Отец Иакинф Бичурин — основоположник китаеведения. H. я. бичурин и его труды о цинском китае
(в монашестве – Иакинф) (29 августа 1777, с. Бичурино Казанской губернии – 11 мая. 1853, г. Санкт-Петербург) - выдающийся русский ученый, востоковед, путешественник, писатель.
Н.Я. Бичурин (Иакинф): энциклопедическая справка
Родился в семье дьякона. В 1786 (или 1787) поступил в Казанскую духовную семинарию, в 1799 окончил Казанскую духовную академию. В 1800–1802 был учителем грамматики в той же академии. В 1802 принял монашество и в сане архимандрита был назначен настоятелем и первым ректором . В 1803 обличен в нарушении монастырского устава и отрешен от должности настоятеля. В духовной семинарии требовал дисциплины, что вызывало жалобы и доносы. По указу Св. Синода от 29 января 1806 лишен сана архимандрита, отрешен от должности ректора с запрещением священнослужения и отправлен преподавателем риторики в Тобольскую духовную семинарию, где работал более года. В мае 1807 назначен начальником пекинской духовной миссии и в июле 1807 выехал из в Пекин.
После возвращения на родину в 1821 был обвинен в расстройстве миссии, нерадивости к миссионерским обязанностям, вторично лишен сана архимандрита в 1823 и простым монахом сослан пожизненно в Валаамов монастырь. В 1826 возвращен в Петербург в Александро-Невскую лавру с обязательством обслуживать переводами Азиатский департамент МИДа. В 1828 за исследования по истории Монголии и Китая избран членом-корреспондентом АН. В 1830 в составе экспедиции был командирован в Забайкалье.
С марта по май 1830 находился в – перед отъездом в Кяхту для научных занятий, где пробыл 18 месяцев и начал преподавание китайского языка. В феврале 1835 вновь был откомандирован в Кяхту на должность преподавателя китайского языка в училище, которое было официально открыто. Специально для Кяхтинского училища написал «Китайскую грамматику» и учебное пособие по китайскому языку. Вернулся в Петербург в 1837.
Автор многочисленных научных трудов и переводов по истории Китая, Монголии, других азиатских народов. По эрудиции, объему изученных им вопросов и масштабу использованных для исследования и переводов китайских источников далеко опередил западноевропейских современников. Сочувственно относился к простому народу Китая. Бичурин общался с Пушкиным, Одоевским, Крыловым, поддерживал знакомство, начатое в 1830, с братьями Бестужевыми, Торсоном и другими декабристами. Награжден тремя Демидовскими премиями, член Азиатского общества в Париже.
Умер в Александро-Невской лавре. В Научной библиотеке Иркутского университета хранятся книги с его автографами.
Сочинения
Байкал // Северные цветы на 1832 год. - СПб., 1832.
Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. - М.; Л., 1950–1953. Т. 1–3.
Записки о Монголии. - СПб., 1828 Т. 1–2.
Статистическое описание Китайской империи. - СПб., 1842. - Ч. 1–2.
Земледелие в Китае. - СПб., 1844.
Китай в гражданском и нравственном состоянии. - СПб., 1848. Ч. 1-4.
Историческое обозрение ойоратов и калмыков с XV столетия до настоящего времени. - СПб, 1834.
Основные переводы
Описание Тибета в нынешнем его состоянии. - СПб., 1828. - Ч. 1–2.
Описание Чжангарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии. - СПб, 1833 Ч. 1–2.
Литература
- Тихонов Д. И . Русский китаевед первой половины XIX в. Иакинф Бичурин // Учен. зап. ЛГУ. Сер. востоковедческих наук. - 1954. - № 179. - Вып. 4.
- Бартольд В. История изучения Востока в Европе и России. 2-изд. - Л., 1925.
- Симоновская Л. В. Бичурин как историк Китая // Докл. и сообщения ист. ф-та МГУ. - 1948. - Вып. 7.
- Погодин М. П. Биография Иакинфа // Беседы в Об-ве любителей росс. словесности при Моск. ун-те. - 1871. - Вып. 3.
- Щукин Н. С. Иакинф Бичурин // Журн. Мин-ва народного просвещения, 1857. Сент.
- Моллер Н. С. Иакинф Бичурин в далеких воспоминаниях его внучки // Русская старина. - 1888. - Кн. 8-9.
