Каменный век на территории хакасии. Ранний палеолит. Заселение Сибири человеком

В ледниковую эру климат Сибири был холодным и сухим. Недостаток влажности препятствовал накоплению мощных снежных и ледяных толщ. Поэтому ледники здесь не имели таких огромных размеров, как в Европе. По окраинам ледника на сотни километров простирались обширные тундростепи, переходящие южнее в лесостепь. В межледниковое время климат значительно теплел и увлажнялся. Таяли ледники, тундра перемещалась на север. Господствующее положение в растительном покрове занимали темнохвойные и широколиственные леса. На бескрайних сибирских просторах паслись многочисленные стада травоядных животных: мамонтов, шерстистых носорогов, северных оленей, бизонов, диких лошадей. В таких природных условиях начиналось освоение первобытным человеком Сибири. Но природа - не просто фон, на котором развертывалась древнейшая история сибирских племен, а необходимая материальная основа их существования, из которой человек черпал все необходимые жизненные ресурсы - пищу, одежду, жилища, тепло, свет.

Было бы удивительно, если бы в этой стране, которую природа так щедро наделила животными, не появился издавна и человек.

Заселение Сибири человеком было длительным и очень сложным процессом, оно должно было происходить из различных областей Азии и Европы, где давно уже проходила эволюция человека и его культуры.

Один путь пролегал из Средней Азии вдоль горных цепей Памира и Тянь-Шаня. В Средней Азии рано сложились благоприятные условия для жизни древнейших людей - именно здесь, в Прикаспийской низменности, у подножия Копет-Дага и Иранского плато, в бассейне Аму-Дарьи и Сыр-Дарьи, были издавна широко распространены группы неандертальцев.

Второй путь пролегал с юга, из монгольских степей. За ними находилась Восточная и Юго-Восточная Азия - родина питекантропа и синантропа. Из Монголии, Гоби и Монгольского Алтая открывалась дорога на Тибетское нагорье, к снежным вершинам Гималаев, за которыми лежала Северная Индия. Не удивительно поэтому, что на памятниках культуры древнейших, верхнепалеолитических, обитателей Сибири, известных нам в настоящее время, прослеживается связь с востоком и югом Азии. Не менее определенно о связи с южными областями Азии, конкретно со Средней Азией, а через нее с Ближним Востоком и Средиземноморьем свидетельствуют и другие элементы позднепалеолитической культуры Сибири, особенно на Алтае и Енисее.

К началу четвертичного европейского оледенения, сложились условия, благоприятные для проникновения палеолитического человека в Сибирь и с запада, из областей Западного Приуралья и Русской равнины.

Отсюда следует, что заселение Сибири палеолитическими людьми происходило не из одного центра и не в одном направлении, а по крайней мере из трех центров, по трем направлениям: из Центральной и Юго-Восточной Азии, из Восточной Европы и Средней Азии.

Время первоначального заселения южных районов Сибири, по последним данным, определяется ранним палеолитом (160-130 тыс. лет до н.э.).

Это был неандертальский человек - Homo neandertalensis. Основой его хозяйства являлась охота, ставшая надежным и главным источником существования. Охотились преимущественно на мамонтов, носорогов, лошадей, оленей. Относительное несовершенство охотничьего вооружения во многом компенсировалось как коллективными формами охоты, так и обилием фауны. Наряду с охотой широко распространено было собирательство. Растительная пища занимала немалое место в рационе древних людей. Ведение коллективного охотничье-собирательского хозяйства, совместное проживание в пещерных убежищах требовали от палеоантропов достаточно развитой социальной организации, существования естественного разделения труда по полу и возрасту, определенных норм распределения продуктов питания, упорядоченного полового общения.

Интереснейшими позднепалеолитическими памятниками Сибири являются стоянки Мальта и Буреть в Приангарье. Это связанные единством культуры долговременные поселения с прочными жилищами-полуземлянками, сооруженными при помощи костей крупных животных, дерева и каменных плит. Отличительной чертой мальтинско-буретской культуры является высокоразвитое палеолитическое искусство: вырезанные из бивня мамонта и кости женские статуэтки с подчеркнутыми признаками пола (часть из них изображена одетыми в меховую одежду типа комбинезона), фигурки летящих и плывущих птиц, различные орнаментированные украшения.

Не менее интересные следы древнего человека обнаружены на Алтае в Усть-Канской пещере и на стоянке в Горно-Алтайске - древнейшей из известных в настоящее время на территории Сибири.

Новая историческая эпоха - неолит (новокаменный век) начался в Сибири 7-6 тыс. лет назад. На большей части территории Сибири широко распространились леса, богатые зверем и птицей. Полноводные реки изобиловали рыбой. Климат был значительно теплее и мягче современного. Сибирская природа в эпоху новокаменного века благоприятствовала жизнедеятельности первобытных охотников и рыболовов. Именно в это время человек осваивает самые отдаленные уголки Северной Азии.

Эпоха неолита ознаменована прогрессом охоты и рыболовства. Повсеместное распространение получило эффективное охотничье оружие - лук и стрелы. Продуктивное сетевое рыболовство во многих районах становилось ведущей отраслью хозяйства, позволившей перейти к относительно оседлому образу жизни. Население самых отдаленных сибирских регионов осваивает новые приемы обработки камня: шлифовку, сверление, пиление.

Одним из основных орудий становится шлифованный каменный топор для освоения лесных территорий, появляется глиняная посуда. Именно эти хозяйственные и технологические достижения составляют историческое содержание сибирского неолита.

Хронологические рамки неолитической эпохи различны для отдельных регионов Сибири. Начавшись 7-6 тыс. лет назад, неолит в III-II тысячелетиях до н. э. почти везде сменяется эпохой раннего металла, но на Чукотке и Камчатке продолжается вплоть до I тысячелетия до н. э.

За три тысячелетия неолитической эпохи человек полностью освоил всю территорию Северной Азии. Неолитические поселения обнаружены даже на Арктическом побережье. Многообразие природных условий от Урала до Чукотки во многом предопределило сложение различных культурно-хозяйственных комплексов, соответствовавших конкретным ландшафтно-климатическим условиям таких регионов, как Западная, Восточная и Северо-Восточная Сибирь, Дальний Восток. В рамках этих своеобразных историко-этнографических областей археологи выделяют несколько культур: восточноуральскую - в лесном Зауралье и прилегающих районах Западной Сибири, среднеиртышскую - в среднем течении Иртыша, верхнеобскую - в лесостепном Приобье.

Наличие в Западной Сибири долговременных поселений с полуземлянками свидетельствует об оседлости неолитического населения. Большое количество орудий охоты и обработки добычи говорит о значительной ее роли в местной экономике. Основным объектом охоты был лось, и это нашло свое отражение в изобразительном искусстве. Образ лося воплощен и в мелкой пластике Зауралья, и в каменных гравюрах Томской писаницы. По всей видимости, в основе этих изображений лежала первобытная охотничья магия.

Во второй половине III тысячелетия до н. э. в южных районах Сибири появляются первые металлические изделия, ознаменовавшие конец каменного века. Первым металлом, из которого люди научились делать орудия труда, была медь. Период распространения орудий из меди и ее сплавов (различных видов бронзы) получил в археологической периодизации название эпохи раннего металла.

В статье использованы материалы с сайта irkipedia.ru и protown.ru

Древнейшая и самая длительная эпоха в истории человечества — палеолит (древний каменный век). По времени она совпадает с таким геологическим периодом в истории Земли, как плейстоцен. Начало палеолита очень трудно идентифицировать, т.к. оно связано с длительным процессом выделения человека из мира природы (антропогенезом) — феноменом, причины которого до сих пор не нашли однозначного объяснения в науке. Процесс антропогенеза начался очень давно (около трех миллионов лет назад). За огромный промежуток времени во внешнем облике, мыслительной и орудийной деятельности, поведении человека, его общественной организации произошли кардинальные изменения.

Заселение Западно-Сибирской равнины . В целом оно происходило неравномерно: отдельные территории (Горный Алтай, Кузнецкая котловина) были заселены уже в эпоху нижнего палеолита. Чем ближе к современной геологической эпохе (голоцену), начавшейся примерно 10 тыс. л. н., тем больше климат и природные условия Западно-Сибирской равнины напоминали современные. Сюда устремились многие животные, в том числе, разумеется, мамонт и бизон — одни из главных промысловых видов того времени. Вслед за ними на север, в новые для себя районы, двинулся и человек. Таким образом, в центре Западно-Сибирской равнины, по сравнению с ее ближайшим окружением (например, с Горным Алтаем), человек появился относительно поздно — в конце эпохи палеолита. Это был уже человек современного антропологического типа, со сложным и развитым комплексом материальной культуры, разнообразными трудовыми навыками и удивляющей исследователей своей глубиной и богатством духовной жизнью. Главная причина относительно позднего заселения Западно-Сибирской равнины кроется в геологических особенностях данного региона. Здесь практически полностью отсутствовало качественное каменное сырье, пригодное для изготовления орудий труда. Все основные типы орудий в то время изготавливали из кремня или близкого к нему по качеству камня-яшмы, обсидиана ил и кремнистого сланца. Люди пользовались теми небольшими запасами камня, который они принесли с собой с окружающих территорий (либо с Урала, либо из Северного Казахстана), или кварцевым галечником, из которого тоже можно было изготавливать небольшие орудия. Особенно сильно отсутствие сырья чувствовалось на территории Обь-Иртышского междуречья.

О том, насколько ценными для людей были каменные орудия, можно судить по следующему факту: сломанный инструмент не выбрасывали, а из обломков изготавливали новое, но более мелкое орудие.

Долгое время в археологической литературе была распространена точка зрения, основанная на предположениях некоторых геологов, о том, что главной причиной относительно позднего освоения человеком Западносибирского региона было его затопление огромным древним озером-морем, образовавшимся вследствие запруды ледниковым панцирем на севере стока западносибирских рек. Исследования геологов и археологов последних десятилетий на различных палеолитических стоянках Западно-Сибирской равнины (с точной фиксацией контекста расположения и радиоуглеродными датировками) позволили заключить, что такого огромного озера-моря просто не существовало (иначе некоторые стоянки должны были бы находиться на глубине более 100 м). Однако вопрос о существовании древнего озера-моря, покрывавшего Западно¬Сибирскую равнину в эпоху верхнего палеолита, остается дискуссионным.

