Александр Кушнер: «Я всю жизнь хотел быть как все

Кушнер Александр Семёнович родился в семье военно-моркого инженера. Во время Великой Отечественной войны жил в эвакуации в г. Сызрань. Учился на филологическом факультете в Ленинградском педагогическом институте им. А. Герцена (1955–1959). В 1959-1969 русский язык и литературу в школе рабочей молодежи. Стихи писал с детства, впервые опубликовался в коллективном сборнике «Стихи студентов» (1956). Член СП СССР с 1965 года. С конца 1960-х Кушнер переходит на профессиональную литературную деятельность.

В поэзии следует принципам, заложенным акмеистами и близкими по поэтике авторами (от до ): описание предметного мира, быта и одновременно включённость в мировую культуру (цитатность). Кушнер чужд формальным экспериментам, новаторству: белому стиху, верлибру, словотворчеству. Лучше всего о Кушнере сказал его современник : «Если можно говорить о нормативной русской лексике, то можно, я полагаю, говорить о нормативной русской поэтической речи. Говоря о последней, мы будем всегда говорить об Александре Кушнере».

Выпустил стихотворные сборники «Первое впечатление» (1963), «Ночной дозор» (1966), «Приметы» (1969), «Письмо» (1974), «Прямая речь» (1975), «Голос» (1978), «Таврический сад» (1984), «Дневные сны» (1985), «Живая изгородь» (1988), «Флейтист» (1990), «Ночная музыка» (1991), «На сумрачной звезде» (1994; Государственная премия, 1995), где проникновенным лиризмом оживлено все, к чему прикасается поэт, – будь то бытовая зарисовка, описание городского пейзажа или перипетий напряженной внутренней жизни поэта. При этом с годами поэтические книги Кушнера стали делиться не на стихотворения, признаваемые поэтом «устаревшей» формой, а на главы. Всего Кушнер автор более 30 книг стихов и ряда статей о классической и современной русской поэзии, собранных в две книги, в которых автор проявил себя как своеобразный тонкий эссеист.

Книги стихов Александра Кушнера переводились на немецкий, французский, японский, иврит, чешский и болгарский. Сам автор также занимался поэтическими переводами, точностью и тонкостью интерпретации выделяются переводы Кушнером стихов одного из ведущих английских поэтов послевоенного поколения Ф. Ларкина.

Женат на поэтессе Елене Невзглядовой. Александр Кушнер был знаком с , поддерживал дружеские и творческие контакты с И. А. Бродским, А. Г. Битовым, Е. Б. Рейном, известным литературоведом, знатоком и тонким ценителем лирики Л. Я. Гинзбург и др.

В конце 20-го века Александр Кушнер занимается также издательской деятельностью: главный редактор «Библиотеки поэта» (с 1992; с 1995 - «Новой библиотеки поэта»). Член редколлегий журналов «Звезда», «Контрапункт» (с 1998), виртуального журнала «Арт-Петербург» (с 1996).

Александр Кушнер – советский и российский поэт, которого друг и коллега поставил в один ряд с выдающимися лириками 20 века и чьи стихи рекомендовал читать каждому, кому дорог русский язык. По словам самого Александра Семеновича, слишком много в последнее время развелось графоманов и поощряющих их псевдокритиков, потому интерес людской к поэзии утрачен, умный человек не хочет читать то, что ныне выдается за стихотворения.

Детство и юность

О себе Александр Кушнер говорит как о человеке без биографии. Еще в институте преподаватель посоветовал начинающему поэту придумать занимательную деталь судьбы, чтобы привлечь читателя, например, сменить фамилию. Но студенту эта идея не понравилась. Кушнер приводит слова любимого им Бродского, который говорил, что биография поэта - в его мастерстве владения художественными средствами, в рифме, в том, что он делает с доставшимся материалом.

Александр родился в сентябре 1936 года в Ленинграде. Отец будущего писателя был высокообразованным человеком, военным инженером. Мама в юности занималась в театральной студии, а работала секретарем-машинистом. Родители – евреи, родом из Витебской области, выросли в русской среде и с такими же интересами. Маленькому Саше читали вслух и . Когда в дом приходили гости, он первым делом просил почитать ему книжку.

