Облако в штанах лирический герой. "Долой ваш строй". В чем смысл произведения

Владимир Маяковский

Когда в Одессе двадцатидвухлетний Владимир Маяковский влюбился, он и подумать не мог, что это первое сильное чувство так захватит его, так обожжет, что, какое-то время спустя, появится поэма «Облако в штанах », отправной точкой которой и станет несостоявшийся роман, а смысл ее окажется гораздо глубже банальной любовной истории…

Тема богоборчества и тема любви в поэме Маяковского

Страстный, своевольный Маяковский , переживая первую свою любовную неудачу, вдруг поймет, что все человеческие неурядицы, все мелкие и крупные неприятности и проблемы связаны с главным жизненным несоответствием: конфликтом Бога и Человека. Человек видит несовершенство мира, созданного Богом, он не согласен с таким положением вещей и чувствует в себе силы изменить мир, самому встать на место Творца. Вот такая глобальная тема богоборчества встала перед молодым поэтом, когда он обдумывал замысел своего произведения. Конечно, идея конфликта человека и Бога не появилась в голове Маяковского вдруг, у нее была своя предыстория, с которой и начнем анализ текста поэмы.

Начало ХХ века в России оказалось очень бурным во всех отношениях. Европейская философская мысль об изменении несовершенного мира проникла в умы русских людей через идеи Ницше. Мысль о том, что человек сам себе господин и волен располагать своей жизнью так, как хочет, во время политического кризиса, несомненно, нашла поддержку у многих людей, особенно в молодежной среде.

Юный Владимир Маяковский , познакомившийся с революционными идеями еще в гимназии и успевший за них пострадать, искренне верил в необходимость изменений. Его религиозные чувства не были столь сильны, а идея Ницше о богочеловеке оказалась очень созвучной собственным воззрениям на мир. Кроме того, выросший на природе, в горах, он так и не принял городской суеты и тесноты, не нашел себя в мире урбанистическом. Романтика наполняла его сердце, сильный темперамент и своеволие дополняли характер. Для него никогда не было полутонов и оттенков, только черное и белое, с четкой границей.

И полюбил впервые Маяковский тоже со всей страстью, без запретов и преград. 17-тилетняя избранница его, Мария Александровна Денисова, девушка из приличной семьи, красавица и интеллектуалка, сначала увлеклась темпераментным юношей и его бунтарскими идеями, но позже поняла, что не сможет сделать выбор в его пользу между своей консервативной семьей и чувством. Так кончилась красивая история невзаимной любви, подтолкнувшая поэта на создание произведения, признанного одним из лучших в его творчестве.

Мария Александровна Денисова

Маяковский, переживая расставание, понимал, что истинной причиной ее ухода было не скоротечное замужество, а огромная пропасть между двумя мирами. Мир ее семьи, где Бог на небе и сомневаться в его мироустройстве невозможно, никогда бы не принял бунтаря, чувствующего Бога в самом себе и желающего самостоятельно строить свое будущее, даже через революцию.

Так, в 1915 году была написана поэма «Облако в штанах» , где история невзаимной любви превращается в бунт человека против установленного миропорядка. И этим человеком Маяковский назвал себя, соединив авторский голос с голосом своего лирического героя, а тема любви , заявленная в заголовке и в начале поэмы:

Хотите –

Буду безукоризненно нежный,

Не мужчина, а – облако в штанах!

– зазвучала как тема поединка с Богом , не сумевшим создать совершенный мир. Изначально поэт и заголовок хотел сделать провокационным, вызывающим: «Тринадцатый апостол». Но это было настолько кощунственно в условиях господства церкви, что никакая цензура никогда б не пропустила подобное в печать. А известности юный поэт хотел не менее страстно, чем взаимной любви с не выдержавшей такого напора чувств девушкой.

Особенности конфликта лирического героя с миром

Тема богоборчества обусловлена в поэме конфликтом лирического героя с несовершенным и устаревшим миром , с обществом, не желающим меняться. Этот конфликт, в миропонимании Маяковского, имеет несколько уровней:

1. Несоответствие обычной жизни людей (быта) и их философского мироощущения (бытия)

В этом плане на юного поэта сильное влияние оказали идеи Ницше. Он даже поэму свою строит в том же ключе, в каком знаменитый на весь мир бунтарь написал любимую Маяковским книгу «Так говорил Заратустра»: библейское повествование в четырех евангелиях переосмысляется немецким философом как трактат о самодостаточности человека в четырех частях, написанный почти евангельским языком. То ли пародия, то ли провокация.

