Православная мэри поппинс. Не дай себе засохнуть. Или закиснуть? Что делают здоровые дети в больницах

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Самое первое счастье ребенка - это умная мать. Каждый из нас, дорогие братья и сестры, на своем личном неповторимом опыте убеждался и убеждается в этом. Сегодня же слышали мы евангельское чтение об очень умной матери, мудростью и самоотверженностью которой никогда не перестанем восхищаться, - Евангелие об исцелении бесноватой дочери жены хананейской (жительницы Ханаана), или, как называет ее евангелист Марк, сирофиникиссы.

«Дети - якоря, которые удерживают мать в жизни», - сказал еще античный трагик Софокл. Но как скорбно, когда эта удерживающая связь безрадостна, мучительна и тяжела в своей безысходности, как больно даже со стороны видеть родителей, у которых проблемы с детьми или проблемные дети. Сейчас не редкость увидеть ребенка, оставленного родителями на общественное попечение, а по сути ребенка брошенного. Такое случается по разным, но не по оправданным причинам, чаще всего - если несчастное дитя обладает серьезным физическим или душевным недугом и малодушные родители боятся подвига ухода за ним. Во времена же земной жизни Господа Иисуса Христа не существовало ни детских домов, ни домов инвалидов, медицина была весьма примитивна, а молва толпы чаще всего в физическом или душевном нездоровье детей винила неправедных, грешных родителей.

У некоторых народов были более приближенные современному нашему обществу взгляды относительно будущего нездоровых детей, но вместо домов инвалидов этих детей чаще всего ждала быстрая смерть или через сбрасывание со скалы, как это делалось в Спарте, или через утопление в реке, как это было в Риме, или же их могли просто оставить на улице. Даже мудрый философ Платон и то говорил, что «потомство худших и потомство лучших, если оно родится с отклонениями от нормы, должно быть спрятано в таинственном, никому не известном месте», то есть ребенок оставлялся наедине с природой.

Немногие из выживших инвалидов или ими ставшие подвергались жестоким насмешкам и издевательствам и чаще всего продавались в рабство. В Деяниях апостолов мы находим подобный пример, когда апостол Павел в македонском городе Филиппы встретил служанку, «одержимую духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим» (Деян. 16: 16). Бесноватых, одержимых злыми духами детей также ждали всеобщее посмеяние, издевательства и реальная возможность стать рабами, после того как они лишались должного ухода и заботы от своих родителей и близких. По этой причине чаще всего безродные бесноватые убегали из городов и скитались в безлюдных местах.

Господь наш Иисус Христос во время своей земной жизни иногда выходил за границу тех земель, на которых проживали иудеи; так, Он входил и в пределы двух городов - Тира и Сидона, находящихся на расстоянии 80-100 км от Галилеи. Это древние города на побережье Средиземного моря, основанные еще финикийцами - народом хананейским, народом отважных мореплавателей и предприимчивых купцов, которые еще в X веке до Рождества Христова плавали по дальним морям, основывали процветающие торговые колонии, в том числе и Фарсис, город на юге Пиренейского полуострова, куда хотел убежать от Бога пророк Иона. Но этот народ был народом языческим, поклоняющимся идолам Ваала, Молоха, Астарты, служение которым сопровождалось ритуальным развратом и частыми человеческими жертвоприношениями. О данном народе Господь заповедал Моисею при входе в Землю Обетованную следующее: «А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души, но предай их заклятию: Хеттеев и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Господь Бог твой, дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом Богом вашим» (Втор. 20: 16-18).

Хотя во времена земной жизни Христа финикийцами уже не совершались человеческие жертвоприношения, отношение иудеев к жителям пределов Тира и Сидона было сходным с отношением к самарянам. Но благовестие Христово коснулось сердец и умов и потомков древних жестоких хананеев. Так, мы читаем в 3-й главе Евангелия от Марка, что за Господом помимо жителей Иерусалима, Идумеи и из-за Иордана в великом множестве шли и «живущие в окрестностях Тира и Сидона» (Мк. 3: 8). В сегодняшнем евангельском чтении мы слышали, что Господь Сам удалился из Галилеи, где порицали Его фарисеи и книжники, в область, где проживали хананеи. Евфимий Зигабен, толкователь Священного Писания, говорит, что Господь пришел в пределы Тира и Сидона «не с тем, чтобы проповедовать, а чтобы немного отдохнуть». Но и тут одна из жительниц, «выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется» (Мф. 15: 22).

«Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти ее, потому что кричит за нами» (Мф. 15: 23). Апостолы также устали от недоброжелательства и коварных вопросов фарисеев, от постоянных просьб и вникания в чужие проблемы, им хотелось провести немного времени наедине со своим учителем. Господь Иисус Христос - совершенный Бог и совершенный Человек, - во время земной жизни устававший от пути и зноя (см.: Ин. 4: 6), нуждавшийся во сне, пище и питии (см.: Мф. 21: 18; Мк. 4: 38; Ин. 4: 7), испытывавший свойственные нам эмоции, например радость и любовь (см.: Мк. 10: 21; Ин. 11: 15), гнев и скорбь (см.: Мк. 3: 5; 14: 34), никогда не грешил и поэтому не мог «отмахнуться» от вопля этой хананеянки или сделать вид, что ее не слышит. Но не дал сразу ответа. «Не было ей ответа, и не потому, что прекратилось милосердие, но чтобы стремление ее возрастало; и не чтобы только росло стремление, но чтобы и смирение ее удостоилось похвалы», - говорит блаженный Августин.

Женщина-хананеянка кричала, а мы знаем, что чаще всего кричат те, кого не слушают и не слышат. Она была уже доведена до отчаяния тяжким состоянием своего ребенка, не держала себя в руках, и не было у нее той скромности и той стеснительности, которые присущи всем порядочным просителям и очень нравятся тщеславным благодетелям и покровителям. В ответ на крики о помощи: «Помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется» - она слышит слова, которые могут быть расценены как явное оскорбление: этот иудейский проповедник любви к Богу и ближним, чудотворец и бессребреник называет ее собакой. Господь говорит ей: «Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Многие соплеменники этой хананеянки ходили слушать Христа, но никогда никого из кающихся и просящих помощи грешников Он не оскорбил и не унизил. Он мог поставить на место Своим словом завравшихся и уже обезумевших иудеев, мог грозно обличить, но к таким простецам, как она, простая неученая женщина, Христос еще с таким словом не обращался.

Хананеянка знала, что такое добродетель смирения

Когда мать, доведенная до отчаянного крика состоянием своего любимого ребенка, вместо ожидаемой помощи получает оскорбление, то какой будет ее ответная реакция? Или она заплачет и уйдет прочь полностью раздавленная и униженная, лишенная последней надежды, или же соберет последние силы на ответное более страшное оскорбление, скверную брань, а может, и начнет драку. Но хананеянка эта была не только умной матерью, той, чья любовь - «это черная дыра, которая вбирает в себя любую критику, любое обвинение о своем ребенке», но она знала, что такое добродетель смирения и когда ее надо применять. Да, она согласна без лукавства и лицемерия, что подобна псу. Смиренна ее душа, несмотря на то, что она язычница и живет среди людей с дурными нравами. И отвечает она: «Так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их» (Мф. 15: 27). Смирение ее видим и в том, что «она не осмелилась привести беснующуюся дочь к Учителю, но, оставив ее дома на одре, сама умоляет Его и объявляет только болезнь, ничего более не прибавляя. И не зовет Врача в дом свой… но, поведав о своем горе и тяжкой болезни дочери, обращается к милосердию Владыки и громким голосом вопиет, прося помилования не дочери своей, но себе самой: помилуй мя! Как бы так говорила она: дочь моя не чувствует болезни своей, а я терплю тысячи различных мучений; я больна, я чувствую болезнь, я беснуюсь и сознаю это» (святитель Иоанн Златоуст).

Господь наш - «Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему» (Деян. 10: 34-35), и Он отвечает на вопль этой любящей матери Своим кротким голосом: «“О, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему”. И исцелилась дочь ее в тот час» (Мф. 15: 28).