Насыщенная яркими событиями биография Н.Я. Бичурина, как никакого другого отечественного синолога, стала предметом пристального внимания не только историков, но и беллетристов (А. Таланов, Н. Ромова, 1955; В.Н. Кривцов, 1972, 1976; С.Н. Марков, 1973). В 1977 г. в институте востоковедения АН СССР была проведена научная конференция «Н.Я. Бичурин и его вклад в русское востоковедение (К 200-летию со дня рождения)».
В 1828-1851 гг. Н.Я. Бичурин опубликовал свыше 100 крупных научных работ, переводов и исследований, посвященных истории, литературе, философии, религии, экономике, праву, административной системе, торговле, земледелию, медицине, нравам, обычаям и многим другим аспектам духовной и материальной культуры Китая, а также истории и этнографии тюрко- и монголоязычных народов Средней и Центральной Азии, в основном по данным кит. источников. Поскольку в своих трудах он проявил беспрецедентную доселе широту мировоззрения и опирался на обширную источниковедческую базу на китайском и маньчжурском языках, освоенную во время 12-летнего пребывания в Пекине, они не только придали подлинный научный статус российскому китаеведению, но и сразу вывели его в мировые лидеры. Н.Я. Бичурин трижды (1834, 1839, 1851) удостаивался Демидовской премии за лучшие отеч. научные труды. Его публикации вызвали к себе широкий общественный интерес и получили высокую оценку выдающихся деятелей русской культуры — В.Г. Белинского, Н.А. Бестужева, И.А. Крылова, В.Ф. Одоевского, И.И. Панаева, М.П. Погодина, Н.А. Полевого, А.С. Пушкина, к-рый при написании «Истории Пугачева» использовал его книгу «Историч. обозрение ойратов, или калмыков, с XV ст. до настоящего времени» (1834). В 1848 он передал 168 единиц своей библиотеки Казанской дух. академии. Обширное рукописное наследие Н.Я. Бичурина, описанное С.А. Козиным (1929), П.Е. Скачковым (1933, 1956, 1977), А.А. Петровым (1937), Б.А. Малькевич (1953), З.И. Горбачевой (1954), Д.И. Тихоновым (1954) и Л.И. Чугуевским (1959, 1967), хранится также в секторе Вост. рукописей СПб филиала ИВ РАН. Среди неопубликованного числятся такие монументальные труды, как перевод «Цзы чжи тун цзянь» («Всеобщее зерцало, управлению помогающее», 15 томов, 8384 л.) Сыма Гуана , «Четверокнижия» (2 тома, 1179 л.), «История дома Мин» (590 л.) и около десятка весьма объемных (доходящих до двух с лишним тыс. л.) кит.-русс., маньч.-кит.-русс., кит.-лат. словарей.
Увидевшие свет при жизни автора сочинения Н.Я. Бичурина делятся на 3 большие группы: 1) переводы и переложения кит. источников: «Описание Тибета в нынешнем его состоянии» (1828), «Описание Пекина» (1828), «История первых четырех ханов из дома Чингисова» (1829), «Описание Чжуньгарии и Восточного Туркестана» (1829), «Сань-цзы-цзин, или Троесловие с литографированным китайским текстом» (1829), «Изображение первого начала» (1832), «Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV ст. до настоящего времени» (1834), «Буддийская мифология» (1941), «Собрание сведений о народах, обитавших в Ср. Азии в древнее время» (3 ч., 1851) и др.; 2) обзорные журнальные статьи: «Ежедневные упражнения китайского императора» (1828), «О древнем и нынешнем богослужении монголов» (1828), «Земледельческий календарь китайцев» (1830), «Статистические сведения о Китае» (1837), «Взгляд на просвещение Китая» (1838), «Меры народного продовольствия в Китае» (1839), «Основные правила китайской истории, первоначально утвержденные Конфуцием и принятые китайскими учеными» (1839), «О шаманстве» (1839), «Сравнение меры китайской с русскою и английскою» (1839), «Китайские военные силы» (1840), «Общественная и частная жизнь китайцев» (1840), «Изложение буддийской религии» (1941), «Пекинское дворцовое правление» (1941), «Хлебные магазины в Китае» (1945); 3) оригинальные исследования: «Записки о Монголии» (1828), «Китайская грамматика» (2 ч., 1838), «Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение» (1840), «Статистическое описание Китайской империи» (2 ч., 1842), «Китай в гражданском и нравственном состоянии» (1848).