Владимир Маяковский тоже пишет свою поэму в четырех частях с прологом, а позже, в предисловии 1918 года, скажет о ней так: «Долой вашу любовь!», «долой ваше искусство!», «долой ваш строй!», «долой вашу религию!» – четыре крика четырех частей»

2. Глубокое отторжение лирическим героем-романтиком основ реалистического, жестокого и бездуховного мира

И это еще одна сторона конфликта поэмы. Маяковский был человеком с тонкой душевной организацией, ранимым и самолюбивым, его лирический герой, второе Я автора, тоже не выносит низости и пошлости своего окружения. Он страдает, но при этом эпатирует публику, используя в своей речи нестандартный, специально сниженный набор слов, странные метафоры, резкие сравнения, изобретая новые слова и нарушая все законы грамматики уже в Прологе:

Вашу мысль,

Мечтающую на размягченном мозгу,

Как выжиревший лакей на засаленной кушетке,

Буду дразнить об окровавленный сердца лоскут;

Досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий…

2. Противостояние земного, человеческого существования миропорядку, созданному Богом

Отсюда многочисленные детали жизни людей, опять-таки эпатажные и вызывающие:

Вы любовь на скрипки ложите…

…А себя, как я, вывернуть не можете,

Чтобы были одни сплошные губы!

В связи с таким трехуровневым конфликтом, организация поэтического пространства поэмы тоже усложнена. Герой видит себя в мире людей и отдельно от них, а еще ощущает себя внутри и снаружи телесной оболочки одновременно. Конфликт человека и мира начинается с малого: невзаимной любви, заключенной в сердечное пространство героя. Постепенно это пространство расширяется, вот уже улицы, целый город включены в него, а чуть позже – весь мир. Маяковский подчеркивает такое расширение горизонтов емкой метафорой выскакивания лирического героя из собственного сердца:

Дайте о ребра опереться.

Выскочу! Выскочу! Выскочу! Выскочу!

Рухну ли.

Не выскочишь из сердца!

Расстояния увеличиваются от нескольких метров комнаты до городских, враждебных герою, кварталов, вавилонских башен, атлантических глубин с затонувшей из-за пожара «Лузитанией» и Голгофы, возникающей перед глазами бунтующего героя. И в конце уже – «Вселенная спит….»

Метафора пожара как суть конфликта лирического героя с миром и Создателем

Другой чертой безграничного пространства борьбы человека с миром, созданным Божьей волей, является емкий и широко развернутый в первой главе образ огня, пожара .

Этот пожар, овеществленная метафора беспокойной души, имеет свой собственный сюжет: появившись внутри как болезнь («Вы думаете, это бредит малярия») огонь переживания личной драмы разгорается все больше. Вот уже «плавлю лбом стекло окошечное», а потом, после разрыва отношений, «в доме, который выгорел, иногда живут бездомные бродяги». Здесь же появляется образ Везувия и Помпеи, «обгорающий рот»… а дальше метафора обожженной души становится яркой и осязаемой через конкретные образы горящего публичного дома, пожарных, испуганных людей, которым «стоглазое зарево рвется с пристани». И вот уже пылает весь город, весь мир. И этот пожар – пожар революции, предсказанный поэтом в 1916 году, отражается в окровавленных телах, флагах и красном закате. А когда лирический герой в своем бунте встает рядом с Богом и заявляет ему, что он «недоучка, крохотный божик», он вдруг замечает, что пожар-то уже кончился, а мир спит под звездами, которые никого не могут согреть или сжечь своим далеким светом. Так, Маяковский с помощью овеществленной метафоры изображает борьбу лирического героя с самим собой, целым миром и Богом.

Как расширяется географическое пространство, так и время в поэме непостоянно: вечер ожидания вырастает до размеров целой жизни. В первой части поэмы мы еще замечаем тянущиеся часы:

«Приду в четыре», – сказала Мария.

…Упал двенадцатый час,

Как с плахи голова казненного.

Позже время становится необъятным, превращается в вечность, мелькающую перед глазами: мы возвращаемся в прошлое, во времена погибающей Помпеи, потом снова 1915 год, время бунтарских идей Ницше и Первой Мировой войны. А дальше – все смешалось, и герой, уже вне времени, говорит с Богом, ни слова не получая в ответ… Мир спит под безграничным звездным небом, не удостаивая беснующегося где-то внизу человека даже взглядом.