Остановимся на фауне Западной Сибири эпохи палеолита. Совокупность видов животных, окружавших верхнепалеолитических охотников называется фаунистическим комплексом. Наиболее типичными представителями верхнепалеолитического фаунистического комплекса Западно-Сибирской равнины являлись мамонт, северный олень, медведь, бизон и шерстистый носорог. Все эти животные были промысловыми видами для древних охотников, которые использовали их мясо в пищу, а шкуры и кости для других целей. Конечно, наиболее впечатляющим видом данного комплекса были мамонты. Судя по останкам, обнаруженным на некоторых стоянках (Волчья Грива, Шестаково), доля костей мамонта превышает 90% всех костей животных. О мамонтах современной науке известно уже очень многое. Эти данные получены не только на основании анализа тысяч разрозненных костей и многих десятков более или менее целых скелетов мамонта, но и при изучении целых туш, которые не раз находили в слое вечной мерзлоты на севере Сибири. Туши этих животных порой настолько хорошо сохраняются в мерзлоте, что местные собаки с удовольствием едят их замороженное в естественном «холодильнике» мясо. Проблема состоит лишь в том, чтобы оттаявшую в далекой тундре тушу мамонта вовремя (до ее разложения и поедания дикими животными) обнаружили специалисты и доставили в лабораторию для изучения.

Удача сопутствовала российским ученым несколько раз. Так, в 1910 г. останки одного из таких мамонтов были привезены экспедицией Академии наук с севера Якутской области. Их тщательно изучили палеонтологи. Толстый слой подкожного жира и густая шерсть защищали мамонта от полярной стужи. Желудок его был набит остатками осоки, едкого лютика и других видов полярных трав и мелких кустарников.

Для мамонтов характерна массивная голова, крутой горб над передними лопатками и огромные бивни (т.е. резцы), нередко со спирально загнутыми верхушками. Длина бивня достигала иногда четырех метров, а вес пары бивней — около 300 кг. Туловище мамонта сплошь покрывала густая шерсть черно-бурого или рыжевато-бурого цвета, особенно пышная по бокам. С плеч и груди свисала густая и длинная рыжая шерсть. Шкура, снятая с животного, заняла бы примерно 30 м2. Вес костей мамонта (без бивней) составлял 1,5 т, а вес туши доходил до 5 т. Мамонты были превосходно приспособлены к условиям арктической природы того времени. На примыкавших к сплошному ледяному щиту пространствах, напоминавших по своим ландшафтным характеристикам современную тундру, они находили обильную пищу (травы и кустарники). По подсчетам специалистов, в день мамонт поглощал до 100 кг растительной пищи.

Палеолитические памятники Западно-Сибирской равнины. К настоящему времени на данной территории известно более тридцати палеолитических местонахождений. Это значительно меньше, чем на прилегающих к равнине территориях.

Большинство стоянок относится к позднему палеолиту. Исходя из имеющихся на сегодняшний день радиоуглеродных дат, позднепалеолитические местонахождения Западно-Сибирской равнины можно разделить на три условные группы.

Раньше всех — в 1896 г. — на территории г. Томска была открыта Томская стоянка. Она была случайно обнаружена зоологом Н.Ф. Кащенко благодаря находкам крупных костей мамонта. Н.Ф. Кащенко обратил внимание на наличие в почве угольков и следов воздействия огня. Он понял, что обнаружена стоянка древнего человека, и начал ее раскопки, которые провел настолько тщательно, что до сих пор они считаются образцовыми. Были составлены планы раскопа, зафиксирована глубина залегания находок, взяты на анализ и сохранены все интересующее исследователя образцы. По уголькам определен возраст стоянки -18,3 ± 1 тыс. лет. Н.Ф. Кащенко на площади 40 м2 собрал 200 мелких кремневых орудий и кости одного мамонта. Исследователь пришел к следующим выводам: 1) стоянка была кратковременной (несколько дней); 2) был убит один мамонт, часть которого съедена на месте; 3) охотники ушли, захватив с собой отдельные части туши; 4) основная часть мамонта осталась неразделанной (она лежала на левом боку).

Стоянка Шикаевка II находится в Курганской области на берегу озера в бассейне р. Тобол. Ее радиоуглеродная дата — 18 050 ± 95 л.н. Здесь были обнаружены два почти полных скелета мамонтов, а также кости волка, сайги и северного оленя. На памятнике найдены 35 орудий, изготовленных из яшмы и предназначенных для резания. Все свидетельствует о том, что стоянка была временной. Существуют две трактовки этого памятника. По одной из них, мамонты были найдены мертвыми и замерзшими, а люди сняли при помощи орудий с них шкуры и ушли. По второй трактовке, мамонты были убиты; с них сняли шкуры и часть мяса.

В Томской области обнаружена стоянка Могочино I. Она была перекрыта слоями толщиной до 8 м. Здесь обнаружены кости мамонта, лошади, северного оленя, шерстистого носорога и других животных. В ходе раскопок найдено более 1,3 тыс. изделий из камня (нуклеусы, резцы, скребки и др.). Исследователи полагают, что это место недолговременной стоянки. Ее возраст, определенный по каменным изделиям, равен 16-17 тыс. лет. Возможно, стоянка более древняя, поскольку радиоуглеродная дата по кости мамонта составляет 20 150 ± 240 л.н.

Одной из наиболее полно изученных на сегодняшний день является стоянка Шестаково. Расположена она в юго-восточной части Западно-Сибирской равнины, на правом берегу р. Кии (приток р. Чулым). Общая площадь раскопа составила 680 м2. С нижней частью разреза связаны многочисленные остатки мамонтовой фауны и находки верхнепалеолитического времени (различные орудия, нуклеусы, сколы). Судя по всему, человек проживал на этом месте длительное время. Для различных культурных горизонтов памятника имеется значительное количество дат — от 25 660 ± 200 л.н. до 18 040 ± 175 л.н. Местонахождение Луговское представляет собой скопление останков плейстоценовых млекопитающих. Оно расположено вблизи с. Луговского, в 30 км к западу от г. Ханты-Мансийска. Здесь на гриве, которую пересекает ручей, обнаружено более 5 тыс. костей мамонтов, шерстистых носорогов, лошадей, бизонов, северных оленей и волков. Количественно преобладают кости мамонта (более 98%). Вместе с костями обнаружено 300 каменных изделий. Возраст местонахождения — 10 — 30 тыс. лет.

Памятник Волчья Грива находится в Каргатском районе Новосибирской области. Он был открыт в 1957 г. местными жителями и исследовался палеонтологами и геологами. Археологические раскопки проводились в 1967 и 1968 гг. под руководством А.П. Окладникова. В 1975 г. памятник исследовал В.И. Молодин, а с 1991 г. — В.Н. Зенин. Памятник разновременный: от 17 800 ± 100 до 11 090 ± 120 лет. При раскопках найдены большие скопления костей животных. Они принадлежали примерно пятидесяти особям мамонтов и одной дикой лошади; встречены единичные кости бизона и волка. Часть костей имеет следы деятельности человека, многие осколки могли служить орудиями труда.

В первый год раскопок не были найдены кремневые орудия, поэтому А. П. Окладников даже говорил о специфическом для этой территории «костяном палеолите». На второй год исследований среди костей обнаружили два мелких кремневых отщепа. Это говорило о том, что население кремень знало, но кремневые орудия, судя по всему, были в большом дефиците и очень ценились. Сейчас коллекция составляет 37 изделий из камня, половину из них составляют орудия. А.П. Окладников полагал, что здесь археологи имеют дело с крупным поселением палеолитического человека. Дальнейшие раскопки памятника затруднены тем, что над ним расположилось современное село.

На поселении Черноозерье II раскопки проводились в 1968 — 1971 гг. В.Ф. Генингом и В.Т. Петриным. Памятник находится на берегу Иртыша в Саргатском районе Омской области. Культурный слой стоянки делится стерильными прослойками на три горизонта, что свидетельствует о неоднократном прекращении и возобновлении жизни на поселении. В процессе исследования обнаружены каменные орудия, выявлены остатки жилищ с крупными округлыми очагами. Одно прямоугольное жилище имело площадь 10 м. В его центре находилась овальная яма-очаг. Всего на территории стоянки вскрыто 11 очагов, многие из которых отапливались костями. Найдены орудия, изготовленные из кварцевого галечника. Каменные орудия всех горизонтов чрезвычайно близки между собой и представлены скребками и пластинами. Особо выделяются площадки, на которых изготавливали орудия. Обнаружены осколки костей различных животных (лося, быка, лошади, лисы, зайца) и рыб. Кости мамонта здесь не были обнаружены. Поселение, по мнению геолога С.М. Цейтлина, датируется в пределах 10,8 — 12 тыс. л.н. Для данного памятника имеется и радиоуглеродная дата — 14 500 ± 500 лет.

Поселение Черноозерье II дало исключительно интересные находки. Здесь обнаружены предметы искусства — пока единственные для палеолита Западной Сибири. Это остатки двух костяных диадем с зашлифованной лицевой поверхностью. В них просверлены сквозные отверстия для крепления к головному убору. По краям диадемы орнаментированы зигзагообразной линией. Великолепным образцом косторезного искусства является кинжал. На его гранях имеются пазы для кремневых вкладышей. В центральной части нанесена продольная линия, выполненная из вплотную примыкающих друг к другу лунок и трех ромбов.

Исключительно интересен памятник Венгерово-5 в Новосибирской области на берегу р. Тартас. Исследования здесь проводились под руководством В. И. Молодина. При раскопках более позднего грунтового могильника была обнаружена яма глубиной около 2 м. Она была заполнена костями и черепами бизонов, лежавшими вперемежку с каменными орудиями. На самом дне найдены кости и чешуя рыбы. Заполнение ямы было разделено стерильными слоями. Очевидно, яма использовалась периодически. В.И. Молодин предположил, что яма не имела хозяйственного назначения и, скорее всего, является остатками древнего святилища. Памятник синхронен стоянкам Черноозерье II и Волчья Грива.

Культурно-хозяйственная характеристика палеолита Западно-Сибирской равнины.

