Землетрясение в 1755 г божий гнев. Последний день лиссабона: к годовщине великого лиссабонского землетрясения. Землетрясение в Японии

Одним из сильнейших землетрясений, какие только известны в историческую эпоху, была ужасная катастрофа 1 ноября 1755 года в Португалии.

Это землетрясение в один день снесло с поверхности земли богатый, цветущий город, столицу Португалии, Лиссабон, отчего оно и получило название лиссабонскою землетрясения. Сохранилось от этого времени письмо неизвестного человека, жителя Лиссабона. Приведем выдержки из этого письма, в котором под свежим впечатлением передаются пережитые бедствия.

«Беда стряслась внезапно. Утром я проверял счета нашей конторы и был в чулках, туфлях и халате. Вдруг раздался страшный треск. Не захватив с собою ни гроша, я выбежал посмотреть, что происходит. Какие ужасы я увидел! На целый локоть земля то поднималась вверх, то опускалась; дома падали с страшным треском. Стоявший на горе огромный монастырь сильно качался из стороны в сторону и каждую минуту грозил раздавить нас. Опасались мы и самой земли, которая могла поглотить нас живыми. Солнце было омрачено, люди ре видели друг друга и были убеждены, что настал последний день.

Это грозное колебание почвы продолжалось 8 минут. Потом все успокоилось. В ночном белье бежали мы на большую площадь, лежащую недалеко от нас. Пробираясь среди разрушенных домов и трупов, мы рисковали сами погибнуть. На площади, где мы пробыли около 3 часов, собралось более 4 тысяч человек, одни в белье, другие совсем нагие. Лица были покрыты смертельной бледностью, многие были тяжело ранены.

Вдруг земля снова затряслась. Она колебалась опять около 8 минут. После этого целый час быто затишье. В это время распространился слух, что вода в море страшно поднялась и мы погибнем, если не будем Спасаться. Сотни людей, которые искали спасения на чудной, крепкой морской набережной, были смыты огромной морской волной и снесены в море. Все улицы были загромождены развалинами домов. Но я с несколькими друзьями готов был на все. Мы пробирались среди камней и трупов, подвергаясь страшной опасности. Через четверть часа мы благополучно достигли широкого поля.

Эти дни никогда не изгладятся из моей памяти. Первую ночь мы провели под открытым небом почти нагие, лишенные всего необходимого. У нас была только одна палатка, которая хоть несколько защищала нас от зимней стужи и дождя. Вечером, около 11 часов, в разных местах показался огонь. Что было пощажено землетрясением, погибло от пожара. Здания и стены, которые еще кое-как держатся, следовало бы совсем разрушить. Для этого нужно стрелять в них с крепости, стоящей посреди города. Если же предоставить работу людям, то ветхие здания упадут и убьют их.

Большой чудный город, богатейший в Европе, обладавший огромным населением, в 500 тысяч человек, теперь обратился в груду камней. Дворец, где было так много драгоценностей, сгорел. Наша таможня, в которой хранилось на миллионы товаров, привезенных с разных концов мира, отчасти тоже сгорела, отчасти низверглась в море вместе с большой площадью. Многие из судов, которых в нашей гавани насчитывалось до 300, были сорваны со своих якорей. Одни из них потонули, другие были сильно повреждены Голландское судно было выброшено на берег и стояло на суше. Но нахлынула другая волна, подхватила корабль и, не повредив, отнесла в море. Вес этого судна 18-20 тысяч центнеров. Даже в 60 милях от города корабли, шедшие из разных стран, натерпелись много страха, и удивляюсь, как они не погибли.

Тысячи людей, погребенных под развалинами, напрасно кричали и звали на помощь: никто не слышал их, и несчастные живыми погибли в огне. Кого не тронут эти ужасы, тот не человек! Во всем городе нельзя купить куска хлеба и найти лоскут ткани, чтобы скрыть наготу. Из Кадикса (город на юге Испании, к западу от Гибралтара) пришла весть, что и там творятся такие же ужасы. Из Гибралтара сообщают, что все укрепления там разрушены. Вся Испания пострадала, хотя меньше, чем мы. В Алгарбии (маленькая южная провинция Португалии) же бедствия еще ужаснее».

