Географическое прогнозирование. Эколого-географический прогноз. Понятие «прогноз

Следует различать понятие “прогноз” и “прогнозирование”. Прогнозирование -- это процесс получения данных о возможном состоянии исследуемого объекта. Прогноз - результат прогнозных исследований. Есть много общих определений термина “прогноз”: прогноз -- это определение будущего, прогноз -- это научная гипотеза о развитии объекта, прогноз -- характеристика будущего состояния объекта, прогноз -- оценка перспектив развития.

Несмотря на некоторые отличия определений термина “прогноз”, связанные, по-видимому, с различиями целей и объектов прогноза, во всех случаях мысль исследователя устремлена в будущее, то есть прогноз представляет собой специфический вид познания, где исследуется не то, что есть, а то, что будет. Но суждение о будущем не всегда есть прогноз. Например, есть закономерные события, которые не вызывают сомнения и не требуют прогнозирования (смена дня и ночи, сезонов года). Кроме того, определение будущего состояния объекта -- это не самоцель, а средство научного и практического решения многих общих и частных современных проблем, параметры которых, исходя из возможного будущего состояния объекта, задаются в настоящие время.

Общая логическая схема процесса прогнозирования представляется как последовательная совокупность.

Во-первых, представлений о прошлых и современных закономерностях и тенденциях развития объекта прогнозирования.

Во-вторых, научного обоснования будущего развития и состояния объекта.

В-третьих, представлений о причинах и факторах, определяющих изменение объекта, а также условий, стимулирующих или препятствующих его развитию.

В-четвертых, прогнозных выводов и решений по управлению.

Для решения многих познавательных и практических задач все возрастающее значение приобретают комплексные прогнозы, включающие и собственно географический прогноз. Его значение особенно велико для обоснования и апробации различных концепций экономического и социального развития, при составлении плановых и технических проектов.

Географы определяют прогноз преимущественно как научно обоснованное предвидение тенденций в изменении природной среды и производственно территориальных систем (Сачава, 1978).

В аспекте эволюции геосистем -- это особая задача, решение которой относится к области полеогеографии, а в части текущей динамики, то есть смены одной переменной структуры другой, -- это актуальный предмет учения о геосистемах. Такого рода динамика, хотя и проявляется при спонтанном развитии природы, но чаще всего представляет собой следствие влияния человека на окружающую среду. Она способствует всем его мероприятиям, в частности, по освоению местности и разработки природных ресурсов. Поэтому прогноз направлений текущей динамики является необходимым условием всякого рационального природопользования.

Географический прогноз касается только природной среды человека. Социально-экономический прогноз строится на других основаниях, хотя также с учетом динамики природной среды. С другой стороны, экономические и социальные мотивы учитываются и при географическом прогнозировании, но только с токи зрения воздействия их на природу. Этого вполне достаточно, так как помимо разработки собственно географического прогноза географ участвует в составлении социально-экономического прогноза, в частности касающегося перспектив развития территориально-производственных систем.

Некоторые понятия прогностики. В работе используется терминология общей прогностики, разработанная Комитетом научно-технической терминологии АН СССР (Звонкова, 187).

Цель и объект прогнозирования. Процесс прогнозирования начинается с определения его цели и объекта, так как именно они определяют тип прогноза, содержание и набор методов прогнозирования, его временные и пространственные параметры. Цели и объекты прогнозирования могут быть очень разными. В настоящее время главной, наиболее актуальной и очень ответственной целью географического прогнозирования является предвидение того состояния природной среды, в которой будет обитать человек. При этом цель заключается не только в прогнозировании состояния воздуха, воды и почвы, но в целом географической среды, ее природы и хозяйства.

При выборе объекта прогноза можно использовать классификацию, которая основана на следующих шести признаках (Звонкова, 1987).

Природа объекта прогноза. Географический прогноз, привязанный к определенному региону, чаще всего соприкасается с другими объектами прогноза разных природных свойств.

Масштабность объекта прогноза: сублокальные, с числом значащих переменных от 1 до 3, локальные (от 4 до 14), субглобальные (от 15 до 35), глобальные (от 36 до 100), суперглобальные (более 100 значащих переменных). В географии имеют место объекты всех масштабов.

Сложность объекта прогнозирования, определяемая разнообразием его элементов, числом значащих переменных и характером связей между ними. По этим признакам можно выделить объекты: сверхпростые, в которых переменные существенно не связаны друг с другом; простые -- парные взаимосвязи между переменными; сложные -- взаимосвязи между тремя переменными и более; сверхсложные, при изучении которых учитываются взаимосвязи между всеми переменными. В географическом прогнозировании исследователь чаще всего имеет дело со сверх сложными объектами.

Степень детерминированности: детерминированные объекты, в которых случайная составляющая несущественна и ею можно пренебречь; стохастические объекты, при описании которых необходим учет их случайной составляющей; смешанные объекты с детерминированными и стохастическими характеристиками. Для географического прогнозирования прежде всего свойственны стохастические и смешанные характеристики объектов.

Характер развития во времени: дискретные объекты, регулярная составляющая (тренд) которых изменяется скачками в фиксированные моменты времени, тренд -- аналитическое или географическое представление об изменении переменной во времени. Апериодические объекты, регулярная составляющая которых описывается апериодической непрерывной функцией времен; циклические объекты, имеющие регулярную составляющую в виде периодической функции времени. В географическом прогнозировании используются все виды развития объекта во времени.

Степень информационной обеспеченности, определяемая полнотой имеющихся качественной или количественной ретроспективой информации об объектах прогноза. В географическом прогнозировании исследователь имеет дело с объектами, обеспеченными преимущественно качественной информацией об их прошлом развитии. Это особенно относится к природной составляющей прогноза.

Основные операционные единицы прогнозирования. Все объекты прогнозирования изменяются во времени и пространстве.

Поэтому время и пространство -- главные операционные единицы прогнозирования. Какая из операционных единиц важнее? Некоторые географы считают главными принципами прогнозирования историко-генетический (Саушкин, 1976) и структурно-динамический (Сачава, 1974). Тем самым они отдают предпочтение временным аспектам прогнозирования. Действительно, проблема времени в общей прогностики является центральной проблемой, однако в географическом прогнозировании, имеющем дело с регионами, пространствами разных рангов, необходимо сочетание пространственных и временных аспектов.

Главная проблема географического прогнозирования. Географическое прогнозирование -- это, как правило, решения комплекса проблем, составляющих часть предплановых разработок будущего плана. Но из многих проблем, прежде всего, надо выбрать главную и общую для географов проблему.

Выбор такой проблемы должен основываться на следующих критериях (Звонков, 1987).

Соответствие проблемы современным общественным и научно-техническим потребностям.

Актуальности значения проблемы на большой период времени (25 - 30 лет и более).

Наличие научных предпосылок, в частности соответствующих методов решения проблемы.

Из перечисленных общих критериев следует, что главная задача состоит в географическом обосновании долгосрочного развития народного хозяйства в его региональном аспекте, а главная общая для географов научная проблема -- предвидение изменений природной среды в естественных и техногенных условиях.

Прогноз вообще - это форма научного предвидения. Географический прогноз является научно обоснованным предвидением изменения природных и социально-экономических свойств территорий в обозримой перспективе. Из числа ученых, бывших у истоков географического прогнозирования, можно назвать И.Р. Спектора (1976. С. 192), который наиболее полно определил сущность этого научного направления. На его взгляд, «географический прогноз есть высказывание, фиксирующее с априорной оценкой вероятности и заданным временем упреждения состояния социально-экономических и природных систем, формирующихся на земной поверхности в характерных пространственно-временных интервалах».

Географическое прогнозирование как научное направление возникло в связи с крупным народно-хозяйственным планированием, связанным с освоением природно-ресурсного потенциала, и проведением экспертных оценок разрабатываемых проектов. Как утверждал Ю.Г. Симонов (1990), географическое прогнозирование зародилось в Московском университете в 70-е гг. XX в. Его основы разрабатывались Ю.Г. Саушкиным (1967, 1968), Т.В. Звонковой, М.А. Глазовской, К.К. Марковым, Ю.Г. Симоновым. Студентам-географам 5 курса МГУ читался объемный курс «Рациональное природопользование и географический прогноз». Т.В. Звонкова опубликовала учебное пособие «Географическое прогнозирование» (1987). Звонкова (1990. С. 3) считает, что «географическое прогнозирование - комплексная эколого-географическая проблема, где теория, методы и практика прогнозирования тесно связаны с охраной природной среды и ее ресурсов, планированием, экспертизой проектов». Географы 60-80-х гг. истекшего века

участвовали в разработке крупных природопреобразовательных проектов, их экспертизе, в составлении ситуационных прогнозов возможного изменения территориальных природно-хозяйственных комплексов в направлении их оптимизации. Географы были вовлечены в обоснование проектов переброски части водного стока рек Европейского Севера России в бассейны Азовского и Каспийского морей, реконструкции водного хозяйства так называемого Срединного региона, включавшего Западную Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию. Примером принципиальной позиции географов может служить отрицательное заключение Института географии АН СССР на проект Нижне-Обской ГЭС. Как отмечал Симонов (1990. С. ПО-111), «цель географической оценки рационального природопользования... сводится к оптимизационной задаче - как изменить хозяйственные функции территории в лучшую сторону... оценке степени географической рациональности использования территории в этом случае...». Географическое прогнозирование предполагало: «установить границы изменения природы; оценить степень и характер ее изменения; определить дальнодействие эффекта антропогенного изменения и его направленность; определить во времени ход этих изменений, учитывая взаимосвязь и взаимодействие элементов природных систем и тех процессов, которые осуществляют эту взаимосвязь» (Там же. С. 109).

