Николоз бараташвили - биография, фотографии. Николоз бараташвили - революционер грузинской поэтической формы

Бараташвили Nikolos Baratashvili Карьера: Поэт
Рождение: Грузия» Тбилиси, 27.12.1817 - 21.10
Николоз Бараташвили - известный грузинский поэт-романтик, классик грузинской литературы. Родился 27 декабря 1817 года.Интересным фактом из жизни Николоз Бараташвили является то, что при жизни поэта не была издана ни одна строка из его произведений. Только спустя годы Николоз Бараташвили был признан классиком грузинской поэзии и литературы.

Родился 15(27) декабря 1817 года в Тифлисе, в дворянской семье. После окончания в 1835 году Тбилисского благородного училища, в котором он проникся идеями гуманизма и национальной свободы, стихотворец был вынужден поступить чиновником в судебное ведомство, воспринимая службу как унижение. В начале 1840-х годов Бараташвили приобрёл славу поэта, и все-таки вирши его впервой были опубликованы только в 1852 в журнале "Цискари". В 1844 году, потом полного разорения отца, Бараташвили перебрался на службу в Нахичевань, далее в Ганджу (Азербайджан), где занедужил злокачественной лихорадкой и умер 9 (21) октября 1845 года в возрасте 27 лет. В 1893 году прах Бараташвили был перевезён на родину и погребен в Тбилиси, в Дидубийском пантеоне грузинских писателей, а в 1938 году был перенесен в пантеон на беда Мтацминда.

Поэзия Николоза Бараташвили макушка грузинского романтизма. Он оставил всего только рядом 40 стихотворений и одну поэму. Как выдающийся художник, Бараташвили сумел выказать в них непростой внутренний мир человека и вручить ответы на самые насущные вопросы своего времени. Тяжело переживая утрату Грузией национальной независимости, Бараташвили был разочарован и в современном ему обществе. Чувства одиночества, пронизывающие ранние его вирши ("Сумерки на Мтацминда", 1836, "Раздумья на берегу Куры", 1837), достигают трагического звучания в стих. "Одинокая душа" (1839). Однако трагический конфликт с действительностью сочетается с глубокой верой в торжество разума и справедливости. Этот провидческий дар поэта наиболее ослепительно воплотился в шедевре филосовской лирики Бараташвили "Мерани" (1842). Лирический герой стихотворения, наездник крылатого коня, наперекор року мчится в неизведанную даль: "Я слаб, но я не невольник судьбы своей", говорит он. Это порыв мятежной, свободолюбивой личности, подготовленность к самопожертвованию, гимн свободному и могучему духу Человека. Символика "Мерани" многозначна. Уверенность героя в своем предначертании, его тяготение проложить грядущим поколениям дорога к счастью яркое выражение воли грузинского народа к национальному и социальному освобождению. Раздумья над вечными проблемами жизни, тончайшие движения души нашли выражение в художественно совершенных стихотворениях: "Таинственный голос", "Моя молитва", "Я собор нашел в песках, средь тьмы...", "Злобный дух", "Цвет небесный, синий цвет..." и др. В поэтическом наследии Бараташвили особое местоположение занимает поэма "Судьба Грузии" (1839 г.), изображающая нашествие полчищ иранского шаха Ага-Мохаммед-хана на Тбилиси в 1795 год. В поэме Бараташвили= реалистически оценивает вывод царя Ираклия II о присоединении Грузии к России, как историческое необходимое и прогрессивное. Николоз Бараташвили обновил поэтику грузинского стиха, создал образцы стихов-размышлений, отличающихся философской глубиной и сообща с тем чарующей пластичностью, музыкальностью, выразительностью. Б. Л. Пастернак, переводивший вирши Бараташвили на российский язык, писал: "... Гениальность, проникающая вирши Бараташвили, придает им последнее совершенство...". Творчество= Николоза Бараташвили, крупнейшего потом Шоты Руставели поэта Грузии, вдохновляло многие поколения грузинских писателей.

Так же читайте биографии известных людей:

Николь Кидман Nicole Kidman

Николь Кидман - известная на весь мир австралийская и американская актриса. Родилась 20 июня 1967 года.Дебют Николь Кидман в кино состоялся в 1983..

Николь Эггерт Nicole Eggert

Николь Эггерт - американская актриса. Родилась 13 января 1972 года.Николь начала сниматься в возрасте пяти лет в драматической роли в мрачном фильме..

Николь Фари Nicole Farhi

Одежду из её коллекций легко можно встретить на кинопремьерах, модных ленчах в универмаге Nicoles, во время совещания директоров креативных..