Самым замечательным и самым страшным в этом землетрясении было затопление берега на обширном протяжении внезапно нахлынувшим морем. Море сначала далеко отступило от берега и затем, поднявшись громадной волной, как говорят, до 26 ж высотой, яростно бросилось на берег и затопило полосу его шириной в 15 км. Это грозное наступание морской волны повторилось потом еще три раза и произвело ужаснейшие опустошения. Все, что находилось на залитой полосе - люди, строения, - все было смыто водою

Такое отступание моря от берега и затем сильная так называемая «обратная» волна, затопляющая берег, - явление обычное при землетрясениях в прибрежных странах. Особенно часто это случается в Японии. Такая «обратная» волна причиняет иногда гораздо большие опустошения, чем само землетрясение.

Другая особенность лиссабонского землетрясения - это происшедший в это время провал. Люди, обезумевшие от ужаса и бегущие от разваливающихся зданий, бросились толпою на набережную, где думали сесть на корабли и спастись в море. Как вдруг река Тахо сразу поднялась на высоту нескольких метров и выступила из берегов. В это же самое время мраморная набережная рухнула и провалилась в воду вместе со всеми людьми, которые искали здесь спасения, и с судами, которые были к ней привязаны. После землетрясения глубина моря в этом месте достигала 200 м.

Лиссабонское землетрясение распространилось на громадное пространство, в 4 раза превышающее всю Европу. Оно отразилось и в Альпах, особенно в швейцарском кантоне Валлисе. Здесь сильно пострадал город Бриг, где трескались стены и были разрушены многие дома. К северу от этого города раскололась гора, и из трещины выступил новый источник. Почти все швейцарские озера пришли в волнение, а в одном из них, Муртенском, уровень воды после этого сильно понизился. Подобное же явление происходило также в Швеции и Норвегии, где многие озера в день лиссабонского землетрясения волновались, хотя не было никакого ветра.

Еще сильнее были волнения по берегам моря. У южного берега Англии вода поднялась на 3 метра выше обыкновенного. Суда были сорваны с якорей и отброшены в открытое море. Землетрясение чувствовалось и на берегах Северной Африки. Города Марокко, Фец, Танжер сильно пострадали от разрушений, а одна деревня около Марокко провалилась в образовавшуюся трещину. Волны, поднятые землетрясением, прошли через Атлантический океан и достигли берегов Америки. В Бостоне и Нью-Йорке ощущалось колебание почвы. Важно также отметить, что Везувий, который до 1 ноября находился в стадии полного извержения, вдруг перестал действовать.

В Европе лиссабонское землетрясение было самой ужасной катастрофой за всю историческую эпоху после знаменитого извержения Везувия в 79 году до нашей эры, которое уничтожило город Помпею. Число погибших при лиссабонском землетрясении определяют около 60 тысяч человек.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Толчки возникли утром 1 ноября в католический День Всех Святых. Современники утверждали, что землетрясение длилось между тремя с половиной и шестью минутами, образовав гигантские трещины пятиметровой ширины, разрезавшие на части центр города. Выжившие поспешили в открытые места, в доки и увидели как вода отступила, обнажив дно моря, усеянное потерянными грузами и обломками судов. Через мгновение громадное цунами нахлынуло в гавань и на центр города. В районах, не задетых волной, разразился пожар и пламя бушевало пять дней.

Лиссабон был не единственным португальским городом, пострадавшим от землетрясения. Весь юг страны, а именно Алгарве, также пострадал и претерпел общее разрушение. Волны землетрясения ощутила Европа и Северная Африка. Цунами высотой до двадцати метров омыли побережья от Северной Африки до Финляндии и через Атлантический океан Мартинику и Барбадос.

