Примечание Я. Грота. Смотреть что такое "Орден святого Иоанна Иерусалимского" в других словарях

Статья 1. Суверенный Рыцарский Орден Иерусалимского Креста, основанный 6 января 2005 года, является государствоподобным образованием, осуществляющим управление своими членами (подданными). Права, преимущества и привилегии суверенного рыцарского ордена пожалованы Ордену Иерусалимского Креста (далее по тексту Орден) Домом Чингисхана Царевичей и Князей Сибирских (Царским Домом Сибири) 1 мая 2016 года.

Статья 2. 3 мая - день Обретения Креста Господня является днем главного орденского праздника. Защита Креста и повсеместное утверждение поклонения Кресту – основная задача Ордена. Небесными покровителями Ордена являются святой Гай Кассий Лонгин - римский центурион, участник Распятия Христа и российский император-страстотерпец Павел I.

Статья 3. Орден имеет герб, флаг и гимн. Денежная единица Ордена — ставр. Вероисповедание членов Ордена – православие и католицизм. Официальные языки: русский и английский.

Статья 4. Членство в Ордене (подданство) представляет собой пять степеней рыцарства по мере возрастания: Рыцарь, Офицер, Командор, Капитан-Командор и Рыцарь Большого Креста. Количество кавалеров высшей степени Ордена – Рыцарей Большого Креста (Бароны Ордена) – ограничено и составляет 12 персон. Всякий мужчина, православный или католик от 25 лет, может быть принят в Орден после принесения торжественной присяги. Вступившие в Орден становятся Рыцарями Иерусалимского Креста. Члены Ордена могут принимать звания, почести и знаки отличия, не относящиеся к Ордену, только с разрешения своего Суверена.

Статья 5. В Ордене установлена монархическая форма правления. Символическим главой Ордена является святой Гай Кассий Лонгин. Исполнительная, законодательная и судебная власть в Ордене принадлежит пожизненно Суверену Ордена Князю-Наместнику (Великому Логофету), (далее по тексту Наместник). При вступлении в свои права Наместник приносит публичную присягу на Кресте и Статуте Ордена.

Наместник является Источником Чести (Fons honorum) для рыцарей Ордена. Только Наместник правомочен принимать в Орден и исключать из Ордена его членов. Наместник возводит рыцарей Ордена во все последующие степени и жалует титул баронов Ордена Рыцарям Большого Креста. Власть Наместника наследственная. В случае смерти Наместника или добровольного сложения полномочий, новым Наместником становится старший, мужской и прямой потомок основателя правящей в Ордене династии, достигший тридцатилетнего возраста.

Статья 6. В случае если преемник не достиг тридцатилетнего возраста на момент смерти Наместника, управление Орденом коллективно осуществляют Рыцари Большого Креста в качестве Регентского Совета до исполнения тридцати лет новому Наместнику. При отсутствии преемника у скончавшегося Наместника, нового Наместника избирают Рыцари Большого Креста на своем собрании большинством поданных голосов. Отсутствующий на собрании делегирует свой голос присутствующему на собрании по своему выбору. Собрание считается легитимным при наличии 2/3 от общего числа Рыцарей Большого Креста. В период отсутствия Наместника его функции переходят к Регентскому Совету (за исключением утверждения Статута Ордена в новой редакции).

Статья 7. Генеральный Капитул Ордена состоит из Рыцарей Большого Креста. Определенные Наместником члены Генерального Капитула занимают соответственные должности: Канцлер – курирует деятельность Легатов Ордена, руководит иностранным отделом Ордена и отвечает за связи с религиозными, государственными и общественными организациями. Казначей - управляет казной Ордена и руководит всеми хозяйственными и коммерческими проектами Ордена. Секретарь - управляет канцелярией Ордена, подготавливает документы для заседания Генерального Капитула, руководит издательской деятельностью Ордена. Определенные Наместником трое членов Генерального Капитула назначаются судьями орденского Суда Чести. Остальные члены Генерального Капитула выполняют иные, возложенные на них Наместником поручения.

Статья 8. Территориальным представительством Ордена является Легион, состоящий из местных рыцарских собраний – Центурий. Руководство Легионом осуществляет Легат, назначаемый и смещаемый указом Наместника. Легат может иметь до двух заместителей – Трибунов. Назначение и смещение Трибунов является прерогативой Легата. Руководство Центурией осуществляет Центурион, назначаемый и смещаемый указом Легата. Члены Ордена, входящие в состав Центурий, выполняют распоряжения Легата и Трибунов беспрекословно. Легаты Ордена могут присутствовать на заседаниях Генерального Капитула с правом совещательного голоса.

Статья 9. При закоснелом и осознанном нарушении Статута Ордена, дерзком своевольстве и не исполнении возложенных руководством поручений, а также, ведении безнравственного образа жизни, нанесении умышленного вреда Ордену и его деятельности, любой член Ордена подлежит суду. Приговор Суда Чести является окончательным, и только Наместник вправе помиловать осужденного.

Статья 10. Каждый член Ордена добровольно возлагает на себя бремя благотворительности, помогая от своих личных средств и по своим возможностям строительству или восстановлению разрушенных святынь и благоукрашению храмов, больницам, школам, странноприимным домам, а также, всем тем, кто по завету евангельскому нуждается в помощи.

ПРИСЯГА ВСТУПАЮЩЕГО В ОРДЕН

Я, (имярек), присоединяясь к Священному Воинству Суверенного Рыцарского Ордена Иерусалимского Креста и давая присягу, обещаю хранить обет добровольного и строгого послушания, братства и гостеприимства. Коим обетом я показываю твёрдое и несомненное желание посвятить силы и жизнь нашему Ордену, его охране и чести. Обязуюсь всегда подчиняться Наместнику, сражаться под его знаменами и повиноваться слову его на войне и в мире. В этом перед Рыцарями, на этом собрании присутствующими, присягаю.

ИНВЕСТИТУРА

Посвящаемый, сложив руки крестом, с поникшим взором, размышляет, вспоминая усопших героев и моля Творца сподобить его такой же подвижнической жизни и смерти. Наместник (или назначенный им Рыцарь) начинает чтение молитвы:

«Господи, Боже мой! Спаси раба твоего, ибо от Тебя исходит сила, без Твоей опоры исполин падает под пращей пастуха, а бессильный, воодушевляемый Тобой, делается непоколебимым, как твердыня против немощной ярости смертных. Всемогущий Боже! В руке Твоей победные стрелы, и громы гнева Небесного; воззри с высоты Твоей славы на того, кого долг призывает в храм Твой, благослови его, не на служение неправде и тиранству, не на опустошение и разорение, а на защиту законов, на освобождение страждущих и угнетенных; подай ему, Господи, во имя этого священного дела, мудрость Соломона и крепость Маккавеев».

После чтения молитвы, посвящаемый преклоняет колено перед Наместником (или назначенным им Рыцарем), который произносит следующие слова:

«Во славу и во имя Всемогущего Бога, Отца, Сына и Святого Духа, жалую тебя рыцарем Иерусалимского Креста. Помни долг cвой: будь верен Богу, Братству и Подруге; будь медлителен в мести и наказании и быстр в пощаде и помощи вдовам и сирым; посещай Церковь и подавай милостыню; чти женщин и не терпи злословия на них».

После чего, Наместник (или назначенный им Рыцарь) трижды возлагает меч на плечи рыцаря и вручает ему Рыцарский Крест и мантию.

ПРАВИЛА БРАТЬЕВ ИЕРУСАЛИМСКОГО КРЕСТА

1. Мы, отказавшиеся от собственных желаний, и те, кто до конца сражаются вместе с нами ради спасения душ своих в рядах Великого Царя, стараемся всегда с чистым и благочестивым чувством слушать всякое священное богослужение, согласно каноническому установлению. Поэтому нам братья, весьма следует, презрев блеск суетной жизни и страдания нашей плоти, навечно пренебречь заботами сего бурного мира ради любви к Богу: итак, пусть никто после божественной службы не боится идти на битву, но готовится к венцу, приобщившись божественной трапезе и ею насытившись, научившись правилам и в них укрепившись.

2. За веру Христианскую каждый брат стоит твердо; придерживается всегда справедливости; обиженным помогает; угнетенных защищает и освобождает; гнушается еретиков и язычников; прилежит всем христианским добродетелям; печется о вдовах и сиротах.

3. Так как Господь Наш сказал в Евангелии: «Евший Мою плоть и пивший кровь Мою, во Мне пребывает, а Я в нем, и «не увидит он смерти,» то устанавливается, чтобы все братья (не имеющие дьяконского или священнического посвящения) принимали Святое Причастие не менее одного раза в году.

4. В день Обретения Честного и Животворящего Креста Господня да читаются сии постановления в присутствии всех братьев.

5. Всякий, кто обременен долгами; или сильно кому обязан правом служения, в наше Братство да не приемлется. Хотя кто и обнадежен братьями, однако прежде, да спрашивается: не вписался ли уже в другой какой Орден и не обязан ли гражданскими долгами? Ибо в случае положив, что одно из сих окажется, то таковой не может уже быть принят в наше Братство.

6. Если какой брат, удалившись для исполнения дел братских, не услышит божественную службу, то пусть читает молитву Господню 12 раз. Ведь поскольку он был направлен для спасительного труда, не мог он в назначенный час прибыть к божественной службе. Но, если только возможно, пусть он не пренебрегает назначенным часом.

7. Когда кто-нибудь из братии предстанет (что неизбежно) смерти, которая никого не щадит, то клирикам надлежит, с любовью совершая службу Высшему Первосвященнику, вознести торжественно и в чистоте духа должную службу за душу умершего. Братья же, проводят бдения в молитвах за спасение усопшего вплоть до сорокового дня со времени кончины брата.

8. Вкушая пищу вместе, если потребуется что необходимое, то вместо невежественных жестов, следует испрашивать это тихо, не возбуждая всеобщего внимания. Так, всякий раз то, что нам необходимо за трапезой, просить надо со всяческим смирением и почтительной покорностью, как говорит Апостол: Вкушай хлеб твой в молчании, и псалмопевец вдохновляет нас, когда говорит: Положил я печать на уста мои, т. е. я решил не согрешать языком и запечатал свои уста, дабы не сказать ничего дурного. Во время завтрака и обеда пусть читается Святое Писание. Если мы любим Господа, то должны внимательнейшим образом слушать Его спасительные слова и предписания.

9. Если какой брат в силу должности или из чувства гордыни возжелает красивого или лучшего, пусть за такое желание он непременно получит самое дешевое.

10. Всякий брат, отправляющийся плыть по морю или путешествовать по воздуху, да исповедается прежде священнику, и таким образом, очистивши от всех мирских вещей свою совесть, да простится, сделав духовную или другое распоряжение.

11. Начальствующему надлежит повиноваться как отцу; еще более - пресвитерам, которые обо всех нас пекутся. Пресвитеры да не посвящаются в рыцари, ибо священническое посвящение превыше любых мирских.

12. Подобает тем братьям, которые считают, что для них нет ничего более драгоценного, чем Христос, беспрекословно соблюдать повиновение старшим братьям (наставникам и руководителям), так как они принесли присягу, ради славы высшего блаженства. Следует же так соблюдать ее, чтобы, когда что-либо будет приказано старшими братьями, тут же это было исполнено без промедления. Подтверждаем также, что в Братстве никто не трудится и не отдыхает по собственному желанию. Но согласно воле Наместника. Пусть каждый поступает так, чтобы всегда подражать Господу, который говорит: Я пришел исполнить не Мою волю, но Того, Кто Меня послал.

