Морфология. Вопросы «Проверь себя

Лекция № 1 3

Исторические изменения в языке

Основные закономерности развития языков.

Исторические изменения в грамматическом строе языка.

Вопросы исторической лексикологии.

I . Будучи средством общения, язык возникает и развивается в обществе. Он не может существовать вне общества, так как социально обусловлен как по происхождению, так и по назначению. Как явление социальное язык находится в зависимости от уровня развития общества, условий его существования.

Общественная, социальная природа языка обнаруживается не только во внешних условиях его существования, но и в самой системе языка, в его фонетике, лексике, морфологии, стилистических и синтаксических конструкциях.

Приспособление языка к меняющимся формам общественной жизни происходит на всех языковых уровнях. Социальная природа языка, по мнению известного французского ученого Антуана Мейе, особенно ярко проявляется в семантических изменениях слов. В статье «Как слова изменяют значения» он, помимо собственно языковых причин изменения значений слов, выделяет внешние, социальные причины и приводит в качестве примера развитие значений слов «отец» и «мать» . Первоначально в индоевропейском праязыке эти слова выражали не родственные, а социальные отношения: слово *p ә ter обозначало общественную функцию человека, им можно было именовать высшее божество или наивысшего из всех глав семейств, с перестройкой социальной структуры первобытного общества, с исчезновением патриархата, это слово стало использоваться для выражения отношений родства.

История языка свидетельствует о том, что многие его явления развиваются внутри самого языка и обусловлены внутренними законами его развития. Эти законы говорят о том, что каждое новое явление в языке вырастает из старого, уже существующего, создаваясь из «материала» языка и по его «правилам».

К законам, управляющим внутренним развитием элементов языковой структуры , относятся следующие:

1) закон ликвидации «участков напряжения» , этому закону в русском, немецком и английском языках подчинены процессы расподобления и уподобления согласных друг другу, а также упрощения групп согласных;

2) закон позиционного варьирования звуков , например, поведение шумных согласных в позиции конца слова или на стыке его морфем;

3) закон аналогии , объясняющий отступление от действия фонетических законов, вследствие которого происходит уподобление одних структурных элементов другим (например,в русском языке утрата чередований -к/-ц в склонении существительных с основой на -а типа роука – роуц ѣ под влиянием действия морфологической аналогии);

4) закон компенсационного развития , согласно которому утрата одних форм или отношений в языке компенсируется развитием других (например,в древнерусском языке упрощение системы гласных, вызванное падением, то есть утратой редуцированных, привело к усложнению системы согласных);

5) закон абстрагирования элементов языковой структуры, согласно которому развитие абстрактных элементов языка происходит на базе конкретных (например,в лексике конкретное лексическое значение слова часто становится основой для развития абстрактного – море «часть океана» и переносное значение «большое количество чего-либо»);

6) закон экономии языковых средств, в соответствии с этим законом в языке действует тенденция к реализации оптимальной достаточности, т.е. каждому языковому значению подбирается адекватная форма выражения, (например,черная ягода  черника , описательная конструкция свертывается в одну языковую единицу);

7) закон дифференциации и отчленения элементов структуры , согласно которому развитие языка идет по пути выделения и специализации его элементов для выражения собственно языковых значений (например,союз яко в древнерусской языке XI-XII вв. используется в придаточных предложениях причины, следствия, сравнительных, изъявительных; позднее произошло закрепление за этим союзом сравнительного значения). 1

Законы абстрагирования и дифференциации элементов языковой структуры противоположны друг другу. Но это внутреннее противоречие создает динамическое равновесие в языке и является источником его развития.

II . Грамматический строй языка весьма устойчив и подвергается изменениям под влиянием чужих языков крайне редко.

Изменения в истории языка могут происходить в структуре слов. В ходе языковой эволюции звуковые и семантические отношения между словами часто меняются, что может повлечь за собой изменение морфемного членения слова: изменения границ между морфемами, слияния морфем, переход слов производных в непроизводные.

Среди многочисленных типов морфемных преобразований выделяются два основных процесса: переразложение или опрощение. 2

Переразложение – изменение морфемной структуры слова, связанное с перемещением границ морфем, входящих в его состав. Слово остается производным, то есть сохраняет морфемную членимость, но членится иначе, чем прежде (например, в современном русском языке существительное живность членится как жив-ность , так как вышло из употребления прилагательное живн-ый , от основы которого оно было образовано, хотя в XVIII в. это слово членилось живн-ость ; прилагательное крохот-ный , созданное на базе производящего крохоть , после выхода его из употребления стало соотноситься с крох(а) как с производящим, поэтому в современном русском языке данное слово делится на морфемы следующим образом: крох-отн-ый ).

Вследствие процесса переразложения в языке появляются новые аффиксы (например, аффикс –отн- , явившийся результатом слияния суффиксов –от- и –н- в один формант; суффикс -инк- , возникший из сочетания суффикса единичности -ин- с суффиксом уменьшительности -к- и т.д.).

Иногда прежде нечленимая основа превращается в членимую, то есть в ней начинают выделяться корневая и аффиксальная морфемы, что происходит обычно при заимствовании слова (например. голландское zondek из zon «солнце» и dek «покрышка» при заимствовании его русским языком пережи ло фонетическую адаптацию и потеряло свое членение на корневые морфемы, но вскоре конец слова стал восприниматься как уменьшительный суффикс -ик- - зонт-ик , а остальная часть слова не только стала новым корнем, но и превратилось в самостоятельное слово зонт ). Изменение морфемной структуры слова, при котором непроизводная основа превращается в производную, называется усложнением .

Иногда переразложение может происходить не только на границах морфем, но и на границах слов (например, в древнерусском языке некоторые предлоги имели на конце звук н : кън , сън , который обычно исчезал перед согласным – къ мн ѣ , но сохранялся перед гласным – кън ѥмоу . После падения редуцированных, когда произошло перемещение границы слова, этот согласный отошел к следующему слову - к нему ).

Опр ό щение - такое изменение в морфемной структуреслова, в результате которого основа теряет способность члениться на морфемы и из производной превращается в непроизводную, равную корню, то есть корень и аффикс или корень и корень сливаются в одну морфему (например, русское слово стыд раньше членилось сты-д , так как соотносилось с глаголом стынуть , однако в процессе развития произошёл разрыв мотивационных отношений между данными словами, в результате основа перестала выделять суффикс -д- и превратилась в нечленимую; русское спасибо было образовано слиянием слов спаси и бог , что ныне говорящими не осознаётся, поэтому данное слово воспринимается как единая основа; англ. woman «женщина» от wife +man , forehead «лоб» от fore +head ).

