Агрессия как инстинктивное поведение. Агрессия как инстинктивное поведение: психоаналитический подход. Агрессия как инстинктивное поведнние

П онятие инстинкт агрессии более обширно, поскольку охватывает как реактивные (оборонительный инстинкт), так и активные (социальная агрессия) проявления агрессивного поведения.

1. Источниками агрессивного поведения выступают:

• наследственный компонент (генетическая модель);
• навыки, полученные в ходе научения оборонительному поведению (учебная модель);
• навыки, полученные в ходе научения оспариванию добычи (фрустрационная модель).

2. Факторы возникновения активной агрессии:

• самоуверенность;
• активное и стабильное желание противостоять противнику и доминировать над ним;
• развитие инстинкта агрессии посредством использования неудовлетворенной потребности и конфликтного поведения.

3. Условием развития активной агрессии выступают зрелость и уверенность в себе.

Проявление агрессивного поведения наводит на мысли, существует ли самостоятельный инстинкт агрессии или нет. Аргументы в пользу возможной спонтанности агрессии пока что не позволяют сделать однозначных выводов.

Доказательством наличия самостоятельного инстинкта агрессии могли бы послужить проявления агрессии «вхолостую». Однако примеров проявления этой реакции действительно вхолостую пока что не было найдено. В то же время многие поведенческие проявления говорят в пользу того, что агрессия в определенной степени может накапливаться.

Наиболее обоснованной считается генетическая основа предрасположенности к агрессии.

Существуют три модели, объясняющие агрессивное поведение:

• 1. Модель психологического научения объясняет агрессивность процессами научения на ранних стадиях развития. В этом случае агрессия усваивается на чьем-либо примере либо на основании успешности собственного поведения.
• 2. Фрустрационная модель агрессивности объясняет появление агрессии вынужденной необходимостью преодоления препятствий к удовлетворению потребностей. Характерна для функциональных кругов различных инстинктов.
• 3. Разработанная группой этологов генетическая модель агрессивности, опирающаяся на законы 3. Фрейда и К. Лоренца, объясняет рассматриваемое поведение наличием врожденного инстинкта агрессии.

Все эти точки зрения и модели основаны на наблюдениях и экспериментах, поэтому однобокость аргументации представителей различных взглядов в дискуссиях друг с другом удивляет. Возникновение агрессии объясняется всеми указанными причинами.

По первой позиции пример приводит Э. Трумлер: «Я хорошо знаю, что немалая часть случаев агрессии собак против себе подобных или людей обусловлена противоестественным развитием в раннем возрасте. В силу этого порог раздражения, вызывающего агрессию, может так сильно снизиться, что даже сравнительно несущественные происшествия могут послужить спусковым механизмом реакции».

Однако этология приводит доказательства и второй модели. Повышенная агрессивность, приводящая даже к убийству собрата по виду, наблюдалась у животных, живущих в неволе, при одиночном содержании, при выращивании в изоляции, при скудности питания, при крайней скученности популяции и в других стрессовых ситуациях.

Существуют также наблюдения, подтверждающие третью теорию. Так, с помощью инбридинга были выведены семейства домашних мышей с разной степенью готовности к агрессии. Здесь генетическая основа различий доказана при помощи экспериментов по наследственной передаче свойств: при скрещивании мышей из разных семейств степень агрессивности потомков первого поколения находится между показателями исходных семейств.

Если мы хотим воспользоваться инстинктом агрессии при дрессировке служебных собак, то нас в меньшей мере интересует теоретическая дискуссия о том, чем данный инстинкт вызван. Скорее, нас интересуют такие критерии, как возможность его вызвать, ключевой раздражитель, цель инстинкта и его биологическое значение, а также возможности его развития при помощи тренировок и возможности влияния на него.

Активное агрессивное поведение всегда представляет собой внутривидовую агрессию, то есть социальную агрессивность. Она проявляется исключительно вследствие конкуренции, причем в число объектов конкуренции, помимо живых и неживых объектов окружающей среды (ареал проживания, укрытие, место для спаривания, питание и т.д.), входят и представители вида, в первую очередь половой партнер.

Внутривидовая агрессия активируется соперниками и конкурентами, а также случаями «асоциального» или «нечестного» поведения. Инстинктивная цель социальной агрессии - добиться бегства конкурента, его отступления или подчинения. Иногда она заключается в том, чтобы нанести ему физические повреждения или убить его. Однако агрессия отнюдь не приводит к самоуничтожению вида. Биологический смысл агрессии нельзя переоценить. В первую очередь она гарантирует относительно равномерное распределение представителей одного вида по доступному им ареалу и оптимальное использование последнего.

Помимо этого, при превышении наивысшей допустимой для определенного ареала плотности популяции она может заставить лишние особи откочевать в другие места, не дожидаясь ослабления всей популяции из-за недостатка пищи. Таким образом, она может способствовать заселению прежде необитаемых местностей. В свою очередь расселение конкурирующих представителей одного вида на максимально возможное расстояние приводит к наличию пространства, необходимого для размножения, и, возможно, препятствует распространению эпидемий в силу снижения плотности популяции.

Еще Чарльз Дарвин открыл, что агрессия способствует половой селекции, приводя к размножению самых сильных и здоровых особей. Через создание ранговой иерархии у социальных видов агрессия обеспечивает лидерство самых опытных особей.

Чтобы обеспечить преобладание положительных эффектов агрессии, у многих видов развились формы поведения, позволяющие в основном избежать ее негативных последствий. В их число входят угрожающее и импонирующее поведение, жесты покорности и умиротворяющая мимика, территориальность, индивидуальная дистанция и, наконец, «изобретение» относительно безопасных форм борьбы.

Вот все, что мы хотели сказать о возможности вызывания инстинкта агрессии, его целях и биологическом значении.

Перейдем к вопросу о возможностях тренировки инстинкта агрессии и о влияющих на него параметрах.

В определенной мере развитие врожденных способностей зависит от возможности их тренировки. Однако «уверенность в себе», то есть уверенность в победе, возрастает сама по себе с возрастом и при длительном обладании высоким рангом в стае. Вместе с уверенностью возрастает и интенсивность агрессии.

Социальная агрессия входит в число инстинктов, поддающихся тренировке.

Благодаря своевременному обучению можно добиться усиления или ослабления агрессии в определенных пределах. В целом проявление агрессивных наклонностей приводит к закреплению агрессивного поведения, причем последующие проявления агрессии усиливаются в первую очередь благодаря успехам в драках.

Агрессивность можно повысить также благодаря причинению боли (реактивная агрессия), возможно с помощью парфорса (ошейник с шипами) или электрошокового ошейника, но в этом случае последствия будут разными в зависимости от примененной дозировки. Готовность к агрессивным действиям подвержена колебаниям, обусловленным в том числе гормонально. Мужской половой гормон в период размножения усиливает агрессивность многих млекопитающих.

Пороговые показатели раздражителей, вызывающих агрессию, ниже всего в тех местах, где животное чувствует себя увереннее всего, то есть там, где его агрессия в наименьшей мере подавляется реакцией избегания. По мере отдаления от этой «штаб-квартиры», возрастания чуждости окружения и усиления страха животного готовность к драке снижается. Это справедливо не только по отношению к оборонительному инстинкту, но и к социальной агрессии.

Для фигуранта при дрессировке служебных собак важны еще два параметра, влияющих на агрессию.

• Во-первых, при личном знакомстве агрессия блокируется.
• Во-вторых, пассивная реакция на агрессию очень впечатляет и сбивает с толку: ничто так не смущает агрессора, как невозмутимость подверженного нападению.

В связи с агрессией мы бы хотели сказать еще несколько слов о пониженной обучаемости агрессивных собак. Мы знаем, что служебные собаки должны обладать сильными инстинктами и определенным уровнем подготовки. Для получения необходимого уровня знаний собака должна пройти многие обучающие процессы. Чрезмерный стресс, то есть слишком сильное нервное напряжение, препятствует любым успехам в обучении.

Высшую степень нервной нагрузки собака переживает в конфликтных ситуациях, которых, тем не менее, при дрессировке не избежать.

Однако следует различать ситуации, когда высокие нервные нагрузки вызываются агрессией и страхом. При одновременном провоцировании агрессии и страха - например, при принуждении агрессивной собаки в процессе облаивания к реакции избегания с помощью жестких мер - конфликт инстинктов приводит собаку в состояние высшего нервного напряжения, а это блокирует обучаемость.

