«Поздняя поэзия Анны Ахматовой — отображение трагедии времени. Посещение Оптиной Пустыни

Анна Ахматова, жизнь и творчество которой мы вам представим, - это литературный псевдоним, которым подписывала свои стихи Родилась эта поэтесса в 1889 году, 11 (23) июня, под Одессой. Ее семья вскоре перебралась в Царское Село, где до 16 лет прожила Ахматова. Творчество (кратко) этой поэтессы будет представлено после ее биографии. Познакомимся сначала с жизнью Анны Горенко.

Юные годы

Юные годы не были безоблачными для Анны Андреевны. Родители ее расстались в 1905 году. Мать увезла в Евпаторию дочерей, больных туберкулезом. Здесь впервые столкнулась с бытом грубых чужих и грязных городов "дикая девочка". Она пережила также любовную драму, предприняла попытку покончить с собой.

Обучение в Киевской и Царскосельской гимназиях

Ранняя юность этой поэтессы была отмечена учебой в Киевской и Царскосельской гимназиях. Последний класс она проходила в Киеве. После этого будущая поэтесса изучала в Киеве юриспруденцию, а также филологию в Санкт-Петербурге, на Высших женских курсах. В Киеве она выучила латынь, которая позволила впоследствии овладеть свободно итальянским языком, читать в оригинале Данте. Однако Ахматова к юридическим дисциплинам вскоре охладела, поэтому отправилась в Петербург, продолжив обучение на историко-литературных курсах.

Первые стихи и публикации

Первые стихи, в которых еще заметно влияние Державина, написаны юной гимназисткой Горенко, когда ей было всего 11 лет. В 1907 году появились первые публикации.

В 1910 годы, с самого их начала, Ахматова регулярно начинает печататься в московских и петербургских изданиях. После того, как создается "Цех поэтов" (в 1911 году), литературное объединение, она исполняет в нем обязанности секретаря.

Замужество, поездка в Европу

Анна Андреевна в период с 1910 по 1918 год была замужем за Н.С. Гумилевым, также известным русским поэтом. С ним она познакомилась во время учебы в царскосельской гимназии. После чего Ахматова совершила в 1910-1912 годы, где подружилась с итальянским художником, создавшим ее портрет. Также в это же время она посетила Италию.

Внешний облик Ахматовой

Николай Гумилев ввел свою жену в литературно-художественную среду, где имя ее обрело рано значимость. Не только поэтическая манера Анны Андреевны стала популярной, но также и ее облик. Ахматова поражала современников величавостью, царственностью. Ей оказывали знаки внимания, как королеве. Внешность этой поэтессы вдохновила не только А. Модильяни, но также и таких художников, как К. Петров-Водкин, А. Альтман, З. Серебрякова, А. Тышлер, Н. Тырса, А. Данько (ниже представлена работа Петрова-Водкина).

Первый сборник стихов и рождение сына

В 1912 году, знаменательном для поэтессы, произошло в ее жизни два важных события. Выходит первый сборник стихов Анны Андреевны под названием "Вечер", которым было отмечено ее творчество. Ахматова также родила сына, будущего историка, Николаевича - важное событие в личной жизни.

Входящие в первый сборник стихи пластичны по образам, использованным в них, ясны по композиции. Они заставили русскую критику говорить о том, что в поэзии возникло новое дарование. Хотя "учителями" Ахматовой являются такие мастера-символисты, как А. А. Блок и И. Ф. Анненский, поэзия ее была воспринята с самого начала как акмеистическая. На самом деле, вместе с О. Э. Мандельштамом и Н. С. Гумилевым поэтесса в начале 1910 годов составила ядро этого появившегося в то время нового течения в поэзии.

Последующие два сборника, решение остаться в России

Последовала за первым сборником и вторая книга под названием "Четки" (в 1914 году), а еще через три года, в сентябре 1917, вышел сборник "Белая стая", третий по счету в ее творчестве. Октябрьский переворот поэтессу эмигрировать не заставил, хотя в это время началась массовая эмиграция. Россию покидали один за другим люди, близкие Ахматовой: А. Лурье, Б. Антреп, а также О. Глебова-Студейкина, ее подруга юности. Однако поэтесса решила остаться в "грешной" и "глухой" России. Чувство ответственности перед своей страной, связи с землей русской и языком побудило Анну Андреевну вступить в диалог с решившими ее покинуть. Долгие годы те, кто уехал из России, продолжали оправдывать свою эмиграцию перед Ахматовой. С ней полемизирует, в частности, Р. Гуль, обращаются к Анне Андреевне В. Франк и Г. Адамович.

Сложное время для Анны Андреевны Ахматовой

В это время круто изменилась ее жизнь, что отразило ее творчество. Ахматова работала в библиотеке при Агрономическом институте, в начале 1920 годов успела издать еще два стихотворных сборника. Это были "Подорожник", выпущенный в 1921 году, а также "Anno Domini" (в переводе - "В лето Господне", вышедший в 1922 году). В течение 18 лет после этого в печати не появлялись ее произведения. Разные причины этого существовали: с одной стороны, это расстрел Н.С. Гумилева, бывшего мужа, которого обвинили в участии в заговоре против революции; с другой - неприятие творчества поэтессы советской критикой. Анна Андреевна много в годы этого вынужденного молчания занималась творчеством Александра Сергеевича Пушкина.

Посещение Оптиной Пустыни

Изменение своего "голоса" и "почерка" Ахматова связывала с серединой 1920 годов, с посещением в 1922, в мае, Оптиной Пустыни и беседой со Старцем Нектарием. Вероятно, эта беседа сильно повлияла на поэтессу. Ахматова состояла по материнской линии в родстве с А. Мотовиловым, являвшимся мирским послушником Серафима Саровского. Она восприняла через поколения идею искупления, жертвенности.

Второе замужество

В судьбе Ахматовой перелом был связан также с личностью В. Шилейко, ставшим ее вторым мужем. Это был ученый-востоковед, который занимался культурой таких древних стран, как Вавилон, Ассирия, Египет. Личная жизнь с этим беспомощным в быте и деспотичным человеком не сложилась, однако влиянию его поэтесса приписывала в своем творчестве возрастание философских сдержанных нот.

Жизнь и творчество в 1940 годы

Сборник под названием "Из шести книг" появляется в 1940 году. Он вернул на короткое время в современную литературу того времени такую поэтессу, как Анна Ахматова. Жизнь и творчество ее в это время довольно драматичны. Ахматову застала в Ленинграде Великая Отечественная война. Она была эвакуирована оттуда в Ташкент. Однако в 1944 году поэтесса возвратилась в Ленинград. В 1946 году, подвергнутая несправедливой и жестокой критике, она была исключена из Союза Писателей.

Возвращение в русскую литературу

После этого события следующее десятилетие в творчестве поэтессы отмечено лишь тем, что в это время занималась художественным переводом Анна Ахматова. Творчество ее советскую власть не интересовало. Л. Н. Гумилев, ее сын, отбывал в это время наказание в исправительно-трудовых лагерях как политический преступник. Возвращение в русскую литературу стихов Ахматовой состоялось лишь во второй половине 1950 годов. С 1958 сборники лирики этой поэтессы вновь начинают публиковаться. Была закончена в 1962 году "Поэма без героя", создававшаяся на протяжении аж 22 лет. Анна Ахматова умерла в 1966 году, 5 марта. Похоронена поэтесса под Санкт-Петербургом, в Комарове. Могила ее представлена ниже.

Акмеизм в творчестве Ахматовой

Ахматова, творчество которой сегодня является одной из вершин отечественной поэзии, к своей первой книге стихов относилась позднее довольно прохладно, лишь единственную строчку выделив в ней: "...пьянея звуком голоса, похожего на твой". Михаил Кузмин, тем не менее, свое предисловие к этому сборнику закончил словами, что к нам идет молодой, новый поэт, имеющий все данные для того, чтобы стать настоящим. Во многом предопределила поэтика "Вечера" теоретическую программу акмеизма - нового течения в литературе, к которому часто относят такую поэтессу, как Анна Ахматова. Творчество ее отражает многие характерные особенности этого направления.

Фотография, представленная ниже, была сделана в 1925 году.

Акмеизм возник как реакция на крайности стиля символистов. Так, например, статья В. М. Жирмунского, известного литературоведа и критика, о творчестве представителей этого направления называлась следующим образом: "Преодолевшие символизм". Мистическим далям и "лиловым мирам" их противопоставлялась жизнь в этом мире, "здесь и сейчас". Нравственный релятивизм и различные формы нового христианства были заменены "ценностей незыблемой скалой".

Тема любви в творчестве поэтессы

Ахматова пришла в литературу 20 века, первой его четверти, с самой традиционной темой для мировой лирики - темой любви. Однако решение ее в творчестве данной поэтессы является принципиально новым. Далеки стихи Ахматовой от сентиментальной женской лирики, представленной в 19 веке такими именами, как Каролина Павлова, Юлия Жадовская, Мирра Лохвицкая. Далеки они также и от "идеальной", отвлеченной лирики, характерной для любовной поэзии символистов. В этом смысле опиралась в основном не на русскую лирику, а на прозу 19 века Ахматова. Творчество ее было новаторским. О. Э. Мандельштам, например, писал о том, что в лирику принесла сложность русского романа 19 века Ахматова. Сочинение по творчеству ее можно было бы начать именно с этого тезиса.

