Личная жизнь и биография Циолковского Константина Эдуардовича. Достижения и изобретения Циолковского. «Учитель я был страстный». Научные достижения Константина Циолковского

17 сентября 1857 года в Рязанской губернии на свет появился человек, без которого невозможно представить космонавтику. Это Константин Эдуардович Циолковский – ученый-самоучка, который обосновал идею, что именно ракеты нужно использовать для полетов в космос.
Он искренне верил в то, что человечество достигнет такого уровня развития, что будет способно заселять просторы Вселенной.

Циолковский - дворянин

Циолковский с детства страдал глухотой

Ученый не получил образования

Циолковский по профессии был учителем

Коллеги сначала не понимали Циолковского

Циолковский раньше всех узнал, каково быть на Луне

Представитель древнего польского дворянского рода, Константин Циолковский родился в маленьком рязанском селе, работал простым школьным учителем и всю жизнь прожил в самых скромных условиях. При этом он создал великие труды по философии, социологии, аэродинамике и космонавтике, стал основоположником различных научных теорий, писал научно-фантастические произведения, переработал «Евангелие» и активно оспаривал теории Альберта Эйнштейна. В день рождения Циолковского сайт рассказывает о самых невероятных изобретениях, мыслях и гипотезах ученого.

Дирижабль Циолковского

«В 1885 году, имея 28 лет, я твёрдо решил отдаться воздухоплаванию и теоретически разработать металлический управляемый аэростат», - запишет Константин Эдуардович в своей автобиографии. Слова «дирижабль» в то время и вовсе не существовало, а аэростаты имели небольшие объемы, купол их изготавливали из прорезиненной ткани, которая быстро изнашивалась и выпускала взрывоопасный водород.

Циолковский первым предложил совершенно новую и оригинальную идею аэростата с тонкой металлической оболочкой с гофрированными боковинами, которая позволила бы сохранять постоянную подъёмную силу при различной высоте полёта и температуре атмосферного воздуха. Кроме того, такая оболочка была крайне прочной. Вместо водорода ученый предложил использовать нагретый воздух. Аэростат Циолковского должен был быть огромным даже по современным меркам: объёмом до 500 000 кубических метров, что более чем в два раза превышало объём знаменитых немецких дирижаблей конца 1920-х годов «Гинденбург» и «Граф Цеппелин II».

Циолковский и модели его дирижабля. Фото: Commons.wikimedia.org

Прогрессивный для своего времени проект Циолковского не нашел поддержки, в субсидии на постройку модели отказали. Константин Эдуардович даже общался за помощью в Генеральный штаб русской армии, но и там сочли его изобретение фантастическим. В целом труды Циолковского по дирижаблю не получили признания и у официальных представителей русской науки.

Первая попытка воплотить проект была предпринята только в 1931 году, когда построить дирижабль по проекту Циолковского попытались на комбинате «Дирижаблестрой». Аэростат так и не был построен «из-за низкого технологического уровня предприятия». Но впоследствии инженеры убедились в том, что теоретические предположения ученого были верны.

Моноплан

Немецкий моноплан времен Первой мировой войны. Фото: Commons.wikimedia.org

В 1894 году в своей статье «Аэростат или птицеподобная (авиационная) летательная машина» Циолковский предвосхитил конструкцию монопланов - самолетов, которые начали строить в передовых странах только через два десятилетия. Константин Эдуардович впервые дал описание, расчёты и чертежи цельнометаллического моноплана с толстым изогнутым крылом, а также обосновал положение о необходимости улучшения обтекаемости фюзеляжа аэроплана в целях получения больших скоростей. Перед Первой мировой немецкие монопланы поражали воображение современников, а ведь еще незадолго до этого проект Циолковского российская наука снова не восприняла всерьез.

Лунный пейзаж

В 1887 году Циолковский пишет научно-фантастическую повесть «На Луне». Казалось, тот самый «маленький шажок для человека и огромный скачок для человечества» простой учитель совершил более чем за 80 лет до его воплощения - высадки «Аполлона».

В честь Циолковского, так подробно описавшего лунный пейзаж, назвали кратер на обратной стороне Луны. Фото: Commons.wikimedia.org

«Мрачная картина! Даже горы обнажены, бесстыдно раздеты, так как мы не видим на них легкой вуали — прозрачной синеватой дымки, которую накидывает на земные горы и отдалённые предметы воздух… Строгие, поразительно отчётливые ландшафты! А тени! О, какие тёмные! И какие резкие переходы от мрака к свету! Нет тех мягких переливов, к которым мы так привыкли и которые может дать только атмосфера. Даже Сахара — и та показалась бы раем в сравнении с тем, что мы видели тут», - пишет Циолковский от имени рассказчика.

Кроме того, автор подробно и поразительно точно описывает вид Солнца и Земли с поверхности Луны. Проанализировав следствия малой силы тяжести, отсутствия атмосферы, писатель предвосхищает поведение жидкостей и газов, испарения, кипения, и других физических процессов.

Прототип аэродинамической трубы и шасси

Современная аэродинамическая труба NASA. Фото: Commons.wikimedia.org

Циолковский не только создал в своей квартире первую в России аэродинамическую лабораторию, но и 1897 году самостоятельно построил прототип первой аэродинамической трубы собственной оригинальной конструкции - техническое устройство, предназначенное для моделирования воздействия среды на движущиеся в ней тела. По этому прототипу под руководством великого русского инженера Николая Жуковского и была создана в 1902 году аэродинамическая труба в при механическом кабинете Московского университета.

В последствии Жуковский признавался, что именно работы по аэродинамике Циолковского стали источником его идей. Также в этой сфере Циолковскому принадлежит изобретение собственной схемы газотурбинного двигателя, а еще ученый первым предложил «выдвигающиеся внизу корпуса» шасси самолета.

