Поднял бунт на. Восстание «Сторожевого». Коммунистическая революция капитана Саблина (15 фото). Что известно про Валерия Саблина

9 ноября 1975 года экипажи 18 бомбардировщиков советских получили приказ об уничтожении цели в Балтийском море. В поставленной задаче говорилось, что иностранное военное судно вторглось в территориальные воды СССР. Но во время выполнения задания летчики узнали, что настоящая цель – советский противолодочный корабль.

Что известно про Валерия Саблина

Из доклада комиссии, назначенной приказом Министра обороны СССР Гречко «для расследования случая неповиновения имевшего место 8-9 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле «Сторожевой» 128-й бригады ракетных кораблей Балтийского флота». Бывший заместитель командира корабля по политической части капитан 3-его ранга Саблин В.М., 1939 года рождения, русский, в КПСС состоял с 1969 года, окончил военно-морское училище имени Фрунзе в 1960 году. До 1969 года служил на строевых должностях и с должности помощника командира сторожевого корабля Северного флота поступил в военно-политическую академию имени Ленина, которую окончил в 1973 году. По должности аттестовался в основном положительно. Женат. Имеет сына 1962 года рождения.

Замполит Саблин был потомственным моряком. Его дед служил на легендарном фрегате «Паллада», отец на флоте с 1933 года. Вопрос профессии перед юным Валерием не стоял: только флот. Саблин был убежденным коммунистом, верил в идеи Маркса и Ленина, постоянно читал и конспектировал работы теоретиков и воспоминания большевиков. Брат Валерия, Николай, вспоминает, что «в 1963 или в 1962 году он написал письмо Хрущеву, о том, что необходимо пересмотреть устав Партии. Но дальше мурманского обкома письмо не ушло, и он получил хорошую взбучку. И то, что он поступил в военно-политическую академию, это тоже не случайно. Он мне говорил, что хочет разобраться, что происходит в государстве». Такой интерес к теоретикам революции в итоге и мог сыграть главную роль в трагедии, случившейся 8 ноября 1975 года в Балтийском море.

Лучший корабль Балтийского флота

Накануне празднования 58 годовщины Октябрьской революции в устье реки Даугавы вошли боевые корабли краснознаменного балтийского флота. 7 ноября они приняли участие в зрелищном развлечении тех лет – военно-морском параде. Ярче всех выглядел новый противолодочный корабль «Сторожевой». Характеристики боевого корабля потрясающие: скорость 32 узла, автономность 30 суток, экипаж 190 человек. Вооружение: ракетный противолодочный комплекс «метель», 2 зенитно-ракетных комплекса «оса», 2 артиллерийских установки, 2 торпедных аппарата, 2 реактивные бомбометные установки.

«Сторожевой» был самым заслуженным кораблем на том параде. Он побывал на боевом дежурстве в Атлантике и в Средиземном море, 2 месяца патрулировал прибрежные воды Кубы. Экипаж корабля считался одним из лучших в балтийском флоте. «Матросы были очень подготовленные. Полгода мы ходили на боевую службу и, в общем-то, морякам можно было много доверить, в частности рулевой был блестящим исполнителем мои приказов», отмечает Николай Новожилов, который в 1975 году был старшим помощником капитана БПК «Сторожевой».

Николай Новожилов, который в то время был помощником капитана корабля, 8 ноября отпустили к семье. О том, что произошло на борту, Николай узнал лишь глубокой ночью, когда его вызвали в штаб. Сообщение было следующим: замполит Саблин поднял бунт и захватил корабль. Новожилов отмечает, что отношение матросов к замполиту было не слишком положительное, и почему они пошли за Саблиным, непонятно.

После парада «Сторожевой» должен был отправиться на «отдых». Поскольку корабль был снят с боевого дежурства, боекомплекты отправили на склады. Ничего, кроме личного стрелкового оружия, на борту не было. По уставу, военный корабль, выходя на «отдых» должен был сдавать оружие на береговой склад, за исключением артиллерийских запасов.

Начало корабельного мятежа

Вечером 8 ноября замполит Саблин организовал для матросов киносеанс, смотрели фильм «Броненосец «Потемкин». За час до киносеанса арестовали командира корабля, Анатолия Потульного. Замполит просто закрыл капитана в каюте, как в тюрьме. Пока матросы смотрели фильм про мятежный корабль, Саблин писал письмо родным. В нем он писал, что родители, возможно, осудят его поведение. Но он хочет разбудить народ от политической спячки, потому что эта спячка губительно сказывается на всех сторонах жизни общества. Родители Саблина получили письмо после трагедии, поэтому повлиять на поведение сына не успели.

Когда письмо было дописано, Саблин собрал офицеров и сообщил о своем решении. Замполит обманул офицеров, сказав им, что капитан Потульный с ним согласен. И хотя капитан корабля был единственным человеком, который хорошо относился к Саблину, Валерий знал, что Потульный не поддержит его решения. Охранять Потульного замполит поставил корабельного библиотекаря, Александра Шеина. Библиотекарь был с самого начала «за» идею Саблина, и был посвящен во все детали плана. Саблин собрал 13 офицеров и 13 мичманов корабля и изложил им свои идеи, которые вынашивал с 1963 года. Он изложил им свои идеи относительно недостатков советского общества, и преподносил их как отход партии и правительства от ленинских положений строительства социализма.

На берегу узнал о ЧП ближе к полуночи. Один из офицеров, Фирсов, смог сбежать с корабля. Старший лейтенант перебрался с корабля на лодку, и передал на берег, что на «Сторожевом» бунт. Сообщение получил Лев Высокополянский. По его словам, остановка была спокойная, и никто не думал, что это происходи всерьез, и связали это с праздником – мол, выпили люди, и творят необдуманные вещи. К 3 часам ночи поняли, что сообщение Фирсова правда. Фирсов передал, что «Сторожевой» идет в Ленинград, чтобы обратиться к народу.