Создателем «новой философии» конфуцианства (неоконфуцианства) считал Чжоу Дунь-и (XI в.), к-рый «сочинил космогонию» «Тай цзи ту шо» («Изъяснение плана Великого предела», по Бичурину — «Чертеж Первого начала»). Изложил (фактически перевел) содержание указ. соч. с коммент. Чжу Си и др. видных конф. ученых. Понятие «Тай сюй» («Великая пустота», см. Сюй) в соединении с Тай цзи («Великий предел», по Бичурину — «Первое начало») толковал как «предвечную силу, не имеющую ни начала, ни пределов», действующую в «воздухе Ци» (см. Ци ) неотделимую от него. «Воздух Ци», согласно Бичурину, — «существо простое, не имеющее видимого образа», но «до времен миробытия» содержащее «в невидимом зародыше» все образы вещей видимого мира. Движение (дун [1 ], см. Дун-цзин), рассматриваемое как «воля предвечной силы», развернуло «зародыш» в «веществ. образ». Для обозначения «двух первых начал» — дуальных космич. сил инь-ян Бичурин использовал понятия соответственно «водород» и «теплород». Интерпретировав неоконф. доктрину в терминах зап. религ. философии, вывел происхождение «телесного существа» человека от «водорода», «духовного» — от «теплорода», первое от воздействия внеш. впечатлений клонится ко злу, второе — к добру. Бичурин показал метафизич. обоснованность конф. этики, принципы к-рой — «добродетели» — считаются заключающими «небесный порядок, истину и Первое начало». Столпами «новой философии» называл также Шао Кан-цзе (Шао Юн , XI в.) как «астронома» и создателя системы «миробытия» — описания структуры «образования мира, его продолжения и разрушения», а также Чжу Си как автора образцовой истории Китая и «систематич. изъяснения» шести классич. книг («Лю цзин», см. «Ши сань цзин»), давшего «кит. словесности и философии единство в понятиях».
Самые знаменитые путешественники России Лубченкова Татьяна Юрьевна
НИКИТА ЯКОВЛЕВИЧ БИЧУРИН (ОТЕЦ ИАКИНФ)
Отец Иакинф (Бичурин) родился 29 августа 1777 года в селе Бичурине Чебоксарского уезда Казанской губернии.
В 1785 году, в возрасте восьми лет, Никита поступил в Казанскую семинарию, где кроме богословских предметов изучал латинский, греческий и французский языки.
В этой семинарии, являвшейся важным центром подготовки православных деятелей для обширного района (от Волги до «Азиатского» Востока), Никита пробыл около 15 лет, находясь все это время, впрочем, как и сыновья других священнослужителей, на содержании отца.
В семье последнего, кроме Никиты, было еще трое детей: две дочери, Татьяна и Матрена, и сын Илья. Семью нередко посещала нужда, и Яков был вынужден занимать деньги у своих сослуживцев и зажиточных чувашских крестьян. Деньги шли на материальную поддержку Никиты в семинарии, подготовку приданого для подрастающих дочерей и на уход за престарелым отцом.
В 1794 году Никита Бичурин в течение нескольких месяцев возглавлял вместо отца приход села Бичурино, пока Яков лечил свою руку: когда он однажды спал в шалаше в своем приусадебном саду, неизвестные люди отрубили ему четыре пальца на левой руке. Но это не улучшило материального положения семьи Бичуриных.
В то время, когда Никита заканчивал Казанскую семинарию, положение его родных еще больше осложнилось. Умерли его мать и дед, а отец Яков с горя совсем забросил хозяйство. В 1801 году Никита под именем иеромонаха Иосафа удалился в Чебоксарский Троицкий монастырь.
Но, несмотря на существенные трудности, Никита Бичурин был чрезвычайно целеустремленным человеком, обладал хорошими способностями и, как лучший ученик семинарии, пользовался покровительством Амвросия Подобедова, в течение четырех лет руководившего Казанской епархией.
Никита Яковлевич за годы учебы в Казани блестяще выучил греческий и латинский языки, а также французский и немецкий. Он хорошо выучился рисовать и впоследствии сопровождал свои историко-этнографические исследования хорошим иллюстративным материалом.
И наконец, в Казани у Бичурина появился интерес к жизни и культуре других народов, что, видимо, определило его дальнейшую деятельность.
В 1799 году Никита Яковлевич закончил семинарию (в то время уже академию) и стал там же преподавать грамматику. В 1800 году он был пострижен в монахи под именем Иакинф, а затем сделался учителем высшего красноречия.
В 1802 году Бичурин стал архимандритом и чуть позже ректором Иркутской семинарии. Однако биографы Бичурина долго не могли понять, почему молодой, талантливый учитель вдруг стал монахом, хотя ему и удалось сделать хорошую духовную карьеру.