Из населения численностью 275 000 погибло около 90 000. Еще 10 000 жертв насчитывало Средиземноморье и Марокко. Восемьдесят пять процентов Лиссабонских зданий были уничтожены, включая известные дворцы и библиотеки. Некоторые здания, не тронутые землетрясением, были разрушены пожаром. Новенькое здание Оперного театра, открытого всего за полгода до землетрясения, сгорело дотла. Королевский дворец стоял как раз на берегу Тагуса, на площади Террейро де Пасу (Terreiro dе Paco) , и был разрушен землетрясением и цунами. Вместе с ним погибла библиотека в 70 000 томов и сотни ценнейших произведений искусства, в том числе работы Тициана, Рубенса и Коррежио. Исчезли королевские исторические архивы, содержавшие в том числе документы по великим географическим открытиям и другие старинные документы. Землетрясение разрушило также главные церкви Лиссабона, в том числе Собор Санта Мария и базилики Сан Паулу, Санта Катарина, Сан Винсенте ди Фора и Мизерикордиа. Руины монастыря Карму в центре города можно посетить и сегодня. Королевский госпиталь Всех святых был уничтожен огнем, в котором погибли сотни пациентов.

День спустя

Благодаря большой удаче, королевская семья полностью уцелела в катастрофе. Король Жузе I вместе со всем двором в этот день покинул город, отправившись к утренней мессе в Жеронимуш. Инициатива принадлежала одной из принцесс, которая хотела провести святой праздник вне города. Король очень любил своих четырех дочерей и решил исполнить ее желание.

После катастрофы у Жузе I развилась боязнь стен и закрытых помещений, и весь двор проживал в громадном комплексе павильонов и палаток на холмах Ажуда, в то время пригороде Лиссабона.

Как и король, премьер министр Себаштиау ди Мелу (в последствии Маркиз Помбал) выжил в землетрясении. С прагматизмом, характеризовавшим все его правление, Премьер-министр немедленно начал организацию восстановительных работ. Он не был скован никаким шоком, и по утверждениям очевидцев, немедленно ответил: «Что делать сейчас? Мы похороним мертвых и позаботимся о живых». Его быстрая реакция направила в город отряды пожарных и санитарные команды по удалению тысяч мертвых тел. Благодаря этому за землетрясением не последовало значительных эпидемий, совершенно обычного для эпохи дела.

Что касается самого города, Премьер-министр и король пригласили архитекторов и инженеров, и менее чем через год Лиссабон уже был полностью освобожден от руин и реконструировался. Король был настроен на создание нового, прекрасно обустроенного города. Большие площади и широкие прямолинейные улицы были символами нового Лиссабона. Кто-то спросил Маркиза Помбала, для чего ему нужны такие широкие улицы. Маркиз отвечал: «Однажды они будут слишком маленькими…» и был совершенно прав. Движение в этой части города сегодня исключительно одностороннее.

Новый центр города, известный сейчас как «Помбалиновский центр» или «Байша»– одна из привлекательнейших частей Лиссабона. Эти здания также известны как первые сейсмозащищенные конструкции в мире. В начале они были построены в виде маленьких деревянных макетов и подвергались испытаниям: землетрясение симулировалось марширующими вокруг войсками.

Социальные последствия

Землетрясение сотрясло больше, чем просто город и здания в нем. Лиссабон был столицей государства, всегда преданного католической вере, с историческими инвестициями в Церковь и евангелизацию колоний. Более того, катастрофа грянула в важный католический праздник и разрушила все важнейшие соборы. Для набожных умов 18 века подобная манифестация божьего гнева была совершенно непостижима. В последующие дни инквизиторы «прочесывали» города, вешая всех подозреваемых в ереси, и обвиняя их в постигшем страну бедствии. Многие писатели того времени, такие как Вольтер, упоминали землетрясение в своих сочинениях. Лиссабонское землетрясение заставило многих усомниться в существовании Бога, допустившего такое развитие событий.