В штаб флота Калининграда прибыло всё командование, Москва требовала объяснить ситуацию, но объяснения не было. В то, что это мятеж, и его возглавляет политработник, никто не верил. Также не могли определить, куда идет корабль, и только в 4 часа утра стало ясно – Саблин сам вышел в эфир. Он открыто говорил, что это политическое и прогрессивное выступление, и что цель этого выступления – поднять голос правды. Саблин предлагал самовольный переход корабля в Кронштадт, объявить его независимой территорией, и требовал предоставить ему возможность выступить по телевидению.

В штабе стали всерьез думать о применении силы. Привели в боевую готовность 9-й авиационный полк, который базировался в 200 км от Юрмалы, потому что это был самый подготовленный полк. Летчики могли наносить удары ночью, в сложных метеорологических условиях. Но надежда не угасала, что Саблин одумается.

В 7:39 на корабль послали радиограмму: «ваша телеграмма главкому ВМФ получена. Главком приказал возвратиться и стать на якорь рейда порта Риги». На телеграмму не ответили.

Перехват «Сторожевого»

В 8:45 мятежному кораблю вынесли приговор – применить артиллерийское оружие с целью остановки корабля. В это же время в небо взлетели бомбардировщики. Экипажи самолетов были уверены, что это внеочередная проверка боевой готовности. Задача была краткой: быть готовыми к нанесению точного авиационного удара по кораблю с целью его уничтожения. В бомболюках самолетов были легкие боеприпасы, потому что летчики думали, что летят бомбить условную цель. В первый раз летчики в условиях плохой видимости попали в советский сухогруз, который начал подавать сигнал бедствия.

Саблин требовал выступления по ТВ в течение 30 минут после программы «Время» и право на издание своего печатного органа и распространение через «Союзпечать». Также он просил поддержать революцию, которую начал Саблин и экипаж корабля «Сторожевой». После этих слов он попрощался.

В воздухе уже находилось 18 самолет бомбардировочного полка – а летчики еще не до конца поняли, что они должны топить. Из-за неразберихи они стали идеальной мишенью для «Сторожевого». О том, что на корабле есть боеприпасы, они не знали.
По первой специальности Саблин был корабельным артиллеристом. Но на корабле матросы испортили оборудование, чтобы не стрелять по своим. Саблин вывел из-под огня корабль, когда сбросили первую часть бомб. Но во второй раз бомба попала прямо на «Сторожевой» и корабль встал. После этого в эфире неожиданно появился командир Потульный: «Прошу прекратить огонь. Взял власть в свои руки». Позже выяснилось, что матросы освободили командира корабля, Потульный лично арестовал Саблина и вернулся к своим обязанностям. Зачинщиков «революции» изолировали.

Последствия «революции»

Вечером самолет с 20-ю членами экипажа приземлился во Внуково и всех привезли на Лубянку. На первом допросе, Саблин заявил адмиралу Гришанову, главе ВМФ: «Не вздумайте сделать меня сумасшедшим. Вы же хорошо меня знаете – я учился с вашим сыном». По словам брата Саблина, Валерий только в тюрьме понял, что не мог в то время, в 1975 году, сломить ту стену, на пролом которой он пошел. До последнего дня Валерий Саблин думал, что все обойдется, верил в порядочность людей и что сможет добиться правды.

Следствие по делу Валерия Саблина было недолгим. Пока шло следствие, экипаж «Сторожевого» расформировали, а корабль отправили на Камчатку. Многие командиры и начальники лишились должностей и получили дисциплинарные взыскания, некоторых исключили из партии. До суда довели два дела: замполита Саблина и корабельного библиотекаря Шеина.

13 июля 1976 года военная коллегия Верховного суда вынесла окончательный приговор: Саблин виновен в измене Родине. Его приговорили к высшей мере наказания. 3 августа приговор привели в исполнение. Шеина приговорили к восьми годам заключения.

В ночь с 8 на 9 ноября 1975 года в советском ВМФ произошло беспрецедентное ЧП: большой противолодочный корабль «Сторожевой» после участия в военно-морском параде в Риге самопроизвольно снялся с якоря и взял курс в Ирбенский пролив. Спрыгнувший с борта и перебравшийся на стоящую на рейде подводную лодку комсорг «Сторожевого» сообщил, что замполит экипажа капитан третьего ранга Валерий Саблин с группой сообщников арестовал командира корабля, запер в каютах большую часть офицеров и объявил о намерении идти в Кронштадт и выступить с телеобращением к советскому народу о необходимости смены политического курса в стране.

О ЧП сразу же было доложено командующему Балтийским флотом, затем и главкому ВМФ. За «Сторожевым» устремились боевые корабли. На них поступил приказ главкома: «С выходом на визуальный контакт применить артиллерийское оружие с целью остановки корабля. Первый залп дать впереди по курсу, последующие — по винтам». После применения оружия «Сторожевой» остановился. На него высадилась группа пограничников. Саблин и его сообщники были арестованы.

Об этом случае уже немало написано статей и даже книг. Но страсти вокруг него не стихают. Можно услышать диаметрально противоположные оценки этого события даже в среде флотских офицеров. Интересно, что героизация Саблина началась после 1991 года, в советское время общественное мнение в военно-морских коллективах было единодушным: военный преступник! Правда, тогда информация о происшедшем была очень ограниченной.

