Тема памяти в литературных произведениях. Тема памяти в современной литературе. Произведения «Матренин двор» А. Солженицына, «Прощание с Матерой» В. Распутина (Школьные сочинения)

«Многие наши пороки оттого и происходят, что мы лишены этого чувства вины, лишены памяти, как нравственного опыта поколений», - уверен Распутин. «Не может быть, чтобы человек вступал в каждый свой день вслепую, не зная, что с ним произойдет, и проживая его лишь по решению собственной воли, каждую минуту выбирающей, что делать и куда пойти. Не похоже это на человека. Не существует ли в нем вся жизнь от начала до конца, и не существуют ли в нем память, что делать. Быть может, одни пользуются этой памятью, а другие нет или идут наперекор ей, но вся жизнь – это воспоминание вложенного в человека от рождения пути. Иначе, какой смысл пускать его в мир»? Поэтому тема памяти проходит через все творчество писателя.

Родился В.Г. Распутин 15 марта 1937 года в Иркутской области, в деревне с красивым названием Аталанка. Этого названия мы не увидим в произведениях, но именно она, Аталанка, явится нам и «Прощении с Матерой», и в «Последнем сроке», и в повести «Живи и помни». Поистине, как говорил В. Гюго, «начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие, развертывающиеся с ним, составляющие неотъемлемую часть его». А начала эти, применительно к В. Распутину, немыслимы без памяти о Сибири, Ангаре, родной деревне, частью которой он был, и которая впервые заставила задуматься о взаимоотношениях между людьми; без чистого, незамутненного народного языка.

Гоголь утверждал: «Слово – лучший дар Бога человеку». Слово вобрало в себя всю благодать мира: его бесконечность, мудрость, радость и печаль. И Распутин умело пользуется этим даром.

Что же является той «животворящей святыней», воспитывающей в нас «чувство «самостоянье»? Что же делает нас по-настоящему людьми?

Два чувства дивно близки нам –

В них обретает сердце пищу –

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

На них основана от века

По воле Бога самого

Самостоянье человека, –

Залог величия его.

Животворящая святыня!

Земля была б без них мертва,

Без них наш целый мир – пустыня

Душа – алтарь без божества.

Первые публикации материалов В. Распутина в газетах совпали, и не случайно, с годами учебы в университете. Журналистика увлекла его. В альманахе «Ангара» стали появляться очерки, из которых потом родилась книга «Край возле самого неба». В том же 1966 году в Красноярске выходит новая книга очерков «Костровые новых городов». «Во мне проснулось авторское «Я», - скажет потом писатель.

Первый рассказ, написанный Распутиным, назывался «Я забыл спросить у Лешки…» На лесоповале, упавшая случайно сосна, случайно задела парнишку Лешку. Двое друзей решили сопровождать Лешку до больницы, но в пути ему стало хуже, он бредил, и друзья видели, что это уже не шутки. Лешка умер на руках у друзей. Автор сокрушается, что забыл спросить у Лешки, будут знать и помнить при коммунизме о тех, чьи имена не записаны на зданиях, кто так навсегда и остался незаметным.

Далее следуют книги «Человек с того света», «Мама куда-то ушла», «Василий и Василиса». Не просто край в Саянах по имени Тофалария предстает перед нами в своей неповторимой красоте, не только легенды и сказания оживают в рассказах, но и появляются люди со своим загадочным, хотя и простым с виду внутренним миром – люди, которые собеседуют с читателем, не оставляя его равнодушным к своей судьбе, мечтам, жизни.

Такова и старая тофаларка из рассказа «И десять могил в тайге», у которой «было четырнадцать детей, четырнадцать раз она рожала, четырнадцать раз платила за муки кровью…» «Двое остались в живых… двое лежат на кладбище… десять разбросаны по тайге, растащили звери их кости». Уже все о них позабыли; все, но не она, не мать; и вот она вспоминает каждого, пытается вызывать их голоса, лики из небытия: ведь пока кто-то хранит погибшего в своей памяти, не разорвется тонкая призрачная нить, связующая эти разные миры воедино. Ведь она – мать.

Такова и умирающая шаманка из рассказа «Эх, старуха…» Что же мучит ее перед смертью?

Ведь она не боится умирать, потому что «выполнила свой человеческий долг… ее род продолжался и будет продолжаться – она в этой цепи была надежным звеном, к которому прикреплялись другие звенья». Но только такого, биологического продолжения ей недостаточно; шаманство она считает уже не занятием, а частью культуры, обычаев и потому боится, что оно забудется, потеряется, если она никому его не передаст. По ее мнению, «человек, закончивший свой род несчастен. Но человек, который похитил у своего народа его старинное достояние и унес его с собой в землю, никому ничего не сказав, - как назвать этого человека»?

Снова тема памяти, одна из важнейших тем в творчестве прозаика. Она поразит нас своею философской, глубинной, истинной высотою и истинным величием в «Прощании с Матерой».

Повесть построена так, что мы постепенно входим в пространство Матеры и в ее историю, что позволяет не только привыкнуть ко времени и месту действия, но и сродниться с ними. Первая глава посвящена острову и деревне, так как вся жизнь жителей прошла тут, каждый куст и пригорок знакомы, с любым местом связано что-то памятное. Если, наконец, тут и отец твой с матерью похоронены и дед с бабкой. Вроде давно уже нет их на свете, но как же без них-то совсем, когда все под воду уйдет? Это – как без памяти…

Во второй главе мы знакомились с главной героиней произведения, «самой старой из старух» Дарьей, и с прочими обитателями острова, причем знакомимся не поверхностно, а сразу погружаясь в их быт, заботы, судьбы. В этой же главе появляется и еще один важный герой Богодул. Ведь именно он, Богодул, приносит весть, с которой начинается одно из внутренних событий. Войдя к сидящим у самовара старухам, он возвестил: «Мер-ртвых гр-рабют!»

С этого начинается тот внутренний философский конфликт, который приобретает формы борьбы памяти и беспамятства времени и временности, ценности и цены. В этом смысле человеческая память – как хранительница нравственного опыта поколений – играет первостепенную роль. А без ощущения человеком связи с прошлым она, память, становится ущербной, неполной.

Вспомним умирающую старуху Анну в «Последнем сроке». Перед смертью она размышляет о похороненных ею родителях и детях, готовится к встрече с ними и чувствует свою исполненность. На примере умирающей Анны писатель показывает нам, что в этой старухе экстракта жизни больше, чем в ее детях: совесть, моральные чувства, человеческое достоинство, любовь, стыд, сочувствие. В этом же ряду – память о прошлом и ответственность перед нею. Память для Анны – необходимейший фактор существования, и она усиленно постигает энергию этого духовного, нематериального компонента, без которого не может вообразить себе нормального человека. Писатель показывает нам детей Анны, каждому из которых тоже, как видим, отпущен был свой хоть и предварительный, последний срок для того, чтобы опомниться, задуматься. Используют ли они его, тот срок? Так, как это сумеет сделать Анна и ее старинная подруга Мирониха.

Как и в других повестях Распутина в «Живи и помни» многое основано на наблюдениях писателя, на его памяти. Образ Настены – этический центр повести. Она, а не Гуськов, - главная героиня. И трагизм заключается в том, что они бесконечно далекие друг от друга по характеру, душевной структуре, вынуждены быть вместе, называться мужем и женой. Дезертир Гуськов и добровольно принимающая на себя его вину Настена. В. Распутин говорит, что он рассчитывал остановить Настену в живых. «Я надеялся, что как раз у меня покончит с собой Андрей Гуськов. Но чем дальше продолжается действие, чем больше жила у меня Настена, чем больше страдала от того положения, в какое попала, тем больше я, который чувствовал, что она выходит из того плана, который я для нее составил заранее, что она не подчиняется уже автору, что она начинает жить самостоятельной жизнью». Гуськов платит высшей платой. Выводя Андрея на размышление о памяти, которая остается после человека, Распутин дает понять Гуськову, что память о человеке, которая идет к людям, наверняка знает себе цену, поэтому память о тебе вечно будет стыдиться и прятаться, как прячешься сейчас ты.

