных» матросах и капитанах в Европе не было. В 1569 г. на Нарвском торговом пути появились первые каперы, которыми командовал Карстен Роде – профессиональный корсар, немец по национальности, бывший подданным Дании и происходивший по рождению из крестьянской республики Дитмаршен. Прежде Роде имел собственное судно, занимался торговлей и возил товары в Любек, однако затем в качестве капера поступил на службу к датскому королю Фредерику II. В это время Дания вела боевые действия со Швецией, Швеция же была и одним из основных противников Русского государства на Балтике. Роде, перейдя к ливонскому герцогу Магнусу, затем оказался на службе у Ивана Грозного. В марте 1570 г. Роде получил от государя Ивана Грозного специальную грамоту, в которой царь указывал на необходимость защиты торговых путей от нападений польских каперов, занимающихся разграблением торговых кораблей. Нападения польских каперов наносили большой ущерб русско-европейской торговле и были столь частыми, что побудили государя выделить средства на найм собственных каперов. Корсар Карстен Роде выбрал в качестве базы для своего флота остров Эзель, точнее – город Аренсбург (Кингисепп), бывший весьма удобным портом, расположенным на Балтийском море. Иван Грозный выделил каперу Роде деньги на приобретение пинка, вооруженного тремя чугунными пушками, десятью малыми орудиями – барсами, восемью пищалями и двумя боевыми кирками, которые применялись для пролома бортов вражеских кораблей. На русские же деньги Роде нанял и 35 матросов и судовых офицеров. В соответствии с договором, Роде обязался передавать каждый третий захваченный им корабль России, десятую часть захваченной добычи также передавать русским властям, а ценных пленных передавать московским приказным людям. При этом члены экипажа добычу между собой не делили, а получали фиксированное жалованье. Команды своих кораблей Роде набирал из числа датских профессиональных моряков, а также поморов и архангельских стрельцов и пушкарей.

Появление подконтрольного Москве каперского флота в акватории Балтийского моря вызывало большие опасения Швеции, Дании, Речи Посполитой и других держав региона, не заинтересованных в появлении у Русского государства собственного военного флота. Конкуренты России в Балтийском море вполне справедливо усматривали в появлении русского военного флота на Балтике большую опасность для своих военно-политических, экономических и торговых позиций в регионе. Для поимки Роде и уничтожения его эскадры высылались шведские и польские флотилии, но свой боевой путь прославленному корсару пришлось закончить по вине своих соотечественников – датчан. В октябре 1570 г. Роде был арестован в Копенгагене и помещен в тюрьму по обвинению в нападении на датские торговые суда. О дальнейшей судьбе первого «московского адмирала» ничего неизвестно. Впоследствии, в результате войн с Ливонским орденом, Швецией и Речью Посполитой, Россия лишилась выхода к Балтийскому морю, потеряв ранее приобретенные территории. После этого на значительный промежуток времени Москва была вынуждена отказаться от планов по строительству военно-морского флота в Балтийском море. Единственным путем, через который Россия могла осуществлять морское сообщение с европейскими странами, оставались северные моря. Кроме того, развивалось речное судоходство, в первую очередь – строительство судов на Дону и Волге, поскольку южное направление также рассматривалось в качестве приоритетного.

«Фредерик» - первый корабль, построенный на территории России

В XVII веке растущие потребности страны в морском сообщении актуализировали и необходимость строительства современного флота, который по своим характеристикам не уступал бы флотам европейских государств. Ведь налаживались торговые связи с портовыми городами Западной Европы, с Персией, и их транспортное обеспечение требовало развития морского дела и судостроения. Однако собственных специалистов, способных организовать постройку современных кораблей и их спуск на воду, в России не было. Поэтому власти страны решили воспользоваться моментом и заимствовать технологию строительства и эксплуатации современных кораблей у иностранцев. Тем более, что для этого сложились благоприятные обстоятельства. Так, в 1634 г. ко дворцу царя Михаила Федоровича Романова прибыло голштинское посольство. Герцог Гольштейна Фридрих III собирался развивать торговлю с Персией, а ближайший путь мог лежать только через Россию. Поэтому монарх Гольштейна собирался договориться с русским царем о транзите через российскую территорию голштинских торговых экспедиций. Также в задачи голштинского посольства входило заключение договора о постройке на Волге десяти кораблей, на которых голштинские купцы могли бы возить товары в Персию. Русские власти восприняли идею голштинского герцога позитивно, поскольку рассчитывали заимствовать у иностранных мастеров технологию судостроения. Получается, что обстоятельства складывались для развития российского флота благоприятно, и оставалось только оказать голштинцам необходимое содействие в постройке судов.

Судостроительные работы планировалось проводить в Нижнем Новгороде, для чего царь Михаил Федорович отправил воеводе Нижнего Новгорода грамоту, в которой говорилось: «Ходити им в Персиду... Волгою на десяти кораблях, а корабли им делати в нашей земле, где такие леса, которые к тому делу годны найдут, а тот лес покупати им у наших людей вольною торговлею, а плотников к тому корабельному делу, к их корабельным мастерам в прибавку, наймовать наших подданных охочих людей, и наём им платить по договору с ними вольною торговлею, а от тех плотников корабельного мастерства не скрывать и не таить». Строить корабли было поручено шестерым голштинским специалистам, которые в том же 1634 г. прибыли в Москву и оттуда направились в Нижний Новгород. Это были шкипер Михаэль Кордес, корабельный плотник Корнелий Йостен, переводчик Ганс Берк, специалисты Кашпер Зеелер, Йохан Стирпомас и Йохим Кранц. Делегацию голштинских моряков сопровождали русские стрельцы и плотники. В марте 1636 г. в Москву прибыло повторное посольство голштинского герцога, которым руководили Крузиус и Брюггеман. В задачи этого посольства входил найм команды для строившегося корабля. В июне 1636 г. был спущен на воду первый корабль, получивший название «Фредерик» - в честь короля Фридриха III. Предполагалось, что корабль «Фредерик» отправится с грузами в Персию, а уже по итогам путешествия будет сделан вывод – стоит ли строить следующую партию кораблей. Корабль «Фредерик» получил описание известного путешественника Адама Олеария, который сообщал, что «Фредерик» имел длину 120 футов, ширину 40 футов и осадку 7 футов. Таким образом, он соответствовал европейским стандартам галер. Материалом постройки большей части судна были сосновые доски. В команду «Фредерика» вошли как голштинцы, так и русские. 1 июля (11 июля) 1636 г. из Москвы в Нижний Новгород выехали посланники Алексей Савин Романчуков, подъячий Скобельцын и толмач Юшков, которые составляли основу русского посольства в Персию. 30 июля (9 августа) посольство русского двора отплыло из Нижнего Новгорода по Волге. Всего на корабле «Фредерик» , следовавшем под флагом Гольштейна, плыло 126 человек – в их числе и голштинцы, и русские. 27 октября (6 ноября) 1636 года корабль вышел в Каспийское море, но 12 ноября (22 ноября) попал в сильный шторм в районе Дербента. Трехдневный шторм нанес существенный урон кораблю, повредив все три мачты судна. В конце концов, было решено посадить корабль на мель, чтобы уберечь груз и команду от гибели в кораблекрушении. Впоследствии «Фредерик» вытащили на берег в окрестностях Дербента, где он был разграблен местным населением. Так закончилась история первого корабля европейского типа, построенного на территории России. Впрочем, в качестве первого российского парусного корабля традиционно рассматривается корабль «Орел», построенный на тридцать лет позже – ведь «Фредерик», хотя и строился, и был спущен на воду в Нижнем Новгороде, ходил под голштинским флагом, а значит официально не мог считаться русским судном.