Двоюродного деда, поэта-футуриста Бориса Кушнера, расстреляли в 1937-м. Тетя, пережившая блокаду, боялась ходить на вызовы из-за «дела врачей». Поэтому о детстве, выпавшем на сталинское время, воспоминания у Кушнера безрадостные.

Когда началась война, всех детей, в том числе и маленького Сашу, отправили подальше от бомбежек, в деревню в Новгородской области. Отец, воевавший на фронте, узнал об этом и велел вернуть ребенка в город. Эвакуацию мать с сыном прожили в Сызрани, у родственников. О том, что было тяжело, Кушнер не говорит, считает, что у него нет права жаловаться, учитывая, сколько ровесников погибли от голода в Ленинграде.

Школа, в которой учился Саша, была мужской, порядки царили казарменные. Александр с друзьями интересовался всем, что происходило в стране и в мире. Любил читать, от уроков литературы получал наслаждение, декламировал стихи на школьных вечерах.

В 1954-м Александр окончил школу с золотой медалью и пробовал поступить в государственный университет, но из-за пятой графы в паспорте его не приняли. Юноша успел отнести документы в Ленинградский педагогический институт имени М. Н. Покровского на филологический факультет.

Там, по словам поэта, оказались лучшие преподаватели, которым не нашлось места в университете. Национальный вопрос помешал Кушнеру остаться в аспирантуре. Но впоследствии Александр Семенович отмечал, что от антисемитизма не страдал.

На студенческой скамье Кушнер познакомился с поэтами Глебом Семеновым, Андреем Битовым, Александром Городницким. Стал посещать литературное объединение при Горном институте, которое в то время считалось центром творческой интеллигенции города.

Литература

Александр Семенович вспоминал, что писать стихи начал еще в восьмилетнем возрасте. Отец, заметив увлечение сына, читал с ним и , и «Илиаду» . С тех пор, по воспоминаниям поэта, он полюбил времена античности.

Критика встретила нового литератора разгромными статьями, в том числе за названия стихотворений – «Магнитофон», «Ваза», «Стакан», «Графин». А читатели за неделю раскупили весь тираж. Александр тогда преподавал в школе рабочей молодежи, но никто – ни коллеги, ни ученики – не вспоминали о критических статьях. Писатель чувствовал молчаливую поддержку.

«Если книгу ругают, значит, она хорошая».

Школьный заработок помогал Кушнеру не зависеть от писательских гонораров. Молодым коллегам поэт советует приобрести вторую, «хлебную» профессию, чтобы не испытывать нужду:

«Финансовое благополучие желательно, голодать совершенно ни к чему».

По словам Александра, жить нормально поэтическим трудом он смог только в новые времена, когда стал получать премии. Следующий сборник – «Ночной дозор» - вышел в 1966-м, и затем произведения Кушнера печатались с завидной регулярностью.

В его работах нет ни доли соцреализма и воспевания существующей власти – только лирика, которая с легкостью превращалась в песни, использовалась в мультфильмах и спектаклях.

Стихотворения Александра Семеновича – это отсутствие бурных страстей и жизни напоказ, как, например, «Ещё чего, гитара!». Немалое влияние на творчество Кушнера оказал Иосиф Бродский.

Последнего очень тронуло обращенное к нему «Свет мой, зеркальце, может быть, скажет». Как говорил академик Д. С. Лихачев, Кушнер воспевает жизнь. Поэтому настолько заманчиво сверкают весенние облака и явственен аромат сирени, так ритмично накатывают на берег морские волны и так много значит земная любовь.

Александр не считает второстепенной юную аудиторию. Поэт с удовольствием писал стихи для детей и выпустил для маленьких читателей книги «Город в подарок», «Веселая прогулка», «Бoльшая новость».

Личная жизнь

Александр Семенович считает невозможным говорить о личной жизни, не видит в этом смысла – обо всем уже сказал в стихах, так как «без любви поэзия не представима». О первой жене поэта ничего не известно. Кушнер женился через несколько лет после окончания института, после того как неудачно съездил по распределению в провинциальный город и вернулся в Ленинград. В семье родился сын, который сейчас живет в Израиле.

По признанию Александра, он человек влюбчивый, и романтических историй в жизни было много. Однако, когда ему было уже за 40, Кушнер встретил Елену Невзгядову, которую называет самым большим другом. У пары полное взаимопонимание с полуслова. Елена тоже филолог, пишет статьи, сочиняет стихи.