В 1975 году я служил на Каспийской военной флотилии в звании старшего лейтенанта. Помню, что слухи о «восстании» на «Сторожевом» докатились до нас уже в конце ноября. Они воспринимались как навет на «здоровую флотскую действительность», поскольку в то время просто невозможно было поверить в такую дикую историю. Но в августе 1976 года появилось первое и единственное официальное подтверждение: до офицерского состава довели совершенно секретный приказ, в котором сообщалось о пресечении попытки капитана третьего ранга Саблина увести корабль в Швецию и о расстреле по приговору суда зачинщика «бунта».

Позже мне доводилось слышать рассказы о случившемся непосредственных свидетелей тех событий. Из них сложилась такая картина.

Потомственный флотский офицер Валерий Саблин задолго до 8 ноября 1975 года высказывал недовольство тем, что в стане хорошо живет только партийная верхушка, а простому люду не хватает элементарной колбасы, в чиновничьей среде процветает блат, взяточничество. Сведения об этих настроениях доходили до особистов, но Саблина не трогали, поскольку он сам считался «блатным», был вхож в семью тогдашнего начальника политуправления ВМФ адмирала Гришанова .

Наконец, Саблин созрел для того, чтобы заявить о себе на всю страну. Он заранее подготовил несколько человек к «бунту», убедив их в благих намерениях. 8 ноября сложилась благоприятная для выступления обстановка: на берег сошли старший помощник командира корабля, механик, секретарь парторганизации.

Все началась с того, что Саблин зашел в каюту командира корабля капитана 2 ранга Потульного и доложил, что в одном из корабельных помещений творятся страшные беспорядки. «Что именно?» — спросил командир. «Я прошу вас пройти и посмотреть. Словами это не передать!» — ответил Саблин. Как только командир спустился по трапу в помещение, Саблин закрыл дверь на замок. Сторожить Потульного замполит выставил своего сообщника — корабельного библиотекаря и по совместительству киномеханика старшего матроса Шеина , вооружив его пистолетом.

К морякам экипажа, построившимся по команде «Большой сбор!», Саблин обратился с краткой речью (более подробное выступление было записано на магнитофонные ленты и несколько раз за ночь передано по внутрикорабельной трансляции). Вот фрагменты, впоследствии представленные на суде: «Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение: кончать с теорией и становиться практиком. Понял, что нужна какая-то трибуна, с которой можно было бы начать высказывать свои свободные мысли о необходимости изменения существующего положения дел. Лучше корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь. А из морей лучше всего — Балтийское, так как находится в центре Европы. Никто в Советском Союзе не имеет и не может иметь такую возможность, как мы, — потребовать от правительства разрешения выступить по телевидению с критикой внутреннего положения в стране… Наша цель — поднять голос правды… Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия… Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи… Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам — разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос- и партаппарата со стороны народных масс…»

Саблин довел до моряков план действий: «Сторожевой» идет в Кронштадт, а потом в Ленинград — город трех революций, с тем, чтобы начать там новую, четвертую революцию по исправлению допущенных руководством страны ошибок. Выступление «Сторожевого» должно найти поддержку военных моряков в Кронштадте и Ленинградской военной-морской базе, а также у трудящихся ленинградских заводов и предприятий, перед которыми Саблин, добившись у правительства страны права выступить по телевидению, намерен изложить свои взгляды.

«За» высказались три лейтенанта и несколько мичманов. Всех, кто был не согласен и выступил против, под угрозой оружия Саблин и Шеин закрыли в трюме. Для простых матросов Саблин был начальником, и они стали выполнять его команды по управлению кораблем до тех пор, пока это происходило в рамках профессиональных инструкций. Когда же они увидели, что по «Сторожевому» стреляют свои же корабли, моряки взбунтовались уже против Саблина, освободили командира и других арестованных офицеров. 9 ноября в 10 часов 35 минут на командный пункт Балтийского флота пришла радиограмма от командира «Сторожевого»: «Корабль остановлен. Овладел обстановкой. Жду указаний командующего флотом». Через 20 минут на борт поднялись пограничники. Первая часть драмы была закончена.

Из Москвы в тот же день прибыла правительственная комиссия во главе с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота Советского Союза Горшковым , в ее составе был и начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов. На первом же допросе Саблин, обращаясь к Гришанову, заявил: «Вы же знаете меня хорошо, я учился с вашим сыном, часто бывал в вашей семье». Гришанова тут же вывели из состава комиссии.

После длительного расследования освободили всех офицеров и мичманов. Многих из них разжаловали, других назначили с понижением. Большинство уволили в запас. На «Сторожевом» срочно заменили экипаж, заправили топливом, погрузили боезапас, продовольствие, и он вышел в море для участия в учениях.

Всем уволенным офицерам «Сторожевого» предоставили жилье. Жене Саблина в Калининграде выделили квартиру. Одно время она работала официанткой в ресторане «Москва». Сын Саблина поступил в высшее военно-морское училище.

Саблина приговорили к высшей мере наказания, Шеина к 8 годам лишения свободы. 4 апреля 1976 года Саблин был расстрелян.

Приведу два противоположных мнения людей, участвовавших в разборе этого происшествия.

Капитан первого ранга Октябрь Бар-Бирюков:

— Поступок Саблина сродни подвигу лейтенанта Шмидта. Его честное имя совершенно незаслуженно предано забвению, а семья — опале. Пора положить этому конец! Справедливость должна восторжествовать — как это произошло в отношении большинства репрессированных участников кровопролитного Кронштадтского мятежа 1921 года. Дело капитана 3 ранга В. М. Саблина (так же, как и матроса А. Н. Шеина и других товарищей по выступлению) должно быть принципиально пересмотрено соответствующими структурами с учетом перемен, происшедших в стране. А сам он и его товарищи — реабилитированы (с восстановлением Саблина в воинском звании, с возвращением наград и выплатой денежной компенсации семье).