Полученные в последние годы материалы позволяют предположить, что заселение Западно-Сибирской равнины началось с южных и юго-восточных регионов 100 — 120 тыс. л.н., а возможно, еще раньше. Оно шло со стороны Алтая, Казахстана и, вероятно, из Средней Азии. Завершился период палеолита 10-11 тыс. л.н.

Самой молодой стоянкой этой эпохи является Черноозерье II. Ее можно считать переходной к мезолитическому периоду.

Период верхнего палеолита — это время проникновения человека в центральную и юго-западную часть Западно-Сибирской равнины. Люди, занимавшиеся охотой, пришли сюда вслед за животными, переместившимися из районов горного обрамления. Этими животными были мамонт, бизон, дикая лошадь и др. Очевидно, первоначально люди приходили сюда на непродолжительное время. Постоянно жить в Западной Сибири было трудно из-за отсутствия доброкачественного каменного сырья для изготовления орудий, а совершать экспедиции за ним из постоянных мест обитания пока еще было невозможным. Поэтому охотники выбирали себе удобный участок и неоднократно селились на определенный период, построив тут жилища с очагами. Примером этому является памятник Черноозерье II, культурный слой которого прерывался стерильными прослойками. Не исключено, что приходилось уходить из-за весенних паводков. Именно поэтому все найденные палеолитические стоянки делятся на две группы: 1) кратковременные стоянки, где люди жили всего несколько дней; 2) места, где люди периодически занимались хозяйственной деятельностью, временами полностью покидая стоянку, а затем возвращаясь.

Население занималось охотой, главным образом на крупных животных. Но, судя по костным остаткам, также употребляли в пищу зайцев, сайгаков и др. В конце верхнего палеолита люди занимались и рыбной ловлей (среди остатков появились рыбьи кости и чешуя). Безусловно, древнейшее население Западной Сибири могло заниматься и собирательством, однако археологических подтверждений этому пока нет.
На территории России верхнепалеолитические погребения открыты на ряде памятников, но на территории Западно-Сибирской равнины они пока неизвестны. Отсутствие погребений не дает нам возможности судить об антропологических особенностях населения Западной Сибири в эпоху палеолита.

МЕЗОЛИТ

К употреблению термина мезолит (средний каменный век) в археологии нет однозначного отношения. Некоторые ученые считают неправомерным выделение этого этапа в развитии древних культур Сибири и Дальнего Востока, поэтому в их периодизациях вслед за финальным этапом позднего палеолита сразу следует неолит. Другие исследователи (Л. П. Хлобыстан) считают, что плейстоценовые (палеолитические) культуры сменили голоценовые, т.н. эпипалеолитические культуры. Эпипалеолит — это уже не палеолит, а то, что непосредственно за ним следовало, сохраняя черты палеолитических культур.

Не вдаваясь в дискуссию по этому поводу, поясним, что, выделяя мезолит как отдельный период в археологии Западно-Сибирской равнины, мы опирались именно на комплекс признаков, включая признаки собственно археологические (например, характер каменной индустрии). Под мезолитом Западно-Сибирской равнины мы понимаем фазу развития человека и форм его социально¬экономических и экологических отношений. Эта фаза была ограничена, с одной стороны, сменой геологических эпох (плейстоцена на голоцен), когда кардинальным образом изменилось ландшафтно-климатическое окружение человека, что повлекло качественное изменение форм адаптации к новым условиям, а с другой — появлением керамики и шлифованных каменных орудий труда, характерных уже для эпохи неолита.

Ранний голоцен — великое время фундаментальных открытий в истории человечества. Население многих регионов Земли перешло к оседлому образу жизни. Наряду с дальнейшим совершенствованием техники обработки камня, массово распространялись лук и стрелы. На Ближнем и Среднем Востоке, а также в отдельных районах Средней Азии в этот период были осуществлены первые опыты человека в доместикации (одомашнивании) многих видов растений и животных. В Сибири это было пока невозможно ввиду слишком суровых условий, поэтому доместицирована здесь была лишь собака. Появились орудия массового лова рыбы — сети. Широко распространились сани и лодки с веслами.

Итак, в Западной Сибири эпоху палеолита в X — VIII тыс. до н.э. сменил мезолит. Абсолютные даты, приведенные здесь, достаточно условны, поскольку формирование новых традиций было связано с глобальными климатическими изменениями, повлекшими за собой коренное изменение ландшафтов и форм их освоения человеком. Эти климатические изменения происходили на огромных пространствах Западной Сибири, во- первых, постепенно, а во-вторых, неравномерно.

Однако ледниковый период завершился, и климатические условия стали сходны с современными. Исчезли мамонты и другие представители «мамонтовой фауны».

На территории Западно-Сибирской равнины известно несколько мезолитических памятников. Они обнаружены на полуострове Ямал, в Ишимо-Тобольском районе, в Барабинской лесостепи, на Среднем Иртыше и в Кузнецкой котловине. Эти памятники сближает то обстоятельство, что характер каменных орудий менялся. На смену относительно крупным формам пришли миниатюрные орудия труда. Мельчайшие ножевидные пластины служили вкладышами в костяных и каменных основах. Можно предположить, что для лесостепи Западной Сибири с ее развитой техникой комбинированных орудий такой поворот событий облегчил адаптацию человека к новым условиям. Однако недостаток каменного сырья оставался очень острым.

В эпоху мезолита начался новый этап хозяйственного освоения Западно-Сибирской равнины. Человек широко использовал лук и стрелы, при помощи которых охотился на быстро передвигающихся животных. Основной его добычи стали олени и лоси. Выросло значение рыболовства. Широко распространилась новая техника изготовления орудий — вкладышевая. Все эти элементы культуры были заложены еще в самом конце палеолита, но получили широкое распространение именно в мезолите.

Новая волна заселения Западно-Сибирской равнины шла с юга, со стороны Казахстана и с Урала.

Человек продвинулся далеко на север. Особенности заселения региона хорошо видны при сравнении с соседним Зауральем. В Зауралье, которое было слабо заселено в эпоху палеолита, обнаружено большое число мезолитических стоянок. Здесь было найдено значительное количество каменных орудий, изготовленных из местного материала. На территории Западно-Сибирской равнины стоянок, которые можно отнести к эпохе мезолита, найдено мало. Стоянки располагаются неравномерно: ближе к Зауралью их значительно больше. Таким образом, основной поток населения с юга был направлен на Урал и значительно меньше в сторону Западной Сибири.

Стоянки иногда стали располагаться группами на террасах рек и озер. Число поселений в группе могло быть значительным. Примером являются Юрьинские озера, расположенные в Тюменской области на границе с Зауральем. Здесь на близком расстоянии друг от друга обнаружено свыше 30 поселений.

На Ямале Л. П. Хлобыстин исследовал местонахождение Корчаги 16 (правый берег р. Оби ниже г. Салехарда). Здесь найден комплекс орудий, включающий несколько нуклеусов, крупное скребло и скребки. Вблизи этого скопления была обнаружена углистая прослойка, по разрезу залегающая выше отложений, содержавших мезолитические находки (т. е. она может быть либо синхронна им, либо моложе). Абсолютный возраст угля, отобранного из этой прослойки, — 7 260 (± 80) л.н.

Группа стоянок обнаружена в таёжной зоне — на р. Конде. Здесь раскопаны полуземлянки и наземные жилища. Одно из них двухкамерное, с коридором и очагом. Культурный слой поселений был мощным и содержал несколько тысяч мелких каменных орудий.

В Прииртышье известна стоянка Черноозерье VIа, располагавшаяся возле одноименного палеолитического памятника. Стоянка была долговременной. Найденные здесь мезолитические микролитические орудия были изготовлены из высококачественного сы¬рья. Здесь было обнаружено 779 изделий (в основном вкладышей), большинство которых было изготовлено из североказахстанской яшмы. В Среднем Прииртышье известны еще несколько местонахождений с находками мезолитического облика (микролитическими). В основном это сборы с размытых озерных террас, но найдена и стоянка с культурным слоем — Большой Ащи-Куль II.

В Кузнецкой котловине, при исследовании памятника Большой Берчикуль I, В.В. Бобров среди разновременного материала выделил комплекс орудий и нуклеусов, ближайшие аналоги которых известны по материалам мезолитических стоянок Среднего Зауралья. Поздний («пережиточный») мезолит в Томско-Нарымском Приобье, лесостепном Прииртышье и Кулундинской степи представлен такими памятниками, как Большой Ащи- Куль I, Щербакульское и др. Это бескерамические памятники, для которых характерно сохранение вкладышевых, мезолитических по облику орудий. Наряду с ними обнаружены н шлифованные изделия, не имевшие распространения в «классическом» мезолите, но широко известные в неолитическую эпоху.

Выводы

Освоение современным человеком территории Западно-Сибирской равнины началось в эпоху среднего палеолита. Однако большинство палеолитических стоянок региона, известных на сегодняшний день, относятся к верхнему палеолиту. Стоянки свидетельствуют о кратковременном проживании людей и делятся на две группы: места, где люди, занятые охотой, находились в течение несколько дней, и поселения, где человек занимался хозяйственной деятельностью, но периодически покидал их, а затем возвращался.

В эпоху мезолита заселение Западно-Сибирской равнины шло с юга. При этом территория Зауралья оказалась более густо населенной, что было связано с наличием хорошего каменного сырья. На территории Западно-Сибирской равнины наиболее заселенней людьми оказалась западная часть.

Генинг В. Ф.. Петрин В. Т. Позднепалеолитическая эпоха на юге Западной Сибири. — Новосибирск: Наука, 1985.
Деревянно А. П., Маркин С.В., Вшчикся Г.А Палеолитоведение: введение и основы. — Новосибирск: I [аука, 19У4.
Зенин В.И. Основные этапы освоения Западно-Сибирской равнины палеолитическим человеком // Археология, этнография и антропология Евразии. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАИ. 2002. — № 4 (12). -С. 22- 44.
Окладчиков А.П., Молодин В.И. Палеолит Барабы // Палеолит Сибири. — Новосибирск: Наука, 1978.-С, 9- 19.
Палеолит СССР. — М.: Наука, 1984.
Петрин В. Т. Палеолитические памятники Западно-Сибирской равнины. — Новосибирск: Наука, 1986.
Мезолит СССР. — М.: Наука, 1989. С. 136 — 143.