Похожие записи

Обсуждение: 13 коммент.

Люблю я эту поэму…

Ответить

1. Да уж, и любовь, и жизнь со смертью, и поэзия, и философия новая – все тут

   Ответить

У Маяковского нет так называемого поэтического юношества. “Красивый, двадцати двухлетний” – он зрелый поэт. Усложнённость не от желания выделиться – дескать, вот я какой особый! Он просто так глобально ощущает мир. Насколько всё-таки отличается мужское и женское мировосприятие поэтов! Цветаева, например, пришла к этому, будучи уже зрелым человеком и поэтом.

Ответить

1. Быть может, потому, что мужчина более самоуверен, амбициозен и не замечает мелочей в жизни, мыслит глобально…

   Ответить

Замысел поэмы «Облако в штанах» (первоначально название «Тринадцатый апостол») возник у Маяковского в 1914 году. Поэт влюбился в некую Марию Александровну, семнадцатилетнюю красавицу, пленившую его не только внеш-ностью, но и своей интеллектуальной устремленностью ко всему новому, рево-люционному. Но любовь оказалась несчастной. Маяковский воплотил горечь сво-их переживаний в стихах. Полностью поэма была закончена летом 1915 года. По-эт был не только автором, но и ее лирическим героем. Произведение состояло из вступления и четырех частей. Каждая из них имела определенную, так сказать, частную идею.
«Долой вашу любовь», «долой ваше искусство», «долой ваш строй», «долой вашу религию» - «четыре крика четырех частей», - так очень верно и точно опре-делена сущность этих идей самим автором в предисловии ко второму изданию поэмы.
В начале второй главы автор определяет свои позиции:
Славьте меня!
В следующих строках мы улавливаем определенный «нигилизм»:
Я над всем, что сделано,
Ставлю: «nihil» (ничто).
Все отрицается и разрушается, все перестраивается и переделывается на но-вый лад. Отрицание продолжается:
Никогда ничего не хочу читать.
И тут же – познание жизни:
А оказывается –
прежде чем начнет петься,
долго ходят, размозолев от брожения…
Далее автор в гуще толпы:
Улица муку молча перла…
И вновь – возвращение к личной теме, поэт ставит свои жизненные принци-пы.
Во второй главе протест Маяковский выражает открыто, громко и смело. С исключительной ясностью и вдохновением выражена в ней целеустремленность героя, когда он, обращаясь к «уличным тыщам», идущим за поэтами «размокши-ми в плаче и всхлипе», говорит:
Господа!
Остановитесь!
Вы не нищие,
вы не смеете просить подачки!
…
Нам, здоровенным,
с шагом саженным,
надо не слушать, а рвать их –
их,
присосавшимся бесплатным приложеньем
к каждой двуспальной кровати!
С торжественной проповедью обращался поэт к людям труда, говорил об их величии и могуществе:
Мы
с лицом, как заспанная простыня,
с губами, обвисшими, как люстра,
мы,
каторжане города-лепрозория,
где золото и грязь изъявили проказу, -
мы чище венецианского лазорья,
морями и солнцами омытого сразу.
…
я знаю,
солнце померкло б, увидев
наших душ золотистые россыпи!
Внимательно прислушиваясь к биению пульса жизни, зная, что выраженные им чувства не сегодня-завтра станут самосознанием миллионов, поэт устами сво-его лирического героя провозгласил:
я,
осмеянный у сегодняшнего племени,
как длинный
скабрезный анекдот,
вижу идущего через горы времени,
которого не видит никто.
…
в терновом венце революций
грядет шестнадцатый год.
А я у вас – его предтеча…
Маяковский осознает себя певцом человечества, угнетенного существую-щим строем, которое поднимается на борьбу. Он называет себя «крикогубым За-ратустрой». Поэт говорит, как пророк, от имени людей, задавленных городом, ка-торгой тупого, бессмысленного труда. Он высмеивает сладеньких, чирикающих поэтов, которые «выкипячивают», «пиликая», рифмы, в то время как корчащейся улице «нечем кричать и разговаривать». Остриями раскаленных строк, как шты-ками, штурмует он весь старый строй жизни.