Итак, мы уже не раз убеждались в том, что поднимаемые писателем вопросы не разового, а постоянного осмысления.

В. Распутин ищет такого собеседника в нас нынешних, и если уж набирается мужества, чтобы сказать, что «мы - самая беспамятная страна», то, прежде чем пойти на поводу у первого же возникшего чувства – обиды и едва ль не отторжения этой мысли, - давайте и мы найдем в себе смелость задуматься: ведь из чего-то эта мысль произросла, ведь и самому ему, надо думать, нелегко было облечь ее именно в такие слова – звучащие как выстрел в упор.

Везде – в разной форме, но везде – об одном: о том, что автор считает самым важным. О земле родины, о нас, о нашем настоящем и будущем – забота писателя, остро чувствующего насколько важно сейчас не дать поколебаться этическим критериям, насколько необходимо именно сейчас поддерживать нравственный идеал.

Димов Яков

Знакомство с неизвестными и малоизвестными работами В.П.Ерофеевского, которые раскрывают его личное отношение и художественное переосмысление темы памяти.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Министерство образования и науки Республика Бурятия

Кабанское районное управление образования

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Байкало-Кударинская средняя общеобразовательная школа »

«Тема памяти в творчестве художника

Валерия Петровича Ерофеевского »

ученик8 класса

МБОУ «Байкало-Кударинская

средняя школа».

Руководитель: Димова Светлана

Александровна

Учитель русского языка и литературы

МБОУ «Байкало-Кударинская

средняя школа».

Байкало-Кудара

2015

Введение…………………………………………………………………………………………3

Истины в личном прочтении……………………………………………..….............................4

1. Памяти павших…………………………………………………………………………..4
2. Победители………………………………………………………………………………5
3. Ветераны…………………………………………………………………………………6
4. Истоки……………………………………………………………………………………7

Результаты исследования…………………………………………………. …...........................9

Заключение………………………………………………………………………………………9

Список литературы……………………………………………………………………………..10

Приложения

Введение

Имя Валерия Ерофеевского хорошо знакомо не только художественному миру Бурятии и Иркутска. Талантливого живописца, который увлеченно писал родные просторы и красоты Алтая, бескрайние степи Монголии, иркутские храмы и дворики – знали во многих местах. (Прил.I)

Детство и юность будущего художника прошли в с. Байкало-Кудара Кабанского района Бурятии. Отсюда его корни, здесь он сформировался как человек и творческая личность. Художник был страстно привязан к своей малой родине и совершенно не удивительно, что среди его работ мы находим портреты тех, кто был близок его сердцу. Однако, как художник, Валерий Петрович не только передает внешние черты, сколько отражает эпоху, запечатленную в лицах.

Целью данного исследования является знакомство с неизвестными и малоизвестными работами В.П.Ерофеевского, которые раскрывают его личное отношение и художественное переосмысление темы памяти.

Задачи: 1. Выявить полотна, касающиеся семейной памяти живописца; 2.Выяснить историю создания каждой работы, героев картин, познакомившись с дневниками автора, воспоминаниями близких.

Использовались методы работы с дневниковыми записями художника, беседы с сестрой Горбуновой Т.П., родственниками, художницей Новолодской А.В. лично знавшей Валерия Петровича, бывавшей в его мастерской. Изучены многочисленные рецензии художников и искусствоведов, статьи в периодической печати.

Данная проблема ранее не освещалась. Тем актуальнее она на стыке двух знаменательных лет: Года культуры в России и 70- летнего юбилея победы в Великой Отечественной войне.

I. Истины в личном прочтении.

Валерий Петрович родился в 1955 году в с. Сосново-Озерское. Но детство и юность его неразрывно связана с Байкало-Кударой. После окончания школы в 1972 г. он поступил на художественное отделение Иркутского училища искусств . В 1983 году В. Ерофеевский поступил на отделение живописи Дальневосточного педагогического института искусств (г.Владивосток). (Прил.II) В 1993 году за успешное участие во многих Всероссийских и международных выставках в России и за рубежом Валерий Ерофеевский был принят в Союз художников России. (Прил.III)

«В. Ерофеевский- очень интересный художник со своим творческим почерком и мировосприятием. В своих работах он предстает как великолепный пейзажист. Однако он не ограничивается этим жанром, в его экспозициях мы видим и портреты, и этюды» (6)

В апреле 1995 года в дневнике Валерия Петровича появляется запись: « Скоро май, 50-летие победы. Постараюсь показать одну-две работы. Хотя тематических работ (о войне) у меня нет, есть темы… »(Прил.IV) Постараемся проследить те темы, о которых говорит художник.

1. Памяти павших.

Дневниковая запись в апреле 1990 года. « 5 апреля будет молодежная выставка в Улан-Удэ, думаю в ней поучаствовать. Дописываю свою студенческую работу «Память», хочу назвать «Памяти ушедших»- о погибшем классе. Думаю, успею ее довести до ума и оформить соответственно. » (Прил.V)

Групповой портрет одного класса.(Прил.VI) Два десятка бритых мальчишеских голов. Насупившихся, сосредоточенных. Это список со старой фотографии, однако, автор переосмыслил изображенное. В художественной энциклопедии в определении слова «портрет» находим такую фразу: «задачей художника является не столько копирование внешних черт, сколько живописное переосознание образа. » (8)

По воспоминаниям Анны Владимировны Новолодской, художник комментировал эту картину как желание изобразить портрет предвоенного детства. Зритель сразу отмечает, что на лицах этих детей слишком недетское выражение. Перед нами предстают маленькие взрослые люди, дети без детства . Чтобы хоть немного придать детской легкости этим суровым фигурам, автор изображает их в светлых одеждах, явно не характерных для 30-х годов 20 века.

Валерий Петрович считал, что его творчество держится на трех китах: рисунок, композиция, живопись. И если обратить внимание на композицию, картина словно имеет летящий подтекст. Пара ласточек над землей, взмахнувший крыльями колодезный журавль, взметнувшийся на ветру транспарант - они словно соединяют воедино земное и небесное, символизируя судьбу ушедшего класса. Еще один интересный момент. В основе группы явно просматривается фигура пятиконечной звезды, главной вершиной в которой является фигура учителя- отца, объединяющего детей и осознающего свою ответственность за них. Перед нами родной дядя Валерия Петровича Иван Иванович Ерофеевский. По воспоминаниям сестры художника Татьяны Петровны, дядя Ваня был учителем математики, прошел восточный фронт и вернулся в родную школу. Он очень любил свой предмет, а в свободное время рисовал акварелью. Именно он стал давать юному Валере первые уроки живописи. В память о нем создавалось это полотно. Ныне эта картина находится в Байкало- Кударинской школе, написана она в 1987 году.

2. Победители.

Годом ранее, в 1986-м, Валерий Петрович создает полотно, которое назовет «Возвращение».(Прил.VII) «Эту картину я посвящаю фронтовикам-односельчанам»- пишет Валерий Петрович в своем дневнике.

На фоне безоблачного синего неба фигуры бойцов, возвращающихся домой с войны. Интересно, что художник изображает их на пароме, переправляющемся через Селенгу. Жители Правобережья Кабанского района легко прочитают эту символику. Селенгинский паром всегда служил некой границей, отделяющей Большую землю и родной дом. Река- граница двух миров: войны и мира, смерти и жизни, чужбины и дома. Только вечный паромщик здесь не угрюмый человек в капюшоне, а хрупкая молодая женщина в ярко- красной косынке. Надев большие рукавицы, она взвалила на себя и весь груз мужской работы. Но все позади и цвета ее косынки взлетают вверх алые маки, снова, как и в предыдущей картине, соединяя небо и землю. Фронтовики с нетерпением смотрят на берег. Своего отца Петра Ивановича Ерофеевского художник изобразил справа. Он самый молодой и потому как-то неловко смущен.

