Война миров кто автор произведения. Герберт УэллсВойна миров. Чудесное посещение. О книге «Война миров» Герберт Уэллс

Герберт Уэллс

Война миров

* * *

Моему брату Фрэнку Уэллсу, который подал мне мысль написать эту книгу

Но кто живет в этих мирах, если они обитаемы?.. Мы или они – Владыки Мира? Разве все предназначено для человека?

Кеплер (Приведено у Бертона в «Анатомии меланхолии».)

Книга первая

Накануне войны

Никто не поверил бы в последние годы девятнадцатого столетия, что за всем происходящим на Земле зорко и внимательно следят существа более развитые, чем человек, хотя такие же смертные, как и он; что в то время, как люди занимались своими делами, их исследовали и изучали, может быть, так же тщательно, как человек в микроскоп изучает эфемерных тварей, кишащих и размножающихся в капле воды. С бесконечным самодовольством сновали люди по всему земному шару, занятые своими делишками, уверенные в своей власти над материей. Возможно, что инфузория под микроскопом ведет себя так же. Никому не приходило в голову, что более старые миры Вселенной – источник опасности для человеческого рода; самая мысль о какой-либо жизни на них казалась недопустимой и невероятной. Забавно вспомнить некоторые общепринятые в те дни взгляды. Самое большее, допускалось, что на Марсе живут другие люди, вероятно, менее развитые, чем мы, но, во всяком случае, готовые дружески встретить нас как гостей, несущих им просвещение. А между тем через бездну пространства на Землю смотрели глазами, полными зависти, существа с высокоразвитым, холодным, бесчувственным интеллектом, превосходящие нас настолько, насколько мы превосходим вымерших животных, и медленно, но верно вырабатывали свои враждебные нам планы. На заре двадцатого века наши иллюзии были разрушены.

Планета Марс – едва ли нужно напоминать об этом читателю – вращается вокруг Солнца в среднем на расстоянии 140 миллионов миль и получает от него вдвое меньше тепла и света, чем наш мир. Если верна гипотеза о туманностях, то Марс старше Земли; жизнь на его поверхности должна была возникнуть задолго до того, как Земля перестала быть расплавленной. Масса его в семь раз меньше земной, поэтому он должен был значительно скорее охладиться до температуры, при которой могла начаться жизнь. На Марсе есть воздух, вода и все необходимое для поддержания жизни.

Но человек так тщеславен и так ослеплен своим тщеславием, что никто из писателей до самого конца девятнадцатого века не высказывал мысли о том, что на этой планете могут обитать разумные существа, вероятно, даже опередившие в своем развитии людей. Также никто не подумал о том, что так как Марс старше Земли, обладает поверхностью, равной четвертой части земной, и дальше отстоит от Солнца, то, следовательно, и жизнь на нем не только началась гораздо раньше, но уже близится к концу.

Неизбежное охлаждение, которому когда-нибудь подвергнется и наша планета, у нашего соседа, без сомнения, произошло уже давно. Хотя мы почти ничего не знаем об условиях жизни на Марсе, нам все же известно, что даже в его экваториальном поясе средняя дневная температура не выше, чем у нас в самую холодную зиму. Его атмосфера гораздо более разрежена, чем земная, а океаны уменьшились и покрывают только треть его поверхности; вследствие медленного круговорота времен года около его полюсов скопляются огромные массы льда и затем, оттаивая, периодически затопляют его умеренные пояса. Последняя стадия истощения планеты, для нас еще бесконечно далекая, стала злободневной проблемой для обитателей Марса. Под давлением неотложной необходимости их ум работал более напряженно, их техника росла, сердца ожесточались. И, глядя в мировое пространство, вооруженные такими инструментами и знаниями, о которых мы только можем мечтать, они видели невдалеке от себя, на расстоянии каких-нибудь 35 миллионов миль по направлению к Солнцу, утреннюю звезду надежды – нашу теплую планету, зеленую от растительности и серую от воды, с туманной атмосферой, красноречиво свидетельствующей о плодородии, с мерцающими сквозь облачную завесу широкими просторами населенных материков и тесными, заполненными флотилиями судов, морями.

Мы, люди, существа, населяющие Землю, должны были казаться им такими же чуждыми и примитивными, как нам – обезьяны и лемуры. Разумом человек признает, что жизнь – это непрерывная борьба за существование, и на Марсе, очевидно, думают так же. Их мир начал уже охлаждаться, а на Земле все еще кипит жизнь, но это жизнь каких-то низших тварей. Завоевать новый мир, ближе к Солнцу, – вот их единственное спасение от неуклонно надвигающейся гибели.

Прежде чем судить их слишком строго, мы должны припомнить, как беспощадно уничтожали сами люди не только животных, таких, как вымершие бизон и птица додо, но и себе подобных представителей низших рас. Жители Тасмании, например, были уничтожены до последнего за пятьдесят лет истребительной войны, затеянной иммигрантами из Европы. Разве мы сами уж такие поборники милосердия, что можем возмущаться марсианами, действовавшими в том же духе?

Марсиане, очевидно, рассчитали свой спуск с удивительной точностью – их математические познания, судя по всему, значительно превосходят наши – и выполнили свои приготовления изумительно согласованно. Если бы наши приборы были более совершенны, то мы могли бы заметить надвигающуюся грозу еще задолго до конца девятнадцатого столетия. Такие ученые, как Скиапарелли, наблюдали красную планету – любопытно, между прочим, что в течение долгих веков Марс считался звездой войны, – но им не удавалось выяснить причину периодического появления на ней пятен, которые они умели так хорошо заносить на карты. А все эти годы марсиане, очевидно, вели свои приготовления.

Во время противостояния, в 1894 году, на освещенной части планеты был виден сильный свет, замеченный сначала обсерваторией в Ликке, затем Перротеном в Ницце и другими наблюдателями. Английские читатели впервые узнали об этом из журнала «Нэйчер» от 2 августа. Я склонен думать, что это явление означало отливку в глубокой шахте гигантской пушки, из которой марсиане потом обстреливали Землю. Странные явления, до сих пор, впрочем, не объясненные, наблюдались вблизи места вспышки во время двух последующих противостояний.

Гроза разразилась над нами шесть лет назад. Когда Марс приблизился к противостоянию, Лавелль с Явы сообщил астрономам по телеграфу о колоссальном взрыве раскаленного газа на планете. Это случилось двенадцатого августа около полуночи; спектроскоп, к помощи которого он тут же прибег, обнаружил массу горящих газов, главным образом водорода, двигавшуюся к Земле с ужасающей быстротой. Этот поток огня перестал быть видимым около четверти первого. Лавелль сравнил его с колоссальной вспышкой пламени, внезапно вырвавшегося из планеты, «как снаряд из орудия».

Сравнение оказалось очень точным. Однако в газетах на следующий день не появилось никакого сообщения об этом, если не считать небольшой заметки в «Дейли телеграф», и мир пребывал в неведении самой серьезной из всех опасностей, когда-либо угрожавших человечеству. Вероятно, и я ничего бы не узнал об извержении, если бы не встретился в Оттершоу с известным астрономом Оджилви. Он был до крайности взволнован сообщением и пригласил меня этой ночью принять участие в наблюдениях за красной планетой.

Несмотря на все последовавшие бурные события, я очень ясно помню наше ночное бдение: черная, безмолвная обсерватория, завешенный фонарь в углу, бросающий слабый свет на пол, мерное тиканье часового механизма в телескопе, небольшое продольное отверстие в потолке, откуда зияла бездна, усеянная звездной пылью. Почти невидимый Оджилви бесшумно двигался около прибора. В телескоп виден был темно-синий круг и плававшая в нем маленькая круглая планета. Она казалась такой крохотной, блестящей, с едва заметными поперечными полосами, со слегка неправильной окружностью. Она была так мала, с булавочную головку, и лучилась теплым серебристым светом. Она словно дрожала, но на самом деле это вибрировал телескоп под действием часового механизма, державшего планету в поле зрения.

Во время наблюдения звездочка то уменьшалась, то увеличивалась, то приближалась, то удалялась, но так казалось просто от усталости глаза. Нас отделяли от нее 40 миллионов миль – больше 40 миллионов миль пустоты. Немногие могут представить себе всю необъятность той бездны, в которой плавают пылинки материальной Вселенной.

Вблизи планеты, я помню, виднелись три маленькие светящиеся точки, три телескопические звезды, бесконечно удаленные, а вокруг – неизмеримый мрак пустого пространства. Вы знаете, как выглядит эта бездна в морозную звездную ночь. В телескоп она кажется еще глубже. И невидимо для меня, вследствие удаленности и малой величины, неуклонно и быстро стремясь ко мне через все это невероятное пространство, с каждой минутой приближаясь на многие тысячи миль, неслось то, что марсиане послали к нам, то, что должно было принести борьбу, бедствия и гибель на Землю. Я и не подозревал об этом, наблюдая планету; никто на Земле не подозревал об этом метко пущенном метательном снаряде.