Причины возникновения опрощения:

1) утрата производящего слова или основы (например,в слове кольц-о утрачена производящая основа кол- «круг», ранее коль-ц-о );

2) потеря семантической связи с мотивирующей основой (например,слово черепах-а утратило семантическую связь со словом череп- , ранее череп-ах-а );

3) утрата продуктивности словообразовательным аффиксом (например, в словах шил-о, мыл-о произошло опрощение из-за утраты продуктивности суффиксом -л- < ши-л-о от ши-ть, мы-л-о от мы-ть );

4) фонетическое изменение в структуре слова (например, в слове область - из-за фонетических изменений, связанных с падением редуцированных гласных в древнерусском языке и упрощением группы губных согласных: об ьв ласть  область ).

В грамматических изменениях особое место занимают изменения «по аналогии».

Аналогия (языковая ) – уподобление одних элементов языка другим элементам того же уровня, более распространенным и продуктивным, или сближение таких элементов (например, слово вожатый имело суффикс -атай- от вож-ати «водить» и входило в ряд одноструктурных с ним образований: позоратай «зритель», повадатай «поводырь» и т.д., склоняясь как существительное типа край ; но под влиянием прилагательных на –ат(ый) типа рогатый, горбатый и в результате выхода их употребления производящего глагола стало склоняться как прилагательное).

Аналогия - одна из причин нефонетических изменений звуковой оболочки слова. Нарушая последовательность действия тех или иных фонетических законов, аналогия способствует некоторой упорядоченности словоизменительных и словообразовательных парадигм, которые из-за действия различных фонетических процессов оказались разобщенными, т.е. происходит аналогическое выравнивание.

Аналогическое выравнивание – исчезновение непродуктивных элементов языка в результате уподобления их более частотным и продуктивным элементам.

Внутренний механизм действия аналогии заключается в установлении некоего образца, которому следует подражать при воспроизведении готовых форм и создании новых (например, в детской речи колготы вместо колготки – по аналогии с горы – горки , или в современном русском языке в родительном падеже множественного числа по аналогии употребляется окончание -ов вместо -ей : ножов , врачов , шалашов ).

Поэтому аналогию рассматривают как важный фактор развития и функционирования языка, так как следование определенной модели помогает говорящему легко создавать новые формы.

Грамматическая аналогия двойственна по своей природе: с одной стороны, она выступает как организующее и упорядочивающее начало, средство реализации системности единиц различных языковых уровней, способ консервации парадигм языка; с другой стороны, способствуя преобразованию отклоняющихся от данной модели форм, она может выступать как инновационное начало, формирующее новые ряды форм.

Образование по аналогии осуществляется в речи конкретного индивида, и лишь незначительная часть этих образований становится фактом языка. Аналогичные образования являются средством сохранения без изменений отдельных элементов языка на протяжении долгого времени.

III . Будучи связанным с историей народа, словарный состав языка отражает все многообразие его жизни: изменения в общественно-политическом устройстве, развитии производства, науки, техники, культуры. Основным процессом, влияющим на развитие словарного состава языка, его обогащение и совершенствование, является процесс постоянного роста лексики за счет появления новых слов или неологизмов. Неологизмы (греч. neos «новый» и logos «слово») – это слова или словосочетания, обозначающие новую реалию (предмет или понятие), появившееся в языке недавно (например, роуминг, хакер и т.д.). Основным способом обогащения словарного состава языка на протяжении всей истории его развития является образование новых слов по существующим в языке словообразовательным моделям, на базе имеющегося в языке строительного материала (например, компьютерщик, компьютеромания и т.д.).

Именно словообразование, его лексико-семантический способ (изменение семантического объёма слов) обеспечивает непрерывность пополнения лексического состава языка. В лексико-семантической структуре многозначных слов возможны следующие типы изменений:

1) многозначные слова могут стать однозначными (например, слово отрок в древнерусском языке имело такие значения «дитя», «подросток», «юноша», «отрок княжеский», «дружинник», «воин», «слуга», «раб», «работник», «служитель»; в современном русском языке слово устарело и имеет только одно значение «мальчик-подросток»);

2) меняется состав значений многозначного слова (например, слово правда в древнерусском языке имело значения «свод правил», «законы», «договор», «право», «суд», «подтверждение, доказательство», «доброе имя», «присяга», «повеление», «заповедь»; в современном литературном языке из всех значений сохраняются значения «истина, справедливость»);

3) основное значение слова делается второстепенным, а второстепенное основным (например, основным значением слова город в древнерусском языке было «ограда, забор», затем «огороженное место» - «крепость» - «населённый пункт»; в настоящее время основное значение - «населённый пункт»);

4) старое основное значение совсем выходит из употребления, а основным делается второстепенное значение (например, основным значением слова порох в древнерусском языке было «мелкие частицы вещества, пыль», с появлением огнестрельного оружия это слово получает новое значение «взрывчатое вещество»; в современном русском языке данное слово употребляется только во втором значении);

5) значение слова меняется на противоположное под влиянием эмоционально-оценочных моментов (например, слово прелесть в письменных памятниках XVII-XVIII вв. употреблено в значении «обман, заблуждение, коварство», а в сочинениях А.С. Пушкина - в значении «нечто красивое, привлекательное»; последнее значение закреплено в современном русском языке).

Другим источником пополнения словарного состава языка являются заимствования . В разные исторические эпохи характер заимствований, их тематическая принадлежность, интенсивность проникновения в лексический фонд того или иного языка были неодинаковы (например, заимствования в русском языке в древнюю эпоху XII-XIV вв. - в основном тюркизмы, относящиеся к быту и коневодству: деньги, казна, карман, сундук, лошадь и другие, в XVIII в. – из французского, бытового характера: пальто, манто , общественно-политические, военные термины: батальон, атака , искусства и науки: вальс, балет, тире, романс, нюанс , в современном русском языке – англицизмы и американизмы из сферы экономики и политики: дилер, маркетинг, брокер ).

Заимствоваться могут не только слова, но и словообразовательная структура слова, вследствие чего в язык появляются кальки – слова, состоящие из материала родного языка, но построенные по иноязычной словообразовательной модели (например, поморфемный перевод латинского in - sec - t - um «на-сек-ом-ое» ).