В этой ситуации к реакции избегания можно принудить только менее уверенных в себе собак с более слабыми инстинктами (в этом случае лай - действие не целенаправленное либо усвоенное в процессе обучения, а всего лишь компенсаторное).

У уверенных в себе собак, обладающих сильными инстинктами, жесткость лишь усиливает агрессию, и они регулярно срываются; некоторые из-за влияния гормонов входят в некоторое подобие транса, делающее их нечувствительными к боли. Это иногда проявляется и в драках, особенно между суками: удары лишь раззадоривают их, поскольку жесткость, как я уже подчеркивал ранее, иногда подогревает агрессию.

Если собака должна пройти какие-либо обучающие процессы, связанные с реакцией избегания, то инстинкт агрессии - худшая из возможных мотиваций, в этом случае обучаемость будет ограничена или вовсе отсутствует.

Самое раннее и, возможно, наиболее известное теоретическое положение, имеющее отношение к агрессии, - это то, согласно которому данное поведение по своей природе преимущественно инстинктивное. Согласно этому довольно распространенному подходу, агрессия возникает потому, что человеческие существа генетически или конституционально «запрограммированы» на подобные действия.

Агрессия как инстинктивное поведение: психоаналитический подход

В своих ранних работах Фрейд (Freud) утверждал, что все человеческое поведение проистекает, прямо или косвенно, из эроса, инстинкта жизни, чья энергия (известная как либидо) направлена на упрочение, сохранение и воспроизведение жизни. В этом общем контексте агрессия рассматривалась просто как реакция на блокирование или разрушение либидозных импульсов. Агрессия как таковая не трактовалась ни как неотъемлемая, ни как постоянная и неизбежная часть жизни.

Пережив опыт насилия первой мировой войны, Фрейд (Freud, 1920) постепенно пришел к более мрачному убеждению в отношении сущности и источника агрессии. Он предположил существование второго основного инстинкта, танатоса - влечения к смерти, чья энергия направлена на разрушение и прекращение жизни. Он утверждал, что все человеческое поведение является результатом сложного взаимодействия этого инстинкта с эросом и что между ними существует постоянное напряжение. Ввиду того, что существует острый конфликт между сохранением жизни (то есть эросом) и ее разрушением (танатосом), другие механизмы (например, смещение) служат цели направлять энергию танатоса вовне, в направлении от «Я».

Таким образом, танатос косвенно способствует тому, что агрессия выводится наружу и направляется на других. Теория Фрейда о взаимодействии эроса и танатоса отображена на рис. 1.2.

Положение об инстинкте стремления к смерти является одним из наиболее спорных в теории психоанализа. Оно было фактически отвергнуто многими учениками Фрейда, разделявшими его взгляды по другим вопросам (Fenichel, 1945; Fine, 1978; Hartmann, Kris & Lowenstein, 1949). Тем не менее утверждение о том, что агрессия берёт начало из врожденных, инстинктивных сил, в целом находило поддержку даже у этих критиков.

Взгляды Фрейда на истоки и природу агрессии крайне пессимистичны. Это поведение не только врожденное, берущее начало из «встроенного» в человеке инстинкта смерти, но также и неизбежное, поскольку, если энергия танатоса не будет обращена вовне, это вскоре приведет к разрушению самого индивидуума. Единственный проблеск надежды связан с тем, что внешнее проявление эмоций, сопровождающих агрессию, может вызывать разрядку разрушительной энергии и, таким образом, уменьшать вероятность появления более опасных действий. Этот аспект теории Фрейда (положение о катарсисе) часто интерпретировался следующим образом: совершение экспрессивных действий, не сопровождающихся раз-

рушением, может быть эффективным средством предотвращения более опасных поступков. Однако при лучшем знакомстве с произведениями Фрейда обнаруживаются доводы против подобных утверждений. Хотя у Фрейда не было четкой позиции по отношению к силе и продолжительности действия катарсиса, он все же склонялся к тому, что это действие является минимальным и кратковременным по своей природе. Таким образом, Фрейд проявлял на этот счет меньший оптимизм, чем полагали теоретики более позднего периода.

Агрессия как инстинктивное поведение: взгляд на проблему с позиций эволюционного подхода

В этом разделе мы рассмотрим три взгляда с позиций эволюционного подхода на человеческое агрессивное поведение. Данные в поддержку этих теорий были получены прежде всего в результате наблюдений за поведением животных. Три подхода, о которых пойдет речь, сходятся в признании того, что предрасположенность человека к агрессии является следствием влияния естественного отбора. Утверждается, что агрессия обеспечивала биологические преимущества нашим доисторическим предкам.

Этологический подход. Лоренц (Lorenz, 1966, 1964), лауреат Нобелевской премии, выдающийся этолог, придерживался эволюционного подхода к агрессии, демонстрируя неожиданное сходство с позицией Фрейда.

Согласно Лоренцу, агрессия берет начало прежде всего из врожденного инстинкта борьбы за выживание, который присутствует у людей так же, как и у других живых существ. Он предполагал, что этот инстинкт развился в ходе длительной эволюции, в пользу чего свидетельствуют три его важные функции. Во-первых, борьба рассеивает представителей видов на широком географическом пространстве, и тем самым обеспечивается максимальная утилизация имеющихся пищевых ресурсов. Во-вторых, агрессия помогает улучшить генетический фонд вида за счет того, что оставить потомство сумеют только наиболее сильные и энергичные индивидуумы. Наконец, сильные животные лучше защищаются и обеспечивают выживание своего потомства.

В то время как у Фрейда не было однозначного мнения относительно накопления и разрядки инстинктивной агрессивной энергии, у Лоренца был совершенно определенный взгляд на эту проблему. Он считал, что агрессивная энергия (имеющая своим источником инстинкт борьбы) генерируется в организме спонтанно, непрерывно, в постоянном темпе, регулярно накапливаясь с течением времени. Таким образом, развертывание явно агрессивных действий является совместной функцией 1) количества накопленной агрессивной энергии и 2) наличия и силы особых облегчающих разрядку агрессии стимулов в непосредственном окружении. Другими словами, чем большее количество агрессивной энергии имеется в данный момент, тем меньшей силы стимул нужен для того, чтобы агрессия «выплеснулась» вовне. Фактически, если с момента последнего агрессивного проявления прошло достаточное количество времени, подобное поведение может развернуться и спонтанно, при абсолютном отсутствии высвобождающего стимула. Как отмечал Лоренц (Evans, 1974), «у некоторых животных агрессивность соответствует всем правилам снижения порога и инстинктивного поведения. Можно наблюдать животного в ожидании опасности; человек тоже может вести себя подобным образом». Гипотезы о взаимосвязи высвобождающих агрессию стимулов и количества накопленной агрессивной энергии представлены в виде графика на рис. 1. 3.

Одно из наиболее любопытных следствий теории Лоренца состоит в том, что с ее помощью можно объяснить тот факт, что у людей, в отличие от большинства других живых существ, широко распространено насилие в отношении представителей своего собственного вида. Согласно Лоренцу, кроме врожденного инстинкта борьбы, все живые существа наделены возможностью подавлять свои стремления; последняя варьирует в зависимости от их способности наносить серьезные повреждения своим жертвам. Таким образом, опасные хищники, например, львы и тигры, которых природа щедро снабдила всем необходимым для успешного умерщвления других живых существ (проворством, огромными когтями и зубами), имеют очень сильное сдерживающее начало, препятствующее нападению на пред-

ставителей собственного вида, в то время как менее опасные существа - люди - обладают гораздо более слабым сдерживающим началом. Когда на заре истории человечества мужчины и женщины, действуя агрессивно против своих соплеменников, пускали в ход свои зубы и кулаки, отсутствие вышеупомянутых ограничений не было столь страшным. В конце концов, вероятность того, что они могли нанести друг другу серьезные увечья, была относительно низкой. Однако технический прогресс сделал возможным появление оружия массового уничтожения, и в связи с этим потакание своим стремлениям представляет все большую опасность - под угрозой находится выживание человека как вида.

Кратко можно сказать так: Лоренц истолковывал стремление мировых лидеров подвергать целые нации риску самоуничтожения в свете того факта, что человеческая способность к насилию превалирует над врожденными сдерживающими началами, подавляющими агрессивные действия.