Отец Иакинф (Бичурин) известен нам прежде всего своими духовными миссиями в Китай. Об этих миссиях он впервые услышал, еще учась в духовной семинарии, ибо в их состав включались представители казанского духовенства и студенчества. Официально эти духовные миссии возникли еще в 1716 году для удовлетворения религиозных нужд сибирских казаков-албазинцев, живущих в Пекине с конца XVII века.
Московское правительство заключило договор с Китаем, согласно которому состав духовной миссии в Пекине менялся через каждые семь лет. По различным причинам сроки пребывания членов миссии в Пекине увеличивались, а из России не всегда поступало жалованье, что значительно ухудшало материальную жизнь монахов: некоторые миссионеры просто умирали от голода.
Подбор кандидатур для каждой миссии являлся для Синода и Коллегии иностранных дел непростой задачей.
Никита Яковлевич Бичурин стал начальником 9-й по счету духовной миссии в Китай.
Научно-познавательный материал по истории и этнографии народов Зарубежной Азии, накопленный в период первого столетия существования русской духовной миссии в Пекине, был очень скудным. Поэтому крайне важен тот факт, что отец Иакинф с первых дней пути по своей личной инициативе вел подробный дневник, который явился результатом общения с жителями Китая и Монголии, их бытом, хозяйством, обычаями и т.п. Записи в дневнике датируются сентябрем 1807-го по январь 1808 годов, то есть тем временем, когда миссия шла из Кяхты к Пекину. Бичурин не решился отдать сей материал для публикаций, лишь сравнительно небольшая его часть была использована в первом оригинальном труде «Записки о Монголии», который увидел свет в Петербурге в 1828 году.
Иакинф Бичурин знал, что успешность деятельности церковной миссии и осуществление его (Бичурина) личных научных интересов зависят от того, как удастся установить контакты с местным населением. Бичурин, наблюдая за жизнью албазинцев пришел к выводу, что почти вековая миссионерская деятельность принесла мало пользы. К моменту прибытия 9-й миссии среди албазинцев православными являлись лишь 35 мужчин, и то большинство из них не носило христианских имен и не знало русского языка. «Соблюдение» ими православия приходилось поддерживать материальными вознаграждениями и фиктивными должностями в миссии. Миссия Бичурина могла материально подкупать албазинцев лишь в первое время, но потом деньги кончались, а православных в Пекине осталось всего 22 человека.
Пока миссия располагала достаточным количеством денег, склонность ее участников к жизни в миру, а отца Иакинфа к ученой деятельности, явно не обнаруживалась. Но вскоре деньги из Петербурга приходить перестали по причине начавшейся Отечественной войны 1812 года. О существовании миссионеров в Пекине вспомнили лишь после Венского конгресса. И Бичурину пришлось решать следующую проблему: обращать ли в христианство албазинцев или спасать от голодной смерти себя и своих подчиненных? Иакинф выбрал второе и начал распродавать церковные дома и земли и закладывать церковные вещи, за что впоследствии Синод обвинил его в вероотступничестве. Однако, несмотря на эти радикальные меры, члены миссии продолжали бедствовать и голодать. Постепенно прекращались службы в Успенской и Сретенской церквах, одежда монахов была настолько изношена, что им пришлось надеть китайские костюмы. Среди миссионеров не было врача, и многие умерли от различных болезней или сошли с ума. Так что Иакинф Бичурин как миссионер до конца жизни подвергался гонениям, но зато приобрел известность как ученый.
Монах-миссионер Н.Я. Бичурин являлся первым русским ученым, начавшим глобальное изучение истории народов Центральной и Средней Азии, взяв за основу источники на восточных языках. В частности, Бичурин единственный из всех миссионеров выучил китайский язык, не располагая ни словарями, ни соответствующей литературой. Иакинфу пришлось обращаться за помощью к миссионерам римско-католической церкви, которые достали ему плохонький китайский словарь Базиля де Глемона с латинским переводом. Учить по такому пособию китайский язык было решительно нельзя, и Бичурин воспользовался древним способом: общением с местным населением в повседневной жизни.
Одновременно Бичурин начал изучать труды и письменные источники по истории, географии, этнографии, медицине и другим областям знаний народов Китая, Маньчжурии, Монголии, Туркестана и др. Стремясь побольше узнать о научной деятельности западных востоковедов, Никита Яковлевич тщательно изучил их произведения, хранившиеся в библиотеке португальской католической миссии в Пекине.
31 июля 1821 года церковная миссия Бичурина возвратилась из Пекина в Кяхту, а затем двинулась в Россию.