Попадая в язык, иноязычное слово переживает процесс фонетической и грамматической адаптации. В соответствии с фонетическими нормами принимающего языка устраняются непривычные фонетические контрасты (например,в русском языке изменены двоегласные сочетания в латинских заимствованиях путём йотовых эпентез: linia усвоено как лини[й а], statua – как стату[й а]). Иногда заимствованное слово может сохранять свои фонетические особенности (например,произношение твердого согласного перед е в словах фонема, тембр , хотя орфоэпическая норма русского языка требует здесь произношения мягкого согласного). Кроме фонетической, происходит и грамматическая адаптация заимствованного слова, то есть оно приобретает регулярные формы словоизменения, свойственные принимающему языку (например, заимствованные из латинского языка слова диктатура, арена, ангина и т.д. склоняются в русском языке с особенностями существительных женского рода на -а ). Бывают и исключения, когда иноязычное слово оказывается вне системы словоизменения (например, пальто, метро, жюри ). Подвергаются заимствования и семантической адаптации. Количество и типы значений иноязычного слова, как правило, не совпадают с теми же характеристиками данного слова в языке заимствующем даже на первом этапе его усвоения. В течение же длительного существования заимствованного слова в иноязычной среде происходит упорядочение и изменение его контекстуальных употреблений, появление новых значений и утрата старых, приобретение словом той или иной стилистической окраски вследствие перехода слова с изменённым значением в другие функциональные сферы и т.д. (например, латинское слово bacillum «палочка, ликторский жезл» в русском языке именует один из видов бактерий в форме палочки - бацилла , новое значение появилось в результате метафоризации по сходству формы; лат. caeremonia «святость, почитание, культ, священнодействие» утратило в русском языке связь с религиозной сферой и обозначает «установленный торжественный порядок совершения чего-либо; внешние условности, принуждённость в поведении»; в иную функциональную сферу перешло и латинское chartularium «список покойников, читавшийся священником на празднике поминовения усопших», в русском языке слово халтура употреблялось для наименования «денежного вознаграждения за заказную (особенно поминальную) службу», а затем для обозначения «побочного и лёгкого заработка; небрежной и недобросовестной работы; продукта такой работы» и т.д.).

В развитии словарного состава языка выделяются две основные тенденции: одна связана с ростом национальных элементов языка, другая – с ростом интернациональных.

Пополнение словарного состава языка может происходить и за счет привлечения просторечных и разговорных элементов, диалектизмов. Диалектизмы – это слова, составляющие принадлежность диалектов того или иного языка. Иногда такие слова переходят в общенародную лексическую систему (например,ушанка, расческа, нудный – бывшие диалектизмы).

Утрата стилистической окрашенности слова также способствует расширению лексического фонда языка (например, бывшие в 20-е годы просторечными – ребята, зря, учеба, нехватка и другие).

Наряду с процессами, ведущими к обогащению словарного состав, в языке протекают и противоположные процессы, связанные с переходом ряда слов из активного словарного состава в пассивный. Устаревание слов связано с выходом из обихода реалий (предметов или явлений окружающей действительности), данными словами обозначаемых. Такие слова называются историзмами (например, боярин, алтын и др.) . Некоторые слова, называющие существующие реалии, вытесняются из активного запаса синонимическими лексическими единицами. Их называют архаизмами (греч. archaios «древний»), например, выя- совр.шея , сей – совр. этот , стяг – совр.знамя и т.д.

Изучением динамики словарного состава языка занимается историческая лексикология . Предметом ее исследований является история слов в связи с историей обозначаемых ими реалий.

Историческая лексикология прослеживает пути изменения значений, исследует процессы, которые привели к изменениям, то есть изучает словарный состав языка в его историческом развитии (например, слова спасти и опасаться в прошлом были связаны с глаголом пасти в значении «беречь»).

С исторической лексикологией связана этимология (греч. etymon «истинное значение» и logos «учение») – наука, изучающая происхождение слов. Задачей этимологии является реконструкция словарного состава языка древнейшего периода. Этимология реконструирует первичные формы и значения слов, устанавливает связь их формы и содержания.

учебная:

1. Кодухов В.И. Введение в языкознание. М.: Просвещение, 1979. –

с. 143 – 145, 217 – 224, 300 – 303.

2. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: Высшая Школа, 1987. - с. 195 –

3. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М.: Аспект Пресс, 2001. - с.

дополнительная:

1. Исследования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка.

М.: Наука, 1969.

2. Исследования по исторической морфологии русского языка. М.: Наука,

1См.: Вендина Т.И. Введение в языкознание. М.: Высшая Школа, 2002. -C.40,41.

2Впервые эти понятия ввёл В.А. Богородицкий. См.: Богородицкий В.А. Общий курс русской лингвистики. М.-Л., 1935.

ВНУТРЕННИЕ ЗАКОНЫ РАЗВИТИЯ ЯЗЫКА

Т. И. ГОРБУНОВА
С.В. ХВОРОСТОВ

В нашей статье мы продолжаем рассматривать понятие «лингвистический закон». Под этим термином подразумеваются некоторые закономерности, которые обусловливают протекание определенных языковых процессов и их результат. Понимание этих законов помогает увидеть направление развития конкретного языка, языков или языка как явления.

С нашей точки зрения, новая информация будет полезна для наших слушателей и станет основой нового уровня понимания языковых явлений. Полагаем, что в работе нам поможет опыт, наработанный в языкознании и потенциал Рунного Языка.

Так как статья носит «общенаучный», можно сказать, «просветительский характер», то для пояснения излагаемых тезисов мы, во-первых, будем, в основном, обращаться к материалу естественных языков; во-вторых, будем иллюстрировать приведенные положения примерами, доступными не только для языковедов.

Известно, что в живом языке постоянно происходят какие-то изменения. Иногда толчком к такому изменению служат факторы, лежащие за пределами самого языка: условия жизни говорящего на данном языке народа, особенности социальных отношений, развитие экономики, культуры. Лингвисты называют их внеязыковыми, внешними или экстралингвистическими . Закономерности их воздействия на лингвистическую систему оформляются в виде определенных «лингвистических законов» или «внешних законов развития языка». В какой-то мере эта тема была рассмотрена в предыдущей статье , которую мы посвятили внешним лингвистическим законам. Материал статьи мы иллюстрировали примерами из русского языка с приведением фактов из Нового Рунного Языка, которые подтверждают наличие схожих процессов.

Однако в языке могут происходить и другие изменения, которые вызываются взаимодействием между элементами самой языковой системы, внутриязыковыми процессами, совершенно не зависящими от воли и сознания носителей. При этом действуют внутренние закономерности, которые проявляются как внутренние законы развития языка . В данной статье мы постараемся рассмотреть суть этих законов и их связи с факторами общего характера . К ним относится, прежде всего, системность языка .

Системный характер языка обусловливает существование определённых взаимоотношений между его элементами. Эти взаимоотношения носят внутренний характер и именно от них зависят очень многие преобразования в языке.

К указанным общим факторам языкового развития можно также отнести «запрограммированные» внутри любого языка две противоположно направленные тенденции – кинематическую и статическую . Кинематическая тенденция объединяет силы, которые стимулируют языковые преобразования . Статическая тенденция, в свою очередь, сводится к стремлению сохранить устойчивость языковой системы . Без этого язык не мог бы выполнять свою основную функцию – обеспечение коммуникации в самом широком смысле слова. Такая коммуникация невозможна без сохранения определённой стабильности языковой системы, хотя многие факторы неизбежно вызывают изменения элементов языка.

Таким образом, под воздействием двух противоположно направленных тенденций язык находится как бы в состоянии подвижного равновесия . Считается, что такое «подвижное равновесие» между этими двумя противоположными тенденциями и является диалектической основой развития языка .