Несмотря на то что Лоренц, как и Фрейд, считал агрессию неизбежной, в значительной степени являющейся следствием врожденных сил, он более оптимистично смотрел на возможность ослабления агрессии и контроля подобного поведения. Он полагал, что участие в различных действиях, не связанных с причинением ущерба, может предотвратить накопление агрессивной энергии до опасных уровней и таким образом снизить вероятность вспышек насилия. Можно с некоторым преувеличением сказать, что угроза всплеска насилия у человека может быть предотвращена посредством тысячи других действий (Zillmann, 1979). Лоренц утверждал также, что любовь и дружеские отношения могут оказаться несовместимыми с выражением открытой агрессии и могут блокировать ее проявление.

Охотничья гипотеза. Ардри (Ardrey), сценарист из Голливуда, «археолог-любитель» (Munger, 1971), написал несколько книг, благодаря которым многие люди познакомились с популярной версией эволюционной теории. Ардри утверждает, что в результате естественного отбора появился новый вид - охотники: «Мы нападали, чтобы не голодать. Мы пренебрегали опасностями, иначе перестали бы существовать. Мы адаптировались к охоте анатомически и физиологически» (Ardrey, 1970). Эта охотничья «природа» и составляет основу человеческой агрессивности.

Еще два изобретения, имеющие своим началом человеческую потребность «убивать, чтобы жить» (Ardrey, 1976), делают возможным участие в социальном насилии и войнах. Во-первых, чтобы успешно охотиться группами, люди придумали для общения язык, содержащий такие понятия, как «друг» и «враг», «мы» и «они», служащие для оправдания агрессивных действий против других. Во-вторых, появление оружия, поражающего на расстоянии, такого как лук и стрелы (вместо дубинок и камней), привело к тому, что люди стали более удачливыми «вооруженными хищниками». В беседе с Ричардом Лики (Leakey), известным антропологом, Ардри уточнил значение изобретения такого оружия: «Когда у нас появилась эта вещь, предназначенная для наступления, убивать стало настолько легче, что благодаря насилию мы стали другими существами» (Munger, 1971). Итак, Ардри уверяет, что именно охотничий инстинкт как результат естественного отбора в сочетании с развитием мозга и появлением оружия, поражающего на расстоянии, сформировал человека как существо, которое активно нападает на представителей своего же вида.

Социобиологический подход. В отличие от сторонников эволюционной теории, социобиологи предлагают более специфическое основание для объяснения процесса естественного отбора. Их основной аргумент сводится к следующему. Влияние генов столь длительно, потому что они обеспечивают адаптивное поведение, то есть гены «приспособлены» до такой степени, что вносят свой вклад в успешность репродукции, благодаря чему гарантируется их сохранение у будущих поколений (Barach, 1977). Таким образом, социобиологи доказывают, что индивидуумы скорее всего будут содействовать выживанию тех, у кого имеются схожие гены (то есть родственников), проявляя альтруизм и самопожертвование, и будут вести себя агрессивно по отношению к тем, кто от них отличается или не состоит в родстве, то есть у кого наименее вероятно наличие общих генов. Они будут пользоваться любой возможностью, чтобы навредить им и, возможно, ограничить возможности последних иметь потомство от членов собственного клана.

Согласно социобиологическому подходу, агрессивные взаимодействия с конкурентами представляют собой один из путей повышения успешности репродукции в условиях окружающей среды с ограниченными ресурсами - недостатком пищи или брачных партнеров. Очевидно, успешная репродукция более вероятна, если у индивидуума имеется достаточное количество пищи и партнеров, с которыми можно производить потомство. Однако агрессия будет повышать генетическую пригодность данного индивидуума только в том случае, если выгода от нее превысит затраченные усилия. Потенциальная цена агрессии зависит от риска смерти или серьезных повреждений у тех индивидуумов, кто должен выживать для обеспечения выживания своего потомства. Чья-либо генетическая пригодность не будет повышаться, если агрессивная конкуренция приведет к гибели его рода. Таким образом, социобиологи убеждают нас в следующем: агрессивность - это средство, с помощью которого индивидуумы пытаются получить свою долю ресурсов, что, в свою очередь, обеспечивает успех (преимущественно на генетическом уровне) в естественном отборе.

Критика эволюционных подходов. Хотя различные эволюционные теории во многом отличны друг от друга, их критика основывается на сходных аргументах. Критика поднимает вопрос доказательства, требуя необходимости рассмотрения других факторов, которые могут способствовать агрессии или миролюбию; кроме того, возникает проблема определения понятия «адаптивность». Во-первых, сторонники эволюционного подхода не представляют прямых доказательств в пользу тех концепций, на которых базируются их аргументы. Например, не обнаружено генов, напрямую связанных с агрессивным поведением. Аналогичным образом не нашли подтверждения представления Лоренца об агрессивной энергии (Zillmann, 1979). Другая сторона проблемы доказательств связана с тем, что доводы основываются на наблюдениях за поведением животных (Johnson, 1972; Tinbergen, 1978). Критике подвергается и опыт обобщения наблюдений за теми живыми существами, чей мозг устроен более примитивно и на которых менее, чем на людей, влияет общественный и культурный контроль.

Некоторые критики упрекали этологов и социобиологов в том, что в своих теоретических построениях они склонны забывать об изменчивости человеческого поведения (Baldwin & Baldwin, 1981; Gold, 1978). Гоулд (Gold, 1978) утверждает, что наша биологическая наследственность составляет потенциальную основу для весьма широкого спектра поведенческих проявлений, который включает в себя агрессию и насилие, но не сводится исключительно к ним.

Почему предполагается наличие генов агрессии, доминирования или злости, когда известно, что необычайная гибкость мозга позволяет нам быть агрессивными или миролюбивыми, доминирующими или подчиняющимися, злыми или великодушными? Насилие, сексизм и повсеместная распущенность имеют биологическую природу, поскольку представляют собой одну подсистему широкого ряда поведенческих моделей. Но уж миролюбие, равенство и доброта точно биологического происхождения. Таким образом, моя критика выдвигает концепцию биологической потенциальности в противовес концепции биологического детерминизма - мозг осуществляет регуляцию широкого диапазона человеческого поведения, и он не обладает исключительной предрасположенностью к какой-то одной из форм поведения…

Наконец, вызывает сомнение сама логика рассуждений о проявлениях адаптивности какого-либо поведения. Например, социобиологи допускают: если поведение существует, то оно должно быть адаптивным. Болдуин и Болдуин (Baldwin & Baldwin, 1981) приводят пример адаптивной функции появления прыщей, чтобы показать всю нелепость подобного парадоксального мышления: «Прыщи нужны для того, чтобы человек начал следить за своей внешностью, что, в свою очередь, повышает вероятность сексуального взаимодействия - отсюда вытекает передача по наследству генов, вызывающих прыщи».

Агрессия - это поведение, целью которого является нанесения вреда некоторому объекту или человеку, возникающее по мнению представителей психоаналитической ориентации, в результате того, что по различным причинам не получают реализации некоторые изначально врожденные неосознанные влечения, что и вызывает к жизни агрессивную энергию разрушения. Подавление этих влечений, жесткая блокировка их реализации порождает чувства тревожности, неполноценности, агрессивности, что ведет к социально дезадаптивным формам поведения.

В своих ранних работах З. Фрейд утверждал, что все человеческое поведение проистекает, прямо или косвенно, из эроса, инстинкта жизни, чья энергия (либидо) направлена на упрочнение, сохранение и воспроизводство жизни, с созидательными тенденциями в поведении человека: любовью, заботой, близостью.

Агрессия рассматривается как реакция на блокирование или разрушение либидных импульсов. Фрейд предположил существование второго основного инстинкта (танатоса) - влечение к смерти, чья энергия направлена на разрушение и прекращение жизни - это отрицательные эмоции - злоба, ненависть, деструктивность. З. Фрейд утверждал, что все человеческое поведение является результатом сложного взаимодействия этого инстинкта с эросом и что между ними существует постоянное напряжение. Ввиду того, что существует острый конфликт между сохранением жизни (эросом) и ее разрушением (танатосом), другие механизмы (смещение) служат цели направлять энергию танатоса во вне, в направлении от «Я». Таким образом, танатос косвенно способствует тому, что агрессия выходит наружу и направлена на других.