В "Вечере" представали в разных обличьях любовные чувства, однако героиня неизменно являлась отвергнутой, обманутой, страдающей. К. Чуковский писал о ней, что первой, открывшей то, что быть нелюбимой - это поэтично, является именно Ахматова (сочинение по творчеству ее, "Ахматова и Маяковский", созданное этим же автором, во многом способствовало ее травле, когда стихи этой поэтессы не издавались). В несчастной любви виделся источник творчества, а не проклятье. Три части сборника названы соответственно "Любовь", "Обман" и "Муза". Хрупкая женственность и изящество сочетались в лирике Ахматовой с мужественным принятием своего страдания. Из 46 стихотворений, входящих в этот сборник, почти половина была посвящена расставанию и смерти. Это не случайно. В период с 1910 по 1912 год поэтессой владело чувство краткодневности, она предчувствовала смерть. К 1912 году две ее сестры умерли от туберкулеза, поэтому Анна Горенко (Ахматова, жизнь и творчество которой мы рассматриваем) считала, что эта же участь постигнет и ее. Однако она не связывала, в отличие от символистов, разлуку и смерть с чувствами безысходности, тоски. Эти настроения рождали переживание красоты мира.

Наметились в сборнике "Вечер" и окончательно оформились сначала в "Четках", затем в "Белой стае" отличительные черты стиля этой поэтессы.

Мотивы совести и памяти

Глубоко историчной является интимная лирика Анны Андреевны. Уже в "Четках" и "Вечере" вместе с темой любви возникают два других главных мотива - совести и памяти.

"Минуты роковые", которыми была отмечена отечественная история (начавшаяся в 1914 году первая мировая война), совпали с трудным периодом в жизни поэтессы. У нее открылся в 1915 году туберкулез, в семье ее наследственная болезнь.

"Пушкинизм" Ахматовой

Еще более усиливаются мотивы совести и памяти в "Белой стае", после чего в ее творчестве становятся главенствующими. Поэтический стиль этой поэтессы в 1915-1917 годах эволюционирует. Все чаще в критике упоминается своеобразный "пушкинизм" Ахматовой. Суть его составляет художественная законченность, точность выражения. Отмечается также наличие "цитатного слоя" с многочисленными перекличками и аллюзиями как с современниками, так и с предшественниками: О. Э. Мандельштамом, Б. Л. Пастернаком, А. А. Блоком. Все духовное богатство культуры нашей страны стояло за Ахматовой, и она справедливо ощущала себя его наследницей.

Тема родины в творчестве Ахматовой, отношение к революции

Не могли не отразиться в творчестве драматические события времени жизни поэтессы. Ахматова, жизнь и творчество которой проходили в сложный для нашей страны период, восприняла года как катастрофу. Прежней страны, по ее мнению, больше не стало. Тема родины в творчестве Ахматовой представлена, например, в сборнике "Anno Domini". Раздел, открывающий этот вышедший в 1922 году сборник, называется "После всего". Ко всей книге была взята эпиграфом строка "в те баснословные года..." Ф. И. Тютчева. Родины больше нет для поэтессы...

Однако для Ахматовой революция - это также и расплата за греховную жизнь прошлого, возмездие. Пусть лирическая героиня и не творила сама зла, она чувствует, что причастна к общей вине, поэтому Анна Андреевна готова разделить нелегкую долю своего народа. Родина в творчестве Ахматовой обязана искупить свою вину.

Даже название книги, в переводе означающее "В лето Господне", говорит о том, что поэтесса воспринимает как божью волю свою эпоху. Использование исторических параллелей и библейских мотивов становится одним из способов осмыслить художественно происходящее в России. К ним все чаще прибегает Ахматова (например, стихотворения "Клеопатра", "Данте", "Библейские стихи").

В лирике этой великой поэтессы "я" в это время превращается в "мы". Анна Андреевна говорит от лица "многих". Каждый час не только этой поэтессы, но и ее современников, оправдан будет именно словом поэта.

Таковы основные темы творчества Ахматовой, как вечные, так и характерные именно для эпохи жизни этой поэтессы. Ее часто сравнивают с другой - с Мариной Цветаевой. Обе они являются сегодня канонами женской лирики. Однако имеет не только много общего, но и во многом отличается творчество Ахматовой и Цветаевой. Сочинение на эту тему часто задают писать школьникам. На самом деле, интересно порассуждать о том, почему практически невозможно спутать стихотворение, написанное Ахматовой, с произведением, созданным Цветаевой. Однако это уже другая тема...

Могла ли Биче словно Дант творить,
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить.

Анна Ахматова

Ахматова писала о любви, о Родине, о смерти, о поэте и поэзии. Безусловно, в течение всего ее творчества появлялись новые темы, исчезали старые. Стихи этой выдающейся русской поэтессы о любви отмечены настоящим драматизмом, и это ставит их в один ряд с мировой классикой.

Первые стихи Ахматовой – это любовная лирика. На склоне лет она стала почетным доктором наук Оксфорда. Имя этой женщины – Анна Ахматова – «жасминный куст, обугленный туманом серым», – так сказали о ней современники.

Ее считали совершенством. Ее стихами зачитывались. Но поэзия Ахматовой – это не только исповедь влюбленной женской души, это и исповедь человека, живущего всеми бедами и страстями XX века. А еще, по словам О. Мандельштама, Ахматова «принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа XX века».

Тема разлуки присутствует почти во всех любовных стихотворениях Ахматовой. Ахматовой владело чувство краткодневности, она жила с предчувствием скорой смерти.

Вызывало недоуменное восхищение и странное немногословие ее любовной лирики, в которой страсть походила на тишину предгрозья и выражала себя обычно лишь двумя-тремя словами, похожими на зарницы, вспыхивающие за грозно потемневшим горизонтом, любовь – была как омут, манящий своей глубиной, а жизнь – как испытание на прочность...

Основная тема ахматовской лирики - любовь. В ее стихотворениях присутствуют Он и Она. Темой первого сборника «Вечер» была нелюбимая, потерявшая возлюбленного женщина. Так, в стихотворении «Сероглазый король» появляется властелин, которого потеряла героиня.

Чаще стихотворения Ахматовой – это психологические драмы с острыми сюжетами, основанными на трагических переживаниях. В них любовь не всегда светлая, зачастую она несет горе.

Прославлением боли открывалось и знаменитое стихотворение Сероглазый король:

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Лирическая героиня Ахматовой отвергнута, разлюблена. Но переживает это достойно, с гордым смирением, не унижая ни себя, ни возлюбленного.

В пушистой муфте руки холодели.
Мне стало страшно, стало как-то смутно.
О, как вернуть вас, быстрые недели
Его любви, воздушной и минутной!

Герой ахматовской поэзии сложен и многолик. Он – любовник, брат, друг, предстающий в различных ситуациях. То между Ахматовой и ее возлюбленным возникает стена непонимания и он уходит от нее; то они расстаются оттого, что им нельзя видеться; то она оплакивает свою любовь и скорбит; но всегда Ахматова любит.

Все тебе: и молитва дневная,
И бессонницы млеющий жар,
И стихов моих белая стая,
И очей моих синий пожар.

В ее произведениях есть много личного, чисто женского, того, что Ахматова пережила своей душой, чем она и дорога русскому читателю.

Брошена! Придуманное слово –
Разве я цветок или письмо?

Самой главной любовью в жизни А. Ахматовой была любовь к родной земле, о которой она напишет после, что «ложимся в нее и становимся ею, оттого и зовем так свободно своею».

Любовь к Родине у Ахматовой не предмет анализа, размышлений. Будет Родина – будут жизнь, дети, стихи. Нет ее – нет ничего. Разлуку с Россией Ахматова считает высшим несчастьем, верность ей в самых трагичных обстоятельствах - нравственным долгом:

Мне голос был.
Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда».
…
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.

В своей жизни Ахматова знала славу, бесславие и снова славу.

Как ни тяжело было Ахматовой, она не покинула свою страну, потому что не мыслила своей жизни без России.

Во времена сталинизма Ахматова не была подвергнута репрессиям, но для нее это были тяжелые годы. Ее единственный сын был арестован, и она решила оставить памятник ему и всем людям, которые пострадали в это время.

Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне...

Так родился знаменитый «Реквием» – памятник России, превращенной в тюремную очередь, в центре цикла – страдание матери, плач по безвинно погибшим, гнетущая атмосфера…

Позднее творчество Ахматовой – «шествие теней». Слово «тень», часто встречавшееся и в ранней лирике Ахматовой, теперь наполнялось новым смыслом: свобода от земных барьеров, перегородок времени. Свидание с «милыми тенями отдаленного прошлого», так и не встреченным на земле провиденциальным возлюбленным, постижение «тайны тайн» – основные мотивы ее «плодоносной осени».