Николь Бранадж Nicole Branagh

После окончания школы Николь Бранадж поступила в университет штата Миннесоты, где занималась изучением СМИ и социологии. С 2001 по 2003 год она была..

) - выдающийся грузинский поэт-романтик.

Известный грузинский поэт-романтик. Человек со сложной судьбой. Теперь его называют «классиком грузинской литературы», однако при его жизни не было издано ни одной строчки стихов. Впервые несколько стихотворений Бараташвили были опубликованы лишь через семь лет после его смерти. Только после издания в 1876 году сборника его стихов на грузинском языке, Бараташвили стал одним из самых популярных поэтов Грузии .

Биография

Родился в семье князя Мелитона Николаевича Бараташвили (1795-1860) и княжны Ефимии Дмитриевны (Зурабовны) Орбелиани (1801-1849).

В 1827 г. был определен в Тифлисское благородное училище, которое окончил в 1835 г. Под влиянием своего учителя, общественно-политического деятеля и философа Соломона Додашвили Николоз проникся идеями гуманизма и национальной свободы. После окончания училища из-за материальной нужды был вынужден поступить чиновником в Экспедицию суда и расправы.

Уже в 40-х годах молодой Николоз приобрел славу поэта и возглавил литературный кружок, состоявший из передовых писателей того времени. Члены этого кружка основали впоследствии постоянный грузинский театр (1850 г.) и журнал «Цискари» (1852 г.).

Большую роль в его жизни сыграла неразделенная любовь к княжне Екатерине Александровне Чавчавадзе , дочери известного поэта князя Александра Гарсевановича Чавчавадзе (ставшей впоследствии супругой владетеля Мегрелии князя Давида Дадиани). Стихи, посвященные ей, - блестящие образцы любовной лирики.

В 1844 г. после полного разорения отца Николоз был вынужден покинуть родной край и поступить на государственную службу сначала в Нахичевани, потом в Гяндже, где он занимал должность помощника уездного начальника. Заболев здесь злокачественной лихорадкой, он умер в возрасте 27 лет.

Впоследствии прах поэта был перевезен на Родину и захоронен в Тбилиси на горе Мтацминда в пантеоне величайших общественных деятелей Грузии.

Творчество

Поэтическое наследие Николоза Бараташвили включает 36 лирических стихотворений и историческую поэму «Судьба Грузии». Совершенным образцом лирики Бараташвили является его стихотворение «Мерани» - одно из любимых стихотворений грузинского народа.

«Как змеи, локоны твои распались…»;
«Цвет небесный, синий цвет»;
«Мужское отрезвленье - не измена»;
«Глаза с туманной поволокою»;
«Когда ты, как жаркое солнце, взошла»;
«Я помню, ты стояла».

Источники

Реклама Славянского банка по стихотворению Бараташвили «Синий цвет» в переводе Пастернака. Поиск по имени Лео Габриадзе

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Николоз Бараташвили" в других словарях:

У этого термина существуют и другие значения, см. Бараташвили. Николай Бараташвили ნიკოლოზ ბართაშვილი … Википедия

Грузинский поэт. Родился в дворянской семье. По окончании в 1835 Тбилисского благородного училища, в котором он проникся идеями гуманизма и национальной свободы, поэт был вынужден поступить… …

Бараташвили, Николоз Мелитонович - БАРАТАШВИЛИ Николоз Мелитонович (1817 45), грузинский поэт романтик. Свободолюбие, идеи национального возрождения, глубокий лиризм и сила самовыражения в стихах Сумерки на Мтацминда (1836), Мерани (1842) и др., поэме Судьба Грузии (1839).… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

- (1817 45) грузинский поэт романтик. Проблемы грузинской истории, вера в будущее народа, психологизм и глубокий лиризм в поэме Судьба Грузии (1839), стихах Мерани, Могила царя Ираклия (оба 1842). Оказал значительное влияние на развитие грузинской … Большой Энциклопедический словарь

Николоз Мелитонович (1817 45), грузинский поэт романтик. Свободолюбие, идеи национального возрождения, глубокий лиризм и сила самовыражения в стихах Сумерки на Мтацминда (1836), Мерани (1842) и др., поэме Судьба Грузии (1839). Произведения… … Современная энциклопедия