З. Фрейд объяснял агрессию, насилие как проявление изначально присущих человеку инстинктов. Наличие противоречия между инстинктами и социальными нормами, ограничивающими его действия, порождают внутреннее напряжение, которое проявляется, в том числе как агрессия и насилие. Насилие человек совершает по отношению к себе самому и по отношению к другим, к внешнему миру. В аспекте концепции Я, Сверх - Я, насилие, агрессия является результатом конфликта Я и Сверх - Я, который отражает в конечном счете противоречия реального и психического, внутреннего и внешнего.

Противоположностью между влечением к жизни и к смерти объясняется, что любовь к объекту свидетельствует о полярности между любовью (нежностью) и ненавистью (агрессивностью). Влечение к смерти вызывает насилие, но и сама любовь порождает агрессивность (сексуальную). Взгляды Фрейда на истоки и природу агрессии крайне пессимистичны. Это поведение не только врожденное, берущее свое начало в присущем человеку инстинкте смерти, но, и неизбежное, поскольку, если энергия танатоса не будет обращена во вне, это вскоре приведет к разрушению самого индивида. Единственный проблеск надежды связан с тем, что внешнее проявление эмоций, сопровождающих агрессию, может вызвать разрядку разрушительной энергии и уменьшить вероятность появления более опасный действий. Этот аспект в теории З. Фрейда (положение о катарсисе) совершение эмоциональных/экспрессивных действий, не сопровождающихся разрушением, может быть эффективным средством предотвращения опасных поступков. Возникновение и дальнейшее становление агрессивности у Фрейда соотносятся со стадиями детского развития. Отмечается, что фиксация на оральной стадии может привести к формированию таких агрессивных черт характера как наклонность к сарказму, сплетням. Фиксация на анальной стадии может привести к формированию упрямства, которое переходит в упорство, к которому легко присоединяется наклонность к гневу и мстительности. .

Агрессия как эмоция, или агрессия как поведение, является естественной для человека. Прежде всего, агрессия это проявление телесной разумности человека, то есть его Физического Я. Агрессивное поведение может быть вызвано страхом или же нереализованной потребностью. что в подавляющем большинстве случаев сопровождается выбросом адреналина и последующей гормональной реакцией. подробнее см. видео ниже Агрессия это естественно . Но агрессивное поведение не является социально одобряемым. То есть, это тот случай, когда Физическое я может конфликтовать с Социумным Я . В социуме работают регулирующие механизмы, подавляющие или запрещающие проявление агрессии у граждан. Эти механизмы разнообразны: от юридических законов, так или иначе берущих начало от различных религиозных предписаний (заповедей), до мемов, идей, убеждений, которые буквально " вписаны" в коллективное сознание общества. Мемы коллективного сознания, пожалуй, наиболее сильная часть подсознания любого человека. Даже если осознанно человек понимает необходимость действовать агрессивно, на уровне физиологии гормональные процессы в его теле могут быть недостаточной силы для достижения желаемого результата (" победы над врагом"). То есть в этом случае Базовый фрактал получает искажения. В видео ниже причины и формы социального агрессивного поведения объясняются с точки зрения физиологии.