13. В Ковчег Завета были положены розга и манна небесная, что означает для нас, что судьям должно применять и то, и другое: одно кротко призывает к милосердию, другое - справедливо требует строгости. Поэтому Наместник, который поставлен над всеми и должен сам подавать всем братьям хороший пример, должен и порицать непокорных и принимать больных, и должен ободрять павших духом и быть мягким и терпеливым со всеми, и должен нести в руках своих розгу и посох, согласно словам пророка; розгу бдительности, с помощью которой, денно и нощно следя за вверенным ему стадом, он милостиво освобождает ленивых от смертельного сна лености и пренебрежения священной службой, усердно и справедливо пресекает любое неповиновение; посох же олицетворяет отеческую заботу и сострадание коим должен он поддерживать морально неустойчивых и укреплять малодушных и разбитых печалью, дабы они, не ободренные, не были побеждены отчаянием.

14. Так как всякое праздное слово признано рождающим грех, то что скажут грешники о собственных грехах, пав пред суровым судьей? Верно указывает пророк, что, если от хороших речей следует воздерживаться ради молчания, то тем более следует избегать дурных слов из-за наказания за грех. Непозволительно, чтобы какой-нибудь брат дерзнул вспоминать с братом своим или с кем-либо другим те, лучше всего сказать, глупости, которые он в неумеренном количестве произносил ранее, и услаждения плоти с ничтожнейшими женщинами; и, если вдруг услышит, что кто-то говорит такое, то пусть заставит его замолчать, или же пусть как можно скорее послушной стопой идет оттуда и не отдает предателю драгоценный елей своего сердца.

15. Прежде всего, постоянная забота должна быть о больных братьях, чтобы им служили как Христу, чтобы евангельское: Я был немощен, и вы навестили Меня - постоянно было в памяти. К больным надо относиться с любовью и терпением, так как за это, без сомнения, следует высшее вознаграждение от Господа нашего Иисуса Христа.

16. Если какой человек, захочет выбрать наше общество и нашу жизнь, пусть его просьбу удовлетворяют не сразу, но согласно словам апостола Павла: Испытывайте духов, от Бога ли они, и пусть его принятие происходит так. Пусть в его присутствии прочтут устав; и если он сам охотно подчинится предписаниям представленного устава, пусть он в чистоте души возвестит свое желание и просьбу всем. И опираясь на мудрость, братья примут решение.

17. Пусть братья, которые отправлены по разным провинциям, стараются соблюдать устав в отношении поста, пития и прочего, насколько хватит сил, и пусть живут безупречно, чтобы прочие хорошо свидетельствовали о них: да не оскверняют они дело благочестия ни словом, ни делом, но подают пример мудрости и добрых деяний и отраду всем, с кем они будут связаны.

18. Если какой-либо брат в разговоре или во время службы, или как-нибудь иначе, совершил какой-нибудь легкий проступок, пусть лучше он сам, нежели кто другой, расскажет о своем проступке братьям для извинения. За легкие проступки, если они не будут постоянными, пусть он получит легкое наказание. Если же притом, что он будет молчать, о его вине узнают через кого-нибудь другого, пусть он будет, подвергнут более серьезному наказанию и исправлению. Если же проступок будет серьезным, пусть будет он отлучен от братской трапезы и не ест с братьями за одним и тем же столом, но получает подкрепление в одиночестве.

19. Прежде всего, следует позаботиться о том, чтобы ни один брат, возжелавший возвыситься и постепенно возгордившийся, не остался безнаказанным; но если он не захочет исправиться, пусть его постигнет более суровый приговор. Если же он не захочет исправиться, несмотря на благочестивые увещевания и возносимые за него молитвы, но будет все больше и больше возноситься в своей гордыни, то пусть он будет, извергнут из благочестивого стада, согласно Апостолу: Изгоняйте злого из рядов ваших. Необходимо, чтобы из общества верных братьев была удалена больная овца.

20. Ссор да не будет между братьями вовсе; если же возникнут, необходимо старанием как можно скорее положить им предел, дабы гнев не перерастал в ненависть, превращая сучок в бревно, а сердце делая человекоубийцей. Ибо сказано: Всякий, ненавидящий брата своего есть человекоубийца. Итак, всякий, кто оскорбит другого поношением, злословием или обвинением в грехе, должен помнить о том, чтобы извинением поскорее загладить содеянное, оскорбленный же должен без рассуждений простить ему. Если же двое братьев оскорбят друг друга, то да простят друг другу взаимные долги по молитвам нашим.

21. Заповедано нам; избегать соперничества, зависти, недоброжелательности, ропота, сплетней, злословия и бежать их как некой чумы. И пусть каждый старается в бодрствовании духа, как бы не обвинить или не осудить брата, и пусть обратит внимание на следующие слова Апостола: Не будь обвинителем и доносчиком в народе. Когда же кто узнает наверняка, что брат в чем-либо согрешил, пусть, согласно предписанию Господа, в мирном и братском благочестии, он усовестит его с глазу на глаз. Если же тот его не послушает, пусть он привлечет другого брата. Но если тот не обратит внимания на обоих, пусть в собрании он будет публично уличен на глазах у всех.

22. Вот что нам удалось в общих чертах изложить относительно правил нашего Братства. Сделали мы это ныне, чтобы с помощью этого документа вкратце осведомить и тех, кто расспрашивает об Уставе нашей жизни, и наших последователей, если по воле Божией таковые подражатели на нашем пути у нас будут. Поскольку же мы на себе изведали, что путь этот связан со множеством немалых трудностей, нам показалось уместным также постановить, чтобы в Орден принимали тех, кто выкажет себя благоразумным во Христе, станет отличаться учёностью, либо воинской доблестью, либо чистотой христианской жизни. Да соизволит Господь споспешествовать нашим скромным начинаниям во славу Бога Отца, и Сына и Святого Духа. Аминь.

ПРИСЯГА НАМЕСТНИКА

Принимая на себя ярмо служения Великого Логофета, перед лицом моих братьев, клянусь во всем и всегда следовать интересам нашего рыцарского братства, никогда не умалять статус Ордена и посвятить свою жизнь Святому Кресту.

Главные орденские праздники

Кроме установленных Церковью двунадесятых праздников и Пасхи, 3 мая – день обретения Креста Господня. 15 июля – день освобождения Иерусалима крестоносцами 1 Крестового похода и обретение Ахтырской иконы Божией Матери. 1 октября – день рождения императора Павла I. 29 октября – день поминовения святого сотника Лонгина.

ИОАННА ИЕРУСАЛИМСКОГО ОРДЕН (орден Святого Иоанна Иерусалимского, Мальтийский орден), в 1798-1817 годах одна из высших наград в Российской империи. Включён в число российских орденов манифестом императора Павла I «О установлении в пользу Российского дворянства ордена Святого Иоанна Иерусалимского» 29.11(10.12).1798, что было связано с избранием российского императора великим магистром Мальтийского ордена (смотри Иоанниты).

Выдавался как за военные подвиги, так и за заслуги на гражданской службе. Имел 3 степени:

Большой командорский крест, Командорский крест и Кавалерский крест. Лента - чёрная, муаровая. Знак ордена - покрытый белой эмалью золотой восьмиконечный крест. Крест 1-й степени носился на широкой ленте на шее, 2-й степени - на более узкой ленте на шее, 3-й - на узкой ленте на груди. Звезда (матерчатая или золотая с белой финифтью) - мальтийский крест - носилась на левой стороне груди, левее других звёзд. Орденская одежда - красный кафтан с чёрными лацканами, воротником, обшлагами и золотыми пуговицами с изображением мальтийского креста. На обоих плечах - золотые эполеты с бахромой. Наряду с этой одеждой существовало парадное одеяние - золотой долматик с серебряным мальтийским крестом и мантия. Орденом двух степеней - Большой крест и Малый крест - награждались и дамы. Кавалерственные дамы Большого креста носили орден на ленте через левое плечо, а дамы Малого креста - на левой стороне груди на банте из орденской ленты.

В 1798 году для награждения нижних чинов учреждён «донат» Иоанна Иерусалимского ордена, в 1800-1801 заменявший Аннинский знак отличия. Представлял собой медный мальтийский крестик (размером 2,5 см), три луча которого с обеих сторон были покрыты белой финифтью (встречаются кресты без финифти), верхний луч оставался без покрытия. Носился в петлице или на груди, на узкой ленте. Награждённые «донатом» Иоанна Иерусалимского ордена освобождались от телесных наказаний и получали право на пенсию из орденских сумм.

Среди награждённых Большим командорским крестом Иоанна Иерусалимского ордена - Г. Р. Державин, Н. П. Румянцев, А. В. Суворов, Ф. Ф. Ушаков и др.

После вступления на престол в 1801 году императора Александра I награждения Иоанна Иерусалимского орденом были фактически прекращены. В 1802 отменены привилегии награждённым «донатом» Иоанна Иерусалимского ордена. 20.1(1.2).1817 император Александр I утвердил Положение Комитета министров «О недозволении получающим в нынешнее время орден Святого Иоанна Иерусалимского носить оный», после чего Иоанна Иерусалимского орден стал рассматриваться только как иностранная награда.

Лит.: Державный Орден Святого Иоанна Иерусалимского, именуемый Мальтийским в России / Сост. И. К. Антошевский. СПб., 1914; Император Павел I и Орден Святого Иоанна Иерусалимского в России. СПб., 1995; Захаров В. А. История Мальтийского Ордена в России. М., 2006.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.

Об истории военно-монашеских (духовно-рыцарских) орденов и, в частности, ордена святого Иоанна Иерусалимского, существует к настоящему времени столь обширная литература на всех языках — латинском, французском, немецком, испанском, итальянском, португальском, польском, венгерском и русском), что, казалось бы, все и обо всех аспектах его истории и существования в настоящее время сказано все до мельчайших подробностей. Тем не менее, определенная часть наших современников упорно сообщают о них заведомо ложные сведения, сбивая с толку своих современников и, прямо скажем, «наводя тень на ясный день».

Особенную известность стяжали себе в этом неблаговидном деле «птенец», выпавший из «дугинского гнезда» — Юрий Воробьевский, Олег Платонов и др. Однако и авторы, казалось бы, разумные и трезвые иногда почему-то начинают «дуть в ту же самую дуду», хотя их никак нельзя заподозрить в верхоглядстве и отсутствии фундаментальных знаний. Взять хотя бы серьезного человека, уважаемого православного «конспиролога» и историософа, друга моей молодости и игумена Опричного братства Андрея Щедрина (публикующегося под псевдонимом «Николай Козлов». Вот что он позволил себе написать, на полном серьезе, к примеру, об Ордене госпитальеров (иоаннитов) в своей статье «Гиены войны» (Николай Козлов.Ритуальная война.):

«Мальтийский орден, первоначально называвшийся «Братство всадников госпиталя св. Иоанна Иерусалимского», или госпитальеры, создавался как военно-медицинская организация для проведения специальных медицинских или карантинных мероприятий в условиях охватившей Европу бактериологической войны»…(!?)

«К моменту вспышки эпидемии чумы, являвшейся грозным оружием средневековья, тем более доступным, касалось ли оно катапультирования трупов в осажденные города или тайного провоза чумных крыс, что для его получения достаточно было иметь доступ к захоронениям зачумленных, военно-медицинские учреждения иоаннитов уже охватывали всю Европу»…(!?)