В эту ночь снова наблюдался взрыв на Марсе. Я сам видел его. Появился красноватый блеск и чуть заметное вздутие на краю в то самое мгновение, когда хронометр показывал полночь. Я сообщил об этом Оджилви, и он сменил меня. Ночь была жаркая, и мне захотелось пить; ощупью, неловко ступая в темноте, я двинулся к столику, где стоял сифон, как вдруг Оджилви вскрикнул, увидев несшийся к нам огненный поток газа.

В эту ночь новый невидимый снаряд был выпущен с Марса на Землю – ровно через сутки после первого, с точностью до одной секунды. Помню, как я сидел на столе в темноте; красные и зеленые пятна плыли у меня перед глазами. Я искал огня, чтобы закурить. Я совсем не придавал значения этой мгновенной вспышке и не задумывался над тем, что она должна повлечь за собой. Оджилви делал наблюдения до часу ночи; в час он окончил работу; мы зажгли фонарь и отправились к нему домой. Погруженные во мрак, лежали Оттершоу и Чертси, где мирно спали сотни жителей.

Оджилви в эту ночь высказывал разные предположения относительно условий жизни на Марсе и высмеивал вульгарную гипотезу о том, что его обитатели подают нам сигналы. Он полагал, что на планету посыпался целый град метеоритов или что там происходит громадное вулканическое извержение. Он доказывал мне, как маловероятно, чтобы эволюция организмов проходила одинаково на двух, пусть даже и близких, планетах.

– Один шанс против миллиона за то, что Марс обитаем, – сказал он.

Сотни наблюдателей видели пламя каждую полночь, в эту и последующие десять ночей – по одной вспышке. Почему взрывы прекратились после десятой ночи, этого никто не пытался объяснить. Может быть, газ от выстрелов причинял какие-нибудь неудобства марсианам. Густые клубы дыма или пыли, замеченные в самый сильный земной телескоп, в виде маленьких серых, переливчатых пятен мелькали в чистой атмосфере планеты и затемняли ее знакомые очертания.

Наконец даже газеты заговорили об этих явлениях, там и сям стали появляться популярные заметки относительно вулканов на Марсе. Помнится, юмористический журнал «Панч» очень остроумно воспользовался этим для политической карикатуры. А между тем незримые марсианские снаряды летели к Земле через бездну пустого пространства со скоростью нескольких миль в секунду, приближаясь с каждым часом, с каждым днем. Мне кажется теперь диким, как это люди могли заниматься своими мелкими делишками, когда над ними уже нависла гибель. Я помню, как радовался Маркхем, получив новый фотографический снимок планеты для иллюстрированного журнала, который он тогда редактировал. Люди нынешнего, более позднего времени с трудом представляют себе обилие и предприимчивость журналов в девятнадцатом веке. Я же в то время с большим рвением учился ездить на велосипеде и читал груду журналов, обсуждавших дальнейшее развитие нравственности в связи с прогрессом цивилизации.

Однажды вечером (первый снаряд находился тогда за 10 миллионов миль от нас) я вышел прогуляться вместе с женой. Небо было звездное, и я объяснял ей знаки Зодиака и указал на Марс, на яркую точку света около зенита, куда было направлено столько телескопов. Вечер был теплый. Компания экскурсантов из Чертси или Айлворта, возвращаясь домой, прошла мимо нас с пением и музыкой. В верхних окнах домов светились огни, люди ложились спать. Издалека, с железнодорожной станции, доносился грохот маневрировавших поездов, смягченный расстоянием и звучавший почти мелодично. Жена обратила мое внимание на красные, зеленые и желтые сигнальные огни, горевшие на фоне ночного неба. Все казалось таким спокойным и безмятежным.

Падающая звезда

Затем наступила ночь первой падающей звезды. Ее заметили на рассвете; она неслась над Винчестером, к востоку, очень высоко, чертя огненную линию. Сотни людей видели ее и приняли за обыкновенную падающую звезду. По описанию Элбина, она оставляла за собой зеленоватую полосу, горевшую несколько секунд. Деннинг, наш величайший авторитет по метеоритам, утверждал, что она стала заметна уже на расстоянии девяноста или ста миль. Ему показалось, что она упала на Землю приблизительно за сто миль к востоку от того места, где он находился.

В этот час я был дома и писал в своем кабинете; но хотя мое окно выходило на Оттершоу и штора была поднята (я любил смотреть в ночное небо), я ничего не заметил. Однако этот метеорит, самый необычайный из всех когда-либо падавших на Землю из мирового пространства, должен был упасть, когда я сидел за столом, и я мог бы увидеть его, если бы взглянул на небо. Некоторые, видевшие его полет, говорят, что он летел со свистом, но сам я этого не слышал. Многие жители Беркшира, Суррея и Миддлсекса видели его падение, и почти все подумали, что упал новый метеорит. В эту ночь, кажется, никто не поинтересовался взглянуть на упавшую массу.

Бедняга Оджилви, наблюдавший метеорит и убежденный, что он упал где-нибудь на пустоши между Хорселлом, Оттершоу и Уокингом, поднялся рано утром и отправился его разыскивать. Уже рассвело, когда он нашел метеорит неподалеку от песчаного карьера. Он увидел гигантскую воронку, вырытую упавшим телом, и кучи песка и гравия, громоздившиеся среди вереска и заметные за полторы мили. Вереск загорелся и тлел, прозрачный голубой дымок клубился на фоне утреннего неба.

Упавшее тело зарылось в песок среди разметанных щепок разбитой им при падении сосны. Выступавшая наружу часть имела вид громадного обгоревшего цилиндра; его очертания были скрыты толстым чешуйчатым слоем темного нагара. Цилиндр был около тридцати ярдов в диаметре. Оджилви приблизился к этой массе, пораженный ее объемом и особенно формой, так как обычно метеориты бывают более или менее шарообразны. Однако цилиндр был так сильно раскален от полета сквозь атмосферу, что к нему еще нельзя было подойти достаточно близко. Легкий шум, слышавшийся изнутри цилиндра, Оджилви приписал неравномерному охлаждению его поверхности. В это время ему не приходило в голову, что цилиндр может быть полым.

Оджилви стоял на краю образовавшейся ямы, изумленный необычайной формой и цветом цилиндра, начиная смутно догадываться о его назначении. Утро было необычайно тихое; солнце, только что осветившее сосновый лес около Уэйбриджа, уже пригревало. Оджилви говорил, что он не слышал пения птиц в это утро, не было ни малейшего ветерка и только из покрытого нагаром цилиндра раздавались какие-то звуки. На пустоши никого не было.

Вдруг он с удивлением заметил, что слой нагара, покрывавший метеорит, с верхнего края цилиндра стал отваливаться. Кусочки шлака падали на песок, точно хлопья снега или капли дождя. Внезапно отвалился и с шумом упал большой кусок; Оджилви не на шутку испугался.

Еще ничего не подозревая, он спустился в яму и, несмотря на сильный жар, подошел вплотную к цилиндру, чтобы получше его разглядеть. Астроном все еще думал, что странное явление вызвано охлаждением тела, но этому противоречил тот факт, что нагар спадал только с края цилиндра.

И вдруг Оджилви заметил, что круглая вершина цилиндра медленно вращается. Он обнаружил это едва заметное вращение только потому, что черное пятно, бывшее против него пять минут назад, находилось теперь в другой точке окружности. Все же он не вполне понимал, что это значит, пока не услышал глухой скребущий звук и не увидел, что черное пятно продвинулось вперед почти на дюйм. Тогда он наконец догадался, в чем дело. Цилиндр был искусственный, полый, с отвинчивающейся крышкой! Кто-то внутри цилиндра отвинчивал крышку!

– Боже мой! – воскликнул Оджилви. – Там внутри человек! Эти люди чуть не изжарились! Они пытаются выбраться!

Он мгновенно сопоставил появление цилиндра со взрывом на Марсе.

Мысль о заключенном в цилиндре существе так ужаснула Оджилви, что он позабыл про жар и подошел к цилиндру еще ближе, чтобы помочь отвернуть крышку. Но, к счастью, пышущий жар удержал его вовремя, и он не обжегся о раскаленный металл. Он постоял с минуту в нерешительности, потом вылез из ямы и со всех ног побежал к Уокингу. Было около шести часов. Ученый встретил возчика и попытался объяснить ему, что случилось, но говорил так бессвязно и у него был такой дикий вид – шляпу он потерял в яме, – что тот просто проехал мимо. Так же неудачливо обратился он к трактирщику, который только что отворил дверь трактира у Хорселлского моста. Тот подумал, что это сбежавший сумасшедший, и попытался было затащить его в распивочную. Это немного отрезвило Оджилви, и, увидев Гендерсона, лондонского журналиста, копавшегося у себя в садике, он окликнул его через забор и постарался говорить как можно толковей.

– Гендерсон, – начал Оджилви, – прошлую ночь вы видели падающую звезду?

– Она на Хорселлской пустоши.

– Боже мой! – воскликнул Гендерсон. – Упавший метеорит! Это интересно.