Поезд на воздушной подушке

В 1927 году в небольшой брошюре «Сопротивление воздуха и скорый поезд» Циолковский опубликовал теорию и схему поезда на воздушной подушке.

«Трение поезда почти уничтожается избытком воздуха, находящегося между полом вагона и плотно прилегающим к нему железнодорожным полотном. Необходима работа для накачивания воздуха, который непрерывно утекает по краям щели между вагоном и путем. Она велика, между тем как подъемная сила поезда может быть громадна. Так, если сверхдавление в одну десятую атмосферы, то на каждый квадратный метр основания вагона придется подъемная сила в одну тонну. Это в 5 раз больше, чем необходимо для легких вагонов.

Не нужно, конечно, колес и смазки. Тяга поддерживается задним движением вырывающегося из отверстия вагона воздуха. Работа накачивания тут также довольно умеренна (если вагон имеет хорошую, легко обтекаемую форму птицы или рыбы), является возможность получать огромные скорости», - писал Циолковский.

Эта теория легла в основу создания транспорта на воздушной подушке спустя многие годы: первые морские плоскодонные суда на воздушной подушке поступили в эксплуатацию в Англии лишь в 1958 году.

Многоступенчатая ракета

Современные ракеты летают по принципу, разработанному Циолковским. Фото: РИА Новости / Виталий Белоусов

В 1929 году Циолковский издает новую книгу - «Космические ракетные поезда». «Ракетные поезда» Циолковского - это комплексы ракет, которые по мере отработки топлива сбрасываются на землю. Ученый предположил, что благодаря такому принципу к моменту отсоединения последней ракеты скорость поезда будет позволять ему унестись в космос. В 1935 году в своей работе «Наибольшая скорость ракеты» Константин Эдуардович доказал, что что при уровне технологии того времени достичь первой космической скорости (на Земле) можно только с помощью многоступенчатой ракеты. Это утверждение остается верным до сих пор, но проверить на практике теорию Циолковского смогли только в 1944 году, когда немцы запустили «Фау-2» - в первый в истории предмет, совершившим суборбитальный космический полёт.

Космический лифт

Лифт, способный доставить человека в космос, придуманный Циолковским, сейчас разрабатывает NASA. Фото: www.globallookpress.com

Лифт, с помощью которого можно попасть в космос, тоже идея Циолковского. Описание и проект такого устройства Константин Эдуардович изложил в своем труде 1895 года. По задумке ученого, космический лифт напоминал башню (к слову, Эйфелеву башню, которую построили в Париже уже после публикации проекта Циолковского). Башня должна была быть в 100 тысяч раз выше обычной - 35 тысяч километров, а ее верхушка бы двигалась со скоростью 11 километров в секунду. Позже такую скорость назвали второй космической, и теперь именно с ней летают межпланетные аппараты. И только в 2005 году NASA объявило конкурс на создание современного проекта космического лифта.

Теоритические исследования космоса и возможности его освоения, проведенные Циолковским, не могут не поразить: полагаясь лишь на расчёты, ученый описал невесомость, необходимость скафандра при выходе из ракеты, определил оптимальные траектории полёта при спуске на Землю, предсказывал создания искусственных спутников Земли и орбитальных станций.

Многое из описанного Циолковским - от заселения Вселенной до разума атома и бессмертия - так далеко уходит за пределы современной науки, что трудно предположить, насколько реальны эти гипотезы. Однако и опровергнуть их наука не может.

Впервые он доверил слова своей молитвы перу и бумаге, когда ему было 30 лет: «Отец, живущий на небе! Да узнают про существование твое все живущие на Земле. Пусть узнают того, кто создал Солнце, звезды, планеты и живущих на них существ. Пусть узнают про всесильного, могущего... Пусть узнают праведного! Пусть узнают заботящегося о несчастном человечестве! Пусть узнают и почитают! Пусть склонят свои головы несчастные для достижения счастья!»

Проник ли он тогда уже сам за грани неведомого? Этого мы не знаем. Но просил он не для себя. Для братьев своих людей - «пусть узнают»…

Отец русской космонавтики, человек-легенда, каким нам его представляли в школе, к концу своей жизни он за всех болел душой. Мечтал о том, чтобы увидеть человека, да что там - все человечество счастливым.

И вопрошал себя, а сделал ли он сам для этого все, что мог: «В мои годы умирают, и я боюсь, что вы уйдете из этой жизни с горечью в сердце, не узнав от меня (из чистого источника знания), что вас ожидает непрерывная радость. Мне хочется, чтобы эта жизнь ваша была светлой мечтой будущего, никогда не кончающегося счастья... Я хочу привести вас в восторг от созерцания ВСЕЛЕННОЙ, от ожидающей всех судьбы, от чудесной истории прошедшего и будущего каждого атома.

Это увеличит ваше здоровье, удлинит жизнь и даст силу стерпеть превратности судьбы».

На склоне лет Циолковскому казалось, что одна жизнь слишком коротка, чтобы успеть сказать, донести самое главное. Возможно, и так. Но старому ученому было грех жаловаться на судьбу…

Он родился 5 сентября (по старому стилю) 1857 года в селе Ижевском. На Рязанщине. Кое-кто сказал бы - в самом сердце России. Потом Константин Эдуардович в шутку, наверное, написал о том дне в автобиографии: «Появился новый гражданин Вселенной».

Учился читать по сказкам Афанасьева. За каждую новую выученную букву алфавита мама давала мальчику по копеечке. Уже седым старцем будет он вспоминать: «К сказкам меня тянуло чуть ли не с колыбели. Бывало, пряниками не корми - дай сказку послушать».

А еще маленький Костя любил изобретать. Делал кукольные коньки, домики, часы с гирями. В ход шли картон и бумага, и все скреплялось сургучом. Вершиной детской фантазии стал игрушечный автомобиль, движимый струей пара.

