Как можно попасть к староверам алтая. Старообрядцы алтая. Эстонский Пийрисаар - остров гостеприимных староверов

Этот очерк напечатан "Я расскажу Вам о Бийске".Альманах №11. 2012 г.

Немного из истории старообрядчества.

В 1652 году Патриарх Никон вступил на патриарший престол и, пользуясь поддержкой царя Алексея Михайловича, стал переписывать богослужебные книги, отмечая о достоинствах русской православной церкви и сравнивая с православием греческим. Древнее двуперстие крестного знамени сменилось троеперстием. Реформы церкви проведенные Никоном повлияли на людей, которые ценили старую веру и боролись со всякими нововведениями. Такие как царский духовник Стефан Вонифатьев, Иван Неронов, Логтин Муромский, протопоп Аввакум и другие. Претворение реформ в жизнь, навязанных самодержавием образовали оппозицию, которые отстаивали старые, пришедшие из Византии вместе с Православием церковные традиции и обряды, стали называть старообрядцами, староверами, кержаками и даже раскольниками – до апреля 1905 года. Старообрядцы, не принявшие реформ патриарха Никона, вплоть до конца семнадцатого века были убеждены, что сумеют одолеть «еретиков-никониан»* и старая вера восторжествует.
Поскольку дух и материя взаимосвязаны, постольку сторонники «старой веры», или «древнего благочестия», не могли не только свой быт изменить по новым, чуждым русскому духу образцам, но тем более - изменить церковным правилам. Именно двуперстие ставшее духовным символом старообрядцев, было когда – то принято всей Русью вместе с крещением. Они не отступили в обрядах и правилах, в общинном и семейном укладе, в приверженности строго определенному кругу чтения. Нельзя не учитывать, что их книжность связана с книжностью древнерусской, с русской средневековой литературой, возникшей с распространения христианства и славянской письменности. С девятого по двенадцатый века литература была преимущественно рукописной. Даже с появления середины шестнадцатого века книгопечатания, переписывания книг сохраняется и продолжается существовать в последующие столетия. Рукописная и печатная традиции существовали одновременно. Восставая против реформы и притеснений, одни староверы вынуждены были в знак протеста на самосожжение, другие поднимали восстания и бунты. Третьи, скрываясь от преследований, бежали кто куда. По царским указам 1666-1667 годов еретики должны были подвергаться наказанию, и царь возложил их на воевод.

Расселение старообрядцев на Алтае.

После раскола церкви в 1720 году – появление первых старообрядцев на Алтае. Живописные места Горного Алтая притягивали старообрядцев. Некоторые из староверов оказались в числе прочих русских переселенцев, подпавшие под правительственные указы о заселении новых земель в связи с основанием крепостей и заводов, так называемые казенные переселения. Другие же были беглецами, скрывавшимися в труднодоступных ущельях Алтайских гор от правительственных повинностей, крепостной неволи и религиозных гонений, как например Бухтарминские старообрядцы - каменщики жили в горах. Многие живут на заимках по несколько семей, скрываясь от мирских людей, со своими законами, простыми, но суровыми: быть твердым в вере, не лгать, не воровать, не курить, не употреблять алкоголя, чтить родителей и многое другое, что отличало их от других людей.
В 1721 году наши предки бежали из Москвы в Польшу, так как их в России преследовали за старую веру. Они были не согласны с Никоном. В Польше наши предки жили сорок лет на реке Ветке Гомельской губернии (ныне Белоруссия). В Польше в 1761 году поселенцы из России были разгромлены казаками по приказу властей. Все поселенцы были направлены в Москву. По возвращении в Москву им обещали свободу, но обещание не выполнили. Староверы отказались признать православную веру в новом обряде, и за отказ вторично их сослали в Сибирь совместно с волжскими кержаками с волжских скитов. Отсюда пошло название «поляки» и «кержаки». К Алтайским горам направили большую группу старообрядцев от западных границ государства. Они были расселены компактной группой. Местные жители называли их «поляки», так как высланы они были с территории, принадлежащей некоторое время Польше. Возможно, в состав «поляков» вошли жители близлежащих к Ветке и Стародубовью селений. Таким образом, «поляки» стали первой группой переселенцев из южной части России. Старообрядцы в силу своей религиозной замкнутости держались особняком. В Сибири они сами стали называть себя поляками.
Когда прибыли на Алтай, стали расселяться по разным местам. Из этого этапа, в котором были и семья Гусляковых, часть осталась в Перерве, в Шеманаихе, часть в Лосихе, а остальные выехали в Бобровку. Старообрядцы вели счет родства, начиная его от времени поселения во вновь основанной деревне. Известно, что первые деревни «поляков» появились на Алтае в середине 1860-х годах: Лосиха (Старо-Алейская), Шеманаевская (Ново-Алейская) Екатерининская, Петропавловская, Секисовская и Бобровская, ставшая административным центром. К середине девятнадцатого века «поляки» составили в Бийском уезде более 80% населения. В 1782 году императрица Екатерина Вторая разрешила русским людям, в том числе и старообрядцам, селиться с инородцами, с тех пор они значились оседлыми инородцами. Они должны были вносить в казну ясак* мехами по оценке на 3руб. 50коп., но при этом освобождались от воинской обязанности, от уплаты государственных податей, не выполняли натуральной повинности и даже не приписывались к заводам. Неофициальным управляющим центром старообрядчества, а также ее культуры становится одно из самых старых загадочных сел Усть-Коксинского района Верх-Уймон. Это первое русское село основано в 1786 году старообрядцами, бежавшими на Алтай, в поисках Беловодья – страны «истинной веры и древнего благочестия». Начинают складываться традиции Алтайского старообрядчества. Они обживаются, что свидетельствует образование многочисленных деревень, например, село Солоновка было создано старообрядцами более трехсот лет назад. Расселение староверов происходит особенно в предгорий Горного Алтая, в местах Беловодье, где обосновались села староверов Алтая по рекам Бухтарме, Убе и у озера Маркаколь, а также в Уймонской и Катандинской степи. Это расселение началось в начале восемнадцатого века в результате оттеснения кочевых сибирских племен к китайской границе, что и произошло расширение земельных владений Российского государства. Поэтому в 1760 году часть крепостей перенесли в Алтайские горы. Линия границ после этого получила название Новой Колывань – Кузнецкой, или Алтайской. В освободившиеся прежние казачьи поселки по решению правительства направили ссыльных крестьян для снабжения продовольствием горнозаводских рабочих. Уже в 1792 году в Бухтарминской волости было 30 селений.
После отмены крепостного права мощные переселенческие потоки хлынули из Европейской части на юг Сибири в основном крестьяне, едущие на «свободные земли», а старообрядцы в Сибири к началу двадцатого века расселились неравномерно. На Алтае их насчитывалось более тридцати тысяч, это в Красногорском, Солонешенском, Смоленском, Алтайском и других районах. Таким образом, Алтай представляет собой район довольно позднего освоения сибирских земель русскими людьми. Уездный город Бийск упоминали старообрядцы-бегуны в девятнадцатом веке, которые составляли маршрутные карты пути в Беловодье, как один из перевалочных пунктов на этом сакральном пути.