– Но это не простой метеорит. Это цилиндр, искусственный цилиндр. И в нем что-то есть.

Гендерсон выпрямился с лопатой в руке.

– Что такое? – переспросил он. Он был туговат на одно ухо.

Оджилви рассказал все, что видел. Гендерсон с минуту соображал. Потом бросил лопату, схватил пиджак и вышел на дорогу. Оба поспешно направились к метеориту. Цилиндр лежал все в том же положении. Звуков изнутри не было слышно, а между крышкой и корпусом цилиндра блестела тонкая металлическая нарезка. Воздух или вырывался наружу, или входил внутрь с резким свистом.

Они стали прислушиваться, постучали палкой по слою нагара и, не получив ответа, решили, что человек или люди, заключенные внутри, либо потеряли сознание, либо умерли.

Конечно, вдвоем они ничего не могли сделать. Они прокричали несколько ободряющих слов, пообещав вернуться, и поспешили в город за помощью. Возбужденные и растрепанные, запачканные песком, они бежали в ярком солнечном свете по узкой улице в тот утренний час, когда лавочники снимают ставни витрин, а обыватели раскрывают окна своих спален. Гендерсон прежде всего отправился на железнодорожную станцию, чтобы сообщить новость по телеграфу в Лондон. Газеты уже подготовили читателей к тому, чтобы услышать эту сенсационную новость.

К восьми часам толпа мальчишек и зевак направлялась к пустоши, чтобы посмотреть на «мертвецов с Марса». Такова была первая версия о происшедшем. Я впервые услышал об этом от своего газетчика в четверть девятого, когда вышел купить номер «Дейли кроникл». Разумеется, я был крайне поражен и немедленно пошел через Оттершоу-бридж к песчаному карьеру.

На Хорселлской пустоши

Около огромной воронки, где лежал цилиндр, я застал человек двадцать. Я уже говорил, как выглядел этот колоссальный зарывшийся в землю снаряд. Дерн и гравий вокруг него обуглились, точно от внезапного взрыва. Очевидно, при ударе цилиндра вспыхнуло пламя. Гендерсона и Оджилви там не было. Вероятно, они решили, что пока ничего сделать нельзя, и ушли завтракать к Гендерсону.

На краю ямы, болтая ногами, сидели четверо или пятеро мальчишек; они забавлялись (пока я не остановил их), бросая камешки в чудовищную махину. Потом, выслушав меня, они начали играть в пятнашки, бегая вокруг взрослых.

Среди собравшихся были два велосипедиста, садовник-поденщик, которого я иногда нанимал, девушка с ребенком на руках, мясник Грегг со своим сынишкой, несколько гуляк и мальчиков, прислуживающих при игре в гольф и обычно снующих возле станции. Говорили мало. В то время в Англии немногие из простонародья имели представление об астрономии. Большинство зрителей спокойно смотрели на плоскую крышку цилиндра, которая находилась в том же положении, в каком ее оставили Оджилви и Гендерсон. Я думаю, все были разочарованы, найдя вместо обуглившихся тел неподвижную громаду цилиндра, некоторые уходили домой, вместо них подходили другие. Я спустился в яму, и мне показалось, что я ощущаю слабое колебание под ногами. Крышка была неподвижна.

Только подойдя совсем близко к цилиндру, я обратил внимание на его необычайный вид. На первый взгляд он казался не более странным, чем опрокинувшийся экипаж или дерево, упавшее на дорогу. Пожалуй, даже меньше. Больше всего он был похож на ржавый газовый резервуар, погруженный в землю. Только человек, обладающий научными познаниями, мог заметить, что серый нагар на цилиндре был не простой окисью, что желтовато-белый металл, поблескивавший под крышкой, был необычного оттенка. Слово «внеземной» большинству зрителей было непонятно.

Я уже не сомневался, что цилиндр упал с Марса, но считал невероятным, чтобы в нем находилось какое-нибудь живое существо. Я предполагал, что развинчивание происходит автоматически. Несмотря на слова Оджилви, я был уверен, что на Марсе живут люди. Моя фантазия разыгралась: возможно, что внутри запрятан какой-нибудь манускрипт; сумеем ли мы его перевести, найдем ли там монеты, разные вещи? Впрочем, цилиндр был, пожалуй, слишком велик для этого. Меня разбирало нетерпение посмотреть, что там внутри. Около одиннадцати, видя, что ничего особенного не происходит, я вернулся домой в Мэйбэри. Но я уже не мог приняться за свои отвлеченные исследования.

После полудня пустырь стал неузнаваем. Ранний выпуск вечерних газет поразил весь Лондон:

ПОСЛАНИЕ С МАРСА

НЕБЫВАЛОЕ СОБЫТИЕ В УОКИНГЕ -

гласили заголовки, набранные крупным шрифтом. Кроме того, телеграмма Оджилви Астрономическому обществу всполошила все британские обсерватории.

На дороге у песчаной ямы стояли полдюжины пролеток со станции, фаэтон из Чобхема, чья-то карета, уйма велосипедов. Много народу, несмотря на жаркий день, пришло пешком из Уокинга и Чертси, так что собралась порядочная толпа, было даже несколько разряженных дам.

Стояла удушливая жара; на небе ни облачка, ни малейшего ветра, и тень можно было найти только под редкими соснами. Вереск уже не горел, но равнина чуть не до самого Оттершоу почернела и дымилась. Предприимчивый хозяин бакалейной лавочки на Чобхемской дороге прислал своего сына с ручной тележкой, нагруженной зелеными яблоками и бутылками с имбирным лимонадом.

Подойдя к краю воронки, я увидел в ней группу людей: Гендерсона, Оджилви и высокого белокурого джентльмена (как я узнал после, это был Стэнт, королевский астроном); несколько рабочих, вооруженных лопатами и кирками, стояли тут же. Стэнт отчетливо и громко давал указания. Он взобрался на крышку цилиндра, которая, очевидно, успела остыть. Лицо у него раскраснелось, пот катился градом по лбу и щекам, и он явно был чем-то раздражен.

Большая часть цилиндра была откопана, хотя нижний конец все еще находился в земле. Оджилви увидел меня в толпе, обступившей яму, подозвал и попросил сходить к лорду Хилтону, владельцу этого участка.

Все увеличивающаяся толпа, говорил он, особенно мальчишки, мешают работам. Нужно отгородиться от публики и отдалить ее. Он сообщил мне, что из цилиндра доносится слабый шум и что рабочим не удалось отвинтить крышку, так как не за что ухватиться. Стенки цилиндра, по-видимому, очень толсты и, вероятно, приглушают доносившийся оттуда шум.

Я был очень рад исполнить его просьбу, надеясь таким образом попасть в число привилегированных зрителей при предстоящем вскрытии цилиндра. Лорда Хилтона я не застал дома, но узнал, что его ожидают из Лондона с шестичасовым поездом: так как было только четверть шестого, то я зашел домой выпить стакан чаю, а потом отправился на станцию, чтобы перехватить Хилтона на дороге.

Цилиндр открывается

Когда я вернулся на пустошь, солнце уже садилось. Публика из Уокинга все прибывала, домой возвращались только двое-трое. Толпа вокруг воронки все росла, чернея на лимонно-желтом фоне неба; собралось более ста человек. Что-то кричали; около ямы происходила какая-то толкотня. Меня охватило тревожное предчувствие. Приблизившись, я услышал голос Стэнта:

– Отойдите! Отойдите!

Пробежал какой-то мальчуган.

– Оно движется, – сообщил он мне, – все вертится да вертится. Мне это не нравится. Я лучше пойду домой.

Я подошел ближе. Толпа была густая – человек двести-триста; все толкались, наступали друг другу на ноги. Нарядные дамы проявляли особенную предприимчивость.

– Он упал в яму! – крикнул кто-то.

Толпа немного отхлынула, и я протолкался вперед. Все были сильно взволнованы. Я услышал какой-то странный, глухой шум, доносившийся из ямы.

– Да осадите же наконец этих идиотов! – крикнул Оджилви. – Ведь мы не знаем, что в этой проклятой штуке!

Я увидел молодого человека, кажется, приказчика из Уокинга, который влез на цилиндр, пытаясь выбраться из ямы, куда его столкнула толпа.

Верхняя часть цилиндра отвинчивалась изнутри. Было видно около двух футов блестящей винтовой нарезки. Кто-то, оступившись, толкнул меня, я пошатнулся, и меня чуть было не скинули на вращающуюся крышку. Я обернулся, и, пока смотрел в другую сторону, винт, должно быть, вывинтился весь и крышка цилиндра со звоном упала на гравий. Я толкнул локтем кого-то позади себя и снова повернулся к цилиндру. Круглое пустое отверстие казалось совершенно черным. Заходящее солнце било мне прямо в глаза.