Будем помнить, что не только стремление и желание наше нужно для исцеления от страстей, но и смирение перед Богом

Пример жены-хананеянки - это пример не только родителям, как мудро заботиться о своих детях и подходить с просьбами о них и к Богу, и к ближнему, но пример каждому из нас, кто осознает, что «не дщерь, но плоть имам со страстьми и похотьми зле зело», и ищет уврачевания для нее. Будем помнить, что не только стремление и желание наше нужно для данного исцеления, но и смирение перед Богом. Как жена хананейская ждала от Господа ответ на свою просьбу и, не получив его сразу, смирилась в ожидании, так и нам в своей жизни, принося молитвенные просьбы, иногда надо просто смиренно подождать часа воли Божией. Помним, что «духовная жизнь - это не просто благочестие, не просто молитва, не просто даже подвиг или отреченность от мира. Она есть в первую очередь строгая упорядоченность в развитии, особая последовательность в приобретении добродетелей, закономерность в достижениях и созерцаниях».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит: «О, кто бы нам послал такую мать, как хананеянка, которая бы помолилась о нас ко Господу с такою же верою, надеждою и любовию, как та о своей дочери, чтобы ради ее молитвы Господь помиловал нас и изгнал из нас страсти наши, исцелив нас от бешенств наших! Ибо плоть наша зле беснуется. Но, братия, не хананеянке чета, есть у нас Молитвенница и Ходатаица непостыдная и премилосердая, Сама всеблагая и Пречистая Матерь Бога нашего, готовая всегда ходатайствовать пред Сыном Своим и Богом о избавлении нас от бешенства и неистовства страстей, только бы мы к Ней всегда с верою и упованием, в покаянии, от искреннего сердца прибегали с молитвою о помощи. Но и сами будем изощрять и умножать свою веру в Господа, свое упование и свою любовь к Богу и ближним и непрестанно прибегать в покаянии к Самому Господу, как та хананеянка; ибо Господь всем нам дал право обращаться смело и к Нему Самому: просите, и дастся вам (Мф. 7: 7); и еще: все, о чем попросите в молитве с верою, получите (ср.: Мф. 21: 22)».

Покупая эту книгу (именно с такой обложкой, как на фото) в церковной лавке, я тихо радовалась. А как же! Всегда интересно и полезно узнать что-то, чего ещё не знаешь или углубить свои уже имеющиеся знания. Ожидала я красивого, ненавязчивого духовного повествования. Да и название к этому располагало:

"Православная мама . Пособие для семьи, с наставлениями священника и советами детского врача".

А я ведь как раз ждала свою дочурку!

Правда, меня, как медика и православную христианку, несколько привёл в недоумение анонс на последней странице обложки.

Традиционная русская медицина никогда не шла вразрез с учением Православной Церкви. И прежде всего это единство заключается в любви к больным, в непременном следовании правилу: "Не навреди". <...> в ней могут найти советы... мамы и папы, не считающие себя верующими."

Традиционная русская? Нет такой, ну да ладно, пусть уж будет, раз автору так хочется. "Не навреди" вообще-то выведено язычником Гиппократом, при чём тут Православие? Но тогда я просто пожала плечами и, радостная, пошла домой читать и просвещаться.

С первых же строк книги меня взяло изумление. А затем и отвращение. Почему? Потому что все медицинские понятия оказались вывернутыми наизнанку. Такую ахинею, подкреплённую, к тому же, словами священников, очень трудно и неприятно читать. Кроме этого, глупых высказываний в книге тоже полно. Я не знала, плакать мне или смеяться, когда читала такие строки:

"подвиг супружества - подвиг мученический во имя ребёнка, которого дарует Господь", " вредны все до одного противозачаточные средства", "мать согласится умереть сама или даже вместе с ребёнком, но не стать его убийцей

(сделать аборт по мед. показаниям)".

Это только цветочки. Мои глаза почти вывалились из орбит при дальнейшем чтении этой "духовно-просветительской" книженции. Про челюсть я уже не говорю - она как "упала" на землю, так до конца прочтения там и "валялась"... Оказывается,

"по естественным законам"

беременная женщина сразу после зачатия должна прекратить с мужем супружеские отношения. И не начинать их вплоть до окончания периода грудного вскармливания, иначе

"сладострастие отравит естество матери и проникнет в молоко", "супружеская жизнь крайне вредна для младенца",

да и вообще молоко пропадёт, как оказалось...

Таких ужасных сентенций в книге не просто полно - она кишит ими! Повторю, я читала книгу с перерывами, очень тяжело воспринимала текст (хотя он написан достаточно хорошим языком в литературном плане), и временами готова была биться головой об стену в связи с понятиями-перевёртышами. Мой медицинский ум не мог смириться с утверждениями "традиционной русской медицины", а моя воцерковлённая православная душа - с ужасными околодуховными "правилами".