Географические прогнозы могут быть классифицированы по разным признакам. Они могут быть локальными, региональными, глобальными; краткосрочными, долгосрочными и сверхдолгосрочными; покомпонентными и комплексными; связанными с исследованием динамики природных, природно-хозяйственных и социально-экономических систем.

Особое место в мировой и отечественной географической литературе приобрели прогнозы глобального и рационального, но связанного с глобальными процессами прогнозирования. Толчок для прогнозов такого характера на периоды 20, 50 и 100 лет дали выводы участников Римского клуба. Не сразу, но озабоченность перспективами развития человечества в изменяющемся мире передалась отечественным ученым и общественным деятелям.

Глубокие основополагающие исследования динамики климата под влиянием природных факторов и хозяйственной деятельности людей выполнены М.И. Будыко. Проблема влияния деятельности человека на климат и в целом на окружающую среду им была сформулирована еще в 1961 г. В 1971 г. им был обнародован прогноз предстоящего глобального потепления, но он вызвал недоверие у климатологов. Изучая естественные изменения климата в геологическом прошлом, Будыко пришел к выводу о постепенной потере тепла земной поверхностью за счет снижения концентрации углекислого газа в атмосфере и о вероятном наступлении новой эпохи оледенения в предстоящие 10-15тыс. лет. Однако на изменение климата все возрастающее влияние оказывает деятельность людей. С ней связан рост производства энергии, увеличение содержания углекислого газа в атмосфере, изменения концентрации атмосферного аэрозоля. В работе 1962 г. Будыко отмечал, «что увеличение производства энергии от 4 до 10% в год может привести к тому, что не позже чем через 100 - 200 лет количество тепла, создаваемого человеком, будет сравнимо с величиной радиационного баланса всей поверхности континентов. Очевидно, что в таком случае произойдут громадные изменения климата на всей планете» (Будыко, 1974. С. 223).

Деятельность человека изменила направление процесса концентрации атмосферной углекислоты вместо уменьшения к заметному его увеличению. Парниковый эффект углекислого газа также ведет к разогреву приземного слоя воздуха. Противоположный процесс, ведущий к снижению температуры воздуха, связан с повышением запыленности атмосферы. Будыко были вычислены параметры влияния антропогенного аэрозоля на среднюю глобальную температуру приземного слоя воздуха. Результирующим эффектом сочетания трех указанных антропогенных факторов является «быстрое повышение планетарной температуры. Это повышение будет сопровождаться громадными изменениями климата, которые могут привести к катастрофическим последствиям для народного хозяйства многих стран» (Там же. С. 228) уже в ближайшие 100 лет. Подобное изменение климата Будыко рассматривал в качестве первого реального признака «глубокого экологического кризиса, с которым столкнется человечество при стихийном развитии техники и экономики» (Там же. С. 257). В последующих работах Будыко была развита концепция изменений климата и биосферных процессов на основе уточнения количественных параметров действующих факторов и проверки тесноты их связи по данным реальных наблюдений в различных широтах земного шара. Этой проблеме были посвящены книги Будыко «Климат в прошлом и будущем» (1980), «Эволюция биосферы» (1984). Под руководством Будыко были подготовлены коллективные монографии «Антропогенные изменения климата» (1987), «Предстоящие изменения климата» (1991), в которых были подтверждены прогнозы Будыко на последние десятилетия XX в. о повышении среднегодовой температуры воздуха в средних широтах на 1 °С по сравнению с доиндустриальным периодом и составлены прогнозы на XXI в. Согласно прогнозу, среднегодовая температура приземного слоя воздуха увеличится на 2 °С к 2025 г. и на 3 - 4 °С к середине XXI в. Наиболее существенный прирост температуры происходит в холодный период.

При значительном потеплении предполагается повышение влажности воздуха, увеличение объема выпадающих атмосферных осадков и в целом установление на территории России более благоприятной обстановки для развития биоты. Но в первые десятилетия наступившего века не исключено повышение частоты засух, возвратов холодов в весенний период, проявлений катастрофических атмосферных процессов.

Прогнозы Будыко основаны на учете тенденции увеличения концентрации в атмосфере углекислого и других парниковых газов с учетом анализа палеогеографической информации. На основе палеогеографических реконструкций аналогичные выводы о предстоящих изменениях ландшафтно-климатических условий в предстоящие периоды наступившего века были получены А.А. Величко и сотрудниками возглавляемой им лаборатории эволюционной географии Института географии РАН. Ожидаемое антропогенное повышение средней глобальной температуры в первое десятилетие века близко к ГС, в 2025-2030 гг. оно станет близким к 2 "С, а в середине века прирост температуры оценивается в 3 -4 °С (Величко, 1991). В центральных районах Русской равнины и Западной Сибири будет 94 наблюдаться рост суховеев, пыльных бурь, лесных пожаров (Величко, 1993). Будет происходить деградация вечной мерзлоты, увеличатся темпы повышения уровня Мирового океана, активизируется абразия берегов арктических и других морей (Каплин, Павлидис, Селиванов, 2000), будет постепенно происходить перестройка структуры ландшафтов, особенно в высоких широтах. Предстоящее потепление будет вначале напоминать климат атлантического оптимума голоцена, в дальнейшем - климат Микулинского межледниковья.

Величко (1992) выполнена детализация изменений ландшафтов европейской территории России и Западной Сибири в первую половину XXI в. по природным зонам. В частности, в Арктике наиболее вероятно потепление на 4 - 6 °С летом, до 6 - 8 °С зимой и увеличение атмосферных осадков на 100 - 200 мм. В этих условиях ландшафты арктических пустынь будут замещаться тундрами. Условия плавания по Северному морскому пути несравненно улучшатся; уже сейчас мощность арктических льдов на 30% уменьшилась, по сравнению с полувековой давностью. В зоне тундры предполагается уменьшение площади заболачивания, увеличение доли злаковой растительности, на южных пределах - все большее распространение деревьев.

В лесном поясе в европейском секторе в первые два-три десятилетия зимой и летом станет теплее на 1-3 °С и снизится объем выпадения атмосферных осадков до 50 мм. Уменьшится объем речного стока на -50-100 мм, или на 15% от нормы. К середине века будет наблюдаться еще более глубокое потепление, сопровождающееся увеличением увлажнения. Речной сток будет возрастать существенно, на 20%, увеличится агроклиматический потенциал. В Западной Сибири уменьшится площадь заболачивания.

В степной зоне зимой станет теплее на 3 - 5 °С, но лето может оказаться прохладнее; объем осадков увеличится на 200 - 300 мм. Злаковая растительность будет замещаться мезофильной, влаголюбивой, граница леса будет сдвигаться постепенно к югу. Агропромышленный потенциал к середине века может увеличиться на 40%. Общий вывод по представленному прогнозу относительно соотношения тепла и увлажнения основной территории России может быть выражен следующим образом: условия жизни людей станут более благоприятными. Прогнозы подобного типа относятся к числу вероятностных, то есть вероятны и иные выводы.

Согласно модели общей циркуляции атмосферы (Сиротенко, 1991), в случае потепления все природно-климатические зоны могут сместиться в сторону высоких широт. Южные регионы России могут оказаться в полосе воздействия тропических воздушных масс высокого давления и низкого увлажнения. А это означает снижение биологической продуктивности агроэкосистем на Северном Кавказе на 15%, в Поволжье на 17%, в Центральном черноземном районе на 18%, в Уральском районе на 22%. Этот вывод согласуется с «законом» А.И. Воейкова: «тепло на севере сухо на юге». Но этот «закон» противоречит выводам, полученным по палеогеографическим реконструкциям, и современным тенденциям одновременного повышения температуры и увеличения объема выпадающих осадков. Это дало основание В. Сун с соавторами (2001 С 15) заявить: «...мы все еще не способны достоверно предсказать климат будущего… Предложенные до сих пор сценарии изменений глобального климата можно интерпретировать лишь как условные численные эксперименты по чувствительности климата, но никак не прогнозы». Нужны новые серьезные исследования.

Более значительные последствия для людей может повлечь и влечет на самом деле изменение геохимической обстановки в среде их обитания, в характере изменений, происходящих в биосфере в целом. Во многих исследованиях отечественных и зарубежных ученых делаются выводы о грозящей экологической катастрофе, связанной с дисбалансом в функционировании биосферы. «Глобальная экологическая система, - констатировал В.М. Котляков (1991. С. 6, 7), - уже не может развиваться спонтанно. Необходима сознательная упорядочивающая и регламентирующая действия деятельность, гарантирующая выживание природы и человечества. Альтернативы нет: или Земля погибнет и мы вместе с ней, или мы выработаем и будем соблюдать некий научно-культурный кодекс поведения человечества. Выживание обеспечивается лишь разумным управлением глобальной природно-антропогенной геосистемой». И далее: «Сколько-нибудь разумный выбор управленческих решений немыслим без знаний о динамике природных процессов, их антропогенных трансформаций, о территориальном распределении ресурсов, населения, производства, о пределах устойчивости естественных и техногенных территориальных систем и об их сочетании в пространстве. Все это традиционный объект географии».