Культура и быт старообрядцев.

В конце семнадцатого и в восемнадцатого веков старообрядчество разделилось на «поповцев» «беспоповцев». Однако обе группы дробились на еще более мелкие и среди староверов существуют различные религиозные течения: старожилы старообрядцы – беспоповцы, не признающие священников в качестве посредников между собой и Богом, - в храм не ходят, а посещают свой молельный дом. Поповцы же привлекли для богослужения «беглых» священников, порвавших с официальной православной церковью. Крупнейший центр поповщины находится в Нижнегородской губернии на реке Керженец. Керженцы или «кержаки», были против существующей государственной власти, и считали Петра Первого воплощением антихриста. В 20годы восемнадцатого века были разгромлены и бежали в другие местности.
После ряда законодательных актов 1905-1906гг. старообрядцы получили возможность легализовать свои общины, хотя и без права именовать их приходами, это общины православных старообрядцев, общины «Поляков», «Федосеевцев», «Дырников», «Поповцев» и «Беспоповцев», а также «Новокрещенцев», людей переходящих в старообрядчество и других. С целью укрепления христианства происходит присоединение «беглопоповских» общин к белокриницкой старообрядческой церкви. Мельников Федор Евфимьевич стал инициатором издания журнала «Сибирский старообрядец». Налаживаются связи между различными старообрядческими толками, число их растет, за счет появления уроженцев. Наиболее благоприятным периодом в истории алтайских староверов предстает время со второй половины девятнадцатого века до десятых годов двадцатого века, что связано со смягчением политики правительства в отношении старообрядцев.
Село Мульта – это современный духовный центр староверов Уймона. В соседнем селе Замульта, на другом берегу находится действующий старообрядческий храм Ильи Пророка Новосибирской епархии Русской православной старообрядческой церкви построенный в 2002 – 2003 годах. В конце девятнадцатого века в селе Нижний Уймон была построена старообрядческая часовня, неимоверными усилиями жителей сохраненная до начала советских времен. В1980году заканчивается строительство Покровского храма Старообрядческой церкви.
Потомки старообрядцев хранят свою «особенность» и по сей день не только духовную, но и материальную: в Верх-Уймоне можно увидеть дома, построенные из лиственницы и пихтача по заветам старины с соблюдением лунных циклов еще в девятнадцатом – начале двадцатого веков, некоторые из них сохранили росписи легендарной народной умелицы Агашевны. В селах Верх-Уймон, Солоновка, Солонешенное, да и в других создаются музеи старообрядчества. Сельское хозяйство и сегодня остается основным занятием современных потомков староверов; не последнюю роль в хозяйстве играют и промыслы. Староверы хорошо разбираются в лекарственных травах, съедобных растениях, корнях.
Одна из традиций старообрядцев говорит, что посуда, из которой пьет чужой человек, в староверческих семьях считается нечистой, ее нужно держать отдельно и уж ни в коем случае не окунать в домашнее ведро. Каждая посуда имеет свое предназначение. Старообрядец отличается от других людей, тем, что он носит бороду, одевается по старинке,рубашка косоворотка на выпуск, подпоясанная ремешком или тесемочкой, штаны или брюки заправленные в сапоги. А женщины носят косы, сарафаны, шали, платки, фартуки. В основном самотканую одежду.
Вот как состоит типичная изба русских старообрядцев, в которой сохранено внутреннее убранство с русской печью, которая занимает почти четверть комнаты, палатами, лавками, полками под посуду, на пол постелены домотканые дорожки. На стенах расшитые полотенца, зеркала, детская зыбка с самодельными игрушками. В переднем красном углу над столом, накрытом белой скатертью, божница со старообрядческими книгами, иконами, кадило, подсвечник. В сенях хранится конная упряжь, седла, посуда деревянная: кадочки – «квашонки», туеса большие и маленькие, старинная маслобойка, крупорушки, кожаные суммы. Утварь в основном самодельная.
В 2008году представители Русской Православной церкви и старообрядцы Новозыбковской традиции договорились о начале постоянного диалога.
В последнее время на Алтае намечается тенденция к обращению от старообрядчества и православия к новым религиозным культам к бурханизму.* Как известно, именно старообрядцы в восемнадцатом веке впервые обосновались на Алтае и взаимодействовали с коренными жителями края. Сейчас во многих отдаленных от городов деревнях религиозные старообрядческие традиции разрушаются и угасают.