Мир замолчал для мальчика, когда ему было 10 лет. После перенесенной скарлатины он потерял слух. Глухота принесла с собой горечь и одиночество. Всю жизнь он потом учился вслушиваться в голоса тишины.

Но ему нельзя слишком долго предаваться отчаянию. Где-то в глубине сердца, похоже, уже звучит далекий, необъяснимый зов. Он не знает еще своего будущего, но уже предчувствует… С юмором и неуклюжим юношеским максимализмом Костя Циолковский пишет в письме девушке, в которую влюблен: «Я такой великий человек, которого еще не было и не будет».

В 16 лет Циолковский отправляется покорять Москву. Его единственный путь - самообразование. Что ж, значит, нужно пройти этот путь до конца…

Он проведет в Москве три года. Три долгих года. Три счастливых года. Полуголодный, перебиваясь с хлеба на воду, он тратит все деньги, которые ему посылает отец - 10–15 рублей в месяц, - на книги. Месяцами пропадает в библиотеках. Читает, читает, читает… Какая вера поддерживает его силы? На что он надеется? О чем мечтает?

Книги стали его верными друзьями. Они учили его. Он отвечал им любовью…

Таинственна была судьба библиотек, которые на протяжении жизни с большим тщанием собирал Циолковский. Похоже, книги, как и их хозяин, не раз подвергались суровым испытаниям судьбы. Им нужно было возрождаться. Иногда - в буквальном и переносном смысле - из пепла.

Первую библиотеку Константина Эдуардовича в Боровске уничтожил пожар.

В Калуге собранную заново книжную коллекцию погубило наводнение.

После смерти ученого полуторатысячное собрание книг было передано музею-квартире Циолковского. Однако во время войны, при оккупации Калуги, немцы разместили в музее свой штаб. Они отапливали его книгами. Беззащитными и так некстати оказавшимися под рукой...

Свое первое назначение Циолковский получит в 1880 году. Сданы экстерном экзамены на звание учителя уездных училищ. Он едет в город Боровск Калужской губернии. Преподавать арифметику и геометрию. Учить детей и вынашивать идеи о межпланетных путешествиях.

Все его ученики учились «без двоек». Писатель Виктор Шкловский вспоминал о педагоге Циолковском: «Он умел рассказывать детям так, что они как будто вместе с ним светлой стайкой, держась друг за друга, улетали к звездам».

В Калугу он переедет 12 лет спустя, в 1892 году. Там и останется до конца дней своих. Преподавать, писать статьи и книги, размышлять о судьбах человечества и Вселенной, мечтать.

Человек должен служить Высшему - так считал Циолковский. И он служил. Звездному небу и своей Родине. Людям.

За всем, что он делал, стояло нечто большее, чем видимые результаты его труда.

Он посвятил свою жизнь проблемам космических полетов и дирижаблестроению. Идеи искусственного спутника Земли, многоступенчатой ракеты, жидкостного ракетного двигателя и двигателя, использующего ядерный распад, - все эти идеи тоже принадлежат Циолковскому. Но говорить о нем только как об отце космонавтики значило бы обеднить все то, что он делал.

«Многие думают, что я хлопочу о ракете и беспокоюсь о ее судьбе из-за самой ракеты. Это было бы грубейшей ошибкой. Ракеты для меня - только способ, только метод проникновения в глубину Космоса, но отнюдь не самоцель…

Моя ракета должна послужить космической философии», - говорил ученый.

Он и был философом, астрономом, механиком, математиком, биологом, химиком, изобретателем... Он работал в области изучения солнечной энергии, сопротивления воздуха, в области астрофизики и аэронавтики, астроботаники. Всеобщую известность и признание получили его проекты межпланетного путешествия при помощи специальной ракеты и металлический дирижабль.

Но главное - он был мечтателем. И казалось, что мечты его неиссякаемы.

«Стать ногой на почву астероидов, поднять рукой камень с Луны, устроить движущиеся станции в эфирном пространстве, образовать живые кольца вокруг Земли, Луны, Солнца, наблюдать Марс на расстоянии нескольких десятков верст, спуститься на его спутники или даже самую его поверхность - что, по-видимому, может быть сумасброднее! Однако только с момента применения реактивных приборов начнется новая, великая эра в астрономии - эпоха более пристального изучения Неба».

Тогда это была сказка. Сегодня уже нет. У Циолковского словно был свой рецепт предугадывать будущее. Он писал о человеческой воле, о способности «разумного существа выбирать заранее образ действий, согласовывать свои мысли о будущем с фактическим будущим». Что человек сказал, то и сделал. Что предсказал, предугадал, вычислил, то и вышло.

Константин Эдуардович много писал. Издавал свои произведения в Калуге на собственные скудные учительские деньги. Книжки эти очень разные. Фантазии, расчеты, рассуждения, чертежи. Некоторые из них вошли в учебники. Есть и наивные с позиций сегодняшнего дня: прошедшие десятилетия многое поменяли в мире техники и в общественной жизни.

Но повсюду бросаются в глаза россыпи удивительных, фантастически точных предвидений.

С треском разламывались на глазах ипподромной толпы легкие, похожие на этажерки самолетики, а Циолковский писал в 1911 году: «Аэроплан будет самым безопасным способом передвижения».

Словно догадываясь о будущем открытии лазера, он говорил о необходимости создания космической связи с помощью «параллельного пучка электромагнитных лучей с небольшой длиной волны, электрических или даже световых».

Циолковский описывал в своих трудах принцип действия гироскопа, без которого сегодня немыслимы полеты самолетов и ракет.

В своих мыслях о выходе человека в космос он словно видел уже космические скафандры Елисеева и Хрунова и лунный модуль американского корабля «Аполлон».