Петр Иванович (Прил. VIII) ушел на фронт в 1942-м году 17- летним мальчишкой. Служил снайпером на Восточном фронте в звании старшины и вернулся домой только в 1950-м году. Рядом с отцом художник изобразил его друга Челпанова П.Ф. , знакомого ему по старым отцовским фотографиям. Интересна фигура мальчика. Все бойцы на полотне изображены в головных уборах и только отец без пилотки, она на голове мальчика. Так кто же это? Сын? Но отец вернулся в 1950-м, а Валера родился в 1955-м и не мог помнить этого дня. Однако, таким образом художник словно подчеркивает свою причастность к этому счастливому дню. Праздник победы не имеет срока, он вечен и его восторг живет в поколениях.

3. Ветераны.

«В нашей семье, -вспоминает сестра художника,- не было принято расспрашивать о войне». Но, изучая работы, ощущаешь память о ней в каждом штрихе.

В дневнике Валерия Петровича находим такие строчки: « Человека надо брать- вот главное, создавать проблемные полотна, вгрызаться в жизнь, в бытие. Трудно, но надо, надо…Зачем тогда учился!»

В августе 1987 года в п.Сите Хабаровского края, где Валерий Петрович отдыхал на каникулах со своей семьей, он встретился с ветераном ВОв И.В.Черепановым, долго общался с ним. « Прежде чем приступить к написанию портрета, художник общался с человеком, беседовал, делал для себя какие-то наброски, а потом говорил: «Завтра приступим»,- вспоминает поэт Вячеслав Лапин. А в дневнике самого художника находим запись: «Договариваюсь заранее с натурой для написания портрета ветерана. Настоящих боевых фронтовиков писать интересно. Узнаешь о войне не то, что в книжках пишут, а прямо со слов очевидца, израненного войной солдата…» «…пишу портрет ветерана на зональную выставку. Просмотр будет 23 апреля1990года. Портрет вроде пошел, т.е. двигается. Наконец-то!»

В результате, написано две копии. Одна осталась у ветерана, а вторая находится в коллекции картин художника .(Прил. IX) В правом нижнем углу посвящение: «Ст. сержанту 3-й танковой дивизии И.В.Черепанову. Посвящаю»

С портрета устало смотрит человек. Автор умышленно не употребляет в посвящении слово «ветеран». Он подчеркивает, что солдат не бывает бывшим. Вся его жизнь, как полотно, разделена на две части: темную и светлую. Яркое голубое небо и мирные дали, в которые, распахнув дверь, смотрит внучка. А он остался там, на войне, в своих воспоминаниях. Непобежденный танкист. Не герой, простой человек, закрывший своей спиной этот хрупкий мир от огня.

Снова запись в апреле того же 1990 года: « …писал этюд головы отца…»(Прил.X) Работа выполнена пастелью, но тот же знакомый черно- красный тон. Интересная параллель. Художник словно объединяет портреты одной мыслью: война никогда не оставит человека, пережившего ее.

Запись в 1991 году. « На праздник 8 марта поехал в Байкало- Кудару, пожил там, отдохнул, даже портрет коки нарисовал.»

Нина Ивановна Ерофеевская (Прил. XI)- родная тетя Валерия Петровича, воспитавшая и Татьяну, и Валерия. « Кокой мы ее звали с детства,- пишет художник в дневнике.- Кока- это крестная. Крестной она была Татьяне и я ее так же стал звать, Кокой, не зная даже значения этого слова.»

Немалого труда стоило уговорить Коку Нину, страшно не любившую позировать, на создание этого портрета. (Прил.XII)

Нина Ивановна родилась в 1917 году. Она одна из немногих женщин Байкало- Кудары, принявших участие в боях ВО войны. Вернулась с восточного фронта в звании старший сержант медицинской службы. Татьяна Петровна вспоминает: «Кока была очень скромной, спокойной женщиной… Еще детьми мы с Валерой пытались расспросить у Коки о войне, но она только плакала и говорила, что вспоминать об этом слишком тяжело.»

Задумчивое, простое лицо. В отличие от мужских портретов, здесь нет красных тонов. Женщина всегда остается женщиной. Она сама воплощение мира и покоя.

Валерий Петрович не мог не изобразить любимый момент семейного быта: за круглым столом две фигуры- отец и Кока. (Прил.XIII) Они любили сидеть вдвоем и слушать по радио первые 6-ти часовые утренние новости. Прислушивались, тихонько беседовали. На печке чугунок вареной картошки, а рядом, неизменно, кот.

4. Истоки.

Позже к теме семейной памяти Валерий Петрович вернется уже после смерти любимой Коки и отца. Оба ушли из жизни в 1995 году.

В феврале 1996 года в дневнике появляется запись: « Новые работы в задумке. Посвящаю защитникам Порт-Артура, пока с названием не решил, но работаю уже 8-й год. Эта тема не дает мне покоя. Понемногу ищу композицию…подбираю материал. Почему меня эта тема интересует? Потому что мой дед Ерофеевский Иван Алексеевич1874 г.р. участвовал в русско- японской войне, защищал Порт-Артур и после попал в плен, прошел японские лагеря, где продержали его около 8 лет… Вернулся наш дед Иван все равно моряком, все обмундирование и ордена привез. Одна медаль «За поход в Китай» у меня осталась как реликвия…Теперь моя задача- через поколение увековечить в живописном полотне моего деда… Порт-Артур не дает мне покоя…Пока написал только портрет матроса- защитника (это как один из фрагментов будущей картины) (Прил.XIV)

Перед зрителем предстает простой солдат, не думающий о собственном героизме, хотя взгляд выдает человека, прошедшего немалые испытания.

Валерий не мог помнить своего деда. В семье осталась только одна последняя фотография 1930-х годов. (Прил. XV) Здесь дед незадолго до смерти. Он умер от воспаления легких, простыв на рыбалке. Ему немногим за пятьдесят. Валерий Петрович не раз подчеркивал, что портрет не является точным, это, скорее, обобщенный образ. Однако, хочется обратить внимание на одну из фотографий самого автора (Прил. XVI) Сложно не заметить некоторое сходство. Художник ощущает и подчеркивает свою причастность к этому образу.

На фотографии дети: Иван, Нина (Кока), Петр(отец художника). Нет здесь старшего, Антона. Антон прошел войну на Западном фронте. Защищал Ленинград. Очень добрый по натуре, после войны он работал конюхом в школе. Теплые воспоминания о нем Валерий Петрович выразил в картине «Осенние дожди». (Прил.XVI) Это дорога домой, туда, где всегда ждут, где тепло и уютно.

И вот, наконец, портрет той, кто для Валерия Петровича был символом, образцом материнства. Баба Марфа - родная бабушка художника 1888 года рождения. Ей было около 40 лет, когда она осталась одна. Вырастила четверых детей, всех проводила на фронт. Татьяна Петровна вспоминает: «Детьми, мы спрашивали бабушку, как она жила в то военное время. «Как все,- отвечала она,- трудно. Крапиву ела, о детях молилась, чтобы живыми домой вернулись». Вымолила. Вернулись живыми все четверо. Марфа Ивановна была грамотной, что тоже являлось редкостью в начале 20 века. До сих пор в семье сохранилась молитва-оберег, написанная ее рукой для внука. Портрет бабушки карандашом Валерий Петрович нарисовал незадолго до ее смерти. Указана дата: 1980 (Прил.XVIII). Позже он был выполнен маслом на картоне. (Прил. XIX).

К образу бабы Марфы художник вернется и в известном его триптихе «Дума о Байкале». (Прил. XX). Художник всегда мечтал написать Байкал, но не таким, каким его обычно изображают. По задумке автора, он должен был получиться не просто озером, а стать символом. Бывалый рыбак и молящаяся крестьянка- родовая память, корни, основа, то незыблемое, на чем, по мнению художника, зиждется все, что составляет нашу жизнь. Это полотно получило высокую оценку на общероссийской выставке в Красноярске.

В дневнике 1995 года запись: «… это наша малая родина, как остаться без нее? Значит, потерять все корни, а это тяжело мне, как художнику особенно».

II Результаты исследования.

Таким образом, познакомившись с работами художника Валерия Петровича Ерофеевского, мы можем говорить о том, что все его творчество –это попытка осознать себя, свою историю, а значит и свою роль в ней. Валерий Петрович нашел свои темы в творчестве и одна из них- тема памяти.