Сражение у острова Котлин – первый морской бой

Однако между спуском на воду «Фредерика» и строительством корабля под гордым названием «Орел» история русского флота также была насыщена вполне славными событиями. Так, 22 июля 1656 года произошло знаменитое сражение у острова Котлин, которое считается первой официально документированной победой русского флота на море в Новое время. Как известно, в 1656-1658 гг. шла русско-шведская война. Учитывая географическое положение шведских земель, к участию в боевых действиях были привлечены гребные флотилии, причем они действовали с обоих сторон. С русской стороны против Швеции был выдвинут отряд под командованием воеводы Петра Ивановича Потемкина (на фото), которому была придана гребная флотилия донских казаков, участвовавших прежде в морских походах на Черном море и имевших большой боевой опыт. В состав отряда Потемкина входило 570 донских казаков и 430 новгородских и ладожских стрельцов и «охочих людей». Они получили благословение патриарха Никона «идти морем на Стокгольм». Петру Ивановичу Потемкину (1617-1700) на момент похода в Ижорские земли было 39 лет. Младший брат воеводы и стольника Федора Ивановича Потемкина, Петр Потемкин участвовал в войне с Польшей, а затем ему было поручено возглавить поход против шведов. В июне 1656 г. отряд под командованием Потемкина захватил шведскую крепость Ниеншанц, что у устья Невы. Впрочем, захватом это действие можно было назвать с оговорками – шведы сами оставили укрепление. После занятия Ниеншанца отряд Потемкина двинулся на гребных судах вверх по Неве и осадил крепость Нотебург. Однако вскоре отряд разделился и его часть, во главе с самим Потемкиным, вернулась по Неве к устью реки и 22 июля 1656 г. столкнулась с судами противника в районе острова Котлин. К моменту встречи в составе русской гребной флотилии находилось 15 стругов (относительно небольших парусно-гребных плоскодонных судов), а в составе шведской флотилии – 3 намного более крупных и качественных корабля. Несмотря на то, что шведские корабли открыли мощный артиллерийский огонь по русской флотилии, казакам удалось прорваться к шведским галерам и захватить шведский флагман – шестипушечный корабль, который был взят на абордаж. Остальные корабли шведов были вынуждены отступить. Воевода Потемкин направил донесение в Москву: «у Котлина острова с немецкими людьми был бой и милостию Божиею, и Пречистыя Богородицы помощию, и всех святых молитвами, и Великого государя и сына его, государевича, счастием, у Котлина полукорабль взял и немецких людей побил, и языка поймал начального человека, капитана Ирека Далсфира, 8 человек солдат и наряд и знамена поимели». По мнению военных историков, столь незначительное количество плененных на шведском корабле, команда которого должна была быть намного большей по численности, свидетельствует о том, что большая часть шведских моряков и солдат погибла во время абордажного боя с прорывавшимися на борт корабля казаками и стрельцами. После победы в морском сражении, отряд воеводы Потемкина нанес значительный урон острову Котлин, уничтожив четыре местные деревни. В отечественной военно-морской истории сражение у острова Котлин традиционно рассматривается как первый морской бой русского флота и именно с него фактически отсчитывается история русских морских побед в Новое время. Однако на сам ход русско-шведской войны 1656-1658 гг. бой у острова Котлин не оказал серьезного влияния. В следующем 1657 г. шведские войска перешли в наступление на карельском и ливонском направлениях, а граф Магнус Делагарди вторгся на территорию Псковской области, но потерпел там поражение. В конечном итоге в битве под Гдовом шведская армия графа Делагарди потерпела поражение от армии князя Хованского, которой удалось вернуть перевес в войне на сторону русских. Князю Хованскому удалось захватить селения по правобережью Нарвы. Однако в 1658 г. отряду шведского губернатора Нарвы Густава Горна удалось отбить Ямбург и Ниеншанц. Боевые действия завершились.