Именно озабоченностью о перспективах развития земной цивилизации был продиктован созыв Международной конференции ООН по окружающей среде и развитию с участием глав государств и правительств в Рио-де-Жанейро в 1992 г. и совещаний в последующие годы. Была провозглашена концепция устойчивого развития мировой системы на основе соблюдения законов природы, суть которого изложена в теории биологической регуляции окружающей среды В.Г. Горшкова (1990). Основное содержание теории Горшкова включает следующие положения. Биосфера обладает мощными механизмами стабилизации параметров окружающей среды благодаря замкнутой системе круговоротов веществ. Круговороты веществ на много порядков превосходят естественный уровень возмущений окружающей среды, что позволяет ей компенсировать неблагоприятные изменения путем размыкания круговоротов. Главное - определение порога устойчивости биосферы, при превышении которого нарушается устойчивость биоты и ее среды обитания. Установлено, что биосфера устойчива до тех пор, пока потребление первичной продукции человеком не превышает 1%, остальные 99% затрачиваются биотой на стабилизацию окружающей среды. Но, делают выводы ученые (Данилов-Данильян и др., 1996, Данилов-Данильян, 1997), порог потребления продукции биоты в 1% был превышен еще в начале XX в. Сейчас доля потребления первичной продукции составляет около 10%. При существующих темпах экономического развития и роста населения через 30 - 50 лет будет использоваться около 80% чистой биологической продукции. Биота и окружающая среда потеряли устойчивость, и экологическая катастрофа уже началась.

Чтобы стабилизировать условия развития человечества, необходимо выполнить как минимум три условия: численность населения Земли не должна превышать 1-2 млрд чел.; доля освоенной суши должна быть сокращена до 40, потом до 30% (без учета площади Антарктиды), сейчас освоение хозяйственной деятельностью суши составляет около 60%; экономический рост не должен нарушать основные свойства биосферы, ее устойчивость, в частности, должен быть снижен объем энергопотребления. «Есть все основания полагать, что биота имеет механизмы вытеснения тех видов, которые нарушают ее устойчивость... Это вытеснение уже началось... Нам необходимо изменить все: стереотипы, цели экономики, характер поведения, этику. Иначе биота... обеспечит свою устойчивость сама, скорее всего, разрушив часть самой себя вместе с человечеством... Слово "освоение" должно занимать в нашем лексиконе такое же место, как слова "война", "грабеж", "убийство". Надо принять законы, в которых призывы и действия, ведущие к дальнейшему освоению Севера, Сибири, Дальнего Востока, расценивались бы как самые серьезные преступления против народов России» (Данилов-Данильян, 1997. С. 33, 34).

Несоблюдение принципов устойчивости биосферы неминуемо ведет к социально-экологической катастрофе. Генетическое вырождение населения из-за загрязнений начнется не позднее конца первой - начала второй четверти текущего века. Ю.Н. Сергеев (1995) предрекает пик экологической катастрофы в России на 2050 - 2070 гг. К 2060 г. будет израсходовано 90% топливных ресурсов. К 2070 г. из-за токсикантов и недостатка продуктов питания численность населения на территории бывшего СССР сократится до 120 млн. чел., а продолжительность жизни - до 28 лет. Россия способна пережить социально-экологический кризис и перейти к устойчивому развитию, так как обладает необходимой этнической культурой и огромными земельными ресурсами (Мягков, 1995). Но это возможно не на основе рыночной экономики западного типа, а на принципах социально-экологических запретов (Мягков, 1996), По представлениям В.А. Зубакова (1996), выживание человечества и всего животного мира возможно только в результате мировой экологической революции. Главной ее целью должно быть сознательно и добровольно избираемое сокращение народонаселения мира до размеров, гарантирующих равновесное соотношение человечества с биосферой и, следовательно, радикальное решение всех экономических проблем. Главной социальной силой должны стать женщины, что должно проявиться в восстановлении некоторых элементов матриархата в образе жизни людей. Главной целью женщин в обществе будущего должен быть не процесс рождения детей сам по себе, а воспитание достойного члена общества.

Много и продуктивно проблемами глобального развития занимается К.Я. Кондратьев (1997, 1998, 2000). На его взгляд, не все до конца ясно в причинах современного потепления. Антропогенная причина этого процесса возможна, но не доказана. Прекращение роста населения и использования природных ресурсов желательно. Подлинной глобальной катастрофой может оказаться нарушение замкнутости круговоротов, уже приводящее к разрушению биосферы. Необходим поиск новой социально-экономической парадигмы развития «на основе беспрецедентно широкой кооперации специалистов в области наук о природе и обществе» (Кондратьев, 2000. С. 16) в обстановке глобального партнерства «в условиях демократии, уважения к людям и согласия между государствами» (Кондратьев, 1997. С. 11).

Иные взгляды на экологические проблемы, более оптимистичные для человеческого общества, развивает Ю.П. Селиверстов. По его мнению, «вклад человека в пополнение атмосферы углекислым газом, озоном и другими летучими соединениями по сравнению с природными процессами скромен и не представляет опасности для цивилизации. Загрязнение пока не создает реальной угрозы планете в целом и ее отдельным геосферам, однако элементы глобального экологического риска все же существуют...» (Селиверстов, 1994. С. 9). Биосфера не потеряла способности нейтрализовать отходы человеческой деятельности. Человечеству следует не перекраивать среду, а приспосабливаться к ритмам природных процессов. «Глобального экологического кризиса нет, как не существует он и в масштабах Российской Федерации. Имеется риск региональных экологических кризисов, отчасти уже проявившихся... Надо трезво смотреть на вещи - максимально прекратить вмешательства в природные процессы и явления, быть к ним внимательнее, чтобы они не застали людей врасплох, не делать поспешных выводов из наблюдаемого, особенно не осуществлять не оцененных по последствиям мероприятий по "исправлению" природно-обусловленных закономерностей и их земных воплощений. Давно известно, что лучше природы не сделаешь, а хуже - почти всегда... Человечеству пора погасить антропоцентрическую манию величия и вседозволенности, понять свое место в окружающем мире, который его породил и выпестовал не для экспериментов по его мнимому совершенствованию, покорению и уничтожению» (Селиверстов, 1995. С. 41, 42, 43). Геоэкология, по мнению Селиверстова (1998. С. 33), - это наука о компромиссах между природопользованием и экологией. «Поиск главного компромисса современности состоит в справедливой и однозначной оценке состояния окружающей среды, степени ее затронутое и ущербленности неестественными процессами и явлениями, в предоставлении возможностей реабилитации среды и возврата ее (или приближения) к природному мотиву эволюции - восстановлении гармонии в природе при прогрессе человечества».

Крупным исследователем антропогенеза и цивилизационного развития, мыслителем, носителем Разума в высшем его предназначении был Никита Николаевич Моисеев (1920-1999). Моисеев, математик, академик, внес большой вклад в понимание взаимозависимых процессов, происходящих в биосфере с учетом влияния человеческой деятельности. Под руководством Моисеева была создана самая совершенная в стране система математических моделей «Гея» в Вычислительном центре АН СССР, с помощью которой были проведены уникальные эксперименты поведения биосферы при различных вариантах нарушения ее естественного развития. Основные выводы, полученные в этих экспериментах и использованные для теоретических построений, изложены Моисеевым в книгах «Экология человечества глазами математика», «Человек и ноосфера» и ряде основополагающих статей. В частности, были просчитаны последствия ядерной войны. Полученные выводы подтверждены независимыми исследованиями американских ученых, и они оказали существенное влияние на смягчение международного противостояния главных ядерных держав. В арсенал геополитиков вошло понятие «ядерной зимы». «Результаты заставили нас увидеть совершенно иначе возможные последствия ядерной войны, записал Моисеев (1988. С. 73, 74, 85). - Стало ясно, что ядерный конфликт приведет не к локальным похолоданиям и мраку под пологом отдельных 488 сажевых облаков, а к "глобальной ядерной ночи", которая продлится около года. Расчеты на компьютере показали: Землю окутает тьма. Сотни миллионов тонн грунта, поднятого в атмосферу, дымы континентальных пожаров - зола и главным образом сажа горящих городов и лесов сделают наше небо непроницаемым для солнечного света... Уже в первые недели средняя температура Северного полушария упадет на 15 - 20 °С ниже ординара. Но в отдельных местах (например, в Северной Европе) падение достигнет 30 и даже 40 - 50 °С... Поскольку практически на всей поверхности материков температуры окажутся отрицательными, то все источники пресной воды замерзнут, а урожай почти на всем земном шаре погибнет. К этому надо добавить еще и радиацию, интенсивность которой на огромных территориях превзойдет смертельную дозу. В этих условиях человечеству не дано будет выжить». Эксперименты, проведенные в СССР и США, перевели ядерное оружие, по выражению Е.П. Велихова, из инструмента политики в инструмент самоубийства.