Важнейшую тему героизма своего народа автор раскрывает в образах родных ему с детства, тем самым пропуская ее через свое сердце и ощущая собственную причастность. "Я считаю, что в реализме художник может себя более проявить и рассказать, как он сопереживает, о чем мыслит. Что-то соврать тут не получится. Вранье будет сразу заметно", - говорит художник.(4)

III Заключение

Работы Ерофеевского Валерия Петровича находятся в частных коллекциях и музеях России и зарубежья (Южной Кореи, Южного Китая, Монголии, Польши, Югославии, США, Англии). Валерий Петрович является автором более 200 живописных работ, и к каждой он относился по-разному. Это художник со стажем, но критики отмечают, что он «…один из немногих, кто не утратил любительской чистоты восприятия и искренности»(1). «Он мог уловить мельчайшие детали, запечатлеть одно лишь мгновение, но оно было самым главным. Мимолетный взгляд и внутреннее состояние души при помощи красок и кисти удивительным и неповторимым образом ложились на холст. Такие портретные и живописные картины не оставляли равнодушным никого… и принадлежали они руке одного мастера, чья жизнь трагически оборвалась в 2013 году.»(3)

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Вовчек, Алина Выставка работ Валерия Ерофеевского открылась в Доме художника [г. Иркутск,19.02.2013]// http://www.aisttv.ru/ru .
   (2) Вера Валуева беседовала с художником Валерием Ерофеевским / Нет искусства старого и молодого… // Родная Земля: губернский еженедельник (г. Иркутск). – 2004. – 25 октября (№ 44).–24.–(Пути-перепутья). (3)Глущенко, Ольга . В память о таланте и красоте души / Ольга Глущенко // Кабанский диалог(сКабанск).–2013.–15мая; (4) http://newsbabr.com/?IDE=20404 (региональные новости г. Иркутск) 16.03. (5)Соболева,Ольга. Время больших картин//Восточно-Сибирские вести.-2005.-17 марта(№9).-С.5.-(Галерея). (6)Тарасов, Владимир. Истины в личном прочтении / В. Тарасов // Культура: вести, проблемы, судьбы (Орган комитета по культуре Иркут. обл.). – 2005. - № 4 (апрель). – С.13–14;ил (7)Универсальный словарь по русскому языку.- СПб.:ИГ «Весь», 2010.-с. 903 http://enc-dic.com/enc_art/Portret-1743.html

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение I

Валерий Петрович Ерофеевский (1955-2013)

Приложение II

Приложение III

Членский билет Союза художников России

Приложение IV

Приложение V

Приложение VI

Приложение VII

«Возвращение» 1986 г.

Приложение VIII

Петр Иванович Ерофеевский- отец художника.

Приложение IX

«Ст. сержанту 3-й танковой дивизии И.В.Черепанову. Посвящаю»

Приложение X

Этюд головы отца

Приложение XI

Нина Ивановна Ерофеевская- тетя художника.

Приложение XII

Приложение XIII

Приложение XIV

« Посвящаю защитникам Порт-Артура»

Приложение XV

Семейная фотография конца 1930-х годов.

Приложение XVI

В гостях у художника 2010 г.

Приложение XVII

«Осенние дожди»

Приложение XVIII

Приложение XIX

Приложение XX

Триптих «Дума о Байкале».

Приложение XXI

Работа над дневниками с сестрой художника Горбуновой Татьяной Петровной.

Приложение XXII

Благодарим за внимание.

Годы Великой Отечественной войны – особая эпоха для россиян, для литературы и искусства. Все, что создавали в годы войны поэты и писатели, имело одну цель – приблизить день победы русского народа над немецкими захватчиками. Именно в это время и в первое послевоенное десятилетие самой востребованной и действенной оказалась поэзия.
В творчестве А. Т. Твардовского, познавшего тяготы военной поры, есть немало произведений, посвященных тому нелегкому времени. Для первого послевоенного десятилетия обобщающим откровением звучали строчки из поэмы “Василий Теркин”:
Прошла война, прошла страда,
Но боль взывает к людям:
Давайте, люди, никогда
Об этом не забудем.
И совсем неслучайно после победного мая 1945 года Твардовский вновь обращается к военной теме, переосмысливая ее на новом этапе. В 1952 году увидел свет сборник его послевоенных стихов. В лучших из них проявились характерные для поэта гражданственная публицистичность, историзм, философская глубина. Теме памяти посвящены такие стихотворения Твардовского, как “В час мира”, “Я убит подо Ржевом”, “В тот день, когда окончилась война”, “Нет, жизнь меня не обделила…”, “Молодость Родины”, “Москва”, “Сыну погибшего воина”.
От лица убитого солдата звучит глубоко трагическая исповедь “Я убит подо Ржевом”. Погибший за свободу Родины достоин памяти. Он лежит,
где корни слепые
Ищут корма во тьме,
Где травинку к травинке
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Обращение мертвого к живым – это утверждение идеи бессмертия павших за свободу и одновременно призыв не допустить новой войны, быть достойными тех, кто защитил ценой собственной жизни благополучие живых.
Погибший солдат видит себя лишь частицей “народного целого” и его волнует, равно как и всех, чьи “очи померкли”, все, что свершилось потом, после него. Робкая надежда на то, что “исполнится слово клятвы святой”, вырастает в прочную веру – наконец-то попрана “крепость вражьей земли”, настал долгожданный День Победы.
Стихотворение “Я знаю, никакой моей вины…” – лаконичное (отличается лексической простотой, отсутствием каких-либо изобразительных средств) и потому особенно пронзительное:
Я знаю: никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они – кто старше, кто моложе
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,
Речь не о том, но все же, все же, все же…
Это стихотворение построено как лирический монолог, где настроение колеблется между двумя чувствами. С одной стороны, автор убеждает себя в своей полной невиновности перед павшими на полях Великой Отечественной войны, с другой же – в последней строке пробивается то покаянное ощущение своей вины, которое свойственно всем совестливым людям.
Троекратный повтор частицы “все же”, выражающей сомнение, выводит на поверхность сознания далеко скрытое чувство не утихающей со временем боли. “Я” – живой, “другие” – мертвые – вот основной конфликт стихотворения, так и не разрешенный в финале. Многоточие означает еще и то, что внутренний монолог не прекращен, что еще не раз лирический герой будет сам с собой вести этот мучительный разговор.
В стихотворении “Есть имена, и есть такие даты…” также звучит тема вечной скорби, святой памяти и неискупимой вины перед защитниками Отечества, отдавшими жизни ради сегодняшнего поколения. Автор укоряет нас в том, что помним и скорбим, произносим громкие, красивые, пафосные речи только в праздник (“Мы в буднях перед ними виноваты Не замолить по праздникам вины”). А в будней суете у каждого свои заботы, и ни в чьем сердце нет места для героев. В последних строках герой утверждает: несмотря ни на что, память о Великой Отечественной войне и слава бойцам будет вечной. Но может случиться, “нас оставят за чертой”.
Стихотворение остро и публицистично. Автор взывает к совести потомков, живущих и радующихся мирному небу. Необходимо ежеминутно помнить о тех, кто за это небо расплатился кровью.
Чувство обязательства живых перед павшими, неизбывное ощущение себя в них, а их в себе, невозможность забвения всего происшедшего – основные мотивы стихотворений Твардовского, посвященных Великой Отечественной войне: “…Я жив, я пришел с войны живой и здоровый. Но скольких я недосчитываюсь… сколько людей успели меня прочитать и, может быть, полюбить, а их нет в живых. Это была часть меня”.