Вице-адмирал Анатолий Корниенко:

— Безусловно, страна тогда находилась в тяжелом экономическом положении. Люди жили плохо. Несправедливости было много во многих сферах жизни. В том числе и в военной. Но ради достижения сомнительной цели Саблин поставил под угрозу жизнь всего экипажа, у членов которого были семьи, дети, родные.

Сейчас некоторые хотят героизировать Саблина. Видят в его авантюре чуть ли не призыв к перестройке. Другие говорят, что это был смелый поступок, не каждый способен на такое. Да, в определенной степени смелый. Но чем он отличается от действий террористов — они тоже ради достижения цели идут на смертельный риск. Но при этом, ставят под удар сотни других жизней. И что? Их оправдывают, защищают, поют в их честь оды или провозглашают национальными героями?

А чем отличались действия Саблина от действий тех террористов, которые угоняли суда, самолеты, взрывали лайнеры с людьми на борту? Да ничем. Саблин вывел «Сторожевой» в открытое море. Это могло привести к катастрофе, напрасной гибели экипажа. Это геройский поступок? Это смелые действия?

Вызывает сомнения версия о походе в Кронштадт. Я тогда находился на КП флота. Помню, пришел доклад от Ирбенского маяка: «БПК „Сторожевой“ — курс 290 градусов, скорость — 18 узлов». Хочу подчеркнуть, что из этой точки на карте нанесен рекомендованный курс на Кронштадт — 337 градусов. 290 — это курс на Швецию. От Ирбенского маяка до территориальных вод Швеции оставалось сорок три мили — 2,5 часа хода, а до Кронштадта — 330 миль, 18 часов хода. Тогда ни у кого не было сомнения, что Саблин ведет корабль в территориальные воды Швеции.

В общем, к Саблину я отношусь, как относятся к таким людям, начиная с Древней Руси, он — клятвоотступник.

Герой или клятвоотступник? В любом случае история уже дала свою оценку его действиям. Мечта Саблина исполнилась. Режим пал. В магазинах появилось много колбасы, сыра и прочего. Но партократия, бюрократизм, взяточничество, коррупция обрели еще более дикие формы.

«Сторожевого» новая власть продала в Индию на лом. Не приняла она и самого Саблина даже посмертно. Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела дело Саблина «в свете новых обстоятельств». В обвинительном заключении ему заменили «расстрельную» статью за измену Родине на статьи о воинских преступлениях: превышение власти, неповиновение и сопротивление начальнику. Казненного Саблина приговорили к 10 годам тюремного заключения, а помогавшему ему матросу Шеину за соучастие дали 5 лет, вместо прежних, полностью отбытых им восьми. В определении военной коллегии Верховного суда РФ указано, что ни Саблин, ни Шеин реабилитации не подлежат.

Сергей Турченко, капитан первого ранга

Andrew Vladoff пишет:

Alexis пишет:
Всё было не так. Читайте. В сети много материалов на эту тему.

Что именно не так?

Последовательность его действий.
"... Вечером 8 ноября, когда экипаж смотрел фильм "Броненосец Потёмкин" (потом следствие так и не сможет установить, было ли это случайным совпадением, или у Саблина были на корабле невыявленные сообщники), замполит доложил командиру корабля капитану Потульному, что в радиорубке гидроакустики устроили жуткую пьянку. Командир, красный от гнева, бросился туда, но как только он оказался в радиорубке, замполит захлопнул и задраил за ним дверь. Ошалевший Потульный обнаружил на столе письмо Саблина, адресованное ему, в котором комиссар объяснял причины своего поступка.

После этого капитан III ранга вошёл в кают-кампанию и выступил с речью перед офицерами и мичманами "Сторожевого". Их было 29 человек (15 офицеров и 14 мичманов) против одного Саблина. Замполит объявил, что принял командование кораблем и намерен вести его в Ленинград , чтобы оттуда обратиться к народу с воззванием: "Отечество в опасности, власти погрязли во лжи, грязи и коррупции, нам нужна демократия, свобода слова, очищение"..."

Andrew Vladoff пишет:

Кроме Саблина и Шеина мятеж поддержали три лейтенанта и несколько мичманов. Это не большинство.

Вы правы. Вот здесь более конкретно:
"... Присутствующие молчали, лишь несколько офицеров и мичманов заявили о том, что разделяют во многом убеждения Саблина. Однако никто не пожелал помогать ему вести корабль в Ленинград. Тогда Валерий предложил всем, кто с ним не согласен, провести некоторое время под замком. Все 29 человек трусливо потопали в трюм, чтобы, отсидевшись там, и дальше писать в своих анкетах "не был, не состоял, не участвовал"...
http://topwar.ru/1821-1975-god-b...storozhevom.html

К стати, Шеин - это матрос. Матросы поддержали сначала бунт, а потом отреклись, ссылаясь каждый на разные причины - в основном, на минутную слабость или минутные порывы.
"... Затем Саблин обратился к матросам (165 человек). Он говорил о коррупции в верхах, о том, что власти транжирят национальные богатства России, разоряют страну и ее народ - необходимо выступить по телевидению, рассказать правду и добиться, чтобы страной руководили честные люди, а не ставленники семейных политических династий. На следствии матрос по фамилии Шеин показал: "После его выступления началось всеобщее воодушевление. То, о чем мы толковали меж собой в курилках, вдруг прозвучало во всеуслышание. Это было как праздник. Чувство достоинства пробудилось в каждом. Мы людьми себя почувствовали". Из всех лишь Шеин пошёл за Саблиным сознательно, осознавая последствия. Для остальных это был минутный порыв, надежда на осуществление мечты, разогретая фильмом о восстании на броненосце. Впоследствии почти все из них отрекутся от своего "да" (кто добровольно, кто под давлением) и осудят замполита. На его стороне останется лишь 18 матросов..."
http://topwar.ru/1821-1975-god-b...storozhevom.html

В конечном итоге, авантюра замполита закончилась плачевно. Такое впечатление, что он был оторван от реалий военного дела и не представлял последствий. Более того - не понимал, что ему никто не даст сделать задуманное.
-----
Все люди разные.
Поступай с людьми так, как хотел бы что бы они поступали с тобой.