Идеи Циолковского редко оказывались пустоцветом. Ему редко изменяло непостижимое чутье провидца. Всех нынешних технических сложностей полета в космос Циолковский и представить себе не мог. Но как мог он совершенно на «пустом месте» серьезно говорить и думать об этом, с поразительной точностью определяя некоторые детали?..

Юрий Гагарин, вернувшись из своего первого полета, скажет: «В книге Циолковского очень хорошо описаны факторы космического полета, и те факторы, с которыми я встретился, почти не отличались от его описания».

Звездной дорогой Юрия Гагарина мысленно уже прошел скромный уездный учитель из крохотного городка Боровска, окончив 12 апреля (ровно за 78 лет до полета Гагарина!) свой космический дневник «Свободное пространство».

«Я точно уверен в том, что... межпланетные путешествия - мною теоретически обоснованные - превратятся в действительность. Сорок лет я работал над реактивным двигателем и думал, что прогулка на Марс начнется лишь через много сотен лет. Но сроки меняются. Я уверен, что многие из вас будут свидетелями первого заатмосферного путешествия. Герои и смельчаки проложат первые воздушные трассы: Земля - орбита Луны, Земля - орбита Марса и еще далее: Москва - Луна, Калуга - Марс…

Я буду рад, если моя работа побудит других к дальнейшему труду».

Циолковский никогда не пригибался в своих мечтах. Не опасался, что они ударятся о низкий потолок его калужской светелки. «Человек во что бы то ни стало должен одолеть земную тяжесть и иметь в запасе пространство хотя бы Солнечной системы». Пусть его полигоном был лишь скромный письменный стол в рабочем кабинете и обычная домашняя мастерская с токарным станком, столярными тисками и простым набором инструментов. Один из его современников говорил: «Дело не в цене скрипки, а в таланте музыканта».

«Я был битком набит неземными, то есть необычными людскими идеями, вечно витал в облаках… - читаем мы в автобиографии Циолковского «Фатум, рок, судьба». - Но кто двести лет тому назад верил в железные дороги, пароходы, аэропланы, телеграф, фонографы, радио, машины разного сорта…»

Не счесть было отказов и хулительных отзывов, которые Циолковский получал на свои статьи. И десятой доли из них хватило бы, чтобы забросить все эти безумные проекты. Но не таким был Циолковский. При внешней медлительности, почти болезненной застенчивости он был стоек и необыкновенно мужественен. И в убежденности своей не боялся выглядеть смешным. Да, над ним смеялись, глядя, как на крыше в ветреную погоду он продувает свои модели, очищая их от пыли. Или рассматривает звезды в подзорную трубу. Он не замечал насмешек. «Мы, наученные историей, должны быть мужественней и не прекращать своей деятельности от неудач, - писал он. - Надо искать их причины и устранять их». Эти простые слова не были пустой декларацией. Он так жил.

На поздних фотографиях мы видим Циолковского невозмутимым старцем с проницательным взглядом.

Он никогда не был человеком с пьедестала, каким остался в нашей истории.

На крыльце своего скромного калужского домика он стриг машинкой ребятишек со всей улицы. Любил ездить в бор на велосипеде и бегать на коньках. Летними вечерами он с удовольствием попивал чайку в садике, много лет носил крылатку с пряжками в виде львиных голов и не признавал письменных приборов, предпочитая чернильные пузырьки.

У него была большая семья - семь человек детей - и маленькое жалованье.

Жизнь была трудной, иногда попросту голодной, и немало было горя в ней и слез (лишь две дочери пережили отца) - ни одной горькой чашей испытаний не обнесла его судьба...

Он был убежденный домосед. Больших трудов стоило уговорить его даже на поездку в Москву, когда торжественно отмечали его 75-летие. Он и по Калуге не очень-то гулял, ведь так крута эта бегущая от Оки улочка, названная теперь его именем...

Все эти маленькие детали делают для нас образ звездного мечтателя из Калуги близким и понятным. Но определяло его жизнь другое.

«На жизнь я смотрю как на сон. С прекращением его начинается непостижимая жизнь». Под ногами, вокруг себя и поднимая голову к звездам он всегда искал Бога в необъятных просторах Вселенной.

«Ух ты, какая красота - Вселенная перед нами. Миллионы световых лет отделяют нас от них, но мы их видим и познаем. Чудо! И все-таки мы, люди, должны готовиться к полету в эту звездную Вселенную - готовиться не покладая рук. В этом назначение человечества, смысл его существования, чтобы узнать, зачем существует мир, Вселенная, космос. Зачем? Зачем?

Древние мудрецы... учили, что есть духовный мир, где «ни слез, ни воздыхания, а жизнь бесконечная»».

Циолковский верил в «идею бессмертия всего живущего и жившего когда-либо, все живо и только временно находится в небытии в форме неорганизованной материи. Основа жизни, неразрушимой и вечной, - это атом. Атом живет все время существования Вселенной».

С годами его воззрения становились все ближе и ближе к учению Будды. Русский ученый изучал древнюю мудрость Востока и даже написал статью под названием «Нирвана».

«Естественный и искусственный подбор... в течение тысячелетий может выработать очень совершенные организмы, мало чувствительные к радостям и страданиям - философское равнодушие, равнодушие Будды. Не смертный покой, но жизнь, богатая делами, великими поступками, только философски спокойная.

Нирвана есть развитие идеальных, божественных качеств в человеке в противоположность материальным, животным, то есть страстям».

Для тех, кто задавался вопросами о смысле жизни, труды Циолковского были живительным родником в пустыне. Ученый получал письма из разных городов страны. Слова признания и благодарности. Как в этом письме одного студента из Москвы: «Ваши последние печатные труды завершили в моем внутреннем, глубоко спрятанном от всех сознании процесс эволюции. Теперь я умру сознательно - спокойно. Я и раньше никогда не боялся смерти, но не сознавал почему, а теперь, благодаря вам, знаю».