«Начав с госпиталя для паломников в Иерусалиме, рыцари ордена за короткое время создали сеть опорных пунктов, включавших укрепленные замки, крепости, госпитали, богадельни, приюты, родильные и воспитательные дома, способные предоставить весь спектр военно-медицинских услуг от гинекологи и акушерства до перевозки и утилизации трупов»…(!?)

«Один из первых домов иоаннитов в Европе носил название «Орден милосердного боевого топора», ясно указывающее на преимущественно карательный характер карантинных мероприятий средневековья»…(???)

«Боевой топор госпитальеров — гизарма, представлял собой «ловушку для человека» вроде заостренного с обоих концов ухвата на длинной рукояти, или рогатины, снабженной острыми зубцами. Попавший в такую ловушку инфицированный пациент не представлял опасности для медперсонала»…(???)

«Основной административной единицей орденской структуры являлось командорство или бальяж с замком, крепостью и входившими в его состав лечебно-карантинными учреждениями. Владельцы таких имений, родовых или орденских, носили титул бальи. Символом ордена являлся белый балахон, или халат, носившийся поверх обычной одежды»…(???)

«Распространение чумы по Европе удивительным образом повторяло миграционный путь еврейских общин, изгоняемых из мест своего проживания, с некоторым опозданием по времени…»

«Чтобы поверить в это, надо как бы собственными глазами увидеть картину странного переселения толпы изгоняемых из страны обитания королевских банкиров и придворных поставщиков со всеми их торгово-экономическими агентами … чадами и домочадцами, …в сопровождении и под прикрытием карантинных отрядов монахов, вооруженных «милосердными» боевыми топорами и облаченных поверх панцирей и лат в белые врачебные халаты и с лицами, до неузнаваемости сокрытыми под хирургическими респираторными масками»…(???)

«Военно-медицинские разработки госпитальеров по генетической селекции и регулированию численности европейского населения, а, следовательно, использования недр и недвижимости, в ХХ веке унаследовал орден СС. На переднем плане тот же карантинный контроль вокруг тифозных лагерей военнопленных, те же медицинские опыты над заключенными, и те же белые халаты жрецов Ваала поверх черных эсэсовских мундиров…»(???)

При чтении подобных текстов (хотя бы и вышедших каким-то непостижимым для разума образом из-под пера вроде бы хорошо знакомого тебе, разумного человека) не остается ничего другого, как недоуменно развести руками. «Чи я дурный, чи вы дурны?» — как говорят наши соседи-малороссы.

Во-первых, братство (орден) святого Иоанна был учрежден не позднее 1040 года, под омофором православного патриарха Иерусалимского (хотя и на занятой мусульманами-сарацинами территории Святой земли), то есть, не в охваченной бактериологической войной Европе», а в Палестине. Причем первоначально не с медицинскими целями, а для предоставления паломникам крова и пищи («госпиталем» в тогдашнем лексиконе называлась не больница, а «странноприимница», или «странноприимный дом»). Медицинские функции госпитальерам-странноприимцам пришлось взять на себя много позднее, в связи с резким увеличением паломников в Палестину после освобождения святого града Иерусалима воинами Первого Крестового похода в 1099 году.

Во-вторых, никакого «доступа к захоронениям зачумленных» госпитальеры в Европе не имели, да и иметь не могли (общеизвестно, что трупы умерших от чумы не хоронили в земле, а сжигали, иногда вместе с домами). Чумных крыс никто «тайно» никуда не провозил — они сами пробирались в трюмы торговых кораблей, курсировавших между портами — так, например, чумные крысы проникли в XIV веке на борт генуэзских кораблей в гавани осажденной татарами крымской колонии Генуи — Кафы (Феодосии), распространив оттуда по всей Европе эпидемию чумы («Черную смерть») — но госпитальеры были тут совершенно ни при чем!

В-третьих, родильных домов и гинекологических клиник госпитальеры не содержали; «перевозкой и утилизацией трупов» иоанниты не занимались; для этого в каждом европейском городе имелись специальные похоронные команды могильщиков-«мортусов» (услуги которых оплачивались из городской казны).

В-четвертых, хотелось бы знать, почему «один из первых странноприимных домов госпитальеров в Европе» (Н.К.) носил название не ордена иоаннитов, а «ордена милосердного боевого топора»(нам, грешным, много лет занимающимся изучением монашеских и военно-монашеских орденов, название «ордена милосердного боевого топора» — увы! — ни разу не встречалось). Нем меньшее недоумение вызывает и утверждение о том, что «карантинные мероприятия» средневековья не служили охране здоровья не зараженных людей от инфекции при контакте с больными, а, оказывается, носили «преимущественно карательный характер»(?!).

В-пятых, боевой топор (пусть даже милосердный»!), «гизарма» (действительно напоминающая ухват или двузубые вилы, но предназначенная отнюдь не «для отлова инфицированных больных в карантинной зоне», а для стаскивания неприятельских всадников с коня на поле боя!) и рогатина (короткое, копье с плоским наконечником, используемое преимущественно при охоте на кабанов) — совершенно разные по виду, форме и предназначению виды холодного оружия. Трудно поверить, что кто-то в наше время может путать их между собой (в конце концов, если человек не ходит в музеи, не читает книг и не смотрит альбомов, то к его услугам всегда есть телевизор, Ди-Ви-Ди-плеер и киноэкран)!

Бальяж и командорство — «две большие разницы» (как говорят в Одессе). Бальяж (баллей, бальяжство) был крупнее, в него входило несколько командорств. Во главе бальяжа стоял, действительно, бальи (байлиф, бейлиф, байли, пилье, буквально «столп». «опора»), а во главе командорства — командор. Но он был не «владельцем», а орденским управителем подчиненной ему территориально-административной единицы. О родовых командорствах мы подробнее расскажем ниже.

Никаких белых балахонов госпитальеры-иоанниты поверх одежды (не «обычной», а форменной, предписанной орденским уставом!) никогда не носили. По уставу одежда (кафтан или ряса) госпитальеров была черного цвета. Поверх черного кафтана (рясы) иоанниты носили не белый, а черный плащ с белым крестом напротив сердца. Со временем, когда иоаннитам пришлось все активнее участвовать в вооруженной борьбе с мусульманами, они стали в военное время носить поверх доспехов красные кафтаны (впоследствии — полукафтанья) с белым крестом на груди (орденский плащ же оставался черного цвета, с белым крестом напротив сердца). А «символом ордена» святого Иоанна всегда был белый крест на красном поле (а не «белый балахон или халат»!).

Госпитальеры никогда не занимались конвоированием иудеев при переселении последних из страны в страну и потому не носили «хирургических респираторных масок». Кстати, никто зачумленных иудеев из одной страны в другую бы не выпустил (именно с целью недопущения распространения заразы и устраивались местными властями те самые «карантинные зоны», о которых пишет сам же Николай Козлов в своей статье)!

Рыцари ордена святого Иоанна никогда не занимались «генетической селекцией» и «регулированием численности европейского населения»(они и слов-то таких никогда не слыхали!)…Уф-ф-ф…Пожалуй, хватит…

Уважаемый читатель видит, с каким количеством абсолютно ни на чем не основанных сведений (или, говоря «по-новорусски» — «черного пиара»)приходится порой иметь дело. При этом для наиболее интересующей нас истории взаимоотношений ордена иоаннитов с Россией и русскими характерна особая разноголосица в плане понимания причин и следствий тех или иных событий, освещаемых под самыми различными углами зрения, что до сих пор вызывает у читателей недоумённые вопросы.

Хотя, в общих чертах, история ордена святого Иоанна Иерусалимского, надо полагать, сегодня всем известна (несмотря на «откровения» вроде процитированного выше), всё-таки, чтобы подойти к интересующей нас её русской странице, нам представляется необходимым кратко перечислить главные этапы его развития.

При основании — около 1040 года — благочестивыми итальянскими купцами из города Амальфи (подчиненного в описываемое время Православной Восточной Римской, или Византийской, империи) братства, преследовавшего поначалу чисто религиозно-филантропические цели, в Святом граде Иерусалиме был построен монастырь с часовней (капеллой) в честь святого Иоанна — Предтечи и Крестителя Господня — и при нем странноприимный дом (госпиталь) для паломников, прибывающих в Святую землю поклониться главнейшим святыням всего Христианского мира (тогда еще не расколотого Великой схизмой на Восточную — греко-православную, и Западную — римско-католическую церковь, ибо начало этой Схизме было положено лишь взаимным отлучением Папы Римского и Патриарха Константинопольского в 1054 году).

Египетские халифы-измаилиты из династии Фатимидов (являвшиеся «еретиками» с точки зрения господствующего — суннитского — толка ислама, которого придерживались претендовавшие на духовную и светскую власть над всем мусульманским миром багдадские халифы из династии Аббасидов, и потому позволявшие себе некоторые «послабления» и «вольности» в отношениях с иноверцами) не препятствовали (за исключением краткого периода правления безумного халифа Хакима) мирной и благотворительной деятельности содружества иерусалимских госпитальеров (или, по-русски — странноприимцев, или гостеприимцев, именуемых, по своему Небесному покровителю, также иоаннитами), которое стало быстро расти, крепнуть и через купцов и паломников (пилигримов) скоро установило прочные связи со всей Европой (хотя и преимущественно — с Западной).

Через 50 лет с небольшим, при осаде Иерусалима западными крестоносцами, именуемыми православными византийцами («греками») чаще всего «латинянами» (реже — «кельтами»), а мусульманскими («сарацинскими») хронистами — «франками», под предводительством герцога Нижней Лотарингии Готфрида Бульонского — освободителя Гроба Господня — в 1099 году, иоанниты-госпитальеры_ во главе со своим настоятелем (именовавшимся тогда еще не «магистром», как впоследствии, а «ректором») Геральдом (Герардом, Жераром), способствовали захвату города воинством Креста, так сказать, изнутри, и с этого времени, приобретя привилегии от вождей крестоносцев (в первую очередь — от королей Иерусалимских) постепенно начала выявляться способствовавшая превращению их в воинское братство духовно-рыцарская структура будущего ордена святого Иоанна, с высокой степенью организованности и строгой дисциплиной.

Рыцари (кавалеры) ордена иоаннитов данными Церкви обетами освобождались от семейных, имущественных и иных гражданских обязательств.

В 1113 году иоанниты получили благословение, признание и утверждение Папского престола именно как военно-монашеский орден, и первоначальная скромная благотворительная деятельность милосердного братства, хотя и продолжалась, но отступила на задний план перед чисто военной — направленной на защиту христиан и борьбу с неверными не только «мечом духовным», который есть Слово Божие, но и железным мечом.

Вынужденный, после разгрома войска короля Иерусалимского и его вассалов в 1187 г. мусульманами под Хаттином (Хиттином), покинуть Святой град Иерусалим, орден иоаннитов переселился в крепость Маргат, а оттуда — в библейский Аккарон (Птолемаиду, Сен-Жан д’Акр или Аккон), после падения этого последнего оплота рыцарей Креста в Святой Земле — на остров Кипр (именуясь в период пребывания там «кипрскими рыцарями», а оттуда — на остров Родос (получив название «родосских рыцарей»). Но все это время Орден продолжал именоваться Иерусалимским и именуется им по сей день (ибо Иерусалим всегда был и есть место не только его основания, но и всегдашнего упования и его идеальный центр).