В этом году исполняется 30 лет со дня восстания на большом противолодочном корабле "Сторожевой" Балтийского флота под руководством заместителя командира по политчасти капитана 3 ранга Валерия Саблина, расстрелянного 3 августа 1976 года.

В этом году исполняется 30 лет со дня восстания на большом противолодочном корабле "Сторожевой" Балтийского флота под руководством заместителя командира по политчасти капитана 3 ранга Валерия Саблина, расстрелянного 3 августа 1976 года.

В воскресенье, 9 ноября 1975 года, когда заканчивались торжества по поводу очередной годовщины Октябрьской революции, на кораблях и в частях Рижского военно-морского гарнизона была неожиданно объявлена боевая тревога. Подъем личного состава по боевой тревоге - событие, само по себе, ординарное. Необычным показалось то, что боевая тревога не была учебной, что объявлена она в дни большого государственного праздника. Особо настораживало отсутствие в течение длительного времени какой-либо официальной информации от командования гарнизона. Но, как говорится, "шила в мешке не утаишь".

Стало известно, что в гарнизоне произошло чрезвычайное происшествие (ЧП). Во втором часу ночи 9 ноября большой противолодочный корабль (БПК) "Сторожевой", прибывший в Ригу из Балтийска для участия в праздничном военно-морском параде, самостоятельно, без разрешения оперативной службы Балтийского флота, покинул парадный строй кораблей на реке Даугава, снялся со швартовых бочек, вышел в Рижский залив и лег на курс, ведущий через Ирбенский пролив в открытую часть Балтийского моря.

Оперативной службе и командованию флота информация о ЧП поступила незадолго до отхода корабля. Одному из офицеров "Сторожевого", старшему лейтенанту В.Фирсову, незаметно для вахтенной службы по швартовому тросу удалось перебраться на якорную бочку, а оттуда - на стоящую рядом подводную лодку. То, о чем сообщил Фирсов, настолько не укладывалось в привычные нормы сознания, что трудно было поверить: на "Сторожевом" - восстание личного состава, и возглавляет его замполит корабля, капитан 3 ранга Саблин Валерий Михайлович. Командир корабля, капитан 2 ранга А.Потульный обманным путем изолирован в гидроакустическом отсеке, и у люка выставлена охрана, осуществлять которую поручили матросу А.Шеину.

При выходе корабля в Рижский залив была установлена и непрерывно поддерживалась радиосвязь с Главным штабом Военно-морского флота СССР. В первом же донесении, адресованном Главнокомандующему ВМФ СССР, адмиралу флота С. Горшкову

Саблин доложил, что члены экипажа " Сторожевого" не являются изменниками родины, что корабль следует в Ленинград с единственной целью - потребовать от руководства страны предоставить им возможность выступить по телевидению с обращением, в котором будет изложена программа справедливого переустройства советского общества.

Приблизительно такого же содержания был ответный семафор "Сторожевого" на запрос кораблей пограничной охраны, несших службу в этом районе. Командир бригады пограничных сторожевых кораблей, капитан 1-го ранга А.Найперт немедленно передал донесение командующему Прибалтийским пограничным округом КГБ СССР, генерал-лейтенанту К.Секретареву. От него последовал приказ пограничным кораблям: "Немедленно открыть огонь на поражение и уничтожить корабль". Пограничные сторожевые корабли продолжали сопровождение нарушителя, а командир бригады нашел в себе силы и мужество, не пошел на сделку с совестью и приказ своего командующего не выполнил. Спустя неделю капитан 1-го ранга А.Нейперт был отстранен от командования бригадой и уволен из рядов ВМФ.

В праздничном парадном строю со "Сторожевым" находился сторожевой корабль (СКР), на борт которого был экстренно вызван старший морской начальник гарнизона Риги, контр-адмирал И.Вереникин. Он получил приказ от командующего Балтийским флотом, вице-адмирала Косова немедленно выйти в море, догнать и любыми средствами остановить мятежный корабль. Одновременно командующий Балтийским флотом с целью перехвата "Сторожевого" направил из Лиепаи в район Ирбенского пролива ударную группу кораблей в составе одного СКР, двух ракетных и трех малых противолодочных кораблей.

Между тем, запущенный механизм оперативного оповещения продолжал интенсивно работать. Сигнал о ЧП поступил на командные пункты Прибалтийского военного округа и 30-й воздушной армии, оттуда - на КП командующего ВВС страны, Главного маршала авиации Кутахова и на Главный командный пункт Советской Армии, министру обороны маршалу Гречко.

Наконец, информация о мятежном корабле стала достоянием дежурного генерала при генсеке ЦК, Председателе Совета обороны Л.И.Брежневе.

"Миролюбивый" генсек недолго размышлял над докладом дежурного генерала. Буквально через несколько минут от него поступил приказ: "Разбомбить и потопить корабль".

В воздух были подняты несколько звеньев самолетов ЯК-28, дислоцировавшихся на военном аэродроме под Тукумсом (Латвия) и МИГи истребительного полка, базировавшегося на аэродроме Румбула в Риге.

На рассвете 9 ноября самолеты ЯК-28 нанесли по "Сторожевому" удар 250-килограммовыми фугасными бомбами, одна из которых попала в корму, выведя из строя рулевое устройство и винт. Корабль потерял ход, перестал слушаться руля и остановился.