Счастья без страдания не бывает - так считали древние мудрецы, так считал мудрец Циолковский. В то же время он писал: «Этика космоса, то есть его сознательных существ, состоит в том, чтобы не было нигде страданий».

Циолковский отводил космосу главенствующую роль в земной жизни. «Космические излучения вечно и непрерывно льют на лик Земли мощный поток сил, придающий совершенно особый, новый характер частям планеты, граничащим с космическим пространством. Лик Земли ими меняется, ими в значительной степени лепится… Биосфера в такой же мере, если не в большей степени, есть создание Солнца, как и выявление процессов Земли.

Наружный лик Земли и жизнь, наполняющая его, являются результатом творческого воздействия космических сил».

«Не Земля, а космические просторы становятся нашей Родиной», - писал ученик Циолковского Александр Чижевский.

Идеи Циолковского были близки основным идеям русского космизма о едином, целостном живом мироздании - о вечной жизни космоса.

«Нужно в каждой былинке беречь Космос, если мы готовы стать Вселенскими гражданами».

Ученый, изобретатель и физик Циолковский искал Бога. «Бог есть то, что распоряжается всеми нами, от чего зависит и судьба людей, жизнь и счастье всего существующего, судьба солнц и планет, судьба живого и мертвого. И такой Бог есть, потому что это Вселенная, и она произошла от идеи первопричины, она родила жизнь, жизнь разум, который должен преобладать в космосе и дать счастье всему».

«Бог есть объединяющая всех существ идея любви и солидарности».

Писатель Виктор Шкловский, встречавшийся со знаменитым старцем в Калуге, говорил, что Циолковский признался ему однажды, что «разговаривает с ангелами». Согласно его концепции, ангелы - высшие разумные существа, более совершенные, чем люди. Люди в будущем и в результате космоантропогенной эволюции как раз и должны превращаться в ангелов.

Мы настолько привыкли к уникальным, уже ставшим реальностью предвидениям Константина Циолковского, что не можем обходить вниманием слова его, смысл которых нам и сегодня еще трудно понять и осознать.

Глубоко изучая вопросы мироздания, Циолковский не раз обращался к идее эволюционного развития Вселенной и человека.

Что будет с нами в будущем? Через многие миллиарды лет?

Циолковский говорил о «Лучистом человечестве». Он хорошо осознавал, что в настоящее время идею предстоящего нам превращения понять невозможно, но разве удивительные предчувствия когда-нибудь обманывали этого великого человека?

Он был убежден, что в определенный момент - как бы это проще сказать? - человечество сольется с космосом. Корпускулярное вещество превратится в лучевое, и человечество станет «бессмертным во времени и бесконечным в пространстве», перейдя в лучистую энергию высокого уровня. В результате чего «мозг высших организмов превратится в необратимую форму лучистой энергии, наиболее совершенную форму материи вообще… обладающую каким-то особым космическим сознанием, разлитым в мировом пространстве».

Образ феникса, сгорающего дотла и воскресающего вновь, всегда волновал мыслителя.

«Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем» - это из Библии. А Циолковский писал: «Мир - это феникс. Всякая смерть есть катаклизм. Ему подвержены звезды, Солнце, планеты, микробы, растения, животные и человек. Катаклизм есть обязательное и неизбежное качество всякой материальной индивидуальности. Но все человечество в целом будет бороться за свое бессмертие всеми доступными ему средствами, которых нет ни в чем и нигде, это - разум».

Как же так случилось, что глухой с детства человек, по существу самоучка, книжник, простой обитатель маленького домика в Калуге, вдали от университетов и институтов, отнюдь не обласканный вниманием коллег, скромнейший школьный учитель вдруг преподал человечеству столько уроков гениального научного и духовного предвидения?

Его секрет не был ни простым, ни сложным. Да и знаем ли мы этот секрет? Быть может, он в этих словах о себе: «Пока я человек или выше, я знаю, что живу без конца в разных образах. Нужно, чтобы плохих образов не было».

Может, мы найдем, угадаем этот секрет в его любви к людям. В его преданности небу и звездам. В стремлении «торопиться жить», ведь это тоже его слова: «Мне всегда стыдно, как мало я еще сделал для своей Родины».

Спустя сорок пять лет после первой записанной молитвы Циолковский напишет другую. Как будто и не молитва это больше, а слова благодарности, обращенные к небу…

«Обращаюсь к тебе, Причина всего существующего!

Вот Земля! Как громадна она! Она может прокормить в тысячу раз больше людей, чем кормит сейчас.

Как красивы ее моря, горы, воздух! Сколько богатств она содержит!

Вот Солнце! Оно испускает лучей в два миллиарда больше, чем получает вся Земля. Человеку дан разум, с помощью которого он воспользуется и этой солнечной энергией. Ее достаточно, чтобы прокормить человечество и тогда, когда оно увеличится в тысячу миллиардов раз!..

Ты Причина бесконечного множества млечных путей…

Как беспредельны твои богатства!..

Ты дал каждой малейшей частице твоего Космоса вечную жизнь. Она всегда была и будет. Эта жизнь беспредельна и блаженна.

Как я отблагодарю тебя за твои неоценимые дары!..»

В последний год жизни великого старца нередко видели одиноко бредущим по тихим улочкам Калуги. Он неспешно шествовал, словно посланец иных миров или человек, случайно и ненадолго заглянувший сюда из будущего.

В городском парке он садился прямо на землю и о чем-то долго размышлял, прислоняясь спиной к стволу дерева…

В свои 78 лет он писал: «…я продолжаю вычислять и изобретать… Сколько я передумал, какие только мысли прошли через мой мозг. Это уже были не фантазии, а точное знание, основанное на законах природы; готовятся новые открытия и новые сочинения…»

Последние дни своей жизни он продолжал сражаться с болезнью, со старостью. Чтобы сделать еще больше, успеть сказать, донести… Что-то, чего еще не успел… Он просто очень ценил каждое мгновение жизни. И был верен словам, сказанным им когда-то: «Человек - прежде всего философ и воин. Он обязан жить до конца».