Естественно, в Петербурге Бичурина ждали доносы, написанные на него иркутским губернатором Трескиным и архимандритом Каменским. С 1822 года Синод и Министерство духовных дел начали готовить против монаха обвинение. Бичурин сидел под стражей в келье Александро-Невской лавры и поддержать его было некому: прежний покровитель Амвросий Подобедов уже умер, и его место теперь занял любимец Аракчеева Серафим. Церковный суд приговорил Н.Я. Бичурина к тюремному заключению в монастыре на острове Валаам. Первоначально местом заключения избрали Соловецкий монастырь, но поправку внес Александр I.
Находясь в тюрьме, Иакинф продолжал работать: он закончил перевод двух классических произведений китайской науки - историко-географических сочинений «Тунцзянь ганму» и «Дайцин и тунчжи», - начатых еще в Пекине.
В заключении Бичурин находился до 1826 года. Все это время видные чиновники Азиатского департамента Е.Ф. Тимковский и П.Л. Шиллинг, друзья Бичурина, добивались его освобождения. Наконец сдался министр иностранных дел, граф Нессельроде, который, учитывая отсутствие в министерстве ученых специалиста по Китаю и Центральной Азии, представил Николаю I ходатайство о причислении отца Иакинфа к Азиатскому департаменту. Специальным указом император перевел Иакинфа в Александро-Невскую лавру, чтобы тот в связи с блестящим знанием китайского и маньчжурского языков «мог быть полезен в Государственной коллегии иностранных дел». Тимковский и Шиллинг добились также, чтобы монах Иакинф получал ежегодно жалованье в 1200 рублей и 300 рублей на книги и пособия. Таким образом друзьям удалось не только вызволить Бичурина из тюрьмы, но и устроить его на достойную работу с хорошим жалованьем.
Начался самый блестящий период жизни Бичурина - время его неутомимой научной и общественной деятельности.
Наивысший творческий подъем Н.Я. Бичурина приходится к 1827–1837 годам, когда он почти полностью выполнил свои планы научных исследований в области востоковедения. Научные труды Бичурина получили высокую оценку не только в России, но и за границей. Весьма знаменательным оказался для отца Иакинфа 1828 год, когда Российская академия наук избрала его членом-корреспондентом по разряду литературы и древностей Востока. Это назначение являлось высоким признанием научной ценности трудов Бичурина в области востоковедения и позволяло продолжать публикацию результатов исследований. С Академией наук Никита Яковлевич Бичурин сотрудничал до конца жизни.
В 1830 году Бичурин покинул Петербург и уехал в новую экспедицию в азиатскую часть России. Будучи там, он обратился к К.В. Нессельроде, чтобы тот разрешил ему «предстать» перед Синодом и сложить с себя монашеское звание, ибо оно мешает ему исполнять служебные обязанности. Нессельроде, уважая ученые заслуги отца Иакинфа, 29 мая 1831 года обратился с этим вопросом к обер-прокурору Синода князю Мещерскому. Однако противники Бичурина не захотели так просто сдаться и не сняли с него монашеского сана, хотя это было возможно. Поэтому Никите Яковлевичу пришлось до самой смерти оставаться отцом Иакинфом, а синодальное начальство, следовательно, не было лишено права следить за его деятельностью и при случае ехидно высказываться на сей счет.
Активная деятельность Н.Я. Бичурина в составе Забайкальской экспедиции П.Л. Шиллинга существенно обогатила востоковедческую науку новыми приобретениями: например, библиотеки пополнились уникальным собранием тибетских, монгольских и китайских книг.
Деятельность Никиты Яковлевича не ограничивалась историко-этнографическими и статистическими исследованиями. По приезде в Кяхту он начал добиваться там создания школы китайского языка для детей кяхтинских купцов. В России же у него была идея создания учебного заведения для переводчиков китайского языка, столь необходимых для укрепления русско-китайских торговых отношений.
11 января 1834 года таможенное начальство Кяхты, заинтересованное в успешном функционировании училища, направило в Азиатский департамент ходатайство о назначении Бичурина учителем китайского языка, хотя бы на некоторое время. Департамент дал согласие, и в феврале 1835 года Бичурин уехал в Кяхту.
Никита Яковлевич много внимания уделял учебно-методологическим вопросам преподавания китайского языка. Специально для Кяхтинского училища он написал учебник «Китайская грамматика». Большую помощь в педагогической деятельности отцу Иакинфу оказывал его помощник К.Г. Крымский, бывший студент десятой духовной миссии в Пекине.