В соответствии со сложившейся к тому времени тактической обстановкой Орден святого Иоанна Иерусалимского (правильнее, кстати, именовать его по-русски «Орденом рыцарей-странноприимцев Святого Иоанна, что в Иерусалиме» или «Орденом рыцарей Иерусалимского странноприимного дома (госпиталя)» — ибо эпитет «Иерусалимский» относится не к Небесному Покровителю и заступнику ордена — святому Иоанну, а к странноприимному дому, основанному в Иерусалиме; ведь никакого «Святого Иоанна Иерусалимского» Христианская традиция не знает) перешел к преимущественно морской войне с врагами Святого Креста, в которой достиг немалых успехов — как военных, так и экономических. Хотя и в «родосский» период иоаннитом довелось не раз скрестить мечи с кривыми саблями воинов Полумесяца и на суше — например, в 1386 году под Никополем в Болгарии, где турецкий султан Баязид (Баязет) Йылдырым («Молния») разгромил объединенное войско крестоносцев многих стран Европы во главе с королем Сигизмундом Венгерским, будущим Императором «Священной Римской Империи».

В 1522 году турки-османы (уже во второй раз за 100 лет) блокировали и осадили твердыню Ордена святого Иоанна на острове Родос. После геройского сопротивления «родосские рыцари» вынуждены были согласиться на почетную капитуляцию, с правом уйти с острова на своих кораблях, с оружием, знаменами и артиллерией. На 50 орденских галерах и других судах уплыли иоанниты в Италию, где вскоре получили от Императора «Священной Римской Империи» (являвшегося одновременно королем Испании и Неаполя) Карла V Габсбурга в ленное владение острова Мальтийского архипелага (Мальту, Гоццо и Комино), где они окончательно обосновались на очередные 200 с лишним лет.

Орден святого Иоанна, со своими навыками и традициями морской войны, оказался в самом центре Средиземного моря. Участвуя, с неизменным успехом, во множестве морских сражений (в том числе в знаменитой битве при Лепанто, или Навпактосе, в которой был «сломан хребет» османскому могуществу в Средиземноморье), иоанниты совершали частые набеги на африканское побережье во владения тунисских и алжирских корсаров, и помогал христианам в борьбе с маврами-(испанскими арабами) на Иберийском полуострове. Быстроходные корабли ордена святого Иоанна наводили страх на мореплавателей-магометан и спасли множество жизней христианских моряков и прибрежных жителей, страдавших от нападений «берберийских» («варварийских») корсаров. По месту своего нового пребывания иоанниты-госпитальеры стали именоваться «мальтийскими рыцарями» («рыцарями Мальты»), а их белый, восьмиугольный орденский крест — «мальтийским крестом».

Еще во времена пребывания иоаннитов-госпитальеров на острове Родос в сокровищнице их ордена было накоплено немало драгоценностей и Христианских реликвий, которые они затем перевезли на Мальту, где и хранили до разграбления столицы ордена святого Иоанна — Ла Валетты безбожными ратями генерала Бонапарта, захватившими Мальту по пути в Египет, который Наполеон намеревался превратить в колонию революционной Франции.

В своих трудах современный отечественный историк, Приор Русского Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, к.и.н. профессор В.А. Захаров совершенно справедливо указывает на то, что к числу особо чтимых Святынь мальтийских рыцарей относились: Чудотворная икона Божией Матери Одигитрии Филермской («Мадонна Филермо»), украшенная золотым венцом с драгоценными каменьями, с нимбом в виде мальтийского креста, а также золотой ковчег-реликварий с десницей (правой рукой) Покровителя ордена — святого Иоанна Крестителя — и частицей древа от Животворящего Креста Господня.

Икона была, по преданию, написана самим святым евангелистом Лукой, перенесена в свое время в Константинополь, где пребывала во Влахернской церкви, вместе с другими святынями, после взятия Константинополя латинскими крестоносцами в 1204 году досталась рыцарям-иоаннитам. Упомянутый выше ковчег-реликварий был поднесен Великому магистру (главе) ордена святого Иоанна — Пьеру д’Обюссону — в 1480 году султаном турок-османов Баязетом (Баязидом), искавшим дружбы и союза с могущественными тогда Рыцарями Белого Креста. Святыню Баязет взял из главной константинопольской (стамбульской) мечети Айя София, в которую турки превратили Храм Святой Софии после захвата «агарянами» Константинополя в 1453 году, глее она пребывала нетронутой.

Эти Мальтийские Святыни стали впоследствии и святынями Русской Православной Церкви. 12 октября 1800 года, в правление Императора Павла Петровича — 72-го Великого Магистра Ордена Святого Иоанна — Святейший Синод установил празднование памяти «Перенесения в Гатчину части древа Креста Господня, десницы Иоанна Крестителя и иконы Божией Матери Филермской», что является неизменным и поныне (хотя в современной России, кажется, день 12/25 октября почти нигде не празднуется).

И здесь мы, наконец, вплотную подходим к русской, или российской, странице в истории ордена святого Иоанна, мимо которой невозможно пройти, отделываясь лишь несколькими дежурными, общими фразами. Многие и поныне не совсем ясно вникают в ход событий, а потому превратно представляют себе, что же именно произошло в короткий, продолжавшийся неполных пяти лет, промежуток времени с орденом иоаннитов, существовавшим ко времени его прихода в Россию уже более семи столетий.

Объяснения тому даются самые разные, более или менее обоснованные, но, несмотря на множество вышедших, в том числе и у нас в России, брошюр, статей и книг (среди которых есть не только опусы типа цитировавшихся нами выше «Гиен войны», но и серьезные исследования), большинство наших соотечественников, кажется, все еще склонно приписывать «мальтийский эпизод» прежде всего «чудачествам Императора Павла Петровича», сменившего игру в «солдатики» (гатчинский период) игрой в «мальтийских рыцарей» (петербургский период).

В действительности дело обстояло гораздо сложнее. Шла крупная политическая игра между революционно-разрушительными и консервативно-охранительными силами Европы. Одновременно затрагивался вопрос о том, кому владеть Мальтой — «ключом к Средиземному морю». Российская империя представляла собой в этой игре внушительную морскую и военную силу, одинаково опасную как для революционной Франции, так и для некоторых государств «старой», консервативной Европы (свидетельством тому — Итальянский поход командора Мальтийского ордена генералиссимуса Суворова и его неосуществленные намерения; Средиземноморская экспедиция командора Мальтийского ордена адмирала Ушакова, освобождение Ионических островов, русские десанты в Италии, посылка русских войск для личной охраны короля Неаполитанского и, наконец, обещание Императором Павлом русской военной помощи Мальте и выделенные Царем-рыцарем крупные денежные субсидии Мальтийскому ордену).

На грани наступающего XIX века перепутались в один общий клубок и международные отношения, и политические события, и личные интересы и увлечения, и, может быть, национальное родство главных действующих лиц.

Еще в 1618 году, при Великом Магистре иоаннитов Олофе де Виньянкуре, когда Мальтийский орден процветал во всех отношениях, получая колоссальные доходы от своих европейских владений, рыцарь-госпитальер князь Острожский (на Волыни, в Речи Посполитой, как именовалось тогдашнее объединенное Польско-Литовское государство, управлявшееся выборными королями), будучи бездетным, завещал ордену святого Иоанна Иерусалимского весь свой майорат.

В 1674 году Мальтийский орден, через своего представителя в Речи Посполитой — князя Любомирского — предъявил свои законные права на доходы с завещанных ей князем Острожским земель («Острожского приората»). Но зять умершего дарителя опротестовал завещание покойного и так называемое «острожское дело» тянулось около 100 лет. Только в 1780 году орден святого Иоанна получил, наконец, подтверждение своих законных прав и стал получать ежегодно «респонсии» в размере 120 000 польских злотых (гульденов).

Но всего через несколько лет, при «Третьем разделе Польши», вся Волынь отошла к Российской империи. К этому времени орден святого Иоанна стал терпеть большие финансовые затруднения, так как в 1792 году все владения и имущество иоаннитов (как, впрочем, и других духовных и духовно-рыцарских орденов) в революционной Франции было конфисковано, а самих рыцарей ордена госпитальеров стали травить и преследовать, как диких зверей, ловить, сажать в тюрьмы и безжалостно казнить.

Главные источники доходов ордена святого Иоанна были потеряны, и иоаннитам, бежавшим на Мальту, пришлось сократить пенсии до минимума. Поэтому потеря Острожских владений иоаннитов, отошедших к Российской империи, как и вообще потеря крайне светски и вольтерьянски настроенной Императрицы Екатерины II, и с русской-то Церковью не особенно церемонившейся, означало для Мальтийского ордена полный финансовый крах (или «дефолт», говоря по-«новорусски»).

И представитель ордена святого Иоанна в России граф Литта (итальянский дворянин из Милана по происхождению) получил от своего Великого Магистра Эммануэля де Роган-Полдю, предписание любой ценой урегулировать в пользу Мальтийского ордена «острожское дело», ибо на Мальте не на шутку опасались, что «православная» (а в действительности — религиозно индифферентная) Государыня, со своими советниками (также крайне «свободомыслящими») сможет запросто аннулировать претензии римско-католического военно-монашеского ордена на свои земли, отошедшие к России.

Умелый дипломат и царедворец, да к тому же адмирал, успевший отличиться под Андреевским флагом и награжденный за проявленную доблесть недавно учрежденным Императорским Военным Орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия, граф де Литта (родной брат которого был папским нунцием — то есть, послом Ватикана в Петербурге) пользовался доверием русской Императрицы, тем паче, что он начальствовал над отрядом русских военных кораблей в морских сражениях против турок (имея на то разрешение своего Гроссмейстера, поскольку это являлось продолжением борьбы с неверными, а, следовательно, исполнением одного из основных заветов ордена святого Иоанна).

(Фельдмаршал Борис Петрович Шереметев, первый российский командор Мальтийского Ордена)

Дружественные дипломатические отношения Российской Империи с Мальтийским орденом установились еще во времена Петра Великого. Еще тогда, в 1698 году, посол Царя Петра на Мальте, Борис Петрович Шереметев, был удостоен звания почетного кавалера ордена святого Иоанна с вручением ему из рук Великого Магистра Переса де Роккафюля Мальтийского Креста с бриллиантами (см. помещенную нами выше слева иллюстрацию). В дальнейшем, при Императрице Екатерине II, русские морские офицеры откомандировывались для практических плаваний на орденских кораблях, а также, по представлению Императрицы, через своих поверенных, морские офицеры ордена иоаннитов направлялись для прохождения службы на русском флоте.

В правление Великого Магистра Пинто де Фонсеки (см. картину, помещенную ниже слева) 16 января 1770 г. на Мальте появился первый официальный посланник Российской Империи маркиз де Кавалькабо, торжественно принятый во Дворце Великих Магистров. Приняв переданные ему два письма Императрицы, Гроссмейстер Пинто дважды поцеловал их. В первом из писем Императрица Всероссийская просила оказать благосклонный прием ее военно-морской эскадре, действовавшей в Средиземном море против турок, и маркизу Кавалькабо, обещав за это помогать Ордену Святого Иоанна Иерусалимского в его экспедициях. Во втором письме Императрица благодарила Великого Магистра за радушный прием, оказанный им ее морским офицерам.

(Великий Магистр иоаннитов Пинто де Фонсека) (Император Павел I, 72-й Великий Магистр иоаннитов)

Что же касается наследника Российского Императорского Престола — Цесаревича Павла Петровича — то у него было свое, крайне уважительное, если не сказать благоговейное, отношение к Мальтийскому ордену. С детства воспитывавшийся вдали от развратного дворца своей венценосной матери, пришедшей власти через труп его Отца — подло убитого и оклеветанного в памяти современников и потомства Императора Петра III Федоровича (та же судьба была уготована и его благородному Сыну!), он, готовясь у будущему Царскому служению во благо Веры и Отечества, серьезно и добросовестно относился к своим обязанностям и, естественно, интересовался и мальтийскими делами.