на журнал "Человек без границ"

Константин Эдуардович Циолковский

Выдающийся ученый-самоучка.

Родился 17 сентября 1857 года в селе Ижевском Спасского уезда Рязанской губернии в семье лесничего. В девять лет переболел скарлатиной, отчего практически потерял слух, а значит, возможность активно общаться с людьми. «Что сделала со мной глухота? – вспоминал он. – Она заставляла меня страдать каждую минуту моей жизни, проведенной с людьми. Я чувствовал себя с ними всегда изолированным, обиженным, изгоем. Это углубляло меня в самого себя, заставляло искать великих дел, чтобы заслужить одобрение людей и не быть столь презренным»…

Невольная углубленность заставила Циолковского не по возрасту внимательно всматриваться в мир. «Отец вдруг вообразил, что у меня технические способности и меня отправили в Москву». Три года Циолковский прожил в столице, изучая физико-математические науки по курсам средней и высшей школы. «Я помню, что кроме воды и черного хлеба у меня тогда ничего не было. Каждые три дня я ходил в булочную и покупал там на 9 копеек хлеба. Таким образом, я проживал в месяц 90 копеек. Все же я был счастлив своими идеями и черный хлеб меня нисколько не огорчал. Одновременно меня страшно занимали разные вопросы, и я старался сейчас же их решать с помощью приобретенных знаний. Особенно мучил меня такой вопрос – нельзя ли применить центробежную силу, для того чтобы подняться за атмосферу, в небесные пространства?.».

Однажды Циолковскому показалось, что он близок к разрешению проблемы.

«…Я был так взволнован, даже потрясен, что не спал всю ночь, бродил по Москве, и все думал о великих следствиях моего открытия. Но уже к утру я убедился в ложности моего изобретения. Разочарование было так сильно, как и очарование. Эта ночь оставила след на всю мою жизнь: через тридцать лет я еще вижу иногда во сне, что поднимаюсь к звездам на моей машине, и чувствую такой же восторг, как и в ту незапамятную ночь».

Осенью 1879 года Циолковский экстерном сдал экзамены и был назначен на должность учителя арифметики, геометрии и физики в город Боровск Калужской губернии. «Надел свои наушники, полушубок, пальто, валенки и отправился в путь». Учителем, писал он, «…прослужил я без перерыва около 40 лет. Через мои руки прошло примерно 500 учеников и полторы тысячи учениц средней школы. Я прочел не менее 40 000 лекций (по глухоте я не любил спрашивать и потому придерживался лекционного метода). Учащиеся очень любили меня за справедливость и неутомимость в объяснениях. Ну и занимательные опыты я не скупился показывать; на эти опыты шла часть моего жалованья».

Ко времени жизни в Боровске относятся первые научные исследования Циолковского. Совершенно самостоятельно, ничего не зная об уже сделанных открытиях, он разработал основы кинетической теории газов. Работа «Механика животного организма» заслужила благоприятный отзыв знаменитого физиолога Сеченова. Впрочем, большинство работ, рассылаемых Циолковским по разным адресам, возвращались к нему с отрицательными отзывами, но он твердо верил в свою правоту. В свободное от преподавания и от научных занятий время Циолковский стриг на крылечке соседских ребятишек, а зимой гонял на коньках по льду реки.

Главные работы, сделанные в те годы Циолковским, касались научного обоснования цельнометаллического аэростата (дирижабля), хорошо обтекаемого аэроплана, и ракеты для межпланетных путешествий. Но с 1896 года он занимался уже в основном теорией движения реактивных аппаратов. Он даже предложил ряд схем ракет дальнего действия и ракет для межпланетных путешествий. Видимо, сама эпоха была такой. Да из провинции и звезды виднее.

Научное и техническое обоснование конструкции цельнометаллического дирижабля Циолковский дал в 1887 году в работе «Теория и опыт аэростата». К работе были приложены подробные чертежи. Дирижабль, разработанный Циолковским, выгодно отличался от всех предшествующих конструкций. Во-первых, это был дирижабль переменного объема, что позволяло сохранять постоянную подъемную силу при различных температурах окружающего воздуха и при различных высотах полета, во-вторых, газ, наполняющий дирижабль, можно было подогревать за счет тепла уже отработанных газов, пропускаемых по специальным змеевикам, а в-третьих, оболочка дирижабля была выполнена из тонкого гофрированного металла. Геометрическая форма дирижабля и расчет прочности оболочки были выполнены самим Циолковским.

К сожалению, проект цельнометаллического дирижабля не был поддержан научными учреждениями. Обращение Циолковского в Генеральный штаб русской армии тоже не имело успеха. В сущности, все ограничилось публикацией работы «Аэростат металлический управляемый».

В 1892 году Циолковский переехал в Калугу.

Там он начал преподавать физику и математику в гимназии и епархиальном училище, а в научной деятельности обратился к новой, мало изученной тогда области летательных аппаратов тяжелее воздуха.

В статье 1894 года «Аэроплан или птицеподобная (авиационная) летательная машина» Циолковский дал описание и чертежи моноплана, который по внешнему виду и аэродинамической компоновке предвосхищал конструкции самолетов, появившихся только через пятнадцать-двадцать лет. В аэроплане Циолковского крылья имели толстый профиль с округленной передней кромкой, а фюзеляж – обтекаемую форму.

В 1897 году Циолковский своими силами построил аэродинамическую трубу, как он ее называл – воздуходувку, и разработал специальную методику экспериментов. Но самые значительные результаты он все же получил в области теории движения ракет.