Наиболее ранними остатками человека и его культуры в ближайших к Сибири областях Европы и Азии являются находки в заполне­нии древних пещер на возвышенности Чжоу-коу-дян в Северном Китае, вблизи Пекина. Синантропы, обитавшие там, имели резко выражен­ные обезьяноподобные черты. В то время из древних теплолюбивых жи­вотных жили саблезубый тигр-махайрод, носорог Мерка, впоследствии вымершие.

Синантроп пользовался огнем и выделывал каменные орудия, по уров­ню технического оформления близкие к ашельским изделиям нижнепа­леолитического времени. К тому же отдаленному времени могут быть отнесены грубые каменные изделия из расколотых поперек речных галек, найденные на высотах Тянь-Шаня в Киргизии, на р. Он-Арча, по пути от оз. Иссык-Куль к Нарыну.

В более позднее, мустьерское, время в Европе и Азии продолжали существовать виды животных предшествующего времени, но наряду с ними впервые появляются представители той фауны, распространение которой было связано с прогрессирующим похолоданием, с общим ухуд­шением климатических условий, чем и характеризуется, в сущности, все последующее время - до конца ледникового периода.

К мустьерскому времени относятся изделия человеческих рук и остатки человека неандертальского типа, обнаруженные в гроте Тешик-Таш в юго-западном Узбекистане, в пещере Амир-Темир, а также находки в пещере Аман-Кутан около Самарканда, в ряде пунктов на Красновод- ском полуострове, в нижней части долины Узбоя и в бассейне р. Сыр- Дарьи около Ленинабада и Науката.

Мустьерским временем датируется, повидимому, также каменный остроконечник двусторонней обработки, найденный М. В. Талицким на р. Чусовой.

Очень интересны также грубые массивные отщепы pi остроконечники, обнаруженные в древних галечниках около аула Канай на Иртыше в северо-западном Казахстане. Они имеют настолько архаический вид, что могут быть по типологическим признакам отнесены к времени, предшествующему верхнему палеолиту. Это все, чем мы располагаем сейчас для древнейших этапов человеческой истории в ближайших к Сибири областях восточной Европы, Средней и Центральной Азии.

На территории Сибири также зарегистрированы остатки древней теплолюбивой фауны, которая сопутствует древнейшим людям - чело­веку нижнего и среднего палеолита. Таковы остатки древнего слона - трогонтерия, носорога Мерка, эласмотерия в песках у Павлодара и широ­колобого оленя в галечниках второй надпойменной террасы на Иртыше в Тобольском округе, которые относятся к так называемому тирасполь­скому комплексу ископаемой фауны. Последующему, позднему стьерскому времени принадлежат остатки животных, образующие «хазарский» фаунистический комплекс, распространенный на громадной территории восточной Европы, северной и Средней Азии и занимающий, в общих чертах, пространство между 45 и 60° с. ш., на востоке до пределов Забай­калья, а на западе до Британских островов и Франции включи­тельно.

И все же, несмотря на эти факты, свидетельствующие, что природные условия Сибири и советского Дальнего Востока были достаточно благо­приятны для существования древнейших людей нижнего и среднего палеолита, бесспорных следов их деятельности здесь пока еще не обнару­жено. Вопрос о существовании древнейшего человека в Сибири остается еще до сих пор нерешенным. Вполне вероятно, что обширные простран­ства, лежащие к востоку от Урала, в это далекое время, когда первобыт­ное человечество проходило первые этапы своего развития, оставались еще безлюдными.

Вероятность этого предположения подтверждается также и тем, что на территории Сибири не найдено пока никаких признаков наличия древних человекообразных обезьян, а первые обезьянолюди должны были первоначально держаться в определенной, более или менее ограни­ченной области своего расселения, где существовали наиболее благоприят­ные для них природные условия.

Распространение древнейшего человека на север и восток Азии встре­тило затем очень серьезное препятствие в виде наступившего в начале четвертичного периода резкого ухудшения климата и похолодания, с которым связан был ледниковый период.

Во время наибольшего распространения ледников, совпадающего с мустьерским временем (рисский этап ледниковой эпохи), как полагают геологи, существовал также и грандиозный водный барьер, отделявший Европу от северной Азии. Он образовался в результате того, что воды великих сибирских рек были подпружены ледниками, доходившими на западе почти до 60° с. ш., и образовали пролив, соединявший Араль­ское море с Каспийским бассейном. В результате этого огромная терри­тория нынешней Западно-Сибирской низменности оказалась под водой. Ледники сползали с горных систем Алтая и Саян. Для освоения Сибири человеком древнекаменного периода нужно было, чтобы эти природные препятствия исчезли. Потребовалась, кроме того, полная перестройка всей жизни и культуры древнейшего человечества, чтобы оно смогло, наконец, выйти за пределы своего первоначального расселения и достиг­нуть сибирских пространств. Нужно было, прежде всего, чтобы возникли новые, более совершенные, чем в среднем палеолите, способы охоты и соответствующая охотничья техника, чтобы люди научились строить специальные жилища для спасения от зимней стужи и ветра, а также запасать пищу на зиму. Нужно было, наконец, чтобы люди создали настоящую шитую одежду, которая позволяла бы им находиться в зимнее время вне своих жилищ и свободно заниматься охотой на животных.

Все это стало возможным только в конце палеолитического времени, в верхнем палеолите археологической периодизации, т. е. не ранее 40- 30 тыс. лет тому назад.

Не удивительно поэтому, что древнейшие бесспорные следы человека в северной Азии, известные в настоящее время, относятся к довольно позднему на фоне всемирной истории человечества этапу. Это был по­следний, вьюрмский по принятой у геологов терминологии, период ледни­ковой эпохи. Это было время, когда еще полностью сохранялся своеоб­разный смешанный животный мир этой эпохи, когда вместе с представи­телями типично арктической фауны: песцами, леммингами, мускусным быком и белой полярной куропаткой, не говоря уже о северном олене, в обширных пространствах восточной Европы и северной Азии жили мамонт и шерстистый носорог.

На востоке Европы тогда заканчивался ориньяко-солютрейский этап палеолита и начинался новый, мадленский. Этим временем и датируются наиболее ранние, известные сейчас палеолитические памятники Сибири. Верхнепалеолитические местонахождения достаточно многочисленны (около 150 стоянок). Располагаются они почти все в долинах крупных рек. Можно выделить три основные, сравнительно узкие, области распростра­нения верхнепалеолитических стоянок в Сибири: верховья Оби (с центром у нынешнего г. Бийска), верхнее течение Енисея (от Минусинска до Красноярска) и область вокруг Байкала (Ангара с ее притоком Белой, Иркут, Селенга, Онон, верховья Лены). На Лене палеолитические стоянки, открытые в последние годы, доходят до 61° с. ш., что является крайним, известным до настоящего времени северным пределом распространения палеолитического человека не только в Сибири, но и вообще на земле.

Самым ранним по возрасту является найденное в 1871 г. первое палео­литическое поселение, исследованное русскими учеными, стоянка у Военного госпиталя в Иркутске.

Судя по найденным там резным изделиям из бивня мамонта (в том числе крупным кольцам) и орнаментированным поделкам, а также лавролистным наконечникам из камня, палеолитическое поселение у Военного госпиталя относится к концу солютрейского времени.

В 1928 и 1936 гг. на Ангаре были обнаружены еще два палеолитиче­ских памятника, пользующихся широкой известностью в науке,- Мальта и Буреть. Оба эти поселения принадлежат одному и тому же времени, несколько более позднему, чем стоянка у Военного госпиталя. По европей­ским масштабам это скорее всего должен быть ранний мадлен, о чем свидетельствуют характерные «жезлы начальников», проколки мезинского типа, нуклеусы правильной конической огранки, мелкие дисковидные скребки, развитая обработка кости.

Оба эти поселения расположены к востоку от Енисея: Буреть - в са­мой долине Ангары, на правом ее берегу, у села того же названия, а Мальта - по р. Белой, в с. Мальтинском. Они характеризуются уди­вительно сходными чертами культуры и быта; чертами настолько близ­кими, что можно видеть в них последовательные поселения одной и той же древней общины или даже одновременные поселки двух родственных общин, тесно связанных друг с другом. Эта связь тем более вероятна, что оба поселения отделены друг от друга расстоянием не более 3-4 км по прямой линии.

Систематические, крупные по масштабу раскопки в Мальте и Бурети (в Мальте вскрыто около 800 м2, в Бурети - 400 м2) позволяют восстано­вить эту древнюю культуру и образ жизни ее носителей не только в об­щих чертах, но и в ряде характерных деталей.

Существенно, прежде всего, то обстоятельство, что палеолитические стоянки Мальта и Буреть представляли собой настоящие поселки, со­стоявшие из ряда прочных, рассчитанных на длительное использование жилищ. В Бурети найдены, например, остатки четырех жилищ.

Одно из них, лучше и полнее всех остальных сохранившееся, имело углубленное в землю и несомненно специально для того выкопанное прямоугольное в плане основание. Из него вел наружу узкий коридор, выходивший к реке. По краям углубления первоначально были в строгом порядке, симметрично, расставлены бедренные кости мамонта, вкопанные в землю нижними концами и прочно закрепленные внизу для устойчи­вости плитами известняка. Это были своего рода «столбы» древнего жи­лища, та конструктивная основа, на которую опирались его стены и крыша. Таких «столбов» в жилище имелось около двенадцати.

Вместе со «столбами» уцелели и остатки каркаса крыши палеолити­ческого жилища. Внутри дома, на самом его полу, оказалось множество рогов северного оленя, несомненно, специально собранных и отсортирован­ных. В ряде случаев рога лежали, перекрещиваясь друг с другом под прямым углом, с определенными промежутками между стержнями и их отростками, образуя как бы сетку. Отсюда следует, что крыша палеоли­тического жилища в Бурети должна была иметь основу в виде ажурной сетки из рогов оленя, перекрещенных и взаимно сплетенных друг с дру­гом не только обмоткой, но и своими переплетающимися отростками.