Математические модели позволили проследить эволюцию биосферы и при «обычном поведении» человечества, и выводы не вызывают оптимизма. Планетарный кризис неизбежен. «И становится все более очевидным, что преодолеть надвигающийся кризис техническими средствами невозможно. Безотходные технологии, новые методы переработки отходов, очистка рек, повышение норм здравоохранения могут лишь облегчить кризис, отсрочить его наступление, дать человечеству тайм-аут для отыскания более кардинальных решений... Следует понять: равновесие биосферы уже нарушено, и процесс этот развивается по экспоненте. И перед человечеством встают вопросы, с которыми оно никогда ранее не встречалось» (Моисеев, 1995. С. 44, 49). Восстановить нарушенное равновесие теми методами, которыми мы владеем сегодня, убеждал Моисеев, невозможно. У человечества есть альтернатива восстановления равновесия: «либо перейти к полной автотрофности, то есть поселить человека в некой техносфере, либо уменьшить антропогенную нагрузку в 10 раз» (Там же. С. 45). Необходима иная стратегия человечества, способная «обеспечить коэволюцию человека и окружающей среды. Ее разработка мне представляется самой фундаментальной проблемой науки за всю историю человечества. Может быть, вся наша общая культура - всего лишь подготовительный этап для решения этой задачи, от успеха решения которой зависит и сам факт сохранения нашего вида в биосфере... Необходима более глубокая моральная перестройка самого духа, самого смысла человеческой культуры» (Там же. С. 46, 51). Коэволюция человека и биосферы - это обеспечение такого поведения человека, которое бы не разрушало биосферу, ее основ. Зависимость человека от природы не уменьшается, а напротив - возрастает. Человек должен жить в согласии с природой. Моисеев провозгласил «экологический императив» - приоритет законов природы, к которым человек обязан приспособить свои действия. Экологический императив Моисеева - это некоторое множество свойств окружающей среды, изменение которых человеческой деятельностью недопустимо ни при каких условиях. Отсюда следует одна из задач географии - изучение пределов возможной трансформации биосферы, которое бы не привело к необратимым для человека последствиям. Моисеев провозгласил необходимость создания нового нравственного императива уважительного отношения не только к природе, но и людей друг к другу

Человечество не имеет перспективы, развиваясь по европейско-американской модели общества потребления. Главная задача науки - сформулировать систему запретов и способов их реализации. Необходима жесткая система регламентации рождаемости. Население должно быть уменьшено в 10 раз. «Регламентация роста народонаселения, конечно, не даст десятикратного сокращения численности обитателей планеты. Значит, наряду с умной демографической политикой, необходимо создавать новые биогеохимические циклы, то есть новый круговорот веществ, в который войдут прежде всего те виды растений, которые более эффективно используют чистую солнечную энергию, не приносящую планете экологический вред» (Моисеев, 1998. С. 10). «Будущность человечества, будущность Homo sapiens как биологического вида в решающей степени зависит от того, насколько глубоко и полно мы сможем понять содержание "нравственного императива" и насколько человек окажется способным принять его и следовать ему. Это и есть, как мне кажется, узловые проблемы современного гуманизма. Я убежден, что в ближайшие десятилетия уровень их осознания сделается одной из важнейших характеристик цивилизации» (Моисеев, 1990. С. 248).

Прогнозирование в настоящее время приобрело очень большое значение почти во всех отраслях науки и хозяйства, и поэтому вполне закономерно, что прогнозированием заинтересовались и геогра­фы. В последнюю четверть XX столетия в географических изданиях постоянно публиковались работы по вопросам географического про­гноза. Однако проблема прогноза чрезвычайно сложна, и говорить о сложившейся методике географического прогнозирования пока еще преждевременно. Скорее речь может идти о научном поиске в решении этой сложной и многоплановой проблемы.

В системе наук формируется особая отрасль - прогностика, или наука о прогнозе, которая обобщает опыт прогнозирования, на­копленный в различных науках, разрабатывает общетеоретические вопросы и методы прогнозирования.

В настоящее время в прогнозировании используется до сотни различных методов, которые объединяют в несколько групп. Од­нако отбор методов, проверку их применимости производят в зави­симости от целей и объекта прогнозирования, поэтому прогноз - неотъемлемая часть той науки, в компетенции которой находится объект прогноза. По сути дела, прогнозирование само служит ме­тодом научных исследований, особенности применения которого в разных науках определяются спецификой самих наук.

По мнению академика Б. М. Кедрова (1971), прогнозирование - характерная черта определенной стадии развития науки, которую он назвал прогнозной, а предшествуют ей еще две стадии - эм­пирическая и теоретическая. Естественно, что различные науки достигают прогнозной стадии своего развития неодновременно.

Для прогнозирования какого-либо явления необходимо знать его сущность и основные закономерности его развития, а также харак­тер взаимосвязи прогнозируемого явления с другими и условия, при которых оно проявляется (Ю. Г. Саушкин, 1972). Следовательно, ! лишь при достаточно высоком уровне развития теории науки ее познавательные возможности расширяются до изучения явлений, которые еще не осуществились, но вполне могут произойти.

Прогнозирование - одна из наиболее актуальных и сложных современных научных проблем. Ее разработка обеспечивается уров­нем развития науки, а постановка прямо и непосредственно связана с запросами практики. Расширение и усложнение взаимодействия человеческого общества с окружающей средой поставили на пове-стку дня необходимость разработки географического прогноза.

Принципы географического прогнозирования вытекают из тео­ретических представлений о функционировании, динамике и раз­витии ПТК, включая и закономерности их антропогенной транс- \ формации. Основанием географического прогноза служат перемены в состоянии тех факторов, от которых могут зависеть предстоящие

изменения ПТК. Среди этих факторов есть природные (неотектони­ческие движения, изменения солнечной активности, саморазвитие ПТК и др.) и антропогенные (хозяйственное освоение террито­рии, гидротехническое строительство, рекультивация земель и т.д.).

В настоящее время антропогенное воздействие на природу по своей силе сопоставимо с самыми мощными природными факто­рами и может привести к необратимым изменениям природы. Пред­сказать направление и скорость изменения взаимоотношений при­роды, населения и хозяйства в их временном и территориальном аспекте - задача географического прогноза.

Географический прогноз тесно связан двусторонними связями с социально-экономическим прогнозом. Из социально-экономи­ческого географический прогноз черпает прогноз потребностей, а поставляет ему прогноз возможностей. Прежде всего это касается ресурсного прогноза. Однако и в отношении размещения отраслей хозяйства, в определении допустимой технологии производства географический прогноз, раскрывающий возможные изменения природной среды, служит своеобразным территориальным лими-татором для социально-экономического прогноза.

Сложность географического прогноза заключается в том, что он охватывает не только временные, но и территориальные из­менения взаимоотношений между тремя очень сложными систе­мами: природой, населением и хозяйством. Ю. Г. Саушкин (1976) отмечает, что главное в географическом прогнозе заключается «в научном предвидении видов и форм трансформации во времени пространственной неоднородности и пространственного сочета­ния и взаимодействия различных объектов (явлений, процессов) на земной поверхности».

Географический прогноз подразделяется на физико-геогра­фический, демогеографический и экономико-географический. Фи­зико-географический прогноз - это прогноз изменения окружающей природной среды, «это научная разработка представлений о при­родных географических системах будущего, об их коренных свой­ствах и разнообразных переменных состояниях, в том числе обус­ловленных непреднамеренными и непредусмотренными результа­тами деятельности человека» (В. Б. Сочава, 1974). В зависимости от полноты охвата компонентов географической оболочки физико-географический прогноз может быть частным или комплексным.

Частные физико-географические прогнозы характеризуют про­странственно-временные изменения одного какого-нибудь компо­нента или явления, либо группы тесно взаимосвязанных явлений. К частным прогнозам относятся прогноз изменения климата или стока, прогноз развития эрозионных процессов или засоления почв в связи с орошением, прогноз изменения растительного покрова или соотношения тепла и влаги и т.д. В климатологии и гидроло­гии прогнозные исследования проводятся давно, поэтому уже на-

коплен немалый опыт и отработана методика, хотя и не всегда еще достаточно надежная.

Задача комплексного (интегрального, по В. Б. Сочаве) физико-гео­графического прогнозирования - выявление тенденций изменения географической оболочки Земли и отдельных ПТК разного ранга под воздействием разнообразных природных и антропогенных факторов.

Прогноз развития ПТК как целостных систем - наиболее слож­ный прогноз, поскольку он должен одновременно охватывать весь комплекс природных связей с учетом антропогенного воздействия на них.

Любой комплексный физико-географический прогноз - это многофакторный и многокомпонентный, а значит, и вероят­ностный прогноз, ибо изменение одного из факторов влечет за собой и изменение взаимосвязей, что неизбежно отражается на характере, направлении и скорости изменения всего ПТК в целом. Таким образом, будущие изменения ПТК зависят от сочетания множества условий и факторов, поэтому комплексный физико-географический прогноз должен быть многовариантным.