Никита Яковлевич Бичурин является автором довольно большого количества книг о Китае и соседних странах. Наиболее фундаментальным его трудом по этой теме является «Статистическое описание Китайской империи». Книга состоит из двух частей: в первой излагаются политические, исторические и географические сведения о Китае, во второй - такие же сведения о Маньчжурии, Монголии, Туркестане. За этот труд о. Иакинф в 1843 году получил (уже в третий раз) Демидовскую премию.
В последние годы жизни о. Иакинф тяжело болел. Он раздал все свои ранее написанные труды по библиотекам, а собранные коллекции - по музеям. В его личной библиотеке остались лишь рукописи и книги, необходимые для непосредственной работы, ибо вплоть до самой смерти он продолжал писать.
Судьба Н.Я. Бичурина сложилась так, что умирал он без родных и друзей, в маленькой келье Александро-Невской лавры, в окружении монахов, которые совершенно о нем не заботились.
Никита Яковлевич Бичурин умер в возрасте 76 лет 11 мая 1853 года. Родным и близким о. Иакинфа не только не сообщили о его смерти и не дали им впоследствии даже взглянуть на его келью, но и его самого похоронили скромно, поставив на могиле обычный крест без надписи.
Из книги Против кого дружите? автора Стеблов ЕвгенийНикита «Кого трахать будете?»Одна из самых больших, а может быть, и самая большая дружба в моей жизни связывала меня с Никитой Михалковым. Мы и теперь дружны. Судьбы наши переплетены. Да, теперь мы скорее дружны памятью о том, что было меж нами. Дружны ностальгией. В повести
Из книги Низкие истины автора Кончаловский Андрей СергеевичНИКИТА Ребенок - маленькое животное, хищник, потребитель. Все время чего-то требует и ничего не дает - могу судить об этом по своим детям: им все время нужно что-то - еда, внимание, тепло, обновки, игрушки. Наверное, это и есть проявление инстинкта жизни - великая сила!То,
Из книги Марина Цветаева автора Швейцер ВикторияСергей Яковлевич И, наконец, – чтоб было всем известно! - Что ты любим!любим!любим! – любим! - Расписывалась – радугой небесной. Занавес опустился. Всё, что произойдет с Эфроном дальше, будет совершаться в страшной темноте кулис НКВД/КГБ и лишь частично выйдет на свет
Из книги Фатьянов автора Дашкевич ТатьянаНикита 1. «Умоляю, роди сына…» Говорят, когда рождается сын, Бог дает матери третью руку.Отец Фатьянов мечтал о наследнике, как любой мужчина, и жену в роддом на этот раз он отправил загодя, помня опыт билльярдной.Он часто приходил справляться о ее самочувствии, ожидая
Из книги Эй, там, на летающей соске! автора Романушко Мария СергеевнаНАШ АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВИЧ Уже трудно это представить, но когда-то мы были не знакомы. С нашим дорогим Александром Яковлевичем.Мы познакомились семь лет назад.А произошло это так:В один прекрасный день я получила письмо от читателя. Это был действительно прекрасный день.
Из книги Трубачи трубят тревогу автора Дубинский Илья ВладимировичОтец Дорофей и «отец» Иаков В то трудное время велась повседневная борьба не только с теми, кто пролезал к нам из враждебного лагеря. И среди нас были такие, которых приходилось крепко осаживать. В Кальнике еще, в первый же день знакомства с частью, я пошел искать комиссара
Из книги Правда смертного часа. Посмертная судьба. автора Перевозчиков Валерий КузьмичАРКАДИЙ И НИКИТА (Разговор с Л. Абрамовой)- Аркадий Владимирович Высоцкий… Я знаю, что в школе он увлекался астрономией, даже проводил экскурсии в Московском планетарии.- Да, Аркадий закончил математическую школу, он увлекался астрономией. Но чем старше он становился,
Из книги Под кровом Всевышнего автора Соколова Наталия НиколаевнаОтец Димитрий и отец Василий Священники, служившие у нас в Гребневе, как будто своим долгом считали посещать наш дом. А менялись они часто. Отец Владимир вел список как настоятелей и «вторых» священников, так и дьяконов. За сорок лет было только два раза, когда священники
Из книги Демидовы: Столетие побед автора Юркин Игорь НиколаевичСвященники отец Иван Зайцев, отец Аркадий Когда арестовали отца Димитрия Дудко, священников в Гребневе все равно продолжали менять довольно часто. Настоятелем шесть лет был отец Иван Зайцев, который усердно занимался реставрацией погоревшего зимнего храма. Его
Из книги Круг общения автора Агамов-Тупицын ВикторКак жил Никита Жил по-прежнему в разъездах. Сведшую его в могилу болезнь он привез, по Афремову, тоже с дороги («Возвратясь больным с своих уральских заводах… скончался…»).Как было не ездить? Производство находилось в двух взаимоудаленных местах. Оно было прочно