(Пока оценок нет)

Другие сочинения:

1. Думаю, творчество Твардовского ассоциируется, в первую очередь, с темой войны и мира, с темой восхваления русского солдата. Национальным героем стал его Василий Теркин. Совсем иной характер носят поэмы Твардовского “За далью даль” и “По праву памяти”, так как в них Read More ......
2. Тема ответственности и памяти получила особое звучание в творчестве А. Твардовского, познавшего все тяготы Великой Отечественной войны. Поэт доказывает, что предательство своей памяти – настоящее преступление. Ныне живущие люди не в праве забывать тех, кто отдал жизни на полях сражения Read More ......
3. Александр Трифонович Твардовский остался в истории русской литературы как талантливый народный поэт и главный редактор самого крупного в Советском Союзе литературно-художественного журнала “Новый мир”. Именно ему мы обязаны возвращением в родную литературу “врага и эмигранта” И. Бунина, произведения которого не Read More ......
4. Никто не забыт, ничто не забыто… Тема ответственности и памяти получила особое значение в наше время. Возникают тенденции оставить прошлое за бортом истории, жить только настоящим, не отягощая себя традициями и событиями ушедших времен. Эти тенденции губительны для нас. Они Read More ......
5. Поворотными для поэта А. Твардовского стали годы Великой Отечественной войны, которую он прошел фронтовым корреспондентом. В военные годы поэтический голос его приобретает ту силу, ту подлинность переживаний, без которой невозможно настоящее творчество. Стихи А. Твардовского военных лет – это хроника Read More ......
6. Жизнь А. Твардовского пришлась, пожалуй, на самые трагические годы в истории русского народа. Он прошел “со своим народом” всю войну, на его глазах страну захлестнули сталинские репрессии, пережил поэт годы хрущевской оттепели. Он стал одним из самых значительных поэтов, писавших Read More ......
7. Чувство обязательства живых перед павшими, неизбывное ощущение себя в них, а их в себе, невозможность забвения всего происшедшего – основные мотивы военной лирики А. Твардовского. “…Я жив, я пришел с войны живой и здоровый. Но скольких я недосчитываюсь… сколько людей Read More ......
8. 1. Преображение прежнего Васи Теркина – лубочного богатыря во всеми любимого персонажа. 2. Образ Родины в поэме. 3. Поэма “Василий Теркин” как энциклопедия войны. 4. Отношение автора к своему произведению. Помимо стихов и очерков, написанных Твардовским в пору зимней кампании Read More ......

Мы все в долгу перед прошлым и будущим. Каждый из нас отвечает за свое время, которое это будущее готовит. Но ответственности не бывает без памяти о про­шлом, без сопричастности к происходящим событиям. «Я жил, я был, за все на свете я отвечаю головой», - писал А. Твардовский. Его жизненное кредо - отвечать за все. Его произведения - это живая боль о времени. Они учат нас милосердию, высокой нравственности, гражданствен­ности, учат быть «людьми из тех людей, что людям, не пряча глаз, глядят в глаза». Поэт своими произведениями убеждает нас, что память должна уберечь нас от страш­ных ошибок.

Давно закончилась война. Практически не осталось тех людей, которые воевали. Как бы ни оценивали войну 1941-1945 годов, но годы войны никогда не изгладятся из нашей памяти. Прав А. Твардовский:

Прошла война, прошла страда,

Но боль взывает к людям:

Давайте, люди, никогда

Об этом не забудем.

Военная тема - одна из главных тем творчества А. Твардовского. Поэт прошел всю войну. Призванный в 1939 году в ряды Красной Армии, он был рядовым, затем военным корреспондентом. Его многочисленные очерки, поэма «Василий Теркин», стихотворения, написанные на фронте, получили всенародное признание. В послевоен­ное время тема памяти, ответственности перед павшими становится основной в творчестве поэта.

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны.

В том, что они, кто старше, кто моложе

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь,

Речь не о том, но все же, все же, все же...

Рассказать о страшной войне - священный долг А. Твардовского, и он непременно должен его исполнить. Поэт, с его точки зрения, «лучше всех не свете» знает, о чем и как нужно говорить. В одном из стихотворений последних лет А. Твардовский высказал мысль:

Вся суть в одном-единственном завете:

То, что скажу, до времени тая,

Я это знаю лучше всех на свете

Живых и мертвых, знаю только я.

А. Твардовский постоянно возвращается к теме памя­ти, покаяния, ответственности перед погибшими. В сти­хотворении «Я убит подо Ржевом», написанном от лица погибшего солдата, эта тема достигает трагического зву­чания:

Вы должны были, братья,

Устоять, как стена,

Ибо мертвых проклятье -

Эта кара страшна.

В другом стихотворении «В тот день, когда окончи­лась война» поэт говорит о единении мертвых и живых. Боль о погибших, о трагическом прошлом нельзя вычерк­нуть из памяти. Не только напрасно, но и опасно думать, с точки зрения А. Твардовского, будто время «затянет любую боль», «любую быль».

Поэма «По праву памяти» подытоживает пережитое и самим поэтом, и его близкими. В центре поэмы - «не­забываемого века недоброй памяти дела». Мы не можем забывать своего прошлого, ведь «кто прячет прошлое рев­ниво, тот вряд ли с будущим в ладу». Главной темой в произведении становится тема покаяния. Проблема памя­ти перерастает в проблему ответственности. Лирический герой поэмы выступает в ней от имени всего народа, ко­торому культ личности мешал идти по избранному пути. Поэт от имени народа вершит исторический суд и выносит приговор. Он извлекает из прошлого исторический урок во имя будущего, зовет читателя к выбору осознанной жизненной позиции: все нужно «мерять» только правдой, так как это единственная гарантия от новых ошибок.

Одна неправда нам в убыток,

И только правда ко двору!

Поэт размышляет в произведении «По праву памяти» о культе личности, о сталинских временах, о загубленных и изломанных человеческих судьбах. Он призывает хранить память, не забывать тех, кто пришел с войны, погиб в лагерях.

А. Твардовский называет память о войне, о трагичес­ком прошлом жестокой. Оказывается, жестокими могут быть не только люди! Эта «жестокая память» как бы пре­дупреждает нас: трагедия войны не должна повториться.

Война - жесточе нету слова.

Война - печальней нету слова.

Война - святее нету слова.

На нас лежит ответственность перед павшими людь­ми. На нас лежит ответственность за наше прошлое, ко­торое мы не должны забывать. Говорят, что время лечит. Но страдания, память из истории бессмысленно вычер­кивать. Если мы сделаем вид, что у нас не было крутых обрывов, ям, мы рискуем угодить в новые. Мы должны учиться на ошибках прошлого. Возвращаясь назад, к той жестокой памяти, поэт обращается к нынешним и всем грядущим поколениям.

Поэма А. Т. Твардовского «По праву памяти». Александр Трифонович Твардовский родился на Смоленщине в семье крестьянина. В 14 лет комсомолец и селькор, позже – студент Смоленского педагогического института, он, когда его вызвали по делу раскулачивания отца, заявил, что с «семьей не проживает и идейно с ней не связан». Отказавшись от отца и братьев, Твардовский всю жизнь очень тяжело переживал свое предательство. Написанная в конце 60-х гг. поэма «По праву памяти» – исповедь, покаяние, суд не над Временем, а над своими ошибками юности и неспособностью противостоять веку-волкодаву. Острая сопричастность национальной жизни – всегда признак настоящей поэзии, особенно если она пропущена через суд совести и личной ответственности за происходящее. Он, поэт, считал своим долгом вернуть народу память о том, что было: ведь если лишить народ памяти, оборвется связь поколений, возникнет вражда внуков и детей к дедам и отцам («забыть, забыть велят безмолвно, хотят в забвенье утопить живую быль...»).

Лирический герой поэмы в юности мечтал «не лгать, не трусить, верным быть народу», «а если – то и жизнь отдать» и не предполагал, что за его спиной уже начиналась «метелица сплошная». «Детям» предлагалась анкета о родственниках («Кем был до вас еще на свете отец ваш, мертвый иль живой?»). И дети отрекались от отцов («То был отец, то вдруг он – враг»), совершая отцеубийство словом. Страшна и участь детей так называемых кулаков, которым предстояло жить с клеймом «кулацкого отродья», «кулацкого сынка». И в этом – одна из причин лжесвидетельства на «отцов», имя которой страх. Кто виноват в трагедии народа, по Твардовскому? Не только Сталин, но и сами люди, загипнотизированные страхом и собственным конформизмом. Основная идея поэмы «По праву памяти», обращенной к современникам и потомкам, – не дать убаюкать свою память, ибо, не зная уроков прошлого и не поклонившись праху его жертв, мы не готовы к будущему. Не смещайте интересы с гражданской оси и не давайте невозмутимому спокойствию проникнуть в вас: «Без нас, мол, обойдутся» – вот завет Твардовского – великого поэта и гражданина.