Может быть, единственное. что в этой книге более-менее полезно для души - это цитаты из дневника государыни Александры Фёдоровны. Правда, привязаны эти цитаты к очень спорным моментам в мыслях автора. И не вспоминает он, почему-то, что "о Счастье в семье" царица-мученица писала, как глубоко несчастная женщина. Да-да, ведь вряд ли жена может быть счастлива, когда муж имеет фаворитку (с которой царица "подружилась"); или мать, у которой умерло несколько детей - может ли быть вполне счастлива?

В конце книги приводятся рецепты постных блюд - наверное. это единственное, чем может похвастаться данный опус.

В общем, от книги у меня осталось ужасно противное впечатление. Каким образом эта белиберда попала в церковные лавки - не имею ни малейшего понятия. Это книга из тех, которые нужно нещадно бросать в огонь. На костёр!!! Я с ней так и поступила. Считаю, что в духовном (да и светском) плане книга просто вредна! Это никак не душеполезное чтение. Никому ни за что не рекомендую.

Мария Алимова, 28 лет, учитель истории по образованию, мама четверых детей. Старшему сыну Паше сейчас шесть полных лет, Антону – пять, дочке Тане – почти три и младшему Мише – год и один месяц. О своем трехлетнем опыте беременности и "непрекращающемся декретном отпуске" Мария рассказывала с завидным энтузиазмом.

– Как Вы определяли, кто будет – мальчик или девочка?

Я делала УЗИ, но я, вообще-то, и сама знаю, кто когда родится. Я предчувствую. Вот, например, я точно знала, что родится Павел и потом сразу же - Антон. Потом я предполагала – то есть у меня была надежда – что родится девочка, и что после девочки родится четвертый ребенок, и это будет мальчик. Вообще, если я начинаю о чем-то интенсивно думать, или чего-то желать, то это желание, как правило, реализуется. Вот, например, моя подруга сейчас ждет третьего ребенка. И я изо всех сил стараюсь не думать, как бы и мне этого хотелось, иначе сразу же забеременею сама.

Будем рожать!

– Вы не переживали, что в семье появится четвертый ребенок, когда другие дети еще не вполне успели подрасти?

– Очень пережинала. То есть не за Мишу переживала, а за старших. Ведь это очень большая ответственность – родить четверых детей. Что с ними будет? Как я все успею?.. Как смогу уделять всем достаточно внимания? Как они воспримут нового братика? Но когда Миша родился, мы сразу поняли, что этот ребенок нам – как подарок судьбы. Он сразу стал улыбаться всем и всему, и ямочки у него такие были замечательные на щечках, и спокойный он такой и в то же время веселый. К тому же, у меня все дети были маленькие – очень хорошенькие, но маленькие, – а мне хотелось большого. И вот родился Миша, такой крупный, толстенький, щекастый – сплошное удовольствие, как раз такой, как я мечтала.

– Как Ваш муж воспринимал очередное известие о беременности?

– Стоически. У него вообще нет никаких романтических чувств по этому поводу. То есть обычно реакция у людей такая: "Ах, какое счастье! Я стану папой!" А Иван говорил: "Ну, что же, будем рожать!" И всегда очень серьезно занимался устройством в роддом и прочими организационными делами. Вот отвезет меня в роддом – и только тогда спокоен.

– Говорят, что отношения между супругами меняются после рождения ребенка, что появляются проблемы, например, ревность к ребенку со стороны отца. С какими проблемами столкнулись Вы?

– Ничего подобного у нас с Иваном не было. Я слышала, что, якобы, бывает охлаждение в отношениях между супругами, и что решению таких проблем посвящаются даже целые книжки. Но мне кажется, этим больше пугают, чем есть на самом деле. Иван, например, с первым ребенком, с Пашей, нянчился даже больше, чем я. И ни о какой ревности речи быть не могло. То же самое могу сказать и в отношении других детей.

– Какое место дети отводят отцу теперь?

– Иван для детей – герой и пример во всех отношениях. Когда он возвращается с работы, дети приходят просто в полный восторг. Такого не бывает, когда возвращаюсь я. Хотя, казалось бы, все должно быть наоборот – ведь я с ними целыми днями сижу, занимаюсь, играю… Но не тут-то было. Я иногда даже немножко ревную.