Во внутренней политике землетрясение также сыграло серьезную роль. Прерьер-министр был любимцем короля, но знать не признавала его, как выскочку. Эти чувства вновь вернулись, и шла непрерывная борьба за влась и королевское внимание. После 1 ноября компетентные меры Маркиза Помбала понизили влияние аристократической стороны. Конфликты были непрекращающимися, и молчаливая оппозиция королю Жузе стала нарастать. Всему этому суждено было завершиться покушением на жизнь короля и изгнанием могущественного семейства Тавора.

Рождение сейсмологии

Компетентные действия Премьер-министра не ограничивались восстановлением города. Маркиз организовал опрос-перепись по всем городам и весям страны о землетрясении и его последствиях. Вопросы включали следующие:

сколько длилось землетрясение?

сколько ощущалось последующих толчков?

каковы были разрушения?

вели ли животные себя странно? (вопрос, возможно, звучит нелепо, но он предвосхитил исследования китайских сейсмологов в 1960-х гг.)

что происходило с колодцами?,

и многие другие.

Результаты опроса до сих пор хранятся в Башне Томбу, национальном историческом архиве. Исследуя эти сведения, и согласуя их с другими источниками (записями священников), современные ученые смогли восстановить научную картину события. Без опроса, организованного Маркизом Помбалом, первой попытки сейсмологического, объективного описания, это было бы невозможно. Вот почему Помбал считается предтечей сейсмологической науки.

Геологические причины этого землетрясения и сейсмической активности в районе Лиссабона до сих пор обсуждаются современными учеными. Поскольку Лиссабон расположен в центре тектонической платформы, очевидных предпосылок для события нет. Португальские геологи предполагают, что землетрясение было связано с первыми проявлениями возникновения атлантической зоны субдукции (сдвига тектонических плит).

Хотя Премьер-министр Себаштиау ди Мелу упоминается здесь как Маркиз Помбал, титул был присвоен ему лишь в 1779 г.

Упоминания об этой катастрофе встречаются во многих исторических документах. Ее называют «Великим лиссабонским землетрясением» (1755 г.). Сила толчков – 7–8 баллов по шкале Рихтера. Приблизительное количество жертв – 70 тыс. человек.

Лиссабонское землетрясение. Старинная гравюра

Любое колебание земной поверхности, вызванное естественными причинами (среди которых основное значение принадлежит тектоническим процессам), принято называть землетрясением. За год происходит несколько сотен тысяч подобных перемещений природных масс внутри Земли, имеющих различную силу. Большинство из них улавливается только высокочувствительными приборами – сейсмографами, а те, которые ощущаются человеком, уже относятся к разряду катастроф. От стихийного бедствия по имени «землетрясение» за всю историю цивилизации в общей сложности погибло около 150 млн человек. На нашей планете бывали годы, когда сейсмическая активность резко возрастала, например, 1976 год был назван «годом катастрофических землетрясений». Тогда число человеческих жертв доходило до полумиллиона.

О самых древних природных катаклизмах ученые узнали из надписей на глиняных табличках, найденных при археологических раскопках в Месопотамии. Древние шумеры описали последствия катастроф, которые произошли на их глазах около 2000 года до н. э. Римский ученый Плиний Старший в своих трудах рассказывает о сильном землетрясении в Малой Азии, когда за одну ночь были разрушены сразу 12 городов. Преподобный Джон Камминг, исследуя эту «Божью кару», пишет в своей книге «Седьмой сосуд»: «Между 1800 и 186 годами лишь в прежних границах Римской империи произошло не менее 3 мощных и разрушительных землетрясений, которые не могут не привлечь внимания историка…На Скандинавском полуострове и в Исландии с 1700 по 1850 год их было 224; в Испании и Португалии – 178; во Франции, Бельгии и Голландии – 600…На Апеннинском полуострове и в восточном Средиземноморье за период с 1800 по 1850 год произошло свыше 800 землетрясений».