Многомерность прогноза изменения ПТК - весьма существен­ная трудность, которую необходимо преодолевать в процессе про­гнозирования. Т. В. Звонкова (1972) указывает несколько путей пре­одоления барьера многомерности: разбиение целого на части, ко­торые легко изучать и просчитывать; использование простых по­казателей, отражающих сумму важных прогнозных факторов; объе­динение нескольких показателей в один и т.д. Все эти пути нахо­дятся в пределах соотношения анализа и синтеза в прогнозных исследованиях, но, чтобы их использовать, нужно найти такие группы тесно взаимосвязанных факторов и явлений, которые либо подчинены сходным закономерностям развития в пространстве и во времени, либо представляют собой единую причинно обуслов­ленную цепь, либо вызваны одной причиной и т.д. Только такие группы могут выступать в качестве самостоятельных единств, в качестве подсистем ПТК.

В зависимости от характера воздействия антропогенного факто­ра все прогнозируемые изменения ПТК могут быть объединены в три типа (К.К.Марков и др., 1974). К первому типу относятся из­ менения природы, происходящие без всякого участия человека, под влиянием различных естественных факторов: неотектонических движений, гидроклиматических изменений, эволюционных изме­нений биогенных компонентов, как результат процесса самораз­вития ПТК и т.д.

Ко второму и третьему типам относятся изменения ПТК под влиянием антропогенного фактора. Они подразделяются на целена­ правленные, т. е. такие, которые сознательно производятся или бу­дут производиться человеком, и побочные, сопутствующие, непред­виденные изменения. Последний тип изменений вызывает особен-

но большое беспокойство, так как они возникают в результате хозяйственной деятельности, прекратить которую человечество не в состоянии, и могут привести к крайне нежелательным послед­ствиям. Эти три типа изменений происходят с неодинаковой ско­ростью, в различных направлениях и характеризуются разными закономерностями, поэтому и прогнозируются самостоятельно, однако с учетом их взаимосвязей, а затем интегрируются для уста­новления общей тенденции изменения природы.

Комплексный физико-географический прогноз, характеризу­ющий пространственно-временные изменения ПТК, по террито­риальному охвату (масштабу) может быть глобальным, региональ­ ным и локальным, что соответствует трем уровням дифференциа­ции географической оболочки (планетарному, региональному и топологическому).

Глобальные прогнозы не привязаны к конкретной территории, а ориентированы на изучение временных эволюционных тенден­ций развития Земли как среды обитания. Региональные ориенти­рованы не столько на временные, сколько на территориальные различия и решения. Объектами их являются обширные террито­рии в границах каких-то запланированных мероприятий. Регио­нальный прогноз разрабатывают с учетом сочетания на одной тер­ритории разных отраслей хозяйства (видов использования терри­тории) и различных генетических типов ПТК. Он помогает выяв­лять устойчивые тенденции изменения природы с учетом ее ланд­шафтной структуры и хозяйственного использования ее ресурсов. Локальный прогноз направлен на изучение возможных изменений природной среды при непосредственном воздействии различных крупных хозяйственных объектов: города, горно-рудных разрабо­ток, гидротехнического сооружения и т.д.

Что касается выбора временного отрезка для прогноза, то он определяется социальным заказом, возможностями географии (ее представлениями о допустимой точности определений) и продол­жительностью явлений, лежащих в основе изменений ПТК. По срокам прогнозирования все прогнозы делятся на краткосрочные (5-10 лет), среднесрочные (15 - 30 лет) и долгосрочные (50 - 70 лет). Разделение географических прогнозов на обозримую перспекти­ву по срокам прогнозирования на пять категорий, приведенное А. Г. Исаченко (1980, с. 233), на наш взгляд, недостаточно обосно­вано, так как не увязано со сроками социально-экономических прогнозов. Долгосрочные социально-экономические прогнозы со­ставляют на 25 - 30 лет, этот же период служит расчетным сроком при разработке схем районных планировок, а географический дол­госрочный прогноз должен служить предпроектной основой для их разработки, т. е. должен охватывать более длительный срок.

Наиболее актуальным считается прогноз в пределах ближайших десятилетий. Что касается краткосрочных прогнозов (до 5 лет), то

за столь короткий срок ПТК обычно не успевают заметно транс­формироваться, а переживают межгодовые природные ритмы и временные флуктуации, зависящие от колебаний метеоусловий.

Краткосрочный географический прогноз призван обеспечивать первую очередь схем и проектов районной планировки (5 -7 лет), j среднесрочный прогноз - вторую очередь (10-15 лет). Оба этих прогноза должны давать более широкую перспективу, позволя­ющую увидеть хотя бы первые результаты изменения природы под воздействием планируемых мероприятий, поэтому их предельные сроки должны быть более отдаленными, чем сроки социально-экономических прогнозов.

Что касается сверхкраткосрочных прогнозов, то они обычно яв­ляются не интегральными, касающимися изменения всего комплек­са в целом, а частными (прогноз урожайности, прогноз погоды и т.д.), либо предсказывают динамические сдвиги в современных процес­ сах, но не дают собственно прогноза (предсказания) ожидаемых направленных изменений природных комплексов, их развития.

В настоящее время наибольший опыт накоплен в разработке ло­кальных прогнозов, связанных с проектированием крупных инже­нерно-технических сооружений. Менее разработаны вопросы регио­нального прогнозирования. Практически совсем не разработаны воп­росы глобального комплексного физико-географического прогноза.

Прогнозирование изменений ПТК обычно обусловлено соб­ственно природными факторами (К. Н. Дьяконов, 1972), наиболее динамичные из которых - климатические. При долгосрочном про­гнозировании оказывается необходимым учет и такого фактора, как неотектонические движения.

Антропогенные воздействия как бы накладываются на тенден­ции естественных изменений природы, усиливая или ослабляя, а иногда и существенно видоизменяя их, однако предвидеть воз­можные антропогенные воздействия в отдаленном будущем труд­но, поскольку они будут зависеть от уровня развития техники и технологии производства, от использования тех или иных ресур­сов и создания новых синтетических материалов. Поэтому долго­срочный географический прогноз должен быть особенно гибким и многовариантным, должен предусматривать возможную заменяе­мость факторов и корректироваться в зависимости от уровня раз­вития производительных сил. Долгосрочный географический про­гноз должен стать предпрогнозной основой для разработки долго­срочных социально-экономических прогнозов.

При краткосрочном прогнозировании большинство естествен­ных природных процессов не успевает за прогнозный срок внести в ПТК заметные изменения, поэтому ведущее значение приобре­тает прогноз изменений природы под воздействием антропоген­ного фактора. Именно он определяет грядущие изменения ПТК. Краткосрочный прогноз опирается на современный уровень раз-

вития производительных сил, на современный уровень антропо­генного воздействия, поэтому может быть достаточно жестким.

Оптимальным при географическом прогнозировании представ­ляется прогнозный срок 25 - 30 лет, так как он позволяет просле­дить тенденции естественного развития природы и использовать материалы долгосрочного социально-экономического прогноза для оценки влияния антропогенного фактора.

Чтобы географический прогноз был достаточно достоверным и мог служить основой для управления изменениями окружающей среды, долгосрочного планирования и принятия административ­ных решений, он должен опираться на общие принципы прогно­зирования, разработанные наукой: исторический, сравнительный, эволюционный и др. Прогноз должен базироваться на устойчивых взаимосвязях между явлениями природы и взаимодействиях при­роды и общества, быть гибким, многовариантным, а сам процесс прогнозирования - непрерывным.

Работа по комплексному физико-географическому прогнози­рованию начинается с детального изучения существующих на изу­чаемой территории ПТК, их современных свойств, устойчивых связей и степени антропогенного изменения. Особенно большое значение имеет изучение пространственной структуры ПТК, ко­торая служит своеобразным территориальным лимитатором про­гнозируемых изменений. Необходимо также собрать материалы по прогнозируемым изменениям в составе населения и структуре хо­зяйства изучаемой территории для оценки влияния антропоген­ных факторов в будущем.

Изменение природы под воздействием естественных факторов прогнозируется на основе анализа процесса развития ПТК. Анализ прошлого, т.е. палеогеографический анализ, позволяет установить устойчивые тенденции развития ПТК и дает возможность прогнози­ровать эти изменения на будущее. Такой прогноз в значительной мере основан на сравнительно-географическом анализе. Сравнивая сходные ПТК, находящиеся на разных ступенях развития, мы уста­навливаем природные тенденции их развития. Сравнение комплек­сов, сходных по природным условиям, но в разной степени изме­ненных человеком, дает возможность судить о направлении, харак­тере, степени и скорости антропогенных изменений, устанавливать тенденции развития ПТК под влиянием антропогенного фактора.

Рассматривая будущее как продолжение прошлого и настояще­го, установленные тенденции развития можно распространить на прогнозируемый период. Для этого используются методы экстра­ поляции. Правда, используя метод исторических экстраполяции при прогнозировании, нужно постоянно помнить о значительном уско­рении природных процессов под влиянием антропогенного фак­тора и о качественных изменениях природной среды в результате взаимодействия природы и общества.