Все, вероятно, ожидали, что из отверстия покажется человек; может быть, не совсем похожий на нас, земных людей, но все же подобный нам. По крайней мере я ждал этого. Но, взглянув, я увидел что-то копошащееся в темноте – сероватое, волнообразное, движущееся; блеснули два диска, похожие на глаза. Потом что-то вроде серой змеи, толщиной в трость, стало выползать кольцами из отверстия и двигаться, извиваясь, в мою сторону – одно, потом другое.

Меня охватила дрожь. Позади закричала какая-то женщина. Я немного повернулся, не спуская глаз с цилиндра, из которого высовывались новые щупальца, и начал проталкиваться подальше от края ямы. На лицах окружающих меня людей удивление сменилось ужасом. Со всех сторон послышались крики. Толпа попятилась. Приказчик все еще не мог выбраться из ямы. Скоро я остался один и видел, как убегали люди, находившиеся по другую сторону ямы, в числе их был и Стэнт. Я снова взглянул на цилиндр и оцепенел от ужаса. Я стоял, точно в столбняке, и смотрел.

Большая сероватая круглая туша, величиной, пожалуй, с медведя, медленно, с трудом вылезала из цилиндра. Высунувшись на свет, она залоснилась, точно мокрый ремень. Два больших темных глаза пристально смотрели на меня. У чудовища была круглая голова и, если можно так выразиться, лицо. Под глазами находился рот, края которого двигались и дрожали, выпуская слюну. Чудовище тяжело дышало, и все его тело судорожно пульсировало. Одно его тонкое щупальце упиралось в край цилиндра, другим оно размахивало в воздухе.

Информация от издательства

В оформлении использована иллюстрация к роману «Чудесное посещение» из английского издания 1903 г.

Уэллс Г. Дж.

Война миров. Чудесное посещение: романы / Герберт Джордж Уэллс; пер. с англ. В. Бабенко, А. Иорданского. – Москва: Текст, 2017.

ISBN 978-5-7516-1439-3

Герберт Уэллс был гениальным, божественно одаренным писателем и парадоксальным мыслителем. Невероятно увлекательно сейчас, в XXI веке, читать истинно художественную фантастическую прозу Уэллса, написанную более ста лет назад. Один только роман «ВОЙНА МИРОВ» дает немало поводов для изумления. Оказывается, снаряды марсиан были покрыты чешуйчатой оболочкой, спасавшей пришельцев от перегрева в земной атмосфере – сразу возникает ассоциация с покрытием современных космических кораблей. Множество других примеров убеждают нас в том, что Уэллс был отброшен от нас НАЗАД – цензурой, безбожным (во всех смыслах) редактированием и плохими переводами. В книгу вошли фантастический роман «Война миров», который можно назвать первым фантастическим триллером, и роман-притча «Чудесное посещение» о появлении настоящего ангела в глубинке викторианской Англии. Мастерские переводы В.Т. Бабенко и А.Д. Иорданского, впервые опубликованные в «Тексте» в 1996 г., возвращают нам истинного Уэллса – гениального, божественно одаренного писателя и парадоксального мыслителя.

Война миров. Научный роман, 1898. Перевод с английского Виталия Бабенко

Моему брату Фрэнку Уэллсу – это воплощение его идеи

Но кто живет в этих мирах, если они обитаемы?.. Мы или они Владыки Мира? И как быть с тем, что все на свете предназначено для человека?

Иоганн Кеплер (Приведено у Роберта Бертона в «Анатомии меланхолии»)

Книга первая. Пришествие марсиан

I

КАНУН ВОЙНЫ

В последние годы девятнадцатого столетия никто не поверил бы, что за делами земной цивилизации зорко и внимательно наблюдал разум, еще более могучий, чем человеческий, хотя и не менее подверженный смерти; что в то время как люди занимались своими проблемами, их исследовали и изучали, быть может, почти так же тщательно, как человек, обладающий микроскопом, изучает короткоживущие создания, что кишат и размножаются в капле воды. С бесконечным самодовольством сновали люди по всему земному шару, занимаясь своими делишками и пребывая в безмятежной уверенности, что они и есть владыки материи. Возможно, инфузория под микроскопом пребывает в той же уверенности. Никто не задумывался о том, что более старые планеты – источник опасности для человеческого рода, а если кто и задумывался, то сразу же отбрасывал эту мысль, ибо сама идея, будто на этих планетах есть жизнь, казалась ему невозможной и невероятной. Любопытно вспомнить некоторые представления, бытовавшие в те давно ушедшие дни. В лучшем случае земные люди могли вообразить лишь то, что если на Марсе и обитает какая-то другая раса, то, скорее всего, она стоит ниже по развитию, чем человеческая, и готова радушно встретить миссионерскую экспедицию. А тем временем чужой разум, относящийся к нашему примерно так же, как мы относимся к животным, которые погибают , разум сильный, хладнокровный и очень неприятный, смотрел из бездны пространства на нашу Землю завистливыми глазами и медленно, но верно вынашивал свои коварные планы. И в самом начале двадцатого века произошло великое крушение иллюзий.

Планета Марс – едва ли нужно напоминать об этом читателю – вращается вокруг Солнца в среднем на расстоянии ста сорока миллионов миль и получает от него чуть ли не вдвое меньше тепла и света, чем наш мир. Если небулярная гипотеза верна хоть в какой-то степени, то Марс явно старше Земли, и жизнь на его поверхности должна была зародиться задолго до того, как Земля стала переходить от расплавленного состояния к твердому. То обстоятельство, что его объем составляет менее одной седьмой объема Земли, лишь ускорило остывание Марса до температуры, при которой могла возникнуть жизнь. Там есть воздух, вода и все необходимое для поддержки существования живых организмов.

И тем не менее человек настолько тщеславен и настолько ослеплен своим тщеславием, что ни один писатель до самого конца девятнадцатого века не высказал даже мысли о том, что на этой планете может развиться разум и уж тем более что он далеко опередит земную цивилизацию. Равным образом ни один человек не задумался еще и вот над чем: раз уж Марс старше Земли и дальше отстоит от Солнца, причем его поверхность едва ли составляет четвертую часть земной, то из этого с необходимостью вытекает только одно – жизнь на нем не только гораздо дальше от точки зарождения, но и гораздо ближе к закату.

Наступление вечного льда, который когда-нибудь одолеет и нашу планету, зашло у нашего соседа, видимо, слишком далеко. Физические условия на Марсе по-прежнему остаются большой загадкой, однако теперь мы знаем, что даже в его экваториальном поясе средняя дневная температура вряд ли выше, чем у нас в самую холодную зиму. Его атмосфера гораздо более разрежена, чем земная, а площадь океанов сократилась, и теперь они покрывают всего лишь треть его поверхности; по мере того как времена года медленно сменяют друг друга, вокруг обоих полюсов нарастают, а затем тают огромные снежные шапки, периодически затопляя умеренные пояса. Последняя стадия истощения планеты, для нас еще бесконечно далекая, стала злободневной проблемой для обитателей Марса. Под давлением неотложной необходимости их ум отточился, мощь возросла, а сердца ожесточились. И вот, глядя в мировое пространство, вооруженные такими инструментами и таким интеллектом, о которых мы и мечтать не можем, они видят недалеко от себя, на кратчайшем расстоянии, в каких-нибудь тридцати пяти миллионах миль по направлению к Солнцу, утреннюю звезду надежды – нашу более теплую, чем их мир, планету, зеленую от растительности и серую от воды, с туманной атмосферой, красноречиво свидетельствующей о плодородии, с виднеющимися сквозь просветы в клочковатых облаках широкими пространствами населенной земли и узкими морями, где кишат военные суда.

А мы, люди, создания, населяющие Землю, должны казаться им, по меньшей мере, такими же чужедальними и ниже стоящими существами, как нам – обезьяны и лемуры. Разумом человек уже понимает, что жизнь – это беспрестанная борьба за существование, и, кажется, марсианский разум придерживается того же мнения. Их мир давно уже начал охлаждаться, а Земля все еще полна жизни, но это жизнь тех, кого марсиане считают низшими животными. Передвинуть театр военных действий поближе к Солнцу – вот, в сущности, их единственное спасение от гибели, которая неуклонно, поколение за поколением, подкрадывается к ним.

Прежде чем судить их слишком строго, мы должны припомнить, как беспощадно, до полного уничтожения, истребляли сами люди не только животных, таких, как исчезнувшие навсегда бизон или дронт, но и свои же низшие расы. Тасманийцы, несмотря на их принадлежность к роду человеческому, были полностью сметены с лица Земли за пятьдесят лет истребительной войны, затеянной иммигрантами из Европы. Разве мы такие уж поборники милосердия, что можем возмущаться марсианами, которые вели свою войну в том же самом духе?

Марсиане, как видно, рассчитали свой бросок через пространство удивительно точно – их математические познания, судя по всему, значительно превосходят наши – и подготовились к нему с чуть ли не идеальной слаженностью. Если бы наши приборы были способны на большее, мы заметили бы надвигающуюся угрозу задолго до конца девятнадцатого столетия. Такие ученые, как Скиапарелли, внимательно следили за красной планетой – любопытно, между прочим, что на протяжении множества столетий Марс считали звездой войны, – но им не удалось понять причину периодического появления на ней пятен, которые они умели так хорошо наносить на карты. И все эти годы марсиане, очевидно, вели свои приготовления.