В середине жилищ помещались очаги; на полу их были обнаружены различные изделия из камня и кости. По своему типу, планировке и ар­хитектурным признакам жилища Бурети и во всех существенных своих чертах аналогичные им жилища Мальты обнаруживают неожиданно близкое сходство с жилищами оседлых приморских племен нашего се­веро-востока сравнительно недавнего времени, XVIII-XIX вв. Их сбли­жают: 1) наличие углубления, 2) прямоугольные в плане очертания, 3) вход в виде коридора, 4) употребление в качестве строительного ма­териала костей крупных животных (в одном случае мамонта и носорога, в другом - кита), 5) употребление камней для большей устойчивости столбов, 6) устройство стен жилища из земли, плит и костей (позвонков кита у сидячих чукчей и эскимосов, черепов носорога в Бурети), 7) эла­стичный и легкий каркас крыши из ребер кита (на чукотских полуподземных жилищах, как и в Бурети, ему соответствовала сетка из переплетенных и связанных ремнями оленьих рогов). Как и крыша валькара, крыша палеолитического жилища должна была сверху иметь вид небольшого, слегка возвышающегося над уровнем почвы земляного холмика.

Размеры жилищ тоже очень близки: площадь чукотского валькара в XVIII в. достигала, как и площадь палеолитических домов Бурети, 25 м2; высота последних тоже была не менее 2-2.5 м.

Очень близок к чукотско-эскимосским прибрежным поселкам и весь характер такого палеолитического поселения в целом. Жилища Бурети, подобно старинным чукотским, располагались на возвышенном месте по нескольку строений рядом, причем выходом все они были обращены к реке, тогда как чукотско-эскимосские точно так же ориентировались выходом к морю.

Столь же определенным является сходство культуры и бытового уклада палеолитических жителей Сибири с бытом позднейших оседлых палеоазиатов нашего северо-востока. Подобно им, палеолитические оби­татели Сибири носили глухую одежду из шкур в виде комбинезона с ка­пюшоном на голове, а внутри своих жилищ сидели обнаженными.

Карта палеолитических поселений Сибири

Об этом выразительно свидетельствуют палеолитические статуэтки, найденные в Мальте (20 экз.) и Бурети (5 экз.). В большинстве своем они изображают обнаженных женщин с одной лишь великолепно убранной пышной шевелюрой на голове. Однако в 1936 г. в Бурети была найдена довольно крупная статуэтка, изображающая женщину в шитой одежде с отчетливо выраженным головным убором в виде капюшона, накину­того на голову. Такие же две статуэтки, только лишь миниатюрные и от­того более схематично трактованные, оказались в Мальте. Подобно па­леоазиатским племенам и эскимосам, древнейшее, верхнепалеолитическое население жило охотой, имело метательные дощечки и так называемые «жезлы начальников», т. е., по-видимому, орудия для разминания ремней, выделывало реалистически трактованные изображения животных из кости и рога, чтило женских богинь и ду­хов вроде Силлы или Асияк эскимо­сов.

Однако мнение ряда видных ис­следователей (Бойд-Даукинс, Г. де- Мортилье, Э. Лартэ, К. Расмуссен) о прямом происхождении эскимосов от древних палеолитических племен Европы - мадленцев не может быть принято в настоящее время.

Общее сходство культуры в дан­ном случае объясняется одинаковым характером естественно-географиче­ских условий конца ледникового пе­риода с ныне существующими на Крайнем Севере и соответственной близостью хозяйственно-бытового уклада верхнего палеолита Сибири к укладу палеоазиатских племен и эскимосов XVIII-XIX вв.

Обильная охотничья добыча эпохи палеолита, когда охота на гигант­ских толстокожих и на табуны север­ных оленей доставляли не меньше мяса, чем промысел морского зверя в современной Арктике, обусловила прочную оседлость в наиболее удобных для этого местах. Суровые клима­тические условия ледниковой эпохи с такой же неизбежностью вызывали необходимость строить на Ангаре в палеолитическое время такие же проч­ные земляные жилища полуподземного типа, какие существовали в Аркти­ке с ее пронзительными ветрами и низкими температурами в XVIII- XIX вв.

Из-за недостатка или полного отсутствия строительного леса людям палеолитической эпохи, как и арктическим племенам нашего времени, приходилось одинаково широко прибегать к заменяющим его иным мате­риалам, особенно к кости, тем более что обилие костей и рогов само по себе наталкивало людей на мысль о применении этого материала в каче­стве строительного сырья. И, наконец, богатое палеолитическое искус­ство Сибири позволяет вспомнить о том, как долгая арктическая ночь и жестокие северные ветры, обрекавшие в недавнем этнографическом прошлом сильных и деятельных охотников на вынужденное бездействие, вместе с обилием такого благодарного материала, как клыки моржа, способствовали удивительному развитию орнаментального искусства и мелкой скульптуры у этих жителей глубокой Арктики. То же самое, несомненно, имело место и в Прибайкалье древнекаменного века.

Таким образом, в конце ледникового времени существовала замеча­тельная культура палеолитических охотников восточной Европы и Си­бири, которую можно назвать континентальной культурой оседлых арктических охотников верхнего палеолита.

Бесспорное единство древней культуры охотников на северного оленя, мамонта и носорога в Европе и Азии, конечно, имеет в своей основе об­щие условия их существования. Однако стоянки Военный госпиталь, Мальта и Буреть, самые ранние для северной Азии памятники человече­ской культуры, обнаруживают настолько близкое сходство с культу­рой современных им людей ледниковой эпохи, живших в восточной и западной Европе, что это сходство вряд ли может быть объяснено одной только простой конвергенцией. Следует, впрочем, иметь в виду, что в нашей литературе высказывались и другие мнения, согласно которым культура верхнего палеолита, представляемая находками в Мальте и Бурети, возникла конвергентным путем, независимо от культуры их современников в Европе (М. Г. Левин и О. Н. Бадер).

В Мальте и Бурети встречены совершенно такие же, как в западно­европейских поселениях раннемадленского времени и в одновременных памятниках восточной Европы, мелкие кремневые орудия, изготовленные из тонких пластинчатых отщепов: резцы, режущие острия и, в особен­ности, разнообразные по форме проколки, в том числе боковые и двойные, столь хорошо известные, напрнмер, из раскопок на Украине, в Мезине.

Как уже говорилось, в глубине Сибири обнаружены также и замеча­тельные памятники первобытного искусства: вырезанные из мамонтова бивня фигурки женщин и птиц, гравированные рисунки, изображающие мамонта, змей, большое количество орнаментированных вещей бытового назначения и тонко сделанных украшений. На Шишкинской скале в вер­ховьях Лены уцелели, наконец, и замечательные изображения живших в верхнем палеолите диких лошадей, напоминавших по своему типу лошадь Пржевальского, а по стилю позднемадленские образцы палео­литической живописи. Там же найдено изображение вымершего быка - бизона.

При всем своем бесспорном своеобразии богатое искусство верхнего палеолита Сибири является как бы прямым ответвлением высокой и свое­образной художественной культуры, расцветавшей в ледниковое время у палеолитических охотников Европы, и при этом не только по сюжетам, но и по мелким специфическим деталям его образцов. Таковы, прежде всего, характерная трактовка и поза женских изображений. Что же касается свое­образия памятников палеолитического искусства Сибири, то оно вполне естественно, если учесть резкое различие хотя бы между находками в Мезине на Украине, с одной стороны, и находками на Дону - с другой. Ясно, что вряд ли менее глубокими могли быть аналогичные различия, отделявшие искусство жителей далекой Восточной Сибири от искусства их современников на берегах Дона или Днепра.

Все это дает основание для предположения, что древнейшие обитатели Сибири проникли к берегам Байкала из восточной Европы в конце ледни­кового времени, в солютрейское и мадленское время, принеся сюда и свою оригинальную культуру арктических охотников верхнего палеолита.

С течением времени, однако, в жизни и культуре древнейшего населе­ния Сибири, а также, очевидно, и в его составе, происходят глубокие перемены. Перемены эти были настолько глубоки и серьезны, что можно было бы признать их результатом полного перерыва культурно-этниче­ской традиции, если бы этому не противоречили факты, доказывающие также и наличие некоторой преемственности культуры позднего палео­лита Сибири от более ранней, времени Мальты и Бурети.

В позднепалеолитическое время, к которому относятся такие памят­ники, как Афонтова гора на Енисее, Верхоленская гора у Иркутска на Ангаре, Ошурково, Няньги и Усть-Кяхта на Селенге, Макарово, Шишкино, Нюя, Мархачан и другие поселения на Лене, численность древнего населения Сибири сильно возрастает. Об этом свидетельствует общий рост числа поселений к концу палеолита. Они насчитываются теперь уже не единицами, а десятками. Столь же резко расширяется и область, освоенная человеком. Люди заселяют долины важнейших сибирских рек в их южной части - Амура, Селенги, Енисея, Ангары и Лены; расселяются на Алтае, где ранее лежали сплошные льды глетчеров. В долине Лены они спускаются до Олекминска и Марха- чана - севернее всех остальных палеолитических стоянок Европы и Азии.

Такое широкое расселение палеолитического человека происходит на фоне значительных изменений в природной обстановке, окружающей древних жителей Сибири.

Одна из наиболее ранних стоянок позднего палеолита, Афонтова гора, отличается от более древних только отсутствием костей шерстистого но­сорога. В остальном фауна Афонтовой горы очень близка к фауне Мальты и Бурети. Здесь имеются кости мамонта, северного оленя, песца, дикой лошади и ныне живущих в этих местах зверей: косули, лисицы, россомахи, медведя, зайца и др.