Поэма А. Ахматовой «Реквием». В середине 30-х гг. в лирике Ахматовой все громче звучит мотив осиротевшей матери, который достиг своей вершины в поэме «Реквием». После ареста сына Ахматова «жила как завороженная застенком», читая шепотом стихи из «Реквиема». Тема поэмы одна – судьба многих матерей России, изо дня в день простаивавших перед тюрьмами в многочасовых очередях с передачами для детей, арестованных носителями режима. В «Посвящении» к поэме Россия предстает длинной очередью перед «каторжными норами» тюрем с их постылым скрежетом ключей и тяжелыми шагами охранников:

«Вступление» в поэму рисует образ смерти, нависшей над корчившейся «под кровавыми сапогами и под шинами черных марусь» Русью. Возникает образ «темной горницы» с плачущими детьми, а вся главка ритмом стихов напоминает народный плач («Уводили тебя на рассвете, // За тобой, как на выносе, шла...»). Вторая главка – как колыбельная сыну – добрая, ласковая по звучанию, но с трагической развязкой:

Тихо льется тихий Дон, Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень. Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна, Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне.

Кульминация поэмы – главка «Распятие», эпиграфом к ней Ахматова взяла слова из канона читаемые на утрене Великой Субботы, – обращение Иисуса Христа к деве Марии – своей матери: «Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи».

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Эти строки как бы воспроизводят композицию иконы «Распятие»: крест с распятым Христом, Мария Магдалина, любимый ученик Иоанн Богослов, единственный из апостолов свидетель казни; скорбная, молчащая мать. Здесь личное (арест сына) соединяется с общенациональным (трагическая история России) и вечным (Богородица). Библейские образы позволили Ахматовой раздвинуть временные и пространственные рамки поэмы, показать, что и силы Зла, обрушившиеся на страну, и горе матерей, и окаменелое страдание сыновних глаз – все это соотносимо с общечеловеческими трагедиями. Библейский масштаб помог ей измерить трагедию 30-х гг. самой крупной мерой. А голос поэта стал голосом всего русского народа.

«Один день Ивана Денисовича» А. И. Солженицына . «Один день Ивана Денисовича» Солженицына привлекает художественным исследованием характера Ивана Шухова не через какое-то исключительное событие лагерной жизни (побег, поединок со следователем, смерть), а через описание одного дня от подъема до отбоя. У писателя была задача: увидеть те внутренние, духовные стимулы и силы, которые позволили герою выжить в нечеловеческих условиях. Давайте вглядимся в тот мир вещей, что сложился вокруг Ивана Денисовича: «белая тряпочка», чтоб рот на морозе прикрывать, ботинки, валенки, вязанка, шапка, ложка, телогрейка, номер, письмо, мастерок, окурок, пайка хлеба. Это предметы его заботы, любви, страха. Что стоит за этим – мелочность и собирательство, как у Плюшкина? Нет, конечно. Предметы как бы организуют лагерную жизнь Ивана Денисовича, становятся его «семьей», дающей возможность выжить и вернуться к народному складу жизни – хозяйственной, кропотливой, осмысленной (Платон Каратаев у Толстого, будучи в плену у французов, тачает, шьет, суп варит, собачонку голубит).

Может показаться, что Иван Шухов не такой интересный, самобытный литературный герой, как Чацкий, Печорин, Раскольников – герои масштабные, проверяющие свои идеи на прочность, ищущие и страдающие. Вот, например, как Шухов подытоживает свой день: «На дню у него выдалось сегодня много удач: в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу. И не заболел, перемогся. Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый». И что же? Все эти маленькие удачи считать счастьем? Уж не смеется ли над нами писатель, явно симпатизирующий герою? Нет, не смеется, а сострадает и уважает своего героя, живущего в согласии с самим собой и по-христиански принимающего невольное положение. Он знает секрет народного отношения к «суме» и «тюрьме». Он истинно национальный русский характер, ибо есть в нем и жизнестойкость, и знание мелочей жизни, сметка, ум, несуетность, рассудительность, скромность, непротивопоставление себя другим, нерастраченная доброта, основательность и любовь к труду. Отсутствие протеста в нем, прошедшем войну и пострадавшем невинно – от глубокого понимания связанности своей судьбы с судьбой целого народа. Совестливость – основа нравственности Шухова. Патриархальные устои его личности как бы берегут это драгоценное качество русской души, устойчивой к нравственной коррозии. Он хорошо знает, что есть грех и что не есть грех. Тайный внутренний свет, исходящий от скромного Шухова, – это свет всепобеждающей жизни.

Всего один день в одном лагере, изображенный писателем, стал символом страшной эпохи, в которой жила наша страна. Осудив бесчеловечную систему, писатель вместе с тем создал образ подлинно национального героя, сумевшего сохранить лучшие качества русского народа.

Рассказ А. Солженицына «Матренин двор». В рассказе писатель рисует бедную российскую глубинку. Жители деревни Тальново, в которой происходит действие рассказа, существуют в ужасных условиях: отсутствует электричество, железнодорожный транспорт, медицинские учреждения. Взгляд Солженицына на деревню 50 – 60-х годов отличается суровой и жестокой правдой, он говорит о нищете всего русского крестьянства. Реалистически достоверно изображена и главная героиня – Матрена Захарова. Ее жизнь является не только символом праведности, но и ощутимым подтверждением исконно доброй сущности русского национального характера.

Историю жизни Матрены Васильевны автор-рассказчик раскрывает не сразу, а постепенно. Много горя и несправедливости пришлось ей хлебнуть на своем веку: разбитая любовь, смерть шестерых детей, потеря мужа на войне, адский труд в деревне, тяжелая болезнь. Матрену всю жизнь обижали и унижали, как и большинство ее современниц. Она за всю свою нелегкую трудовую жизнь должна была заслужить большую пенсию. Но пенсии ей не дали, потому что в колхозе женщина получала не деньги, а палочки. А чтобы добиться пенсии за мужа, нужно много сил и денег. Героиня очень долго собирала бумаги, потратила время, но все зря. Матрена Васильевна так и осталась без пенсии. Нелепость законов обрекает человека на нищенское существование, лишает надежды на будущее. В судьбе героини сконцентрирована трагедия деревенской русской женщины – наиболее выразительная, вопиющая. Но она не обозлилась на этот мир, сохранила доброе расположение духа, чувство жалости к другим. В чем источник ее души? В работе – отвлечении от всего, вдохновении, заботе. Силы она черпает в природе. Убогий быт героини не сделал убогим ее сердце и душу. Она единственная в деревне живет в своем мире: устраивает жизнь честностью, добротой и терпением, сохраняя душу и внутреннюю свободу.

Матрена первой спешит на помощь соседкам и дальним родственникам, не может отказать сестрам, которые забывали о ней в трудные времена, не протестует даже против смертельно опасного для нее требования Фаддея отдать горницу воспитаннице Кире. Но героиня не способна к неприятию другого человека, осуждению даже «врага» своего, тогда как остальными жителями села движет лишь жажда наживы. Все, кто пользовался добротой и простодушием героини, дружно осуждают ее за это. Ближайшие родственники ведут спор о том, кому достанется дом Матрены, еще до ее смерти. Фаддея, человека, который когда-то любил эту женщину, трех сестер Матрены интересует только собственное благополучие.

Солженицын рассказывает не только о материальном обнищании, но и о духовном. У окружающих Матрену людей происходит деформация нравственных понятий «добро – зло». Еще при жизни героини родня начинает делить дом. Полуразрушенную горницу перевозят на тракторе, который застревает и попадает под скорый поезд. Из-за этого погибает Матрена и еще два человека.