На каком-то этапе под воздействием определённых процессов кинематическая тенденция приобретает большую силу, энергию, которая помогает преодолеть стремление языка к устойчивости. В результате в языке осуществляется переход в новое качество. При этом лингвистическая система вновь обретает устойчивость, но проявляет новые характеристики.

Как мы уже отмечали, наряду с внутренними процессами, свойственными языку вообще, наблюдаются тенденции, характерные для одного языка или группы родственных языков в определённый период их развития. Например, в индоевропейских языках замечена тенденция к утрате падежных флексий существительных, то есть независимо от того, какую роль в предложении играет данное существительное, форма слова не меняется. С этой особенностью знакомы все, кто изучал английский язык. Исследователи называют, и другие тенденции, характерные для его развития. Это, например, движение к использованию позиции слова в качестве грамматического средства и движение к неизменяемости не только существительных, но и других слов.

Заметим, что в Рунном Языке имена существования и имена проявления также не имеют «падежных окончаний». Например:

[? HAJ О A О L, была отмечена тенденция упразднения специальных «падежных окончаний». Например, в настоящее время личные местоимения имеют только две формы: одна для «именительного падежа» – для первой формы причинных отношений, и вторая – для всех остальных форм причинных отношений.

Z DО;UP. В современном русском языке они утрачены, а на их месте наблюдаются [а] и [у]. Кстати, в польском языке носовые гласные сохранились. Согласитесь, трудно назвать или просто предположить «внеязыковую» причину этих явлений. И мы можем сделать вывод, что это следствие внутриязыковых процессов .

Обычно такие изменения происходят в течение десятилетий и даже столетий, а следы этих процессов могут сохраняться в современных языках. Например, ранний праславянский язык унаследовал от общеиндоевропейской эпохи наличие закрытых слогов, то есть слогов, которые оканчиваются на согласный звук. На протяжении определенного периода эти слоги тем или другим способом перестраивались в открытые, то есть те, которые оканчиваются на гласный звук. Так проявлялась тенденции возрастающей звучности , существующая и в современном русском языке, в котором «слог начинается с наименее звучного элемента» .

При этом славянские языки сохраняли свойственные праславянскому языку редуцированные гласные. Понятие «редуцированные» происходит от немецкого слова reduzieren – уменьшать , сокращать . Это звук, «подвергшийся редукции, получившийся в результате редукции, менее протяженный, не так ясно выраженный, менее четко артикулируемый» . Или «…сверхкраткий, глухой, гласный неполного образования », который еще называют «иррациональным» . Наиболее известны праславянские гласные, которые обозначались буквами ъ – «ер» и ь – «ерь».. Например, жьньць – жнец, дьверь – дверь, съна – сна, кънига – книга .

Кстати, явление редукции хорошо известно и современному носителю русского языка, примером чего может служить сокращенная форма слов при быстром темпе речи, когда, например, «здравствуйте» произносится как [здрасьть ].

На определенном этапе развития славянских языков произошла трансформация. В так называемых «слабых позициях» гласные «ер» и «ерь» исчезли. В «сильных позициях», например, под ударением, эти гласные стали гласными полного образования (в русском языке «ер» трансформировалось в [о], «ерь» перешло в [е]). В истории русского языка этот период датирован XII – XIII веком, и явление названо «падением редуцированных ».

«Падение редуцированных вызвало такую перестройку фонетической системы русского языка, как ни одно другое историческое изменение, и приблизило её к современной …» .

Так, с утратой редуцированных завершилось действие закона открытого слога, и в древнерусском языке появилось большое количество слов с труднопроизносимыми сочетаниями согласных. Эти сочетания упрощались разными путями: сьд ѣ сь – здесь; объвлако – обвлако – облако; мазъло – масло; осльпа – оспа; дъщанъ (от дъска ) – дщан – тчан – чан; горньчаръ (от гърньць «горшок» ) – гончар и т.п.

Появился также новый вид позиционной мены, который сохраняется и в современном русском языке. Наблюдается оглушение звонких согласных в конце слова и в конце слога перед глухим: садъ [сат] – сад, лодъка [лотка] – лодка. В свою очередь, перед звонким согласным происходит озвончение глухих: молотьба [маладь ба], косьба [казь ба]. (Мы не используем здесь принятую в фонетике транскрипцию приводимых слов, чтобы «не путать» читателя специальными знаками и появлением обозначения редуцированных в современном русском языке).

Интересно, что, как результат оглушения звонкого «в», в языке появился исконно русский звук [ф]: ръвъ – [роф ] – ров, лавъка – [лаф ка] – лавка . До этого [ф] встречался только в заимствованных словах, таких как философ, Феодор и пр. .

Своеобразный след закона открытого слога сохранялся в русском языке вплоть до начала ХХ века. Это проявлялось, например, в использовании в конце слова букв «ер» и «ерь», которые обозначали твердость\мягкость конечного согласного. Мягкий знак используется в языке до сих пор. Твердый знак в конце слова был отменен в ходе орфографической реформы после революции 1917 года.

Изменение слоговой организации в славянских языках повлияло и на развитие ударения . Так, свободное словесное ударение «общеславянской поры» в современных чешском и словацком языках заменилось фиксированным ударением на начальном слоге слова. В польском языке ударение стало фиксироваться на предпоследнем слоге. В русском языке до сих пор свободная постановка ударения в слове.

Напомним, что мы исследуем внутренние процессы , которые не связаны или неявно связаны с коммуникативными, социальными функциями и развитием общества, а происходят в результате совершенствования лингвистической системы «как бы самой в себе».

В предыдущей статье мы упоминали о внутренних законах развития языка и давали их перечень. Однако это не единственно возможный вариант перечисления этих законов. Существуют и другие подходы. Например, профессор Н.С. Валгина выделяет следующие внутренние законы развития языка .

— Закон системности. Это глобальный закон, который является «одновременно и свойством, качеством языка» .

— Закон традиции, который сдерживает инновационные процессы.

— Закон аналогии, стимулятор подрыва традиционности.

— Закон экономии или закон наименьшего усилия.

— Законы противоречия (антиномии).

Итак, давайте рассмотрим перечисленные лингвистические законы, не входящие в уже знакомую вам классификацию.

Закон системности обнаруживается на разных языковых уровнях – морфологическом, лексическом, синтаксическом. Он может проявляться как внутри каждого уровня, так и во взаимодействии их друг с другом. Например, в современном русском языке 6 падежей. В разных исследованиях по древнерусскому языку называют разное количество существовавших в нем падежей (от семи до девяти, одиннадцати и более). По мнению исследователя , сокращение количества падежей в русском языке привело к росту аналитических черт в синтаксическом строе языка – функция падежной формы стала определяться не только соответствующим окончанием, но и позицией слова в предложении, соотношением с другими членами предложения.