О "ложках дегтя"

– Мария, в общей сложности в состоянии беременности Вы провели три года, и из Ваших слов понятно, что это время не лишено для Вас приятных моментов. Тем не менее, как на Ваш взгляд, есть ли у беременности негативные стороны?

– Прежде всего, это связано с физическими неудобствами. Лично мне, например, приходится соблюдать диету – не есть соленого (а пища без соли, знаете, далеко не подарок) и ограничивать себя в питье. Поэтому первое, что я делаю после родов, – бегу на кухню и пью чай, в очень больших количествах (в послеродовом отделении специально для этого стоят самовар и чайник с заваркой). За что еще любишь первые послеродовые дни и ждешь, когда же все это кончится, – что наконец-то можно поспать на животе. Кстати, многие беременные об этом мечтают, не только я. Потом, в связи с беременностью у меня сильно обостряется обоняние, а так как три раза начало беременности у меня приходилось на весну, когда все запахи особенно чувствуются, то у меня до сих пор не самые приятные ассоциации с этим временем года. В остальном все нормально, проблем особых нет. Я переношу беременность довольно легко – двигаюсь постоянно, даже бегаю, детей таскаю – в общем, как обычно, веду домашнее хозяйство.

– Некоторые женщины реагируют на известие о беременности так, будто на них обрушилось страшное бедствие, и как дальше с этим жить – непонятно. Знакомо ли Вам связанное с беременностью и родами чувство страха?

– По-моему, нужно разделять понятия страха и ответственности за детей. Про ответственность я, в общем-то, уже сказала. Что касается страха перед этим "страшным словом беременность" – то это просто глупо. Это как в той сказке про Эльзу, которая еще до своей свадьбы села у колодца и стала размышлять о том, как она родит своему мужу сына, и мальчик упадет в эту темную воду.

– Но ведь волнение непосредственно перед родами – это совсем другое, вполне объективное чувство. Неужели с Вами такого не случалось?

– Что касается страха по отношению именно к родам, то у меня он есть, причем есть всегда. Я уже научена горьким опытом – при первых родах у меня было множество всяких патологий. Поэтому я сразу предполагаю самое худшее, что может случиться, и готовлю себя ко всему. И когда в результате все заканчивается хорошо – я счастлива и довольна. Но ведь я знаю, что бывают и другие ситуации, в роддоме полно таких примеров. Вот кто-то надеялся, что все пройдет удачно: врач, мол, знакомый, условия хорошие… И если во время родов возникают патологии, трудности, то мама начинает переживать вдвойне, или даже впадает в депрессию. Все это сильно влияет на ребенка, потому что у них с мамой очень тесная связь в это время.

– Вы как-то особенно готовитесь к родам?

– Я себя морально настраиваю. Вообще, в связи с возможными осложнениями, у меня роды плановые, то есть мне их вызывают недели на две раньше срока. Выглядит это так. Врач приходит и говорит: "Ну что, будете сегодня рожать? или завтра? или через два дня?" Я говорю: "Буду". И рожаю. Так что проблем никаких нет. Единственное, что я еще делаю, – это читаю покаянный канон. Это очень помогает настроиться, потому что в палате роддома обстановка может быть очень напряженная. Эмоциональный накал сказывается – беременные и так все нервные, а тут еще больница, чужие люди, и родственников не пускают… У всех слезы наготове, все периодически рыдают, и если кто-то кому-то велел, например, открыть окно, а другой – наоборот, то из-за этого целый скандал может произойти. Поэтому я стараюсь себя от этого отгородить.

– Может быть, лучше рожать дома, как Вы считаете?

– Лично я никогда дома не рожала и теперь уже пробовать не буду – все-таки мне не 23 года, как при первых родах, и мало ли что случится. Но мысль такая у меня была. В первую очередь, такое желание связано с окружающей обстановкой в момент родов. Хочется, чтобы в больнице все было как дома. А роддома все настолько разные… Так что я вполне пони маю тех, кто хочет рожать дома, в окружении близких людей.

– Вы рожали в разных роддомах. Какое ощущение осталось у Вас в целом от уровня ухода?