Во время противостояния 1894 года на освещенной части планетного диска был виден сильный свет, замеченный сначала Ликской обсерваторией в Калифорнии, затем Перротеном в Ниццкой обсерватории, а потом и другими наблюдателями. Английские читатели впервые узнали об этом из журнала «Нейчер» от второго августа. Я склонен думать, что это явление означало отливку гигантской пушки, могучего ствола, утопленного в тело планеты, из которого марсиане потом обстреливали Землю. Странные пятна, до сих пор, впрочем, не объясненные, наблюдались вблизи места вспышки во время двух последующих противостояний.

Гроза разразилась над нами шесть лет назад. Когда Марс приблизился к очередному противостоянию, Лавель с Явы отправил в Королевское астрономическое общество послание, от которого затрепетали телеграфные провода, – поразительная информация гласила, что на Марсе произошел колоссальный выброс раскаленного газа. Это случилось двенадцатого числа ближе к полуночи; спектроскоп, к которому тут же прибег Лавель, показал, что к Земле с невероятной скоростью движется пылающее газообразное облако, состоящее главным образом из водорода. Этот поток огня перестал быть видимым около четверти первого. Лавель сравнил его с колоссальной струей пламени, внезапно и яростно вырвавшейся из планеты, «как раскаленные газы вылетают из ствола орудия».

Это была на редкость точная фраза. И все же на следующий день в газетах не появилось никаких сообщений об этом, за исключением маленькой заметки в «Дейли телеграф», поэтому мир остался в неведении относительно самой серьезной из всех опасностей, когда-либо угрожавших человеческой расе. Я тоже мог бы не услышать об этом выбросе, если бы не встретился в Оттершо с известным астрономом Оугилви. Он был до крайности взволнован сообщением и от избытка чувств пригласил меня провести ночь в обсерватории, чередуясь с ним в наблюдениях за красной планетой.

Несмотря на все, что последовало с той поры, я по сей день очень ясно помню то ночное бдение: черная, безмолвная обсерватория, затененная лампа в углу, бросающая слабый свет на пол, мерное тиканье часового механизма телескопа, узкая щель в куполе – продолговатое окно в бездну, запорошенное звездной пылью. В темноте невидимо, но явственно слышимо перемещался Оугилви. Посмотрев в телескоп, можно было увидеть кружок глубокой синевы и плававшую в нем маленькую круглую планету. Она казалась такой крохотной, такой яркой, маленькой и спокойной – ее пересекали едва заметные поперечные полосы, а сам диск был слегка приплюснут и потому не производил впечатления идеальной окружности. Планета была очень мала, и от нее исходило теплое серебряное сияние – ну просто булавочная головка света! Она словно бы немного дрожала, но на самом деле это вибрировал телескоп, потому что в нем работал часовой механизм, державший планету в поле видимости.

Пока я наблюдал, звездочка то уменьшалась, то увеличивалась, то приближалась, то удалялась, но это было просто потому, что мой глаз устал. Нас отделяли от нее сорок миллионов миль – больше сорока миллионов миль пустоты. Немногие могут представить себе всю необъятность той бездны, в которой плавают пылинки материальной Вселенной.

Вблизи планеты, я помню, были три маленькие светящиеся точки, три звезды, видимые только в телескоп, бесконечно удаленные, а вокруг – неизмеримый мрак пустого пространства. Вы хорошо знаете, как выглядит эта черная бездна в морозную звездную ночь. В телескоп она кажется куда более глубокой. И невидимо для меня – вследствие удаленности и малой величины, – с каждой минутой приближаясь на многие тысячи миль, через все это невероятное пространство быстро и неуклонно неслось Нечто, посланное нам марсианами, Нечто, которому суждено было принести на Землю столько мучений, бедствий и смертей. Тогда, наблюдая планету, я и не подозревал об этом; никто на Земле не подозревал об этом метко пущенном снаряде.

В эту же ночь, кстати, произошел еще один выброс газа с Марса. Я видел его. Красноватая искра на самом краешке диска и еле заметное вздутие на линии окружности. Хронометр как раз пробил полночь, я сообщил об увиденном Оугилви, и он занял мое место. Ночь была жаркая, мне хотелось пить. Неловко разминая затекшие ноги, я подошел к столику, на котором стоял сифон, как вдруг Оугилви вскрикнул, увидев несущийся к нам поток газа.

В ту ночь новый невидимый снаряд был выпущен с Марса на Землю – ровно через двадцать четыре часа после первого, с точностью до секунды. Помню, как я сидел на столе в темноте, а перед глазами у меня плавали красные и зеленые пятна. Я размышлял о том, где бы найти огонь, чтобы прикурить от него, и вовсе не подозревал, что означает эта мимолетная вспышка и к каким поворотам моей судьбы она приведет. Оугилви вел наблюдение до часу ночи, затем сдался, мы зажгли фонарь и отправились к нему домой. Внизу в темноте лежали Оттершо и Чертси, и все несколько сотен их жителей уже мирно спали.

Оугилви в ту ночь много распространялся на тему условий жизни на Марсе и высмеивал вульгарное мнение о том, что его обитатели подают нам сигналы. Его идея заключалась в том, что на планету обрушился целый град метеоритов или же что там началось мощное извержение какого-нибудь вулкана. Он объяснял мне, насколько мала вероятность того, что эволюция органического вещества происходила на двух соседних планетах в одном и том же направлении.

– Один шанс против миллиона за то, что на Марсе существует нечто вроде человеческого общества, – сказал он.

Сотни наблюдателей видели вспышку той ночью, и на следующую ночь тоже, около полуночи, и еще через сутки, и так десять раз подряд – каждую ночь по вспышке. Почему выстрелы прекратились после десятой ночи – этого на Земле так никто и не смог объяснить. Может быть, газы, выделяющиеся при стрельбе, причиняли марсианам какие-нибудь неудобства. Густые клубы дыма или пыли – увиденные в какой-нибудь мощный земной телескоп, они представляли собой маленькие серые колышущиеся пятнышки – расползались в прозрачной атмосфере планеты и затемняли знакомый рисунок ее поверхности.

Наконец даже газеты проснулись и заговорили об этих явлениях; сначала кое-где, потом повсюду стали появляться популярные заметки о вулканах на Марсе. Помню, журнал «Панч», известный своими комиксами, остроумно обыграл это в политических карикатурах. А между тем снаряды, выпущенные марсианами в сторону Земли, снаряды, о которых никто здесь не подозревал, летели в бездонной пустоте пространства со скоростью многих миль в секунду и с каждым часом, с каждым днем становились все ближе и ближе. Теперь мне кажется совершенно невероятным, как это люди могли заниматься своими мелкими делишками, когда неумолимый, скорый на расправу рок уже простер над нами свои крылья. Помню, как радовался Маркем, раздобыв новую фотографию планеты для иллюстрированного журнала, который он тогда редактировал. Люди нынешнего, более позднего времени с трудом представляют себе, как много было журналов в девятнадцатом веке и сколь они были предприимчивы. Я же в то время с большим рвением учился ездить на велосипеде и работал над серией статей, посвященных возможному развитию нравственных принципов по мере прогресса цивилизации.

Однажды вечером (первый снаряд находился тогда за десять миллионов миль от нас) я вышел с женой прогуляться. Небо было звездное, я объяснял ей знаки зодиака и показал на Марс, яркую точку света, ползущую по небосводу в сторону зенита, куда было направлено столько телескопов. Вечер был теплый. Группа экскурсантов из Чертси или Айлуэрта, возвращаясь домой, прошла мимо нас с пением и музыкой. В верхних окнах домов светились огни, люди ложились спать. Издалека, с железнодорожной станции, доносился шум поездов, которых переводили на запасные пути, лязг и громыхание вагонов, смягченные расстоянием, звучали почти как музыка. Жена обратила мое внимание на яркое свечение красных, зеленых и желтых сигнальных огней – они словно бы складывались в какую-то конструкцию на фоне ночного неба. Все казалось таким спокойным и безмятежным.

II

ПАДАЮЩАЯ ЗВЕЗДА

Затем наступила ночь первой падающей звезды. Ее заметили рано утром над Винчестером в восточной стороне – в небе, очень высоко в атмосфере, появилась огненная черта. Сотни людей наверняка видели ее и приняли за обыкновенную падающую звезду. По описанию Албина, она оставляла за собой зеленоватую полосу, которая светилась еще несколько секунд. Деннинг, наш крупнейший авторитет по метеоритам, утверждал, что она впервые появилась на высоте примерно девяноста или ста миль. Ему показалось, что небесное тело упало на землю приблизительно в ста милях к востоку от него.