Однако и в современном русском языке можно выделить случаи, которые являются отголосками «старой падежной системы». Например, существуют «следы» местного падежа, который в большинстве случаев совпадает с предложным падежом – на работе и о работе . Но есть слова, которые имеют два варианта форм в предложном падеже.

В лесу – о ле се

В снегу – о сне ге

В раю – о ра е

На двери – о две ри

Ударное окончание тоже относится к признакам местного падежа. Можно предполагать, что со временем это различие исчезнет и мы будем иметь дело с одной формой.

Качество системности может проявляться и в другом отношении. Например, изменение семантики слова часто отражается на его синтаксических связях и даже на его форме. И, наоборот, новая синтаксическая сочетаемость может привести к изменению значения слова (его расширению или сужению). Часто эти процессы бывают процессами взаимообусловленными.

В качестве примера можно привести расширение значения слова «экология», которое сначала трактовалось как «наука об отношениях растительных и животных организмов и образуемых ими сообществ между собой и с окружающей средой » (см. БСЭ). С середины XX века воздействие человека на природу усилилось. В результате экология приобрела значение «научной основы рационального природопользования и охраны живых организмов». В конце XX в. формируется раздел экологии – экология человека (социальная экология); соответственно появляются аспекты экология города, экологическая этика и др. Мы наблюдаем расширение смыслового поля слова, что проявляется в его словообразовательных возможностях и качествах сочетаемости .

Закон языковой традиции человеку в целом понятен. Язык объективно стремится к стабильности, то есть система стремится сохранить наработанные варианты выражения значений. При этом действие закона обнаруживает сложное переплетение внешних и внутренних стимулов, задерживающих преобразования в языке. Однако потенции языка столь же объективно действуют в направлении расшатывания этой стабильности. В результате, на определенном этапе в системе проявляется «слабое звено», и вполне естественно в нем происходит «прорыв».

Однако на этот процесс могут оказывать влияние факторы, не имеющие прямого отношения к собственно языку. Причем «своеобразное табу» на изменение формы в отдельных случаях действует избирательно.

Например, большинству носителей русского языка известна пословица «сапожник без сапог », в которой отражена литературная норма. Однако раньше правильно звучало две пары валенков , сапогов. Языковая норма давно изменилась, и не говорят две пары валенков (валенок) , сапогов (сапог), ботов (бот), чулков (чулок) . Но почему-то сохраняется прежняя форма пара носков как литературная, а форма пара носок по традиции маркируется как просторечная.

Традиция часто проявляется в области ударения.

звать – звал – зва ли , но звала

спать – спал – спа ли , но спала

понять – по нял – по няли , но поняла

Закон противоречий . Противоречия, антиномии свойственны любому языку как феномену. При исследовании обычно выделяют несколько основных положений, для примера мы рассмотрим некоторые из них.

Выделяется антиномия говорящего и слушающего . Это противоречие возникает при вступлении в контакт собеседников (или читателя и автора). У двух сторон разные интересы и цели. Говорящий заинтересован в том, чтобы упростить и сократить высказывание, а слушающий – упростить и облегчить восприятие и понимание высказывания.

В определенном смысле, мы можем говорить о столкновении интересов, в результате чего возникает «конфликтная ситуация». Она должна быть снята путем поиска удовлетворяющих обе стороны форм выражения, то есть в результате некоторого скрытого компромисса.

В качестве примера можно привести ситуацию, которая возникает в аудитории, где лекцию читает новый преподаватель. Он должен выяснить уровень знаний студентов, находящихся в аудитории и, исходя из этого, определить объем материала и глубину раскрытия темы, темп чтения лекции и возможность диалога на доступном студентам уровне. Умение преподавателя общаться с аудиторией формируется в ходе накопления соответствующего опыта, а его тактика корректируется на каждом конкретном занятии.

Решение этого противоречия в обычном бытовом – «реальном» общении происходит через повышение уровня образованности и культуры носителей языка. В теоретическом и практическом плане этому способствует разработка специальных курсов и программ по риторике, ораторскому искусству, культуре речи. В результате знакомства с этими материалами у человека формируется литературная грамотность речи, ее логичность, выразительность и убедительность, что обеспечивает возможность гармоничного общения на основе понимания ситуации, выбора соответствующих тактик диалога и решения возникающих вопросов.

Существует антиномия узуса и возможностей языковой системы.

Понятие узус можно раскрыть следующим образом. «Узус (от лат. usus - пользование, употребление, обычай) в языкознании, общепринятое употребление языковой единицы (слова, фразеологизма и т.д.) …» (см. БСЭ).

Это противоречие заключается в том, что возможности языка (системы) значительно шире, чем принятое в литературном языке употребление языковых единиц. Так, в русском языке фиксируется недостаточность некоторых грамматических форм. Например, у глагола победить отсутствует форма 1-го лица единственного числа. Ты победишь. И в разговорной речи можно услышать использование шуточных вариантов – Я победю. Я побежу.

Можно привести другой пример. В русском языке существуют глаголы, не имеющие видовой пары. Это так называемые «двувидовые глаголы» – атаковать , организовать и др. Их конкретное значение в видовом отношении определяются по контексту. Но в самом языке существуют возможности создания пары, и по аналогии образуются слова.

атаковать – атаковывать

организовать – организовывать

То есть традиционная норма действует в сторону ограничения, запрета, тогда как система способна удовлетворить большие запросы общения. И если слово атаковывать еще не воспринимается как присущее литературной речи, то форма организовывать уже перешла в разряд нормы.

Антиномия двух форм языка – письменной и устной.

В настоящее время в обществе возрастает роль спонтанного общения и размываются границы официального публичного общения, которое превалировало ранее и фактически являлось озвучиванием образцов книжной речи. То есть обособленные ранее формы реализации языка начинают в каких-то случаях сближаться, активизируя свое естественное взаимодействие. Устная речь воспринимает элементы книжности, письменная – широко использует принципы разговорности.

Можно сказать, начинает разрушаться само соотношение книжности – разговорности. Так, в звучащей речи появляются лексико-грамматические признаки книжной речи – центр тяжести, цепная реакция, катиться по наклонной плоскости , а иногда и чисто письменная символика, например: человек с большой буквы , доброта в кавычках. И в книжном, даже научном стиле могут использоваться лексика из разговорного стиля – частицы разбегаются, показатели подпрыгнули, резкий взлет акций.

Отметим, что изложенные автором положения интересны сами по себе. Однако нашей задачей не является изучение предложенной системы в подробностях. Предполагается только общее знакомство с нею, потому что предъявленная классификация не очень подходит для решения нашей задачи – выявить похожие процессы в Рунном Языке.