– Ощущения очень разные, потому что сами роддома разные. Могу сказать, что лучше рожать в новом роддоме, где есть хорошее оборудование. Причем совсем не обязательно, чтобы этот роддом был платным. По собственному опыту (а мне приходилось рожать и в платном, и в бесплатных роддомах) могу сказать, что конечно, денежное обязательство накладывает отпечаток: тебя и без внимания не оставят, и все услуги вовремя окажут, и выбор предоставят – например, делать обезболивание или не делать. Но все же нужно заметить, что и бесплатное обслуживание может быть очень и очень хорошим. Вообще, все зависит от коллектива врачей. Если это дружный, сплоченный коллектив, где врачи внимательны, подбадривают друг друга, слаженно работают, то в таком роддоме и атмосфера совершенно особая, и обслуживание на высоте. По себе знаю, как приятно в таких условиях рожать, и как важно, чтобы эти тонкости обращения друг с другом и с пациентами непременно учитывались, чтобы тебе слово ласковое сказали, по руке погладили…

– В чем, на Ваш взгляд, главный недостаток нашего медицинского обслуживания?

– Лично мне очень не нравится, что врачи никогда ничего не объясняют, слова лишнего не скажут, или скажут, но неправду. Мне вообще очень важно знать, что со мной делают и для чего – мне так спокойнее. Например, мне поставили капельницу. Так расскажите, что это за лекарство? Каким действием оно обладает? Может быть, это стимулирующее, но у меня роды и так быстрые, зачем оно мне?.. Остаешься в полном неведении, и создается такое впечатление, что ты, прошу прощения за сравнение, корова, которую ведут на заклание. Или еще пример. Я знаю, что есть определенные механические техники, тот же массаж, которые о6легчают родовую боль, и врачам они известны. Так почему бы им не прийти и не рассказать нам об этом?

По личному опыту

– А как Вы считаете, обезболивание во время родов нужно?

– Я придерживаюсь мнения, что женщина имеет право на обезболивание. Бывают ситуации, когда без него просто не обойтись. Но если даже и можно, все равно, я считаю, возможность выбора у женщины должна быть. В платных роддомах это даже не обсуждается – обезболивание уже входит в стоимость обслуживания, но если женщина хочет, она может от него отказаться. Другой вопрос, что опять же, предварительно врач должен бы объяснить, как вести себя, если ввели обезболивающее, и какие могут быть последствия. Те средства, которые используют у нас, как правило, сильноусыпляющие, и это может отразиться на родовой деятельности – если женщина между схватками засыпает, то схватки могут ведь и прекратиться. Все это нужно знать, но об этом никто не рассказывает.

– А кесарево сечение как способ безболезненных родов может быть приемлемым, на Ваш взгляд?

– Мне кажется, что если пришлось прибегнуть к кесареву сечению по каким-то объективным причинам, то ничего страшного в этом нет. Говорят, что у таких детей снижается иммунитет, но я не думаю, что в каждом конкретном случае это может быть очень уж большая проблема. Другой вопрос, если кесарево сечение сделали специально, когда этого можно было избежать. То есть либо по желанию самой мамы – а я слышала, что в Америке это 25 процентов родов, либо врачи сами выдумывают причины, показания, по которым это можно сделать, чтобы им самим меньше рисковать. Например, я заметила, что женщинам старше 27 лет, если они рожают первый раз, в карте могут написать обвитие пуповины или крупный плод, в то время как ребенок рождается меньше 3,5 килограммов. А это может быть показанием к кесареву сечению. При этом никто ведь потом не пойдет разбираться, было там это обвитие или нет. Бывает, что и с обвитием женщины сами рожают, и все проходит нормально. Мне на УЗИ с последним ребенком тоже так написали. Наверно, на возраст посмотрели – 28 лет. Когда же я легла в роддом, и там в карте стояло, что это не первые роды, никакого обвития почему-то не оказалось.

– Ваш муж когда-нибудь присутствовал при родах?