В этот час я был дома и работал в своем кабинете, но, хотя створчатые окна этой комнаты выходили на Оттершо и жалюзи были подняты (в те дни я любил смотреть на ночное небо), я ничего не увидел. Тем не менее эта штука, самая странная из всех, что когда-либо прилетали на Землю из космоса, скорее всего, упала именно тогда, когда я сидел за столом, и я мог бы увидеть ее, если бы взглянул на небо в тот момент, когда она пролетала. Некоторые из тех, что видели ее во время полета, говорили, что она неслась, издавая шипение. Сам я ничего такого не слышал. Многие жители Беркшира, Суррея и Мидлсекса, должно быть, видели падение звезды, и самое большое, что они могли предположить, это вход в атмосферу еще одного метеорита. В ту ночь, кажется, никто не побеспокоился, чтобы взглянуть на упавшее небесное тело.

Однако бедняга Оугилви, который видел падавшую звезду и был убежден, что метеорит лежит где-нибудь на общинном поле между Хорселлом, Оттершо и Уокингом, поднялся очень рано и вышел из дома с намерением его отыскать. Когда рассвело, он и впрямь нашел его – рядышком с песчаным карьером. При падении снаряда образовалась огромная воронка, большие количества песка и гравия разметало во всех направлениях по вересковому полю, и кучи земли были видны за полторы мили. В восточной стороне вереск загорелся – на фоне рассветного неба поднималась тонкая струйка голубого дыма.

Небесное Нечто почти полностью зарылось в песок, среди разбросанных щепок, в которые превратилась сосна, оказавшаяся на месте падения. Выступавшая наружу часть имела вид громадного обгоревшего цилиндра; его очертания были несколько сглажены толстой чешуйчатой коркой тусклого, серовато-коричневого цвета. Цилиндр был около тридцати ярдов в диаметре. Оугилви приблизился к этой массе, пораженный ее объемом и особенно очертаниями, так как большинство метеоритов имеют более или менее округлую форму. Однако цилиндр был так раскален от полета сквозь атмосферу, что приблизиться к нему было совершенно невозможно. Какое-то шевеление внутри цилиндра Оугилви приписал неравномерному охлаждению его поверхности; до той поры ему еще не приходило в голову, что цилиндр может быть полым.

Оугилви стоял на краю ямы, которую вырыло себе Нечто, разглядывая его странные черты и изумляясь главным образом необычным цветом и удивительной формой небесного тела; лишь сейчас он начал смутно догадываться, что его появление на Земле было предначертано каким-то планом. Утро было замечательно тихое; солнце, только что осветившее сосновый лес между ямой и Уэйбриджем, уже пригревало. Оугилви не запомнил пения птиц в это утро, не было ни малейшего ветерка, и единственным звуком было какое-то шевеление внутри обуглившегося цилиндра. Оугилви был в полном одиночестве на этом поле.

Вдруг он с удивлением заметил, как серый шлак, та самая пепельная корка, что покрывала метеорит, начал кое-где отваливаться от верхнего края цилиндра. Чешуйки отрывались одна за другой и дождем сыпались на песок. Внезапно отвалился и с резким стуком упал большой кусок. Душа Оугилви ушла в пятки.

В эти минуты он по-прежнему не понимал, что происходит, и, хотя жар был слишком силен, спустился в яму поближе к цилиндру, чтобы получше его разглядеть. Даже сейчас Оугилви все еще был склонен объяснить странное явление охлаждением тела, однако это противоречило тому факту, что шлак осыпался только с края цилиндра.

Вдруг Оугилви осознал, что круглая верхушка цилиндра медленно, очень медленно вращается по отношению к основной части. Это движение было едва ощутимым, и Оугилви обнаружил его, только заметив, что черная отметина, находившаяся перед ним пять минут назад, была теперь в другом месте окружности. Однако же он и теперь не вполне понимал, что это означает, пока не услышал приглушенный скребущий звук и не увидел, как черная отметина рывком продвинулась еще примерно на дюйм. И тут его осенило. Цилиндр был искусственный – полый, – и его верхняя часть отвинчивалась! Кто-то внутри цилиндра отвинчивал верхушку!

– Великий Боже! – воскликнул Оугилви. – Там внутри человек! Там люди! Полузажаренные! Они пытаются выбраться!

Наконец-то в его мозгу что-то щелкнуло, и Оугилви связал Нечто со вспышкой на Марсе.

Мысль о заключенном в цилиндре существе так ужаснула Оугилви, что он, забыв про жар, направился к цилиндру, чтобы помочь отвернуть крышку. К счастью, слабый жар, распространяемый небесным телом, удержал его, и Оугилви не обжег руки о раскаленный металл. Он нерешительно постоял с минуту, затем повернулся, вылез из ямы и со всех ног побежал к Уокингу. Времени было что-то около шести часов. Оугилви встретил возчика и попытался объяснить ему происходящее, но история, которую он принялся рассказывать, да и сам его внешний вид – шляпу он обронил в яме – были настолько дики, что возчик просто проехал мимо. Не более удачным был и разговор с прислужником, который как раз в этот момент открывал дверь пивной у Хорселлского моста. Парень подумал, что перед ним сбежавший сумасшедший, и попытался было затащить его в бар и там закрыть. Это немного отрезвило Оугилви, поэтому, завидев Хендерсона, лондонского журналиста, копавшегося у себя в садике, он окликнул его через забор и постарался говорить как можно понятнее.

– Хендерсон, – позвал Оугилви, – вы видели падающую звезду прошлой ночью?

– Ну? – сказал Хендерсон.

– Она теперь на Хорселлском поле.

– Бог ты мой! – воскликнул Хендерсон. – Упавший метеорит! Очень хорошо!

– Это нечто большее, чем простой метеорит. Это цилиндр – искусственный цилиндр, дружище! И в нем что-то есть.

Хендерсон выпрямился с лопатой в руке.

– Что такое? – переспросил он. Он был туговат на одно ухо.

Оугилви рассказал все, что видел. Хендерсон с минуту соображал, затем бросил лопату, схватил пиджак и выскочил на дорогу. Оба поспешно направились к полю и обнаружили, что цилиндр лежит в прежнем положении. Однако звуки, доносившиеся ранее изнутри, прекратились, а между верхушкой и основной частью цилиндра виднелась тонкая полоска ярко блестевшего металла. Воздух с тонким шипением то ли вырывался наружу, то ли поступал внутрь.

Они прислушались, постучали палкой по чешуйчатому боку цилиндра и, не получив ответа, решили, что человек или люди, заключенные внутри, либо потеряли сознание, либо умерли.

Конечно, вдвоем они ничего не могли сделать. Они прокричали несколько ободряющих слов, пообещав вернуться, и поспешили в город за помощью. Легко вообразить, как они, возбужденные и растрепанные, запорошенные песком, бежали в ярком солнечном свете по маленькой улочке в тот утренний час, когда торговый люд снимает ставни витрин, а жильцы открывают окна своих спален. Хендерсон прежде всего направился на железнодорожную станцию, дабы сообщить новость по телеграфу в Лондон. Газетные статьи уже подготовили умы читателей к тому, чтобы она была воспринята должным образом.

К восьми часам толпа мальчишек и безработных уже направилась к полю, чтобы посмотреть на «мертвецов с Марса». Именно такой оборот приняла эта история. Я впервые услышал новость от разносчика газет без четверти девять, когда вышел купить номер «Дейли кроникл». Разумеется, я был крайне поражен; не теряя времени, я вышел из дома и направился через Оттершоский мост к песчаному карьеру.

III

НА ХОРСЕЛЛСКОМ ПОЛЕ

Я обнаружил, что вокруг огромной ямы, в которой лежал цилиндр, собралась небольшая толпа примерно из двадцати человек. Я уже описывал, как выглядел этот колоссальный корпус, зарывшийся в землю. Дерн и гравий вокруг казались обугленными, словно от внезапного взрыва. Вне всякого сомнения, при ударе цилиндра о землю вспыхнуло пламя. Хендерсона и Оугилви там не было. Думаю, они поняли, что пока ничего сделать нельзя, и ушли завтракать к Хендерсону.

На краю ямы, болтая ногами, сидело четверо или пятеро мальчишек; они забавлялись – пока я не остановил их – тем, что бросали камни в гигантский корпус. После того как я поговорил с ними, они стали играть в салочки, бегая вокруг взрослых.

Среди собравшихся были два велосипедиста, садовник-поденщик, которого я иногда нанимал, девушка с ребенком на руках, мясник Грегг с сынишкой, двое-трое бродяг и мальчишки, которые прислуживают при игре в гольф, таская сумки с клюшками, – обычно они слонялись около станции. Говорили очень мало. В то время в Англии немногие из простонародья имели хотя бы смутное представление об астрономии. Большинство зрителей спокойно смотрело на большую, плоскую, как стол, верхушку цилиндра, которая находилась в том же положении, в каком ее оставили Оугилви и Хендерсон. Думаю, все были разочарованы, найдя вместо кучи обугленных тел безжизненную громаду цилиндра. Пока я там был, некоторые ушли домой, зато пришли другие. Я спустился в яму, и мне показалось, что я ощущаю слабое колебание под ногами. Верхушка со всей определенностью прекратила вращение.