Установленные на основе анализа прошлого и современной» состояний ПТК тенденции дальнейшего их развития на протяжен нии прогнозируемого периода будут изменяться в результате спон-Я танных изменений отдельных факторов или под воздействием хо-Я зяйственной деятельности человека. Учесть такие изменения ПТК позволяет метод «цепных реакций», дающий возможность просле-Я дить всю цепочку связей между различными процессами и явле-Я ниями и составить представление обо всем их комплексе.

При разработке географического прогноза для обоснования раз-1 личных инженерно-технических проектов используется метод «пе-Ш ребора вариантов», позволяющий путем анализа и просчета раз-Я личных вариантов воздействия на природу выбрать из них оптиШ мальный.

Одним из популярных и довольно простых методов прогнози-1 рования является метод экспертных оценок. Специфика его приме-1 нения в географическом прогнозировании заключается в подборе экспертов, которые должны быть не только специалистами своего! дела и иметь большой опыт, но и хорошо знать региональные осо- | бенности той территории, для которой разрабатывается прогноз. I

Таким образом, в процессе географического прогнозирования а широко используются методы географических исследований, а из Я обширного арсенала методов прогностики применяются в настоя- I щее время лишь те, которые по своему существу наиболее близки 1 методам исследования самой географической науки. Прежде всего щ это касается сравнительного метода, который в литературе по про­гностике получил название компаративного. В физико-географиче­ском прогнозировании этот метод особенно важен, так как он по­зволяет использовать территориальные и исторические аналогии.

К сравнительному методу тесно примыкают методы экстра­ поляции, позволяющие распространять выводы, полученные при изу­чении нескольких элементов множества, на все множество. Геогра­фы в своих исследованиях издавна применяли территориальные экстраполяции, а при прогнозировании центр тяжести переносится на исторические экстраполяции, экстраполяции во времени.

Развитие методов моделирования в комплексных физико-геогра- " фических исследованиях сопровождается одновременным внедре­нием их в географическое прогнозирование. Прежде всего это ка­сается логического и математического моделирования.

Постепенное совершенствование методов научного прогнози­рования и накопление опыта по разработке разнообразных геогра­фических прогнозов позволят создать достаточно надежную и хо­рошо отработанную методику комплексного физико-географиче­ского прогнозирования - составной части общего географическо­го прогноза, потребность в котором возрастает по мере дальней-шего усложнения взаимодействия природы и общества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основная задача данного пособия - познакомить с методами комплексных физико-географических исследований, в первую оче­редь полевых, поскольку поле для географа-ландшафтоведа - это основная лаборатория для получения новых научных данных.

Не имея возможности из-за ограниченного объема пособия рас­сказать обо всем, мы остановились на главном. Из традиционных методов выбрали сравнительно-географический и картографиче­ский, реализуемые в виде полевых описаний и карт ПТК, отража­ющих их пространственное распространение и структуру, без чего невозможны сколько-нибудь серьезные дальнейшие исследования природных геосистем.

Из новых методов рассмотрены ландшафтно-геохимический и ландшафтно-геофизический, позволяющие раскрыть внутреннюю сущность процессов, определяющих функционирование и дина­мику ПТК. Из новейших методов коснулись лишь компьютерных. Однако компьютерная техника развивается столь стремительно, что сказанное будет очень скоро (и постоянно) требовать обнов­ления. Впрочем, в какой-то мере это относится ко всем методам. В третьем тысячелетии перед географической наукой встали новые задачи, связанные с глобальными экологическими пробле­мами и разработкой проектов устойчивого развития на всех уров­нях организации общества. В связи с этим сейчас, как никогда ра­нее, остро ощущается необходимость интеграции науки.

А. Г. Исаченко на X съезде Русского географического общества (1995) говорил о большой разобщенности в системе отраслей фи­зической географии, отмечая вместе с тем, что связи физической географии с естественными науками все же теснее, чем со своей «сестрой» - экономической географией. И этот разрыв опасен. Нужны совместные комплексные работы - «двуединая» геогра­фия должна быть единой.

В настоящее время усилились тенденции экологизации и гума­низации географии. Несомненно, что будут изменяться и методы географических, в том числе комплексных физико-географических

исследований.

Развитие географии шло от «арифметики» (сугубой конкрети­ки) к «алгебре» (классификация, типизация). Долго длилась экс­педиционная эпоха, для которой хватало неисследованных земель.

1 1 Жучком 305

После ее завершения настало время перехода к стационарным ис­следованиям, к «дифференциальному и интегральному исчисле- 1 нию», рассмотрению скоростей и ускорений, анализу временных! и пространственных приращений. Теперь осуществляется переход к кибернетическим системным, нелинейным (фрактальным) яв- 1 лениям. В последние десятилетия открыты формальные законы, I описывающие унифицированное поведение разнообразных при­родных и антропогенных систем, найдены универсальные ко- 1 эффициенты, определяющие условия перехода в новое качество для любых процессов: роста популяции, перехода от ламинарного движения к турбулентному, перехода ритма сердца к фибрилля­ции, химических реакций, вплоть до поведения человека, эконо­мики и политики (X.О.Пайтген, П.Х.Рихтер, 1993). На этой ос­нове грядет новый пересмотр методов, возникает проблема преемственности.

Мы видим только то, что знаем. Человек при восприятии стре­мится к «разложению» сложных конфигураций на более простые и к постоянному синтезу. Восприятие есть воссоздание реальности (Г.Хакен, М.Хакен-Крель, 2002). Из этого следует, что научить видеть, значит, научить воссоздавать образы из деталей. Психо­физиологи установили, что восприятие, во-первых, подчиняется | формальным законам, общим для всех систем (кибернетическим), во-вторых, постоянно самоорганизуется.

Чтобы «переделать образ», например, при обучении, нужно передать умение видеть детали (анализировать) и умение «соби­рать» из этих деталей целое. Одно время характеристика террито-рии давалась методом покомпонентного анализа. Впоследствии этот метод так долго порицали, противопоставляя комплексному, ланд­шафтному видению территории (которое, собственно, и заключа­ется в способности воссоздать целое из частей), что он почти ушел из школьных учебников и уходит из вузовских. Наступила другая ".] крайность. Но ведь это двуединый процесс: без анализа не может быть синтеза. Надеемся, что данное пособие поможет в этом, т. е. поможет «видеть».

Осваивать или разрабатывать новое, осуществлять совместные работы с представителями родственных или отдаленных научных направлений можно только хорошо усвоив азы собственной дис­циплины, наращивая на этом фундаменте все, что потребуется для достижения поставленной цели.

В заключение еще раз о полевых исследованиях. Они ничем не заменимы. Сколько бы мы ни читали литературы, сколько бы ни, изучали самых прекрасных карт, аэрофото- и космоснимков, фо­тографий, мы не получим полного, всестороннего географического представления об объекте исследования. Только благодаря поле­вым работам и последующей тщательной обработке материалов (разумеется, с использованием опыта предшественников) мы до-

бьемся того, что наши модели (графические, текстовые, мыслен­ные и прочие) будут более или менее адекватны географической действительности.

Поле формирует начинающего исследователя. От того, в какой ландшафтной обстановке будущий ученый начинал свои полевые исследования или в каких ландшафтах он большей частью рабо­тал, в большой степени зависит характер его научного мышления, теоретических взглядов, концептуальных построений. Вот почему, отдавая преимущественное внимание изучению какого-либо регио­на, всегда полезно поработать и в других. Это расширяет географи­ческий кругозор и позволяет освободиться от ограниченных (иногда не совсем правильных) представлений.

Географический прогноз

• 1. Виды и этапы прогнозирования
• 2. Методы прогнозирования
• 3. Особенности географического прогнозирования
• 4. Виды и методы географического прогнозирования

Виды и этапы прогнозирования

Практический смысл регионального природопользования в том, чтобы, используя знания о закономерностях развития ТПХС, делать правильные прогнозы возможных изменений в природной среде и обществе в результате реализации тех или иных событий. Например, что будет с природой Марий Эл, если глобальное потепление продолжится? По прогнозу через сто лет здесь будет лесостепь. А как это отразится на нашей жизни? А что будет с природой и экономикой республики, если через неё пройдут отрезки проектируемых магистралей - скоростной железнодорожной Москва-Казань и автомобильной до Китая?

Наиболее пригодны для ответов на подобные вопросы географические прогнозы, т. к. только эта наука накопила достаточное количество знаний и методов для решения комплексных проблем, возникающих на стыке природы и общества. Отсюда и полезность изучения этой темы Вообще говоря, полезен был бы и специальный курс по географическому прогнозированию, но, к сожалению, у нас его пока некому читать..

Как всегда начнём с определений.

Прогноз - вероятностное суждение о состоянии какого-либо явления в будущем, основанное на специальном научном исследовании (прогнозировании) Новейший философский словарь 2009 г. //dic.academic.ru.