– Нет, хотя мы и хотели. Просто в последний момент мы с ним не состыковались. Но какой-то особой помощи я от мужа все равно не ждала бы, потому что я и так знаю, что со мной происходит, где я нахожусь и зачем, и что мне надо в связи с этим делать. И я сделаю это в любом случае, будет муж рядом или нет. Мне повезло в том отношении, что я нормально реагирую на всякие замечания. Даже если на меня накричат, я не расстроюсь и не обижусь, и на моих родах это никак не отразится. Но мне было бы лучше, если бы рядом был родной человек: домашняя поддержка всегда успокаивает. Да и физическая помощь тоже была бы не лишней. Например, когда тебе говорят перелезать с кровати на кресло, а в таком состоянии не очень-то поползаешь, – то помощь мужа была бы очень кстати.- В роддоме Вам приходилось общаться с теми, кто, может быть, даже несколько раз делал аборты. С какими чувствами смотрит на таких людей мама четверых детей?

– Честно говоря, ощущения очень странные. Например, ты можешь какое-то время общаться с человеком, сопереживать, думать о том, какая это, должно быть, впечатлительная женщина: вот, рассказывает, как она переживала, что свекор ударил по руке дочку, когда та баловалась телефоном… А потом вдруг узнаешь, что эта женщина сделала уже больше четырех абортов. Где же была ее впечатлительность, когда она такого же точно ребенка обрекала на гораздо большие страдания, чем удар по руке? Она хоть представляет себе боль, с которой этот малыш умирал?..

С другой стороны, я лично не имею никакого права осуждать женщину за ее поступок, да и не осуждаю. Кто знает, какие у нее были на то причины? А может быть, она вообще не думала об аборте как об убийстве, может быть, ей семнадцать лет, и родительский гнев висит над ней как дамоклов меч… Это, конечно, ее не оправдывает. Но ведь и я не всегда была верующим человеком, и теперь я благодарю Бога за то, что Он отвел от меня даже малейшую возможность оказаться в подобной ситуации. Кто знает, что бы мне взбрело в голову? Я бы не смогла теперь поручиться за себя в такой ситуации.

Вся семья вместе…

– Как Вы считаете, были ли у Вас, по сравнению с другими семьями, какие-то особые предпосылки, условия, чтобы стать многодетной мамой?

– Нет, ни многокомнатной квартиры, ни счета в банке, ни перспектив получить какое-то наследство у нас не было и нет. Но я считаю, что сколько Господь посылает детей, столько их и должно быть, и значит, столько мне и по силам. Отговорки, конечно, всегда можно найти, даже какие-то объективные, казалось бы, причины. Мне, например, то с работой могли отказать из-за ребенка, то квартирные вопросы докучали – мол, места мало… Но потом как-то все само собой разрешалось.

– Но ведь Вашему карьерному росту семья все-таки помешала. Вы жалеете об этом?

– Конечно, мне очень жаль. Я точно знаю, что в моем возрасте с двумя детьми я уже вполне могла бы работать, и это было бы для меня очень интересно. Но я также очень хорошо знаю, что если бы к этому времени у меня не было хотя бы одного из моих детей, и при этом я работала, то я чувствовала бы себя гораздо хуже. И это было бы для меня гораздо большей трагедией, чем несостоявшаяся карьера. К тому же, я знаю, что если захочу, то спустя некоторое время смогу устроиться на работу. А вот возможность рожать детей со временем утрачивается.

– На Ваш взгляд, что теряет и что приобретает многодетная мама?

– Теряет, безусловно, способность свободно распоряжаться своим временем. Приходится постоянно сидеть дома, а это очень тяжело. Чувствуется недостаток общения. Поэтому я особенно стараюсь поддерживать отношения со всеми нашими друзьями, сама им звоню, ведь иначе эти связи просто порвутся. Люди будут думать, что могут помешать своим звонком, что лучше сейчас не беспокоить и так далее. Поэтому я беру инициативу на себя, а иначе нельзя. Но вместе с тем, жертвуя этой свободой, приобретаешь такой душевный мир, такое спокойствие, что и не передать. И, по-моему, многодетные семьи вообще очень счастливые. Много детей ведь может быть только там, где есть любовь и тепло в родительских отношениях.

– Как Вы думаете, Ваши дети захотят стать многодетными родителями?

– Это для меня самый главный вопрос. Если у моих детей будет хотя бы по два ребенка, то для меня уже это будет достижением. Если три – то это вообще счастье. Это я стараюсь заложить наперед, но как это у меня получается – время покажет.

– Как Ваши дети относятся друг к другу? Не хотелось ли им быть единственными в семье?