- (1817 1845), грузинский поэт романтик. Проблемы истории, вера в будущее народа, психологизм и глубокий лиризм в поэме «Судьба Грузии» (1839), стихах «Мерани», «Могила царя Ираклия» (оба 1842). * * * БАРАТАШВИЛИ Николоз Мелитонович БАРАТАШВИЛИ… … Энциклопедический словарь

I Бараташвили Мария Гервасиевна [р. 8(21).7.1908, Чиатура], грузинская советская поэтесса и драматург. Окончила филологический факультет Тбилисского университета в 1945. Печатается с 1936. Автор поэмы о детях «Нанули» (1941), нескольких… … Большая советская энциклопедия

БАРАТАШВИЛИ Николоз Мелитонович - (18171845), грузинский поэт. Лирич. стихотв., в т.ч. «Сумерки на Мтацминда» (1836), «Раздумья на берегу Куры» (1837), «Я храм нашел в песках, средь тьмы» (1841), «Мерани» (1842), «Злобный дух» (1843). Поэма «Судьба Грузии» (1839).■… … Литературный энциклопедический словарь

Бараташвили Н. М. - БАРАТАШВИ́ЛИ Николоз Мелитонович (181745), груз. поэт романтик. Проблемы истории, вера в будущее народа, психологизм и глубокий лиризм в поэме Судьба Грузии (1839), стихах Мерани, Могила царя Ираклия (оба 1842). Оказал значит. влияние на… … Биографический словарь

- … Википедия

Книги

Ярослав Смеляков. Собрание сочинений в 3 томах (комплект из 3 книг) , Ярослав Смеляков. Собрание сочинений замечательного русского советского поэта Я. В. Смелякова. Том 1 Стихотворения с 1930-х по 1965 год Том 2 Стихотворения 1966 - 1972 гг. Поэмы ("Юношеская поэма", "Волшебная…

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Род деятельности: Язык произведений:

грузинский

Николай (Николоз ) Мелитонович Бараташвили (груз. ნიკოლოზ მელიტონის ძე ბართაშვილი ; 15 декабря , Тифлис - 9 октября , Гянджа) - грузинский поэт-романтик.

Биография

В 1827 году был определён в Тифлисское благородное училище, которое окончил в 1835 году. Под влиянием своего учителя, общественно-политического деятеля и философа Соломона Додашвили Николоз проникся идеями гуманизма и национальной свободы. После окончания училища из-за материальной нужды был вынужден поступить чиновником в Экспедицию суда и расправы.

Уже в 1840-х годах молодой Николоз приобрёл славу поэта и возглавил литературный кружок. Члены этого кружка основали впоследствии постоянный грузинский театр (1850 г.) и журнал «Цискари» (1852 г.).

В 1844 году после полного разорения отца Николоз был вынужден покинуть родной край и поступить на государственную службу сначала в Нахичевани , потом в Гяндже , где он занимал должность помощника уездного начальника . Заболев здесь малярией , он умер в возрасте 27 лет и был похоронен на местном кладбище.

25 апреля 1893 года прах поэта был перевезён на родину и при огромном стечении народа торжественно захоронен в Тбилиси на Дидубийском кладбище . В 1938 году перезахоронен на горе Мтацминда в пантеоне величайших общественных деятелей Грузии.

Творчество

В русскую культуру творчество Бараташвили пришло только при советской власти, в 1922 году, с переводами Валериана Ивановича Гаприндашвили . Популярным же он стал после переводов Борисом Пастернаком его стихов (известное стихотворение «Синий цвет» в переводе Пастернака было положено на музыку и исполнялось Сергеем Никитиным). На стихи Н. Бараташвили в переводе Б. Пастернака композитором Еленой Могилевской написан вокальный цикл «Песни на Мтацминде».

Переводили Бараташвили также Михаил Лозинский , Сергей Спасский и другие, а в новейшее время - Максим Амелин .

Известно также его произведение «Песня Гончабейим», посвящённое азербайджанской поэтессе, дочери последнего Нахичеванского хана Гончабейим , стихи которой были переведены им на грузинский язык .

Память

Горийский государственный педагогический институт имени Н. Бараташвили.
Улица Николоза Бараташвили в г. Батуми

Напишите отзыв о статье "Бараташвили, Николай Мелитонович"

Примечания

Источники

(недоступная ссылка с 14-06-2016 (989 дней))
. Биография . Онлайн-энциклопедия «Кругосвет» (krugosvet.ru). Проверено 26 октября 2012. .

Отрывок, характеризующий Бараташвили, Николай Мелитонович

«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

И в комментариях появилось имя чудеснейшего грузинского поэта-романтика - Николоза Бараташвили. Николоза по праву считают вторым по значению грузинским национальным поэтом после Шота Руставели (автора “Витязя в тигровой шкуре”). Но при его жизни не было опубликовано ни одного стихотворения.