Громко и проникновенно говорит Маяковский от имени тех, кто держит в своей пятерне «миров природные ремни». Огромная любовь к человеку – в каж-дой строке второй главы. Ни одного спокойно произнесенного, ни одной равно-душной фразы. Стих Маяковского оказался достаточно могучим, чтобы передать перемещение миров, уловить тончайшие движения сердца и глухую тишину Все-ленной.
Вторая глава полная мысли, огня, презрения, боли и предвидения будущего.
Это предвидение поэта на год укорачивает срок ожидания. Ему кажется, что уже в 1916 году грянет революция.
Что касается художественных особенностей второй главы поэмы «Облако в штанах», то они представлены здесь очень широко. Необычностью поэзии Мая-ковского является то, что она очень активна, не воспринимать ее никак просто не-возможно. Можно сказать, что его стихи – стихи митингов, лозунгов. И во второй главе мы находим тому примеры: «Славьте меня!», «Господа! Остановитесь! Вы же не нищие, вы не смеете просить подачки!».
Новаторство Маяковского разнопланово. Он совершенно меняет устояв-шиеся стереотипы в работе над словом, речевыми оборотами. Например, автор берет какое-нибудь слово и «освежает» его первичное значение, создавая на его основе яркую, развернутую метафору. Результатом этого стали такие образы, как «костлявые пролетки», «пухлые такси».
Мир метафор просто поражает своей фантазией и многообразием: «душ россыпи», «глаз обрывается», «душу вытащу, растопчу», «выжег души…». Срав-нения поражают своей образностью: «лицо, как застиранная простыня», «с губа-ми, обвисшими, как люстра», а себя поэт сравнивает со «скабрезным анекдотом».
Вводя неологизмы, Маяковский добивается запоминающейся образной ха-рактеристики явлений и событий: «разморозлив», «выкипячивают», «пешехо-дист».
С лексикой поэт обращается необыкновенно творчески: он «просеивает», «перемешивает» слова, совмещая их в самых контрастных сочетаниях. В поэме мы найдем сочетания «высокого» и «низкого» стилей. «в хорах архангелова хора-ла», «идемте жрать», «Фауст», «гвоздь», «венецианское лазорье», «голодные ор-ды». А подчас встречаются и нарочито грубые, «сниженные» образы: «выхаркну-ла», «сволочь»…
Во второй главе поэмы мы найдем фразы-образы, когда буквально за одной строкой – целый мир, воспроизведенный с удивительной точностью и многопла-новостью. К примеру, это образ города:
топорщась, застрявшие поперек горла,
пухлые taxi и костлявые пролетки..
Ритмический рисунок второй главы своеобразен, очень динамичен. Маяков-ский преобразует и свободно сочетает традиционные стихотворные размеры (ямб, хорей, анапест и т.д.) с характерным для народно-поэтического творчества тони-ческим стихом, создавая гибкую подвижную структуру стиха.
И когда –
все-таки!
выхаркнула давку на площадь,
спихнув наступившую на горло паперть…
Ритмическое разнообразие и вариантность стиха не самоцель, а средство выражения многогранного содержания поэмы.
К особенностям ритмической структуры стиха Маяковского стоит отнести сложное движение ритма, разбивку стихотворной строки, его знаменитую «лесен-ку»:
Слушайте!
Проповедует,
мечась и стеня,
сегодняшнего дня крикогубый Зарастустра.
Известно одно воспоминание товарища Маяковского В. Каменского. Он пи-сал: «Успех поэмы «Облако в штанах» был столь громаден, что с этой минуты он сразу поднялся на высоту гениального мастерства. Даже враги смотрели на эту высоту с трепетом и изумлением». Я считаю, что данное высказывание полно-стью отражает суть этого произведения, ведь Маяковский, проникнутый предчув-ствием грядущей революции, говорил от имени порабощенного человечества.