Однако, как утверждает исследователь Дж. Партон, необычная быстрота, с которой произошли разрушения в Португалии, выделяет этот случай из череды других: «Лиссабонское землетрясение 1 ноября 17 года озадачило теологов и философов… В то утро без двадцати десять Лиссабон стоял во всем своем великолепии… Спустя шесть минут город лежал в руинах». Все ученые единодушно признают, что землетрясение 17 года было одним из сильнейших за весь период существования человека на планете Земля.

Еще несколько веков назад Португальское королевство считалось империей, «над которой никогда не заходит солнце». Страна обладала мощным флотом, корабли доходили до самых отдаленных уголков планеты и доставляли оттуда на родину несметные сокровища. Уже в XVI столетии европейские купцы пользовались в Индии португальско-тамильским словарем, отпечатанным в лиссабонских типографиях, а в Африке многие народы в течение нескольких веков обозначали одним и тем же словом понятия «португалец» и «белый человек». Столицу империи в те времена называли не иначе как «цветущий сад на берегу Атлантики». Тогда в Лиссабоне проживало около 275 тыс. человек, он превосходил своим богатством и роскошью знаменитую Геную и легендарную Венецию. Прекрасный королевский дворец «Маркус де Леврикаль», множество красивейших культовых сооружений, дома богатых горожан были украшением и гордостью столицы империи. В частных и публичных музеях города хранились уникальные произведения искусства, а в богатейших библиотеках монастырей – многие печатные раритеты того времени.

Хотя Лиссабон и вся Португалия испытывали воздействия землетрясений и раньше, никто из жителей столицы не мог представить, что их город войдет в историю, как место одной из самых страшных катастроф на Земле. То роковое утро 1 ноября 17 года было солнечным, и ничто не предвещало трагедии. Большинство горожан присутствовало в храмах на утренней мессе по случаю католического праздника дня Всех Святых. После службы предполагалось торжественное шествие по городу. Внезапно небо затянула серая пелена и последовал первый мощный толчок, почва под ногами задрожала.

Сохранилось описание тех событий, сделанное очевидцем: «Каких только ужасов я ни насмотрелся. Больше чем на локоть земля то поднималась вверх, то опускалась, здания рушились со страшным грохотом. Возвышавшийся над нами кармелитский монастырь раскачивался из стороны в сторону, грозя каждую минуту раздавить нас. Страшной казалась и земля, которая могла поглотить нас живыми. Людям не было видно друг друга, так как солнце было в каком-то мраке. Казалось, что настал день Страшного суда. Это страшное трясение длилось более восьми минут. Потом все немного успокоилось… Мы бросились на большую площадь, лежащую невдалеке от нас. Приходилось пробираться среди разрушенных домов и трупов, не раз рискуя погибнуть…»

Другие обитатели столицы, оставшиеся в живых после первого толчка, устремились к причалу Кайз-Депред на реке Тежу. Они рассчитывали найти там надежное убежище и отдохнуть от пережитого ужаса. Но после второго подземного удара фундамент при чала стал быстро оседать и вместе с людьми ушел под воду. Тем временем в другом районе Лиссабона происходило следующее: «На площади, куда мы добежали, собралось не менее 4000 человек, одни полураздетые, другие – совсем нагие. Многие были ранены, лица всех были покрыты смертельной бледностью. Находившиеся среди нас священники давали общее отпущение грехов. Вдруг снова началось землетрясение, продолжавшееся около восьми минут. После этого целый час тишина не нарушалась. Все улицы были сплошь загромождены развалинами домов. Пробираясь среди камней и трупов, мы подвергались страшной опасности… через четверть часа нам удалось достигнуть широкого поля…»