Алтай - это красота первозданной природы и красота человеческого духа, гармонично соединенных в нераздельной ипостаси. Именно здесь сохранились древние традиции православия, так как сюда переселились старообрядцы в годы гонения за веру Христову. Здесь они живут и поныне. Старообрядцы Уймонской долины считаются беспоповцами. У них нет храма, а молитвы проходят дома. Православных христиан старообрядцы называют мирянами. Всегда помогут, пригласят в дом, а вот накормят из отдельной посуды. В нашем обзоре мы расскажем об старообрядцах Алтая.

Старообрядцы или раскольники?

В Сибирских и Алтайских районах староверов часто зовут кержаками, по названию потомков скитов на реке Керженец, что находится в Поволжье. Именно из этих мест и происходило большинство знаменитых старообрядческих наставников. Пытаясь спастись от религиозных гонений, раскольники были вынуждены бежать, причем в наиболее глухие районы России тех времен. Они обосновывались в северной части страны – Уральские и Сибирские районы. Часть старообрядцев выехало за границы империи на запад.

Бегство во спасение

Среди раскольников получили распространение рукописные «маршрутники» с указание нужного маршрута: Москва, далее Казань, затем в Сибирь через Урал, когда приходилось сплавляться по рекам, идти через горы, выйти к деревне Уймон, в которой живут люди, ведущие далее. От Уймона маршрут шел «к соленым озерам», «сорок четыре дня пешком через Китай и Губань», затем до «Богогогше» в «Кокуши» и на «Ергор». И далее можно было увидеть Беловодье, но только будучи чистым духом. Говорилось, что там не будет антихриста, что дремучие леса, высокие горы и крупные расщелины отделяют от России. Также по легенде, в Беловодье не может быть никогда воровства.

До сегодняшнего времени на всем этом пути построены русские селения, которые основывали староверы – искатели мифического Беловодья. Вот почему, мнение приезжих путешественников, что Беловодье расположено в Уймонской долине, является неверными, причем старожилам об этом известно точно, однако рассказывать они не будут. Поэтому и передаются из поколения в поколения современные сказания. Как же им не существовать, когда вода в верхней части р. Катунь действительно белесая, и в волнах своих несет белую глину...

Уклад жизни и быт старообрядцев

Отряды казаков, посылаемые за беглецами, за небольшим исключением не смогли словить их и просто сжигали селения беглых, разоряли пашни. Однако прятаться от властей из года в год удавалось сложнее и сложнее. И вот в 1791 г. жители гор (Аргуты и Бухтарминсы) после долгих раздумий и обсуждений решили отправить сразу 3 делегации в столицу, прося помиловать их и закрепить в подданстве России. Получили они его в 1792 году от Екатерины Второй.

После вышедшего указа старообрядцы покинули суровые и малопригодные для обитания ущелья и поселились в Уймонской долине (сравнительно широкой). Там они спокойно занимались земледелием, разводили скот, пчел и организовали для себя прочие промыслы, необходимые для жизни.

В Уймоне старообрядцы создали ряд поселений. Первым считается село Верхний Уймон. Выходцы из него основаны и другие села. По воспоминаниям старожила Железнова, когда его предки бежали в эти края, алтайцы были очень добры, прятали их от церковников. Им удалось прочно встать на ноги: каждый обосновал усадьбу, жили довольно богато. Однако и работали хорошо. Ложились в 2 ночи, вставали в 6 утра.

Большое место у староверов отводилось охоте. Ей они посвящали много времени в любой сезон. Для охоты на каждого конкретного зверя разрабатывались специальные способы.

И сейчас охота до сих пор остается излюбленным времяпровождением местного населения, причем по-прежнему сохраняется ее промысловая сущность. Есть семьи, где дичь – это главный источник мяса. Одновременно с этими каменщики Уймона были и крестьянами и распахивали земли там, где позволяли местные условия природы.

Жизнь в молитвах и без

Все ученые-исследователи данной местности удивлялись качествам жителей. Эти горные поселенцы были отважными, смелыми, решительными и уверенными. Знаменитый ученый К. Ф. Ледебур, побывавший здесь в 1826 году, отметил, что психология также общин – действительно что-то отрадное в подобной глуши. Староверы не смущались посторонних людей, которых видели не столь часто, не испытывали робость и замкнутость, а, наоборот, выказывали открытость, прямодушие и даже бескорыстие. По мнению этнографа А. А. Принтца алтайские староверы – удалой и лихой народ, отважный, сильный, решительный, неутомимый. При этом женщины почти не уступали в таких качествах. На знаменитого путешественника В.В. Сапожникова уймонские жители также произвели очень благоприятное впечатление - смелые, уверенные в собственных силах, хорошо знающие окрестности и имеющие большой кругозор.

Такие качества людей, их культурная и психологическая сущность, умение приспосабливаться к трудным климатическим условиям высокогорных районов, а также сформированный староверами особенный тип хозяйствования до сих пор привлекают внимание многих исследователей.

Жительница с.Верхний Уймон Раиса Павловна рассказывает о староверах и их доброте.

Небольшой рассказ о людях, обычаях, нравах самобытного края - Уймонской долины, что в республике Алтай. Со второй половины восемнадцатого века, времени заселения этих мест старообрядцами, и до наших дней здедсь формировалась уникальная общность людей - уймонские кержаки.

Предки нынешних старожилов Уймонской долины пришли сюда, спасаясь от гонений на старую веру. После раскола Русской Православной Церкви хранители старых обрядов ушли поначалу на реку Керженец (отсюда и «кержаки») в Семеновском уезде Нижегородской губернии, но там они не нашли спасения. Бегство от реформ патриарха Никона приводило старообрядцев на Север, в Полесье, на Дон, в Сибирь... Старообрядцы называют себя «стариковскими», что означает «люди стариковской веры».