Удивительно, но строки Николоза Бараташвили знают многие поклонники русской поэзии. Это «Синий цвет» в переводе Бориса Пастернака.

Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.

И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам...

Послушайте, как великолепно читает это стихотворение Резо Габриадзе.

Николоз (или по домашнему Тато) родился в 1817 году в семье князя Мелитона Бараташвили и княжны Ефимии Орбелиани. Это сейчас звучит солидно и богато "князь", но род его хотя и был старинный, княжеский и обедневший. Справедливости ради надо отметить, что род Орбелиани и Бараташвили был весьма великим, и были среди них и блистательные военные, и поэты и даже Католикос-Патриарх Грузии. Так что, наследственность у юноши чудесная: по свидетельствам соотечественников Тато был способным учеником, отличался веселым, живым нравом, был острым на язык, прекрасно танцевал. У него были черные глаза, брови, сходившиеся на переносице, и каштановые волосы (подлинный портрет Н. Бараташвили не сохранился). Роста был среднего, худощавый, крепкого сложения, носил обычно черкеску и маленькую грузинскую шапочку.

Николоз учился в Тифлисском благородном училище и вопреки желанию матери мечтал о военной карьере. Исполнению мечты помешала досадная история: Бараташвили упал с лестницы, сильно повредил ногу и навсегда остался хромым. К военной службе его признали негодным, не помогла даже протекция дяди генерала Григола Орбелиани.

Старый Тбилиси

Вторая мечта Тато - учиться в России в университете - тоже не осуществилась. Отец Мелитон Бараташвили служил у Ермолова, был вспыльчив, крайне азартен и, в конце концов, проиграл в карты всё состояние. Мать поэта, Евфимия, до конца потом содержала ставшего нахлебником и обузой мужа. В 1844 году после полного разорения отца Николоз уехал из своего любимого Тифлиса и поступил на службу чиновником в "Экспедицию суда и расправы" сначала в Нахичевани, потом в Гянже. Бедность отца закрыла ему дорогу к общественному положению и послужному росту.

Пусть оторвусь я от семейных уз,
Мне всё равно, где ночь в пути нагрянет.
Ночная даль моим ночлегом станет.
Я к звёздам неба в подданство впишусь..
Пусть я умру, порыв не пропадёт,
Ты протоптал свой путь мой конь крылатый,
И легче будет моему собрату
Пройти за мной когда нибудь вперёд.

Это строки из самого любимого грузинами стихотворения "Мерани" - национального символа Грузии. Николай Марр, блестящий знаток грузинской истории, культуры и языка, однажды сказал, что "Мерани" - это «монолог нации, стоящей на пороге катастрофы ». Стихотворение переводили на русский язык Пастернак, Лозинский, Антокольский и практически все поэты-шестидесятники (Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский и пр.).

В 1845 году Тато заболел малярией и в лермонтовском возрасте, 27 лет от роду, в одиночестве умер. Похоронили Николоза там же, в Гянже. Никто из родных и друзей на погребение приехать не смог. Спустя несколько лет Екатерина Чавчавадзе, сестра Нины Грибоедовой, передала поэту Илье Чавчавадзе тетрадку со стихами Николоза, которую она бережно хранила много лет. Ошеломленный прочитанным, Илья Чавчавадзе опубликовал несколько произведений, а в 1876 году спустя 16 лет после смерти Тато издал сборник стихов Бараташвили на грузинском языке. Так Грузия узнала о своём великом поэте.

В 1893 году прах Бараташвили привезли на родину,в Грузию, и захоронили в Тбилиси, в Дидубийском пантеоне грузинских писателей. С 1938 года поэт покоится в пантеоне на горе Мтацминда.

Памятник Бараташвили в Тбилиси

Несостоявшиеся военная служба и учеба в университете - ничто по сравнению с неразделенной любовью поэта к княжне Екатерине Чавчавадзе, дочери известного поэта князя Александра Чавчавадзе и родной сестре Нины Грибоедовой-Чавчавадзе. Невероятное, кристально чистое чувство любви и нежности испытывал Николоз к первой красавице Грузии. Николоз часто бывал в музыкально-литературном салоне дома поэта, генерала и «патриарха» образованного общества Грузии и Тифлиса Александра Чавчавадзе. Бараташвили влюбился в Екатерину, когда та пела романс на одно из ранних стихотворений поэта.