Более соответствует этому уже знакомый нам вариант выделения внутренних лингвистических законов. Среди них:

«— закон ликвидации «участков напряжения» (процессы расподобления и уподобления согласных друг другу, упрощение групп согласных);

— закон позиционного варьирования звуков (поведение шумных согласных в позиции конца слова или на стыке его морфем);

— закон аналогии…;

— закон компенсационного развития (утрата одних форм или отношений в языке компенсируется развитием других);

— закон абстрагирования элементов языковой структуры (развитие абстрактных элементов языка происходит на базе конкретных);

— закон экономии языковых средств (в языке действует тенденция к реализации оптимальной достаточности: каждому языковому значению – адекватную форму выражения) ведет к уменьшению языковых элементов;

— закон дифференциации и отчленения элементов языковой структуры (развитие языка идет по пути выделения и специализации его элементов для выражения собственных языковых значений, что ведет к увеличению количества языковых значений)» .

На анализе перечисленных здесь законов мы остановимся более подробно. И при объяснении постараемся иллюстрировать основные внутренние закономерности конкретным лингвистическим материалом русского языка (что уже было частично сделано с использованием исторических примеров), а также привести некоторые факты, которые были отмечены в Рунальжи.

Закон ликвидации «участков напряжения »

В современном русском языке этот закон можно иллюстрировать фонетическими закономерностями. Так, в устной речи наглядно проявляется выпадение согласных звуков при произнесении слов типа солнце , лестница . Существуют также сочетания, которые стабильно заменяются в речи одним звуком. Как например, произнесение звука [ц] в глаголах с возвратной частицей -ся: открыватьс я – [открываца ], открываетс я – [открываица ].

Часто подобные явления фиксируются в разговорной сфере общения, особенно при произнесении «формул речевого этикета». Это уже было показано на примере слова «здравствуйте », которое может произноситься как [здрасьти, здрасьть ] или даже [драсти ].

Тенденцию ликвидации труднопроизносимых сочетаний звуков можно проиллюстрировать на примере процессов, происходящих в древнерусском языке. Мы уже говорили о том, что «падение редуцированных» спровоцировало дальнейшие изменения в фонетике и грамматике. Так, образовались трудные для произношения групп согласных, из-за чего происходит их упрощение – один из согласных выпадает. Некоторые преобразования закрепились и на письме. Например, так изменялось слово, существующее в древнерусском языке, – теплое помещение / истопленное помещение истъба – истьба – исба – изба .

Последовательно закрепляется на письме упрощение групп согласных в формах глаголов прошедшего времени мужского рода единственного числа. Так, формы древнерусского языка – неслъ, сохлъ, моклъ – перешло в современные – нес , сох , мок . Но след этого явления обнаруживается в современном русском языке в формах глаголов прошедшего времени женского и среднего рода единственного числа и формах множественного числа.

сох – сохла – сохло – сохли

В Рунном Языке тоже можно увидеть примеры подобного рода – ликвидации участков напряжения. С нашей точки зрения, в качестве примера можно использовать факт «ликвидации длиннот» в написании некоторых слов. Очень интересно, что этот процесс не был стихийным, – он был сознательно «просчитан» автором и внесён в грамматику как правило. Например, существуют грамматические правила, регламентирующие особенности образования видовых пар глаголов. Известен факт варьирования формы приставки – BF- (ха-) при образовании глаголов совершенного вида.

Мы знаем, что при образовании новой формы от глаголов, начинающихся с гласного звука используется краткий вариант приставки – B- (х-).

LОAUC – BFLОAUC делать – сделать
дэльфейс – хадэльфейс

N>закрывать – закрыть
тюбэйс – хатюбэйс

ОNBUC – BОNBUC открывать – открыть
эльтхэйс – хэльтхэйс

U?» , «коды – ко [т ]» и т.п. Исключений нет.

В русском языке происходит также уподобление согласных друг другу по звонкости\глухости в позиции начала слова: вторник – [фторник ], сдавать – [здавать ], на стыке морфем – подтвердить – [па[т]вердить ] или слитном произнесения предлога и слова – в кровь – [ф крофь] и т.д. .

Можно ли говорить о подобных особенностях в Рунном Языке? Речь не может идти о системном оглушении или озвончении согласных в рунных словах. Но можно привести некоторые примеры, которые дают материал для наблюдений.

Так, в большинстве случаев, когда в русском языке происходит оглушение звонких согласных или озвончение глухих в определенных позициях, в Рунальжи, по нашим наблюдениям, включается «образцовая артикуляция» – максимально четкое произнесение звуков при произнесении отдельного слова или синтаксических единиц. Особенно это касается слов, которые имеют концептуальное значение или являются «концептами» – базовыми категориями бытия, если пользоваться терминами лингвокультурологии.

Вероятно, в этом тоже проявляются особенности Нового Языка. Те, кто изучает Рунальжи, уже знают на своем опыте, что даже при образцовом произнесении слов могут возникать трудности восприятия лексический единицы собеседником. Уже в начале обучения языку формируется понимание особенности восприятия рунной речи собеседником, внутреннего перевода лексических и синтаксических единиц, что, с нашей точки зрения, в большей мере связано не с фонетической оболочкой слова, а с вопросами осознания его сути.

Так, в русском языке конечная согласная -ж регулярно оглушается в [ш], -д в [т], однако в Новом Языке эти звуки обычно произносится четко, особенно в «исконно рунных» словах.

LО; – дэльж – осуществление.

N’’L – тэрэд – иной творец

Но иногда в конце слова все-таки отмечается оглушение звонких согласных. Процесс особенно заметен при достаточно высокой скорости говорения, что происходит чаще всего в учебно-бытовой сфере общения и обычно при произнесении слов, не несущих дополнительных внутренних значений.

Г-к

AU;UBR – фэйжэйг (к) – рисунок

Б-п

E< – чуб(п) – чуб

Д-т

LОBJTL – дэльхорд(т) – дурак

NFL – тад(т) – грязь

Можно предположить, что это влияние артикуляционных навыков русскоязычного человека, но, заметим, они проявляются достаточно регулярно.

Закон аналогии

С нашей точки зрения, в истории Рунальжи существуют некоторые факты, которые объясняться действием закона аналогии. Под аналогией понимается «уподобление, обусловливаемое влиянием, которое оказывают друг на друга так или иначе связанные между собой элементы языка, стремление к распространению продуктивной модели…» . Причём, эти процессы могут иметь различный характер.

Например, действием закона аналогии может быть вызван переход глаголов из одного класса в другой. Так, в русском глаголы типа читать, бросать образуют формы – читаю, бросаю. По аналогии с этими словами появились формы полоскаю (вместо полощу ), махаю (вместо машу ), мяукаю (вместо мяучу ) и др.

Часто эту закономерность можно иллюстрировать примерами из разговорной речи, диалектов. Например, две формы, употребляющиеся в одной функции, влияют друг на друга. Так, слова «стол» и «место» имеют много одинаковых окончаний – нет стола, места ; подошел к столу , месту и т.д. Они стремятся к уподоблению и других функций; поэтому «простой народ» по родительному падежу множественного числа «столов» образовал форму «местов» .