Супруги любят путешествовать, особенную страсть испытывают к Венеции и Амстердаму. Но самое лучшее место жительства для Кушнера – на даче, когда наступает лето, поэт чувствует себя как в другой стране и по-настоящему счастлив.

Александру Семеновичу часто задают вопрос строкой его известного стихотворения, вдохновившего барда на песню - верит ли он до сих пор в то, что «времена не выбирают». У поэта один ответ – не бывает легкого времени.

Тем, кто родился во второй половине 20 века, повезло в сравнении с поколениями, на чью долю выпали революции, войны, репрессии. Прежде чем начинать жаловаться на свою трудную долю, достаточно вспомнить жизнь или , или .

Жить в другое время Кушнер не хотел, потому что опыт, приобретенный в этой жизни, учит ценить простые вещи. Кроме того, зло нельзя изъять из современности, оно идет в одной упряжке с добром. Даже если удастся его выпрячь, на смену

«Придет другое брыкающееся существо - и на долю человека всегда хватит огорчений и тяжелых испытаний».

Александр Кушнер сейчас

В последнее время Александру Семеновичу в силу возраста непросто расслышать то, что ему говорят, но это нисколько не мешает звучать внутреннему поэтическому камертону. За последние 8 лет Кушнер выпустил 5 книг.

Как писала «Новая газета», в глухое и невосприимчивое (тем более к стихам) время Кушнер продолжает писать, словно не замечая этого дефекта общества.

Творческий багаж поэта насчитывает свыше 50 сборников стихов, его книги переведены на основные европейские языки, а также на японский, китайский и иврит.

Библиография

1962 – «Первое впечатление»
1966 – «Ночной дозор»
1975 – «Прямая речь»
1978 – «Голос»
1984 – «Таврический сад»
1988 – «Живая изгородь»
1991 – «Ночная музыка»
1994 – «На сумрачной звезде»
2000 – «Пятая стихия»
2005 – «Холодный май»
2010 – «Мелом и углем»
2013 – «Вечерний свет»
2015 – «Земное притяжение»

«Ада нет. Это мое глубокое убеждение»

Александр Семенович Кушнер — автор более 50 сборников стихов, лауреат множества престижных премий (в том числе и государственной), первый лауреат премии «Поэт». На восьмом десятке он продолжает активно писать и издаваться. За последние пять лет — пять новых книг.

Накануне юбилея корреспондент «Российской газеты» расспросила поэта о секретах творческого долголетия, о дружбе со знаменитыми современниками и о том, где он находит темы для стихов.

Интервью: Ольга Штраус/РГ, Санкт-Петербург
Фото: kushner.poet-premium.ru

Александр Семенович, все цитируют самый известный ваш афоризм «Времена не выбирают… », а я хочу признаться в другом. Знаете ли вы, что для многих моих сверстников паролем были ваши строки: «Придешь домой, шурша плащом, сдувая дождь со щек. Таинственна ли жизнь еще? — Таинственна еще! ». А еще мне кажутся очень оптимистичными ваши строки про конец жизни:

Всё равно эта жизнь и в конце хороша,
И в долгах, и в слезах, потому что свежа!
И послушная рифма,
Выбегая на зов, и легка, как душа,
И точна, точно цифра!

Вы и сейчас так считаете? У вас получается стареть радостно?

Александр Кушнер: Скажу правду: сомневаюсь.

Старость — тяжелое испытание, посланное человеку в конце жизни.

Другое дело, что жаловаться — нельзя, стыдно. Мне близко такое понимание жизни, как у деревенских старух: если бы ты один умирал, а кроме тебя никто, было бы обидно. Невыносимо. А так… Гете умер! Он что, был хуже тебя?!

В одном из недавних стихов вы признались, что любимое место в Петербурге у вас — Михайловский замок: «Не хотел никому говорить, а сейчас — сказал». Вы храните их в тайне, любимые места ?

Александр Кушнер: Просто мне почти всё в городе нравится. Даже в каком-нибудь фабричном районе, за Обводным, вдруг почувствуешь какую-то особую, скромную красоту. Тополь так будет шуметь и сверкать рядом с кирпичным фасадом, что место станет прекрасным.