«Облако в штанах»

Творчество В.В. Маяковского тематически разнопланово. В ранний период оно пронизано любовными переживаниями. В зрелые годы в нем господствует общественная проблематика.

Заслуженную известность принесли В.В. Маяковскому помы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир» и «Человек». В них ярко воплотились стилевые особенности поэтики В.В. Маяковского: обилие неологизмов, которые легко и непринужденно включаются в текст произведений («изьиздеваюсь», «выжиревший», «любёночек», «декабрый» и т.д.), изысканные метафоры («окровавленный сердца лоскут», «сердце - холодной железкою»). Метафоричны и сами названия поэм: «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник».

Символично, что поэма «Облако в штанах» первоначально называлась «Тринадцатый апостол». В этом выразилась попытка противопоставить ее традиционному религиозному учению. Известно, что у Христа было двенадцать учеников-апостолов. Само слово «апостол» означает «посланник». По легенде, их избрал сам Христос и отправил по миру проповедовать его учение. Само название «Тринадцатый апостол» взрывает устоявшуюся религиозную традицию, указывает на то, что произведение претендует па общественно значимый факт действительности, а также подчеркивает исповедальный характер поэмы.

Апостолы обладали большой властью. Они были наделены способностью творить чудеса от имени Христа. Провозглашая себя тринадцатым апостолом, герой, по сути, заявляет миру о том, что возлагает на себя важную жизненную миссию. Как видно из дальнейшего развития сюжетной линии произведения, на миссия заключается в том, чтобы разоблачать существующие общественные пороки и с максимально возможной душевной открытостью показать миру силу человеческих чувств.

Поэму «Облако в штанах» называют иногда манифестом поэта. Это эмоционально насыщенное произведение. Его идейный смысл сам автор определил как четыре крика «допой»: долой вашу любовь, искусство, строй, религию. Лирический герой низвергает любовь, основанную на поиске выгоды и комфорта. Он выступает против жеманной поэзии для эстетов, наводнившей поэтические салоны того времени. Автор считает, что буржуазный строй не является исторически прогрессивным и не принесет счастье человечеству.

Композиционно поэма определена как тетраптих: она имеет маленькое вступление и четырехчастное деление. Стремление показать исключительность и неординарность лирического героя звучит во всех главах поэмы. В одной из них упоминается желтая кофта, в которую «душа от осмотров укутана». Известно, что сам В.В. Маяковский в жизни любил носить желтую кофту. Познакомившись с поэмой, читатель понимает, что подобный жест вызван не только и не столько желанием выделиться, но попыткой прикрыть нечто очень уязвимое и болезненное в душе за внешней оболочкой отчаянного вызова:

Хорошо, когда в желтую кофту
душа от осмотров укутана!

Пейзаж в поэме то готически возвышен («В стеклах дождинки серые свылись, гримасу громадили, как будто воют химеры Собора Парижской Богоматери»), то романтический («Что мне до Фауста, феерией ракет скользящего с Мефистофелем в небесном паркете!»), то экспрессионистски шокирующий («Всех пешеходов морда обсосала, а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет: попались люди, проевшись насквозь и сочилось сквозь трещины сало, мутной рекой с экипажей стекала вместе с иссосанной булкой жевотина старых котлет»),

В лирическом герое сильно проповедническое, пророческое начало:

Где глаз людей обрывается куцый,
главой голодных орд
в терновом венце революций
грядет шестнадцатый год.

Смешение стилей, эпох, культурно-исторических реалий сменяется в поэме как в калейдоскопе. Сюжет представляет собой не последовательное развитие событий, а строится по ассоциативному принципу: фрагментарность, неопределенность, недосказанность - все эти особенности как нельзя более удачно отражают характер мятежной и кризисной эпохи начала века.

Лирический герой поэта переживает любовную трагедию. Героиню зовут Мария. Сюжет поэмы тяготеет к библейской обобщенности, и столь значимое в религиозном отношении имя для героини выбрано неслучайно. Герой и героиня контрастны во всем: он - огромный, неуклюжий индивидуалист, она - хрупкая, маленькая дочь своего общества.

Поэма написана в 1914-1915 годах, и в ней звучат отголоски антивоенных стихов этого времени:

Тело твое
я буду беречь и любить,
как солдат,
обрубленный войною,
ненужный,
ничей,
бережет свою единственную ногу.

Поэму принизывает ощущение грядущих перемен. Симво-личен финальный образ спящей Вселенной, уподобленной гигантской сторожевой собаке. Создается впечатление, что вот-вот она воспрянет ото сна.

Анализ поэмы Маяковского "Облако в штанах"

Первоначальное название поэмы – "Тринадцатый апостол" – было заменено цензурой. Маяковский рассказывал: «Когда я пришел с этим произведением в цензуру, то меня спросили: “Что вы, на каторгу захотели?” Я сказал, что ни в каком случае, что это ни в коем случае меня не устраивает. Тогда мне вычеркнули шесть страниц, в том числе и заглавие. Это – вопрос о том, откуда взялось заглавие. Меня спросили – как я могу соединить лирику и большую грубость. Тогда я сказал: "Хорошо, я буду, если хотите, как бешеный, если хотите, буду самым нежным, не мужчина, а облако в штанах"»1.

Первое издание поэмы (1915) содержало большое количество цензурных купюр. Полностью, без купюр поэма вышла в начале 1918 года в Москве с предисловием В. Маяковского: «"Облако в штанах"... считаю катехизисом сегодняшнего искусства: “Долой вашу любовь!”, “Долой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию” – четыре крика четырех частей».