Гибнет героиня – и рушится мир добра и милосердия: растаскивается по бревнышку ее дом, с жадностью делят скромные пожитки. И некому защитить Матренин двор, никто даже не задумывается, что с уходом этой женщины исчезает из жизни что-то очень ценное и важное, не поддающееся дележу и примитивной житейской оценке. В первые часы ее гибели только Игнатьичем смерть ее воспринимается как жесточайшая трагедия, последняя несправедливость по отношению к праведнице. Повествователь не принимает бессердечия ближайшей подруги своей квартирной хозяйки. Он возмущен скаредностью Фаддея, хоронившего вместе с Матреной и родного сына, но озадаченного только сохранением горницы. Он не понимает праздного любопытства односельчан героини, приводивших детей, чтобы показать им покойницу.

Смерть Матрены – это начало распада, гибели нравственных устоев деревни, которые крепила своей жизнью героиня. Среда, в которой живут люди, доводит их до воровства, жадности и потери нравственных ценностей. Рассказ Солженицына не просто картинка с натуры, это прежде всего обращение к обществу и власть имущим. Трагедия русской деревни и ее обитателей кроется во всей нелепости и жестокости социального устройства. Нищета и убогость условий доводит человека до звериных поступков. На народе держится государство, и надо, считает автор, все силы вкладывать во благо народа. Если люди будут хорошо жить, то будет хорошо и государству. Нужно не забывать людей, не бросать на произвол судьбы, как происходит это в русской провинции, а просвещать и учить добру и правде. Заостряя внимание общества на этой жизненно важной проблеме современности, Солженицын выступает с позиции истинного писателя-гуманиста.

Б. Пастернак. Стихотворения. Роман «Доктор Живаго»

Стихи Пастернака порождены неистребимой верой в жизнь, радостным удивлением перед ее красотой. Об этом сказано уже в одном из самых ранних стихотворений поэта: «Февраль Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит». Природ а выступает в качестве образца. И воспринимается она не как тема, а как источник человеческой жизни: обращение к природе позволяет понять, объяснить события, происходящие в мире, в человеческой судьбе. Именно приобщение к жизни, к природе позволяет человеку стать самим собой, обрести способность участвовать в творчестве жизни. И воспринималось это радостно, вызывало чувство благодарности миру, рождало слова высокие, прекрасные: «Природа, мир, тайник вселенной, Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной, В слезах от счастья отстою».

Пастернак был убежден, что настоящее искусство не нуждается в романтических преувеличениях и украшательствах – оно всегда реалистично.

В лирике Пастернака 20-х гг. предстает мир, утративший устойчивость. Место человека в истории – вот едва ли не важнейшая проблема в творчестве Пастернака. Лирический герой тщетно пытается преодолеть царящий в мире хаос, но и смириться с этим хаосом не может. Спасительным представляется обращение к поэзии (и имени) Пушкина. Пастернак в художнике, в творчестве ищет источник силы, способной противостоять стихии разрушения, бушующей в современном мире.

Поэт и эпоха. Пастернак был убежден в независимости искусства, которое теряет право на существование, если подчиняется необходимости выполнять чьи бы то ни было требования. Искусству (и художнику) ведом лишь один источник творческой силы – жизнь, действительность. Поэт всегда «...Вечности заложник У времени в плену», поэзия позволяет соединять сегодняшний день с вечностью. Задача художника – всегда противостоять житейской пошлости, мелочности, «фарисейству», а значит, жить сообща с людьми.

Человек и природа. В стихах Пастернака голосом поэта говорила жизнь, с ним вступали в общение, одушевляясь, предметы и явления окружающего мира. Прежде всего мира природы: «Меня деревья плохо видят На отдаленном берегу», «Она шептала мне: «Спеши!» – Губами белыми от стужи» (о зиме). Но и человек в свою очередь целиком вписывался в этот мир и – не растворяясь в нем – становился его органической частью. В сущности, у Пастернака искусство зарождается в недрах природы, поэт лишь соучастник жизни: стихи сочиняются природой, поэт удостоверяет их подлинность. Потому-то у Пастернака почти нет собственно пейзажной лирики: то, что воспроизводится в стихах, не увидено, а прочувствовано, явления, не теряя плоти, обретают душу.

Часто два плана – изобразительный и выразительный, описание и лирика – вовсе не отделимы в стихе, идут в едином потоке. Именно здесь наиболее отчетливо обнаруживается своеобразие лирики Пастернака.

«Доктор Живаго» З имой 1917/18 г. поэт принялся за роман, в центре которого должна была быть революционная эпоха. В романе Пастернак, по его словам, хотел «дать исторический образ России за последнее сорокапятилетие...». И, продолжая эту характеристику замысла, подчеркивал: «Эта вещь будет выражением моих взглядов на искусство, на Евангелие, на жизнь человека в истории и на многое другое». Атмосфера вещи – мое христианство...» Слова эти важны для понимания романа, где история предстает как драматическое действие, а в центре этой острой коллизии оказывается художник. В «Докторе Живаго» находит воплощение драматический дух истории – отчетливое представление об этом дает открывающее цикл стихов Юрия Живаго стихотворение «Гамлет»: «Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути. Я один, все тонет в фарисействе. Жизнь прожить – не поле перейти».

Внешне повествование здесь вполне традиционно, рассказывается о судьбе человека в эпоху революции, в потоке времени. Но Пастернак выстраивает свой роман по законам скорее лирики, чем эпики, изображение субъективно (поэтически) преломлено, мир предстает таким, каким он отражается в сознании главного героя. А он остается частным лицом. И смысл его существования отражается не столько в действиях и поступках, сколько в стихах, которые составляют органическую часть романа.

У Пастернака почти нет – случай в поэзии чрезвычайно редкий – стихов о смерти; куда чаще встречается в них слово «будущее». Стоит напомнить, что для Пастернака, как и для героя его романа, характерно отношение к жизни как к процессу, протекающему независимо от волевых усилий человека. Это вовсе не значит, что герой романа оказывается в стороне от событий, но он стремится уловить их смысл, их место в том целом, что и составляет жизнь. В ряду важнейших из этих составляющих – природа. Но еще – революция. Говоря о ней, Юрий Живаго произносит слова «гениально», «чудо истории», «так неуместно и несвоевременно только самое великое». И не случайно им, как и самим Пастернаком, вспоминаются в этом случае имена Пушкина и Толстого: революция вовлекает в орбиту своего действия человека независимо от его желания, и самое мудрое в этом случае – подчиниться действию этих сил, не сопротивляясь и не форсируя их. Но подчиниться им для Пастернака не значит потерять ощущение ценности человеческой личности, не значит быть подавленным величием революционных событий.

Единство мира, человека и вселенной является основой мироощущения Пастернака. По словам Юрия Живаго, «все время одна и та же необъятно тождественная жизнь наполняет вселенную и ежечасно обновляется в неисчислимых сочетаниях и превращениях». Так открывается столь важная для автора – и героя романа – мысль о возможности приобщения к вечному круговороту жизни, утверждается представление о жизни как торжестве вечного духа «живого». И роман, в начале которого повествуется о смерти матери Живаго, завершается (в стихотворении «Гефсиманский сад») воскресением Сына Божьего: жизнь завершается не смертью, а бессмертием, то есть «жизнью в других людях», которых человек оставляет на земле.

Евангельская драма духовного выбора и крестной жертвы лежит в основании движения сюжета, развития характера в романе Пастернака. Стихи Юрия Живаго оказываются необходимым компонентом художественного целого, потому что в них воплощается бытийное содержание его личности, осуществляется его предназначение. Символической является и фамилия героя (вспоминается: «сын Бога живаго»), и его имя Юрий (его вариант – Георгий, победивший Дракона). Жизнь частного человека, таким образом, соотносится с евангельским прототипом – вот почему в центре размышлений Юрия Живаго и его друзей постоянно находится триада «жизнь – смерть – воскресение», а само творчество осмысливается как «Слово Божье о жизни».

Юрий Живаго одновременно искренне любит и жену Тоню и Лару. Тоня олицетворяет собою тепло домашнего очага, семью, родной для человека круг жизни. И позже, оставшись без мужа, насильственно вырванного из ее жизни, она смогла сохранить то, что составляло смысл ее существования, – семью, счастье детей. Иной оказывается роль, которую играет в жизни Юрия Живаго Лара. С ее появлением его жизненный круг раздвигается, сюда входят мысли о судьбе России, о революции, природе. Не случайно именно Лара, оказавшись у гроба Юрия Живаго, обращается к нему – как к живому! – со словами, столь значительными для понимания позиции автора романа: «Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения, прелесть обнажения, это пожалуйста, это мы понимали. А мелкие мировые дрязги вроде перекройки земного шара, это извините, увольте, это не по нашей части».