Я недавно написал стихотворение о Дворцовой площади. Уж казалось, какой записанный, избитый адрес! Но я вдруг почувствовал, что Дворцовая площадь похожа на огромное поле, окаймленное стеной елового леса. Здесь так же легко дышится. Этот город вообще рассчитан на человека, он как будто создан для прогулок.

По вашему определению,

«Рай — это место, где читает Толстого».

А каково ваше представление об аде?

Александр Кушнер: Ада нет. Это мое глубокое убеждение. Я не думаю, чтобы Бог был так жесток, что допустил бы его существование. Ведь невозможно себе представить вечную зубную боль — ее и минуту-то терпеть нельзя!

Судя по вашей биографии, вы — очень хороший человек (вас любят читатели, с вами дружны коллеги-поэты, молодые авторы, у которых вы вели литобъединение, остаются с вами навсегда). Вы лишены вредных привычек (ни пьянства, ни загулов). Такая «хорошесть» — помогает или мешает быть поэтом?

Александр Кушнер:

Во-первых, я не такой уже хороший человек. (Вообще это надо у жены спрашивать).

Но мне кажется, человек, наделенный каким-то даром — почти всегда хороший человек. Потому что у него есть любимое дело, ему некогда и незачем завидовать… И потом, что мы понимаем под хорошим? Вот Пушкин — по-моему, прекрасный человек! Но ведь он написал: «и с отвращением читая жизнь мою…» . Наверное, это каждый может повторить вслед за ним. Все мы кого-то обижали в своей жизни, потом мучились угрызениями совести… Человек — не ангел. Но я терпеть не могу хамство, грубость, матерщину. И как я согласен с , который, пройдя через лагеря, вынес на всю жизнь отвращение к уголовному стилю и мату… Лживость не люблю. Еще (для себя) стараюсь быть сдержанным, избегать слишком ярких проявлений эмоций: жалко тратить силы на внешние, как говорили символисты, «экстазы» (их любимое нелепое словцо, какой-то «бывший таз» в нем слышится). Но если речь идет о любви — тут я себя никогда не жалел… А еще не люблю слишком ироничных людей, точнее, я их побаиваюсь. Ирония предполагает некоторое высокомерие. Вот недавно я прочел книгу Всеволода Петрова о . Какой прелестный облик возникает! Человек знал все европейские языки — и при этом был невероятно прост в общении и добр. , который говорил про себя, что ему всегда 13 лет, добавил как-то: а Кузмину — всегда три.

Интересно, а вам сколько?

Александр Кушнер: Я затрудняюсь сказать, хотя много думал об этом. Вспоминаю себя мальчиком 8-9 лет. И понимаю, что никогда не был так умен, как тогда. В смысле — впечатлителен и отзывчив. Меня все волновало, все хотелось понять… Степень напряжения умственной жизни была невероятно высока. Когда я смотрю на свои стихи, я вижу, что некоторые ранние в значительной степени взрослее, чем последующие. Может, в одном стихотворении тебе 30 лет, а в другом 40 или 10? Нет, не знаю

Ваши стихи утешительны, в них даже это слово — утешение — повторяется часто. Значит ли это, что вам самому часто приходится себя утешать? Чем?

Александр Кушнер: Вы правы, назвав это слово. «Вот что такое стихи — утешение…» . Это строчка, которая давно у меня появилась. Но это именно так. Странно сказать, но в каком-то смысле поэт близок к священнику. А также и музыкант, и художник. И даже , написавший «и скучно, и грустно»… утешает. Потому что совершенно ясно, что когда он это писал, он был увлечен своим стихотворением, а потому был счастлив.

Стихи — это аккумулятор энергии. Книжная полка — заряженная батарея, всегда готовая подключить нас к этому ряду.

В этом и состоит чудо искусства. Стоит подойти к полотнам Ван Гога или Рембрандта, и ты испытаешь прилив сил. Что, разве очень радостные художники? Да ничуть! Но глядя на их картины, хочется жить.

Я только не люблю в искусстве нарочито пугающее. Вот

Босха не люблю — ничего не могу с собой поделать. Не люблю заумь (Крученыха, Бурлюка и всю эту компанию).