Только когда я подошел совсем близко к цилиндру, мне бросилась в глаза явная необычность этого объекта. На первый взгляд он возбуждал не больше любопытства, чем опрокинувшийся экипаж или дерево, поваленное ветром поперек дороги. Да, пожалуй, ничуть не больше. Сильнее всего он напоминал ржавый плавучий резервуар для газа, наполовину закопанный в землю. Нужно было обладать определенными научными познаниями, чтобы понять, что серые чешуйки на этой штуковине – не просто окись и что желтовато-белый металл, который блестел в щели между крышкой и цилиндром, имел необычный оттенок. Слово «внеземной» для большинства зрителей было лишено особого смысла.

В то время мне было уже совершенно ясно: это Нечто прилетело с Марса, но я считал невероятным, чтобы в нем могло содержаться какое-нибудь живое существо. Я полагал, что крышка откручивается автоматически. Вопреки мнению Оугилви, я по-прежнему верил в обитаемость Марса. Моя фантазия разыгралась – я размышлял о том, что внутри, возможно, находится манускрипт, о трудностях, которые могут возникнуть при его переводе, о том, не найдем ли мы там какие-нибудь монеты и образцы, и так далее. Впрочем, цилиндр был, пожалуй, слегка великоват, чтобы эта идея подтвердилась. Мне не терпелось посмотреть, как он откроется. Около одиннадцати, видя, что ничего особенного не происходит, я вернулся домой в Мейбери. Но я так и не смог сосредоточиться и продолжить работу над моими абстрактными теоретическими построениями.

После полудня поле изменилось до неузнаваемости. Ранний выпуск вечерних газет поразил весь Лондон огромными заголовками: «ПОСЛАНИЕ С МАРСА», «НЕБЫВАЛОЕ СОБЫТИЕ В УОКИНГЕ», – и так далее. Кроме того, телеграмма, посланная Оугилви в Королевское астрономическое общество, всполошила все до единой обсерватории трех королевств.

На дороге у песчаного карьера стояло около полдюжины экипажей со станции Уокинг, фаэтон из Чобема и чья-то довольно представительная карета. Помимо этого, здесь была свалена целая куча велосипедов. Вдобавок ко всему много народу, несмотря на жаркий день, пришло пешком из Уокинга и Чертси, так что собралась порядочная толпа, и в ней виднелись даже одна-две разряженные дамы.

Стояла палящая жара, на небе ни облачка, ни малейшего ветерка, тень можно было найти только под редкими соснами. Вереск уже перестал гореть, но, насколько хватало глаз, равнина, простиравшаяся в сторону Оттершо, почернела, кое-где поднимались вертикальные струйки дыма. Предприимчивый хозяин лавки сладостей, что на Чобемской дороге, прислал своего сына с ручной тележкой, нагруженной зелеными яблоками и бутылками с имбирным пивом.

Подойдя к краю воронки, я увидел внизу группу людей: Хендерсона, Оугилви, высокого белокурого джентльмена (позднее я узнал, что это был Стент, Королевский астроном) и нескольких рабочих, вооруженных лопатами и кирками. Стент отчетливо, высоким голосом давал указания. Он взобрался на цилиндр, который теперь, со всей очевидностью, был не столь горяч, как раньше. Стент раскраснелся, пот катился градом по его лицу, и он явно был чем-то раздражен.

Большая часть цилиндра была откопана, хотя нижний конец все еще находился в земле. Как только Оугилви увидел меня в толпе зевак на краю ямы, он предложил мне спуститься, а затем попросил сходить к лорду Хилтону, владельцу поместья.

Растущая толпа, сказал Оугилви, превратилась в серьезную помеху для землекопов, особенно это касается мальчишек. Нужно поставить вокруг ямы какое-нибудь легкое ограждение, а также необходимы люди, чтобы удерживать толпу на расстоянии. Оугилви сообщил, что из корпуса по-прежнему доносится невнятный шум, однако рабочим не удалось отвинтить крышку, так как не за что ухватиться. Стенки цилиндра, по-видимому, невероятно толстые, и очень может быть, что слабые звуки, которые мы слышим, на самом деле не что иное, как громкая возня внутри.

Я был очень рад выполнить просьбу Оугилви и таким образом стать одним из привилегированных зрителей, которые попадут внутрь запланированной ограды. Мне не удалось застать лорда Хилтона в поместье, но зато я узнал, что его ожидают из Лондона с шестичасовым поездом, который отправлялся со станции Ватерлоо; так как была только четверть шестого, я зашел домой, выпил чаю, а потом отправился на станцию, чтобы перехватить лорда Хилтона там.

IV

ЦИЛИНДР РАЗВИНЧИВАЕТСЯ

Когда я вернулся на поле, солнце уже садилось. Группки людей спешили к яме из Уокинга, двое или трое возвращались домой. Толпа вокруг ямы увеличилась – люди вырисовывались черными силуэтами на лимонно-желтом фоне неба; собралось около двухсот человек. Некоторые кричали громкими голосами; судя по всему, около ямы шла какая-то борьба. Странные видения пронеслись перед моим внутренним взором. Приблизившись, я услышал голос Стента:

– Отойдите! Отойдите!

Мимо пробежал какой-то мальчуган.

– Оно движется, – сообщил он мне на ходу, – все винтится да винтится. Мне это не нравится. Я бегу домой, вот.

Я подошел к толпе. На самом деле там было, как я теперь думаю, человек двести – триста; все энергично работали локтями, пихались; одна-две дамы, затесавшиеся в толпу, ни в чем не уступали остальным.

. …как мы относимся к животным, которые погибают… – скрытая цитата из Библии, содержащая намек на отношение человека не только к животным, но и к людям, кичащимся своей силой и богатством. См.: «Человек, который в чести и неразумен, подобен животным, которые погибают» (Пс. 48:21) (Здесь и далее – примеч. пер. Виталия Бабенко).

В этой статье мы рассмотрим научно-фантастический роман «Война миров». Уэллс, культовый английский автор конца 19 века, написал произведение в 1897 году. Пожалуй, это первое сочинение, в котором рассказывается о захвате инопланетянами Земли. Для своего времени это была невероятно смелая тема, но отвага автора была достойно вознаграждена. Содержание и анализ романа представим ниже.

Предыстория

Сначала разберемся с тем, откуда у автора появилась мысль написать такое произведение, а потом рассмотрим краткое содержание («Война миров»). Уэллс пристально следил за развитием различных наук, в том числе и астрономии. Поэтому открытие 1877 года, которое сделал Скиапарелли, не оставило его равнодушным. Ученый, исследуя поверхность Марса, обнаружил на планете сеть каналов. Тут же возникла теория о том, что они имеют искусственное происхождение. Эта гипотеза получила большую известность, но позднее была опровергнута.

Именно это натолкнуло Уэллса на мысль об обитателях планеты-соседки. По сравнению с Землей, конечно, Марс проигрывал, так как атмосфера его была разряженной, температура поверхности ниже и пр. Однако писатель предположил, что за время своего существования марсиане достигли небывалого технического прогресса и превзошли землян. Поэтому весьма логично предположение о том, что они могут решить захватить соседнюю планету, условия на которой лучше. Во время наблюдений за Марсом, астрономы замечали вспышки на его поверхности, которые, вероятно, были результатом землетрясений. Отсюда догадка о создании гигантской пушки.

Роман является просто научным допущением. Но Уэллс сумел предугадать некоторые научно-технические открытия. Например, создание роботов, самолетостроение, отравляющие газы, которые впервые будут применены во время мировой войны и пр.

Краткое содержание: «Война миров» (Уэллс). Завязка

Роман начинается с вторжения марсиан. На Землю падает некий цилиндр. Это становится невероятным событиям, люди пытаются установить дружественный контакт с внеземными гостями. Но у марсиан другие планы. Они собираются подчинить Землю и ее обитателей себе. Они начинают проявлять агрессию, не допуская никакого сопротивления. Люди пытаются им противостоять. Но артиллерийские батареи оказываются уничтожены тепловыми лучами.

Правительство призывает все население срочно покинуть Лондон. Это единственное, что остается в его силах. Все производство останавливается, социальный порядок рушится, наступает хаос. Люди бегут из самых больших городов мира, так как огневая мощь марсиан сосредоточена именно на крупных объектах. В покинутых домах бесчинствуют ушлые мародеры. Общество сходит с ума, люди забывают о морали и привычных ценностях.

Священник

Довольно много от жанра ужаса в романе, это подтверждает и краткое содержание. «Война миров», Уэллс называл это произведением лучшим своим творением, во многом стала образцом для современного кинематографа и фантастической литературы. Описание же поведения людей со временем стало классикой.

Итак, повествование в произведении ведется от лица рассказчика. Он описывает прибытие инопланетян, уничтожение приветственной делегации, несущей белый флаг, и эвакуацию городского населения. В своих скитаниях он встречает двух человек, на которых обращает внимание.