" width="320">
Полезная статья о влиянии территории проживания (информационного поля) на поведение человека или социальной группы. Почему при примерно равных вводных агрессия может возникнуть, а может и нет. далее цитирую статью Об агрессии сценах насилия (источник статьи http://asher.ru/library/human/aggression)
Имеется два полярных мнения: Первое – публичная демонстрация сцен насилия провоцирует рост насилия в обществе. Второе – такого рода демонстрация ничего не провоцирует, а, скорее, канализирует подсознательную тягу к насилию в обществе. Выскажусь, пожалуй, коротенько на этот счёт и я.Насилие есть производная от функции агрессии. Агрессия – это одна из важнейших функций живых организмов, являющаяся составляющей ряда инстинктов, например, инстинкта самосохранения. В русском языке термин «агрессия» давно имеет негативную окраску, став чем-то вроде синонима таких слов, как «атака», «нападение», «уничтожение». Но если рассмотреть агрессию, как некое состояние живого организма, то в таковом состоянии живой организм пребывает отнюдь не только при нападении на другой живой организм. Рассмотрим для начала отвлечённый пример из животного мира. Как себя поведёт самка с детёнышами, если какой-то хищник попробует напасть на детёнышей? Ответ очевиден – она станет своих детёнышей защищать, при этом её защита возможна лишь при включённой функции агрессии. Стало быть, агрессия проявляется как при нападении, так и при самозащите.Понятно также, что любой хищник проявляет агрессию при самом банальном добывании пищи. То есть для хищника агрессия провоцируется инстинктом самосохранения – ему надо регулярно кушать. Ну а если хищника кормить мясом, то есть освободить его от необходимости предварительно находить и убивать жертву? Исчезнет ли в этом случае агрессия хищника? Да нет, не исчезнет, просто она будет переведена в неактуальное состояние. Она будет дремать, но достаточно будет малейшего раздражителя, чтобы агрессия снова включилась.В советское время жила известная на весь Союз некая семья Берберовых. Всесоюзную известность эта семья из Баку приобрела благодаря собственному идиотизму: помимо двух детей, они завели в своей квартире хищников – льва и пуму. Очень это льстило коммунистической пропаганде, которая всегда выступала против любой агрессии. А тут два хищника преспокойно живут в семье, гуляют по улицам города, спят в городской квартире, самим фактом такого «мирного сосуществования» как бы доказывая, что даже хищника можно сделать миролюбивым. Даже целый фильм про это сняли, который иногда крутили по ТВ и все с умилением смотрели, как мальчик и девочка играются со львом. Красиво. Но, как уже не раз сказано, природу переделать невозможно. В итоге всё закончилось тем, что однажды лев загрыз мальчика и покалечил хозяйку. А подоспевший наряд милиции застрелил и льва, и пуму. Вот такой вот мрачноватый конец красивой сказочки.Вопрос: а почему в какой-то момент у домашнего льва Берберовых, которого кормили наверняка очень неплохо, вдруг включилась агрессия? Чтобы понять причину, надо принять во внимание, что у живых существ есть ещё один могучий инстинкт, которому следует любое животное – инстинкт метить территорию. Помеченная территория считается собственностью и нарушение границ этой территории включает у собственника агрессию по отношению к нарушителю.В принципе, инстинкт метить территорию является производном от инстинкта самосохранения – в границах помеченной территории животное добывает себе пропитание. Следовательно, любой нарушитель рассматривается, как потенциальная угроза собственному пропитанию, то есть, в конечном итоге, опосредованная угроза для жизни. Можно сколько угодно считать этот инстинкт иррациональным, но он есть у любого живого существа и глупо поступает тот, кто думает, что инстинкт метить территорию можно отменить. Он неотменяем. И моментально актуализирует агрессию при любом нарушении своей территории.Лев Берберовых считал квартиру Берберовых своей территорией. Сами Берберовы тоже считали её своей территорией. В такой ситуации рано или поздно либо Берберовы, либо лев должны были проявить агрессию. Лев – посчитав, что Берберовы, которым он милостиво разрешал себя кормить, ведут себя на его территории неправильно. Что и произошло. Убитого льва и пуму жалко. А вот Берберовых – ни капли, ибо идиотов надо учить. Ну или хотя бы на примере идиотов учить нормальных людей.Ну ладно, это всё общие рассуждения. Мы ведь начали с обсуждения животрепещущей темы: провоцируют ли публичные сцены насилия усиление агрессивности в обществе? Мой ответ, исходя из вышесказанного: всё зависит не от показываемого насилия как такового, а от того, кто и в отношении кого осуществляет насилие на экране (фотографии, видеоклипе). Человек может совершенно спокойно посмотреть фильм ужасов, где реками течёт кровь и головы жертв отлетают каждые пять минут, а после этого выйдет из кинозала в самом миролюбивом настроении. Но этот же самый человек посмотрит даже не фильм, а просто несколько фотографий со сценами даже не убийств, а просто избиений – и кровь закипит у него в жилах и он будет готов идти и убивать. В чём причина такой разной реакции на сцены насилия?Человек – животное. Очень многих такая констатация огорчает, но, как говаривал Освальд Шпенглер: «Когда я называю человека зверем, то кого я этим обижаю – человека или зверя?». В биологическом плане, в области инстинктов человек животное в полной мере. Причём, что наиболее печально для некоторых, человек – хищник. Соответственно, все инстинкты хищника имеет в себе любой человек. Налёт цивилизации, образования, культуры и всего такого прочего моментально слетает с него при определённых обстоятельствах.В этом смысле должно быть понятно, когда именно у человека включается агрессия. Да, собственно, во всех тех случаях, когда она включается у хищника, прежде всего, во всех случаях, связанных с инстинктом метить территорию. Территория – это собственность. В этом смысле страсть к приобретению любой собственности у человека – это видоизменённый инстинкт метить территорию. Хотите включить агрессию у любого человека? Нет ничего проще – отберите у него вещь, которую он считает своей собственностью. Агрессия включится моментально. Могучий инстинкт.А если вторгнуться без разрешения в квартиру к человеку? Тут уж агрессия моментально достигнет такого уровня, что скорее всего сразу спровоцирует насилие. Да, не всегда агрессивное состояние порождает насилие – до известных пределов человек может контролировать своё поведение в агрессивном состоянии. Но только до известных. Если агрессия превысит некоторый порог, то снижение агрессивности возможно только через насилие – это уже вне пределов самоконтроля человека.Следует также иметь в виду, что человек – не простой хищник, а хищник социальный. Пример социальных хищников – стая волков. У стаи помеченная территория общая и нарушение этой территории агрессивно воспринимается всеми членами стаи. Точно также нападение на одного из членов стаи рассматривается остальными членами стаи, как нападение на них лично. И порождает точно такую же агрессивную реакцию. Инстинкт воспринимать нападение на члена стаи, как нападение на тебя лично – это ещё один из базовых инстинктов социального хищника. И с этим инстинктом также напрямую связана способность хищника включать агрессивное состояние.Теперь, поскольку про агрессию и причины её актуализации сказано достаточно, можно поговорить о сценах насилия и то, когда они порождают агрессию у просматривающей эти сцены аудитории, а когда не порождают.Недавно бурное обсуждение вопроса о том – разрешать или запрещать в ЖЖ публикации сцен насилия, вызвало заявление Артемия Лебедева, в котором он призвал запретить размещение сцен насилия в сервисе Livejournal.com . В частности, он сказал: «Я не люблю видео, где чечены режут головы русским, не люблю видео, где русские режут головы чеченам. … Я вообще против убийства». Его тут же поймали на непоследовательности, ибо никто иной, как Артемий Лебедев, в своём журнале вывешивал фото- и видеосцены насилия: фотографии уничтожения Че Гевары и фото и видео убийства северного вьетнамца одним из офицеров Южного Вьетнама.Спрашивается: как же это так, один и тот же человек совершенно спокойно публикует видео расстрела в голову, а спустя некоторое время выступает против видео с отрезанием головы. Логика тут есть? На самом деле, логики тут никакой – тут одни сплошные инстинкты. В свете всего вышесказанного будет ясно, почему Лебедева возмутило видео с отрезание голов русским солдатам и оставило спокойным видео с убийством вьетнамца.Давайте посмотрим через призму животного начала. А кого вообще из русской аудитории ЖЖ мог возмутить клип, на котором один вьетнамец простреливает голову другому вьетнамцу? Если рассматривать вопрос через призму инстинктов социального хищника, то действие клипа разворачивается на чужой территории, во Вьетнаме, и наш инстинкт метить территорию остаётся совершенно невозмутим. В клипе действуют представители другой стаи, и, опять же, наш социальный инстинкт спокоен. Нам, как животным, нет дела до того, что животные другой стаи убивают друг друга, да ещё делают это на своей, а не на нашей территории. Поэтому клип с убийством вьетнамца оставляет нас не то чтобы равнодушными – по человечески жалко вьетнамца (налёт культуры в этот момент с нас ещё не слетел), – но инстинкты, приводящие в актуальное состояние агрессию, молчат. И клип нас не возмущает.Совсем иное дело клип с отрезанными головами русских солдат. Думается, что уже понятно, почему он вызывает такую бурю эмоций у русскоязычной аудитории: на этом клипе убивают членов нашей стаи, да ещё на территории, которую наша стая пометила, то есть считает своей. Удар приходится в область сразу двух базовых инстинктов и агрессия моментально приводится в актуальное состояние. Причём уровень агрессии настолько высок, что выход из него может быть только один – ответное насилие. В чём уж проявится это насилие (или сублимация такового) – зависит от воспитания человека. Кто-то, как Артемий Лебедев, напишет гневный пост с призывом запретить публикацию такого видео, а кто-то, пожалуй, решит, что надо ответно убить тех, кто отрезал головы членам нашей стаи.Ну а как бы на клип с убитыми русскими солдатами отреагировали те же вьетнамцы? Да никак. Этот клип их не потряс бы. А вот клип, в котором вьетнамец убивает вьетнамца, берёт их за живое, порождая бурю эмоций.Кстати, в обсуждениях было сказано, что вот, мол, американцы исповедуют двойные стандарты – запрещают публикации сцен насилия в отношении американских солдат в Ираке, а вот насилие против других народов оставляют без внимания. На самом деле никаких двойных стандартов нет. Американцы – это стая, равно как и любой другой народ. Эта стая метит территорию. В данном случае – Ирак. На этой территории, которую стая уже считает своей (на инстинктивном уровне), члены другой стаи осуществляют насилие против американской стаи. Американцы не хотят видеть этих сцен, вот они их и запрещают, поскольку именно эти сцены затрагивают их базовые инстинкты. А до разборок между членами других стай американцам, в общем-то, не то чтобы нет дела, но они не задевают их базовые инстинкты, связанные с агрессией.Думаю, из сказанного вполне ясно, что сами по себе сцены насилия ничего спровоцировать не могут. Эскалация агрессии и результирующего насилия возникает только тогда, когда затрагиваются базовые инстинкты социального хищника: инстинкт метить территорию и инстинкт «нападение на члена стаи равносильно нападению на тебя».Возьмём для примера финальную часть фильма «От заката до рассвета», где в мексиканской пустыне банда подонков в придорожном кабаке попадает в западню, оказавшись на всю ночь в компании с ужасными вампирами. Вот там кровища льёт направо и налево, вот там отрезанные части тела разлетаются ежеминутно налево и направо, а минут 10-15 экранного времени происходят только убийства, убийства и убийства… Ну и как реагирует на это зритель? Да в общем и целом позитивно – прикольно посмотреть, как у вампира разрывается голова. Нарушения территории нет – Мексика не наша земля. А инстинкт «наших бьют»? Частично он включается, ибо в такой комбинации: «люди vs. Вампиры», мы даже последних подонков (каковыми в фильме предстают герои Тарантино и Клуни) склонны признать членами нашей стаи. В итоге, когда в конце фильма члены «нашей стаи» побеждают вампиров, это доставляет нам удовольствие – наша включившаяся было агрессия нашла для себя выход через созерцание сцен насилия, на которых «наши парни» уничтожают тех, кто на них посмел напасть – вампиров.Ну а, допустим, какова реакция русского зрителя на кадры кинохроники июля 1941 года, на которых немецкие танки едут по пыльным дорогам на фоне горящих хат? Вроде бы непосредственного насилия нет – немцы весёлые, смеются, никто не стреляет, никого не убивают. Но кадры эти любому русскому очень тяжело смотреть – ведь тут сразу и нарушение помеченной нашей стаей территории, да и про то, что эти весёлые немцы поубивали немало членов нашей стаи мы тоже знаем. А вот точно такие же кадры тех же самых весёлых немцев, которые летом 1940 года едут на танках по дорогам Франции, нас оставляют совершено равнодушными, пожалуй даже мы преисполняемся какого-то эстетического восхищения этими удалыми ребятами в красивой форме. Всё верно – что нам за дело до чужой территории и до трупов членов чужой стаи? А вот на кадрах лета 1941 года наша агрессия включается… но направить её некуда. Ведь всё уже давно кончилось.Тут, кстати, есть ещё один примечательный момент. В обсуждениях, связанных с требованием запретить сцены насилия, указывалось на то, что в советское время фильмы про войну, с массовыми сценами насилия показывались очень часто, а какого-то массового насилия в советском обществе не порождали. В чём ту дело? Всё ли дело только в работе милиции?На самом деле сцены насилия, на которых нарушается помеченная нашей стаей территория или атаке подвергаются члены нашей стаи, приводят нас в иступлённое состояние только тогда, когда нет справедливого с нашей точки зрения наказания за эти деяния, то есть воздаяния. Но в случае с фильмами про Отечественную войну воздаяние имеется.Возьмём для примера фильм «Горячий снег». Первоначально зрителю известно, что враг нарушил помеченную нашей стаей территорию (это всякий знает, что немцы нарушили нашу границу), убил множество членов нашей стаи. То есть изначально инстинкт агрессии русского зрителя этого фильма находится во включённом состоянии. Далее создатели фильма умело поднимают градус этой потенциальной агрессии – наши артиллеристы изо всех сил спешат куда-то навстречу врагу, по пути встречая других членов стаи, которые сообщают дополнительные сведения о том, как нарушивший территорию враг снова нанёс поражение (сцена на мосту с бежавшим с поля боя танкистом). Затем показывается прямая агрессия со стороны врага – немецкие самолёты бомбят наши позиции. И сразу после этого начинается танковая атака, когда градус инстинктивной агрессии русского зрителя достигает апогея – немецкие танки последовательно уничтожают артиллерийские батареи, артиллеристы гибнут, гибнут и гибнут. Если бы фильм закончился на этом моменте, то агрессия зрителей, особенно молодых, неминуемо перешла бы в конкретное насилие. Но фильм заканчивается совсем другими сценами: наступлением нашей стаи на фоне подбитых без счёта немецких танков. И включенная предыдущими кадрами агрессия идёт резко на убыль.Точно также заканчивается фильм «Они сражались за Родину» – там потрёпанное подразделение, от которого и взвода не осталось, видит бесчисленные колонны свежего пополнения, которое идёт на врага. Или фильм «На войне, как на войне» – точно такая же концовка: очень упорным немцам нанесено поражение и наши танки на полной скорости летят добивать врага. И так далее. Почти все советские фильмы про войну заканчивались воздаянием немцам. Именно поэтому они не порождали взрыва насилия в обществе. Правда, вызывали они порой встречную реакцию – хотелось, чтобы немцы хоть иногда победили.Был один такой фильм, назывался «Соколово». В фильме рассказывается о боевом крещении чешского танкового батальона, входившего в состав 3-й танковой армии генерала Рыбалко. По ходу фильма немцы расколошматили чехов под орех. Мне этот фильм нравился именно за это – наконец было показано, что немцы хорошо умели воевать. С другой стороны, ретроспективно анализируя мои детские впечатления, могу предположить, что если бы в этом фильме немцы победили не чехов, а русских, то мне этот фильм понравился бы значительно меньше, а может и вовсе не понравился бы. Что и не удивительно – смотреть, как члены одной чужой стаи уничтожают членов другой чужой стаи значительно приятнее, чем смотреть, как уничтожают членов твоей стаи. Конечно, дело в фильме «Соколово» происходило на территории, которую пометила моя стая. Но, с другой стороны, я очень хорошо знал – как знал это любой житель СССР, – что чужую стаю наша стая в конце-концов изгнала с нашей территории, да ещё поглумилась на их территории. Так что с базовыми инстинктами всё было в порядке. Они были полностью удовлетворены.Понятно, что всё, что я тут понаговорил, не является тайной за семью печатями. Ещё в годы войны пропагандисты обоих сторон – Эренбург с советской стороны и Геббельс с немецкой – выстраивали пропаганду с учётом этих базовых инстинктов. Советским солдатам в первые месяцы войны рассказывали, а когда можно, и показывали, о «зверствах немецких фашистов на советской земле», благо прецеденты были. Точно также и Геббельс с момента, когда РККА вошла на немецкую территорию, очень охотно демонстрировал «зверства коммунистов на немецкой земле», благо прецеденты были. А если рассмотреть советскую и немецкую пропаганду той поры с точки зрения того, о чём сказано выше, то что, собственно это было? Это были массированные апелляции к базовым инстинктам стаи – к инстинкту метить свою территорию и инстинкту воспринимать агрессию против членов твоей стаи, как агрессию против тебя лично.Про агрессию и насилие можно сказать ещё многое. В частности, очень интересно проследить уровни агрессии в частности в советском обществе за 70-летний период Советской власти и попытаться выяснить причины поднятия/снижения этого уровня. Но это всё-таки уже другая тема.В рамках же затронутой темы можно только ещё раз повторить мысль: сами по себе публичные сцены насилия не имеют какого-то абсолютного влияния на аудиторию в плане разжигания агрессивного состояния. Важным является факт: затрагивают или нет сцены насилия базовые инстинкты аудитории – инстинкт метить свою территорию и инстинкт «агрессия против члена моей стаи равносильна агрессии против меня лично». Если такие инстинкты не затрагиваются, то сцена насилия не спровоцируют рост агрессивного состояния аудитории. А вот если затрагивают, то аудитории должен быть предложен какой-то позитивный выход – либо в финальной сцене, либо иными путями. Если такой позитивный выход предложен не будет, агрессия аудитории может перерасти в насилие.