Потому что мир в этих стихах отвратителен. Человек нарочно пишет, как сумасшедший. Зашел бы в клиническую палату — я был однажды, навещая там больного друга, и понял, как это страшно. Таких заведомо «сумасшедших» в искусстве я не люблю.

Известна формула «стихи не пишутся — случаются». А как это происходит у вас?

Александр Кушнер: Самое трудное — начать стихотворение, найти повод. Об этом часто спрашивают молодые поэты: как понять, о чем писать? Я бы ответил на это так: было бы желание. Когда оно есть — нужный повод подворачивается сам собой. Что-то вспомнил, увидел, пришла поэтическая мысль — не вообще мысль, а поэтическая, метафорическая. И вдруг рождается стихотворение. И еще важны вариации. Тем-то всего двадцать. Ты должен сказать что-то свое, новое. Найти это «что-то новое» — увлекательнейшая задача!

Вы сказали: было бы желание. А как его в себе возбудить? Не дать угаснуть?

Александр Кушнер: Не знаю. Наверное, это от природы… Кажется, у спросили: что такое вдохновение? Он ответил: «Какое вдохновение? Крутанешь, как бутылку шампанского — и пробка сама вылетает!» . Ну, конечно, поэты разные — , например, писал трудно. И мало. А Пушкин не жаловался. И тоже. А иногда поэты кокетничают. Мой любимый сказал про музу: «Для меня ты мученье и ад» . Не верю!

А вы пишете за компьютером?

Александр Кушнер: Никогда!

Только ручкой, за столом, раскрыв блокнот и положив рядом еще листы бумаги.

Не знаю, как литературоведы разбираются со стихами. Поэт ведь может начать на одном листе, потом продолжить на другом, на третьем. Но ведь он их не нумерует, часы там не отмечает. Как выясняют, что вначале пришло? Непостижимо.

Вообще локтевой сустав, кисть как-то связаны с головой.

Иногда прямо чувствуешь, как будто тебя кто-то под руку подталкивает…

Начиная стихотворение, я никогда не знаю, чем оно кончится. Стихотворение само выходит на нужную дорогу. Многое зависит от первой строчки. Она часто бывает именно первая, задает ритм, интонацию…

Сколько времени в день вы работаете?

Александр Кушнер: Знаете, Маяковскому однажды сказали: Пастернак сел писать поэму, он ответил: ну, вот и хорошо — теперь хотя бы посидит два-три часа, а то десять минут — и готово дело. Конечно, это преувеличение. Ну, часа полтора-два мне посидеть за столом надо.

В ваших стихах много детей. А в личной жизни? Как, например, складывались ваши отношения с сыном Евгением?

Александр Кушнер: Я его очень люблю. Это сын от первого брака. Он живет в Иерусалиме, работает на «Русском радио», очень предан русскому языку. Есть внуки Боря и Катя, у них уже свои дети (у Кати два, а у Бори четыре). Но правнуки совсем маленькие. Боря сообщил недавно, что музыку на мои стихи пишет. И поет. Приятно.

А вы никогда не собирались уехать?

Александр Кушнер: Никогда. Я кровно связан с этим языком, культурой, городом. Как я могу уехать? Разлуку с людьми дорогими не могу представить!

— особый случай. И то, надо сказать, как я его видел, чувствовал, он не очень был уверен в том, что правильно распорядился своей судьбой. И когда однажды я ему сказал об этом: вот, Иосиф, видимо, все верно — ты уехал, стал нобелевским лауреатом, все прекрасно, он ответил: «не уверен».

Вы дружили с Рейном, Бродским, встречались с Ахматовой… И все-таки в число «ахматовских сирот» не вошли. Почему?

Александр Кушнер: Я приходил к четыре или пять раз. Всегда один. То есть сначала с , потом один. Одному лучше. В компании — это развлечение, а один на один можно поговорить о стихах. Потом эта компания объединила очень разных людей. Больше всего я ценю Иосифа.

Кроме того, у меня была еще компания своя — это прозаики Андрей Битов, Валерий Попов, Лидия Гинзбург — великий ученый и писатель, Дмитрий Евгеньевич Максимов, Борис Бухштаб — замечательный литературовед, дивно писавший о Фете и . Поэты Глеб Семенов, Глеб Горбовский, Александр Городницкий, Нонна Слепакова.