Старожилы Верхнего Уймона относят появление своих предков в долине к концу XVII века. Лука Осипатрович Огнев, прямой потомок одного из первопоселенцев, рассказывал: «Первым пришел Бочкарь, стал землю возделывать, а земля тут хорошая, плодородная. После другие селились. Лет 300 назад это было». Старожилы уверяют, что на самом деле Верхний Уймон появился лет на сто раньше официальной даты его основания (1786 год). В конце XIX века известный географ В. В. Са­пожников исследовал эти места:

Уймонская степь лежит на высоте 1000 метров над уровнем моря и по Катуни представляет последнее и самое высокое населенное место. Среди окружающих высоких и частью снежных гор это - оазис с довольно густым населением... Кроме трех основных селений Коксы, Верхнего Уймона и Нижнего Уймона здесь раскиданы выселки Баштала, Горбунова, Теректа, Кайтанак и множество заимок и пасек. Основное население раскольники, но в последнее время здесь селятся православные переселенцы.

Уймонская долина окружена горами, они, как роскошное ожерелье, украшают этот заповедный край, и самая яркая драгоценность - гора Белуха - двугорбая Сюмер-Улом (священная гора), как называли ее алтайцы. Это о ней слагали сказания и сказки. Древние легенды о таинственной стране счастья тоже связаны с этой горой. Люди Востока искали страну Шамбалу, люди Руси искали свое Беловодье. Упорно верили, что она есть - страна счастья, что она где-то здесь, в царстве снежно-солнечных гор. Но где?..

В Уймонской долине находится древнейшее село Верхний Уймон. Профессор Дерптского университета, известный естествоиспытатель К. Ф. Ледебур, побывавший в Верхнем Уймоне летом 1826 года, записал в своем дневнике:

Деревня Уймон, основанная 25 лет назад, насчитывает 15 крестьянских изб и находится в долине гор около трех верст в диаметре. Крестьяне живут в очень большом достатке. Держат помногу скота, да и охота приносит им большую добычу. Крестьяне, жители этой деревни, мне очень понравились. В их характере есть что-то открытое, честное, уважительное, они были очень приветливы и прилагали все усилия, чтобы мне у них понравилось.

Дикая первозданная природа была так богата и так щедра к новым людям, пришедшим в долину, что они долгое время считали перешедшее к ним от кыпчаков и тодошей слово «Уймон» однокоренным с русским «уйма» - в том смысле, что всего в благодатной долине для них было вдоволь, в достатке, и они благодарили Бога, открывшего им эту «пустынь тишайшую».

Усть-Коксинский район привлекает туристов со всего мира. В последние годы получил большое развитие такой вид туризма, как экскурсионно-познавательный. Туристы посещают такие достопримечательности, как гора Белуха, озера Мультинские и Тайменное, Аккем и Кучерлинское, заповедник Катунский, музей старообрядчества в Верхнем Уймоне и музей Н. К. Рериха, памятники истории и культуры (древние наскальные рисунки, «каменные бабы», курганы). Развивается также лечебно-оздоровительный туризм. Гостей привлекают уникальные пантовые ванны на маральниках, живописные панорамы, целебные родники и чистый горный воздух. И, наконец, промысловый туризм также находит своих приверженцев. Для гостей организуют рыбалку (таймень, хариус) и коммерческую охоту, сбор кедрового ореха, лекарственных растений.

Так что же означает слово «Уймон» или «Оймон»? Единого мнения на этот счет до сих пор нет. Одни переводят название долины как «шея коровы», другие предлагают более простой перевод: «коровья кишка». Но алтайские сказители и мудрецы не соглашаются с простыми объяснениями и переводят слово «Оймон» как «десять моих мудростей», и в этом названии слышатся отзвуки неведомых знаний, за которыми ходили на Беловодье.

Уймонский край часто называют краем сказаний и легенд. Рассказывают о тайных ходах и пещерах, через которые ушли хранители сокровенных знаний, но они часто возвращаются и приходят к праведникам. В 1926 году Николай Константинович Рерих записал легенду об алтайской чуди:

Вот здесь и ушла чудь под землю. Когда Белый царь пришел, и как зацвела белая береза в нашем краю, так и не захотела чудь остаться под Белым царем. Ушла чудь под землю и завалила проходы каменьями. Сами можете видеть их бывшие входы. Только не навсегда ушла чудь. Когда вернется счастливое время, и придут люди из Беловодья, и дадут всему народу великую науку, тогда придет опять чудь со всеми добытыми сокровищами...

Обживая благодатную долину, перво­поселенцы приноравливались к обычаям и традициям коренного алтайского населения. Осваивая высокогорные луга и урочища в верховьях Катуни и Коксы, они удачно сочетали земледелие и скотоводство с добычей пушнины, рыбной ловлей, заготовкой кедрового ореха, пчеловодством, кустарными промыслами. Пища у старообрядцев состояла из того, что давала природа, «базарной» пищей они брезговали, потому каждый обязан был в поте лица своего добывать хлеб свой.

Хлеб и мясо, молочные продукты и крупы, орехи и рыба, овощи и ягоды, грибы и мед - все только свое, так требовал их Устав.

Сеяли рожь, овес, ячмень, лен, пшеницу. Агрономов не знали, доверяя опыту стариков и полагаясь на молитвы Всевышнему. Особенно радовала земледельцев пшеница «уймонка». За свой медно-красный цвет «уймонка» получила у здешних крестьян ласковое название «Аленька».