Агрессия - сложное явление, обусловленное множеством причин, с трудом прогнозируется и часто не поддается контролю.

Агрессия - любое действие или ряд действий. непосрсдственной целью которых является причинение физического вреда или иного ущерба. Агрессия почти всегда классифицируется как антиобщественное поведение и рассматривается как проблема, вызванная биологической неполноценностью, неудачными поисками своего места в обществе или фрустрацией из-за неблагоприятных окружающих условий. В некоторых случаях агрессия приводит к позитивным последствиям - например, когда она используется для благотворных перемен в обществе или противостоит силам угнетения. Ниже перечислены главные объяснения причин агрессивного поведсния.

Биологическое объяснение. К примеру. агрессия может быть следствием перенаселенности и потребности отстоять свою территорию (последнее не подтверждено убедительными доказательствами). В то время как животные способны ограничивать свою агрессию ритуальными представлениями , у людей эта способность развита в гораздо меньшей степени. Современные исследования указывают на возможную роль нейротрансмиттера серотонина в агрессивном поведении шимпанзе предполагается. что это справедливо и по отношению к людям.

Психологические теории, например теория подавленной агрессии, рассматривают агрессию как неизбежное следствие блокировки на пути к поставленной цели. Типичным примером служит водитель, попавший в транспортную пробку и вымещающий свою злость на других водителях или пешеходах.

Социальные (или социопсихологические) теории, такие как теория социального обучения, признают важность имитации в развитии агрессивного поведения. Дети учатся агрессивному поведению, наблюдая за агрессией взрослых людей, чье поведение вознаграждается тсм или иным образом (т. е. они получают то, что хотят).

Все эти теории используют разные подходы для ослабления или устранения причин агрессивного поведения. Биологические и психологические теории, с их акцентом на биологическую неизбежность или психологическую анормальность, маргинализируют агрессивное поведение и отвлекают внимание от других факторов повседневной жизни, которые могут вносить существенный вклад в его уменьшение и ограничение. С другой стороны, социопсихологические теории гораздо более оптимистичны во взглядах на контроль над агрессивным поведением. В конце концов, то, что поддается изучению, всегда можно изменить.

Агрессия как инстинкт

Убеждение в инстинктивном происхождении А. получило широкое распространение у рядовых американцев. В 1960-х гг. в США были опубликованы три основополагающих труда, в к-рых проводилась эта идея: «Об агрессии» (On ) Лоренца, «Территориальный императив» (The territorial imperative ) Ардри и «Голая обезьяна» (The naked ape ) Морриса. Каждый автор пытался обосновать взгляд на А. как порождение врожденного инстинкта борьбы. Агрессивная энергия, в соответствии с этим взглядом в силу инстинкта вырабатывается у индивида непрерывно и с постоянной скоростью. Со временем энергия накапливается. Чем ее больше, тем слабее раздражитель, необходимый для ее высвобождения в форме агрессивного поведения. Если с момента последнего открытого проявления А. прошло много времени, раздражителя вообще не требуется, взрыв А. происходит спонтанно. Согласно этой т. зр., агрессивная энергия неизбежно накапливается и столь же неизбежно ищет выхода.

Теория инстинкта все же весьма притягательна, хотя и представляет собой смесь аналогий и неопределенных понятий, опирающихся на отрывочные описания и несистематические наблюдения из жизни животных и людей. Она оправдывает безответственность: сам чел. якобы не может повлиять на свое агрессивное поведение, коль скоро энергия накапливается и неизбежно должна найти выход. Теория претендует на универсальность, т. е. с ее помощью пытаются объяснять различные формы и проявления А., не имеющей очевидных причин. Большинство совр. американских ученых сходятся в том, что генетико-физиолог. потенциал А. все же существует, но это не единственный фактор, ответственный за агрессивное поведение.