Они не выступали на стадионах, не собирали тысячные эстрадные залы, как москвичи. Но дарования их ничуть не меньше.

Вообще досадно то, что петербуржцев-ленинградцев читатели знают хуже.

Понятно, почему: в Москве сконцентрированы все издательства, толстые журналы, аудитория там шире… Но возможно, это связано еще с петербургским характером. Как сказала Ахматова:

Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сверкающие льды,
Бессолнечные, мрачные сады
И голос музы, еле слышный.

А мне еще хотелось спросить вас вот о чем: какой главный урок жизни вы извлекли к своему юбилею?

Александр Кушнер:

Жизнь — это правда! — учит от самого начала и до смерти.

И узнаешь что-то новое, и ошибки новые наживаешь… Но я не очень люблю старческую мудрость. Искусство не должно воспитывать: ведь и клен, и облако никого не воспитывают. Они просто радуют. Нужно добиться, чтобы твои стихи приносили человеку радость.

Александр Кушнер, поэт, автор поэтических книг "Первое впечатление" 1962, "Ночной дозор" 1966, "Приметы" 1969, "Письмо" 1974, "Прямая речь" 1975, "Голос" 1978, "Таврический сад" 1984, "Дневные сны" 1985, "Живая изгородь" 1988, "Ночная музыка" 1991, "На сумрачной звезде" 1994, "Тысячелистник" 1998.

Кроме того, его статьи о русской поэзии и эссеистика вошли в его книги "Аполлон в снегу" 1991 и "Тысячелистник" 1998.

Вышли также три книги избранных стихов А.Кушнера "Канва" 1981, "Стихотворения" (с предисловием Д.С.Лихачева) 1986, "Избранное" (с предисловием И.Бродского) 1997.

Стихи А.Кушнера переводились на английский язык (книга А. Kushner "Apollo in the snow" 1991, Farras, Straus and Giroux, New-York; второе издание -1992, Harvill, London), на итальянский (книга Alexander Kushner "La poesia di San Pietroburgo", Milano, 1998), на голландский (книга "Vier petersburgers" I. Annenski, O. Mandelstam, A. Koesjner, J. Brodski, 1996Amsterdam), а также на немецкий, чешский, французский, иврит, болгарский, японский и др. языки.

Александр Кушнер родился 14 сентября 1936 года в Ленинграде. Живет в Петербурге. Закончил в 1959 году филологический факультет Государственного Педагогического института им. Герцена и десять лет преподавал в школе русский язык и литературу. Печатается с 1956 года. Член Союза Писателей с 1965 года, член Пен-Клуба (1987).

Лауреат литературных премий "Северная Пальмира" 1995, Государственной премии России 1996, пушкинской премии немецкого фонда Альфреда Топфера 1999.

Д.С.Лихачев писал об А. Кушнере: "Кушнер - поэт жизни, во всех ее проявлениях. И в этом одно из самых притягательных свойств его поэзии".

Лидия Гинзбург: "Вразрез с господствующей традицией лирики Кушнер пишет о счастливой любви. Стихи Кушнера рассказывают о счастье жизни и не утихающей за него тревоге. В них осуществляется взаимосвязанность жизнеутверждающего и трагического".

Иосиф Бродский: "Александр Кушнер - один из лучших лирических поэтов XX века, и его имени суждено стоять в ряду имен, дорогих сердцу всякого, чей родной язык русский...Поэтика Кушнера есть, несомненно, сочетание поэтики "гармонической школы" и акмеизма... Стихам Кушнера присуща сдержанность тона, отсутствие истерики, широковещательных заявлений, нервической жестикуляции. Он скорее сух там, где другой бы кипятился, ироничен там, где другой бы отчаялся. Поэтика Кушнера, говоря коротко, поэтика стоицизма"