Поэтический и жизненный путь Ахматовой – путь тяжких потерь и испытаний, путь Ярославны ХХ века, оплакавшей гибель России, лучших своих современников. Изысканная петербужанка в своих лирический стихах передавала мироощущение человека «не календарного ХХ века», подавленного страхом, насилием, необходимостью жить «после всего».

Таков лирический мир Ахматовой: от исповеди женского сердца, оскорбленного, негодующего, но любящего, до потрясающего душу «Реквиема», которым кричит «стомильонный народ».

Я научилась просто, мудро жить, –
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтобы унять ненужную тревогу.

Таков итог этой мудрой страдальческой жизни.

Поэзия Ахматовой – поэзия женской души. И хотя литература общечеловечна, Ахматова могла с полным правом сказать о своих стихах:

Я научила женщин говорить.

11 (23) июня 1889 года в предместье Одессы родилась Анна Андреевна Горенко. Ахматова - это литературный псевдоним по фамилии прабабушки. Отец Андрей Антонович Горенко - инженер-механик флота, мать Инна Эразмовна, урожденная Стогова.

«Годовалым ребенком я была перевезена на Север - в Царское Село. Там я прожила до шестнадцати лет », - писала Ахматова в краткой автобиографии. Почти каждое лето семья выезжала в Крым.

В декабре 1903 года Анна знакомится с будущим мужем и начинающим поэтом Н.Гумилевым.

В 1905 году семья Горенко распалась: отец, выйдя в отставку, поселяется в Петербурге, а мать с детьми едет на юг, в Евпаторию. Там Ахматова, как она вспоминала, «дома проходила курс последнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу и писала великое множество стихов». Через год она поселилась у родственников в Киеве и в 1907 году успешно закончила Фундуклеевскую гимназию, а затем поступила на юридическое отделение Высших женских курсов.

25 апреля 1910 года состоялось венчанье Анны с Гумилевым в Николаевской церкви под Киевом. Молодые едут в свадебноепутешествие за границу. В Париже Ахматова познакомилась с А. Модельяни, тогда еще совершеннонеизвестным молодым художником.

С этого времени начинают издаваться ее стихи.

Весной 1912 года, когда она путешествовала по Италии, тиражом 300 экземпляров вышел первый сборник Ахматовой «Вечер».

Первый сборник стихов Ахматовой был отмечен критикой и породил множество подражательниц. Ахматова переживает активный творческий период, связанный с акмеизмом и Цехом поэтов. Лирический любовный роман, начатый поэтессой в «Вечере», продолжается во втором сборнике Ахматовой «Четки», который вышел в 1914 году. Первая мировая война была воспринята Ахматовой как трагедия, как боль утраты, как скорбь матерей. Именно в этот период Анна заболевает туберкулезом и всю зиму 1915 года проводит в постели.

В 1916 году, оставив сына свекрови, Ахматова навсегда покидает гумилевский дом в Царском Селе, который так и останется на всю жизнь ее единственным домом.

События 1917 года поставили перед выбором русскую интеллигенцию. Немногие остались в России. Для Ахматовой решение было однозначно: разделить свою судьбу с судьбой России.

Стихи этих переломных лет были напечатаны в сборниках 1921 года «Подорожник» и «Аnno Domini». Любовная лирика тех лет связана с новым замужеством Анны Андреевны: в 1917 году она связывает свою жизнь с В.К. Шилейко, а в 1918 году оформляет развод с Гумилевым и вступает в новый брак. «Подорожник» и «Anno Domini» - последние поэтические сборники Ахматовой, появившиеся до 1940 года. Большой перерыв связан с официальной критикой, объявившей Ахматову несовременной, а также с трагическими событиями в жизни поэтессы.

В 1923 году она выходит замуж за Н.Н.Пунина, пятнадцать лет живет в«фонтанном» доме (Фонтанка, 34), во флигеле бывшего дворца Шереметьевых.

30-е годы для А.Ахматовой - это арест сына Льва и мужа Н.Н.Пунина, арест и гибель друга-поэта О.Мандельштама. В обстановке доносов и всеобщего ужаса Ахматова создает поэму «Реквием». В этот же период Ахматова работает над поэмой «Путем всея земли», одним изсамых загадочных ее произведений, и над отдельными, внешне не связанными стихами, названными впоследствии «Черепки». В 1940 году в печати появляется сборник стихов Ахматовой «Из шести книг», а шестой книгой стал сборник «Тростник», который включал стихотворения 1924-1940 годов. Война 1941 года застала Ахматову в Ленинграде. Впервые месяцы Великой Отечественной войны Ахматова пишет стихотворение «Клятва» (1941), а затем - «Мужество» (1942), ставшие всенародно известными.

Поэтесса не была свидетельницей боев, но в блокаде погиб соседский ребенок, к которому она была привязана. Ее любимый город борется в кольце осады. Ахматову эвакуируют в Ташкент, где Анна Андреевна перенесла тиф.

1 июня 1944 года Ахматова возвращается в разрушенный Ленинград, стихи ее появляются в газетах и журналах.

Но 14 августа 1946 года Ахматову постигает новый удар. Вышло Постановление ЦК партии о журналах «Звезда» и «Ленинград», за которым последовал доклад А.Жданова о новой официальной политике в области литературы и искусства. Не принимая во внимание, что Ахматова печаталась последние шесть лет, что ее лирика обрела общенародное звучание, что за патриотические стихи она была награждена медалью «За оборону Ленинграда», А. Жданов утверждает: «Тематика Ахматовой насквозь индивидуалистическая. До убожества ограничен диапазон ее поэзии, - поэзии взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и молельней».

4 сентября 1946 года она была исключена из Союза Советских писателей, книга стихов, подготовленная к печати, уничтожена, а в 1949 году снова арестованы Н.Пунин и Л.Гумилев. Ахматова, лишенная возможности выжить, решается на создание цикла стихов «Слава миру». После этого ее восстановили в Союзе писателей, определили на переводческую работу. Десять лет она почти не пишет стихов, но работает над «триптихом» «Поэма без героя».

Начиная с 1956 года, когда возвращается сын, судьба немного благоволит к Ахматовой. В 1956 году вышел в свет сборник стихов - тоненькая книжечка, включающая переводы; ее стихи появляются в газетах и журналах. В писательском поселке Комарове Анна Андреевна обретает, наконец, дом, который, трудно назвать домом в полном смысле этого слова; «будка» - так назвала его Ахматова. В 1958 году выйдет еще одна небольшая книга стихов Ахматовой.

В 1964 году Ахматовой присуждается итальянская литературная премия, и после долгого перерыва она вновь за границей, в Италии.

До конца своих дней Ахматова писала о любви. Эти стихи войдут в последний прижизненный сборник стихов «Бег времени» (1965). Здесь она размышляет о роли поэта и поэзии, о творчестве.

В последние годы жизни Ахматова работала много и интенсивно, писала эссе-воспоминания, готовила книгу о Пушкине, в которой проявила себя как талантливый исследователь. Образ Пушкина, волнующий Ахматову с молодых лет, как будто вместе с ней взрослел, обогащался жизненной мудростью (от стихотворения«Смуглый отрок» до книги «О Пушкине»).

Весной 1969 года Ахматова отправляется в Англию для получения почетного звания доктора литературы, присвоенного ей Оксфордским университетом. Лето Ахматова провела в Комарово, а зимой перенесла очередной сердечный приступ. Ее поместили в московскую больницу, а затем в подмосковный санаторий.

6 марта 1966 года после недолгой борьбы за жизнь Ахматова скончалась. Это был день смерти Сталина, который Ахматова любила отмечать.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-02-13

УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ

МУНИЦИПАЛЬНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧЕРЕЖДЕНИЕ «САКМАРСКАЯ СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА».

______________________________________________________________

Реферат

Тема: «Основные периоды творчества

Анны Ахматовой»

Александра Викторовна,

ученица 11-А класса

Руководитель:

Утарбаева

Вера Ортановна

I. Введение.«Женская поэзия» Анны Ахматовой. __________________3

II. Основные периоды творчества Анны Ахматовой.

1. Триумфальное вхождение Ахматовой в литературу – первый этап

ее творчества. ____________________________________________5

2. Вторая эпоха творчества – послереволюционное двадцатилетие.10

3. «Третья слава» Ахматовой.________________________________18

III. Заключение. Связь поэзии Ахматовой со временем, с жизнью своего

народа____________________________________________________20

IV. Библиография ______________________________________________21

I . «Женская поэзия» Анны Ахматовой.

Поэзия Анны Ахматовой – «женская поэзия». На рубеже 19 и 20 веков – накануне великой революции, в эпоху, потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе того времени «женская» поэзия – поэзия Анны Ахматовой. Ближайшей аналогией, которая возникла уже у первых ее критиков, оказалась древнегреческая певица любви Сапфо: русской Сапфо часто называли молодую Анну Ахматову.