Первым был священник, с которым они случайно оказываются в разрушенном доме на краю воронки, оставшейся от марсианского цилиндра. Через герои наблюдают за тем, как пришельцы выгружают и устанавливают какие-то механизмы. Истово верующий священник постепенно начинает сходить с ума. В какой-то момент он начинает кричать и привлекает внимание захватчиков. В дом протягиваются марсианские щупальца. Герой, желая спастись, сбегает и не видит того, как окончилась жизнь священника.

Теория артиллериста

Довольно реалистично описывает инопланетный захват Земли Герберт Уэллс. «Война миров», краткое содержание которой здесь представлено, передает ужас и безысходность человека, которому негде искать спасения.

Вторым на своем пути наш герой встречает ездового артиллерийской батареи, потерявшего свою часть. Когда же он отыскал товарищей, то выясняется, что марсиане окончательно разгромили человеческую армию. Однако артиллерист уже составил собственный план спасения человечества. Выход довольно прост: нужно лишь спрятаться глубоко под землю, например, в канализацию, и переждать. Выслушав его теорию, наш герой решает, что в ней есть доля истины. Они спускаются в канализацию через подземный ход, специально для этого вырытый. Дождь успел хорошо промыть очистные сооружения, да и места здесь было предостаточно. Артиллерист уверял, что пройдет немного времени, и им удастся вернуть Землю себе. Единственное, что необходимо, за это время овладеть всеми тайнами военных технологий марсиан.

Людей все равно больше, чем захватчиков. И среди них обязательно найдутся те, кто сможет найти способ управлять инопланетными механизмами.

Нелицеприятная правда

Откровенно и без прикрас изображает человеческое поведение и характер Г. Уэллс («Война миров»). Краткое содержание позволяет понять, что даже на краю гибели некоторые люди не могут действовать сообща. Вскоре выясняется, что план артиллериста, может и неплох, но вот реализовывать он его не собирается. Сам артиллерист опасен для тех, кто остался в живых. Он оказывается одним из мародеров.

Рассказчик выясняет это случайно. Как-то он возвращается в их укрытие, а артиллерист, не признав его, не разрешает ему войти на чужую территорию, так как пищи хватит только на двух едоков. Подозрительно и то, что свой подкоп он почему-то роет не в том направлении. До канализации оттуда не добраться. Да и работать создателю спасительного плана не особенно хочется. Почти все свое время он тратит на еду и выпивку, которую добывали другие члены их группы.

Возвращение в Лондон

Краткое содержание романа «Война миров» (Уэллс) заставляет задуматься о том, на что может пойти человек ради спасения. Быстро обнаруживаются и недостатки «великого плана». Чтобы его осуществить, придется истребить самых слабых. Одолеть инопланетян сможет только новая сильная порода людей. Женщины при новом укладе будут нужны только для рождения детей. Рассказчик не согласен жить в таком будущем. Он решает оставить все и отправиться в Лондон.

Увидев, что стало с его родным городом, герой ужаснулся. Из населения осталось лишь несколько пьянчуг, слоняющихся по улицам. Вокруг все завалено убитыми. И над всем этим хаосом раздается вой внеземных чудовищ. Однако рассказчику еще неизвестно, что в этом вое заключается надежда на возрождение человечества. Он слышит предсмертные стоны последних марсиан.

Что случилось?

Составить представление о романе поможет даже очень краткое содержание. «Война миров» (Герберт Уэллс) считается культовым произведением, ознакомиться с которым должен каждый, кто хочет понять настроения Европы конца 20 века.

Но вернемся к сюжету. О том, что случилось, герою рассказывает его брат, который был свидетелем всех лондонских событий. Он начинает свою историю с исхода. Люди превратились в настоящих зверей. Те, кто был сильнее, собирались в банды и грабили слабейших, отбирали их транспорт. Некоторые пытались собирать ненужное золото и украшения. Но вскоре люди стали возвращаться в Лондон. После этого о марсианах стало известно намного больше. Инопланетяне работают без устали, продолжая истреблять выживших и собирать машины все 24 часа. Размножаются марсиане почкованием, поэтому им чужды многие человеческие эмоции. Главный их орган - постоянно работающий, огромный мозг. Именно эти физиологические особенности сделали марсиан сильными и безжалостными.

Причиной же гибели пришельцев стали бактерии. На своей планете они давно истребили все вредоносные вирусы, поэтому у них не было никаких средств борьбы с инфекцией.

Заключение

Подходит к концу краткое содержание. «Война миров» (Уэллс здесь показал себя оптимистом) завершается воодушевляющей нотой. Писатель верит в то, что со временем люди смогут освоить марсианскую технику и использовать ее во благо. Да и вторжение инопланетян было только на пользу. Люди поняли, что их сила в единстве. Нет нужды воевать друг с другом, когда им может угрожать захватчик с другой планеты.

Анализ

К ранним произведениям относится роман «Война миров» (Уэллс). Краткое содержание по главам дает возможность убедиться в том, что эта книга стала первым в мире произведением, в котором говорится об инопланетной угрозе. Роман произвел невероятно сильное впечатление на общественность. В произведении увидели и критику в адрес колонизаторской имперской Англии.

В своей книге Уэллс поднимает очень важный вопрос о том, к чему может привести развитие технологий и разума без духовной эволюции.

В книгу вошел легендарный роман Герберта Уэллса «Война миров», многократно экранизированный и вдохновляющий целые поколения писателей-фантастов на создание захватывающих произведений о борьбе цивилизаций и звездных войнах.

Читать онлайн Солярис

Лучшее, что может придумать человек для отдыха — погружение в другие миры и вселенные. Пока технологии не могут угнаться за нашей фантазией, хотя и очень стараются. На нашем сайте вы можете скачать книги бесплатно в форматах fb2, rtf или epub. Если вы любите читать с телефона, то на нашем ридере можно читать онлайн без регистрации.

Отрывок

Никто не поверил бы в последние годы девятнадцатого столетия, что за всем происходящим на Земле зорко и внимательно следят существа более развитые, чем человек, хотя такие же смертные, как и он; что в то время, как люди занимались своими делами, их исследовали и изучали, может быть, так же тщательно, как человек в микроскоп изучает эфемерных тварей, кишащих и размножающихся в капле воды. С бесконечным самодовольством сновали люди по всему земному шару, занятые своими делишками, уверенные в своей власти над материей. Возможно, что инфузория под микроскопом ведет себя так же. Никому не приходило в голову, что более старые миры Вселенной – источник опасности для человеческого рода; самая мысль о какой‑либо жизни на них казалась недопустимой и невероятной. Забавно вспомнить некоторые общепринятые в те дни взгляды. Самое большее, допускалось, что на Марсе живут другие люди, вероятно, менее развитые, чем мы, но, во всяком случае, готовые дружески встретить нас как гостей, несущих им просвещение. А между тем через бездну пространства на Землю смотрели глазами, полными зависти, существа с высокоразвитым, холодным, бесчувственным интеллектом, превосходящие нас настолько, насколько мы превосходим вымерших животных, и медленно, но верно вырабатывали свои враждебные нам планы. На заре двадцатого века наши иллюзии были разрушены.

Фантастический роман Герберта Уэллса «Война миров» широко известен во всем мире, несмотря на то, что был написан в конце 19 века. Он был успешно экранизирован. И книга, и фильм, снятый по ней, стали классикой мировой фантастики. Хотя события романа происходят в начале 20 века, все описано очень реалистично, не создается ощущения временного разрыва. Роман побудил многих других писателей развить эту идею, благодаря чему было создано множество великолепных произведений, но «Война миров» все же стоит особняком среди них.

Эта история рассказана от имени безымянного героя романа, который живет в Англии в начале 20 века. В Лондоне все больше людей интересуются тем, что происходит в космосе. На Марсе была замечена сильная вспышка, теперь с его стороны к Земле приближаются неизвестные небесные тела. На поверхность Земли начинают падать метеориты, но потом становится понятно, что это искусственные объекты, ведь они имеют правильную цилиндрическую форму. Из этих объектов на поверхность выбрались марсиане. Они имеют неприятный внешний вид и настроены враждебно. Люди думают, что марсиане не смогут выдержать земное тяготение, но они ошибаются…

В книге хорошо показано психологическое состояние людей, оказавшихся в опасности. И здесь далеко не каждый захочет стать героем, спасая других. Писатель отражает, как во время паники люди поддаются эмоциям, и это наводит на определенные мысли. Также можно увидеть некоторое сравнение борьбы людей с марсианами и противостояние разных взглядов, идеологий в реальной жизни. Книга читается с большим интересом не только как фантастический роман, но и как нечто более глубокое.

Произведение относится к жанру Фантастика. Оно было опубликовано в 1898 году издательством Амфора. Книга входит в серию "Эксклюзивная классика (АСТ)". На нашем сайте можно скачать книгу "Война миров" в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Рейтинг книги составляет 4.07 из 5. Здесь так же можно перед прочтением обратиться к отзывам читателей, уже знакомых с книгой, и узнать их мнение. В интернет-магазине нашего партнера вы можете купить и прочитать книгу в бумажном варианте.