Из книги Гумилев без глянца автора Фокин Павел Евгеньевич Из книги С. Михалков. Самый главный великан автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --Отец Степан Яковлевич Гумилев Орест Николаевич Высотский:Степан Яковлевич в 1850 году поступил в Рязанскую духовную семинарию и «по окончании полного курса среднего отделения вследствие его прошения для продолжения ученья в светском учебном заведении, при согласии
Из книги Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 3. С-Я автора Фокин Павел ЕвгеньевичНикита Михалков Отец (киноповесть) От составителяПеред вами почти полное воспроизведение текста фильма «Отец». Убирать бытовое косноязычие прямой речи и диалогов – значит лишить этот текст живого дыхания, искренности и волнения. И мы не стали заниматься этим
Из книги Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти автора Бакин Виктор В. Из книги 101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда автора Белов Николай ВладимировичНикита «От отца мне достались жизнь, гены, внешнее сходство…» Безусловно, пример отца сыграл роль в выборе профессии младшего сына – Никиты. Уже в десятом классе он сказал, что будет актером. Но с первого раза в театральный вуз не поступил. Год работал на военном заводе –
Из книги автораНикита Кожемяка Так же как Илья Муромец и его товарищи по заставе, Никита Кожемяка является героем былин киевского цикла. Но относится он уже к другой категории защитников земли русской, не просто богатырей-пограничников, основным занятием которых была защита рубежей
9.10.1777 – 11.5.1853
Имя этого человека стоит отдельной строкой в истории востоковедения в России. Бичурин Никита Яковлевич является основоположником научного китаеведения России. О нем не возможно не упомянуть на страницах нашего сайта, ибо результаты его трудов стали поистине бесценным путеводителем при изучении тибетского региона для целой плеяды всемирно известных российских ученых. Перу монаха Иакинфа принадлежат свыше 100 серьезных исследований, статей, переводов исторических, географических произведений. Никита Яковлевич был китаеведом по призванию, однако, круг вопросов, которыми он занимался, выходил далеко за пределы китаеведения. Изучению азиатских стран, таких как, Китай, Тибет, Маньчжурия, Монголия, Восточный Туркестан и Средней Азии он посвятил более сорока лет, т.е. половину всей своей жизни. Итак, что же это был за человек?
Выходец из семьи дьячка, он получил свою фамилию по названию села, где он родился в 1777г. За время учебы в Казанской Духовной Семинарии, он изучил латынь, греческий и французский языки. Его блистящие способности, редкая память привлекли внимание высшего духовенства. Через год, после окончания Семинарии, он постригся в монахи и принял имя Иакинф. В 1802 г., получив сан архимандрита, о. Иакинф назначается в Иркутск настоятелем Вознесенского монастыря и ректором Иркутской Семинарии. Это назначение стало переломным моментом в многообещающей карьере молодого священослужителя, принявшего сан архимандрита уже в 25 лет! В результате конфликта с семинаристами, он отстраняется от управления монастырем, лишается сана и назначается учителем риторики в Тобольский монастырь, без права церковного служения.
В это время из Петербурга в Китай, находящийся под правительством династии Цин, отправляется российская дипломатическая миссия, во главе с графом Ю.А.Головкиным, целью которой являлось известить маньчжурского императора о восшествии на престол Александра I. Вместе с ней в Пекин следовала очередная, 9-ая Духовная Миссия, во главе с архимандритом Аполлосом. Необходимо отметить, что на тот момент, миссия была единственно достоверным источником информации о ситуации в азиатском регионе. В сентябре 1805 г. миссия прибывает в Иркутск. Познакомившись с о. Иакинфом, Головкин пришел к выводу, что эрудированный и представительный Иакинф являлся бы более подходящей кандидатурой на пост начальника миссии, нежели недалекий и малограмотный Аполлос. Никто тогда и не мог предположить, что ситуация с назначением на пост главы миссии о. Иакинфа, исключительно в интересах земли российской, затянется на два года. Но, такое назначени, все-таки состоялось. В июле 1807 года 9-ая Духовная Миссия отправляется из Иркутска, для выполнения поставленных перед нею, царским двором задач, и в сянтебре пересекает границы “Поднебесной Империи”.