Не без ведома Царицы-матери Наследник Цесаревич основательно изучил исторический семитомный труд аббата де Берто «История Кавалеров-Госпитальеров» на французском языке, и справедливо полагал, что борьба с мусульманами (в его время — преимущественно турками-османами) начатая орденом святого Иоанна семью столетиями ранее, еще не окончена, и миссия России будет заключаться и в освобождении христиан от ига исламского Полумесяца. Обладая порывистой и впечатлительной натурой, Павел Петрович поистине воспылал чувством восхищения к древнему рыцарскому братству и увлекся возможностью сближения с ним, тем более, что орден святого Иоанна, сейчас, как никогда, нуждался в его бескорыстной поддержке.

Однако «острожское дело» все затягивалось из-за различных привходящих обстоятельств и так и не было закончено до самой смерти Императрицы Екатерины II.

Вступив в ноябре 1796 года на Прародительский Престол, Император Павел I сразу же разрешил наболевший вопрос, повинуясь своему душевному побуждению. Уже 15 января 1797 года был заключен договор между Российской Империей и Мальтийским орденом, подписанным, с орденской стороны, министром (посланником) ордена графом Литта, а с российской — Государственным Канцлером князем Безбородко и Вице-канцлером князем Куракиным.

Главным пунктом договора являлась статья, по которой русское Государственное Казначейство ежегодно выплачивало Мальтийскому ордену причитавшиеся тому доходы с острожских владений иоаннитов в сумме 300 000 золотых.

Одновременно Император и Самодержец Всероссийский Павел I сделал Гроссмейстеру Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (впервые названного в грамотах «Державным» именно по настоянию Русского Императора, возвысившего тем самым Мальтийский орден, являвшийся в действительности отнюдь не суверенным государством, а ленником Неаполитанского короля — до уровня равноправной с Российской Империей стороны!) дружеское предложение — принять его самого, Императора, и четырех его сыновей в орден иоаннитов в качестве «почетных рыцарей» — «рыцарей чести и благочестия» (итал.: Cavalieri di onore e di devozione).

Принятие их, женатых православных христиан греческого обряда, означало для ордена святого Иоанна небывалый для того времени прецедент. Однако 300 000 гульденов, равные 100 000 золотых рублей, не могли не возыметь своего действия. К тому же в разных странах Европы (например, в Пруссии) еще с XVI века существовали некатолические ветви ордена иоаннитов, с существованием которых Великий Магистр и Капитул подчиненного римскому папе духовно-рыцарского католического ордена на Мальте так или иначе вынуждены были смириться.

Тем временем на Мальте скончался престарелый, 72-летний Гроссмейстер Эммануэль де Роган-Полдю, правивший орденом святого Иоанна свыше 26 лет. По свидетельству орденского приора, напутствовавшего умиравшего Великого Магистра, последний перед смертью прошептал:

«Я — последний Гроссмейстер, по крайней мере, славного и независимого ордена». Этим пророчеством приор был поражен и опечален, вспомнив, в то же время, другое, очень древнее, пророчество о том, что «орден потеряет Мальту, когда во главе его встанет Гроссмейстер из немцев».

В Конвенте (собрании кавалеров ордена святого Иоанна) на Мальте состояли рыцари различных «наций» («лангов» или «языков») — французского, итальянского, испанского, португальского и немецкого. Всего на острове числилось 332 рыцаря (кавалера), и, хотя большинство (200 против 132) составляли французы, они, вследствие революционных бурь на континенте, утратили свои былые силу и влияние. К тому же часть из них, возглавляемая командором Бо(с)редоном де Рансижатом, поддавшись французской революционной пропаганде, готовилась сыграть на Мальте роль «пятой колонны».

На выборах Великого Магистра из нескольких предложенных кандидатов самым молодым (в возрасте 52 лет), энергичным и опытным дипломатом (многолетним посланником Ордена при дворе Императора «Священной Римской Империи»), любимым не только орденскими рыцарями, но и туземным населением острова за общительный нрав и свободное владение местным мальтийским языком (смесью итальянского с арабским), оказался Комтур (Командор) Фердинанд барон (фрейгерр) фон Гомпеш — немец — который и был избран Гроссмейстером. Так впервые Главой Ордена Святого Иоанна Иерусалимского стал кавалер из немецкого «языка».

О магистре Гомпеше сложился целый рад легенд, существующих и поныне. По одной из них, он, якобы, являлся никем иным, как… знаменитым магом-оккультистом графом де Сен-Жерменом, обладавшим секретом вечной жизни современником древнеегипетских фараонов и самого Иисуса Христа. По другой легенде, избрание немца на пост главы Ордена Святого Иоанна Иерусалимского было, якобы, предвестием конца этого древнего и славного Ордена (и именно поэтому во всей долгой истории последнего его Великим магистром ни разу до Гомпеша не избирался немец).

Всего через несколько дней после избрания Гроссмейстером барон фон Гомпеш ратифицировал договор, заключенный посланником Мальтийского ордена графом Литта с Российской Империей и выполнил пожелание русского Царя. Кавалер Мальтийского ордена Рачиньский был командирован в Санкт-Петербург, где преподнес Императору и членам Императорской семьи почетные Мальтийские Кресты (формальной инвеституры, то есть церемонии принятия в полноправные члены Ордена — «профессы» — проведено не было, так как это предполагало бы принесение Императором Павлом и Его сыновьями — женатыми Православными Христианами — монашеских обетов послушания, целомудрия и нестяжания, причем в соответствии с уставом римско-католического военно-монашеского Ордена)!

Со своей стороны, польщенный Император Павел преподнес Великому Магистру и рыцарям богатые подарки. Было учреждено Великое Приорство Российское Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского. В Петербурге был открыт Инвалидный дом для кавалеров Ордена на Каменном Острове, под Капитул Ордена Святого Иоанна был отведен дворец графа Воронцова с «Мальтийской капеллой» (часовней) на Садовой улице.

27 ноября 1797 года в пышной обстановке Государь Император Павел Петрович был провозглашен Протектором (Покровителем, Заступником) Мальтийского ордена. Рыцари-иоанниты, от имени Гроссмейстера Фердинанда фон Гомпеша, официально поднесли ему титул Протектора. Император Павел I принял его весьма благосклонно и, через Своего Канцлера отблагодарил Гроссмейстера иоаннитов фон Гомпеша в самых лестных выражениях.

И надо же было так случиться, что курьер графа де Литта, тот же самый кавалер Рачиньский, направлявшийся на Мальту с донесениями к Гомпешу, попал в Италии в руки французских оккупантов. При осмотре его багажа французами все, до мельчайших подробностей, стало известно эмиссарам Бонапарта, а через них — французской Директории. Последняя, вполне логично, пришла к заключению, что при создавшихся отношениях, Мальта, рано или поздно, станет российским владением.

Этот «ключ к Средиземному морю» ни в коем случае, по мнению французских республиканцев, не должен был попасть в руки великой северной державы, а должен принадлежать Франции. И потому, при подготовки, экспедиции в Египет, Директория 12 апреля 1798 году дала Наполеону Бонапарту (официально именовавшемуся тогда еще «Наполеоне Буонапарте») секретный приказ:

«Генералу Восточной армии поручается занять остров Мальту».

Внезапное появление у берегов острова Мальты колоссального военно-транспортного флота Французской республики с 35-тысячной, предназначенной для захвата не только крошечного острова, а и всего громадного Египта, экспедиционной армией на борту было совершенной неожиданностью для мальтийского гарнизона и престарелых рыцарей, в значительном числе своем — пенсионеров (хотя, по иным сведениям, эмиссары сообщали Гомпешу о каких-то военно-морских приготовлениях французов). Как это ни печально, но «из песни слова не выкинешь» — в составе французской республиканской армады Мальте угрожали «Святой Захария» под командованием мальтийского рыцаря-ренегата Жюльена де Сен-Тропе и еще два орденских корабля, перешедшие на сторону безбожников-вольтерьянцев.

После коротких переговоров о снабжении эскадры пресной водой (в чем французам было отказано) Наполеон (согласно утверждениям некоторых авторов, якобы, выполнявший волю тайного Ордена тамплиеров, желавших уничтожения Ордена иоаннитов в отместку за то, что он, в свое время, присвоил себе земельные владения и имущество Ордена Храма, разгромленного папой римским и королем Франции в начале XIV века) обманным путем ввел корабли в гавань и двинул войска на штурм.

Часть кавалеров Мальтийского ордена (испанцев и французов) взбунтовалась или отказалась принять участие в сопротивлении агрессорам. Ситуация дополнительно осложнилась вследствие волнений среди местного населения, пострадавшего от французской бомбардировки Мальты.

Дело дошло даже до убийств рыцарей Ордена островитянами. Тем не менее, Мальта пала не без боя, а после вооруженного сопротивления, хотя и безнадежного, вследствие громадного неравенства сил и внутренних раздоров, доходивших в ряде случаев до прямой измены. Увидев безнадежность дальнейшего сопротивления, фон Гомпеш был вынужден подписать безоговорочную капитуляцию острова со всем имуществом Мальтийского Ордена.

Все ценности, накопленные Орденом иоаннитов в течение столетий, были захвачены французами и погружены на флагман французского флота — линейный корабль «Л’Орьян» («Восток»). Впоследствии они погибли, вместе с французским флотом, потопленные английским адмиралом лордом Нельсоном в водах Абукирской бухты у африканского побережья Египта.

Сам Фердинанд фон Гомпеш покинул разграбленную французами Мальту 18 июня 1797 года, отплыв на торговом корабле в Триест. Он взял с собой оставленные ему, за ненадобностью, французскими безбожниками Главные Святыни ордена госпитальеров — упомянутые нами выше священные реликвии (лишенные драгоценных украшений).

(Великий Магистр Мальтийского Ордена Фердинанд барон фон Глмпеш)

Эти-то Мальтийские святыни Гомпеш из Триеста отправил в Петербург Протектору своего ордена — Императору Всероссийскому Павлу Петровичу, а сам отправился странствовать по Европе, пытаясь оправдаться в сыпавшихся на него со всех сторон обвинений в «глупейшей беспечности», «преступной халатности» и даже «измене» (что едва ли справедливо, в особенности последнее обвинение).

Барон фон Гомпеш везде сталкивался с неприязненным отношением, и лишь у своего земляка — Великого комтура (командора) немецких земель, барона Ринк цу Вальденштейна, нашел некоторое сочувствие. Ринк посоветовал фон Гомпешу оправдаться перед высшим Советом Ордена — Генеральным Капитулом — и, в любом случае, держаться России, как наиболее могущественной Христианской державы, от которой одной зависит сохранение и спасение Ордена Святого Иоанна. Но Великое Приорство Российское совершенно отвернулось от Фердинанда фон Гомпеша, утратив к нему всякое уважение, и 27 октября 1798 года предупредил все прочие приораты Ордена Святого Иоанна о необходимости избрать нового Гроссмейстера, наметив в качестве такового Державного Протектора ордена иоаннитов — Всероссийского Императора Павла I.

10 декабря 1798 года в торжественной обстановке Павел I принял сан Великого Магистра Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, будучи единогласно избран не только русскими, но и всеми находившимися в России иностранными кавалерами (верность Гомпешу сохранили всего-навсего 15 кавалеров, не считая его самого).