Каждая часть поэмы выражает определенную идею. Но саму поэму нельзя строго делить на главы, в которых последовательно выражены четыре крика «Долой!». Поэма вовсе не разграфлена на отсеки со своим «Долой!», а представляет собой целостный, страстный лирический монолог, вызванный трагедией неразделенной любви. Переживания лирического героя захватывают разные сферы жизни, в том числе и те, где господствуют безлюбая любовь, лжеискусство, преступная власть, проповедуется христианское терпение. Движение лирического сюжета поэмы обусловлено исповедью героя, временами достигающей высокого трагизма (первые публикации отрывков из «Облака» имели подзаголовок «трагедия»).

Первая часть поэмы – о трагической неразделенной любви поэта. Она содержит невиданной силы ревность, боль, взбунтовались нервы героя: «как больной с кровати, спрыгнул нерв», затем нервы «скачут бешеные, и уже у нервов подкашиваются ноги».

Автор поэмы мучительно спрашивает: «Будет любовь или нет? Какая – большая или крошечная?» Вся глава – это не трактат о любви, а выплеснутые наружу переживания поэта. В главе отражены эмоции лирического героя: «Алло! Кто говорит? Мама? Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца». Любовь лирического героя поэмы отвергли (Это было, было в Одессе; «Приду в четыре», – сказала Мария2. / Восемь. / Девять. / Десять... Упал двенадцатый час, / как с плахи голова казненного; Вошла ты, / резкая, как «нате!», / муча перчатки замш, / сказала: «Знаете – / я выхожу замуж»), и это приводит его к отрицанию любви-сладкоголосого песнопения, потому что подлинная любовь трудная, это любовь-страдание.

Его представления о любви вызывающе, полемично откровенны и эпатирующи: «Мария! Поэт сонеты поет Тиане3, // а я / весь из мяса, человек весь – // тело твое просто прошу, // как просят христиане – // “Хлеб наш насущный – / даждь нам днесь”». Для лирического героя любовь равнозначна самой жизни. Лирика и грубость здесь внешне противоречат друг другу, но с психологической точки зрения реакция героя объяснима: его грубость – это реакция на отвержение его любви, это защитная реакция.

В. Каменский, спутник Маяковского по поездке в Одессу, писал о Марии, что она была совершенно необыкновенной девушкой, в ней «сочетались высокие качества пленительной внешности и интеллектуальная устремленность ко всему новому, современному, революционному...» «Взволнованный, взметенный вихрем любовных переживаний, после первых свиданий с Марией, – рассказывает В. Каменский, – он влетел к нам в гостиницу этаким праздничным весенним морским ветром и восторженно повторял: “Вот это девушка, вот это девушка!”... Маяковский, еще не знавший любви, впервые изведал это громадное чувство, с которым не мог справиться. Охваченный “пожаром любви”, он вообще не знал, как быть, что предпринять, куда деться».

Неутоленные, трагичные чувства героя не могут сосуществовать с холодным суесловием, с рафинированной, изысканной литературой. Для выражения подлинных и сильных чувств улице не хватает слов: «улица корчится безъязыкая – ей нечем кричать и разговаривать». Поэтому автор отрицает все то, что было прежде создано в сфере искусства:

Я над всем, что сделано,

Ставлю «nihil».

Из всех видов искусства Маяковский обращается к поэзии: она слишком оторвалась от реальной жизни и от реального языка, которым говорит улица, народ. Поэт гиперболизирует этот разрыв:

умерших слов разлагаются трупики.

Для Маяковского важна душа народа, а не его внешний облик («Мы от копоти в оспе. Я знаю – солнце померкло б, увидев наших душ золотые россыпи»). Теме поэзии посвящена и третья глава:

А из сигаретного дыма / ликерною рюмкой

вытягивалось пропитое лицо Северянина.

Как вы смеете называться поэтом

И, серенький, чирикать, как перепел.

Сегодня / надо / кастетом / кроиться миру в черепе.

Лирический герой заявляет о своем разрыве с предыдущими поэтами, с «чистой поэзией»:

От вас, которые влюбленностью мокли,

От которых / в столетие слеза лилась,

уйду я, / солнце моноклем

вставлю в широко растопыренный глаз.

Еще одно «долой» поэмы – «долой ваш строй», ваших «героев»: «железного Бисмарка», миллиардера Ротшильда и кумира многих поколений – Наполеона. «На цепочке Наполеона поведу, как мопса», – заявляет автор.