Веками копившаяся духовная энергия женской души получила выход в революционную эпоху в России, в поэзии женщины, родившейся в 1889 году под скромным именем Анны Горенко и под именем Анны Ахматовой приобретшей за пятьдесят лет поэтического труда всеобщее признание, переведенной ныне на все основные языки мира.

До Ахматовой любовная лирика была надрывной или туманной, мистической и экстатической. Отсюда и в жизни распространялся стиль любви с полутонами, недомолвками, любви эстетизированной и часто ненатуральной. Этому способствовала и так называемая декадентская проза.

После первых Ахматовских книг стали любить «по-ахматовски». И не одни только женщины. Есть свидетельство, что Маяковский часто цитировал стихи Ахматовой и читал их любимым. Однако позже, в пылу полемик, он отзывался о них с насмешкой. Это обстоятельство сыграло роль в том, что Ахматова надолго отторгнута от своего поколения, потому что авторитет Маяковского в довоенную пору был непререкаемым.

Анна Андреевна высоко ценила талант Маяковского. К десятилетию со дня его гибели она написала стихотворение «Маяковский в 1913 году», где вспоминает «бурный его расцвет».

Все чего касался ты, казалось

Не таким, как было до тех пор,

То, что разрушал ты, - разрушалось,

В каждом слове бился приговор. Видимо она простила Маяковского.

Много написано об Анне Ахматовой и ее поэзии в работах ведущих ученых нашей страны. Мне хотелось бы выразить слова уважения и любви к великому таланту Анны Андреевны, вспомнить об этапах ее творческого пути.

Разнообразные материалы, собранные вместе, вырисовывают образ человека и поэта, вызывающего чувство благодарности и уважения. Так в «Записках об Анне Ахматовой» Лидия Чуковская показывает нам на страницах своего дневника знаменитую и заброшенную, сильную и беспомощную женщину – изваяние скорби, сиротства, гордыни, мужества.

Во вступительной статье к книге «Анна Ахматова: Я голос ваш…» Давид Самойлов, современник поэта, передает впечатления от встреч с Анной Андреевной, показывает важные вехи в ее творческом пути.

Творческий путь Анны Ахматовой, особенности ее дарования, роль в развитии русской поэзии двадцатого века охарактеризованы в книге «Анна Ахматова: Жизнь и творчество»,

II . Основные периоды творчества Анны Ахматовой.

1. Триумфальное вхождение Ахматовой в литературу – первый этап ее творчества.

Вхождение Анны Ахматовой в литературу было

внезапным и победительным. О раннем ее формировании знал, может быть, ее муж, Николай Гумилев, с которым они поженились в 1910 году.

Ахматова почти не прошла школу литературного ученичества, во всяком случае, той, что совершилась бы на глазах учителей, - участь, которой не избегли даже крупнейшие поэты, - и в литературе выступила сразу как стихотворец вполне зрелый. Хотя путь предстоял долгий и трудный. Ее первые стихи в России появились в 1911 году в журнале «Аполлон», а уже в следующем вышел и поэтический сборник «Вечер».

Почти сразу же Ахматова была дружно поставлена критиками в ряд самых больших русских поэтов. Чуть позднее ее имя все чаще сопоставляется с именем самого Блока и выделяется самим Блоком, а уже через какой-нибудь десяток лет один из критиков даже писал, что Ахматовой «после смерти Блока, бесспорно, принадлежит первое место среди русских поэтов». В то же время приходится признать, что после смерти Блока музе Ахматовой пришлось вдоветь, ибо в литературной судьбе Ахматовой Блок сыграл «колоссальную роль». Это подтверждено ее прямо Блоку адресованными стихами. Но дело не только в них, в этих «персональных» стихах. С Блоком связан почти весь мир ранней, а во многом и поздней лирики Ахматовой.

И если я умру, то кто же

Мои стихи напишет вам,

Кто стать звенящими поможет

Еще не сказанным словам.

Блок на подаренных Ахматовой книгах писал просто «Ахматовой – Блок»: равный – равному. Еще до выхода «Вечера» Блок писал, что его волнуют стихи Анны Ахматовой и что они «чем дальше, тем лучше».

Вскоре после выхода «Вечера»(1912) наблюдательный Корней Иванович Чуковский отметил в ней черту «величавости», той царственности, без которой нет ни одних воспоминаний об Анне Андреевне. Была ли эта величавость результатом ее неожиданной и шумной славы? Определенно можно сказать, что нет. Ахматова не была равнодушна к славе, да и не делала вид, что равнодушна. Она была от славы независима. Ведь и в самые глухие годы ленинградского квартирного заточения (около двадцати лет!), когда и слыхом о ней не было слышно, и в другие годы поношений, хулы, угроз и ожидания гибели она никогда не утрачивала величия своего облика.

Анна Ахматова очень рано начала понимать, что писать надо только те стихи, которые если не напишешь, то умрешь. Без этой кандальной обязательности нет и не может быть поэзии. А еще, чтобы поэт мог сочувствовать людям, ему надо пройти через полюс своего отчаяния и пустыню собственного горя, научиться преодолевать его в одиночку.

Характер, талант, судьба человека лепятся в юности. Юность Ахматовой была солнечной.

А я росла в узорной тишине,

В прохладной детской молодого века.

Но в этой узорной тишине Царского села и в ослепительной голубизне древнего Херсонеса трагедии шли за ней неотступно.

А Муза и глохла и слепла,

В земле истлевала зерном,

Чтоб снова, как Феникс из пепла,

В эфире восстать голубом.

И она восставала и снова бралась за свое. И так целую жизнь. Чего только не выпадало на ее долю! И смерть сестер от чахотки, и у самой кровь горлом, и личные трагедии. Две революции, две страшные войны.

После выхода второй ее книги «Четки» (1914) Осип Мандельштам предсказал провидчески: «Ее поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России». Тогда это могло показаться парадоксальным. Но ведь как точно исполнилось!

Мандельштам разглядел величие в самой природе ахматовского стиха, в самой поэтической материи, в «царственном слове». «Вечер», «Четки» и «Белая стая» - первые книги Ахматовой единодушно были признаны книгами любовной лирики. Ее новаторство как художника появилось первоначально именно в этой традиционно вечной, многократной и, казалось бы, до конца разыгранной теме.

Новизна любовной лирики Ахматовой бросилась в глаза современникам «чуть ли не с первых ее стихов, опубликованных еще в «Аполлоне», но, к сожалению, тяжелое знамя акмеизма под которое встала молодая поэтесса, долгое время как бы драпировало в глазах многих ее истинный, оригинальный облик. Акмеизм – поэтическое течение начало оформляться около 1910 года, то есть примерно тогда же, когда она начала публиковать свои первые стихи. Основоположниками акмеизма были Н. Гумилев и С. Городецкий, к ним примкнули также О. Мандельштам и В. Нарбут, М. Зенкевич и другие поэты, провозгласившие необходимость частичного отказа от некоторых заветов «традиционного» символизма. Акмеисты поставили своей целью реформировать символизм. Первое условие акмеистического искусства – никакого мистицизма: мир должен предстать таким, каков он есть, - зримым, вещным, плотским, живым и смертным, красочным и звучащим, то есть трезвость и здравая реалистичность взгляда на мир; слово должно обозначать то, что оно обозначает в реальном языке реальных людей: конкретные предметы и конкретные свойства.

Раннее творчество поэтессы внешне достаточно легко укладывается в рамки акмеизма: в стихах «Вечера» и «Четок» сразу же легко можно найти ту предметность и четкость очертаний, о которой писали в своих манифестных статьях Н. Гумилев, С. Городецкий, М. Кузьмин и другие.

В изображении вещественной, материальной среды, соединенной напряженной и неоткрытой связью с глубоким подпочвенным клокотанием чувства был великим мастером Иннокентий Анненский, которого Анна Ахматова считала своим учителем. Анненский необычайный поэт, одиноко вызревавший в глуши поэтического времени, чудесно вырастивший стих раньше блоковского поколения и оказавшийся как бы его младшим современником, ибо его первая книга запоздало вышла в 1904 году, а вторая – знаменитый «Кипарисовый ларец» в 1910, через год после кончины автора. Для Ахматовой «Кипарисовый ларец» явился подлинным потрясением, и он пронизал ее творчество долгим, ушедшим на многие годы вперед сильнейшими творческими импульсами.

По странному совпадению судеб эти два поэта дышали воздухом Царского села, где Анненский был директором гимназии. Он был предтечей новых школ, незнаемым и неосознанным.

… Кто был предвестьем, предзнаменованием,

Всех пожалел, во всех вдохнул томленье –

Так позже скажет Ахматова в стихотворении «Учитель». Поэты чаще всего учатся не у предшественников, а у предтеч. Вслед за своим духовным предтечей Анненским Ахматова чтила весь предшествующий богатый мир человеческой культуры. Так Пушкин был для нее святыней, неоскудевающим источником творческой радости и вдохновения. Она пронесла эту любовь через всю свою жизнь, не побоявшись даже темных дебрей литературоведения она написала статьи: «Последняя сказка Пушкина (о «Золотом петушке»)», «О «Каменном госте» Пушкина», и другие широкоизвестные работы Ахматовой-пушкиниста. Ее стихи, посвященные Царскому селу и Пушкину пронизаны той особенной краской чувства, которую лучше всего назвать влюбленностью, - не той, однако, несколько отвлеченной, что в почтительном отдалении сопровождает посмертную славу знаменитостей, а очень живой, непосредственной, в которой бывает и страх, и досада, и обида, и даже ревность…

Пушкин когда-то воспел знаменитую царскосельскую статую-фонтан, навек прославив:

Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.