В возникшей на корабле суматохе из-под стражи удалось освободиться командиру корабля Потульному, который взбежал по трапу на мостик и выстрелом из пистолета ранил в ногу Саблина. Кстати, это был единственный случай применения огнестрельного оружия на борту "Сторожевого". Не дав никому опомниться, на корабль высадилась вооруженная до зубов группа захвата, наспех сформированная из морских пехотинцев.

Никакого вооруженного сопротивления со стороны экипажа "Сторожевого" спецназу оказано не было. Корабль отбуксировали на якорную стоянку у полуострова Сырве, южной оконечности острова Саарема, где был снят с борта и арестован весь экипаж "Сторожевого". Раненному и закованному в массивные наручники Саблину помогали сойти с борта корабля двое матросов, один из которых, обратившись к присутствующим, сказал: "Запомните его на всю жизнь. Это настоящий командир, настоящий офицер советского флота!" Произнесены эти слова были совсем негромко, но в той траурной тишине его голос прозвучал как заклинание.

Группу организаторов восстания (12 членов экипажа) доставили в Латвийский КГБ, где в присутствии прибывших в Ригу членов специально созданной правительственной комиссии, которую возглавлял Главком ВМФ СССР С.Горшков, состоялся первый допрос. На следующее утро на двух самолетах АН-24 все они были отправлены в Москву и помещены в Лефортово. Остальных членов экипажа заключили под стражу в Ворошиловских казармах на окраине Риги и перед расформированием подвергли длительной обработке, которую поручили "спецам" из КГБ.

По долгу службы мне довелось участвовать в восстановлении навигационной прокладки курсов, какими шел "Сторожевой" до места, где был остановлен бомбовым ударом авиации. Для специалистов, знакомых с навигационной обстановкой в этом районе, не составило большого труда доказать всю несостоятельность бредовой "утки", которую инициировали компетентные органы, настойчиво утверждавшие о попытке Саблина и его сообщников угнать корабль в Швецию. Так "органы" пытались отвлечь общественность от истинных событий на "Сторожевом" и дать повод нацепить на Саблина ярлык предателя и изменника Родины - естественно, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Обыватель проглотил эту кагебистскую "утку", учитывая, что у всего личного состава кораблей и частей гарнизона была взята персональная подписка о ее неразглашении.

Неудачей закончилась попытка сдобрить эту "утку" сионистской приправой (сознательно исказив фамилию ближайшего сподвижника Саблина, матроса Шеина, назвав его Шейн). Среди личного состава корабля не было ни одного "лица еврейской национальности".

Так, если коротко, выглядела хроника тех событий.

Кто же он такой, Валерий Саблин, сумевший задолго до перестроечных горбачевских времен, в разгар брежневской "эпохи развитого социализма" не только распознать гнилость советской системы, но и поднять на борьбу с ней практически весь личный состав боевого корабля (без малого 200 человек), продемонстрировав ценой своей жизни неугасшие традиции российского флота?

Валерий Михайлович Саблин родился в январе 1939 года в семье потомственных военных моряков. Прадед его погиб в 1914 году на крейсере "Паллада".

Дед служил на Балтике, отец начал службу в военно-морском флоте задолго до войны, затем воевал и завершил службу в звании капитан 1-го ранга. Валерий окончил Высшее военно-морское училище им.Фрунзе, а в 1973 году с отличием закончил Военно-политическую академию им. Ленина и был назначен замполитом на БПК "Сторожевой". Хотя Саблин прошел традиционную школу советской и армейской воспитательной системы, он, по словам друзей и сослуживцев, слыл человеком незаурядным, исключительно честным и порядочным. Заметно выделялся из не особо чтимой в офицерской среде когорты замполитов своей эрудицией, внимательным и добрым отношением к подчиненным, способностью критически мыслить и нетерпимостью к ставшим нормой жизни всего общества лицемерию и лжи. Учеба в академии утвердила слушателя Саблина в мысли, что в непреодолимой пропасти, разделяющей теорию и практику социалистического строительства, повинен обюрократившийся партаппарат, беззастенчиво узурпировавший всю власть в стране. С этого времени идея борьбы с партократией становится его жизненным кредо.

В Корабельном уставе ВМФ СССР тех лет было определено, что палуба любого советского корабля, где бы он ни находился, является частью территории страны. И Саблин решает объявить "Сторожевой" свободной и независимой от государственных и партийных органов территорией и обратиться к народу с призывом о начале революционной борьбы с выродившейся системой. Наиболее подходящим местом для выступления Саблин избирает Кронштадтский рейд, прославивший российский флот боевыми и революционными традициями. Вот туда и направлялся мятежный корабль, покинув строгий порядок парадного строя в Риге.

Авторитетного замполита поддержал практически весь личный состав корабля, единодушно одобрив текст подготовленного им обращения к советскому народу. Обращение было записано на магнитофонную пленку и непрерывно передавалось по корабельной трансляции. Оно предварялось призывом "Всем, всем, всем!", а суть его четко выражена в одном из абзацев: "Нет смысла доказывать, что в настоящее время слуги общества уже превратились в господ над обществом. На этот счет каждый имеет не один пример из жизни. Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и в исполнении Советами своих обязанностей. Практически судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС...".

Не суждено было российскому народу услышать обращение Саблина. Лишь 15 лет спустя оно могло стать программой борьбы за демократию, знамя которой, к сожалению, оказалось не в руках Саблиных, а им лихо воспользовалась и до сих пользуется выползшая из аппаратных иерархических щелей всё та же советская партократия.