Что странного, что я пишу стихи?
Ведь в них и чувства не в обычном роде.
Я б солнцем быть хотел, чтоб на восходе
Увенчивать лучами гор верхи;
Чтоб мой приход сопровождали птицы
Безумным ликованьем вдалеке;
Чтоб ты была росой, моя царица,
И падала на розы в цветнике;
Чтобы тянулось, как жених к невесте,
К прохладе свежей светлое тепло;
Чтобы существованьем нашим вместе
Кругом всё зеленело и цвело.
Любви не понимаю я иначе,
А если ты нашла, что я не прост,
Пусть будет жизнь избитой и ходячей -
Без солнца, без цветов, без птиц и звёзд.
Но с этим ты сама в противоречье,
И далеко не так уже проста
Твоя растущая от встречи к встрече
Нечеловеческая красота.
(1841)

Но Бараташвили - бедный чиновник, пусть даже из родовитой семьи и талантливый. Словом, не пара красавице-княгине. Екатерина Чавчавадзе вышла замуж владетельного князя Мингрелии Давида Дадиани, в то время - наследника владетеля Мегрелии Левана V. Свадьба состоялась в Сионском соборе.

Я помню, ты стояла
В слезах, любовь моя,
Но губ не разжимала,
Причину слёз тая.
Не о земном уроне
Ты думала в тот миг.
Красой потусторонней
Был озарён твой лик.

Рассказывают, что когда священник спросил, согласна ли Екатерина стать женой Дадиани, невеста упала в обморок. Николоз в отчаянии выбежал из храма.

Клянусь не ради забавы пред светлые очи твои
Кладу отречение славы залогом бессмертной любви.

После смерти мужа Екатерина Чавчавадзе станет правительницей Мегрелии - регентшей при малолетнем сыне. Во время Крымской войны она встанет во главе мегрельских войск и поведет их в наступление на турок.

Но это будет потом, а сейчас Екатерина и Николоз молоды и хороши собой. Николоз пишет стихи, да так, как до него о любви ещё не писали. В его строчках - ни тени восточной неги, эстетизированной эротики, телесной мелкости. Только чистый порыв Души. Стихи, посвященные Екатерине, - блестящие образцы любовной лирики.

Головку ландыша
Качает бабочка.
Цветок в движенье.

На щечку с ямочкой
Сережка с камушком
Ложится тенью.

Я вам завидую,
Серьга с сильфидою!
Счастливец будет,

Кто губы жадные
Серьгой прохладною
Чуть-чуть остудит.

Богов блаженнее,
Он на мгновение
Бессмертье купит,

И мир безгрозия
В парах амброзии
Его обступит.

27 лет жизни и 36 лирических стихотворений и историческая поэма "Судьба Грузии" - это много или мало?

Оставайтесь на связи:

СТИХОТВОРЕНИЯ

Соловей и роза

Кетевана

Дяде Григолу

Ночь в Кабахи

Раздумья на берегу Куры

К чонгури

Моей звезде

Наполеон

Княжне Е[катери]не Ч[авчава]дзе

Младенец

Одинокая душа

"Я помню, ты стояла..."

Моя молитва

"Когда ты, как жаркое солнце, взошла..."

Моим друзьям

"Что странного, что я пишу стихи?.."

"Я храм нашел в песках. Средь тьмы..."

"Глаза с туманной поволокою..."

Гиацинт и странник

"Как змеи, локоны твои распались..."

"Мужское отрезвленье - не измена..."

Могила царя Ираклия

Надпись на азарпеше князя Баратаева

Злобный дух

"Вытру слезы средь самого пыла..."

"Ты самое большое чудо божье..."

Е[катери]не, когда она пела под аккомпанемент фортепьяно

"Осенний ветер у меня в саду..."

"Когда мы рядом..."

"Цвет небесный, синий цвет..."

СУДЬБА ГРУЗИИ. Поэма

1 Стихотворение "Мерани" перевел М. Лозинский. Все остальные стихотворения и поэма "Судьба Грузии" даются в переводах Б. Пастернака.

НИКОЛОЗ БАРАТАШВИЛИ

Как это ни печально, путь признания и поэтической славы Николоза Бараташвили прошел через три могилы. Трижды подвергался погребению прах поэта. Он умер двадцати восьми лет от роду, в 1845 году, вдали от родных и от отчизны (в Гандже, нынешнем Кировабаде) и почти в полном одиночестве. Чужая земля приняла его прах впервые. Пророческими оказались строки из его стихотворения "Мерани".