Дева печально сидит, праздный держа черепок.

Чудо! Не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;

Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит!

Ахматова своей «Царскосельской статуей» ответила раздраженно и раздосадованно:

И как могла я ей простить

Восторг твоей хвалы влюбленной…

Смотри, ей весело грустить

Такой нарядно обнаженной.

Она не без мстительности доказывает Пушкину, что он ошибся, увидев в этой ослепительной красавице с обнаженными плечами некую вечно печальную деву. Вечная грусть ее давно прошла, и она втайне радуется завидной и счастливой женской судьбе, дарованной ей пушкинским словом и именем…

Освоение пушкинского мира продолжалось всю жизнь. И, может быть, более всего духу ахматовского творчества отвечал универсализм Пушкина, та всемирная отзывчивость его, о которой писал еще Достоевский!

О том, что любовная тема в произведениях Ахматовой намного шире и значительнее своих традиционных рамок, прозорливо написал в статье 1915 года молодой критик и поэт Н.В. Недоброво. Он, по сути, был единственным, кто понял раньше других подлинную масштабность поэзии Ахматовой, указав, что отличительной чертой личности поэтессы является не слабость и надломленность, как это обычно считалось, а, наоборот, исключительная сила воли. В стихах Ахматовой он усмотрел «лирическую душу скорее жесткую, чем слишком мягкую, скорее жестокую, чем слезливую, и уж явно господствующую, а не угнетенную». Ахматова считала, что именно Н.В. Недоброво угадал и понял весь ее дальнейший творческий путь.

К сожалению, за исключением Н.В. Недоброво, критика тех лет не понимала в полной мере истинной причины ее новаторства.

Так вышедшие в двадцатых годах книги об Анне Ахматовой, одна В. Виноградова, другая Б. Эйхенбаума почти не раскрывали читателю ахматовскую поэзию как явление искусства. В. Виноградов подходил к стихам Ахматовой как к некой «индивидуальной системе языковых средств». В сущности, ученого лингвиста мало интересовала конкретная живая и глубокая драматическая судьба исповедующегося в стихах любящего и страдающего человека.

Книга Б. Эйхенбаума, по сравнению с работой В. Виноградова, конечно, давала читателю больше возможностей составить себе представление об Ахматовой – художнике и человеке. Важнейшей и, быть может, наиболее интересной мыслью Б. Эйхенбаума было соображение о «романности» ахматовской лирики, о том, что каждая книга ее стихов представляет собой как бы лирический роман, имеющий к тому же в своем генеалогическом древе русскую реалистическую прозу.

О «романности» лирики Ахматовой интересно писал и Василий Гиппус (1918):

«Я вижу разгадку успеха и влияния Ахматовой (а в поэзии уже появились ее подголоски) и вместе с тем объективное значение ее лирики в том, что эта лирика пришла на смену умершей или задремавшей форме романа. Потребность в романе – потребность очевидно насущная. Но роман в прежних формах, роман, как плавная и многоводная река, стал встречаться реже, стал сменяться стремительными ручейками («новелла»), а там и мгновенными гейзерами. В этом роде искусства, в лирическом романе-миниатюре, в поэзии «гейзеров» Анна Ахматова достигла большого мастерства. Вот один из таких романов:

Как велит простая учтивость,

Подошел ко мне, улыбнулся.

Полуласково, полулениво

Поцелуем руки коснулся.

И загадочных древних ликов

На меня посмотрели очи,

Десять лет замираний и криков.

Все мои бессонные ночи

Я вложила в тихое слово

И я сказала его напрасно.

Отошел ты. И стало снова

На душе и пусто и ясно.

Смятение.

Роман кончен, - заключает свои наблюдения В. Гиппус: – «Трагедия десяти лет рассказана в одном кратком событии, в одном жесте, взгляде, слове…»

Своего рода итогом пройденного Ахматовой до революции пути следует по праву считать ее стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…», написанное в 1917 году и направленное против тех, кто в годину суровых испытаний собрался бросить Родину:

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

Это стихотворение сразу же провело отчетливую линию между и эмигрантами, главным образом «внешними», то есть действительно покинувшими Россию после Октября, а также и «внутренними», не уехавшими по каким-либо причинам, но яростно враждебными по отношению к России, вступившими на иной путь.

В стихотворении «Мне голос был. Он звал утешно…» Ахматова по существу (впервые) выступила как страстный гражданский поэт патриотического звучания. Строгая, приподнятая, библейская форма стихотворения, заставляющая вспоминать пророков-проповедников, и самый жест изгоняющего из храма – все в данном случае удивительно соразмерно своей величественной и суровой эпохе, начинавшей новое летосчисление.

А. Блок очень любил это стихотворение и знал его наизусть. Он сказал: «Ахматова права. Это недостойная речь, Убежать от русской революции – позор».

В этом стихотворении нет ее понимания, нет ее принятия революции как у Блока и Маяковского, но в нем достаточно прозвучал голос той интеллигенции, которая ходила по мукам, сомневалась, искала, отвергала, находила и сделала свой главный выбор: осталась вместе со своей страной, со своим народом.

Естественно, что стихотворение Ахматовой «Мне голос был. Он звал утешно…» было воспринято определенной частью интеллигенции с большим раздражением – примерно так же, как была воспринята поэма А. Блока «Двенадцать». Это была вершина, высшая точка, достигнутая поэтессой в первую эпоху ее жизни.

2. Вторая эпоха творчества – послереволюционное

двадцатилетие.

Лирика второй эпохи жизни Ахматовой – послереволюционного двадцатилетия постоянно расширялась,

вбирая в себя новые и новые, ранее не свойственные ей области, а любовный роман, не перестав быть главенствующим, все же занял в ней лишь одну из поэтических территорий. Однако инерция читательского восприятия была настолько велика, что Ахматова и в эти годы, когда обратилась к гражданской, философской и публицистической лирике, большинством воспринималась исключительно как художник любовного чувства. Но это было далеко не так.

В самом начале второго периода выходят две книги Ахматовой – «Подорожник» и «Anno Domini». Они послужили основным предметом дискуссий и споров относительно ахматовского творчества и пригодности его для советских читателей. Вопрос вставал так: совместимо ли пребывание в комсомоле не говоря уже о рядах партии, с чтением «дворянских» стихов Ахматовой?

В защиту Ахматовой выступила замечательная женщина – революционерка, дипломат, автор многих трудов, посвященных идее женского равноправия А.М. Коллонтай. Ей возразил критик Г. Лелевич. Его статья одна из самых резких и самых несправедливых в многочисленной литературе об Ахматовой. Она начисто зачеркивала какое- либо значение ее лирики, кроме контрреволюционного, и во многом, к сожалению, определила тон и стиль тогдашних критических выступлений в адрес поэтессы.

В своих дневниковых записях Ахматова писала: «После моих вечеров в Москве (весна 1924) состоялось постановление о прекращении моей литературной деятельности. Меня перестали печатать в журналах и альманахах, приглашать на литературные вечера. Я встретила на Невском М. Шагинян. Она сказала: «Вот вы какая важная особа: о вас было постановление ЦК (1925): не арестовывать, но и не печатать». Второе Постановление ЦК вышло в 1946 году, когда тоже было решено не арестовывать, но не печатать.

Однако свойством статей, неожиданно и печально объединившим и А.М. Коллонтай и Г. Лелевича, - свойством характерным по существу для всех писавших об Ахматовой в те годы и позже, было игнорирование пробивавшейся в ее стихах гражданской темы. Разумеется, она появлялась у поэтессы не так уж часто, но никто даже не упомянул о таком прекрасном образе публицистического стиха, каким явилось стихотворение «Мне голос был. Он звал утешно…» Но ведь и это произведение не было одиноким! В 1922 году Анна Ахматова пишет примечательное стихотворение «Не с теми я, кто бросил землю…». Нельзя не увидеть в этих произведениях определенных возможностей, развернувшихся в полную и блистательную силу лишь впоследствии в «Реквиеме», в «Поэме без героя», в исторических фрагментах и философской лирике, заключающей «Бег времени».

Поскольку, Ахматова после первого, по ее выражению, Постановления ЦК не могла печататься целых четырнадцать лет (с 1925 по 1939 год), то она вынуждена была заниматься переводами.

Одновременно, по-видимому, по совету Н. Пунина, за которого она вышла замуж после В. Шулейко, архитектурой пушкинского Петербурга. Н. Пунин был искусствоведом, сотрудником Русского музея и, надо думать, помогал ей квалифицированными советами. Эта работа очень увлекала Ахматову потому, что была связана с Пушкиным, изучением творчества которого она в эти годы усиленно занялась и достигла таких успехов, что стала пользоваться серьезным авторитетом среди профессиональных пушкинистов.