До революции хлеб из Уймонской долины поставляли к царскому столу. Алтайские земли оставались вотчиной императорского двора. И масло из горных долин, и альпийский мед, и орех кедровый - все, чем богат Алтай, попадало в Зимний дворец. Из пшеницы сорта «аленька» выпекали знаменитые царские караваи. Хлеба стояли стеной по левобережью Катуни у отрогов Теректинского хребта. Теплые ветры из Теректинского ущелья оберегали посевы от холодов. «Они всегда будут здесь с хлебом», - с завистью говорили гости, приезжавшие к уймонским кержакам из других деревень Горного Алтая.

К концу XX века после всех починов и экспериментов Уймонская долина осталась без собственного хлеба.

Уймонские деревни поражали невероятным обилием скота. Владимир Серапионович Атаманов вспоминает, что ему рассказывали деды: «В конце XIX века у нас имели много скота, никакого учета не знали, да он и не нужен был никому. Ерофеевская семья имела около 300 лошадей, а у Чернова Леона их было больше трехсот. Бедняки держали по две-три лошади. В зажиточных хозяйствах держали по 18-20 коров».

Староверы на новом месте знакомились с опытом скотоводов-алтайцев. Ульяна Степа­новна Ташкинова (1926 г. р.) рассказывает о том, что алтайцы доили коров не так, как русские: «Сначала к корове подпускали теленка, он молоко вызовет, весь обрат высосет, а потом его возле матери привязывают и начинают доить. Молоко кипятят, дают ему отстояться, потом сметану ножом срезают, а молоко - в бадейку. Принесут красный тальник, насушат его, пучок сделают и кладут в молоко. Оно захряснет (затвердеет), тогда только переливают в маслобойку. А из того, что оставалось, гнали арачку - светлую молочную водку. Голова с нее не болит, а пьянеешь, как с водки. Если горит, то значит - хорошая».

Из птицы были куры, гуси и утки, а самым страшным зверем считали собаку: по приметам, после «собачьего зуба» заново развести птицу стоит больших трудов, и лучше поберечь ее, чем потом маяться.

В большинстве зажиточных хозяйств держали маралов, причем в большом количестве. Панты маралов отправляли в Монголию и Китай, получая с продажи большие деньги. Бытовало мнение, что целебны не только рога марала, но и кровь: во время срезки ее пили свежей и заготавливали впрок. «Крестьяне говорят, что маралов выгоднее для них держать, чем ло­шадей, - писал в 1879 году Г. Н. Потанин, - сена они съедают менее лошади, а за рога можно выручить столько, сколько лошадь никогда не заработает. И, надо сказать, выгоды от мараловодства были столь велики, что уймонцы жертвовали даже пашней, чтобы огородить новые маральники».

Кто именно из крестьян положил начало этому новому промыслу, неизвестно; начался он, по-видимому, в деревнях в вершинах Бухтармы, где он и теперь наиболее развит; второе по развитию место - Уймон. Не один год, не два люди лечились пантами. И в чистом виде, и в смеси с лечебными травами избавляли себя от многих болезней. Обжаривали панты в масле, делали из них порошок, настои. Цены нет лекарству этому. Чего только оно не лечит: сердце, нервную систему, заживляет раны и язвы. Даже выварка (вода, в которой варят рога маралов), и та целебна. Старинные рецепты и сейчас используются для приготовления пантокрина.

Уймонские поселенцы не представляли свою жизнь без охоты и рыбалки, благо, что рыбы и дичи водилось тогда видимо-невидимо. Рыбачили по-разному, но больше всего любили «лучить». Выбирали тихую безветренную ночь и с лодки, высвечивая дно, искали самую крупную рыбу и били ее острогой. В каждом доме были свои рыбаки, и каждый хозяин имел лодку. В Верхнем Уймоне сохранились образцы тех лодок. Их долбили из ствола большого старого тополя длиной до четырех метров. Нагревали ствол, разводили его дугообразными распорками. Такую лодку трое-четверо мужчин могли сделать за один день.

Поля вокруг Теректы засеваются пшеницей сорта «скала». Но Алексей Тихонович верит в то, что рано или поздно ему удастся вернуть в долину знаменитую пшеницу сорта «аленька». В годы колхозного строительства старинный сорт исчез, казалось, навсегда. Но недавно Клепиков узнал, что уймонские староверы увезли с собой пшеницу «аленьку» в Китай и Америку и там сохранили ее в чистоте. Еще немного времени - и она возвратится из-за границы на родину.

Фрагменты из книги Р.П.Кучугановой «Мудрость уймонских старцев»

Раиса Павловна Кучуганова - историк, основатель и директор этнографического музея старообрядческой культуры и быта в селе Верхний Уймон, увлеченный историей родного села человек с теплотой рассказывает об уникальных людях - староверах Уймонской долины.

Смотрите также фильм с Раисой Павловной Кучугановой "Жизнь уймонских старообрядцев" по материалам фольклорной экспедиции 2007 года центра "Песнохорки":

Первые старообрядцы пришли на Алтай с ранее освоенных северных сибирских территорий. Некоторые из них оказались среди прочих русских переселенцев, подпавших под правительственные указы о заселении новых земель в связи с основанием крепостей и заводов. Другие были беглецами, скрывавшимися в труднодоступных ущельях Алтайских гор от правительственных повинностей, крепостной неволи, рекрутчины, а также религиозных гонений. Причиной участившихся побегов стало введение в 20-е гг. XVIII в. двойного оклада со староверов, а также распоряжение 1737 г. о привлечении раскольников к горным работам при казенных заводах.

Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью многих беглецов. Она была известна под названием Камня, т.е. горной части края, поэтому ее жители именовались каменщиками. Позже эти земли стали называть Беловодьем, отождествляя вольный, лишенный правительственного надзора край с мифической страной из чрезвычайно распространенной среди старообрядцев утопической легенды. В ее многочисленных вариантах рассказывается, что Беловодье — это святая земля, где живут русские люди, бежавшие от религиозных раздоров XVII в. В Беловодье они имеют свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся двумя перстами. "В тамошних местах татьбы и воровства и прочих противных закону не бывате... И всякие земные плоды бывают и злата и серебра несть числа... Светского суда не имеют, ни полиции, ни стражников там нету, а живут по христианскому обычаю. Бог наполняет сие место". Однако в Беловодье могут попасть лишь истинные ревнители древнего благочестия. "Слугам антихристовым дорога туда заказана... Веру надо иметь неколебимую... Поколеблешься в вере, так туманом Беловодскую справедливую землю закроет". Через все XVIII, а также XIX столетия проходит неустанный поиск этой фантастической страны. После бесплодных попыток найти Беловодскую землю многие ее искатели стали считать Беловодьем Бухтарминский край, где "мужицкая земля без чиновников и попов". Последнее и привлекало туда старообрядцев.

Правительство знало о тайных поселениях в глубине Алтайских гор с 40-х гг. XVIII в., но обнаружить их удалось лишь в 1761 г., когда прапорщик Зеленый, идя с поисковой горной партией на Бухтарму, заметил у одного из ее притоков — Тургусун — избушку, в которой было двое мужчин, успевших затем скрыться. Такие одиночные домики и небольшие поселки из пяти-шести дворов были разбросаны среди горных ущелий Бухтарминской долины. Их жители занимались рыбной ловлей, охотой, земледелием.

Однако сложные условия жизни, внутренние раздоры, частые неурожаи, а также постоянная опасность обнаружения, так как в этих местах стали появляться рудознатцы, вынудили бухтарминцев легализировать свое положение. В 1786 г. около 60 жителей Камня отправились к китайскому богдыхану с просьбой принять их под свою опеку. Но, не желая конфликта с русским правительством, китайские власти, продержав просителей под стражей в г. Хобдо, отпустили их с отказом.

В 1790 г., воспользовавшись появлением горного чиновника с партией рабочих, бухтарминцы высказали ему свое желание "быть гласными правительству". Рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г. каменщики были приняты в состав России как ясачные инородцы. Они расплачивались с правительством ясаком в виде пушнины и звериных шкур, как и все другие инородцы Российской империи. В 1796 г. ясак заменили денежной податью, а в 1824г. — оброком как с оседлых инородцев. Кроме того, бухтарминцы были освобождены от подчинения присылаемой администрации, горно-заводских работ, рекрутчины и некоторых других повинностей.

После получения официального статуса российских подданных каменщики переселились в более удобные для жительства места. В 1792 г. вместо 30 мелких поселков образовались 9 деревень, в которых проживало чуть более 300 чел.: Осочиха (Богаты-рево), Быково, Сенное, Коробиха, Печи, Язовая, Белая, Фыкалка, Малонарымская (Огнево).

В 1760 г. был издан сенатский указ "О занятии в Сибири мест от Усть-Каменогорской крепости по реке Бухтарме и далее до Телецкого озера, о построении там в удобных местах крепостей и заселении той стороны по реке Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и прочим речкам, впадающим в Иртыш-реку, русскими людьми до двух тысяч человек". В связи с этим сенат на основании манифеста Екатерины II от 4 декабря 1761 г. пригласил возвращаться в Россию русских старообрядцев, бежавших от религиозных гонений в Польшу. При этом указывалось, что место жительства ими может быть выбрано либо прежнее, либо означенное в распоряжении императрицы, куда входила и Сибирь.

В 1765 г. было издано специальное распоряжение, в котором повелевалось ссылать в Сибирь беглецов из Польши и Литвы, поэтому на Алтае их стали называть поляками.

В 1760-е гг. были основаны все коренные селения "поляков" в Змеиногорском округе: Екатерининка Александровской волости; Шемонаиха, Лосиха (Верх-Уба), Секисовка Владимирской волости; Бобровка Бобровской волости. Вскоре появились новые деревни, где жителями были только староверы: Малая Убинка, Быструха Владимирской волости; Черемшанка, Бутаково Риддерской волости и некоторые другие.

Таким образом, история алтайского старообрядчества XVIII в. делится на два этапа: первую половину столетия, когда в край попадают лишь отдельные староверы - беглецы, и вторую половину — время образования на этой территории оседлых поселений (в 1750— 1790-е гг. — каменщиков, в 1760— 1800-е гг. — поляков). XIX в. характеризуется общей стабилизацией жизни алтайского старообрядчества. Об этом свидетельствует активный процесс образования новых деревень, налаживание связей между различными старообрядческими толками, обусловленное их религиозной общностью.

С установлением советской власти в крае с 20-х гг. XX столетия начались религиозные притеснения: закрываются моленные, подвергаются преследованиям верующие, оскверняются культовые обычаи и традиции. Было конфисковано множество духовной литературы, разгромлены иконостасы. Многие общины лишились грамотных уставщиков. Старообрядчество вновь ушло в "подполье", в очередной раз терпя притеснения и гонения со стороны государства

И лишь в последнее время наблюдается религиозное возрождение, о чем свидетельствуют регистрация старообрядческих общин по всему региону, открытие новых моленных, привлечение в общины молодого поколения, возобновление обучения крюковому пению (в частности, в приходах Барнаула, Бийска, Усть-Каменогорска) и т.д. Однако подобные процессы проявляются не везде. В отдаленных от городских центров населенных пунктах преобладают обратные тенденции разрушения и угасания духовных традиций.