Вследствие сотрясений в океане образовалась огромная волна высотой в 17 метров. Она хлынула на побережье и в мгновение ока смела мосты, тяжелогруженые трехмачтовые корабли, уцелевшие здания, превратив все это в горы мусора. Волна докатилась до центральных улиц Лиссабона. Из двадцати тысяч домов города уцелело только 3 тысячи, которые затем уничтожил пожар, начавшийся от упавших свечей и канделябров. В одночасье красивейшая столица Европы перестала существовать. Очевидец событий писал: «Первую ночь мы провели в поле под открытым небом, лишенные самого необходимого. Сам Его Величество король принужден был жить среди поля, и это подбодряло нас, облегчая страдания…»

В общей сложности, 1 ноября 1755 года столицу Португалии трясло около пятисот раз. Сила толчков оценивается учеными в 7–8 баллов по шкале Рихтера и в 9-10 баллов по шкале МSК. Волна землетрясения докатилась до Европы и Северной Африки. Подземные толчки, а также вызванные ими цунами были зафиксированы в Марокко, где от этого пострадало почти 10 тыс. человек. В Люксембурге в разрушившихся от землетрясения казармах погибло около 500 солдат. В Скандинавии вышли из берегов реки. В английском графстве Дербишер, отстоящем от эпицентра почти на 1,5 тыс. км, со стен осыпалась штукатурка, а в земле образовалась расселина. Мощные подземные толчки ощущались в Испании, Франции, Швейцарии, Голландии. Многим людям на Земле показалось, что исполнились пророчества Апокалипсиса и наступил «конец света».

Кроме 70 тыс. человеческих жизней Лиссабон потерял в этой катастрофе 200 полотен Рубенса, Корреджо и Тициана, бесценную королевскую библиотеку, включавшую в себя 18 тыс. томов книг. Среди них была «История», написанная собственноручно Карлом V, а также карты мира, которые на протяжении веков составляли португальские моряки, и особенно ценные инкунабулы – книги, напечатанные еще до 1500 года. В огне пожаров погибли просветительские манускрипты, хранившиеся в стенах доминиканского монастыря.

Едва оправившись от потрясения, городские власти начали поиск виновников случившегося. Король Португалии Дон Жозе приказал соорудить виселицы и публично повесить сотни заключенных, сбежавших из тюрьмы во время землетрясения. Священная инквизиция занялась выявлением еретиков. Были схвачены несколько протестантских священнослужителей, которых силой заставили принять крещение в наказание за греховную провокацию «Божьего гнева». К счастью, во всей этой истерии возобладал здравый смысл и ум государственного секретаря маркиза де Помбаля. Когда король попросил его внести предложения по плану восстановления города, маркиз произнес слова, вошедшие в историю: «Сеньор, мы должны похоронить мертвых и накормить живых».

Известно, что де Помбаль получил от короля чрезвычайные полномочия. Для начала он приказал доставить из провинций тонны продовольствия и обеспечить бездомных жильем. Затем под его руководством горожане стали отстраивать столицу заново. Восстановление Лиссабона продолжалось долгих 15 лет. На этот раз ширина его улиц была увеличена до 12 метров, появились просторные тротуары.

Катастрофа на берегу Атлантического океана глубоко потрясла современника событий французского философа-просветителя Вольтера. Ему приписывают такие слова: «Воистину, для тех мест это был день Страшного суда; не хватало лишь трубного гласа». Впечатление от происшедшего было настолько сильно, что философ приказал отложить на время премьеру своей новой пьесы. Как говорил его биограф Таллентир, «землетрясение заставило людей призадуматься. Изменив своей любви к театру, они устремились в церкви». Другой французский энциклопедист, Жан Жак Руссо, рассматривал Великое лиссабонское землетрясение 1755 года в качестве доказательства своей теории «естественного человека»: «Если бы больше народа жило на природе, то выжило бы значительно больше людей».