XX век в России прошел под знаком великих катастроф. Поэт второй половины века, Александр Кушнер считает, что осознание трагического опыта и некоторые выводы, сделанные из него - вот то главное, что составляет смысл его поэзии. Жалобы на жизнь, на ее бессмыслицу, так же как романтическое противопоставление поэта толпе представляются ему глубоко архаическими, малопродуктивными. Ты не доволен жизнью, предъявляешь претензии к мирозданию, мечтаешь "вернуть творцу билет" - нет ничего проще: миллионы "убитых задешево", как сказал Мандельштам,- с удовольствием поменялись бы с тобой судьбой, временем и местом. XX век в России научил человека (и поэта) дорожить простыми вещами: теплом парового отопления, постельным бельем, книгами на книжной полке, разговором с другом по телефону, женской улыбкой - все это в любую минуту могли отнять и отнимали у тысяч людей. Вопрос заключается не в том, есть ли смысл в жизни и стоит ли жить, а в том, как достойно прожить эту жизнь, реализовать, несмотря ни на что, свои способности. Одна из форм свободы, явленной человеку (и поэзии) в XX веке - это интеллектуальное (и поэтическое) осмысление трагедии, преодоление ее, способность вернуть душу, "умирая, в лучшем виде".

Поэзии противопоказаны абстракции, поэзия предметна и конкретна, - в этом смысле Александру Кушнеру важен опыт его поэтических учителей И.Анненского, О.Мандельштама, так же, как их сочувствие обычному человеку, "старым эстонкам", "рядовому седоку". При этом А. Кушнеру органично близка ориентация этих поэтов на европейские культурные достижения, "тоска по мировой культуре".

А.Кушнер не раз писал в своих эссе, утверждал в стихах присутствие поэзии в самой жизни. Кто-то позаботился о том, чтобы так заманчиво и ярко сверкали весенние облака, так пышно цвела сирень, так ритмично шумели морские волны, так много значила земная любовь. Поэзия - не выдумка поэта: поэт извлекает ее из мирового хаоса, из сырого материала жизни, озвучивает и закрепляет ее в слове.

Что касается формальных стихотворных задач, то А.Кушнер привержен русскому рифмованному, регулярному стиху, возможности которого (прежде всего, интонационные) далеко не исчерпаны, бесконечно разнообразны (новая русская поэзия молода, значительно моложе своих европейских сестер, насчитывает всего лишь три века). И еще одно важное положение: считая поэтический эпос, эпические формы, в том числе поэму с ее повествовательной интонацией и заранее обдуманным сюжетом устаревшим жанром, вытесненным прозой Толстого, Достоевского, Чехова, Пруста и т.д., А.Кушнер сосредоточил внимание на книге стихов как новом и самом продуктивном жанре лирической поэзии. Книга стихов, в обход эпоса, дает сегодня возможность поэту создать наиболее полную, осмысленную, в самом деле грандиозную картину современной жизни. Лирика - душа искусства, в направлении лирики вот уже несколько веков движутся все искусства (не только поэзия, но и проза, и живопись, и музыка), лирика стоит на страже интересов частного человека, она - его защитник в бесчеловечном мире. И это - тоже один из главных уроков, преподанных человеку (и поэту) в трагическом XX веке.

Александр Семенович Кушнер родился 14 сентября 1936 года в Ленинграде. Живет в Петербурге. Закончил в 1959 году филологический факультет Государственного Педагогического института им. Герцена и десять лет преподавал в школе русский язык и литературу. Печатается с 1956 года. Член Союза Писателей с 1965 года, член ПЕН Клуба (1987). Женат на Елене Невзглядовой, филологе и поэте, выступающей со стихами под псевдонимом Елена Ушакова.

Алеасандр Кушнер – автор поэтических книг «Первое впечатление» 1962, «Ночной дозор» 1966, «Приметы» 1969, «Письмо» 1974, «Прямая речь» 1975, «Голос» 1978, «Таврический сад» 1984, «Дневные сны» 1985, «Живая изгородь» 1988, «Ночная музыка» 1991, «На сумрачной звезде» 1994, «Тысячелистник» 1998, «Летучая гряда» 2000, «Кустарник» 2002, «Холодный май» 2005, «Облака выбирают анапест» 2008.
Его статьи о русской поэзии и эссеистика опубликованы в книгах «Аполлон в снегу» 1991, «Тысячелистник» 1998, «Волна и камень» 2003, «Аполлон в траве» 2005
Вышли восемь книг избранных стихов А.Кушнера: «Канва» 1981, «Стихотворения» (с предисловием Д.С.Лихачева) 1986, «Избранное» (с предисловием И.Бродского) 1997 Петербург, «Стихотворения», Москва, 2000, «Пятая стихия» Москва, 2000. «Избранное», Москва 2005, «В новом веке», Москва 2006, «Времена не выбирают…» Петербург (издательство «Азбука-классика») 2007
Стихи А.Кушнера переводились на английский язык (книга A. Kushner «Apollo in the snow» 1991, Farras, Straus and Giroux, New-York; второе издание - 1992, Harvilll, London), на итальянский (книга Aleksandr Kushner «La poesia di San Pietroburgo», Milano, 1998, книга Aleksandr Kushner «Poesie» Edizioni Trasse 2003), на голландский (книга «Vier petersburgers» I.Annenski, O.Mandelstam, A.Koesjner, J.Brodski; 1996, Amsterdam), на сербский «Лирика» 2007, а также на немецкий, чешский, французский, иврит, болгарский, японский и др. языки.
О поэзии А.Кушнера писали И.Роднянская, Е.Евтушенко, Л.Анненский, С.Чупринин, В.Баевский, С.Владимиров, Е.Невзглядова, А.Пурин, А.Алёхин, А.Столяров, Т.Бек, А.Машевский, И.Шайтанов и др.