Приняв революцию, Юрий Живаго не может согласиться с тем, что величие ее целей должно утверждаться силой, кровопролитием, страданиями, выпадающими на долю неповинных и беззащитных людей. Попав по принудительной мобилизации в партизанский отряд, он с особенной отчетливостью увидел, как бесчеловечна гражданская война: «Изуверства белых и красных соперничали по жестокости, попеременно возрастая одно в ответ на другое, точно их перемножали». В этой оценке обнаруживается общечеловеческий характер позиции автора романа и его героя.

Революция для Пастернака не нуждается в оценках или оправдании . Но он ведет речь о цене, которую приходится платить за совершаемое ею: о невинных жертвах, о разбитых судьбах, об утрате веры в ценность человеческой личности. Рушится такая крепкая семья Юрия Живаго, сам он, насильно отторгнутый от родных, оказывается среди чуждых ему людей, лишена свободы и Лара. Закономерно поэтому, что с развитием революции жизнь героя романа все более оскудевает: он окончательно теряет семью, исчезает Лара, вся окружающая его обстановка становится все более мелочной, оскорбительно пошлой. И самое страшное: его покидают творческие силы, он опускается и погибает от удушья, перехватившего горло. Символическая смерть – она настигает Юрия Живаго в переполненном трамвае, который никак не мог обогнать пешехода.

И вновь необходимо возвратиться к революции , сыгравшей определяющую роль в судьбе поколения, к которому принадлежал герой романа: она притягивает и ужасает, соединяя несоединимое – чистоту целей и разрушительность способов их осуществления . Но завершает свой роман Пастернак на высокой лирической ноте, утверждая веру в жизнь, в ее торжество: «Хотя просветление и освобождение, которых ждали после войны, не наступили вместе с победою, как думали, но все равно предвестье свободы носилось в воздухе все послевоенные годы, составляя их единственное историческое содержание».

Наделив своего героя поэтическим даром, Пастернак тем самым отдал ему самое дорогое из того, чем сам обладал. В стихах Юрия Живаго торжествует жизнь в ее элементарных и, может быть, самых прекрасных формах; здесь мгновение длится бесконечно и открывается сокровенный смысл человеческого существования. Любовь, соединяя двоих, позволяет приобщиться к вечному движению жизни: беспредельно раздвигаются для любящих границы мира, в котором живет, чувствует себя своим человек.

Стихи Юрия Живаго – о сокровенном. Не раз вспомнит герой романа свечу, что горела за окном московского дома, где была та, которую он затем встретил и полюбил. И среди написанного им останется «Зимняя ночь»: «Свеча горела на столе, Свеча горела. Мело, мело по всей земле, Во все пределы». В бескрайнем просторе мира свеча становится точкой притяжения для человеческой души: повтором слов этот домашний, уютный источник света превращается едва ли не в вечный. А впрочем, так оно и будет в романе для Юрия Живаго и его любимой, а в стихотворении вновь и вновь настойчиво повторяется: «Свеча горела на столе, Свеча горела». И звучит это как заклинание. Не в комнате, а в мире мерцает – и не гаснет! – этот одинокий свет. Этот мерцающий, неверный огонек обретает почти мистический смысл: он не гаснет, являясь единственным источником света, в котором так нуждается заблудшая душа. И что бы ни случилось, как бы ни бушевала метель, когда «все терялось в снежной мгле», как бы ни застило свет человеку, который соблазном погружается во тьму, он не одинок, не потерян в мире: «Мело весь месяц в феврале, И то и дело Свеча горела на столе, Свеча горела».

В пору создания романа Пастернак все более укрепляется в убеждении о единстве, целостности мира во всех его проявлениях, но решающими для него продолжают оставаться законы природы. А задача поэзии – связать воедино природное и историческое и тем укрепить единство мира на основаниях добра и красоты, укрепить единство идеала и нормы.

Поэзия О.Э. Мандельштама

Мандельштам в своих стихах обращается к богатым реалиям мировой культуры, начиная от античности, Византии, средневековья и кончая 19 веком. Причем самые различные явления культуры прошлого для поэта не памятники былого, а живые, неумирающие ценности сегодняшнего мира. Центральный в поэзии Мандельштама – образ камня как основы созидательной деятельности. Образ камня вносит в поэзию идею гармонического строительства в широком метафорическом смысле («Нотр-Дам»).

Поэт воспел мир, сотворенный руками человека. Мандельштам и воспринимал окружающий мир как поле деятельности человека, заполняющего его, оставляющего свой след, которому иногда суждено бессмертие. Так произошло и со знаменитым собором Парижской Богоматери.

В стихах Мандельштама рамки повседневной действительности, привычные детали окружающей жизни едва ли не всякий раз подключаются к широкой картине, рамой которой является история мировой культуры. Влюбленный в античность и Средиземноморье, которое воспринималось им как колыбель человеческой истории и культуры, благоговевший перед Пушкиным и Данте, испытывавший глубокое наслаждение при встрече с прекрасной музыкой, Мандельштам всегда чувствовал себя наследником и – в меру собственных сил – продолжателем традиций, восходящих к этим источникам. Афродита и Елена, Гомер и Расин, Бах, Диккенс – вот лишь некоторые из имен, которые естественно возникают в его стихах». А еще здесь встают Адмиралтейство и Нотр-Дам, Капитолий и храм Айя-София: все это приметы хорошо обжитого, ставшего для человека своим мира, границы которого необъятно широки.

А Петербург (или Рим) в стихах Мандельштама – не просто город, пусть даже великий: это символ жизни. Сотворенный руками человека, он, в свою очередь, творит его, одаривая чувством личной причастности вечно прекрасному: «...И без него презрения достойны, Как жалкий сор, дома и алтари». С революцией лишь усиливается убежденность Мандельштама в том, что основанием творчества жизни является культура, вносящая в преобразовательную деятельность человека истинно гуманный, собственно человеческий смысл.

В лирике зрелого О.Э. Мандельштама усиливается личностное начало, поэтому Петербург – Ленинград поэт воспринимает, прежде всего, как город юности, где живут его друзья. Монолог-крик обращен не к «городу трех революций», а к месту души и памяти. В ранний период творчества Мандельштама город был олицетворением культуры в целом. Гимн урбанистической цивилизации в творчестве поэта – стихотворения, посвящённые памятникам архитектуры («Notre Dame»).

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса…». Черное море, это явление современного поэту материального мира, обозначает для него связь времен, позволяет проникнуть в глубь веков. С присущим ему артистизмом и чутьем к приметам ушедшей эпохи Мандельштам воссоздает «распространенный» стиль гомеровского повествования: «список кораблей» не случайно сравнивается с «длинным выводком», «поездом журавлиным»; этот список поэт прочел лишь «до середины». Взволнованность автора давно ушедшими событиями проявляется в эмоциональности передачи впечатления от чтения древнего текста – рождаются энергичные, короткие фразы: «Бессоница. Гомер. Тугие паруса». Эмоциональность набирает высоту на любовной теме: «Когда бы не Елена, Что Троя вам одна, ахейские мужи?» – не столько из-за Трои, сколько из-за Елены разгорелась война. Любовь – двигатель всего мира, произнес когда-то Данте; Мандельштам очень ценил великого итальянского поэта и, возможно, фраза из нашего стихотворения «все движется любовью» является перефразировкой дантовской. Любовь осознается как источник движения моря и гомеровского эпоса. Но теперь, в XX веке, «Гомер молчит», зато Черное море, по которому когда-то плавали древние греки, «витийствуя, шумит» – его можно слушать, видеть, осязать, оно и есть та материальность, что связала эпохи. «Божественная пена» моря когда-то была на головах «царей», и вода того же, в сущности, моря теперь «с тяжким грохотом подходит к изголовью» поэта XX века.

Похожая информация.