Изображение мамонта на пластинке из бивня мамонта. Мальта

Подсчет числа особей, характерных для различных климатов и ланд­шафтов, показал, что 24% из найденных на Афонтовой горе животных от­носятся к числу глубоко северных форм (песец), 12% являются теперь обитателями умеренного климата (благородный олень, косуля, сайга, лошадь), остальные свойственны обеим климатическим зонам. Под­счет по ландшафтам показал преобладание тундровых и степных форм. Их оказалось 37% (песец, мамонт, лошадь, сайга), а лесных только 7% (россомаха, благородный олень, косуля, медведь); остальные водятся как в лесу, так и в открытой местности (северный олень, лисица, заяц и др.). Позднепалеолитические (позднемадленские) стоянки в долине Енисея (Переселенческий пункт около Красноярска, Кокорево-Забочка и Киперный лог, Бирюсинские местонахождения) и современные им памятники в долине Ангары (Олонки, Усть-Белая), а также в долинах Лены и Селенги приурочены к позднейшим, первым надпойменным террасам, высотой 6- 12 м. Культурные остатки залегают здесь в толще аллювиальных отложе­ний, причем ни изделий из бивня мамонта, ни костей этого животного в числе кухонных остатков больше уже не встречается. Отсюда следует, что не только носорог, но и значительно дольше его проживший мамонт уже вымерли. Одновременно здесь исчезает и другой характерный пред­ставитель древней фауны вюрмской ледниковой эпохи, т. е. конца ледни­кового времени, - полярная лисица, песец. На смену им приходят лес­ные животные. На стоянке Ошурково, например, вместе с костями быка- бизона и северного оленя найдены кости благородного оленя и кабана, типично лесных животных. Климат стал, очевидно, несколько теплее и был уже не таким влажным, как в предшествующее время. Начинается новая, послеледниковая, эпоха.

Еще более значительные изменения наблюдаются в культуре и бытовом укладе жителей палеолитических поселений Сибири. Прежние поселки, состоящие из ряда прочных долговременных жилищ, исчезают. Поселения имели вид временных охотничьих лагерей, состоявших из немногих надзем­ных жилищ, от которых никаких других следов, позволяющих восстано­вить их форму и устройство, кроме очагов, не сохранилось. Очаги имеют вид кольцевидных выкладок из плит, поставленных ребром. Диаметр их не превышает метра (около 60-70 см). Подобные сооружения найдены, например, на Енисее (стоянка Забочка) и в долине Лены, у дер. Мака­рово. Около очагов обычно рассеяны сравнительно немногочисленные ка­менные орудия, отщепы и кости животных. Сами жилища, всего вероятнее, имели форму, близкую к современным коническим шатрам, чумам или ура- сам, состоящим из тонких жердей, образующих каркас постройки, и лег­кой покрышки, сшитой из звериных шкур или бересты.

Изменения в общем характере поселений и устройство жилищ должны быть поставлены в прямую связь с общими переменами в природе и хо­зяйственно-бытовом укладе первобытных охотников Сибири. Исчезнове­ние гигантских травоядных животных ледниковой эпохи, гибель носорога и мамонта не могли не вызвать значительных перемен в жизни древних пле­мен. Почти неисчерпаемые прежде запасы мясной пищи стали иссякать.

Чтобы существовать охотой на одних только более мелких, чем мамонт и носорог, животных, потребовалось перейти к более подвижному образу жизни и к новой, более маневренной, чем прежде, охотничьей тактике. Кочуя с места на место вслед за стадами северных оленей, табунами лоша­дей и диких быков, позднепалеолитические охотники не могли уже строить многолюдные общинные поселки и воздвигать крупные коллективные жи­лища. На месте их более или менее временных остановок оставалось в луч­шем случае несколько очагов, выложенных из камня, подобно таким же каменным выкладкам на стоянках позднейших оленеводческих племен Сибири. Не исключено, что немаловажное влияние на изменение характера жилищ имел также и общий переход от сурового ледникового климата к более мягкому послеледниковому, когда исчезла необходимость в полуподземных жилых помещениях, тщательно укрытых от пронизывающего ветра тундры. Такие жилища типа землянки, как мы увидим дальше, сохранились в Сибири только у рыболовов, постоянно обитавших на одном месте.

Столь же глубокой была перемена в материальной культуре, в произ­водственном инвентаре из камня. Перемена эта нашла свое выражение как в типах орудий, в их формах и размерах, так и в основных чер­тах техники обработки камня, в способах и приемах изготовления камен­ных орудий. Если сначала, в ту отдаленную эпоху, когда на Ангаре и Лене существовали обширные поселения полуоседлых охотников на ма­монта и носорога, каменный инвентарь их обитателей имел много общего с обычным для восточной и западной Европы верхнепалеолитическим ин­вентарем, то теперь облик каменных орудий неожиданно и резко изме­няется. Вместо изящных проколок с кривыми или прямыми тонкими ост­риями, миниатюрных скребочков, тонко ретушированных пластинчатых лезвий и мадленских резцов различных форм распространяются крупные, массивные и тяжелые вещи, столь же грубые на первый взгляд, как и единообразные по типу, изготовленные преимущественно из речных галек.

Все это, в сущности, только частные варианты одного и того же, с уди­вительным постоянством повторяющегося изделия: полулунного по форме или близкого по очертаниям к овалу массивного скребла, оформленного вдоль крутого рабочего края резкой ретушью с длинными и широкими фасетками. Иногда, впрочем, такие изделия имеют прямой рабочий край, в некоторых же, правда, очень редких случаях, даже слегка вогнутый. Часть их обработана только с верхней стороны, а некоторые и с двух сто­рон, но эти отличия не столь характерны и не так уже часто встречаются.

В общем же, благодаря своей оригинальной форме и специфической, напоминающей мустьерскую контрударную технику, обработке рабочего края, такие изделия производят крайне своеобразное впечатление. Впе­чатление это усиливается тем, что среди бесчисленных серий скребловидных инструментов этого рода, напоминающих мустьерские, обнаружи­ваются широкие массивные острия, обработанные такой же крутой ретушью по краям и по форме сходные с мустьерскими остроконечниками.

Остроконечники из палеолитических стоянок Сибири сближаются с мустьерскими также и тем, что материалом для их изготовления служили широкие пластины, снятые с типичных широких нуклеусов дисковидной формы - совершенно мустьерского облика.

Архаический облик инвентаря этих стоянок является настолько опре­деленным и резким, что прежние исследователи выделяли в нем не только мустьерские, но даже и нижнепалеолитические элементы. Двусторонне обработанные массивные орудия овальных очертаний описывались ими как «бифасы», т. е. как ближайшая аналогия рубилам агаельского или даже шелльского времени. Исходя из наличия архаических форм камен­ных изделий и соответственной архаической техники, они сначала отнесли позднепалеолитические изделия, найденные И. Т. Савенковым на Енисее, к чрезвычайно глубокой древности и датировали если не начальной, то, во всяком случае, очень ранней порой палеолита: ашелем и мустьерским временем. Однако сам И. Т. Савенков определенно указывал, что вместе с вещами из камня, напоминающими по типу мустьерские или даже ашельские, в его коллекциях есть вещи весьма позднего для палеолита облика, например резцы, различные пластинчатые острия и мелкие скребочки.

Он обращал внимание археологов и на то, что здесь встречаются прево­сходно оформленные костяные изделия: наконечники дротиков, украше­ния, иглы и шилья.

Так перед исследователями встала новая и чрезвычайно интересная загадка: как объяснить столь необыкновенное сочетание древних в типо­логическом отношении предметов и новых по типу вещей, которые на за­паде разделены во времени десятками тысячелетий, а на Алтае, в долинах Лены, Енисея и Ангары залегают рядом, в одном и том же культурном слое, в инвентаре одного и того же верхнепалеолитического поселения.

Решение этой проблемы пытались найти в различных направлениях. Одни исследователи (Г. П. Сосновский, А. П. Окладников) стремились в 1930-х годах вывести позднепалеолитическую культуру Сибири прямым эволюционным путем из более древней, т. е. из мальтинско-буретской, культуры и видели в переходе от одной культуры к другой выражение непрерывного эволюционного подъема древних сибирских племен от низ­шей ступени культуры к высшей.

Другие исследователи (Л. Савицкий, Н. К. Ауэрбах) хотели видеть здесь только выражение прямого влияния на культуру палеолитического населения Сибири культур глубинной Азии, в частности палеолита Мон­голии и Китая.

Была высказана и третья точка зрения (В. И. Громов), согласно которой своеобразие каменных орудий, характерных для сибирского палеолита, за­висит от грубого материала, находившегося в распоряжении местного населения. Из-за отсутствия в Сибири такого превосходного материала для изготовления каменных орудий, каким является, например, на Дону меловой камень, местные мастера вынуждены были довольствоваться таким грубым материалом, как черный лидит в Забайкалье или гальки зеленока­менных пород на Енисее и на Алтае. В результате, полагали сторонники такого взгляда, здесь не могло развиться производство изящных и тонких пластин, служивших основой для совершенного по тем временам мастер­ства обработки камня приемами отжимной ретуши. Эта точка зрения не может быть принята по той причине, что позже, в неолитическое время, на территории Сибири существовала вполне развитая и не менее, если не более, совершенная, чем в Европе, неолитическая техника обработки камня; были не менее развиты, в частности, приемы отжимной ретуши, применявшиеся при этом часто на том же «грубом» материале, которым пользовались палеолитические мастера. Таким образом, не материал, а потребности человека определяли и технику изготовления орудий, и их формы и даже выбор самого материала.

Но какие именно это были потребности?

Вытекали они из эволюционной инерции, из сложившихся тысячеле­тиями традиций? Или же, напротив, причина лежала в том, что на смену старому населению пришло новое, с иными, чем прежде, традициями, с иными, чем прежде, привычками и склонностями? Однако обе эти точки зрения, одинаково имевшие под собой некоторые весьма веские факти­ческие основания, встретили при более тщательном учете фактов и суще­ственные возражения.