Для понимания творчества Ахматовой немаловажное значение имеют и ее переводы, не только потому, что переведенные ею стихи, по общему мнению, исключительно верно доносят до русского читателя смысл и звучание подлинника, становясь в то же время фактами русской поэзии, но и потому, что, например, в предвоенные годы переводческая деятельность часто и надолго погружала ее поэтическое сознание в обширные миры интернациональной поэзии.

Переводы в немаловажной степени способствовали также и дальнейшему расширению границ ее собственного поэтического мировосприятия. Благодаря этой работе вновь и вновь возникало и утверждалось в ее собственном творчестве чувство родственности всей предшествующей многоязычной культуре. Возвышенность слога, о которой неоднократно упоминали многие, писавшие об Ахматовой, проистекает в значительной степени и от постоянного ощущения ею обязывающего соседства с великими художниками всех эпох и наций.

30-е годы оказались для Ахматовой порой наиболее тяжких в ее жизни испытаний. Она оказалась свидетелем страшной войны, которую повели Сталин и его приспешники с собственным народом. Чудовищные репрессии 30-х годов, обрушившиеся едва ли не на всех друзей и единомышленников Ахматовой, разрушили ее семейный очаг: вначале был арестован и сослан сын, студент Ленинградского университета, а затем и муж – Н.Н. Пунин. Сама Ахматова жила все эти годы в постоянном ожидании ареста. В длинных и горестных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну и узнать о его судьбе, она провела, по ее словам, семнадцать месяцев. В глазах властей она была человеком крайне неблагонадежным: женой, хотя и разведенной, «контрреволюционера» Н. Гумилева, расстрелянного в 1921 году, матерью арестованного заговорщика Льва Гумилева и, наконец, женой (правда, тоже разведенной) заключенного Н. Пунина.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне…

писала она в «Реквиеме», исполненном горя и отчаяния.

Ахматова не могла не понимать, что ее жизнь постоянно висит на волоске, и подобно миллионам других людей, оглушенных невиданным террором, она с тревогой прислушивалась к любому стуку в дверь.

Л.К. Чуковская в своих «Записках об Анне Ахматовой» пишет, с такой осторожностью, шепотом читала она свои стихи, а иногда не решалась даже и на шепот, так как застенок был совсем рядом. «В те годы, - поясняет Л. Чуковская в своем предисловии к «Запискам…», - Анна Андреевна жила, завороженная застенком… Анна Андреевна, навещая меня, читала мне стихи из «Реквиема» тоже шепотом, а у себя в Фонтанном Доме не решалась даже на шепот: внезапно посреди разговора, умолкала и, показав глазами на потолок и стены, брала кусок бумаги и карандаш, потом громко произносила что-нибудь светское: «Хотите чаю?» или «Вы очень загорели», потом исписывала клочок быстрым почерком и протягивала мне. Я прочитывала стихи и, запомнив, молча возвращала их ей. «Нынче ранняя осень», - громко говорила Анна Андреевна и, чиркнув спичкой, сжигала бумагу над пепельницей.

Это был обряд: руки, спичка, пепельница – обряд прекрасный и горестный…»

Лишенная возможности писать, Ахматова вместе с тем –как ни парадоксально – пережила именно в те годы величайший творческий взлет. В своей скорби, мужестве, гордости и творческом горении она была одинока. Такая же судьба выпала на долю большинства советских художников, в том числе, конечно, и ближайших ее друзей – Мандельштама, Пильняка, Булгакова…

На протяжении 30-х годов Ахматова работает над стихами, составившими поэму «Реквием», где образ Матери и казненного Сына соотнесены с евангельской символикой.

Библейские образы и мотивы дали возможность предельно широко раздвинуть временные и пространственные рамки произведений, чтобы показать, что силы Зла, взявшие в стране верх вполне соотносимы с крупнейшими общечеловеческими трагедиями. Ахматова не считает происшедшие в стране беды ни временными нарушениями законности, которые могли быть легко исправлены, ни заблуждениями отдельных лиц. Библейский масштаб заставляет мерить события самой крупной мерой. Ведь речь шла об исковерканной судьбе народа, миллионах безвинных жертв, об отступничестве от основных общечеловеческих моральных норм.

Разумеется, поэт такого склада и образа мыслей был человеком безусловно крайне опасным, чуть ли не прокаженным, которого, пока не упрятали в тюрьму, лучше остерегаться. И Ахматова прекрасно понимала свою отверженность в государстве-застенке:

Не лирою влюбленного

Иду пленять народ –

Трещотка прокаженного

В моей руке поет.

И успеете наахаться,

И воя и кляня.

Я научу шарахаться

Вас, смелых, от меня.

В 1935 году Ахматова пишет стихотворение, в котором тема судьбы поэта, трагической и высокой соединилась с обращением к власти:

Зачем вы отравили воду

И с грязью мой смешали хлеб?

Зачем последнюю свободу

Вы превращаете в вертеп?

За то, что я верна осталась

Печальной родине моей?

Пусть так. Без палача и плахи

Поэту на земле не быть.

Нам покаянные рубахи,

Нам со свечой идти и выть.

Какие высокие, какие горькие и торжественно гордые слова – они стоят плотно и тяжело, словно вылиты из металла в укор насилию и в память будущим людям. В ее творчестве 30-х годов действительно произошел взлет, рамки ее стиха неизмеримо расширились, вобрав в себя обе великие трагедии – и начавшуюся вторую мировую войну, и другую войну, ту, что была развязана преступной властью против своего же народа.

Главным творческим и гражданским достижением Ахматовой в 30-е годы было создание ею поэмы «Реквием», посвященной годам «большого террора».

«Реквием состоит из десяти стихотворений, прозаического Предисловия, названного Ахматовой «Вместо предисловия», Посвящения, Вступления и двухчастного Эпилога. Включенное в «Реквием» «Распятие» тоже состоит из двух частей. Кроме того, поэме предпослан эпиграф из стихотворения «Так не зря мы вместе бедовали…» Это стихотворение было написано в 1961 году как самостоятельное произведение, не относящееся непосредственно к «Реквиему», но фактически, внутренне, конечно, связанное с ним.

Ахматова, однако, не включила его целиком в поэму, так как ей была важна прежде всего строфа «Нет, и не под чуждым небосводом…», поскольку она удачно задавала тон всей поэме, являясь ее музыкальным и смысловым ключом. Когда решался вопрос о включении «Реквиема» в книгу, то едва ли не главным препятствием и для редакторов, и для цензуры стал эпиграф. Считалось, что народ не мог при Советской власти находиться в каком-то «несчастье». Но Ахматова на предложение А. Суркова, курировавшего издание книги, снять эпиграф ответила отказом и была права, так как он с силой чеканной формулы, бескомпромиссно выражал самую суть ее поведения – как писателя и гражданина: она действительно была вместе с народом в его беде и действительно никогда не искала защиты у «чуждых крыл» - ни тогда в 30-е годы, ни позже, в годы ждановской расправы, Она прекрасно понимала, что уступи она эпиграф-ключ, как от нее потребуют и других уступок. По этим причинам «Реквием» впервые был опубликован лишь через 22 года после смерти поэта –1988 году. О жизненной основе «Реквиема» и его внутренней цели Ахматова рассказала в прозаическом Прологе, названном ею «Вместо предисловия»:

«В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):

А это вы можете описать?

И я сказала:

Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом».

В этом маленьком информационном отрывке зримо вырисовывается эпоха. Ахматова, стоящая в тюремной очереди, пишет не только о себе, но обо всех сразу, говорит о «свойственном нам всем оцепенении». Предисловие к поэме как и эпиграф, - это второй ключ, он помогает нам понять, что поэма написана, как когда-то «Реквием» Моцарта, «по заказу». Женщина с голубыми губами (от голода и нервного истощения) просит ее об этом как о последней надежде на некоторое торжество справедливости и правды. И Ахматова берет на себя этот заказ, столь тяжкий долг.

«Реквием» создавался не единовременно, а в разные годы. Скорее всего, Ахматова первоначально вряд ли имела четкое представление писать именно поэму.

Даты под стихотворениями, составляющими «Реквием», разные, они связаны у Ахматовой с трагическими пиками горестных событий тех лет: арестом сына в 1935 году, вторым арестом – в 1939, вынесением приговора, хлопотами по делу, днями отчаяния …

Одновременно с «Реквиемом» писались стихи из «Черепков», «Зачем вы отравили воду…», «И вовсе я не пророчица…» и другие, соотносящиеся с поэмой не косвенно, а непосредственно прямо, что позволяет относиться к ним как к своеобразным комментариям «Реквиема». Особенно близки к нему «Черепки», являющиеся как бы музыкальным эхом, звучащим непосредственно вслед за строчками поэмы.