Агрессия как драйв

Когда научный интерес к поиску предполагаемой инстинктивной основы агрессивного поведения угас, понятие инстинкта было заменено понятием драйва (внутреннего побуждения или влечения). Более двух десятилетий усилия американских ученых концентрировались на попытках объяснить А. на основе той или иной теории драйва.

Большинство исслед., посвященных проверке гипотезы «фрустрация - агрессия» и выведенных из нее утверждений, проходили не слишком гладко. Хотя удалось многое узнать о фрустрации и А., оставались проблемы с точным определением понятий, и потому связь между этими двумя неременными явно носила характер порочного круга. Как отмечает Р. Н. Джонсон, «наличие фрустрации априори предполагало, что следующее за этим поведение, вероятно, должно быть агрессивным, а проявление А. считалось доказательством предшествующей фрустрации». Л. Берковиц и С. Фишбах сконцентрировали внимание на теории драйва, приложив значительные усилия для пересмотра и расширения гипотезы «фрустрация-агрессия». Берковиц высказал предположение, что стимулы, регулярно связываемые с проявлениями Агрессии, постепенно приобретают способность вызывать агрессивные действия у спровоцированных индивидуумов. Фрустрация, по его мнению, вызывает гнев, к-рый сам по себе не ведет к открытой Агрессии, но создает готовность или установку реагировать агрессивно. Берковиц предположил, что актуальная открытая Агрессия не возникает, если индивидуум не обнаруживает сигналов (или признаков), разрешающих Агрессию. Этими сигналами обычно бывают стимулы (люди, места, предметы и т. д.), связанные с текущими или предыдущими источниками гнева.

Агрессия как социальное научение

Американская психология после 1950-х гг. большей частью переключила внимание с недоступных наблюдению, предполагаемых внутренних детерминант поведения на внешние факторы, влияющие на наблюдаемые поведенческие реакции. Поведение людей подверглось широкому изучению с т. зр. вызывающих его стимулов и подкрепляющих последствий.

Теория соц. научения - это смесь когнитивных и стимульно-реактивных концепций в отношении широкого множества разнообразных форм и видов поведения, включая Агрессию. Согласно этой теории, процессы, на к-рые возлагается ответственность за Агрессию, по существу идентичны процессам, имеющим отношение к освоению, реализации и поддержанию большинства видов открытого поведения. В табл. 1 дан обобщающий перечень этих процессов, к-рые, согласно теории соц. научения, ответственны за первоначальное приобретение индивидуумом форм агрессивного поведения, побуждение к открытым актам Агрессии в данный момент времени и поддержание такого поведения.

Таблица 1. Теория социального научения агрессии

Теория соц. научения признает, что потенциальная способность конкретного чел. вести себя агрессивно, возможно, возникает из нейрофизиолог. особенностей. Считается, что генетические, гормональные, неврологические и результирующие физ. характеристики индивидуума влияют в совокупности на функциональные или потенциальные возможности выражения Агрессии, равно как и на вероятность научения тем или иным специфическим формам Агрессии.

Учитывая наличие у чел. нейрофизиолог. функциональных возможностей приобретать и сохранять агрессивные реакции в своем поведенческом репертуаре, Бандура предполагает, что такое приобретение происходит на основе непосредственного или викарного опыта. Открыто агрессивные действия, совершаемые индивидуумом в контексте проб и ошибок или под руководством и с поощрения окружающих, в случае их подкрепления увеличивают вероятность того, что произойдет научение или приобретение Агрессии данным индивидуумом. Бандура рассматривает подкрепляемые действия как особенно значимое событие в научении Агрессии через непосредственный опыт, будь то детская возня, подростковые стычки или военные действия взрослых.

Однако наиболее важную роль в приобретении Агрессии играют викарные процессы. Считается, что такое обсервационное научение происходит в рез-те моделирующих влияний трех типов: семейного, субкультурного и символического. Ребенок - жертва жестокого обращения родителей - агрессивно ведет себя с ровесниками, а став взрослым, избивает собственных детей. Такое поведение м. б. усвоено им от собственных родителей. Субкультурное моделирование можно пояснить на следующем примере: глядя на агрессивное поведение сверстников, подросток начинает вести себя точно так же. Викарное символическое моделирование в процессе просмотра телевизионных передач, чтения газет и комиксов тж служит важным источником выученной Агрессии. Важнейшим является тот факт, что такая Агрессия. обычно «работает», т. е. позволяет герою добиться своей цели. Поведение агрессивной модели (будь то родитель, сверстник или телегерой) часто подкрепляется. Люди склонны перенимать такое поведение, за к-рое др. получают вознаграждение. Вероятность научения возрастает с обнаружением определенных характеристик модели (напр., воспринимаемой компетентности, высокого статуса, а тж одного с наблюдателем возраста, пола и расы), демонстрируемого моделью поведения (напр., ясности, повторяемости, трудности, детальности, принятию и воспроизведению др. моделями) и наблюдателя (напр., сходства с моделью, дружеского расположения к модели, указаний воспроизвести поведение модели и, что самое важное, вознаграждения за подражание).

Подводя итог нашему обсуждению, можно сказать, что из трех существующих в США подходов к пониманию истоков и природы агрессивного поведения теория А. как инстинкта всегда оставалась в стороне от эмпирически обоснованного и общественно полезного осмысления А. и способов ее контроля. Теория Агрессии как драйва оказалась неадекватной во мн. частностях, но выполняла и продолжает выполнять важную эвристическую функцию через те эмпирические и теорет. исслед., к-рым она дала начало. На сегодняшний день, по нашему мнению, наиболее обоснованные теоретически и подкрепленные эмпирически, а тж полезные с практ. т. зр. представления об А. дает теория соц. научения. Эта теория, как и подобает хорошим научным теориям, представляет собой проверяемую, логически непротиворечивую систему конструктов, обоснованность к-рых получает все большее эмпирическое подтверждение.

Побуждение

Если чел. уже научился поступать агрессивно - и знает, когда, где, в отношении кого это можно делать, - то чем определяется, будет ли он в действительности совершать агрессивные поступки? Согласно теории соц. научения, действительное агрессивное поведение зависит от множества факторов.

Побудить чел. к Агрессии могут аверсивные события. Одним из таких аверсивных стимулов, как и в теории драйва, считается фрустрация. Но, в отличие от теории драйва, теория соц. научения рассматривает фрустрацию только как один из целого ряда аверсивных стимулов, причем имеющий, помимо Агрессии, несколько равновозможных последствий, таких как регрессия, уход, зависимость, психосоматизация, снятие напряжения с помощью наркотиков и алкоголя и, наконец, конструктивное решение проблем. Вызывающее неприязнь ослабление подкрепления - второй предполагаемый класс аверсивных побудителей к А. Комментаторы случаев коллективной Агрессии указали на этот провоцирующий стимул (особенно когда он проявляется в форме воспринимаемого людьми лишения (депривации) по сравнению с др. или воспринимаемых ими тягот жизни как несправедливых, а вовсе не тягот и лишений в абсолютном смысле) как на главную причину насилия толпы, бунтов и т. п. Словесные угрозы и оскорбления, а тж физ. насилие служат дополнительными, однако чрезвычайно сильными аверсивными побудителями Агрессии. Точ показал, что словесные оскорбления особенно часто вызывают агрессивную реакцию в виде применения физ. силы, если несут угрозу репутации, мужскому достоинству и публичному унижению. Вероятность применения силы в ответ на оскорбление действием особенно велика, когда трудно избежать столкновения и когда провоцирующие действия носят серьезный и частый характер.

Поскольку новые образцы агрессивного поведения приобретаются гл. обр. через подражание моделям, эти же модели могут служить в качестве значимых побудителей к открытой Агрессии. Если мы наблюдаем за др. чел. (моделью), к-рый ведет себя агрессивно и не бывает за это наказан, такое наблюдение может вызвать растормаживающий эффект. За счет процесса, сходного с викарным угашением страха, такое растормаживание может привести к проявлению наблюдателем открытой А. Если же модель вознаграждается за проявление Агрессии, может возникнуть эффект реакции фасилитации. Отныне поведение модели служит побуждающим стимулом к сравнимому поведению. Наблюдение за проявлениями Агрессии часто вызывает у наблюдателя эмоциональное возбуждение. Накоплено достаточно фактов, позволяющих утверждать, что эмоциональное возбуждение облегчает появление агрессивного поведения, особенно у лиц, для к-рых такой способ реагирования стал привычным и не вызывает напряжения.