Об использовании принципа реактивного движения Циолковский заговорил еще в 1883 году. Однако только в 1903 году в знаменитой статье «Исследование мировых пространств реактивными приборами», опубликованной в журнале «Научное обозрение», он дал теорию полета ракеты с учетом изменения ее массы в процессе движения, а также обосновал возможность применения реактивных аппаратов для межпланетных сообщений. И строгое математическое доказательство возможности применения ракеты для решения научных проблем, и сама идея использования ракетных двигателей для создания движения грандиозных межпланетных кораблей – все целиком принадлежало Циолковскому. В той же статье он разработал основы теории жидкостного реактивного двигателя, а также элементов его конструкции.

Углубляя свои исследования, в 1929 году Циолковский предложил оригинальную теорию ракетных «поездов».

В первом варианте его теории должна была использоваться большая ракета, составленная из нескольких других последовательно соединенных одна за другой ракет. При взлете такого «поезда» толкающей являлась последняя (нижняя) ракета. Использовав топливо, она отделялась от «поезда» и падала на землю. Далее включался и начинал работать двигатель следующей нижней ракеты. Выработав топливо, она также отделялась от «поезда». К конечной цели приходила головная ракета, достигшая скорости, какой она никогда не смогла бы достигнуть будучи одинарной. Во втором варианте «поезд» состоял из параллельного соединения ракет, названного Циолковским эскадрильей. Все ракеты такой эскадрильи должны были работать одновременно – до момента использования половины своего топлива. После этого запас топлива из крайних ракет сливался в полупустые баки внутренних, а сами ракеты отделялись от эскадрильи. Указанный процесс должен был повторяться до тех пор, пока оставалась только одна ракета. Она и достигала цели.

Циолковский не только решил задачу о движении ракет в однородном поле тяготения и подсчитал необходимые запасы топлива для преодоления силы притяжения Земли, он еще, пусть и приближенно, рассмотрел влияние атмосферы на полет ракеты и вычислил запас топлива для преодоления сил сопротивления воздушной оболочки Земли. Исследования Циолковского впервые научно показали возможность осуществления полетов с космическими скоростями. Он первый изучил вопрос об искусственном спутнике Земли, а также высказал идею о создании внеземных станций как промежуточных баз при межпланетных сообщениях. Он выдвинул идею газовых рулей для управления полетом ракеты в безвоздушном пространстве и предложил гироскопическую стабилизацию ракеты в свободном полете в пространстве, где не действуют силы тяжести и силы сопротивления. Чтобы ракета не сгорела, как метеорит, при возвращении из пространства на Землю, Циолковский вычислил специальные траектории для погашения скорости при приближении к Земле, а также предложил специальные способы охлаждения стенок ракеты жидким окислителем. Исследовав большое число возможных окислителей и горючих, для жидкостных реактивных двигателей Циолковский рекомендовал следующие топливные пары: спирт и жидкий кислород, углеводороды и жидкий кислород или озон.

«…Сначала можно летать на ракете вокруг Земли, – мечтал Циолковский, – затем можно описать тот или иной путь относительно Солнца, достигнуть желаемой планеты, приблизиться или удалиться от Солнца, упасть на него или уйти совсем, сделавшись кометой, блуждающей многие тысячи лет во мраке, среди звезд, до приближения к одной из них, которая сделается для путешественников или их потомков новым Солнцем.

Человечество, – писал он, – образует ряд межпланетных баз вокруг Солнца, использовав в качестве материала для них блуждающие в пространстве астероиды (маленькие луны). Реактивные приборы завоюют людям беспредельные пространства и дадут солнечную энергию в два миллиарда раз большую, чем та, которую человечество имеет на Земле. Кроме того, возможно достижение и других солнц, до которых реактивные поезда дойдут в течение нескольких десятков тысяч лет. Лучшая часть человечества, по всей вероятности, никогда не погибнет, но будет переселяться от солнца к солнцу, по мере их погасания. Нет конца жизни, конца разуму и совершенствованию человека. Прогресс его вечен.

А если это так, то невозможно сомневаться и в достижении бессмертия».

Только при Советской власти Циолковский получил возможность работать, не думая о материальной стороне дела.

«…Учреждена была в Москве Социалистическая (названа потом Коммунистической) Академия. Я заявил ей о себе и послал свою печатную автобиографию. Был избран членом. Но я уже был развалиной, – с горечью писал Циолковский, – и не мог выполнить желание Академии переехать в Москву».

В 1919 году Циолковского избрали членом Русского общества любителей мироведения в Петрограде, в 1927 году – членом Южного астрономического общества, в 1928 – членом Комиссии по научному воздухоплаванию, в 1932 – членом Союза Осоавиахима, а в 1934 году – почетным профессором Академии воздушного флота. Многие в Калуге хорошо знали человека в длинном черном пальто, в черном шляпе, с черным шарфиком через плечо, разговаривавшего только с помощью слуховой трубы, которую он сам называл «слухачом».

Исследования Циолковского оставили яркий след в аэродинамике, философии, лингвистике, в трудах об общественном устройстве жизни людей на искусственных островах, плавающих вокруг Солнца между орбитами Земли и Марса («эфирные острова»). Некоторые из этих исследований спорны, некоторые повторяют созданное до него, тем не менее, работы, выполненные в провинциальной Калуге человеком, во многом оторванным от мировой культуры, не могут не восхищать.

«Я – чистейший материалист, – не раз отмечал Циолковский. – Ничего не признаю, кроме материи. В физике, химии и биологии вижу одну механику. Весь космос только бесконечный и сложный механизм. Сложность его так велика, что граничит с произволом, неожиданностью и случайностью».

На самом деле взгляды Циолковского были гораздо сложнее.

Замечательное тому свидетельство оставлено известным советским ученым А. Л. Чижевским, хорошо знавшим великого калужского самоучку.