Влиянием падежных форм притяжательных местоимений является образование просторечных вариантов местоимений ее , их . Как известно, в русском языке в третьем лице единственного и множественного числа для обозначения принадлежности используются формы родительного падежа личных местоимений – его , ее , их . Они не изменяются по родам, числам и падежам.

Их дом

Их семья

Их село

Их села

Мы подошли к их дому.

Но часто можно услышать

Мы подошли к ихнему дому.

Можно предположить, что эта форма образована по аналогии с существующими нормативными словосочетаниями.

Мы подошли к моему (твоему, нашему, вашему ) дому.

Вероятно, вам приходилось слышать и такие варианты формы множественного числа от слова «пальто – по льта» , под влиянием, вероятно, «кольцо – ко льца» .

Ну и часто можно услышать нелитературное «нет носок» вместо «нет носков», предположительно, под влиянием формы «нет сапог, чулок» . Как мы уже упоминали выше, именно форма «носков, пара чулков, пара сапогов» в свое время была нормой. (Заметим, мы не стараемся дать все факты, которые можно привести, но только самые известные и способные стать хорошей иллюстрацией).

Значит, в языке постоянно происходит постепенное выравнивание, когда более редкие формы уподобляются более частотным. Думаем, что в Новом Языке тоже идут подобные процессы.

Можно привести такой факт. Раньше в Рунном Языке было три слова, соответствующих русскому слову «какой», сначала – SU – возэй , SX – возай , затем было введено слово SH – возе как вопрос к именам проявления РОО.

Сейчас вариант SX (возай ), использемый в этой позиции, стал «архаизмом», осталось два слова SU (возэй ) и SH (возе ). А если учитывать, что имена проявления РОО уходят из языка, то в перспективе останется одно слово.

Это изменение можно трактовать не только с точки зрения действия закона аналогии, но и в рамках закона дифференциации и специализации элементов языка. Вопрос «который» – SX (возай ) сейчас задается только к порядковым числительным. Можно этот процесс объяснить и тенденцией экономии языковых средств .

Закон экономии

Этот закон предполагает: что в языке действует тенденция к реализации оптимальной доста­точности , то есть каждому языковому значению должна соответствовать адекватная форма выражения. Именно так работают словообразовательные механизмы язы­ка, основанные на свертывании описательных конструкций в одну мотивированную языковую единицу. Например, из сочетания «черная ягода » образовалось слово «черника »; словосочетание «высшее учебное заведение » стало аббревиатурой, а сейчас функционирует как слово «вуз », образуя производные слова – «вузовские программы».

Как уже было отмечено, в Рунном Языке отмечается тенденция образования новых слов, заменяющих словосочетания. Так словосочетание «пространственно-временной континуум» переводилось как AF;ETОA-X;ОAJ NJNX;[ , а затем оно сменилось одним коротким словом – AXN;[ .

Как случай реализации закона экономии можно рассматривать оптимизацию количества лексических единиц для выражения определенных значений. В Рунном Языке существует глагол «быть». Он имеет в форме прошедшего времени два вида – A-CUG , который используется с именами существования не РОО, и – C’G , слово применяется с именами существования РОО.

F>ОJ A-CUG NH[ ОDT .

Человек был в раю.

;XRF A-CUG BОHОAF.

Женщина была красивой.

R’NIF A-C’G NH[ DFKО.

Кошка была в саду.

И были случаи, когда в предложениях использовались формы A-CUGH, A-C’GH .

A-CUGH EECОAJY.

Было светло.

A-C’GH BFG’O.

Было плохо.

Это в основном безличные предложения, и форма слова «быть» в большинстве случаев определялась семантикой сказуемого, предиката, а возможно, и формой русского глагола.

По новому правилу во всех подобных случаях используется только одна форма – A-CUGH .

A-CUGH B О H О AJY ,

Было красиво.

A-CUGH C’<’IG’O.

Было ужасно.

То есть, можно сказать, что таким образом осуществляется принцип оптимальной достаточности средств выражения определенных значений.

Кроме того преодолевается эффект омонимии, наложения значений двух слов, имеющих схожую фонетическую оболочку. Так в Рунном Языке есть слово «несбыточный» – A-C’G’ , которое в некоторых случаях могло становиться омофоном данного глагола .

Закон компенсационного развития

В чем проявляется этот закон? При утрате одних форм в языке большее развитие получают другие формы или конструкции, способные заменить утраченные. Они компенсируют пробелы в выражении определенных грамматических и семантических значений.

История Рунальжи, с нашей точки зрения, содержит достаточно примеров, которые могли бы стать иллюстрацией этого закона. Так, в начале становления в языке были предлоги в – NH (те), на – DF (ва), за – PF (за), с – BH (хе), которые имели значения, аналогичные русским предлогам. Они имели универсальный характер, то есть использовались для обозначения разных значений, как в русском языке. Например, предлог в выражал значение – направление движения – в школу и значение местонахождения – в школе . Но, как мы знаем, в русском языке для выражения конкретного значения используется не только предлог, но и флексия и конкретное значение выводится аналитически – учет предлога и окончания имени.

В Рунном Языке при склонении имен существования и проявления слова не изменяются, флексии отсутствуют, поэтому как компенсация возникла необходимость введения новых вариантов предлогов или новых предлогов, обозначающих конкретное значение.

В школу – NH BETF – те хура

В школе – NH[ BETF – тери хура

Это происходило почти со всеми рунными предлогами.

Можно привести и факт отсутствия в Рунном Языке причастий. Это было заложено в авторской грамматике . Но в Новом Языке есть необходимость выражения соответствующих значений, В результате вводятся синонимичные синтаксические конструкции – по правилу используются сложноподчиненные предложения с придаточным определительным. В соответствии с авторским видением, плачущий мальчик – мальчик, что плачет – DF<[??ОJ, NF GXI’CH .

Часть этих слов – причастий в русском языке – перешли в разряд имён проявления – открытый – BОNBAJ , закрытый – BFN>любимый – R, несмотря на то, что в слове десять - [т] мягкий?

Как известно, числительные от пяти сочетаются с существительными в род. пад. мн. ч. (ср. пять столов, шесть телят и т. д.). В древности числительное десять склонялось по особому типу основ на согласный, в данном случае - на -ят-, и в род. пад. мн. ч. имело форму десятъ; отсю-да: пять + десятъ = пятьдесят.

17. Признаками какого вида обладают глаголы жениться, выходить, казнить, ранить, заносить, воздействовать, быть? Можно ли разделить эти слова на группы с точки зрения видовой характеристики? Если можно, то по какому принципу?