Поощряющие стимулы. С. Фишбах и др. исследователи различают гневную Агрессию и инструментальную Агрессию. В первом случае ставится задача причинить страдания др. человеку, во втором - получение поощрения. Поощряющие к Агрессии стимулы имеют отношение ко второму виду Агрессии.

Агрессия очень часто приносит дивиденды, а А. с целью получения поощрения позволяет агрессору получить высоко ценимое в об-ве (модное, дорогое и т. д.) вознаграждение. И именно в этом заключено одно из препятствий - возможно, существенное - к успешному, широкому контролю агрессивного поведения.

Следование предписаниям. Один чел. может проявить Агрессию в отношении др., исполняя приказ. Послушание воспитывается и дифференцированно вознаграждается семьей и школой на протяжении детства и отрочества-юности, а затем - мн. общественными ин-тами на протяжении всей взрослой жизни (на работе, на военной службе и т. д.).

Иррациональные убеждения, внутренние голоса, параноидная подозрительность, идеи о божественных посланиях, мания величия - все это может выступать в качестве побудительных стимулов к А. Она может выступать как субъективно воспринимаемое средство самозащиты, воплощения идей мессианства, проявления героизма и т. д. Роль бредовых идей как провоцирующего Агрессию фактора не следует преуменьшать, хотя частота этой формы побуждения обычно сильно завышается.

Влияние факторов окружающей среды. В последнее время психологи стали проявлять все больший интерес к влиянию внешних событий на поведение человека, образовалась даже особая подобласть энвайронментальной психологии, посвященная глубокому изучению средовых событий как побудителей к А. Были исследованы такие факторы, как теснота, температура, шум и др. характеристики окружающей среды. Будет ли агрессивное поведение действительно вызываться стесненными условиями, жаркими днями и ночами, высоким уровнем шума и др. аналогичными факторами, по всей вероятности, каким-то сложным образом зависит от физ. интенсивности этих средовых характеристик, их персонологических атрибутов, уровня вызываемого ими эмоционального возбуждения, а тж взаимодействия этих факторов, внешних ограничений и др. соображений.

Поддержание

На агрессивное поведение влияют внешние вознаграждения, к-рые оно приносит. Такие вознаграждения м. б. материальными или соц., а могут заключаться в ослаблении аверсивного воздействия. Не исключено, что вознаграждением агрессору м. б. видимые проявления страданий жертвы А.

В поддержании Агрессии большое значение имеют викарные процессы. Поддерживающий Агрессию эффект наблюдения за вознаграждением агрессора, по мнению Бандуры, возникает благодаря: а) информ. функции наблюдения; б) его мотивационной функции; в) его растормаживающего действия, когда наблюдатель видит, что др. избегают наказания за свое агрессивное поведение.

Теория соц. научения предполагает, что люди регулируют свое поведение, опираясь тж на собственные выводы, касающиеся его последствий. Так, большинству известно, что агрессивное поведение заслуживает порицания, поэтому они говорят или думают про себя плохо после агрессивных проявлений. Есть и такие, кто полагает, что агрессивные поступки доказывают их мужественность и позволяют гордиться собой. Такие люди обычно настроены воинственно, а агрессивные поступки повышают их самооценку.

Предсказание агрессии

Профилактика агрессивных проявлений была бы более эффективной, если бы мы могли точно знать, кто, когда и при каких обстоятельствах склонен к Агрессии. К сожалению, высокой точности предсказаний достичь весьма трудно. Благодаря широким исследовательским данным удалось установить, что преступное агрессивное поведение устойчиво коррелирует с такими демографическими и родственными переменными, как прошлое криминальное поведение, возраст, пол, (национальное) происхождение, социоэкономический статус, злоупотреблением алкоголем и опиатами. Однако такие актуарные вероятности имеют ограниченную ценность для предсказания открытой Агрессии у конкретного чел. или конкретной группы лиц.

В своей работе «Клинический прогноз насильственного поведения» (The clinical prediction of violent behavior ) Монахан дал критический обзор рез-тов 5 крупных исслед., целью к-рых была оценка полезности психол. тестов и данных интервью для предсказания А. Рез-ты этих попыток прогнозирования сведены в табл. 2.

Таблица 2. Исследования валидности клинического прогноза насильственного поведения

Из табл. 2 видно, что клинический прогноз А. у взрослых приводит к обескураживающему количеству ошибок. Во всех 5 исслед. особенно много ошибок типа «ложная тревога», т. е. когда мн. люди, к-рые, по прогнозам, должны были совершить агрессивные действия, за период последующего наблюдения этого не сделали. Монахан заключает: «"Лучшее" из имеющихся на настоящий момент клинических исслед. показывает, что точность психиатров и психологов не превышает одного из трех предсказаний насильственного поведения за период в несколько лет».

Контроль агрессии

Обучение релаксации, имеющее ист. корни в методиках прежних лет, предложенных еще Джекобсоном, чрезвычайно популярно в совр. терапевтической практике, особенно в качестве компонента процедур систематической десенсибилизации. Его эффективность получила эмпирическое подтверждение в широкой серии исслед. Это действенное средство ослабления состояний напряжения и возбуждения, к-рые обычно считаются предвестниками открытой Агрессии.

Обучение самоконтролю как подход к контролю гнева и А. имеет неск. форм, главная из к-рых заключается в том, чтобы приучить клиента заниматься процедурой, наз. разными специалистами по-разному: рациональным реструктурированием, когнитивным самоинструктированием или прививкой от стресса. Основная идея тренинга - обучить чел. давать себе вербальные инструкции, помогающие реагировать на чувство гнева и возбуждения более обдуманно (рефлексивно) и менее агрессивно. Эффективность такого вмешательства, контролирующего Агрессию, убедительно доказана, и оно становится все более популярным.

Тренинг коммуникативных умений использует техники работы в диадах, чтобы обучать конкретным образцам конструктивного коммуникативного поведения. Особое внимание уделяется подходам к разрешению конфликтов путем переговоров. Обучение ведению переговоров проводится после освоения клиентами общих навыков коммуникации. Наконец, чтобы максимизировать вероятность того, что достигнутые в ходе переговоров и направленные на разрешение конфликта соглашения будут соблюдаться конфликтующими сторонами в реальной жизни, участников конфликта учат составлять и выполнять письменные соглашения, наз. поведенческими контрактами. По всей видимости, эта обычно сочетаемая триада вмешательств является особенно перспективным подходом к контролю А. и обусловленному им ослаблению межличностного конфликта.

Ситуационное управление, или использование вознаграждений и нефиз. наказаний, имеет самую долгую исследовательскую историю обсуждаемых здесь вмешательств. Ситуационное управление - это крайне действенное вмешательство, обеспечивающее контроль А., особенно в тех приложениях, к-рые сочетают вознаграждения для усиления конструктивного или просоциального поведения.

Психотер. оказалась не слишком эффективной в плане контроля А. Психотерапевтические приложения, чувствительные к специфическим особенностям пациента, таким как подверженность агрессивных подростков влиянию группы сверстников, оказались более эффективными в снижении А. Инструктивные терапии, обычно заимствующие специфические процедуры из теории соц. научения, довольно устойчиво демонстрируют свою эффективность в отношении изменения поведения.

Вмешательства на уровне малых групп. Тренинг психол. навыков использует ряд психопедагогических процедур с целью обучения навыкам совладания с А. Обучающие процедуры обычно включают моделирование, отработку поведения и обратную связь о практ. применении полученных навыков. Эффективность улучшения навыков с помощью этого вида вмешательства получила широкое и надежное подтверждение.

Воспитание характера - в его совр. варианте, представленном Программой воспитания характера (Character Education Curriculum ) , - реализуется в виде полного цикла занятий, посвященных чертам просоциального характера. Программа рассчитана преимущественно на учащихся начальных классов.

Прояснение ценностей нацелено на повышение привлекательности просоциальных ценностей без излишнего догматизма и опирается на довольно разнородные допущения и методики. Цель - помочь учащимся сформировать, прояснить и применить в жизни свои ценности путем свободного и вдумчивого выбора среди различных альтернатив. Получены предварительные эмпирические данные, частично подтверждающие эффективность прояснения ценностей для ослабления деструктивных аттитюдов и поведения и усиления констр уктивных альтернатив.

Моральное просвещение, подробно описанное в работах Колберга, - это, пожалуй, особенно действенный вид вмешательства на уровне малых групп с целью обучения просоциальным альтернативам А.