Против первой гипотезы свидетельствует то обстоятельство, что в действительности невозможно прямым эволюционным путем вывести из инвентаря и специфической отжимной техники обработки камня Мальты и Бурети типы орудий и технику их изготовления, характерные для стоя­нок последующего времени. Совершенно непонятно, например, как мог из более совершенного призматического нуклеуса эволюционно вырасти нуклеус более древнего дисковидного типа или из концевого скребка - несравненно более грубое скребло мустьерского типа. Что касается второй точки зрения, то за нее свидетельствовало большое и реальное сход­ство в каменных орудиях и в технике их изготовления между палеоли­том Сибири, с одной стороны, и палеолитом восточной Азии - с другой. Но при всем том в палеолите восточной Азии все же нигде не было констати­ровано таких специфических и характерных для сибирского палеолита ве­щей, как листовидные наконечники или овальные скребла, как костяные плоские гарпуны. Все это явно развилось в Сибири самостоятельно, на месте. И все это, вместе взятое, свидетельствовало, что положение в действи­тельности было значительно сложнее, чем думали раньше. Ясно было, что неправы были как сторонники прямолинейного эволюционного развития, предполагавшие, что характерное для позднего сибирского палеолита «смешение» разновременных или разностадиальных элементов материаль­ной культуры свидетельствует о наличии особенно древних архаических пережитков в культуре местных племен, о их глубокой консервативности, о том, что они гораздо сильнее и крепче, чем их современники на Западе, сохраняли элементы техники отдаленного нижнепалеолитического про­шлого, так и их противники, сводившие все только к столкновению раз­личных культурно-этнических групп. Последние тоже, в сущности, раз­вивали одинаковую точку зрения о наибольшей отсталости племен сибирского палеолита по сравнению с европейскими племенами, только из­ложенную еще более определенно, в еще более заостренной и даже тенден­циозной форме. Согласно этой точке зрения, наиболее полно и отчетливо формулированной А. Брейлем относительно палеолита Китая, глубинная Азия рассматривается как страна, где изначально консервировались древ­ние формы, как страна застоя и инерции, в отличие от Европы, где куль­тура всегда бурно шла вперед.

Нетрудно увидеть, что в такой формулировке этот взгляд не только поверхностен, не только несправедлив, но и прямо оскорбителен по отно­шению к народам Азии, выражает империалистическую в основе концеп­цию, опровергнутую всей историей азиатских народов и, в первую очередь, великого китайского народа.

На самом деле, более глубокое и объективное изучение памятников сибирского палеолита, как и палеолита восточной Азии, показы­вает, что здесь наблюдается лишь резко своеобразный и при этом, безусловно, прогрессивный путь развития азиатских племен глубокой древ­ности, к которому нужно подходить с иными классификационными мерками и рубриками, с иными оценками, чем к палеолиту западной или восточной Европы, с точки зрения своеобразия его исторического пути и ориги­нальности вклада древнейшего населения северной и восточной Азии в культуру каменного века.

Рассматривая типы Каменных изделий из сибирских палеолитических памятников не в статике, а динамически, в их развитии, нетрудно увидеть, что из первичных недостаточно еще оформленных по типу крупных скребловидных изделий, характерных для таких поселений, как Мальта и Буреть, постепенно вырабатываются четкие по форме и законченные по их техническим особенностям орудия «архаических» форм, о которых говорилось выше. Кроме того, если эти крупные вещи сначала были пред­ставлены только относительно немногочисленными образцами, то с те­чением времени количество их неуклонно увеличивается, пока они не достигают, наконец, более или менее значительного преобладания над ка­менными орудиями иного рода. В инвентаре позднепалеолитического поселения Сибири налицо, следовательно, не технические традиции ниж­него и среднего палеолита - реликты глубочайшего прошлого, а при­знаки новообразования, налицо - свидетельства не застоя и отсталости, а какого-то бурного и неудержимого развития и при этом развития крайне своеобразного, не укладывающегося в обычные рамки западноевропей­ских классификаций.

Причину такого своеобразного развития следует, по-видимому, искать в области тех жизненно важных потребностей первобытных охот­ников, которые обслуживались данными видами орудий. Орудия эти вряд ли могли употребляться для каких-либо работ, связанных с обработкой мягких материалов, в том числе меха и кожи. Они стоят ближе всего к ору­диям для обработки дерева, так как обладают массивным и прочным лез­вием, пригодным для рубящих и строгающих операций. О том, что источ­ник развития каменного инвентаря сибирского палеолита в характерном для него направлении находится именно здесь, в потребностях техники и хозяйства, свидетельствует наличие среди позднепалеолитических орудий из Сибири настоящих топоровидных или тесловидных изделий, зарегистри­рованных как на Алтае, Енисее, Ангаре, за Байкалом, так и на Лене. В недрах собственно палеолитической еще по характеру техники здесь шел, следовательно, прогрессивный процесс оформления крупных рубя­щих орудий нового типа, тех орудий, которые превратились затем в настоя­щие топоры и тесла зрелой культуры неолитической эпохи.

Одновременно в Сибири раньше, чем во многих других местах, склады­вается и достигает расцвета своеобразная вкладышевая техника изго­товления орудий труда и предметов вооружения. На стоянках Верхоленская гора у г. Иркутска и Ошурково около г. Улан-Удэ обнаружены, например, превосходные костяные острия с глубокими пазами для острых кремневых пластин. Изделия такого рода сочетали, следовательно, гиб­кость и эластичность кости и рога с прочностью и твердостью кремня; они имели в результате неоспоримое преимущество как над простыми ка­менными наконечниками и ножами, так и над костяными изделиями без вкладных каменных лезвий.

Не позже, если не раньше, чем в других странах, появляется в Сибири и первое домашнее животное охотничьих племен - собака.

Относительно рано начинается в Сибири и достаточно широкое исполь­зование в пищу рыбы: на Ангаре в Верхоленской горе и на Селенге в Ошурково найдены превосходно изготовленные из рога благородного оленя гарпуны азильского типа. На стоянке Ошурково вместе с таким гарпуном оказались многочисленные кости рыб, свидетельствующие, что охота на рыбу занимала важное место в хозяйстве обитателей этой стоянки.

Однако в процессе такого прогрессивного развития на конкретных формах, в которых происходила эволюция культуры, отразилась и та конкретно историческая обстановка, в которой веками жили сибирские племена древнекаменного века, сказались те конкретно исторические события, которые происходили в этой части Азии.

Тот факт, что культура древнейшего населения Сибири сначала разви­валась в одинаковых формах и в том же направлении, как и культура их современников на Западе, в бассейнах Дуная, Днепра, Дона и Волги, а затем как бы круто повернула в своем развитии в другую сторону, без­условно не случаен и имеет важное значение в истории Европы и Азии.

Его можно объяснить тем, что племена Сибири сначала жили одина­ковой жизнью с племенами Запада, находились в связи с ними и имели единую в основе культуру. Затем, уже к самому концу ледниковой эпохи, немноголюдные, широко рассеянные на колоссальных пространствах Си­бири в процессе ее освоения, они утратили непосредственную связь с насе­лением западных стран и, обособленные от них, на протяжении длитель­ного времени стали жить своей особой жизнью, создали новую, суще­ственно отличную во многих отношениях культуру.

Ярким и наглядным проявлением такого своеобразия являются отме­ченные особенности в технике изготовления и формах (типах) каменных изделий, обслуживавших хозяйственные потребности палеолитического человека. В то время как на Западе в конце палеолита шел процесс раз­вития так называемой микролитической техники, когда необходимые ору­дия выделывались преимущественно на рассеченных определенным обра­зом на части ножевидных пластинах, в Сибири основным приемом оформ­ления заготовок каменных орудий было раскалывание крупных галек на две части или снятие больших пластин с поверхности нуклеусов архаического дисковидного типа, похожих на мустьерские.

Одновременно, в условиях обособленного существования на колоссаль­ных по протяжению территориях Сибири и Дальнего Востока, здесь складывается, очевидно, и особый физический тип местного населения. В верхнем палеолите, как полагают антропологи, возникают основные расовые группы современного человечества: негроиды в Африке и сосед­них районах Средиземноморья, а также в юго-восточной и южной Азий, европеоиды в Европе и, наконец, монголоиды к востоку от Урала. В то время как местные остатки верхнепалеолитического человека, обнару­женные в Европе, преимущественно относятся к древнему европеоидному типу, кроманьонскому (в широком смысле этого слова), новые археоло­гические и антропологические данные указывают на существование у древ­них насельников восточных районов Азии определенных монголоидных черт уже в очень раннее время. Одна статуэтка женщины, найденная в 1936 г. в Бурети, имеет тщательно моделированное лицо с отчетливым монголоидным отпечатком. Оно обладает узкими характерно скошенными глазами, низким, как бы расплывшимся носом и выпуклыми скулами.

Из палеолитических слоев Афонтовой горы у Красноярска происходят обломки костей рук и фрагмент черепа, обломок лобной кости, найденный в 1937 г. Последняя находка была изучена Г. Ф. Дебецом. Морфологиче­ские особенности фрагмента (резкая уплощенность переносья) указывают на монголоидные особенности и позволили Дебецу высказать утвержде­ние, что верхнепалеолитическое население Афонтовой горы относилось к монголоидному, в широком смысле слова, расовому типу.

Таким образом, те скудные данные, которыми располагает в настоящее время палеоантропология, как будто указывают на принадлежность палео­литического населения Прибайкалья и среднего Енисея к монголоидному расовому типу. Здесь могло сказаться соседство с теми областями восточ­ной и Центральной Азии, где, по мнению советских антропологов, возни­кает монголоидный расовый тип. Нельзя не отметить в связи с этим, что на всей территории Монгольской Народной Республики может быть про­слежено развитие культуры ее позднепалеолитического населения в том же основном направлении, что и в Сибири. Поэтому всю эту огромную тер­риторию в позднем палеолите можно смело назвать сибирско-монгольской культурной областью.

Однако, учитывая единичность и фрагментарность находок, было бы рискованно относить все сказанное выше о физическом типе древних жи­телей Сибири ко всей ее территории, взятой в целом. Вполне возможно, что население других районов, в частности Алтая и Минусинской котло­вины, уже в палеолите относилось по своему антропологическому типу не к монголоидному, а к европеоидному кругу форм. В пользу такого предположения говорят, как увидим дальше, материалы по палеоантро­пологии более поздних эпох.

В целом же конец верхнепалеолитического времени является, пови- димому, той важнейшей исторической ступенью в прошлом народов Сибири и нашего Дальнего Востока, когда их предки впервые выделяются из всего остального человечества как обладатели особого физического типа и специфической по характеру культуры.

Это был второй крупнейший этап в древней истории Сибири.

Третий этап последней совпадает с временем распространения новых неолитических памятников.

Проблема заселения Сибири в первобытную эпоху

Процесс заселения Сибири был длительным. Ископаемым людям на территории Сибири закрепиться не удалось. Сначала была заселена половина (южная часть) Сибири. Примерно 12 тыс. лет назад жители Сибири перебрались в Америку (что доказано генетикой). Только несколько тысячелетий назад люди добрались до берега Северо-Ледовитого океана, освоили зону полярной пустыни.