Алтайским стариковцам свойственны обрядовые особенности. В частности, причащаясь, они пользуются не просфорами, а богоявленской водой (д. Мульта Усть-Коксинского района ), на Пасху — яйцом, пролежавшим год перед иконами со дня прошлой Пасхи (д. Яйлю Турочакского района). При переходе в стариковину никониане должны быть крещены заново, белокриничников же докрещивают с "отреканием" (отрицанием от ереси). По свидетельству Ф.О. Бочкаревой из д. Тихонькая, "для принятия нашей веры прежде, чем креститься, необходимо три года учить устав. Толкование сему найдем в евангельской притче о хозяине и садовнике, три года ухаживавшем за деревом, которое зацвело только на четвертый год".

Духовным руководителем стариковской общины является настоятель. По словам В.И. Филипповой из Горно-Алтайска, "настоятель — почти священник. Он имеет право отсаживать от собора, сводить брачующихся". В Мульте за настоятелем сохранилось название "иерей", все проблемы решают собором (т.е. общиной) на духовной беседе. К наиболее спорным догматическим вопросам относится отпевание умершего без покаяния.

Стариковцы сознательно не распространяют свою веру. "Веру свою надо скрывать, чтобы посторонние не осмеяли Писания, не считали все, что там написано, за сказки и небылицы. Вера наша от этого не погибнет, только истончится и вытянется в ниточку", — утверждает Ф.О. Бочкарева.

Известно, что в горах на Телецком озере имеются скиты и женский монастырь стариковцев.

По сообщению староверки А. Исаковой из с. Чендек Усть-Коксинского района, раньше стариковская церковь была в Катанде. Она рассказала, что старообрядцы Коксы общались с бухтарминцами, а также кержаками Бийска и Барнаула. В настоящее время центром коксинской стариковщины является д. Мульта. Сюда на большие праздники приезжают стариковцы из Чендека, Верхнего и Нижнего Уймона, Тихонькой…

Более чем 250-летняя история алтайского старообрядчества продолжает развиваться, обогащаясь новыми событиями и фактами. Уникальность этого региона во многом обусловлена многослойностью старообрядческой культуры. Наряду со старожильческим пластом староверов Алтая имеется группа поздних переселенцев. Большое количество толков и согласий на территории Алтая вносит дополнительную дробность и свидетельствует о неоднородности изучаемого явления. Постоянные миграционные процессы, связанные с оттоком населения из-за политических событий, открытий и разработок рудных месторождений, крупных строек, например, таких, как Бухтарминская ГЭС, придают динамичный характер карте старообрядческих поселений.

Бесспорно, что Алтай относится к числу интереснейших и перспективных регионов изучения старообрядчества, поэтому планомерный сбор материала с целью исследования современного состояния алтайского староверия необходимо продолжать и в дальнейшем, что дополнит и расширит наши представления об этом самобытном историко-культурном явлении.

____________________________________________________________________________________________

Ка́менщики (бухтарми́нские каменщики, бухтарми́нские старообрядцы, алтайские каменщики, бухтарми́нцы) — этнографическая группа русских, сформировавшаяся в XVIII - XIX веках на территории Юго-Западного Алтая в многочисленных труднодоступных горных долинах бассейна реки Бухтарма и высокогорной Уймонской степи у истоков реки Катунь . Название происходит от старинного русского обозначения гористой местности - «ка́мень». Формировалась из семей старообрядцев, преимущественно беспоповцев поморского согласия, и других беглецов от правительственных повинностей — старообрядцев, горнозаводских крестьян, рекрутов, крепостных, каторжников и более поздних поселенцев.

Исторический диалект языка — о́кающий.

Из-за нехватки женщин, случались смешанные браки с местными тюркскими и монгольскими народами (обязательным для невесты было принятие староверия), дети считались русскими. Заметно влияние казахских традиций на быт и культуру каменщиков в элементах одежды, предметах быта, некоторых обычаях, знании языка. Существовал обычай усыновления чужих детей вне зависимости от национальности. Внебрачные дети носили фамилию деда по матери и пользовались такими же правами, как и "законные". Старообрядцы во избежание близкородственных браков помнили до девяти поколений предков.

Исследователями отмечалась большая зажиточность бухтарминских каменщиков, из-за минимального давления государственных повинностей, внутренней системы самоуправления и взаимопомощи, особого склада характера, щедрых природных богатств края, использования наемных работников. Каменщики вплоть до коллективизации представляли весьма замкнутое и локальное общество, со своей самобытной культурой и традиционным бытовым укладом — по консервативным нормам и правилам православных старообрядческих общин, с сильным ограничением внешних контактов.

Основателем бухтарминской вольницы считался крестьянин Афанасий Селезнев, а также Бердюгины, Лыковы, Коробейниковы, Лысовы. Их потомки и сейчас живут в селах на берегу Бухтармы.

Каменщики занимались охотой, сельским хозяйством, рыболовством, пчеловодством, позднее мараловодством . Обменивали добытые меха и продукты на товары у соседей - сибирских казаков, казахов, алтайцев, китайцев, а также заезжих русских купцов. Деревни строились возле речек, и в них обязательно ставили мельницу и кузницу. В 1790 году насчитывалось 15 селений. Часть каменщиков ушла из Бухтарминской долины дальше в горы, на реки Аргут и Катунь. Ими было основано старообрядческое село Уймон и ещё несколько поселений в Уймонской долине.

По соседству с казахской границей, в Уймонской долине, раскинулся известный анклав староверов, или "стариковских", как их здесь называют. Они пришли сюда уже очень давно - то ли в поисках Беловодья - легендарной страны свободы и справедливости, убежища от воцарившегося в мире антихриста, то ли гонимые церковью.