Говоря о «Реквиеме», слушая его жесткую и надрывную траурную музыку, оплакивающую миллионы безвинных жертв и собственную горестную жизнь, нельзя не услышать переклички и со многими другими произведениями Ахматовой того времени. Так, например «Посвящение» написано одновременно с поэмой «Путем всея земли»: у них стоит общая дата – март 1940 года. Поэма «Путем всея земли» - образом похоронных саней в центре, с ожиданием смерти, с колокольным звоном Китежа является поэмой-плачем, то есть тоже своего рода реквиемом:

Великую зиму

Я долго ждала,

Как белую схиму

Ее приняла.

И в легкие сани

Спокойно сажусь…

Я к вам, китежане,

До ночи вернусь.

За древней стоянкой

Один переход…

Теперь с китежанкой

Никто не пойдет,

Ни брат, ни соседка,

Ни первый жених,-

Лишь хвойная ветка

Да солнечный стих,

Оброненный нищим

И поднятый мной…

В последнем жилище

Меня упокой.

Нельзя не увидеть в поэме элементов панихиды, во всяком случае прощального оплакивания.

Если положить рядом оба текста - поэмы «Путем всея земли» и «Реквиема», нельзя не увидеть их глубокой родственности. В теперешних изданиях они, словно повинуясь закону внутреннего сцепления, печатаются рядом; к этому же понуждает и хронология.

Но есть и разница – в «Реквиеме» сразу же поражает более широкий регистр и то самое «мы», что предопределяет его эпическую основу:

Перед этим горем гнутся горы,

Не течет великая река,

А за ними «каторжные норы»

И смертельная тоска.

Для кого-то веет ветер свежий,

Для кого-то нежится закат –

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылых скрежет

Моменты периодических возвращений к «Реквиему», который создавался постепенно, иногда, через продолжительные перерывы, каждый раз обусловливались своими причинами, но, по сути, он никогда – как замысел, долг и цель – никогда не уходил из сознания. После обширного «Посвящения», раскрывающего адрес поэмы, следует «Вступление», обра-

щенное непосредственно к тем, кого оплакивают женщины, то есть к уходящим на каторгу или на расстрел. Здесь же возникает образ Города, в котором совершенно нет былой красоты и великолепия, это город–привесок к гигантской тюрьме.

Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад,

И ненужным привеском болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

И только после «Вступления начинает звучать конкретная тема «Реквиема» - плач по Сыну:

Уводили тебя на рассвете,

За тобой, как на выносе шла,

В темной горнице плакали дети,

У божницы свеча оплыла.

На губах твоих холод иконки,

Смертный пот на челе… Не забыть!

Буду я как стрелецкие женки,

Под кремлевскими башнями выть.

Ахматова, как видим, придает сцене ареста и прощания широкий смысл, имея в виду не только свое прощание с сыном, а многих сыновей, отцов и братьев с теми, кто стоял с ней в тюремной очереди.

Под стихотворением «Уводили тебя на рассвете…» Ахматова ставит дату «Осень 1935» и место – «Москва». В это время она обратилась к Сталину с письмом о помиловании сына и мужа.

Затем в «Реквиеме» неожиданно и горестно возникает мелодия, отдаленно напоминающая колыбельную, которая подготавливает другой мотив, еще более страшный, мотив безумия, бреда и полной готовности к смерти или самоубийству:

Уже безумие крылом

Души накрыло половину,

И поит огненным вином,

И манит в черную долину.

И поняла я, что ему

Должна я уступить победу,

Прислушиваясь к своему

Уже как бы чужому бреду.

«Эпилог» состоит из двух частей, сначала возвращает нас к началу поэмы, мы вновь видим образ тюремной очереди, а во второй, заключительной части развивает тему Памятника, хорошо известную в русской литературе по Державину и Пушкину, Но никогда – ни в русской, ни в мировой литературе – не возникало столь необычного образа, как у Ахматовой – Памятника Поэту, стоящему, по его желанию и завещанию у Тюремной Стены. Это - поистине памятник всем жертвам репрессий:

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,

Но только с условьем – не ставить его

Ни около моря, где я родилась:

Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,

Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов

И где для меня не открыли засов…

«Реквием» Ахматовой – подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию, но и по своей поэтической форме, близок к народной причети. «Сотканный» из простых, «подслушанных», как пишет Ахматова, слов, он с большой поэтической и гражданской силой выразил свое время и страдающую душу народа.

«Реквием» не был известен ни в 30-е, ни в последующие годы, но он навеки запечатлел свое время и показал, что поэзия продолжала существовать даже и тогда, когда по слову Ахматовой, поэт жил с зажатым ртом.

Военная лирика Ахматовой представляет интерес и как немаловажная деталь тогдашней литературной жизни, исканий и находок той поры. Критика писала, что интимно-личная тема в военные годы уступила место патриотической взволнованности и тревоге за судьбу человечества. Характерно, что в ее военной лирике главенствует широкое и счастливое «мы».

Мы знаем, что ныне лежит на весах

И что совершается ныне.

Час мужества пробил на наших часах.

И мужество нас не покинет.

Мужество.

Стихи самого конца войны преисполнены у Ахматовой солнечной радости и ликования. Весенняя майская зелень, гром радостных салютов, дети, вознесенные к солнцу на счастливых материнских руках…

Все годы войны, хотя и с большими подчас перерывами, шла у Ахматовой работа над «Поэмой без героя», являющейся по сути дела Поэмой Памяти.

3. «Третья слава» Ахматовой.

«Третья слава» Ахматовой наступила после смерти Сталина и длилась лет десять. (Анна Андреевна еще успела застать начало новой к ней подозрительности, длившейся два десятилетия).

Это была слава не только всесоюзная, но и зарубежная. Ей вручена была в Италии литературная премия «Этна- Таормина», и в Англии присвоено звание почетного доктора Оксфордского университета.

В то время Анна Андреевна охотно общалась с молодой поэзией, и многие ее представители побывали у нее и читали ей свои стихи.

Величавость, рано в ней отмеченная всеми, кто с ней встречался подкреплена была в те годы преклонным возрастом. В общении она была необычайно естественна и проста. И поражала своим остроумием.

В поздней поэзии Ахматовой наиболее устойчивый мотив – прощание со всем прошлым, даже не с жизнью, а именно с прошлым: «На прошлом я черный поставила крест…».

И все же столь решительного и всеотрицающего разрыва с «первой манерой», как склонна была считать Ахматова, у нее не было. Можно поэтому взять любую строку – из раннего творчества или позднего, и мы безошибочно узнаем ее голос – разделенный, отчетливый и властный, перехваченный нежностью и страданием.

В своей поздней лирике Ахматова рассчитывает не на прямой смысл слова, а на его внутреннюю силу, заключающуюся в собственно поэзии. Она добирается с помощью своих фрагментов колдовских недоговоренностей, с помощью своей стихотворной магии до подсознания - до той области, что сама всегда называла душою.

Все стихи Ахматовой последних лет почти тождественны и по своему смыслу, и по своему облику разбитому и полуобреченному человеческому миру.

Однако плотный мрак ее поздних стихов не пессимистичен: он трагедиен. В ее последних стихах, в особенности, о природе сквозит

прелесть и очарование.

В последние годы Ахматова работала очень интенсивно: помимо оригинальных стихов, много переводила, писала мемуарные эссе, готовила книгу о Пушкине… Ее обступали все новые и новые замыслы.

Она не сетовала на возраст. Она была жизнестойкой как татарник, пробиваясь к солнцу жизни из-под всех развалин, вопреки всему – и оставалась собой.

А я иду, где ничего не надо,

Где самый милый спутник – только тень,

И веет ветер из глухого сада,

А под ногой могильная ступень.

Прелесть жизни постоянно преодолевала мрак ее последних стихов.

Нам она оставила поэзию, где есть все - и мрак жизни, и глухие удары судьбы, и отчаяние, и надежда, и благодарность солнцу, и «прелесть милой жизни».

III . Связь поэзии Ахматовой со временем, с жизнью своего

народа.

Анна Андреевна Ахматова умерла в марте 1966 года. Из тогдашнего руководства Союза писателей никто не явился. Похоронили ее под Ленинградом в поселке Комарово на кладбище среди соснового леса. На ее могиле всегда лежат живые цветы, к ней приходят и юность и старость. Для многих ей предстоит стать необходимостью.

Трудным и сложным был путь Анны Ахматовой. Начав с акмеизма, но оказавшись уже тогда значительно шире этого довольно узкого направления, она пришла в течение своей долгой и напряженно прожитой жизни к реалистичности и историзму. Ее главным достижением и ее индивидуальным художественным открытием была прежде всего любовная лирика. Она действительно вписала в Книгу Любви новые страницы. Могучие страсти, бушующие в сжатых до алмазной твердости ахматовских любовных миниатюрах, всегда изображались ею с величавой психологической глубиной и точностью.