Землетрясение в Лиссабоне

В 1755 году столица Португалии, город Лиссабон, насчитывала около 230 тысяч жителей. Расположенный на правом берегу реки Тежу (старинное название Тахо) в пятнадцати километрах от Атлантического океана и утопавший в апельсиновых рощах, Лиссабон считался одним из самых красивейших и процветающих торговых городов Европы.

Лиссабон богател, в довольстве жили его граждане, которые были к тому же ревностными католиками. Самыми красивыми зданиями в городе считались королевский дворец и опера, но в Лиссабоне возводилось и множество храмов. Жители с гордостью любовались на дело рук своих и свято исполняли все религиозные обряды. Не было ни одного мало-мальски значимого христианского праздника, который бы не отмечался в Лиссабоне. К ним готовились заранее, отмечали пышно и торжественно.

Так было и в этот раз. В субботу, 1 ноября 1755 года, лиссабонцы собирались отметить один из традиционных католических праздников – День всех святых. Улицы города были празднично украшены, народ надел свои самые красивые наряды. Уже с утра над городом плыл торжественный перезвон колоколов, приглашая на службу. Все храмы и церкви португальской столицы широко распахнули свои двери. Жители Лиссабона поздравляли друг друга, улыбались, говорили приятные слова. После богослужения верующие намеревались пройти шествием по улицам португальской столицы.

Знаменитое землетрясение в Лиссабоне. Гравюра XIX в.

Все было готово к торжественному моменту, и никаких признаков надвигающейся катастрофы не было. Однако шествие не состоялось. В 9 часов 20 минут, когда еще шли службы, город неожиданно содрогнулся от подземного толчка. Казалось, что в один момент земля сделалась живой, зашевелилась под ногами, дернулись в сторону здания. Как рассказывал позднее один из очевидцев, высокие шпили церквей «закачались, словно колосья на ветру». Но не прошло и нескольких секунд после первого толчка, как земля содрогнулась от второго удара. Он был гораздо сильней и ощутимей: колокольни повалились на крыши храмов, стены домов зашатались и рухнули на землю, накрыв собой сотни и тысячи выбежавших на улицы людей.

Толчки с эпицентрами в Азорско-Гибралтарском хребте разрушали Лиссабон неоднократно. На этот раз землетрясение началось неожиданно, рано утром, в прекрасную солнечную погоду. Город, будто погребальным саваном, накрыла огромная свинцово-серая туча, и он словно замолк в немом крике. Вслед за вторым ударом последовал третий, который и довершил начатое дело разрушения. Город рассыпался, как карточный домик.

Примерно через час после главного толчка море отступило, обнажив приливно-отливную полосу. Стоявшие у причалов корабли завалились набок на илистом дне. Это было страшное зрелище – опустевший порт с беспомощно лежавшими торговыми судами.

Сотни жителей, находившиеся в момент подземных толчков в храмах, погибли под их обломками. Оставшиеся в живых люди пытались покинуть рушащийся город, переправившись через реку Тахо. Те, кому удалось вырваться из того всесокрушающего ада, устремлялись к берегу и портовым причалам в надежде выйти на лодках в море и найти там спасение. В одиннадцать часов утра более ста человек собрались на берегу реки. Находившиеся в это время в лодках рассказывали потом, как гигантская волна скрыла набережную и людей. Когда вода отступила, от массивной каменной набережной не осталось и следа. По воспоминаниям очевидцев, набережную поглотила трещина в земле. Специалисты считают, что лиссабонская набережная полностью погрузилась в размытый песчаный грунт.

Спустя некоторое время водные массы промчались назад и обрушились на берег. Высокие, как дом, волны цунами (высота их достигала семнадцати метров) затопили весь нижний город. Тяжело груженные трехмачтовые суда, как игрушечные кораблики, были подхвачены волнами и заброшены в город на несколько километров.