История русских крестьян-старообрядцев - одна из интереснейших страниц прошлого Алтая. Заселения Алтая русскими началось еще в допетровскую эпоху. В середине 17 в., когда на Руси произошел раскол церкви, сторонников старых устоев стали жестоко преследовать, в результате чего они тоже были вынуждены уходить в горы Алтая. Но даже здесь не нашли они покоя. Церковные и светские власти продолжали преследовать их за веру и за незаконное, самовольное переселение. Только в 1792 году Екатерина Великая издала приказ о прощении старообрядцев за побег и предоставлении им права на жительство при условии уплаты подати - ясака. С тех пор староверы были приравнены к местному алтайскому населению и освобождены от рекрутской повинности. В советские годы многие из старообрядцев были репрессированы как середняки и враги народа.

На Алтае староверы освоили значительные территории, образовывали целые селения. Горные деревни раскольников с пашенным земледелием, маральниками, горными пасеками, сенокосными и лесными угодьями были цветущими оазисами. Почти за два поколения они сумели приспособиться к большим температурным перепадам, быстротечному лету и длительной зиме, сезонным разливам Катуни и других речек. Постепенно отбирались наиболее надежные способы хозяйского отношения к окружающему миру.

Уймонские старообрядцы-земледельцы в Алтайских горах превратились в прекрасных охотников, метких стрелков, отличных рыболовов. Добытую пушнину и шкуры жители Беловодья выменивали на зерно, скот, одежду у китайцев и русских казаков в селениях, расположенных вблизи пограничной зоны. Развивали они и русские ремесла: плотницкое, ткацкое, пимотканное, шубное и др. Кержаки Уймонской котловины пряли лен, делали белье, одежду, коврики, красивые пояса и опояски.

Жили староверы в добротных, теплых хорошо освещенных домах с застекленными окнами. Внутри дома было чисто и аккуратно. Стены расписывались затейливыми узорами и яркими красками. Краски - сурик, охру, бакан - народные умельцы готовили из натурального сырья. В настенной живописи распространенными мотивами были изображения диковинных зверей, птиц, пышные и большие цветы, затейливый растительный орнамент. Полы застилались ткаными половиками, войлоком. Вдоль стен стояли кованые сундуки, на кроватях лежали красивые вышитые покрывала. Но самым уютным и теплым местом в доме была, безусловно, печь. Над ее пологом устанавливались полати, на которых спали дети. Место напротив устья печи занимала хозяйка. Здесь располагались удобные посудные шкафчики, размещалась кухонная утварь.

Свои дома староверы держали в поразительной чистоте. Дом мели несколько раз в день, печь подбеливалась. Некрашеные полы, лавки, полки скребли вениками, ножами, оттирали песком каждую субботу.

Старинную одежду уймонских старожилов теперь надевают только во время праздников и молений, кроме того, она используется фольклорными коллективами. Традиционный староверческий костюм отличался яркостью и многообразием цвета, яркой отделкой. Летний мужской костюм включал белую рубаху, украшенную красным узором по воротнику и рукавам, и шаровары из холста. Праздничный костюм состоял из широких шаровар-чембар из плиса, или замши и однотонной или пестрой подболочки. Верхнюю одежду: зипуны, азямы, тулупы шили из теплого сукна, меха, овчины, кожи, покупной верблюжьей шерсти.

Традиционный женский староверческий костюм включал в себя головной убор, сарафан, рубаху, пояс, фартук (передник). Короткие рубахи, в простонаречье именуемые рукавами, шились из белого холста и украшались богатой вышивкой, горловина густо назбаривалась по узкому воротнику - стойке. Основным типом сарафана уймонских женщин сначала был косоклинный, затем круглый лямочный. Множество сборок делало круглый сарафан пышным и красивым. Важным элементом традиционного старообрядческого костюма были пояса и опояски. С момента крещения пояс был обязательным для старовера в течение всей его жизни. Своеобразной была и обувь уймонских жителей. Из выделанной грубой и толстой кожи мужчинам шили короткие и высокие сапоги, женщины носили башмаки. От местных народов староверы позаимствовали удобную и теплую меховую обувь: унты, сшитые из козьего меха вовнутрь и короткие кисы. Из валяной шерсти они сами делали зимнюю обувь - валенки (пимы).

Большой исторический интерес представляет гончарное ремесло уймонских староверов. На Уймоне гончарным делом занимались женщины. Посуда изготавливалась не из одного кома на гончарном круге, а путем наложения валиков (на Уймоне их называли караличками) друг на друга. Такая техника изготовления глиняной посуды называется налепом. Процесс состоял из нескольких стадий. Начиналось все с добычи глины. К глине добавляли чистый мелкий Катунский песок и мяли на грубой холстине, пока не оставалось комочков. Из получившегося глиняного теста лепили валики, которые в 3-5 рядов выкладывались на подготовленное плоское дно. Валики затирались и заглаживались водой для выравнивания боковых поверхностей. Подготовленные изделия подвергали обжигу в русских печах на горящих березовых дровах. Для прочности и красоты использовалась технология обварки: вынутые из печи изделия погружали в теплые отвары пахты, сыворотки, чтобы они кипели. После обварки посуда приобретала красивый черный цвет. Необваренные изделия оставались цвета красной терракоты.

Конечно, сегодня быт староверов Уймонской долины изменился, современная жизнь накладывает на него свой отпечаток. Чтобы вековые традиции не исчезли безвозвратно, уймонцы создают музеи. Интересно, что инициаторами становятся дети, как, например, в селе Верх-Уймон. История музея в этом селе началась с обыкновенного льняного полотенца, принесенного на урок истории. Потом дети начали нести в школу все, что давно вышло из употребления в быту. С помощью всех этих вещей удалось воссоздать обстановку типичной старообрядческой семьи. Помимо этого школьники, опрашивая старожилов, собрали много пословиц и поговорок, заговоров и примет Уймонской долины. Был собран интересный материал о Великой Отечественной войне, ведь потомки суровых староверов также, не жалея своей жизни, сражались за Родину.