ХХ век в России прошел под знаком великих катастроф. Александр Кушнер считает, что осознание трагического опыта и некоторые выводы, сделанные из него - вот то главное, что составляет смысл его поэзии. Жалобы на жизнь, на ее бессмыслицу, так же как романтическое противопоставление поэта толпе представляются ему глубоко архаическими, малопродуктивными. Ты не доволен жизнью, предъявляешь претензии к мирозданию, мечтаешь «вернуть творцу билет» - нет ничего проще: миллионы «убитых задешево», как сказал Мандельштам, - с удовольствием поменялись бы с тобой судьбой, временем и местом. ХХ век в России научил человека (и поэта) дорожить простыми вещами: теплом парового отопления, постельным бельем, книгами на книжной полке, разговором с другом по телефону, женской улыбкой - всё это в любую минуту могли отнять и отнимали у тысяч людей. Вопрос заключается не в том, есть ли смысл в жизни и стоит ли жить, а в том, как достойно прожить эту жизнь, реализовать, несмотря ни на что, свои способности. Одна из форм свободы, явленной человеку (и поэзии) в ХХ веке - это интеллектуальное (и поэтическое) осмысление трагедии, преодоление ее, способность вернуть душу, «умирая, в лучшем виде».
Поэзии противопоказаны абстракции, поэзия предметна и конкретна, - в этом смысле Александру Кушнеру важен опыт его поэтических учителей И.Анненского, О.Мандельштама, так же, как их сочувствие обычному человеку, «старым эстонкам», «рядовому ездоку». При этом А.Кушнеру органично близка ориентация этих поэтов на европейские культурные достижения, «тоска по мировой культуре».
А.Кушнер не раз писал в своих эссе, утверждал в стихах присутствие поэзии в самой жизни. Кто-то позаботился о том, чтобы так заманчиво и ярко сверкали весенние облака, так пышно цвела сирень, так ритмично шумели морские волны, так много значила земная любовь. Поэзия - не выдумка поэта: поэт извлекает ее из мирового хаоса, из сырого материала жизни, озвучивает и закрепляет ее в слове.
Что касается формальных стихотворных задач, то А.Кушнер привержен русскому рифмованному, регулярному стиху, возможности которого (прежде всего, интонационные) далеко не исчерпаны, бесконечно разнообразны (новая русская поэзия молода, значительно моложе своих европейских сестер, насчитывает всего лишь три века). И еще одно важное положение: считая поэтический эпос, эпические формы, в том числе поэму с ее повествовательной интонацией и заранее обдуманным сюжетом - устаревшим жанром, вытесненным прозой Толстого, Достоевского, Чехова, Пруста и т.д., А.Кушнер сосредоточил внимание на книге стихов как новом и самом продуктивном жанре лирической поэзии. Книга стихов, в обход эпоса, дает сегодня возможность поэту создать наиболее полную, осмысленную, в самом деле грандиозную картину современной жизни. Лирика - душа искусства, в направлении лирики вот уже несколько веков движется не только поэзия, но и проза, и живопись, и музыка, лирика стоит на страже интересов частного человека, она - его защитник в бесчеловечном мире. И это - тоже один из главных уроков, преподанных человеку (и поэту) в трагическом ХХ веке.