Через всю третью главу проходит тема крушения старого мира. В революции Маяковский видит способ покончить с этим ненавистным строем и призывает к революции – к этому кровавому, трагичному и праздничному действу, которое должно выжечь пошлость и серость жизни:

Идите! / Понедельники и вторники

окрасим кровью в праздники!

Пускай земле под ножами припомнится,

кого хотела опошлить!

Земле, / обжиревшей, как любовница,

которую вылюбил Ротшильд!

Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,

как у каждого порядочного праздника –

выше вздымайте, фонарные столбы,

окровавленные туши лабазников.

Автор поэмы прозревает грядущее будущее, где не будет безлюбой любви, буржуазной рафинированной поэзии, буржуазного строя и религии терпения. И сам он видит себя «тринадцатым апостолом», «предтечей» и глашатаем нового мира, призывающим к очищению от бесцветной жизни:

Я, обсмеянный у сегодняшнего племени,

как длинный скабрезный анекдот,

вижу идущего через горы времени,

которого не видит никто.

Где глаз людей обрывается куцый,

главой голодных орд,

в терновом венце революций

грядет шестнадцатый год.

А я у вас – его предтеча!

Герой стремится переплавить свою неутоленную боль, он как бы поднимается на новую высоту в своих личных переживаниях, стремясь уберечь будущее от унижений, выпавших на его долю. И он прозревает, чем закончится его горе и горе многих – «шестнадцатым годом».

Герой проходит в поэме тягостный путь взлетов и падений. Это стало возможным потому, что сердце его полно самых глубоких личных переживаний. В четвертую главу поэмы возвращается безысходная тоска по возлюбленной. «Мария! Мария! Мария!» – надрывно звучит имя рефреном, в нем – «рожденное слово, величием равное Богу». Сбивчивы и бесконечны мольбы, признания – ответа Марии нет. И начинается дерзкий бунт против Всевышнего – «недоучки, крохотного божика». Бунт против несовершенства земных отношений и чувств:

Отчего ты не выдумал,

чтоб было без мук

целовать, целовать, целовать?!

Лирический герой поэмы – «красивый двадцатидвухлетний». С максимализмом входящего в жизнь молодого человека выражена в поэме мечта о времени, лишенном страданий, о грядущем бытии, где восторжествуют «миллионы огромных чистых любвей». Тема личных, непреодоленных потрясений перерастает в прославление будущего счастья.

Автор разочаровывается в нравственной силе религии. Революция, по Маяковскому, должна принести не только социальное освобождение, но и нравственное очищение. Антирелигиозный пафос поэмы был резко вызывающим, отталкивая одних и привлекая других. Например, М. Горького «поразила в поэме богоборческая струя». «Он цитировал стихи из “Облака в штанах” и говорил, что такого разговора с богом он никогда не читал... и что господу богу от Маяковского здорово влетело»4.

Я думал – ты всесильный божище,

а ты недоучка, крохотный божик.

Видишь, я нагибаюсь, / из-за голенища

достаю сапожный ножик.

Крылатые прохвосты! / Жмитесь в раю!

Ерошьте перышки в испуганной тряске!

Я тебя, пропахшего ладаном, раскрою

отсюда до Аляски!

Эй, вы! Небо! / Снимите шляпу! Я иду!

Вселенная спит,

положив на лапу

с клещами звезд огромное ухо.

Особенности поэтики Маяковского

Поэме В. Маяковского "Облако в штанах" (как и другим его произведениям) свойственны гиперболизм, оригинальность, планетарность сравнений и метафор. Их чрезмерность порой создает трудности для восприятия. М. Цветаева, например, любившая стихи Маяковского, считала, что «Маяковского долго читать невыносимо от чисто физической растраты. После Маяковского нужно долго и много есть».

На трудность читать и понимать Маяковского обращал внимание еще К.И. Чуковский: «Образы Маяковского удивляют, поражают. Но в искусстве это опасно: для того, чтобы постоянно изумлять читателя, никакого таланта не хватит. В одном стихотворении Маяковского мы читаем, что поэт лижет раскаленную жаровню, в другом, что он глотает горящий булыжник, затем – вынимает у себя из спины позвоночник и играет на нем, как на флейте. Это ошеломляет. Но когда на других страницах он выдергивает у себя живые нервы и мастерит из них сетку для бабочек, когда он делает себе из солнца монокль, мы уже почти перестаем удивляться. А когда он затем наряжает облако в штаны (поэма "Облако в штанах"), спрашивает нас:

Вот, / хотите, / из правого глаза / выну

целую цветущую рощу?!