Кремлевские вожди расправились с организаторами мятежа с чудовищной жестокостью. Капитан 3-го ранга Валерий Саблин по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 13 июля 1976 года был приговорен к смертной казни - расстрелу. Лаконичным было его последнее слово в суде. Он не просил о пощаде, не обещал своим трудом искупить вину. Вот его слова: "Я люблю жизнь. У меня есть семья, сын, которому нужен отец. Всё".

Приговор обжалованию и опротестованию не подлежал. 3 августа 1976 года приговор был приведен в исполнение. Только спустя полгода о его смерти были извещены родные - когда уже не было в живых преждевременно скончавшегося отца, когда была прикована к постели смертельно больная мать.

К восьми годам лишения свободы приговорили матроса Александра Шеина, полностью отбывшего свой срок. Не избежали репрессий многие офицеры Рижского военно-морского гарнизона, имевшие отношение (чаще всего косвенное) к описываемым событиям: они были досрочно уволены из состава ВМФ без выходных пособий и пенсий.

Михаил МАРГОЛИН, Черри Хилл,

8 ноября 1975 года на флоте произошло ЧП: большой противолодочный корабль Балтийского флота “Сторожевой”, участвовавший в военно-морском параде в Риге, без разрешения командования снялся со стоянки в устье реки Даугавы и начал движение в направлении Ирбенского пролива.

Командовал кораблем заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Валерий Саблин, который арестовал командира и нейтрализовал офицерский состав…
Спрыгнувший с борта и перебравшийся на стоящую на рейде подводную лодку комсорг «Сторожевого» сообщил, что замполит экипажа капитан третьего ранга Валерий Саблин с группой сообщников арестовал командира корабля, запер в каютах большую часть офицеров и объявил о намерении идти в Кронштадт и выступить с телеобращением к советскому народу о необходимости смены политического курса в стране.
О ЧП сразу же было доложено командующему Балтийским флотом, затем и главкому ВМФ. По тревоге были подняты девять кораблей пограничной охраны и Балтийского флота, а также 668-й бомбардировочный авиационный полк. Их отправили вдогонку за «Сторожевым» с приказом в случае необходимости - потопить корабль.
На них поступил приказ главкома: «С выходом на визуальный контакт применить артиллерийское оружие с целью остановки корабля. Первый залп дать впереди по курсу, последующие - по винтам».
После применения оружия «Сторожевой» остановился. На него высадилась группа пограничников. Саблин и его сообщники были арестованы.


Об этом случае уже немало написано статей и даже книг. Но страсти вокруг него не стихают. Можно услышать диаметрально противоположные оценки этого события даже в среде флотских офицеров. Интересно, что героизация Саблина началась после 1991 года, в советское время общественное мнение в военно-морских коллективах было единодушным: военный преступник! Правда, тогда информация о происшедшем была очень ограниченной.
В 1975 году я служил на Каспийской военной флотилии в звании старшего лейтенанта. Помню, что слухи о «восстании» на «Сторожевом» докатились до нас уже в конце ноября. Они воспринимались как навет на «здоровую флотскую действительность», поскольку в то время просто невозможно было поверить в такую дикую историю.
Но в августе 1976 года появилось первое и единственное официальное подтверждение: до офицерского состава довели совершенно секретный приказ, в котором сообщалось о пресечении попытки капитана третьего ранга Саблина увести корабль в Швецию и о расстреле по приговору суда зачинщика «бунта».
Позже мне доводилось слышать рассказы о случившемся непосредственных свидетелей тех событий. Из них сложилась такая картина.


Потомственный флотский офицер Валерий Саблин задолго до 8 ноября 1975 года высказывал недовольство тем, что в стане хорошо живет только партийная верхушка, а простому люду не хватает элементарной колбасы, в чиновничьей среде процветает блат, взяточничество. Сведения об этих настроениях доходили до особистов, но Саблина не трогали, поскольку он сам считался «блатным», был вхож в семью тогдашнего начальника политуправления ВМФ адмирала Гришанова.
Наконец, Саблин созрел для того, чтобы заявить о себе на всю страну. Он заранее подготовил несколько человек к «бунту», убедив их в благих намерениях. 8 ноября сложилась благоприятная для выступления обстановка: на берег сошли старший помощник командира корабля, механик, секретарь парторганизации.
Все началась с того, что Саблин зашел в каюту командира корабля капитана 2 ранга Потульного и доложил, что в одном из корабельных помещений творятся страшные беспорядки. «Что именно?» - спросил командир. «Я прошу вас пройти и посмотреть. Словами это не передать!» - ответил Саблин.
Как только командир спустился по трапу в помещение, Саблин закрыл дверь на замок. Сторожить Потульного замполит выставил своего сообщника - корабельного библиотекаря и по совместительству киномеханика старшего матроса Шеина, вооружив его пистолетом.


К морякам экипажа, построившимся по команде «Большой сбор!», Саблин обратился с краткой речью (более подробное выступление было записано на магнитофонные ленты и несколько раз за ночь передано по внутрикорабельной трансляции). Вот фрагменты, впоследствии представленные на суде:
«Напряженно и долго думая о дальнейших действиях, принял решение: кончать с теорией и становиться практиком. Понял, что нужна какая-то трибуна, с которой можно было бы начать высказывать свои свободные мысли о необходимости изменения существующего положения дел. Лучше корабля, я думаю, такой трибуны не найдешь. А из морей лучше всего - Балтийское, так как находится в центре Европы.
Никто в Советском Союзе не имеет и не может иметь такую возможность, как мы, - потребовать от правительства разрешения выступить по телевидению с критикой внутреннего положения в стране… Наша цель - поднять голос правды…
Наш народ уже значительно пострадал и страдает из-за своего политического бесправия… Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи…
Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам - разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу.
Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос- и партаппарата со стороны народных масс...»