Пусть не усну я в земле отчизны среди старинных могильных плит,

Пусть дорогая мои останки слезой печальной не окропит.

Тогда еще родной народ не знал своего великого поэта. Он умер, так и не увидев напечатанной ни одной строки своих стихов. Их знали в рукописях только близкие друзья и родственники. Первый сборник стихов поэта вышел через несколько десятков лет после его смерти. Вспыхнул свет большой поэзии. И через сорок восемь лет после смерти поэта, в 1893 году, народ смог перенести его прах в Тбилиси и предать земле в Дидубийском пантеоне деятелей грузинской культуры.

Такой "беспристрастный" наблюдатель, каким был начальник Тифлисского жандармского управления, доносил 7 марта 1894 года департаменту полиции: "Грузины снова подняли забытый вопрос о перенесении из Ганджи в Тифлис праха умершего в начале века поэта Бараташвили. С особой целью вырыли они из земли какие-то кости и под видом праха национального поэта перенесли их в Тифлис, где его встречала многотысячная толпа. Прах с большими почестями предали земле.

Гроб переходил из рук в руки, люди почти всех сословий оспаривали его друг у друга, и даже женщины старались как-нибудь принять участие в несении гроба, хотя бы несколько шагов. Матери приводили своих детей, ставили их на колени перед гробом и воздавали праху почести, как святыне".

Прошло еще 45 лет, я уже новая, советская Грузия в 1938 году перенесла прах поэта из Дидубийского пантеона в Мтацминдский, где обретают вечный покой самые достойные представители национальной культуры. И Николоз Бараташвили по справедливости занял среди них одно из первых мест.

Николоз Бараташвили принадлежит к числу тех, в творчестве которых интенсивно аккумулируется духовная жизнь целого народа. Историческая судьба родины поэта - судьба Грузии - отразилась не только в его творчестве, но в некотором смысле и в его личной судьбе.

Николоз Бараташвили родился в 1817 году в Тбилиси, в семье родовитого грузинского князя. По материнской линии он был потомком прославленного Картли-Кахетинского царя Ираклия Второго. Известный грузинский поэт Григол Орбелиани, исполнявший одно время даже обязанности наместника российского императора в Закавказье, доводился ему дядей. Гимназическим же учителем, подлинным духовным наставником Бараташвили был выдающийся представитель тогдашней прогрессивно-демократической мысли, автор одного из первых учебников логики на русском языке - Соломон Додашвили. Словом, личность поэта формировалась в кругу образованных для своего времени людей. Им не были чужды идеи французских просветителей и русских декабристов. В их духовном укладе своеобразно сплетались мечты о независимости Грузии, желание свыкнуться с российским управлением, большая печаль об утере национальной независимости, воспоминания о былом величии и предчувствие грядущего потрясения основ крепостничества. Такое умонастроение было и у юного Николоза Бараташвили. Это был период в жизни поэта, когда, по его же словам, "ясное, бежало время среди сверстников и друзей", и внутренний голос призывал его к высокой миссии служения родине. Впоследствии об этом зове души он писал дяде - Григолу Орбелиани: "Внутренний голос зовет меня к лучшему уделу, сердце говорит мне: ты не рожден для нынешнего. Не спи! Я не сплю. Но мне нужен кто-нибудь, кто бы вывел меня из тесных стремнин на простор. О, как свободно вздохнул бы я тогда". Но вокруг не оказалось никого, кто бы протянул поэту руку. Высшие круги общества были отравлены ядом индивидуализма и равнодушия, даже поэт столь обостренных чувств, как Григол Орбелиани, не смог во всей глубине понять наделенного высоким поэтическим даром племянника. Жизнь Н. Бараташвили сложилась не так, как думалось и хотелось ему. Ни одному из его юношеских мечтаний не дано было осуществиться. В отроческие годы перелом ног оборвал его мечту о военной службе. Не удалось поехать и в Россию поступить в университет - семья, впавшая от разгульной жизни и болезней отца в долги, не только не могла поддержать юношу, но и сама требовала от него помощи и заботы. И он был вынужден служить чиновником в "Экспедиции суда и расправы", несмотря на то, что, как он сам признавался, хорошо знал: "Круг чиновников невыгоден для образования нравственности".

И в любви, очевидно, не миновало поэта коварство мира; в душе любимой тщеславии, желание подняться на верхнюю ступень социальной иерархии пересилило непосредственное и чистое чувство, и горечь сознания этого послужила еще одной причиной разочарования в жизни.