6 июля 1799 года Фердинанд фон Гомпеш письменно сообщил Императору «Священной Римской Империи» (фактически — Императору Австрии) о своем отречении, подробно изложив все предшествующие обстоятельства, и подчеркнув, что, ради восстановления ордена святого Иоанна в его прежних правах, он «жертвует своей персоной» и «добровольно слагает с себя сан, в который облачен» и «освобождает членов этого высокого Ордена» от всех обязанностей в отношении себя, как его «прежнего главы». Кстати говоря, отречение Гомпеша было принято папским престолом лишь в 1802 году. Тем самым тогдашний папа римский Пий VII как бы «по умолчанию» признал незаконным Великое Магистерство Императора Павла I (1798-1801 гг.). Но до этого было еще далеко.

(Два прижизненных портрета Великого Магистра странноприимцев Фердинанда фон Гомпеша)

Пока же можно было считать, что страстное желание Императора Павла Петровича наконец исполнилось. Мало того, что он стал законным главой ордена святого Иоанна, обязанности воинства которого, мистически сочетаясь, переходили на плечи русского Христолюбивого воинства, но и древнейшие Святыни рыцарей-иоаннитов, по воле Всевышнего перенеслись в Гатчину и стали Русскими Святынями.

Правда, новый Великий Магистр Мальтийского ордена, возможно, не в меру увлекся своей рыцарской мечтой. Наряду с католическим Великим Приорством Российским (в которое, впрочем, входили не только католики) было учреждено второе — Греко-Российское (для Православных).

Мальтийский Крест, войдя в государственный герб Российской Империи, стал превращаться из духовно-рыцарского и подчиненного римскому папе, в идеальный Российский Императорский орден всех степеней — вплоть до солдатского «донатского креста» за выслугу лет включительно…

(Император Павел I в облачении Великого Магистра Ордена святого Иоанна Иерусалимского)

Но подлое убийство Царя-рыцаря агентами Англии, давно зарившейся на Мальту, перехватившей ее у французов и не намеревавшейся возвращать России «ключ к Средиземному морю», прервало все мальтийские проекты и начинания Павла Петровича.

Александр I, вступив на Престол, восстановил в 1801 году все прежние российские Императорские ордена «во всей их силе и пространстве», не упомянув об Ордене Святого Иоанна Иерусалимского и удалив его знак из государственного герба Российской Империи, а титул его Гроссмейстера из Императорского титула (куда он был введен его Державным Отцом). Мальтийский орден прекратил свое существование в России в 1811 году, с избранием Великим Магистром уже не русского Царя, а итальянца-католика Жана-Батиста (Джованни-Баттиста, Джанбаттиста) Томмази (имя которого было, так сказать, «знаковым», означая. в переводе с итальянского языка на русский «Иоанн Креститель»), все орденское имущество отошло в российскую Государственную казну, дела были сданы, архив и орденские знаки потеряли наградное значение.

Генералиссимус А.В. Суворов Адмирал Ф.Ф. Ушаков

О последнем нам остается только пожалеть, ибо обычно, когда в других государствах упразднялся тот или иной орден (как сообщество единомышленников), знаки принадлежности к этому ордену превращались в светские Императорские или Королевские наградные ордена. Так произошло и с знаками принадлежности к ордену святого Иоанна Иерусалимского («мальтийскими крестами»).

В Испании они в 1802 году превратились в королевский Орден Святого Иоанна Крестителя (Сан-Хуан); в Пруссии (в 1812 году) — в светский королевский Орден иоаннитов; в Великобритании (в 1830, а окончательно в 1888 году) — в королевский Орден Святого Иоанна (Джона); в Австрии (без уничтожения находившегося на ее территории Богемского Приорства ордена святого Иоанна Иерусалимского, по-прежнему подчиненному Великому Магистру и папскому престолу) — в династический Императорский (а в Венгрии — Королевский) Мальтийский орден. Раз уж подобным образом поступили «христианнейшие» католические потентаты, не следует удивляться тому, что и монархи Великобритании со временем возглавили свой собственный, протестантский, «Досточтимое (Достопочтеннейшее) Великое Приорство Ордена Иерусалимского Госпиталя Святого Иоанна (Джона)», именуемое кратко «Орденом Святого Иоанна (Джона)».

Знаки всех этих светских наградных орденов представляют собой очень красивые, гладкие белые Мальтийские Кресты с различными украшениями в углах креста, соответственно традициям и гербам перечисленных стран — бурбонские золотые лилии, прусские черные и золотые (в зависимости от степени) одноглавые орлы, золотые британские львы и единороги, золотые двуглавые габсбургские орлы.

Кому-кому, а уж Императорской России по праву принадлежит Мальтийский Крест -эмблема борьбы с неверными за освобождение христианских народов от ига неверных. На протяжении всего XIX века Христолюбивое русское воинство, под знаменами с этим девизом, обильно проливало свою кровь в борьбе с Полумесяцем.

(Выше слева: Великий Магистр Император Павел I возлагает на А.В. Суворова знаки Мальтийского Ордена)

А государства, оставившие в своих наградных системах унаследованные от древних иоаннитов Мальтийские кресты, зачастую ставили препоны этим благородным русским начинаниям, а порой и прямо вступали в союз с «неверными агарянами» против Православной России. Особенно сказанное относится к англичанам, покончившим с орденской Мальтой раз и навсегда. В 1800 году, после долгой блокады, изнуренный голодом французский гарнизон был вынужден сдать остров англичанам. С тех пор Мальта (хотя англичане и обязались возвратить ее Русскому Императору, как Протектору Ордена святого Иоанна Иерусалимского, по Амьенскому миру 1801 г.) надолго обратилась в колонию британской короны и важнейший стратегический пункт, надолго обеспечивший Британской Державе владычество над Средиземноморьем.

Думается, что русскому сердцу было бы куда ближе сохранение Мальтийского ордена и его знака — Мальтийского Креста, чем, например, введение в 1831 году в Капитул Российских Императорских Орденов польских орденов Святого Станислава или Белого орла, ничего общего по духу и традициям с русскими и Россией никогда не имевших. Возможно, это, на склоне лет, почувствовал и сам инициатор их введения в Капитул русских орденов — Государь Император Николай Павлович.

На одном из своих последних прижизненных портретов (1850 года), кисти художника Франца Крюгера, Николай I был изображен с чисто русскими орденами — Святого Георгия 4-й степени, а также Святого Владимира и Святой Анны 2-й степени на шее, при соответствующих орденских звездах. Орден Святого Станислава на Царском портрете отсутствует, зато его шею украшает третий орденский знак — Мальтийский Крест, при соответствующей орденской звезде (также в виде большого белого Мальтийского Креста, но без золотых лилий и других украшений по углам креста).

По-видимому, на шее у Императора Николая I не тот мальтийский почетный Крест рыцаря чести и благочестия, кавалером которого он стал еще при жизни своего Державного Отца — Императора Павла Петровича, а крест прусского Ордена иоаннитов, пожалованный Николаю I — Христолюбивому Царю-воину и Державному строителю, поднявшему меч в защиту угнетенных Православных Христиан Востока и Балкан — его тестем, королем Прусским Фридрихом-Вильгельмом III (Протектором прусских иоаннитов). Выбор Императором Николаем I (как впоследствии и Его сыном, наследником и преемником — Царем-Освободителем Александром II, также запечатленным на многих портретах с прусским иоаннитским крестом на шее) именно этого, а не какого-либо иного прусского ордена, которым он был награжден, представляется нам весьма знаменательным.

Здесь конец и Богу нашему слава!

ПРИЛОЖЕНИЕ

Г.Р. ДЕРЖАВИН.

ОДА НА ПОДНЕСЕНИЕ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ВЕЛИКОГО МАГИСТЕРСТВА ОРДЕНА СВЯТОГО ИОАННА ИЕРУСАЛИМСКОГО И НА ПОБЕДУ НАД ФРАНЦУЗАМИ, РОССИЙСКИМ ФЛОТОМ ОДЕРЖАННУЮ 1798 ГОДА

Варианты

Примечание Я. Грота

(Князь А.Б. Куракин)

Прежде всего считаем нужным предложить несколько исторических данных, относящихся к предмету настоящей оды, о котором у нас до сих пор почти ничего не напечатано, кроме известий, собранных историографом ордена Лабзиным. Его-то обширное, но малоизвестное и уже довольно редкое сочинение и послужит для нас в этом случае главным источником. Мы исполняем тем мысль самого поэта, в рукописях которого сохранилась при этом стихотворении следующая неконченная заметка: «К читателю. Для объяснения в сочинении сем некоторых темных мест прилагается историческое известие о мальтийских кавалерах». Впрочем мы не станем углубляться в самую историю ордена и коснемся только его отношений к России.

Орден св. Иоанна Иерусалимского , основанный в одиннадцатом столетии при гробе Господнем для защиты пилигримов, должен был по утрате крестоносцами Палестины переселиться на остров Кипр, а потом на остров Родос. Оттуда был он скоро изгнан Турками и в 1530 году получил от Карла V во владение остров Мальту, почему и стал называться Мальтийским .

Сношения с ним Русских начались при Петре Великом, по повелению которого боярин Борис Петрович Шереметев в 1698 году посетил Мальту для изучения военного искусства у рыцарей, прославившихся в борьбе с Турками. Шереметев, имевший с собою царскую грамоту, был принят там с необыкновенным почетом и, получив от гросмейстера большой крест с брильянтами, сделался, первый из Русских, мальтийским кавалером. Это было ровно за сто лет до важной для ордена эпохи, вызвавшей оду Державина.

Со времен Петра I между русским правительством и орденом установились дипломатические сношения; но они более 50-и лет ограничивались одними извещениями и приветствиями при переходе верховной власти в другие руки. По вступлении на престол Екатерины II эти сношения приняли новый характер: посылая офицеров на службу в Англию, Францию и Голландию, императрица приказала командировать 6-х молодых людей на остров Мальту для приобретения навыка в морском деле; они оставались там около четырех лет (1765-1769), до первой турецкой войны, по случаю которой были отозваны в отечество. При этом назначен был в Мальту поверенный нашего двора (маркиз Кавалькабо) для постоянного пребывания при великом магистре и для содействия русской эскадре, отправлявшейся в Архипелаг.

Здесь мы должны заранее ознакомить читателей с некоторыми чертами внутреннего устройства ордена. Он разделялся на восемь языков , или наций; кавалеры большого креста, командоры и простые кавалеры одного государства составляли отдельный язык ордена. Собрание одного языка образовало великое приорство того же государства и получало от него содержание; представители их, по одному от каждого, составляли капитул, который вместе с великим магистром (гросмейстером) участвовал в управлении орденом.

Каждое великое приорство распадалось на несколько приорств , или приоратов, приорства на бальяжства (baillages), а эти последние на командорства ; им принадлежали три разряда недвижимых, частию обширных и богатых владений, которые находились в разных странах и которыми заведывали приоры , бальи и командоры .

В 1770-х годах обстоятельства особенно сблизили Россию с орденом. Дело состояло в притязании его на одно польское имение и в помощи, оказанной ему Екатериною II.

В начале семнадцатого столетия князь Януш Острожский, последний из этого рода в мужеском колене, составил завещание, в силу которого, по пресечении потомства и по женской линии, имение его должно было перейти в собственность мальтийских кавалеров. Лет через шестьдесят после этого распоряжения род завещателя действительно пресекся смертию последнего князя Заславского. Тем не менее воля распорядителя была обойдена, и Мальтийцы должны были вести продолжительную тяжбу с другими его наследниками.