Все эти глаголы обладают признаками как совершенного, так и несовершенного вида (в одних и тех же формах и значениях либо в разных). С учетом этого по ви-довой характеристике их можно разделить на группы следующим образом.
1.Глаголы жениться, казнить, ранить, воздействовать являются двувидовыми.
Они могут отвечать и на вопрос «что делать?», и на во-прос «что сделать?». Репортерсфотографировал, как (что делает?) же-нится киноактер. Он вчера (что сделал?) женился. В Средние века часто (что делали?) казнили людей, заподозренных в колдовстве. Емелъяна Пуга-чева (что сделали?) казнили в 1775 году в Москве на Болотной площади.Твои слова меня (что делают?) ранят в самое сердце. Твои слова меня (что сделали?) оскорбили и ранили. На стрелку компаса (что делает?) воздей-ствует магнитное поле Земли. После безуспешных уговоров они отняли у ребенка ножницы, то есть (что сделали?) воздействовали на него силой.
Формы двувидовых глаголов обладают одновременно признаками обоих видов, но в некоторых контекстах (например, в приведенных вы-ше примерах) выступают в одном из видовых употреблений - отвечают только на один из двух возможных видовых вопросов. Однако существу-ют неоднозначные контексты, в которых к двувидовым глаголам можно поставить оба вопроса. Эти контексты не позволяют определить кон-кретное видовое употребление глагола. Сегодня он (что делает? что сдела-ет?) женится. Зеваки видели, как (что делали? что сделали?) казнили Пу-гачева. Твои слова (что делали? что сделали?) ранили меня тогда в самое сердце. На ребенка (что делали? что сделали?) воздействовали уговорами.
2.Глагол быть в разных формах характеризуется разными видовыми признаками.Некоторые его формы отвечают на вопрос несовершенно-го вида (Она (что делала?) была дома), другие - на вопрос совершенно-го вида (Он (что сделает?) будет там завтра). Этот глагол нельзя считать двувидовым, так как нет ни одной его формы, которая отвечала бы на оба вопроса одновременно.
3.Слово заносить со значением "приносить куда-либо" обладает при-знаками несовершенного вида (Пианино в комнату надо (что делать?) за-носить очень аккуратно). Омонимичное слово заносить "загрязнить, ис-трепать долгой ноской" - совершенного вида (Он (что сделал?) заносил рубашку до дыр). Итак, в данном случае речь идет о неполных лексичес-ких омонимах, различающихся видовой характеристикой.
4.Глагол выходить, "оставлять пределы чего-либо, покидать", отно-сится к несовершенному виду (Я (что делаю?) выхожу из дома). Глагол выходить "заботами, уходом вернуть в здоровое состояние" - к совершенному (Он тяжело болел, но мать его (что сделала?) выходила). Эти слова - омографы. Они одинаково пишутся, но произносятся по-раз-ному, а также имеют разные видовые характеристики.

18. Известно, что слова разных частей речи могут иметь совпадающие формы, например: печь (существительное) и печь (глагол), три (числительное) и три (глагол). Какие из перечисленных ниже слов могут продолжить этот ряд примеров? Приведите контексты, позволяющие различить омонимичные формы, и укажите для каждой из них частеречную характеристику. К каким частям речи относятся оставшиеся словоформы? У каких из них есть признак сравнительной степени и является ли он постоянным или непостоянным? Вообще, глубже, громче, заранее, здоровее, охотнее, позднее, прежде, пуще, ранее, северо-западнее, талантливее.

По-французски долгое время говорили il preuve «он доказывает», nous prouvons «мы доказываем», ils preuvent «они доказывают». Теперь же говорят il prouve, ils prouvent, то есть употребляют формы, фонетически необъяснимые; il aime «он любит» восходит к лат. amat, тогда как nous aimons «мы любим» представляет собой аналогическое образование вместо amons; следовало бы также говорить amable вместо aimable «любезный». В греческом s исчезло между двумя гласными: -eso- превратилось в -ео- (ср. geneos «рода» вместо *genesos). Между тем это интервокальное s встречается в будущем времени и аористе всех глаголов на гласный: буд. вр. luso, аор. elflsa (от 1йб «развязывать») и т. д. Аналогия с формами типа буд. вр. tupso, аор. btupsa (от tijpto «бить»), где s не выпадало, сохранила s в форме будущего времени и аористе указанных глаголов. В немецком языке в таких случаях, как Gast «гость»: Gaste «гости», Balg «шкура»: Balge «шкуры» и т. д., мы имеем фонетические явления, тогда как случаи Kranz «венок»: Kranze «венки» (прежде kranz: kranza), Hals «шея»: Halse «шеи» (прежде halsa) и т. д. своим происхождением обязаны подражанию.
Аналогия действует в направлении большей регулярности и стремится унифицировать способы словообразования и словоизменения. Но у нее есть и свои капризы: наряду с Kranz «венок»: Kranze «венки» и т. д. мы имеем Тag «день »: Тage «дни», Salz «соль»: Salze «соли» и т. д., по той или иной причине устоявшие против действия аналогии. Таким образом, нельзя наперед сказать, до какого предела распространится подражание образцу и каковы те типы, по которым будут равняться другие. Так, далеко не всегда образцом для подражания при аналогии служат наиболее многочисленные формы. В греческом перфекте наряду с действительным залогом pepheuga «я убежал», pepheugas «ты убежал», pepheugamen «мы убежали» и т. д. весь средний залог спрягается без a:pephugmai «я убежал», pepMgmetha «мы убежали» и т. д., и гомеровский язык показывает нам, что это а первоначально отсутствовало во множественном и двойственном числах действительного залога: ср. idmen «мы знаем», eikton «мы (двое) похожи» и т. д. Исходной точкой для распространения аналогии явилась, таким образом, исключительно форма первого лица единственного числа действительного залога, которая и подчинила себе почти всю парадигму перфекта изъявительного наклонения. Этот случай примечателен еще в том отношении, что здесь в силу аналогии к основе отходит элемент -а-, первоначально бывший элементом словоизменительным, откуда pepheiiga-men; как мы увидим ниже (стр. 205), обратный случай - отход элемента основы к суффиксу - встречается гораздо чаще.
Иногда бывает достаточно двух или трех изолированных слов, чтобы образовать общую форму, например окончание; в древневерхненемецком языке слабые глаголы типа haben «иметь», lobon «хвалить» и т. д. в первом лице единственного числа настоящего времени имеют -m: habem, lobom. Это -m восходит к нескольким глаголам, аналогичным греческим глаголам на -mi: bim «я есмь», stam «стою», gem «иду», tuorn «делаю», под влиянием которых это окончание охватило все слабое спряжение. Заметим, что в данном случае аналогия не устранила фонетического разнообразия, а просто обобщила способ образования.

Еще по теме § 1. Определение аналогии и примеры:

1. § 3. Умозаключение по аналогии. Место аналогии в судебном Исследовании
2. 5. ПРОБЕЛЫ В ПРАВЕ И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ В ПРАКТИКЕ ПРИМЕНЕНИЯ. АНАЛОГИЯ ЗАКОНА И АНАЛОГИЯ ПРАВА (ФА. Григорьев, А.Д. Черкасов)