Афанасий Ордин-Нащокин и русский флот

К моменту русско-шведской войны 1656-1658 гг. относится и начало серьезной работы по строительству Балтийского флота. В Царевичеве Дмитриеве городе началось строительство судостроительной верфи, на которой предполагалось создать флотилию для плавания по Балтийскому морю. Руководил строительством верфи боярин Афанасий Лаврентьевич Ордин – Нащокин – одна из наиболее знаменательных фигур на заре русского кораблестроения. Афанасий Лаврентьевич Ордин – Нащокин (1605-1680) по происхождению не был боярином, а относился к мелкопоместным дворянам. Он родился в Северо-Западной России, поскольку именно в Псковском и Торопецком уездах находились небогатые поместья его отца Лаврентия. По преданию, дальний предок Нащокиных прибыл в Россию из Италии. Итальянский дук Величка, прибыв в Россию, принял крещение в православии и получил имя Дмитрий и прозвище Красный. Сын Дмитрия Красного Дмитрий Нащока получил свое прозвище после того, как был ранен в щеку во время тверского восстания 1327 г., когда горожане поднялись против золотоордынского посла Шевкала. Потомки Дмитрия Нащоки получили фамилию Нащокины, а двойная фамилия была связана с прозвищем Орда у Андрея Нащокина, который погиб в бою под Оршей. Лаврентий Ордин – Нащокин постарался дать сыну хорошее образование, причем выучил его немецкому языку, латыни и математике. Афанасий, отличавшийся способностями и целеустремленностью, самостоятельно освоил также польский и валашский (румынский) языки. Он прекрасно разбирался в современной ему политической ситуации, что позволило применять способности на практике. В 1642 г. Афанасий участвовал в установлении новой русско-шведской границы. В 1656 г. именно Ордин – Нащокин, уже бывший дипломатом, подписывал договор о союзе с Курляндией, а в 1658 г. именно он заключал перемирие со шведами, за что и был удостоен высокого чина думного дворянина. В 1667 г. Ордин – Нащокин, единственным из представителей своей фамилии, был удостоен боярского чина и возглавил Посольский приказ. Именно Ордину – Нащокину принадлежит идея о необходимости углубления экономического и политического сотрудничества со странами Западной Европы и установления контроля над побережьем Балтийского моря. Таким образом, русский дипломат даже опередил свое время – ведь идеи, фундамент которых был заложен Афанасием Лаврентьевичем Ординым – Нащокиным, были реализованы лишь десятилетия спустя – после прихода к власти Петра Первого и его успеха в Северной войне. В 1661 г., после заключения Кардисского мирного договора, Россия, проигравшая в противостоянии со шведской короной, обязалась вернуть Стокгольму все захваченные прежде русскими войсками территории и отказалась от планов по захвату Балтийского побережья и созданию Балтийского флота. В соответствии с договором, русские власти должны были уничтожить все корабли, которые закладывались на судостроительной верфи в Царевичеве Дмитриеве городе. Таким образом, планам Ордина – Нащокина по созданию Балтийского флота, не удалось сбыться, однако политик не терял надежд на создание русского морского флота и обратил внимание на южное направление – Волгу и Каспийское море. Тем более, что этого требовало расширение торговых связей России с Персией, с которой было заключено соответствующее соглашение, подразумевающее, в том числе, и охрану русских торговых судов, следующих по Волге и Каспийскому морю в Персию. В 1664 г. шах Аббас II предоставил русским купцам исключительные привилегии, а в 1667 г. обратился к российскому престолу с просьбой позволить армянской компании, созданной персидскими подданными – армянами, торговать шелком – сырцом через российскую территорию. При этом охрана провозимых армянами грузов возлагалась за отдельную плату на российскую сторону. Ведь Каспий в те времена был весьма опасен для торгового судоходства, поскольку там орудовали неподконтрольные московскому правительству группы казаков и кавказцев, которые могли совершать нападения на торговые суда.

Неудачная судьба корабля по имени «Орел»

Афанасию Ордину-Нащокину удалось получить разрешение царя Алексея Михайловича Романова на строительство русского флота на Волге, после чего он пригласил иностранных специалистов по судостроению. Выбор пал на голландцев, хорошо известных своими навыками в судостроении и судовождении. В числе приглашенных специалистов был полковник Корнелиус ван-Буковен, которому поручалось непосредственное руководство процессом судостроения, а также корабельные мастера Гельц, подполковник ван-ден-Стрек и Минстер. Для помощи голландским специалистам выделялись тридцать русских плотников, четыре кузнеца и четыре пушкаря. Иностранные специалисты прибыли в село Дединово Коломенского уезда, расположенное на Оке, где открылась судостроительная верфь. Дединово было избрано в качестве места создания первой государственной судостроительной верфи, прежде всего, по той причине, что длительное время именно здесь строились суда, ходившие по Волге, находились квалифицированные мастеровые, имевшие опыт в строительстве стругов. Строительство верфи финансировалось Приказом Большого прихода – государственной структурой, ставшей предшественником Адмиралтейства Петровской эпохи. Приказ Большого прихода не только изыскивал государственные средства для финансирования судостроения, но и отвечал за вербовку квалифицированных мастеровых, поставку инструментов, строительных материалов и оборудования. Для оснащения верфи инструментами было закуплено за границей 2 железных домкрата, 4 молота, пилы и прочие инструменты. Была организована выписка на судоверфь в Дединово мастеров со всей страны – казанских якорных мастеров, рязанских кузнецов, московских токарей. Фактически верфь в Дединово была превращена в передовое для России тех лет промышленное предприятие, имевшее вид западноевропейской мануфактуры – с четким разделением труда, упорядоченной системой управления, постепенной механизацией хотя бы части проводимых работ по строительству судов.

На Дединовской верфи в 1667 г. началось строительство военных кораблей, которые должны были нести службу по охране русских торговых судов в Каспийском море. Первоначально было решено построить фрегат, который был заложен 14 ноября 1667 г. Это было двухпалубное и трехмачтовое судно, длиной в 24,5 метра, шириной в 6,4 м. и с осадкой в 1,5 метра. Именно строящийся фрегат стал первым русским кораблем, сооружаемым с соблюдением всех предписаний тогдашнего судостроения. Прототипом для строящегося фрегата послужили пинасы – вооруженные суда Голландской Ост-Индской компании, строившиеся для боевых действий в южных морях и активно использовавшиеся в первой половине XVII века. В январе 1668 г., вслед за фрегатом, на верфи началось строительство 18-метровой яхты, а чуть позже – еще нескольких более мелких судов. Непосредственное руководство строительными работами осуществлял голландский мастер Ламберт Гельц, а русскими плотниками руководили дворянин Яков Полуектов и подьячий мытной избы Степан Петров. Лес для кораблей заготавливали в Коломенском уезде, а железо доставлялось с тульских и каширских заводов. В январе 1668 г. было сооружено дно и стороны первого корабля, а в марте 1668 г. в Дединово затребовали живописца и резчика для художественного оформления корпуса судна. Несмотря на то, что в мае 1668 г. корабль был спущен на воду, работы по его художественной отделке продолжались, и корабль пережил зиму в Дединове на верфи. Историк флота В.А. Дыгало так описывает спуск на воду корабля «Орел»: «на торжество прибыл настоятель коломенского храма Иоанна Предтечи. Сопровождаемый местным священником, дьяконом и Ван-Буковеном, он поднялся на палубу "Орла". Тотчас же на флагштоках и мачтах корабля взвились огромные флаги и длинная лента вымпела. Отслужили молебен, окропили флаги святой водой и сошли на дединовский берег. На "Орле" остались лишь несколько человек, руководимых командиром корабля - голландским капитаном Бутлером. Им было поручено отдать якоря, как только корабль сойдет на воду. Ордин-Нащокин взмахнул рукой и звонари ударили во все колокола дединовской звонницы. "Орел" тронулся с места и заскользил по стапелю. Торжественный перезвон заглушили залпы салюта. Через минуту-другую первый русский военный корабль закачался на голубой глади окской заводи» (цит. по: Дыгало В.А. Откуда и что на флоте пошло).