Наконец в царствование Екатерины II, когда связь ордена с Россиею усилилась, великий магистр Пинто решился искать в этом деле покровительства императрицы и отправил в Петербург полномочным орденским министром графа Саграмозо, утвержденного и преемником вскоре умершего престарелого Пинто, Хименесом. Екатерина обещала свое содействие, повелела русскому послу в Варшаве, графу Штакельбергу, согласясь с министрами венского и берлинского дворов, поддержать право ордена, и при отъезде самого Саграмозо в Варшаву дала ему письмо к королю Станиславу Понятовскому. Вследствие того была учреждена особая комиссия для рассмотрения спора, и по настоянию министров трех союзных дворов дело было кончено, как того желала императрица, к удовольствию обеих сторон (1774 г.): в Польше образовалось новое великое приорство и шесть командорств с тем, чтобы и приоры и командоры были всегда из Поляков; средоточием управления этими местностями сделалось острожское имение.

Дело это кончилось уже при новом магистре, деятельном и благоразумном Рогане, питавшем необыкновенное, восторженное уважение к Екатерине II. Императрица, оценив способности и характер графа Саграмозо, изъявила желание, чтобы он остался при ея дворе постоянным министром от ордена. Но так как средства Мальтийцев были в это время уже крайне истощены, а притом в случае исполнения этой мысли и другие дворы могли бы потребовать того же, то орден должен был отказаться от предложенной ему чести. Между тем по случаю замирения с Турциею и маркиз Кавалькабо был отозван из Мальты. Вскоре однакож представился повод к назначению туда нового поверенного. Этим поводом было присоединение польского приорства, по плану Рогана, к англо-баварскому языку : в Мальту послан был капитан 2-го ранга Псаро.

Происшедший между тем второй раздел Польши, по которому Волынь, а с нею и острожские имения достались России, побудил великого магистра вступить в новые сношения с С. Петербургом. По желанию императрицы, чтобы полномочный министр, которого Роган намеревался отправить ко двору ея, был преимущественно избран из пиемонтских кавалеров, это почетное звание получил бальи граф Литта , уроженец миланский, находившийся тогда в русской службе контр-адмиралом (см. выше стр. 198). Он имел у императрицы аудиенцию 7 / 18 октября 1795 г. и представил ноту о неуплаченных ордену доходах из Польши. Последовавшая вскоре кончина Екатерины доставила Мальтийцам еще более щедрого покровителя в ея преемнике.

Император Павел, с детства прислушиваясь к толкам об этом ордене и вообще склонный по своему характеру сочувствовать всему романическому, рано уже показывал особенное расположение к Мальтийцам. Порошин в своих Записках рассказывает под 28 февраля 1765 г. (когда великому князю шел одиннадцатый год): «Читал я его высочеству Вертотову историю об ордене мальтийских кавалеров. Изволил он потом забавляться и, привязав к кавалерии своей флаг адмиральский, представлять себя кавалером мальтийским».

По воцарении своем император принял живое участие в судьбе ордена, которому тогдашние политические обстоятельства уже грозили падением, и в декабре того же года назначил двух полномочных, именно князя Безбородко и князя Александра Борисовича Куракина, для заключения конвенции с бальи графом Литтою. Главным содержанием состоявшейся таким образом 4 / 15 января 1797 г. конвенции было то, что вместо польского вел. приорства и 6 командорств возникло вел. приорство русское (российско-католическое) с 10 командорствами и что ежегодный доход во 120,000 злотых, ассигнованный ордену из польских имений, был возвышен теперь до 300,000 злотых (считая злотый в 25 коп.), с тем чтоб уплата производилась рублями, которые впредь должны были выдаваться из государственного казначейства. Не довольный еще этим пожалованием, государь изъявил желание облечься, вместе со всею императорскою фамилиею, в знаки ордена. Но еще до исполнения этого достойный старец Роган умер, и в гросмейстеры избран был прежний посол немецкого императора в Мальте, барон Гомпеш, в котором орден надеялся найти сильную опору против враждебной Франции. Известие о милостях русского государя возбудило между кавалерами общий энтузиазм. Отправленный в Петербург кавалер Рачинский привез новое полномочие ловкому бальи, успевшему в короткое время сделать так много для ордена; граф Литта, теперь уже в звании чрезвычайного посла, имел 27 ноября торжественный въезд в столицу, а 29-го публичную аудиенцию, на который поднес государю титул протектора и знаки мальтийского ордена для него и всех особ царского семейства, также для государственного канцлера князя Безбородко, для вице-канцлера князя Куракина и еще для некоторых других лиц. Для самого императора прислан был старинный крест славного гросмейстера Лавалетта. Из главной аудиенц-залы посол отправился к другим высочайшим особам; по возвращении его в тронную прибыла туда императрица и, приняв из рук государя орденские знаки, заняла место на троне. Затем к престолу подошел Александр Павлович без шпаги и преклонил колено. Император, надев шляпу и обнажив меч, сделал им три рыцарские удара по плечам великого князя, вручил ему шпагу, поцеловал его, как брата, и возложил на него знаки большого креста. Та же церемония повторилась с Константином Павловичем. Таким же образом после того французский принц Конде был пожалован в кавалеры большого креста и наречен великим приором русским. В тот же день после обеда государь принял кавалерами большого креста князей Безбородко и Куракина, роздал другие кресты и назначил всех командоров и кавалеров русского великого приорства.

Но в то самое время, как орден готовился праздновать такой неожиданный успех, случилось вдруг роковое событие, которое должно было положить конец его существованию: вследствие безпечности и малодушия Гомпеша Мальта взята была Наполеоном на пути его в Египет. Тогда капитул русского приорства, собравшись в орденском доме в Петербурге, издал два акта: 1) протест «против предосудительного поступка великого магистра и других кавалеров, нарушивших святость своих обетов сдачею без всякой обороны орденских владений и заключивших безчестную капитуляцию, основанную исключительно на личных выгодах великого магистра и его сообщников», и 2) манифест русского приорства, возлагавший все надежды ордена на протектора. Император отвечал на эти акты декларацией, подписанною в Гатчине 10 сентября, торжественно обещая «не только сохранять орден во всех его установлениях, привилегиях и почестях, но и употребить все старания к возстановлению его». В заключение протектор приглашал находившихся в Петербурге кавалеров «сделать все нужные распоряжения к пристойнейшему и полезнейшему отправлению дел ордена».

В этих словах уже обозначалось намерение императора принять на себя звание великого магистра, намерение, как полагают, внушенное ему Литтою, который надеялся занять в таком случае первое при императоре место по управлению орденом. Он становился необходим для учреждения совета и канцелярии нового гросмейстера, и таким образом ему легко было сделаться наместником Павла по делам ордена. К удивлению всей Европы, русский царь принимал верховное начальство над религиозным и военным орденом, признававшим папу своим духовным главою. Впрочем императором руководила конечно и политика: в случае возвращения Мальты ордену, этот остров, по своему положению в Средиземном море, обещал Русским важную точку опоры в сношениях с Оттоманскою Портой. Притом государь, в качестве гросмейстера, становился во главе всего европейского дворянства.

Провозглашенный в прокламации русского приорства великим магистром, император Павел принял этот титул, и 29 ноября 1798 г., в день бывшей за год перед тем церемонии, весь корпус кавалеров торжественно поднес ему корону и регалии нового сана. Император отвечал чрез вице-канцлера своего объявлением, в котором между прочим было сказано: «При сем вновь повторяем торжественно учиненные прежде, в качестве Покровителя того ордена, обнадеживания, что Мы не токмо оставим навсегда в целости все установления и преимущества, присвоенные сему знаменитому ордену, как в рассуждении свободного исповедания веры и следующих по тому отношений кавалеров римского закона, так и касательно управления орденского, определяя главное место пребывания оного в императорской нашей столице; но что и далее не престанем пещися о восстановлении его в то почтительное состояние, которое соответствовало бы благой цели основания сего ордена, его прочности и пользе. Возобновляем и паки уверения Наши, что, имея верховное начальство над орденом св. Иоанна Иерусалимского и почитая обязанностию Нашею стараться о возвращении неправедно у него отнятой собственности, не предполагаем Мы отнюдь, в качестве Нашем Императора Всероссийского, никаких притязаний, которые могли бы обращаться во вред или ущерб правам прочих Нам дружественных держав».

По прочтении этого акта князем Безбородкой, все мальтийские кавалеры, приступив к престолу с коленопреклонением, принесли гросмейстеру присягу в повиновении и верности и допущены были к руке. Желая сделать этот день еще более памятным, император учредил, как новый знак отличия для поощрения службы русских дворян, орден св. Иоанна Иерусалимского, которого устав теперь же был прочитан с престола. Новый орден был возложен на великих княгинь и княжен, а также на некоторых придворных дам. Сенату предписано объявить о совершившемся по всему государству, со внесением нового достоинства в титул императорский. Декларациею, обнародованной в Европе, дворяне всех христианских стран приглашались ко вступлению в орден. В Мальту же, которая должна была опять сделаться достоянием ордена, император уже предварительно назначил коменданта и русский гарнизон из 3000 человек.

В следующем году приезжали в Петербург депутации разных западно-европейских приорств для признания государя в звании великого магистра. Кроме восстановленного им русско-католического приорства, он учредил греко-российское великое приорство, назначив великим его приором наследника цесаревича Александра Павловича. Составлен был верховный священный совет, в котором заседали: поручиком (наместником) великого магистра фельдмаршал гр. Н. И. Салтыков, генерал-фельдмаршалом ордена великий князь Александр, великим командором князь Лопухин, великим канцлером гр. Ростопчин и проч. Образован был двор по штату прежнего двора великого магистра с великим сенекаллом (Нарышкин), призрителем бедных (архиепископ Амвросий) и. т. д. Для гвардии великого магистра учрежден кавалергардский корпус из 189 человек. Многим полкам пожалован знак ордена на знамена, шапки, кирасы и т. п. Мальтийский крест был включен в государственный герб, с которым и явился на всех казенных зданиях в Петербурге. Сверх того была устроена католическая церковь во имя св. Иоанна Крестителя (Иерусалимского) в здании, которое служило замком мальтийских рыцарей. Этот дом (нынешний пажеский корпус), построенный архитектором Растрелли, принадлежал сначала государственному канцлеру графу Воронцову; потом он поступил в казну, и в нем жил граф Остерман. Император Павел подарил его ордену, и над главным въездом прибит был мальтийский герб - белый крест на красном поле. Церковь была построена архитектором Гваренги и освящена 17 июня 1800 митрополитом Сестренцевичем. Император Николай возобновил ее в 1833 году. Она состояла в заведывании графа Литты до самой смерти его.

Внимание императора Павла к мальтийскому ордену подало ему между прочим повод к учреждению еще 20-и командорств в награду отличившимся военными подвигами офицерам. Почти ежедневно жаловались новые кавалеры и командоры. Знатные дворяне учреждали и с своей стороны фамильные командорства. Высочайшие указы и манифесты кончались словами: «Дан царствования нашего в третье, магистерства же во второе лето», и т. п. В 1800 г. напечано (sic) «Уложение» ордена.

Между тем взятие Мальты Англичанами повлекло за собою разрыв России с Великобританиею; вспыхнула война, но прежде окончания ея императора Павла не стало. Дальнейшая судьба ордена известна (История ордена св. Иоанна Иерусалимского , соч. А. Лабзина, ч. V, Спб. 1801); Kurzgefasste Nachricht von S. K. K. Majestät Paul I Gelangung zur Würde eines Grossmeisters и т. д. Nov. 1799, и к этому еще особо Anhang, 1802, - оба напеч. в Спб. ; Voyage à St.-Pétersbourg de l’abbé Georgel, Paris, 1818; Реймерса St. Petersburg и проч.; Мих. Данилевского и Д. А. Милютина История войны России с Франциею в 1799 , т. I, Спб. 1852).