По предмету могут быть выделены прогнозирование естествоведческое и обществоведческое. Объекты естествоведческого прогнозирования характеризуются неуправляемостью или незначительной степенью управляемости; предсказание в рамках естествоведческого прогнозирования является безусловным и ориентированным на приспособление действий к ожидаемому состоянию объекта. В рамках обществоведческого прогнозирования может иметь место самоосуществление либо саморазрушение прогноза как результат его учета Там же.

В этом отношении географический прогноз отличается своеобразием, находясь на стыке естествоведческого и обществоведческого. Какие-то процессы мы направлять можем, а к каким-то должны только приспосабливаться. При этом не всегда очевидна разница между теми и другими. Ещё одна проблема в том, что все остальные науки имеют дело с довольно узким предметом исследований и процессы протекают там в однопорядковых интервалах времён. Например, геология имеет дело с процессами длящимися сотни и миллионы лет, метеорология с интервалами от часов до нескольких суток. Соответственно выглядят и горизонты прогнозирования. В географических системах сочетаются процессы с совершенно разными характерными временами. Поэтому трудности начинаются уже с определения разумной продолжительности, на которую можно давать прогноз.

Для целей регионального природопользования лучше всего подходят рекомендации по прогнозированию антропогенных ландшафтов. Здесь выделяют прогнозы.

Краткосрочные на срок 10-15 лет.

Среднесрочные на 15-25 лет.

Долгосрочные - 25-50 лет.

Дальнесрочные более 50 лет.

Срочность прогноза здесь привязана преимущественно к скорости процессов в общественной сфере, но учитываются только сравнительно медленные процессы, происходящие в материальной основе производства сопоставимые с динамикой длинных циклов Кондратьева. В специальных исследованиях региональных систем природопользования могут приниматься и другие сроки .

Успешность прогноза зависит и от сложности объекта, будущее которого мы хотим предвидеть. Из вышесказанного видно, что географический прогноз касается весьма сложных объектов. Но в некоторых случаях задачу удаётся упростить без значительной потери надёжности прогноза, а иногда нас интересует только поведение немногих параметров. В результате в зависимости от сложности и размерности объекта выделяют прогнозы.

Сублокальные с предсказанием по 1-3 переменным.

Локальные по 4-14 переменным.

Субглобальные 15-35 переменным.

Глобальные 36-100 переменным.

Суперглобальные более 100 переменным.

В зависимости от типа прогнозируемых процессов выделяют и два основных типы прогнозов.

Поисковые (генетические) . Они направлены от прошлого-настоящего в будущее. Мы изучаем то, что происходило ранее, находим закономерности и, предполагая, что они сохранятся или изменятся предсказуемым образом, делаем вывод о будущем поведении системы. Этот тип прогнозов является единственно возможным для естествоведческого прогнозирования. Примером могут служить всем известные прогнозы погоды. Естественное развитие природы от нашего желания не зависит.

Нормативные (целевые). Эти прогнозы идут от будущего к настоящему. Здесь определяют пути и сроки достижения возможного состояния системы, принимаемого в качестве цели. Изучается ситуация в настоящем, выбирается ее желательное состояние в будущем и строится последовательность событий и действий, которые могли бы это состояние обеспечить. Например, мы хотим избежать глобального потепления. Предполагаем, что его причиной являются выбросы парниковых газов. Задаём цель - через х лет обеспечить их содержание в атмосфере у % . Затем смотрим, какие меры могут обеспечить достижение этого результата и оцениваем реальность их осуществления при тех или иных условиях. На основе чего делаем вывод о вероятности достижения задуманного. Затем вносим изменения или в цели или в способы их достижения. Этот тип прогнозирования более приемлем в обществоведческих исследованиях.

Географический прогноз в силу выше обозначенных особенностей, как правило, имеет смешанный характер с элементами обоих типов.

Для повышения надёжности прогнозов важно соблюдать их процедуру, которая включает следующие этапы.

• 1. Постановка цели и задач. Это определяет все последующие действия. Если цель не сформулирована, то всё последующее окажется набором нескоординированных и нелогичных действий. К сожалению, далеко не всегда авторы прогнозов задают цель в явном виде.
• 2. Определение временных и пространственных границ прогноза. Они зависят от цели прогнозирования. Например, если целью является выявление последствий строительства вышеупомянутых магистралей для гидрологического режима, то прогноз может быть краткосрочный, а зона влияния ограничена первыми сотнями метров. Если же мы хотим предсказать социально-экономические изменения, то это будет означать и более длительный срок прогноза и более обширную территорию.
• 3. Сбор и систематизация информации. Очевидна зависимость от того, что было задано по 1 и 2 пп.
• 4. При использовании нормативного метода прогнозирования - построение дерева целей и ресурсов. В данном случае задаваемая цель и цель прогноза разные вещи. В приведённом примере нормативный метод может использоваться для любой цели прогнозирования. Но в случае с гидрологическим режимом в качестве генеральной цели должно быть задано какое-то нормативное состояние окружающей среды, а для социально-экономического прогноза какой-то уровень изменений в качестве жизни вовлеченного в зону влияния дороги населения. Генеральная цель в обоих случаях разбивается на подцели всё более низких уровней, пока мы не доходим до необходимых для их достижения ресурсов.
• 5. Выбор методов, выявление ограничений и инерционных аспектов. Здесь также очевидна зависимость от цели прогноза. В случае с гидрологией и краткосрочным прогнозом преимущественно будут использованы методы из геофизики ландшафта и инженерные расчёты. Во втором случае необходимо использование экономико-географических, экономических и социологических методов. Ограничения и инерционные аспекты тоже будут разные. Одним из ограничений при нормативном методе будет, например, объём средств, которые могут быть выделены для достижения цели. Инерционные аспекты увязываются со сроком прогноза. К ним относятся те, которые меняются за срок значительно больший, чем срок прогнозирования. Неучет инерционности часто приводит к необоснованным прогнозам. Характерный пример - это предсказания быстрого перехода на альтернативную энергетику. Это при том, что срок службы средней тепловой или атомной станции 50 лет, а ГЭС даже больше. Очевидно, что никто их уничтожать не будет, пока они свой ресурс не выработают.
• 6. Разработка частных прогнозов. Начиная с прогнозов локального уровня сложности, может понадобиться прогноз поведения некоторых входных параметров. Например, при оценке последствий строительства магистралей по нашей территории на размещение населения нужно предвидеть изменения естественного прироста и миграционной подвижности населения.
• 7. Разработка основных вариантов прогноза. Осуществляется путём сведения воедино и увязки частных прогнозов. Рекомендуется составлять несколько вариантов для разных возможных условий и сценариев развития событий.
• 8. Экспертиза разработанных вариантов и окончательный прогноз с учётом замечаний, поступивших в результате экспертизы.
• 9. Использование прогноза, отслеживание его соответствия фактическому течению событий и необходимые корректировки самого прогноза или мероприятий по его реализации, если это нормативный прогноз.

(Документ)

n1.doc

4. Географическое прогнозирование

Проблемы географического прогнозирования достаточно сложны и многообразны. Этого и следовало ожидать, зная о сложности и многообразии самих объектов прогнозирования – геосистем различных уровней и категорий. В точном соответствии с иерархией самих геосистем оказывается и иерархия прогнозов, их территориальных масштабов. Различаются прогнозы локальные, региональные и глобальные. В первом случае объектами прогноза служат морфологические подразделения ландшафта вплоть до фаций, во втором – речь идет о будущем ландшафтов и региональных систем высших рангов, в третьем – о будущем всей ландшафтной оболочки. Можно утверждать, что сложность задач прогнозирования нарастает по мере перехода от низших ступеней геосистемной иерархии к высшим.

Как известно, всякая геосистема относительно более низкого уровня функционирует и развивается как составная часть систем высших рангов. Практически это означает, что разработка прогноза «поведения» в будущем отдельных урочищ должна осуществляться не иначе как на фоне вмещающего ландшафта, с учетом его строения, динамики, эволюции. А прогноз для всякого ландшафта следует разрабатывать на еще более широком региональном фоне. В конечном счете географический прогноз любого территориального масштаба требует учета глобальных тенденций (трендов).

Разработка прогноза всегда ориентируется на определенные расчетные сроки, т. е. ведется с заранее заданной заблаговре-менностью. Можно говорить, следовательно, и о временных масштабах прогноза. По этому признаку географические прогнозы делят на сверхкраткосрочные (до 1 года), собственно краткосрочные (до 3–5 лет), среднесрочные (на ближайшие десятилетия, чаще до 10–20 лет), долгосрочные (на ближайшее столетие) и сверхдолгосрочные, или дальнесрочные (на тысячелетия и далее). Естественно, что надежность прогноза, вероятность его оправдываемости тем меньше, чем отдаленнее его расчетные сроки.

Принципы географического прогнозирования вытекают из теоретических представлений о функционировании, динамике и эволюции геосистем, включая, разумеется, и закономерности их антропогенной трансформации. Исходными основаниями географического прогноза являются те факторы, или предикторы, от которых могут зависеть предстоящие перемены в геосистемах. Эти факторы имеют двоякое происхождение – природное (тектонические движения, изменения солнечной активности и др., а также процессы саморазвития ландшафта) и техногенное (гидротехническое строительство, хозяйственное освоение территории, мелиорации и т. д.).