Стоимость строительных работ была оценена в 2 221 рубль. На вооружение спущенного на воду корабля было принято 22 пищали, 40 мушкетов, 40 пар пистолетов и ручные гранаты. После постройки корабля оставалось набрать для него квалифицированную команду – ведь, несмотря на наличие прекрасных мастеровых – плотников, резчиков, оружейников, подготовленных моряков в России не было. Пришлось, опять же, обращаться к иностранным специалистам. Голландскому купцу Йохиму ван Сведену русским правительством было поручено набрать у себя на родине квалифицированную команду моряков, в том числе и нанять капитана корабля. Выбор Йохима ванн Сведена пал на его родственника – Давида Бутлера, который приходился кузеном жене ван Сведена Марии Рутс. Давиду Бутлеру в 1668 г. было 33 года, он родился в Амстердаме и получил хорошую морскую подготовку. Бутлер подписал контракт с ван Сведеном и приступил к набору корабельной команды. Одновременно голландский капитан решил выяснить, под каким флагом будет ходить корабль. Для России, прежде не имевшей собственного флота, вопрос о флаге был в новинку. После письма для изготовления флага были выписаны ткани красного, белого и синего цветов. Таким образом, современный российский триколор берет начало в селе Дединово и его история неразрывно связана с первым русским военным кораблем и его капитаном голландцем Давидом Бутлером. На корабельные флаги было нашито изображение двуглавого российского орла – государственного герба российского государства. По прибытию в Дединово, Бутлер вступил в конфликт с полковником ван-Буковеном, который прежде осуществлял руководство судостроительными работами. Известно, что Бутлер прибыл в Дединово с большими амбициями и сразу же представил проект постройки 36-весельной галеры, собираясь лично возглавить процесс судостроения. В процессе конфликта с ван-Буковеном выяснилось, что Бутлер был «нечист на руку» и присвоил определенную сумму казенных денег, а также не обладает патентом капитана. Однако Бутлер сумел отстоять свое право на руководство судостроительными работами, сославшись на то, что он имеет очень большой опыт морских путешествий не только в Испанию и Францию, но и в Индонезию. В конце концов, русские власти приняли сторону Бутлера и его оппонент полковник Буковен был отстранен от руководства судостроительными работами, после чего верфь возглавил командир фрегата капитан Давид Бутлер.

В апреле 1669 года корабль получил название «Орел» - в честь русского государственного герба, и вскоре поднял паруса и выдвинулся в путь – предполагалось, что он пройдет от Дединова до Астрахани. Однако к тому времени, когда корабль должен был достичь Астрахани, в городе ожидали нападения восставших казаков под руководством Степана Разина. Услышав о приближении разинцев, капитан «Орла» Бутлер, совершенно не желая погибать на чужбине от рук повстанцев, подговорил своих подчиненных бросить корабль и бежать в Персию. Но голландцы, опасаясь попасть в руки восставших казаков, бежали даже раньше своего непосредственного командира, отплыв на небольшом судне. Давид Бутлер, таким образом, остался в Астрахани и был взят в плен повстанцами. Однако вскоре голландскому капитану удалось бежать из Астрахани на лодке, добраться до Дагестана, а затем уже – до Персии. В Исфагане Бутлер объявился в голландском подворье. Он оставил записку, в которой описал свои долгие злоключения во время странствия по Дагестану, и все происшествия, которые произошли с голландскими специалистами в Астрахани во время захвата города восставшими казаками Степана Разина. Так закончилась не продлившаяся и нескольких лет его военно-морская служба России, а в 1680 г., еще в нестаром возрасте, Давид Бутлер скончался. Что касается корабля «Орел», то брошенный экипажем, он показался повстанцам бесполезным – специалистов, способных управлять таким судном, у Разина не было, а в случае попадания в руки царских войск, они могли использовать корабль по «прямому назначению» - против Разина и его казаков. Поэтому «Орел» был брошен, за годы обветшал и долгое время стоял в протоке Кутум. После подавления восстания он был осмотрен царскими специалистами, но за обветшалостью было решено отказаться от идеи его дальнейшего использования. Русская торговля с Персией, нарушенная восстанием Степана Разина, фактически прекратилась на долгие годы. Постепенно отошел от государственных дел и боярин Афанасий Ордин-Нащокин, стоявший у истоков отечественного судостроения. Ряд попыток создания современных судов предприняли русские купцы, пытавшиеся развернуть торговлю с Европой через Белое море, однако там они столкнулись с ожесточенным противодействием голландских торговцев, которые не были заинтересованы в появлении конкурентов и не допустили строительства русских кораблей.