Державин написал оду На поднесение его императорскому величеству великого магистерства ордена святого Иоанна Иерусалимского и на победу, над Французами российским флотом одержанную 1798 года. Под этим заглавием ода тогда же была напечатана отдельно и в III-й книжке Аонид (1798-1799) с подписью Державин ; потом с сокращением заглавия в издании 1808, ч. II, XIV . За эту оду Державин получил табакерку с брильянтами. Потом ему пожалован был брильянтовый мальтийский крест.

Под победою над французским флотом, означенною в первоначальном заглавии, должно разуметь следующее. Русский флот, под начальством адмирала Ушакова, пропущенный Портою чрез Дарданеллы, соединясь с турецкой эскадрой, явился перед Чериго и, поддерживаемый восстанием жителей, занял без труда не только этот остров, но также Кефалонию, Занте, о. св. Мавры и пр. вместе с большою частию Корфу. Везде Французы сдавались или бежали. Это происходило в октябре и ноябре 1798, а в следующем году завоевание Ионических островов было окончено. (Allgem. Geschichte der neuesten Zeit, von Fr. Saalfеld, т. II, отд. 2, стр. 124; также История войны в 1799 г. , т. I, стр. 93 и следд.).

Значение рисунков: «1) Мальта в смиренном виде подносит на щите военном печать веры. Покровительство северного Иракла, от блистательного его щита в теплом луче отразившееся, покрывает сиянием своим прибегшую к его защите. 2) Луч планеты, упадший на блистательную поверхность диаманта, вторично отразился в атмосферу Славы» (Об . Д.). Вместо этого в тетради Капниста записаны следующие две программы: «1) Аудиенция, данная мальтийским кавалерам; 2) мальтийский крест в лучах».

Заметим здесь кстати, что в Романовской галерее, в Зимнем дворце, находится писанный Боровиковским во весь рост портрет императора Павла в гросмейстерском одеянии.

Приложения

1.

Помещаем здесь найденную нами в бумагах Державина подлинную просьбу от имени ордена, поданную императору Павлу графом Литтою, о принятии государем звания великого магистра. Сколько нам известно, просьба эта нигде еще не была напечатана.

«L’ordre souverain de St.-Jean de Jérusalem, fondé sur les principes de la bienfaisance et de l’honneur, a constamment rempli le but sacré de son institution. Sept siècles de prospérité et de gloire attestent la sagesse de ses loix et son dévouement à ses devoirs. Forcé jadis d’abandonner l’isle où il régnoit et qu’il rendit célèbre par tant de prodiges de valeur, il vit ses pertes réparées par la générosité d’un Souverain magnanime qui lui donna une nouvelle résidence et dont l’Europe entière admire le bienfait! Dépouillé une seconde fois de l’héritage de ses ancêtres et menacé d’une ruine totale par la dispersion de ses membres, l’Ordre de St.-Jean de Jérusalem vient se jeter dans les bras de l’Auguste Protecteur que la Providence éternelle lui avoit déjà accordé, pour sauver dans le péril le plus éminent son existence et sa gloire. Il supplie Votre Majesté Impériale de lui accorder le plus signalé des bienfaits, celui d’être son Chef et de le soutenir par Sa puissance. Il confie à Votre Majesté Impériale ses destinées et le dépôt sacré de ses institutions et de ses droits. La proclamation solemnelle que je porte au trône de Votre Majesté Impériale exprime les voeux de tous les chevaliers fidèles à la religion et à l’honneur: Votre acceptation, Sire, sera pour notre ordre le plus sûr garant de son rétablissement, de sa prospérité et de sa splendeur».

2.

В рукописной книге сочинений Н. А. Львова находится очерк истории мальтийского ордена. Львов был сам кавалером его: он пользовался милостью императора Павла и жил в Гатчине (см. под 1804 г. стихотворение «Память другу»). Печатая для любопытных этот очерк, в котором мальтийские кавалеры названы Ивановскими , мы предпосылаем ему и следующую собственноручную заметку Львова, объясняющую цель составления его: «Г. Обер-церемониймейстеру Валуеву, требовавшему от меня, что такое Мальтийский орден, ибо многие кавалеры называли его Ordre de Ste-Malte».

«Мальтийские кавалеры имеют разные названия:

1) Кавалеры Гостоприимственные.

2) Кавалеры Родосские.

3) Кавалеры Ивановские.

4) Кавалеры Креста.

Неаполитанские купцы из Амальфии в 1048 году построили в Иерусалиме церковь католицкую во имя Богоматери латинския; потом основали монастырь Св. Венедикта, в больницах оного давали убежище мужчинам и женщинам, ходящим на богомолье. Герард Тунг или Тум построил церковь св. Иоанна Крестителя и был первый настоятель. В 1099 году Годофред де Булльйон, по взятии Иерусалима, приписал к сему монастырю земли, которые он имел во Франции, и определил доход; его примеру подражали многие, владения умножились и Герард отделил учреждение Кавалеров Гостоприимственных св. Иоанна от монастыря Богородична, учредя особливую обитель. По смерти Герарда директоры, или начальники выбирались кавалерами; Раимонд дю Пюи ему наследовал в качестве магистра, дал ордену некоторые правила, которые утвердил папа Калист II в 1120 году. Правила сии состояли в том, чтобы принимать бедных в больницы, давать убежище странникам и воевать против неверных: Иннокентий II-й в 1130 году утвердил сии правила и дал кавалерам Иерусалимским штандарт с изображением белого осмиконечного креста на красном поле; из сего потом составились и герб и печать сего ордена.

По изгнании из Иерусалима Ивановские кавалеры поселились в Моргате, потом в Акре, которые они храбро защищали и после потери обетованной земли.

В 1291 году Лузиньян дал им убежище в Лимисоне на острове Кипре, где лет 18 имели они резиденцию: в 1308 году завоевали они остров Родос, с того времени начали они именоваться кавалерами родосскими; Андроник, император греческий, великому их магистру Виларету дал и право владения на сей остров.

В 1480 году великий магистр д’Обюссон с большою храбростию защищал резиденцию свою против Магомета II и, не смотря на превосходные силы неприятельские, выдержал атаку целые 3 месяца: в 1522 Солиман с армиею, в 300 тысячах состоявшею, взял сию крепость, которая во владении кавалеров была 213 лет.

По изгнании из Родоса кавалеры переселились в Кандию, потом папы Адриан VI и Климент VII дали им город Витербо, а наконец император (Священной Римской империи германской нации — В.А.) Карл V остров Мальту, и с того времени иерусалимские кавалеры назвались мальтийскими.

Мальтийский орден состоит из 8 наций, которые известны под именем 8 языков; каждый язык имеет своего начальника, начальники имеют право на избрание великого магистра.

В мальтийские кавалеры принимаются люди доказанного благородства; принимаются в их общества также и женщины под именем монахинь, коих должность состояла в первоначальном учреждении смотреть за гостинницами и больницами женского пола.

Кавалеры мальтийские носят крест золотой с белою финифтью на черной ленте в петлице.

Кавалеры большого креста носят белый холстинный крест на черном поле на супервесте, а финифтевый осмиконечный на шее и на такой же ленте».

3.

В рукописи Львова перед этим очерком помещена еще небольшая пьеса в стихах, которую тоже выписываем, так как и она в некоторой связи с историей мальтийского ордена в России:

«Вздох Наместнического Мундира Ф. М., единого при дворе сущего, к едущим кавалерам 1799 сент. 20-го* в Гатчине.

* День рождения императора Павла.

В числе орденов Российской империи оказывались и иностранные награды, как это случилось с польскими орденами. На короткий промежуток времени в состав российской наградной системы входил и мальтийский орден Святого Иоанна Иерусалимского, который был очень необычен для православной страны. Необычность ордена заключалась в том, что покровителем данного рыцарского ордена в 1113 году стал Папа Римский Пасхалий II, а сам святой Иоанн Иерусалимский являлся католиком.

Данный ордена зародился еще в XII веке во время совершения крестовых походов в Палестину. Он был наградой рыцарского ордена госпитальеров. После того как данный рыцарский орден был изгнан из Палестины, рыцари много веков скитались по Средиземноморью, обосновавшись в итоге на острове Мальта. Произошло это в XVI веке, с того же времени орден стал наименоваться «Мальтийским».

В 1798 году, когда Наполеон I организовал экспедицию в Египет, французы захватили Мальту. Рыцари мальтийского ордена обратились к российскому императору Павлу I с просьбой принять на себя сан Великого магистра ордена. Император Павел I ответил на поступившее ему предложение согласием. 29 ноября 1798 года был издан императорский манифест, который устанавливал в пользу российского дворянства орден Святого Иоанна Иерусалимского, а также правила принятия российского дворянства в данный орден. Сам Павел I стал Великим Магистром ордена.

Орден Святого Иоанна Иерусалимского был включен в наградную систему Российской империи. По статуту он считался наивысшей военной наградой страны и делился на 3 степени: Большой командорский крест - высшая, 1-я степень ордена; Командорский крест - средняя, 2-я степень ордена; Кавалерский крест - низшая, 3-я степень ордена.

Знак ордена представлял собой золотой крест, он покрывался слоем белой эмали. В углах креста находились стилизованные лилии. Крест находился под мальтийской короной. По форме это был равноконечный крест с расширяющимися от центра концами, которые раздваивались наподобие ласточкина хвоста. При этом у знака 3-й степени отсутствовал верхний луч. Знаки 1-й и 2-й степени были крупнее по размерам, в их основе был полноценный четырехконечный крест. Знаки ордена 1-й и 2-й степеней носили название Большого и Малого командорских крестов соответственно.

Крест ордена Святого Иоанна Иерусалимского крепился в виде подвески к трофею или арматуре из рыцарских регалий. Большой и малый командорские кресты носились на шее на орденской ленте черного цвета (ширина ленты - 6,5 см). Кавалерский крест (меньшего размера) носился в петлице мундира на груди. Также каждой степени ордена соответствовала звезда, которая носилась на груди с левой стороны. Для награждения представительниц женского пола предусматривались две степени - Большой крест и Малый крест.

Для нижних воинских чинов в Российской империи был учрежден так называемый «донат» - это малый Мальтийский крест из меди на трех концах которого (двух поперечных и нижнем) была эмаль. Начиная с 10 октября 1800 года данным крестом жаловали унтер-офицеров и солдат за 20 лет безупречной военной службы (вместо знака отличия ордена Святой Анны 4-й степени).

В российской наградной системы орден Святого Иоанна Иерусалимского просуществовал совсем недолго. Во многом он был связан с фигурой российского императора Павла I, после убийства последнего в ходе заговора орден потерял свои позиции. Преемник императора Павла I на российском престоле Александр I сначала сложил с себя полномочия Великого магистра ордена, а в 1810 году был издан указ о прекращении награждения знаками Мальтийского ордена. В 1817 году, после того как Комитетом министров было принято высочайшее утверждение, согласно которому после смерти родовых командоров наследники их не имеют права на это звание и не носят Знаков ордена Святого Иоанна Иерусалимского, ветвь ордена в Российской империи практически полностью прекратила свое существование. Всего же с 1798 по 1817 годы в Российской империи было вручено порядка 2 тысяч знаков ордена Святого Иоанна Иерусалимского различных степеней.

По материалам из открытых источников