читателю уже все равно: хочешь – вынимай, не хочешь – нет. Читателя уже не проймешь. Он одеревенел»5. В своей экстравагантности Маяковский порой однообразен и потому его поэзию немногие любят.

Но ныне, после отшумевших совсем недавно бурных споров о Маяковском, попыток некоторых критиков сбросить самого Маяковского с парохода современности, вряд ли стоит доказывать, что Маяковский – это неповторимый, оригинальный поэт. Это поэт улицы и в то же время тончайший, легко ранимый лирик. В свое время (в 1921 году) К.И. Чуковский написал статью о поэзии А. Ахматовой и В. Маяковского – «тихой» поэзии одного и «громкой» поэзии другого поэта. Совершенно очевидно, что стихи этих поэтов не схожи, даже полярно противоположны. Кому же отдает предпочтение К.И. Чуковский? Критик не только противопоставляет стихи двух поэтов, но и сближает, потому что их объединяет присутствие в них поэзии: «Я, к своему удивлению, одинаково люблю обоих: и Ахматову, и Маяковского, для меня они оба свои. Для меня не существует вопроса: Ахматова или Маяковский? Мне мила и та культурная, тихая, старая Русь, которую воплощает Ахматова, и та плебейская, бурная, площадная, барабанно-бравурная, которую воплощает Маяковский. Для меня эти две стихии не исключают, а дополняют одна другую, они обе необходимы равно»6.

Поэма импульсивная и довольно яркая, относится к периоду раннего творчества поэта. Над произведением поэт работал длительное время, и только через 17 месяцев труда автор представил в 1915 году в Петербурге впервые поэму. Посвящены строчки Лиле Брик, и, учитывая нежные чувства поэта к девушке, наполнены своеобразного романтизма.

Главная тема

В основу сюжета положена история персонажа, которого автор отождествляет с собой. Герою 22 года, и в жизни ему пришлось столкнуться с различными сложностями в романтических отношениях. Личная трагедия его заключается в том, что возлюбленная на свидание к нему не приходит, и душу молодого мужчины терзают переживания.

В итоге переживаний поэт подчеркивает, как стареет душой и телом герой, сгорбившись стоит и прислоняется к стеклу, вглядываясь неотрывно в пустоту. Мысли главного персонажа сводятся к размышлениям о том, будет ли в его жизни любовь, или нет.

Однако девушка Мария все же приходит к нему в комнату, и сообщает о том, что планирет выйти замуж за другого. Впрочем, к этому моменту мужчина не может уже испытывать ничего, кроме слепой ненависти, а также злости на несправедливый мир жадных и расчетливых людей.

Структурный анализ

Особенностью произведений Маяковского является его уникальный стиль, для которого характерно сочетание контрастных эмоций и чувств, щедро приправленных грубостью и агрессией с завышенным самомнением. Такими приемами автор привлекает внимание к себе и своим стихам, вызывая этим у читателей ответные эмоции.

Поэма словно бы поделена на две части, и если первая полна сильных душевных страданий, то вторая обращена на социальные проблемы, которые имеются в современном обществе. При этом автор также обращает внимание читателей на тот факт, что "небу" нет никакого дела до того, что происходит на грешной земле среди людей.

По факту присутствует четкое разделение на 4 части. Ритм, что свойственно для произведений Маяковского, местами сбивается, чтобы обращать внимание читателя на самые основные слова и фразы. Размерность строк также различная, а для еще более отчетливого выражения эмоций автором использовались достаточно жесткие, яркие словечки и эпитеты.

В данном случае использована перекрестная рифма, произведение достаточно легко читается и не имеет сложных, излишне вычурных, конструкций из слов. Множество метафор также придают своеобразной красоты поэме, и при этом позволяют дополнительно расставлять акценты. Каждая строка продумана, и автор потратил немало времени на то, чтобы создать идеальную поэму!

Вывод

Для современного общества, несмотря на то, что прошло уже много лет со дня написания этого стихотворения, тема ценностей все так же актуальна. Хотя сегодня женщины уже свободны и вольны делать выбор самостоятельно, все так же множество людей мыслит стремлениями к наживе и богатству, забывая о чувствах. Автор произведением призывает людей быть внимательнее к окружающим, и к эмоциям окружающих в обществе людей.