Существует определенная связь между основаниями (факторами) прогноза и его пространственными и временными масштабами. Дальность подлинно комплексного географического прогноза ограничивается нашими более чем скромными возможностями предвидеть пути общественного и технического прогресса (писатели-фантасты в счет не идут). А это означает, что географические прогнозы за пределы обозримого будущего могут основываться только на учете самых общих природных факторов, таких, как тренд тектонических движений и большие климатические ритмы. Поскольку эти процессы отличаются широким радиусом действия, пространственные масштабы прогноза должны быть также достаточно широкими – глобальными или макроре-гиональными. Так, И. И. Краснов попытался наметить общепланетарные природные изменения климата на 1 млн. лет вперед, основываясь на изученных палеогеографических закономерностях. В. В. Никольская разработала региональный прогноз для юга Дальнего Востока на 1000 лет вперед, также опираясь на палеогеографические данные.

Прогноз на самые короткие сроки – в пределах года – основывается тоже на природных факторах, на ходе сезонных процессов. Например, по характеру зимы можно судить о ходе последующих весенних и летних процессов; от условий увлажнения данной осени зависят особенности вегетации растений весной следующего года и т. д. Учет техногенных факторов в данном случае мало актуален, так как их косвенное воздействие ощутимо скажется на структуре природного комплекса лишь через годы и даже десятилетия.

Возможность наиболее полного учета факторов предстоящих изменений в геосистемах, как природных, так и техногенных, реализуется при средне- и отчасти долгосрочном географическом прогнозировании, т. е. на ближайшие годы и десятилетия. Оптимальными территориальными объектами в этих случаях следует считать ландшафты и их региональные объединения порядка ландшафтных подпровинций, областей.

Географическое прогнозирование базируется на применении различных взаимодополняющих методов. Один из наиболее известных – экстраполяция, т. е. пролонгирование выявленных в прошлом тенденций на будущее. Но этот метод следует применять с осторожностью, так как развитие большинства природных процессов протекает неравномерно, а тем более недопустимо распространять на будущие современные темпы роста населения и производства, современные тенденции развития технологии и т. д.

Метод географических аналогий заключается в переносе закономерностей, установленных в каких-либо ландшафтах, на другие, но обязательно аналогичные ландшафты. Например, результаты наблюдений над влиянием существующих водохранилищ на прилегающие урочища и местности используются для прогноза возможных географических последствий от проектируемых водохранилищ в однотипных (например, таежных или пустынных) ландшафтах.

Метод ландшафтной индикации основан на использовании частных динамических признаков для суждения о предстоящих существенных переменах в структуре ландшафта. Например, понижение уровня озер, наступление леса на болота могут свидетельствовать о более общих трендах в развитии ландшафтов, связанных с усыханием климата или устойчивыми тенденциями тектонических движений. Для сверхкраткосрочного локального прогноза перспективно использование фенологических индикаторов. Известно, что между сроками наступления различных фенологических явлений существует достаточно устойчивая связь (фенологический лаг). Это дает возможность прогнозировать наступление ряда природных явлений по наблюдениям некоторых фенологических индикаторов (например, начало пыления ольхи или березы, цветения рябины или липы) с опережением до одной – пяти недель.

Как известно, между географическими явлениями нет такой жесткой детерминированности, какая существует в небесной механике или в часовом механизме, поэтому географический прогноз может быть только вероятностным (статистическим). Отсюда следует значение методов математической статистики, позволяющих выразить в численной форме корреляции между компонентами геосистем, цикличность процессов и их тренды на расчетные сроки прогноза.

Несколько лет назад как в ученых кругах, так и в среде широкой общественности вспыхнула бурная дискуссия вокруг предполагавшейся переброски части стока северных рек на юг. Взгляды как сторонников, так и противников «поворота» рек основывались не столько на строгих научных расчетах, сколько на эмоциях. Между тем перед нами типичная задача географического прогнозирования: требовалось ответить на вопрос о возможных негативных для природной среды последствиях в случае осуществления проекта. И некоторые географические коллективы работали над разрешением этого вопроса, хотя, к сожалению, результаты исследований остались практически недоступными для общественности. Проблема оказалась настолько объемной, что сколько-нибудь подробно изложить ее здесь невозможно. Ограничимся лишь одним примером.

Прежде всего, следует четко обозначить пространственные и временные масштабы подобного прогноза. По временным масштабам его можно определить как среднесрочный – в данном случае прогноз на ближайшие 10–20 лет или несколько дальше наиболее актуален и наиболее надежен. Что касается пространственных масштабов, то здесь может идти речь о всех трех уровнях.

Локальный прогноз затрагивает геосистемы, непосредственно примыкающие к гидротехническим сооружениям – плотинам, водохранилищам, каналам. Механизм локальных техногенных воздействий относительно прост, и его радиус действия охватывает преимущественно геосистемы на уровне урочищ. Основные его проявления – затопление и подтопление береговой полосы, размыв и всплывание торфяников, некоторое изменение местного климата (например, уменьшение годовой амплитуды температур на 1–2 °С). Эти изменения заметно скажутся в полосе шириной в сотни метров, но в разных ландшафтах по-разному. Например, на низменных заболоченных озерно-ледниковых равнинах, примыкающих к озерам Лача, Воже, Кубенское, уровень которых предполагалось повысить в случае осуществления проекта отъема части стока из бассейнов рек Онеги и Сухоны, все природные процессы, связанные с переувлажнением, усугубятся. В средней части отрезка долины Сухоны эффект подтопления почти не скажется, несмотря на заполнение долины водохранилищем: река врезана здесь на глубину 50–60 м и зеркало водохранилища оказалось бы на 10–20 м ниже бровки долины; берега сложены прочными верхнепермскими породами, так что их размыв не должен быть значительным. В верхней же части долины Сухоны, где расположена знаменитая вологодская пойма, ожидается снижение уровней весеннего половодья, сокращение продолжительности поемного затопления, понижение грунтовых вод, высыхание части поемных озер, деградация заливных лугов.

Все эти и многие другие конкретные локальные последствия гидротехнического строительства наиболее точно и подробно отражаются на прогнозной ландшафтной карте, передающей ожидаемое состояние урочищ на расчетный срок (например, к 2000 или 2010 г.). Но разработкой локального прогноза решение вопроса отнюдь не исчерпывается. Необходимо выяснить, не произойдет ли каких-либо неожиданных нарушений природных процессов в региональных масштабах, т. е. на территории, охватывающей бассейны рек-доноров, в частности Северной Двины, Онеги, Невы. Речь, следовательно, идет о территории нескольких ландшафтных провинций (Северо-Западной таежной, Двинско-Мезенской таежной и части соседних). Фактически же в прогнозный анализ приходится вовлекать природные процессы, охватывающие еще более обширные пространства. Изъятие части речного стока дает импульс цепным реакциям, которые могут затронуть систему взаимодействий между сушей, океаном и атмосферой.

Первым толчком в этой цепи процессов окажется недополучение окраинными арктическими морями (Белым и Баренцевым) ежегодно десятков кубических километров относительно теплой и пресной речной воды. Дальнейший эффект этого явления противоречивый: с одной стороны, уменьшение притока тепла должно стимулировать ледообразование, с другой – ослабление распреснения речным стоком морских вод приведет к увеличению их солености и, следовательно, ослабит ледообразование (соленая вода замерзает при более низких температурах, чем пресная). Оценить суммарный эффект этих двух противоположно направленных процессов крайне затруднительно, но примем худший вариант, т. е. усиление ледовитости. Теоретически это обстоятельство должно способствовать понижению температуры формирующихся над поверхностью окраинных морей воздушных масс. В свою очередь, поступая благодаря активной циркуляции атмосферы на сушу Европейского Севера, эти морские воздушные массы приведут к охлаждению климата в регионе (а также к сокращению количества осадков).

Такова чисто качественная, теоретическая схема. Если ж.е обратиться к некоторым цифрам, то окажется, что техногенно обусловленная составляющая рассмотренных процессов не идет ни в какое сравнение с природным фоном. На ледовый и температурный режим омывающих север Европы морей решающее влияние оказывает поток теплых вод из Северной Атлантики. Его средняя годовая величина составляет более 200 тыс. км 3 , тогда как весь объем годового речного стока в Северный Ледовитый океан равен 5,1 тыс. км 3 . Если бы величина изъятия речного стока достигла даже 200 км 3 (а проектом первой очереди предусматривалось 25 км 3), то это было бы на три порядка ниже притока (адвекции) атлантических вод. Только годовые колебания этого притока, т. е. возможные отклонения от среднего, достигают 14 тыс. км 3 , т. е. в десятки или сотни раз перекрывают объем предполагаемого изъятия стока из бассейнов северных рек. Таким образом, ожидать сколько-нибудь ощутимого регионального, а тем более глобального эффекта в данном случае нет оснований. Однако если построить аналогичные расчеты для системы бассейн Оби – Карское море, то мы получим существенно иные результаты, ибо там доля речного стока в формировании солевого, теплового и ледового режимов морских вод значительно выше, и можно ожидать более ощутимых изменений в климате прилегающей суши.