Саблин довел до моряков план действий: «Сторожевой» идет в Кронштадт, а потом в Ленинград - город трех революций, с тем, чтобы начать там новую, четвертую революцию по исправлению допущенных руководством страны ошибок. Выступление «Сторожевого» должно найти поддержку военных моряков в Кронштадте и Ленинградской военной-морской базе, а также у трудящихся ленинградских заводов и предприятий, перед которыми Саблин, добившись у правительства страны права выступить по телевидению, намерен изложить свои взгляды.
«За» высказались три лейтенанта и несколько мичманов. Всех, кто был не согласен и выступил против, под угрозой оружия Саблин и Шеин закрыли в трюме. Для простых матросов Саблин был начальником, и они стали выполнять его команды по управлению кораблем до тех пор, пока это происходило в рамках профессиональных инструкций.
Когда же они увидели, что по «Сторожевому» стреляют свои же корабли, моряки взбунтовались уже против Саблина, освободили командира и других арестованных офицеров.
9 ноября в 10 часов 35 минут на командный пункт Балтийского флота пришла радиограмма от командира «Сторожевого»: «Корабль остановлен. Овладел обстановкой. Жду указаний командующего флотом». Через 20 минут на борт поднялись пограничники. Первая часть драмы была закончена.


Из Москвы в тот же день прибыла правительственная комиссия во главе с главнокомандующим ВМФ адмиралом Флота Советского Союза Горшковым, в ее составе был и начальник политуправления ВМФ адмирал Гришанов. На первом же допросе Саблин, обращаясь к Гришанову, заявил: «Вы же знаете меня хорошо, я учился с вашим сыном, часто бывал в вашей семье». Гришанова тут же вывели из состава комиссии.
После длительного расследования освободили всех офицеров и мичманов. Многих из них разжаловали, других назначили с понижением. Большинство уволили в запас. На «Сторожевом» срочно заменили экипаж, заправили топливом, погрузили боезапас, продовольствие, и он вышел в море для участия в учениях.
Всем уволенным офицерам «Сторожевого» предоставили жилье. Жене Саблина в Калининграде выделили квартиру. Одно время она работала официанткой в ресторане «Москва». Сын Саблина поступил в высшее военно-морское училище.


Военной коллегией Верховного суда СССР, заседавшей с 6 по 13 июля 1976 года, Валерий Саблин признан виновным по пункту «а» статьи 64 УК РСФСР (измена Родине) и приговорён к смертной казни. 3 августа 1976 года года Саблин был расстрелян.
Шеина приговорили к 8 годам лишения свободы.
В следственном деле хранится изъятое при обыске письмо Саблина родителям, датированное 8 ноября 1975 года:
“Дорогие, любимые, хорошие мои папочка и мамочка! Очень трудно было начать писать это письмо, так как оно, вероятно, вызовет у вас тревогу, боль, а может, даже возмущение и гнев в мой адрес… Моими действиями руководит только одно желание - сделать, что в моих силах, чтобы народ наш, хороший, могучий народ Родины нашей разбудить от политической спячки, ибо она сказывается губительно на всех сторонах жизни нашего общества…”


Приведу два противоположных мнения людей, участвовавших в разборе этого происшествия.
Капитан первого ранга Октябрь Бар-Бирюков:
- Поступок Саблина сродни подвигу лейтенанта Шмидта. Его честное имя совершенно незаслуженно предано забвению, а семья - опале. Пора положить этому конец! Справедливость должна восторжествовать - как это произошло в отношении большинства репрессированных участников кровопролитного Кронштадтского мятежа 1921 года.
Дело капитана 3 ранга В. М. Саблина (так же, как и матроса А. Н. Шеина и других товарищей по выступлению) должно быть принципиально пересмотрено соответствующими структурами с учетом перемен, происшедших в стране. А сам он и его товарищи - реабилитированы (с восстановлением Саблина в воинском звании, с возвращением наград и выплатой денежной компенсации семье).
Вице-адмирал Анатолий Корниенко:
- Безусловно, страна тогда находилась в тяжелом экономическом положении. Люди жили плохо. Несправедливости было много во многих сферах жизни. В том числе и в военной. Но ради достижения сомнительной цели Саблин поставил под угрозу жизнь всего экипажа, у членов которого были семьи, дети, родные.
Сейчас некоторые хотят героизировать Саблина. Видят в его авантюре чуть ли не призыв к перестройке. Другие говорят, что это был смелый поступок, не каждый способен на такое. Да, в определенной степени смелый. Но чем он отличается от действий террористов - они тоже ради достижения цели идут на смертельный риск. Но при этом, ставят под удар сотни других жизней. И что? Их оправдывают, защищают, поют в их честь оды или провозглашают национальными героями?
А чем отличались действия Саблина от действий тех террористов, которые угоняли суда, самолеты, взрывали лайнеры с людьми на борту? Да ничем. Саблин вывел «Сторожевой» в открытое море. Это могло привести к катастрофе, напрасной гибели экипажа. Это геройский поступок? Это смелые действия?
Вызывает сомнения версия о походе в Кронштадт. Я тогда находился на КП флота. Помню, пришел доклад от Ирбенского маяка: «БПК „Сторожевой“ - курс 290 градусов, скорость - 18 узлов». Хочу подчеркнуть, что из этой точки на карте нанесен рекомендованный курс на Кронштадт - 337 градусов. 290 – это курс на Швецию. От Ирбенского маяка до территориальных вод Швеции оставалось сорок три мили - 2,5 часа хода, а до Кронштадта - 330 миль, 18 часов хода. Тогда ни у кого не было сомнения, что Саблин ведет корабль в территориальные воды Швеции.
В общем, к Саблину я отношусь, как относятся к таким людям, начиная с Древней Руси, он - клятвоотступник.

Герой или клятвоотступник?