Вскоре волны докатились до центральных улиц Лиссабона и превратились в стремительные потоки, мгновенно поглотившие все, что встречалось на их пути. Столица Португалии, бывшая одним из самых богатых и красивых городов мира, центр торговли, религии и искусства, в считаные минуты превратилась в груду развалин.

Сквозь доносившийся из-под земли гул, сквозь грохот рушившихся зданий едва слышались крики и стоны раненых и умирающих. Горевшие в уцелевших храмах свечи попадали на пол, в жилых домах были разрушены очаги и печи, от искр вспыхнула мебель, ткани, ковры. Огонь охватил многочисленные строения города, и в разных кварталах заполыхали пожары. Все, что уцелело после землетрясения и наводнения, гибло теперь в пламени.

Великий немецкий поэт И.В. Гёте оставил о Лиссабонском землетрясении такие записи: «Первого ноября 1755 года произошло Лиссабонское землетрясение, вселившее беспредельный ужас в мир, уже привыкший к тишине и покою. Земля колеблется и дрожит, море вскипает, сталкиваются корабли, падают дома, на них рушатся башни и церкви, часть королевского дворца поглощена морем… Кажется, что треснувшая земля извергает пламя, ибо огонь и дым рвутся из развалин. Шестьдесят тысяч человек, за минуту перед тем спокойные и безмятежные, гибнут в мгновение ока».

Из двадцати тысяч домов, которые были тогда в Лиссабоне, более или менее уцелело только три тысячи. Как ни странно, в центре города уцелели часть королевского дворца и здание оперы, но они почернели от огня и копоти… Все церкви и храмы, служебные и жилые помещения, которых не разрушили подземные толчки, оказались объяты пламенем. Многие жители, которые надеялись переждать землетрясение в домах, сгорели заживо. Примерно семьдесят тысяч человек нашли свою смерть под обвалившимися зданиями, в воде и огне.

Многие видели в этом бедствии кару Божью, один верующий человек так потом вспоминал об этом: «Большой чудесный город, богатейший в Европе, теперь обратился в груду камней. Господи, пощади несчастную страну, избавь от бедствия, которое мы заслужили по грехам своим и которым ты нас караешь! Большие чудесные церкви, великолепнее которых нет и в самом Риме, разрушены. Погибли все монастыри, а из 20 тысяч духовных особ осталась в жизни лишь половина».

По мнению некоторых сейсмологов, это было самое сильное историческое землетрясение до того времени. От тех трех мощных подземных ударных волн пострадал не только Лиссабон. В целом треть Европы ощутила подземные толчки. За полторы тысячи километров от Лиссабона в городах качались шпили церквей, под ногами ходил пол, уровень воды (например, в Швейцарском озере) неожиданно поднялся на один метр, потом снова опустился. Толчки вызвали сейши (стоячие волны) на некоторых озерах Норвегии и Швеции. Сила волн в некоторых портах Голландии достигала такой силы, что они легко отрывали от пирсов причаленные корабли. В Люксембурге рухнула воинская казарма, под обломками которой погибли пятьсот солдат. Даже в далекой Африке не обошлось без жертв: по позднейшим оценкам, около десяти тысяч человек остались под развалинами.

После случившейся катастрофы над Лиссабоном долго еще вились черные дымы от пожарищ. Всюду плавали вырванные деревья, остатки мебели, домашний скарб и трупы людей и животных. Катастрофа была страшнейшей, и город следовало отстраивать заново…

Землетрясение Однажды под Рождество мы пережили землетрясение, и довольно сильное: по крайней мере, оно разрушило много туземных хижин - по силе оно было похоже на разъяренного слона. Произошло три толчка, каждый продолжался несколько секунд, с промежутком тоже в

В Лиссабоне В замках и при дворе Испании ходили упорные слухи, что больше всех уговаривала мужа отказаться от высокой должности герцогиня Ана. «Ее супруг уже был герцогом Медина-Сидония, так что, каковы бы ни были его успехи и победы, он не сможет стать никем больше, зато в