Карштен Брандт и «Потешная флотилия»

После трагического завершения истории корабля «Орел» создание русского флота было отложено еще на несколько десятилетий. Дальнейшая его история связана уже с именем Петра Первого. Кстати, Петр Первый, спустя продолжительное время после строительства первого русского корабля «Орел», которому так и не удалось стать флагманом русского флота, весьма положительно оценил это начинание своего отца Алексея Михайловича: «Хотя намерение отеческое не получило конца своего, однако же достойно оно еть вечного прославления, понеже... от начинания того, яко от доброго семене, произошло нынешнее дело морское ». Кстати, одним из учителей Петра Первого, стал Карштен Брандт – один из членов команды первого русского военного корабля «Орел». Уроженец Голландии, Карштен Брандт (1630-1693) приехал в Россию в тридцатисемилетнем возрасте, будучи нанятым в качестве корабельного плотника и помощника корабельного пушкаря на строительство фрегата «Орел» и других судов. Он работал на судоверфи в Дединово, затем вошел в экипаж «Орла», а в 1670 г., оказавшись в Астрахани, бежал от восставших казаков Степана Разина и перебрался в Москву. В Москве Брандт поселился в Немецкой слободе, где жили выходцы из стран Западной Европы, и занялся привычным для себя плотницким и столярным ремеслом. Тем временем, в мае 1688 г. юный Петр Первый, гулявший по селу Измайлово, обнаружил в амбаре боярина Никиты Романова небольшой ботик и заинтересовался им. Сам Петр так описывал это событие: «случилось нам (в мае 1688 г.) быть в Измайлове, на льняном дворе и, гуляя по амбарам, где лежали остатки вещей дому деда Никиты Ивановича Романова, между которыми увидел я судно иностранное, спросил Франца (Тиммермана), что это за судно? Он сказал, что то бот английский. Я спросил: где его употребляют? Он сказал, что при кораблях - для езды и возки. Я паки спросил: какое преимущество имеет пред нашими судами (понеже видел его образом и крепостью лучше наших)? Он мне сказал, что он ходит на парусах не только что по ветру, но и против ветру; которое слово меня в великое удивление привело и якобы неимоверно». Тогда Петр, который очень заинтересовался ботиком, попросил своего преподавателя геометрии и фортификации Франца Тиммермана найти мастера, который был бы сведущ в строении европейских судов и смог бы привести ботик в надлежащее состояние. Так при дворе Петра появился плотник Карштен Брандт – 58-летний голландец, проживавший в Немецкой слободе. Под руководством Брандта начались работы по восстановлению ботика, который был перевезен в село Преображенское, что на берегу Яузы. Карштен Брандт смог починить судно, соорудил мачту, установил паруса. Так был спущен на воду знаменитый ботик Петра Первого – «дедушка русского флота». Кстати, официально ботик назывался «Святой Николай». Под руководством Карштена Брандта Петр Первый осваивал голландский язык, морскую терминологию и азы управления судном, управляя ботиком сначала на Яузе, а затем на Просяном пруду.

Позже Карштен Брандт руководил строительством и других судов «Потешной флотилии» Петра Первого на Плещеевом озере. На берегу Плещеева озера в 1688 г. были заложены небольшая судостроительная верфь, одноэтажный дворец и пристань для кораблей. В 1689 г. под руководством Брандта началось строительство яхты и двух малых фрегатов, которые возводились по амстердамским чертежам и при участии иностранных специалистов. При этом, по инициативе Петра, для участия в строительстве были привлечены в качестве учеников и русские плотники – так Петр хотел сформировать будущий костяк русских судостроителей. Среди работавших плотников были Федосей Скляев, Лукьян Верещагин, Анисим Моляров и Михаил Собакин, прежде входившие в «Потешное войско» Петра. Наравне с другими плотниками и подмастерьями работал и Петр. Всего с верфи на Плещеевом озере сошло два фрегата и три яхты. Зимой 1692 г. все шлюпки и баркасы, построенные прежде в Преображенском, были также переведены на Плещеево озеро. 1 мая 1692 г. был спущен на воду первый фрегат, возведенный на верфи под руководством Карштена Брандта. После этого был устроен парад флотилии под командованием Петра, а в августе 1692 г. состоялось водосвятие на Плещеевом озере при участии всего высшего духовенства и сановников царского двора. Таким образом, плотник с «Орла» Карштен Брандт стоял у истоков и «Потешной флотилии» - прообраза регулярного русского военно-морского флота.

Когда в 1693 г. шестидесятитрехлетний Карштен Брандт скончался, то по приказу Петра Первого были организованы его похороны по генеральскому разряду. Карштена Брандта хоронили при большом скоплении народа, а Петр Первый навсегда сохранил память о своем учителе морскому делу и всегда отзывался о нем с большим уважением. Что касается «дедушки русского флота», то ботик Петра Первого до 1701 г. находился в Измайлово, а затем был перевезен в Кремль. В 1722 г., после подписания Ништадтского мирного договора Петр Первый превратил ботик в памятник. Царь выпустил указ, в котором предписывалось сохранять навечно остатки кораблей, яхт и галер, построенных для «Потешной флотилии» и служивших царю в деле изучения морского ремесла. В 1723 г. снятый с постамента ботик участвовал в параде Балтийского флота. После этого ботик был помещен под навес Петропавловской крепости. И сейчас он является музейным экспонатом, напоминая о славной истории становления русского флота.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

В 1636 году в России был построен военный корабль, получивший название «Фредерик», но он принадлежал другому государству - Шлезвиг-Гольштейн (земли на севере Германии, столица - Киль). Поэтому корабль «Орел», построенный в 1667-1669 годах, считается первенцем российского военного кораблестроения.

Причины строительства первой верфи

Предыстория его строительства такова. При царе Алексее Михайловиче, правившем Русью с 1645 по 1676 год, интенсивно развивались торговые отношения с соседями, в том числе и с Персией (современный Иран). Возникла необходимость налаживания судоходства по Каспийскому морю. Времена были неспокойными, и в подписанном и торговом соглашении специальным пунктом оговаривалась необходимость охраны торговых путей военными судами. Корабль «Орел» возник в результате этого соглашения.

Ответственный подход

В 1667 году на Оке чуть, ниже впадения в нее Москвы-реки, в селе под названием Дединово приступили к возведению небольшой верфи. Она предназначалась для строительства одного корабля, бота, яхты и двух шлюпок. Таков был первоначальный план. Для этой цели были выписаны из Голландии и других стран корабельных дел мастера - Гельт, Минстер и Ван-ден-Стрек. Кроме них были приглашены для непосредственного руководства и организации строительства военных кораблей полковник Ван-Буковец, капитан и кормщик Бутлер. Из окрестных деревень набрали 30 плотников, 4 кузнеца и 4 пушкаря. Общее же руководство процессом зарождения военного флота России было поручено боярину А. Л. Ордын-Нащокину, одному из самых образованных и умных царских сановников. Ему же принадлежала и идея обзаведения России собственным Военно-морским флотом.