При всей общечеловечности и вечности самого чувства, оно у Ахматовой показано с помощью звучащих голосов конкретного времени: интонации, жесты, синтаксис, словарь – все говорит нам об определенных людях определенного дня и часа. Эта художническая точность в передаче самого воздуха времени, бывшая первоначально народным свойством таланта, затем, на протяжении долгих десятилетий, целенаправленно и трудолюбиво отшлифовывалась до степени того подлинного, сознательного историзма, который поражает всех читающих и как бы заново открывающих для себя позднюю Ахматову – автора «Поэмы без героя» и многих других стихов, воссоздающих и со свободной точностью перемежающих различные исторические эпохи.

Она была – поэт: «Я не переставала писать стихи, Для меня в них связь моя со временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны, Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым нет равных.

Ахматовская поэзия оказалась явлением не только живым и развивающимся, а еще и органически связанным с национальной почвой и отечественной культурой. Мы не раз могли убедиться, что именно горячее патриотическое чувство и осознание своей кровной связанности с многослойной твердью национальной культуры помогали поэтессе избирать правильный путь в самые трудные и переломные годы.

Поэзия Анны Ахматовой – неотъемлемая часть современной русской и мировой культуры.

IV . Библиография

1.Анна Ахматова / Под общ. редакцией Н. Н. Скатова. Собр. соч.: - М.,1990.

2.Анна Ахматова / Сост. Черных. Собр. соч. – М.,1986.

3.Чуковская Л. К. Записки об Анне Ахматовой. Кн.3. – М.,1989.

5.Павловский. А. И. Анна Ахматова: Жизнь и творчество. – М.,1991.

6.Виленкин. В. В сто первом зеркале. – М.,1987.

7.Жирмунский В. Анна Ахматова. – Л.,1975.

8.Лукницкая В. Из двух тысяч встреч: рассказ о летописце. – М.,1987.

Лирика Ахматовой, внешне не похожая ни на чью из современников и ни на чью из предшественников, была тем не менее достаточно глубоко укоренена в русской классике. С появлением «Белой стаи» (1917) стало ясно, что лирическая тема Ахматовой была шире и многозначнее обозначенных конкретных ситуаций. В стихи Ахматовой входила эпоха. Уже редко кто по привычке мог назвать Ахматову поэтом «несчастной любви»: в стихах, предшествовавших «Четкам», и особенно после выхода этой книги возник иной масштаб. Одним из первых, кто не только увидел этот новый масштаб, но объяснил его, предугадав едва ли не весь будущий путь Ахматовой, был Н. В. Недоброво. Он отметил не только трагедийность ее мироощущения, но и внутреннюю мужественность - это наблюдение Ахматова особенно ценила. Об органичной твердости ее души и стиха никто до Н. Недоброво не говорил, лишь привычно отмечали ее пресловутую хрупкость и надломленность. Как показала вся дальнейшая жизнь, давшая литературе «Реквием» и «Поэму без героя», - трагедийность и мужественность были главными свойствами ее поэтического таланта.

После революции Ахматова издала сб. «Подорожник» (1921), «Anno Domini MCMXXI» (1921). В отличие от многих своих друзей и знакомых она не эмигрировала, знаменитой стала ее поэтическая инвектива «Мне голос был. Он звал утешно…» (1917), подтвержденная через пять лет замечательным стихотворением такого же смысла: «Не с теми я, кто бросил землю…» (1922). Часть эмиграции отнеслась к этим стихам с большим раздражением. Стали говорить об упадке ее таланта, о литературном конце поэта. Но и в своей стране Ахматова после революции не находила должного понимания - в глазах многих она оставалась поэтом старой России, «обломком империи». Эта версия преследовала Ахматову всю жизнь - вплоть до печально известного постановления ЦК ВКП(б) «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» (1946). Несмотря на разного рода идеологические запреты, поэтическая работа Ахматовой никогда не прерывалась и песенный дар не покидал поэтессу. Ахматова всегда резко протестовала против того, чтобы ее «замуровывали» в 10-е.

30-е были в жизни Ахматовой временем тяжелейших испытаний. Приближалась мировая война. Предвоенные стихи (1924-40), собранные в «Тростнике» и «Седьмой книге» (сборники подготавливались поэтессой, но отдельно изданы не были), свидетельствуют о расширении диапазона лирики Ахматовой. Трагедийность вбирает в себя беды и страдания миллионов людей, ставших жертвами террора и насилия в ее собственной стране. Репрессии коснулись и ее семьи - был арестован и сослан сын. «Муж в могиле, - сын в тюрьме, / Помолитесь обо мне…» («Реквием»). Народная трагедия, ставшая и ее личной бедой, давала новые силы ахматовской Музе. В 1940 Ахматова пишет поэму-плач «Путем всея земли» (начата в марте 1940, впервые опубл. целиком в 1965). Эта поэма - с образом похоронных саней в центре, с ожиданием смерти, с колокольным звоном Китежа - непосредственно примыкает к «Реквиему», создававшемуся на протяжении всех 30-х. «Реквием» гениально выразил великую народную трагедию; по своей поэтической форме «Реквием» близок к народному причету. «Сотканный» из простых слов, «подслушанных», как пишет Ахматова, в тюремных очередях, он с потрясающей поэтической и гражданской силой передал и время и страдающую душу народа. «Реквием» не был известен ни в 30-е, ни много позже (опубл. в 1987). Самое заметное - это обращение к большим стихотворным формам: у ранней Ахматовой оно лишь намечалось в "Эпических мотивах" и "У самого моря", у поздней Ахматовой это и "Реквием", и прежде всего "Поэма без героя", над которой она работает 25 лет.
Массовые репрессии в стране, трагедийные события личной жизни (неоднократные аресты и ссылки сына и мужа) вызвали к жизни “Реквием” (1935-1940) . Пять лет с перерывами работала Ахматова над этим произведением. Создавалась поэма в нечеловеческих условиях. Стихи жили в памяти друзей и близких. Основные мотивы поэмы -память, горечь забвения, немыслимость, невозможность смерти, мотив распятия, евангельской жертвы .
Поэма сложилась из отдельных стихотворений, созданных в основном в предвоенный период. Окончательно эти стихи были скомпонованы в единое произведение лишь осенью 1962 года, когда оно было впервые написано на бумаге. Л. Чуковская в “Записках об Анне Ахматовой” вспоминает, что в этот день Ахматова торжественно сообщила: “Реквием” наизусть знали 11 человек, и никто меня не предал”. При знакомстве с поэмой ее структурными частями поражает чересполосица дат: “Вместо предисловия” датировано 1957 годом, эпиграф “Нет, и не под чуждым небосводом...” - 1961-м, “Посвящение” - 1940-м, “Вступление” - 1935-м. Известно также, что вариант “Эпилога” был продиктован автором подруге Л. Д. Большинцовой в 1964 году. Следовательно, даты эти - лишь разные знаки того, что к этому творению Ахматова обращалась на протяжении тридцати последних лет жизни. И при этом “Реквием” - целостное произведение, продиктованное трагедийным временем. Слово “Реквием” переводится как “заупокойная месса”, как богослужение по умершему. Одновременно это - обозначение траурного музыкального произведения.
Уже в 1961 году поэме был предпослан эпиграф, строго, но точно отразивший гражданскую и творческую позицию автора: “Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.” Здесь дважды повторяется слово “чуждый”, дважды - слово “народ”. Выражена идея сплочения судеб народа и его поэта.
Название - “Реквием” - настраивает на торжественно-траурный лад, оно связано со смертью, скорбным молчанием, которое пропорционально непомерности страдания.

В годы Великой Отечественной войны, эвакуировавшись из осажденного Ленинграда в начале блокады, Ахматова интенсивно работала. Широко известными стали ее патриотические стихи «Клятва» (1941), «Мужество» (1942): «Час мужества пробил на наших часах, / И мужество нас не покинет». Все военные годы и позже, вплоть до 1964, шла напряженная работа над «Поэмой без героя», которая стала центральным произведением в ее творчестве. Это широкое полотно эпико-лирического плана, где Ахматова воссоздает эпоху «кануна», возвращаясь памятью в 1913. Возникает предвоенный Петербург с характерными приметами того времени; появляются, наравне с автором, фигуры Блока, Шаляпина, О. Глебовой-Судейкиной (в образе Путаницы-Психеи, бывшей одной из ее театральных ролей) и др. Ахматова судит эпоху, «пряную» и «гибельную», грешную и блестящую, а заодно и себя вместе с нею. Поэма широка по размаху времени - в ее эпилоге возникает мотив воюющей с фашизмом России; она многопланова и многослойна, исключительно сложна по своей композиции и подчас зашифрованной образности. В ней с полной силой выразился историзм мышления Ахматовой. В 1946 известное постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград» вновь лишило Ахматову возможности печататься, но поэтическая работа, по ее словам, все же никогда не прерывалась. Постепенно происходило, хотя и медленное, возвращение на печатные страницы, и ее стихи вновь вызывали восхищение своей художественной силой и неувядающей свежестью слова. Последней книгой Ахматовой оказался большой сборник «Бег времени» (1965), ставший главным поэтическим событием того года и открывший многим читателям весь огромный творческий путь поэта - от «Вечера» до «Комаровских набросков» (1961).