«…Есть вопросы, на которые мы можем дать ответ, – вспоминал Чижевский слова Циолковского, – пусть не точный, но удовлетворительный для сегодняшнего дня. Есть вопросы, о которых мы можем говорить, которые мы можем обсуждать, спорить, не соглашаться, но есть вопросы, которые мы не можем задавать ни другому, ни даже самому себе, но непременно задаем себе в минуты наибольшего понимания мира. Эти вопросы: зачем все это? Если мы задали себе вопрос такого рода, значит, мы не просто животные, а люди с мозгом, в котором есть не просто сеченовские рефлексы и павловские слюни, а нечто другое, иное, совсем не похожее ни на рефлексы, ни на слюни. Не прокладывает ли материя, сосредоточенная в мозгу человека, некоторых особых путей, независимо от сеченовских и павловских примитивных механизмов? Иначе говоря, нет ли в мозговой материи элементов мысли и сознания, выработанных на протяжении миллионов лет и свободных от рефлекторных аппаратов, даже самых сложных?…

Да-с, Александр Леонидович, – говорил Циолковский, – как только вы зададите себе вопрос такого рода, значит вы вырвались из традиционных тисков и взмыли в бесконечные выси: зачем все это – зачем существуют материя, растения, животные, человек и его мозг – тоже материя, – требующий ответа на вопрос: зачем все это? Зачем существует мир, Вселенная, Космос? Зачем?…

Многие думают, что я хлопочу о ракете и беспокоюсь о ее судьбе из-за самой ракеты. Это было бы глубочайшей ошибкой. Ракеты для меня только способ, только метод проникновения в глубину космоса, но отнюдь не самоцель. Не доросшие до такого понимания вещей люди говорят о том, чего не существует, что делает меня каким-то однобоким техником, а не мыслителем. Так думают, к сожалению, многие, кто говорит или пишет о ракетном корабле. Не спорю, очень важно иметь ракетные корабли, ибо они помогут человечеству расселиться по мировому пространству. И ради этого расселения я-то и хлопочу. Будет иной способ передвижения в космосе – приму и его. Вся суть – в переселении с Земли и в заселении Космоса. Надо идти навстречу, так сказать, космической философии! К сожалению, наши философы об этом совсем не думают. А уж кому-кому как не философам следовало бы заниматься этим вопросом. Но они либо не хотят, либо не понимают великого значения вопроса, либо просто боятся. И то возможно! Представьте себе философа, который боится!.. Демокрита, который трусит!.. Невозможно!..

Дирижабли, ракеты, второе начало термодинамики – это дело нашего дня, а вот ночью мы живем другой жизнью, если себе зададим этот проклятый вопрос. Говорят, что задавать такой вопрос – просто бессмысленно, вредно и ненаучно. Говорят – даже преступно. Согласен с такой трактовкой. Ну, а если он, этот вопрос, все же задается? Что тогда делать? Отступать, зарываться в подушки, опьянять себя, ослеплять себя? И задается он не только здесь, в светелке Циолковского, но некоторые головы полны им, насыщены им – и уже не одно столетие, не одно тысячелетие. Этот вопрос не требует ни лабораторий, ни трибун, ни афинских академий. Его не разрешил никто: ни наука, ни религия, ни философия. Он стоит перед человечеством – огромный, бескрайний, как весь этот мир, и вопиет: зачем? Зачем? Другие – понимающие – просто молчат».

«…Космическое бытие человечества, – вспоминал Чижевский слова Циолковского, – как и все в космосе, может быть подразделено на четыре основных эры. Эра рождения, в которую вступит человечество через несколько десятков лет и которая продлится несколько миллиардов лет. Затем эра становления. Эта эра будет ознаменована расселением человечества по всему космосу. Длительность этой эры – сотни миллиардов лет. Потом эра расцвета человечества. Теперь трудно предсказать ее длительность – тоже, очевидно, сотни миллиардов лет. И, наконец, эра терминальная займет десятки миллиардов лет. Во время этой эры человечество полностью ответит на вопрос: зачем ? – и сочтет за благо включить в действие второй закон термодинамики в атоме, то есть из корпускулярного вещества превратится в лучевое.

Что такое лучевая эра космоса – мы ничего не знаем и ничего предполагать не можем. Допускаю, что через многие миллиарды лет лучевая эра космоса снова превратится в корпускулярную, но более высокого уровня, чтобы все начать сначала: возникнут солнца, туманности, созвездия, планеты. Но по более совершенному закону. И снова в космос придет новый, более совершенный человек… чтобы перейти через все высокие эры и через долгие миллиарды лет погаснуть снова, превратившись в лучевое состояние, но тоже более высокого уровня. Пройдут миллиарды лет, и опять из лучей возникнет материя высшего класса и появится, наконец, сверхновый человек, который будет разумом настолько выше нас, насколько мы выше одноклеточного организма. Он уже не будет спрашивать: почему, зачем? Он это будет знать , и, исходя из своего знания, будет строить себе мир по тому образцу, который сочтет наиболее совершенным…

Такова будет смена великих космических эр и великий рост разума!

И так будет длиться до тех пор, пока этот разум не узнает всего, то есть многие миллиарды миллионов лет, многие космические рождения и смерти. И вот, когда разум (или материя) узнает все, само существование отдельных индивидов и материального или корпускулярного мира он сочтет ненужным и перейдет в лучевое состояние высшего порядка, которое будет все знать и ничего не желать, то есть в то состояние сознания, которое разум человека считает прерогативой богов. Космос превратится в великое совершенство».

За свою жизнь Циолковский издал множество книжек.

Он издавал их крохотными тиражами за свой счет. В этих книжках были точные расчеты, сложные чертежи, философские размышления, но главное, в них было множество необычных провидений. «Мои выводы более утешительны, чем обещания самых жизнерадостных религий».