Серьезность намерений

Очевидно, в силу такого серьезного государственного подхода корабль «Орел» был построен в удивительно короткие сроки - меньше чем за год. Начали его возводить 14 ноября 1667 года, а уже 19 мая 1668 года он был спущен на воду. Что он собой представлял? Двухпалубный, трехмачтовый с бушпритом парусный корабль западноевропейского типа был разновидностью голландского пинаса - широкого назначения. Параметры, которыми обладал корабль «Орел», таковы: длина судна равнялась 24,5 метра, ширина составляла 6,5 метра, глубина осадки достигала 1,5 метра. Деньги на были получены от предшественника Адмиралтейства Петра I - Приказа Большого прихода. Общая сумма затрат равнялась 2221 рублям. Фрегат был построен русскими корабелами Степаном Петровым и Яковом Полуектовым по проекту вышеупомянутого Корнелиуса Ван-Буковена. Военный корабль «Орел» имел следующее вооружение - 22 пищали (пушки) калибром от шести до двух футов, 40 мушкетов, 40 пистолетов, Экипаж должен был состоять из 56 человек - капитана, 22 матросов (по другим данным, 20 моряков и 2 офицеров), 35 стрельцов.

Колыбель отечественного ВМФ

Необходимо отметить, что место для строительства верфи было выбрано толково. Село Дединово раскинулось по обоим берегам Оки. Здесь же находились дубовые леса, являющиеся прекрасным строительным материалом. Эскадра из фрегата, яхты и двух шлюпов по Волге в 1669 году прибыла в Астрахань. Яхта была вооружена двумя шестифутовыми пушками, на каждом шлюпе находилось по одной пищали того же калибра. Почему только в 1669 году конвой добрался до Астрахани? Задержка произошла из-за нехватки отделочных материалов, и военный корабль «Орел» вынужден был зимовать на Оке. Возникновение верфи ознаменовало не только зарождение отечественного военного флота, но и способствовало появлению Корабельного устава и морского торгового флага России. «34 статьи артикульных», полученные перед отплытием эскадры из четырех судов, возглавляемой галиотом «Орел», стали прообразом Устава ВМС. Триколор, по некоторым сведениям, тоже был изобретен здесь для спуска на воду «Орла», хотя, по другим данным, Петр I собственноручно начертил его, придумал цвета, очередность и направление полос. Первый корабль «Орел» получил свое название в честь герба России. 25 апреля 1669 года вышел указ о присвоении кораблю этого названия.

Печальный конец

В августе-месяце фрегат под командованием капитана Бутлера и другие суда бросили якоря на астраханском рейде. Город уже был захвачен восставшими крестьянами под предводительством Степана Разина. По некоторым данным, корабли были сожжены разинскими казаками, по другим, первый корабль «Орел» отстоял много лет в бездействии в протоке Кутуме до тех пор, пока не пришел в полную негодность. Такая печальная участь постигла фрегат. Ему не суждено было сопровождать торговые суда в Персию, пересекая Хвалынское (Каспийское) море. Но он навсегда останется первым русским военным кораблем. неоднократно бывал на первой русской верфи и отмечал, что первый фрегат хоть и не выполнил свою миссию, но именно от него пошло все морское дело. Говорят, что кораблик на шпиле Адмиралтейства очертаниями очень напоминает славный русский корабль «Орел».

Первые парусные корабли средневековья появились во времена крестовых походов. Совершая свои ратные подвиги, «защитники гроба господня» перемещались по Средиземному морю на парусных нефах.

Неф - это отнюдь не название какого-то определенного типа судов, скорее всего, так именовались все первые парусники. Описания нефов X-XII вв., к сожалению, не сохранились, и мы почти ничего не знаем об этих судах.

В XIII в. французский король Людовик IX начинает собирать флот для двух первых крестовых походов. Он подписывает контракты на аренду парусных кораблей, построенных в Венеции, Марселе и Генуе.

Неф венецианский

Тексты этих контрактов, дошедшие до наших времен, стали первыми точными описаниями нефов. Судя по ним, неф тех лет был достаточно крупным судном с водоизмещением до 600 тонн. Нос и корма с одинаково скуластыми обводами имели высокие многоярусные надстройки, где во время боя размещались арбалетчики.

По мере совершенствования нефов площадки для солдат постепенно смещались к штевням. Каюты располагались на палубе уступами, выходящими за корму. Руля пока еще не было - его, как и прежде, заменяли два коротких широких рулевых весла, для которых в корме вырубались специальные отверстия.

Первые нефы были одномачтовыми. Впоследствии их стали оснащать двумя мачтами-однодеревками. Высокая фок-мачта устанавливалась на самом носу корабля. Грот-мачта находилась посредине корпуса и была не длиннее киля. На вершинах (топах) мачт были устроены марсы - защищенные площадки для наблюдателей и стрелков. Для огромных латинских парусов приходилось изготавливать составные реи - из двух половин, скрепленных тросовыми вулингами. Управлять парусами было не очень-то легко, особенно при переходе на другой галс. На каждом нефе полагалось иметь по три запасных мачты - вероятно, потому, что последние часто ломались.

Когг

Вулинги - бандаж из нескольких витков троса для стягивания между собой частей нижних мачт.

Галс - курс судна относительно ветра. Если ветер дует елевый борт, то говорят, что судно идет левым галсом, если в правый - то правым.

Шпиль -устройство для выбирания (подъема) якоря.

На нефах было по три шлюпки и не счесть якорей - обычно до двадцати. В те времена шпилей еще не знали. Поднять вручную якорь, иногда весивший больше тонны, зачастую не представлялось возможным. Поэтому мореходы предпочитали расстаться с выполнившим свою миссию якорем, без сожаления обрубая якорный канат.

Экипажи некоторых нефов насчитывали по 100- 150 матросов. Такие суда могли брать на борт до тысячи пассажиров. О комфорте морских путешествий, однако, говорить не приходилось. Койкой для двух человек служил подвешенный за узлы кусок парусины шириной в полтора метра. Не разрешалось брать на судно и тяжелый багаж. И все же от желающих прокатиться под парусом не было отбоя, хотя далеко не каждый мог заплатить за проезд.