В Сибири первые следы человека обнаруживаются к концу эпохи питекантропов (в ашель) 200-250 тыс. лет назад в южном Приамурье (д. Филимошки, Кумары). Питекантроп уже стоял на ногах, имел огонь. Рост 180см, Vмозга – 1000см3. Туловище питекантропа было уже человеческим, а голова была еще животной. Это был охотник. Орудия труда – дубинка, копье (палка с обожженным на костре концом), рубило (грубо обитая галька), метательные камни.

200-150 тыс. лет назад резко меняется природно-климатические условия, наступает эпоха Великого оледенения (ледник доходил до середины Днепра и Дона). Все природно-климатические зоны были сдвинуты на юг. Полярная зона занимала большое пространство. На юге нашей страны был умеренный климат. Великий ледник занял только 1/3 территории Сибири (нижнее течение оби, Енисея и Лены). Если питекантропы выжили, то они эволюционировали, или же появилась самостоятельно новая предковая форма человека – неандерталец. Рост 150, Vмозга – 1300-1500см3. Широкий, сильный. Он умел строить жилище, у него была одежда, научился добывать огонь. Усовершенствовал ударную технику работы с камнем. Набор орудий значительно расширился. Только для шитья одежды уже нужно много инструментов (шило, скребок и др.). Был великолепным охотником (охотился на мамонтов, пещерных медведей и др.). На территории Сибири следы неандертальца находят в Приамурье, на Алтае, Саянах (появился позже, 70-60 тыс. лет назад). Неандерталец был в Сибири 20-25 тыс. лет. Неандерталец не закрепился на этой территории, возможно, из-за конкуренции с человеком современного типа, а так же из-за отсутствия прогресса, чрезмерной агрессивности (вели постоянные войны), каннибализма.

30 тыс. лет назад – появление людей современного типа на территории Сибири.

Общая характеристика каменного века в Сибири

Каменный век – эпоха в истории человечества, когда в качестве материала для изготовления орудий труда использовался камень. Каменный век делиться по технике работы с камнем на палеолит (ударная), мезолит (ретуширование, микролиты) и неолит (шлифование).

До 20в. господствовала точка зрения, что в Сибири не было каменного века. Еще в середине 19в. Иван Черкасский нашел в Якутске изделия из камня и кости. В это время в Красноярске Иван Савенов нашел изделия из камня и кости на Афоновой горе. Но европейские ученые не поверили этим доказательствам. В 20е гг. 20в. была обнаружена стоянка древнего человека под Иркутском, д. Мальта и д. Уреть (20-25 тыс. лет назад). С этого времени каменный век Сибири уже никто не мог отрицать. Но у каменного века Сибири были свои особенности:

Первые люди в Сибири появились относительно поздно (примерно 250 тыс. лет назад, питекантропы на Амуре)

Начиная с мезолита сложилось отставание в технике обработки орудий

Сибиряки сделали первое великое географическое открытие – открытие Америки (примерно 12 тыс. лет назад)

В неолите большое разнообразие культурно-хозяйственных ареалов

Каменный век Сибири в тундре продолжался очень долго (в некоторых местах до 18в.).

Палеолит. Представлен находками у д. Мальта. Нашли комплекс зимних и летних жилищ. Зимние жилища были полуземлянки (самая большая d=12м.), углублены в землю на 1,5м. Стены из бивней и ребер мамонта. Основа крыши – рога северного оленя. Сверху покрывались шкурами, а шкуры обкладывались дерном. Входом, выходом, а также дымоходом служило отверстие в крыше. Под очагом нашли богатое погребение младенца, у которого было 2 ряда зубов. Видимо, мальтийцы испугались этого младенца, похоронили его с почестями и ушли. Найдено 25 женских статуэток. В отличии от полных, тучных статуэток неолита, мальтийские были худыми. У одной статуэтки есть лицо монголоидного типа.

Мезолит (длился до 6-5 тыс. до н.э.). Заканчивается великое оледенение, ледник уходит, оставив вечную мерзлоту. Человек заселил территорию Сибири до среднего течения великих рек. Ушли в прошлое стабильные (на тысячу лет) стоянки. На авансцену выходит бродячий охотник, ведущий кочевую жизнь. Поэтому нет богатых находок. Находят охотничьи стоянки (следы кострища, кости животных, редкие находки сломанных или потерянных орудий труда). Сохраняется ударная техника, нет ретуши. Есть лук и стрелы, присутствует собака. Рыболовство скорее всего отсутствует, т.к. нет в нем потребности (много мигрирующих животных). Считали, что сибирский мезолит – регресс по сравнению с мальтийским палеолитом. Но к концу 20в. пришли к выводу, что помимо материальной культуры, существует еще и духовная, о которой мы ничего не знаем.

В мезолите окончательно сформировались основные расы. Сибирь и прилегающие районы с юга – зона монголоидов, от Урала до Волги – метисные типы, дальше на запад – европеоиды.

Неолит (5-4 тыс. до н.э.). Неолитическая революция – изменение техники работы с камнем (сверление, шлифование). Изобретение гончарства, ткачества, лодок, лыж, саней. Начало мотыжного земледелия, скотоводства. Это собирательный портрет.

Человек заселяет всю территорию Сибири. В сибирском неолите была мезолитическая техника работы с камнем. В конце неолита человек в 2 местах приручил оленя – восточная Финляндия и к северу от Саянов. Стали ездить на собаках. Формируется большое разнообразие культурно-хозяйственных ареалов:

Западносибирская низменность (бассейн оби и Иртыша): речное рыболовство и охота, в ряде случаев рыболовство приоритетно

Восточносибирское плоскогорье (тайга): в основном охота (лось, олень, медведь), рыбы ловили мало

Степи Сибири: в каменном веке человек в степях не жил, жил только там, где территорию пересекают реки. Только с освоением лошади и коровы осваивается степь

Тундра: жили немногочисленные племена, сохраняющие мезолитический образ жизни бродячих охотников (юкагиры)

Полярная пустыня: морские зверобои (тюлень, морж, белухи – полярные дельфины, нарвалы, киты)

Берега Берингова моря: племена зверобоев (котики, каланы – морские выдры)

Берега Охотского моря (теплее). Комплексное хозяйство: лов проходной рыбы (лососевые: горбуша, кета, сивуч), охота на сухопутного и морского зверя, морское рыболовство (глубоководная скумбрия), а также собирательство (обычное и морское – морская капуста, моллюски, крабы)

Берега Японского моря, устье Амура: рыболовство и собирательство

Эпоха палеолита

Палеолит (древний каменный век) получил свое название от греческого слова "палео" - древний и "литос" - камень. Это первый и самый длительный период истории человечества, начавшийся около двух миллионов лет назад.

Заселение человеком Сибири. Процесс заселения Сибири раннепалеотическим человеком был весьма длительным и сложным. Он осуществлялся из соседних с Сибирью районов Средней, Центральной и Восточной Азии и, возможно, через Южный Урал из Восточной Европы.

Находки, сделанные археологами, дают нам возможность судить о том, какими орудиями труда пользовался древний человек. Это были грубые, примитивные, рубящие орудия, почти необработанные, изготовленные из отщепов больших камней путем оббивки. При этом древний человек уже умел добывать огонь путем трения, сверления, высекания Розин В.М. Культурология. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Гардарики, 2003 - 189 с.. Это происходит во второй половине раннего палеолита, когда начинаются резкие колебания климата, идет похолодание.

Овладение камнем и огнем позволило человеку перейти к использованию кости и дерева, приобрести некоторую независимость и оседлость. В качестве жилища древним человеком использовались естественные природные укрытия: гроты, скальные навесы, ущелья. А на стоянках, где таких укрытий не было, возможно, сооружались шалаши и навесы из веток деревьев.

О проникновении первых людей на южный и средний Урал свидетельствует стоянка Ельники II (у реки Сылвы), возраст которой около 250-350 тыс. лет. культура сибирь народ

На территории Тюменской области до настоящего времени не обнаружено стоянок палеолитического периода. Можно предположить: или они не найдены, или человек пришел сюда значительно позднее. Но на примере расположения археологических памятников Казахстана, Средней Азии и Восточной Сибири мы можем воссоздать картину расселения первобытного человека на востоке нашей страны.

Орудия труда древнего человека. Если ранее своими первыми орудиями труда человек пользовался просто захватывая их рукой, то в дальнейшем эти орудия прикреплялись к деревянным рукоятям. В настоящее время археологи применяют специальный метод исследования орудий труда древних людей, называемый трасологией. Он заключается в том, что ученые по изношенности рабочей поверхности орудия, делают вывод для чего оно предназначалось. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. - М.: Российский гос. гуманит. ун-т., 2009 - 145 с.

Средний палеолит. В то же время, кроме изделий из камня, человек стал широко пользоваться такими материалами как кость, дерево, изготовляя из них: шилья, наконечники, острия. Люди уже не уходят далеко от мест своего проживания, а осваивают близлежащие территории. Археологами обнаружены на местах пребывания человека того времени культурные слои, достигающие глубины до 4-х метров. Это говорит о длительном пребывании людей в данных местах. В этот период начинается продвижение человека на средний и северный Урал.

К эпохе среднего палеолита относятся и первые погребения людей. Факт захоронения умерших вблизи жилья говорит о зарождении первых анимистических представлений. (Анимизм - от латинского анима - душа, донаучное представление первобытных народов, согласно которому каждая вещь имеет душу. Анимизм лежит в основе религиозных верований).

Поздний палеолит. Неандерталец в эпоху позднего палеолита превращается в человека современного физического типа, почти не отличающегося от нас.

Эпоха позднего палеолита продолжалась от 40 до 10 тыс. лет до новой эры. Это время формирования главных человеческих рас.

Человек совершенствует формы охоты: кроме старой коллективной загонной формы появляются и индивидуальные, об этом свидетельствуют применяемые ими метательные орудия: дротики, гарпуны, копья. Совершенствуется домостроительство, появляются долговременные жилища, углубленные в землю.

Наскальные росписи. Усложняются идеологические представления - появляются первые наскальные росписи в пещерах. Это изображения животных: мамонта, лошади, быка, верблюда; женские фигуры, абстрактные рисунки.

В позднем палеолите возникают формы первобытной религии: анимизм, тотемизм и магия.