– Я однажды спросила об этом у Антона. Я понимаю, что это, наверно, было очень некорректно, но мне было очень интересно знать. К тому же, у них с Павликом довольно долго были всякие стычки, до тех пор, пока не появилась Таня. Но когда я спросила, не хочется ли ему, чтобы были только папа, мама и он, то он даже не понял, о чем я говорю: "А как же Паша, а Таня, а Мишаня?" И хотя он больше всех ко мне привязан, и если есть такая возможность, то он от меня не отступит ни на шаг, он все равно себе не представляет, как это так. А когда крестили Мишу, и старшие дети вернулись домой немного раньше, когда его еще не принесли, они так испугались! Плакать стали, кричать: "Где Миша?" Павлик у нас вообще с маленькими очень любит нянчиться – соску всегда в рот вставит, постоянно около кроватки будет крутиться…

– Многодетные родители часто становятся объектами толков и пересудов: мол, нарожали детей, а как их растить – не подумали. При этом их упрекают, главным образом, в недостаточном уровне образованности и культуры. Приходилось ли Вам испытывать на себе подобные упреки?

– Слава Богу, в глаза ничего подобного не говорили. Может быть, мы с Иваном производим довольно благоприятное впечатление. К тому же, многие из наших знакомых и сами многодетные родители, поэтому они нас понимают и полностью поддерживают. Спрашивают только, не тяжело ли. Но ведь своя ноша не тянет! В конце концов, никто нас к этому не принуждал, это только наше, совершенно сознательное решение. А что касается культурности… Вот у меня – всего четверо детей. Но ведь есть женщины, у которых один ребенок живой, и много – нерожденных из-за абортов. Это что, культурно?

– Мария, Вы давно живете в Православии, у вас православная семья. Каким образом Ваши дети повлияли на Ваше понимание веры?

– По-моему, любой личный опыт человека, если он живет в вере, развивает его в его же чувстве любви. Для кого-то этот опыт – работа, для кого-то, может быть, – сильное потрясение. А мой опыт связан с моими детьми. Про это Иван очень хорошо сказал, что дети – они как ангелы, такие необыкновенные… И конечно, общение с ними накладывает на родителей определенный отпечаток. Становишься более восприимчивым

Окружающему тебя миру. И весь твой жизненный опыт накапливается благодаря общению с детьми.

– Было ли у Вас переосмысление православных праздников, связанных с рождением – Рождества, Благовещения?

– Насчет Благовещения… Совсем недавно мне в голову пришла одна интересная мысль. В сущности, в Благовещении нам дана модель того, как женщина должна воспринимать свою беременность "Да будет мне по слову Твоему". Такое удивительное смирение, которое и есть единственно верное поведение в этой ситуации. А что касается Рождества, то лично с собой как с матерью я этот праздник не соотношу. Единственное, что изменилось, – это, пожалуй, понимание всей суровой реальности происходившего тогда. Долгое время Рождество – это путешествие на ослике, звездная ночь, хлев, бычок, овечки – воспринималось мной как какая-то сказка. Если же представить себе все это в реальности…

– Мне кажется, что и Вам тоже приходится сильно выматываться, несмотря на то, что необходимыми условиями Вы более-менее обеспечены.

– Знаете, когда говорят, что дети отнимают много сил, то это, конечно, правда. У меня с Мишей так было. Смотришь в себя и думаешь: ну откуда тут силы возьмутся, ну как это все выдержать?.. Но потом понимаешь, что не может такого быть, чтобы не было у тебя сил. Значит есть, где-то должны быть. И в результате это приходит к тебе само – в самом ребенке, который родился. Потому что он такой хороший, замечательный, такой любимый, что он сам дает все эти силы. Но почувствовать это можно только тогда, когда станешь мамой.

– И кроме того, дети, наверное, дают уверенность в будущем?

– Ну, уж не знаю… Вот недавно, когда мы с Иваном смотрели телевизор, дети пошли на кухню – а там стояло такое большое блюдо с сыром, – съели весь сыр и оставили только два крошечных кусочка. Я прихожу и спрашиваю: "Это что такое?" А Павлик мне показывает на кусочки и объясняет: "Это вот сыр. Это – папе, а это – маме". Так что на старость два кусочка сыру нам обеспечены, это уж точно. Так вот они о нас заботятся.