Когг ганзейский

XIII в. ознаменовался сближением судостроительной техники Севера и Юга Европы. Все началось со вторжения пиратов из Байонны в воды Средиземноморья. Пираты приплыли на коггах - одномачтовых судах с круглым корпусом и высокими бортами. Однопалубные 30-метровые когги, оснащенные прямыми штевнями, имевшими скосы к линии киля, навесным рулем и бушпритом, не могли не привлечь внимание южан.

Бак и квартердек этих судов служили боевыми площадками. Ряд особенностей постройки коггов впоследствии был перенят корабелами Генуи, Венеции и Каталонии. На средиземноморских парусниках впервые появляется руль, прикрепленный к ахтерштевню. Румпель, с помощью которого управляли рулем, пропускался через отверстие в корме.

Конструкция корпуса когга

К середине XIV в. нефы значительно увеличиваются в размерах, начиная претендовать на роль мощных грузовых судов. Корпус парусников торгового флота становится все более округлым и вместительным.

Преимущества установки руля начинают признаваться большинством северных судостроителей. Для управления рулем при высокой корме, характерной для северных кораблей, на румпель ставили рычаг, поворачивавшийся в поперечной плоскости, - так называемый колдершток. Это уст-гам отнюдь не с благими помыслами, получили у современников название «волчьих».

Каракка конца XV в.

Крупнейшим грузовым парусником конца XIV - начала XV веков считается каракка, которой приписывают португальское происхождение. В ее конструкции переплелись элементы средиземноморских судов и северного когга. От когга каракка отличалась большими размерами (ее водоизмещение доходило до 2000 тонн) и трехмачтовым парусным вооружением. На грот- и фок-мачтах крепились прямые паруса, а на бизани - треугольный латинский.

Со временем начали ставить четвертую бонавентур-мачту а также марсели, дополнившие парусную оснасткугрота и фока. На баке появился бушприт, под которым не замедлил обосноваться блинд-парус. Площадки-форты утратили оборонительные зубцы и как бы слились с корпусом; при этом передняя площадка выдвинулась далеко за пределы носовой оконечности. Обшивка ставилась встык с рядами продольных досок и поперечными привальными брусьями. Судно имело высокий бак и, как минимум, две палубы на квартердеке.

Английская каракка «Мэри Роуз». 1536г.

Бак - передняя часть верхней палубы.

Блинд - прямой парус на блинд-рее под бушпритом.

Квартердек - кормовой участок верхней палубы.

С изобретением пороха на парусниках начинают устанавливать пушки, окончательно стирая грань между военными и торговыми судами. Сначала орудия располагали на верхней палубе, а затем в бортах корабля начали прорезать специальные отверстия - пушечные порты. Каракка, например, вооружалась тридцатью-сорока пушками.

В моду вошли абордажные сетки, которые до начала боя растягивались над палубой, мешая противнику высадиться на корабль. Кроме того, во время морской битвы сетка защищала команду от падавших на палубу обломков рангоута. Имея боевые орудия и приспособления, каракка, по сути, оставалась грузовым кораблем, обогнавшим по водоизмещению все остальные европейские суда.

Однофунтовое орудие XIII в. (слева сверху), бомбарда на колесном лафете (справа сверху) и большая бомбарда XV в. (снизу)

Пушки, без которых трудно представить неф конца средневековья, возникли не на голом месте. Первыми, кто всерьез воспользовался огнестрельным оружием, были арагонцы, применившие его в сражении 1200 г. против флота Анжу. Их орудия, лишь отдаленно напоминавшие пушки, современники называли «громовыми трубками». В хрониках 1281 г. уже говорится о бомбарде, а в начале XIV в. на генуэзских судах появляются однофунтовые орудия.

По внешнему виду они напоминали узкую трубу, в конце которой находилась зарядная камора. Ее использовали в качестве замка, а к железному стволу крепили при помощи клина. Внутрь каморы заранее укладывали картуз с порохом. Ствол устанавливался на длинном лафете, зажатом в поворотную вилку. Однофунтовые орудия стреляли зажигательными стрелами, оставшимися в наследство еще от древних веков. Примитивную катапульту решительно вытесняет бомбарда, которая заряжалась каменным ядром.

Пороховой заряд в каморе бомбарды поджигался с помощью запального шнура или раскаленного железного прута. Прут разогревали на железной жаровне, находившейся тут же, неподалеку от орудия, и протыкали картуз с порохом, вслед за чем следовал оглушительный взрыв. Малые бомбарды с длинным стволом стреляли свинцовыми или железными ядрами. Корпуса этих орудий сваривали из железных листов, а большие кованые бомбарды для надежности скреплялись мощными железными обручами.

Впоследствии бомбарды, так же как и церковные колокола, предпочли отливать из бронзы. Монументальность отливки и массивный лафет, который зачастую устанавливался на двух колесах, делали бомбарду очень похожей на настоящую пушку - орудие, открывшее новую эпоху войн на море и совершенно изменившее масштабы морских битв.

Орёл (фрегат)

«Орёл» (1667-1669) - первый русский парусный корабль западноевропейского типа, является разновидностью голландского пинаса. Построен по указу Алексея Михайловича в селе Дединово Коломенского уезда. Предназначался для охраны русских торговых судов на Каспийском море.

«Орёл» принято считать первым российским парусным кораблём западноевропейского типа, хотя ещё в 1636 году был построен корабль «Фредерик». Однако «Фредерик», хоть и был построен в России, нёс флаг Шлезвига-Гольштейна.

Строительство

Заготовка леса производилась в районе Коломны, а железо, «самое доброе к корабельному делу», поставляли тульские и каширские заводы. Наблюдение за строительством кораблей было поручено боярину Ордин-Нащокину. Из Голландии был приглашён мастер Ламберт Гельт. Русскими плотниками руководили корабелы дворянин Яков Полуектов и подьячий мытной избы Степан Петров. В марте 1668 года корпус «Орла» был уже настолько готов, что потребовалась присылка в Дединово живописца и резчика для его отделки и украшения. В январе 1668 года дело с постройкой корабля обстояло так: «у корабля дно и стороны основаны, и кривые деревья все прибиты, а на верх на корабль брусья растирают». В мае 1668 года корабль был спущен на воду, но отделочные работы запоздали, и «Орёл» зазимовал в Дединове. Строительство корабля обошлось казне в 2221 рубль.

Вооружение

22 пищали (18 × 6-фн и 4 × 6-фн)

40 мушкетов

40 пар пистолетов

ручные гранаты

Флаг корабля

По одной из версий на корабле был поднят триколор, первый в истории России флаг военного корабля. Перед постройкой корабля капитан Бутлер отправляет письмо царю, в котором спрашивает о флаге, потому что - как он дальше разъясняет - «какого государства корабль, такое и знамя на нем живет». Из приходно-расходных книг явствует, что после этого для изготовления «флага большого» и множества вымпелов выписываются ткани красного, белого и синего цветов. Вернее, как тогда говорили, черчатого, белого и лазоревого. Таким образом, вполне возможно, что родиной российского флага является село Дединово под Коломной, где находилась верфь. Хотя достоверно и не известно, каким был рисунок флага, о нём можно судить по изображениям корабля на гравюрах из изданной в 1681 году в Амстердаме книге «Странствования Яна Стрюйса». Первое же известие о полосатом бело-сине-красном флаге относится к 1694 году - именно этот флаг царя Московского (полосатое полотнище с изображением золотого двуглавого орла) был личным штандартом Петра I, под которым он плавал в Архангельске.

Первое плавание

В апреле 1669 года корабль был назван «Орлом», изображение орла как государственного герба России было нашито на корабельные флаги. Капитаном назначили голландца Давида Бутлера, а все матросы были иностранцами. 7 мая корабль поднял паруса и тронулся в путь. Весь путь от Дединова до Астрахани занял три с половиной месяца.

Вступление в строй первого боевого корабля вызвало необходимость организации на нём корабельной службы. В Посольский приказ был представлен проект краткого морского устава в виде «письма корабельного строя» (то есть устройства). Это «письмо» состояло из введения и 34 уставных статей, в которых содержались основные правила корабельной службы, излагались обязанности и взаимоотношения командира и остальных должностных лиц корабля, а также краткие наставления о действиях личного состава во время якорной стоянки, на ходу, в бою и при различных других обстоятельствах. Статьи эти, получившие утверждение царя, свидетельствовали о том, что постройка «Орла» была в жизни русского государства не случайным явлением, а серьёзным началом создания регулярного военного флота.

Гибель корабля

Конраад Деккер. Вид города Астрахани и фрегата «Орёл» с флотилией. XVII век.

По одной из версий, в 1670 году, вскоре после захвата Астрахани восставшими казаками Степана Разина «Орёл» был сожжён, так как по своему устройству и парусному снаряжению он был слишком сложен для управления, а в случае захвата его царскими войсками представлял бы опасность для восставших. Но судя по найденной ведомости осмотра обветшалого корабля после подавления восстания, фрегат был захвачен бунтовщиками,но так и не использовался по назначению, в течение многих лет простоял в протоке Кутум и пришёл в негодность.

Изображение корабля

Существует мнение, что корабль был изображён художником, и именно по этой картине голландский мастер Герман ван Болес создал очертания кораблика на шпиле Адмиралтейства в Санкт-Петербурге.

Литература

Чернышёв А. А. Российский парусный флот. Справочник. - М.: Воениздат, 1997. - Т. 1. - 312 с. - (Корабли и суда Российского флота). - 10 000 экз

В данном наборе присутствуют детали только для сборки корпуса корабля без мачт, наружной и палубной обшивки и пр.

На данный момент комплект включает в себя: киль, набор шпангоутов, палубы, усилители транца, установочные кольца мачт, основание бушприта, битенги и кофель-планки, переборки и технологическая подставка. По мере доработки модели она будет докомплектовываться новыми сборочными единицами.

Пока остальные комплектующие приобретаться отдельно, по мере надобности и на свой вкус из широкого ассортимента предложенного в хоббимагазинах. Либо эти комплектующие могут быть приобретены у нас.
Цена данного набора: 1 790.00 руб.

Набор является замечательным подарком как начинающим, так и опытным моделистам.

В подготовке деталей использована лазерная резка материала, что существенно облегчает и ускоряет постройку модели.

Быстрое развитие торговли между Россией и Персией (Ираном) во второй половине XVII века потребовало наладить судоходство на Каспийском море, а заключение торгового соглашения, подписанного русским царем и персидским шахом, оговаривало также и охрану торговых морских путей кораблями.

Для этой цели в селе Дединово, расположенном на Оке ниже впадения в нее реки Москвы, в 1667 году началось строительство небольшой верфи, предназначенной для постройки военных судов. По поручению царя из Голландии и других европейских стран было приглашено несколько корабельных мастеров для найма на русскую службу. В числе приглашенных были полковник Ван-Буковец, который должен был стать непосредственным руководителем и организатором постройки судов, капитан и кормщик Бутлер, а также корабельные мастера Гельт, Ван-ден-Стрек и Минстер. В помощь им из числа "свободных людей" окрестных сел и деревень выделялись тридцать плотников, четыре кузнеца и четыре пушкаря. Общее руководство строительством осуществлял один из наиболее образованных и дальновидных царских сановников боярин А. Л. Ордын-Нащокин, которому и принадлежала инициатива постройки судов.

Первоначально намечалось построить один корабль, бот, яхту и две шлюпки. 14 ноября 1667 года состоялась закладка корабля, но из-за задержек в поставках материалов и нехватки специалистов он смог выйти в первое плавание лишь летом 1669 года. Корабль был назван «Орлом» и изображение орла как государственного герба России было нашито на корабельные флаги. Капитаном назначили голландца Давида Бутлера, а все матросы были иностранцами.

По одной из версий, в 1670 году, вскоре после захвата Астрахани восставшими казаками Степана Разина «Орёл» был сожжён, так как по своему устройству и парусному снаряжению он был слишком сложен для управления, а в случае захвата его царскими войсками представлял бы опасность для восставших. Но судя по найденной ведомости осмотра обветшалого корабля после подавления восстания, фрегат был захвачен бунтовщиками, но так и не использовался по назначению, в течение многих лет простоял в протоке Кутум и пришёл в полную негодность.

Основатель российского регулярного флота Петр Первый высоко оценил постройку первого в стране военного корабля, заявив: "Хотя намерение отеческое не получило конца своего, однако же достойно оно есть вечного прославления, понеже... от начинания того, яко от доброго Семене, произошло нынешнее дело морское".