С этого момента о. Иакинф трудится “денно и нощно”. В своем послании от февраля 1810 года, адресованном обер-прокурору Синода А.Н.Салтыкову он сообщал: “Время позволяет мне учиться сверх китайского и манджурского еще понескольку мунгальскому (монгольскому), тибетскому и корейскому» (1). В 1814 году он издает китайско-русский словарь, с подробнейшим описанием предметов, который дополняет в течение последующих десяти лет. Словарь, фактически, являлся путеводителем по стране и не имел себе равных за пределами Китая.
Преодолев огромную цепочку превратностей судьбы, вплоть до приговора о пожизненном заключении в монастыре на о. Валаам, отец Иакинф возвращается в Петербург, в 1825г. Его возвращение стало возможным благодаря восшествию на престол императора Николая I, издавшего резолюцию: «Причислить монаха Иакинфа Бичурина к Азиатскому департаменту» (2).
В 1828г. вышел в свет его перевод с китайского языка «Описание Тибета в нынешнем состоянии», снабженный примечаниями и комментариями о. Иакинфа, а также картой. Книга получила широкое распространение и была переведена на французский язык. В этом же году были изданы «Записки о Монголии», в основу которых положены путевые наблюдения, сделанные Иакинфом на обратном пути из Пекина в Кяхту в 1821г. Труд получил широкое признание в авторитетных кругах Петербурга и вскоре был переведен на французский и немецкий языки. О. Иакинф был признан крупнейшим знатоком Центральной Азии и в декабре 1828г. избран Российской Академией Наук, член-корреспондентом по разряду литературы и древностей Востока.
В 1832 г. во время экспедиции по Восточной Сибири он завершает перевод с китайского языка «Истории Тибета и Хухунора», а также перевод монгольского словаря «Сань хэ бяньлань».
По возвращению из Кяхты, где он находился около двух лет, в Петербург о. Иакинф в 1833г. издает «Историю Тибета и Хухунора с 2282 года до р.х. и до 1227 года по р.х. в 2-х частях» с приложением исторических карт северо-восточной части Тибета, алфавитного и географического указателей.
Сочинение о. Иакинфа по истории калмыцкого народа было по достоинству оценено А.С.Пушкиным, использовавшим его при написании «Истории Пугачева». «Самым достоверным и беспристрастным известием о побеге калмыков, - писал Пушкин, - обязаны мы отцу Иакинфу, коего глубокие познания и добросовестные труды разлили яркий свет на отношения наши с Востоком».
Свою научную деятельность, не прекращавшуюся ни на минуту на протяжение все его жизни, он завершил изданием в 1851г. многолетнего труда «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена», который в том же году был удостоен Демидовской премии.
Благодаря о. Иакинфу, передовые люди России получили широкое представление о странах и народах, истории, экономике и культуре Азии.
11 мая 1853г. в возрасте 76 лет о. Иакинф скончался в Александро-Невской лавре. Его похоронили на следующий день на Лаврском кладбище, где и по сей день стоит скромный памятник, на котором написано: «Иакинф Бичурин», а чуть ниже вертикальной строкой китайскими иероглифами: «Постоянно прилежно трудился над увековечившими славу историческими трудами». Далее: «Род. 1777 – ум. 1853 мая 11д. » (4).
Приведенные нами сведения -- всего лишь малая толика из биографии этого интереснейшего человека, чьи труды не только не утратили своего значения в наши дни, но и до сих пор используются отечественными учеными при изучении истории Азии.
Список литературы
1. АВПРИ, ф. СПб., Гл. архив, IV – 4, оп. 123, 1810, д.1, л. 81. 2. АВПРИ, ф. Департамент личного состава и хозяйственных дел, оп. 464, д. 3226, л.3.; д.3656, л. 1.
Первый выдающийся русский китаевед Никита Бичурин служил епископом Православной духовной миссии в Пекине и изучал Китай в течение долгих лет.
Эта книга является систематическим изложением описания китайского государства как социального института и, будучи написанной языком простым, ясным и доступным, при этом точна в фактах и изображении общей картины жизни китайского народонаселения.
Никита Бичурин был наблюдатель доброжелательный, а бытописатель – беспристрастный, и эти два качества его личности позволили ему написать книгу, в которой очень много любопытных деталей ткут облик обычаев и нравов, устройства государственности, рассказывают о свадьбе и браке, рождении и похоронах, о наказаниях и истории, о календаре и обрядах.
Несмотря на то что книга была написана почти две сотни лет тому назад, она совсем не утратила своей актуальности, потому что Китай, оставаясь традиционным по своей природе, под тонким налетом западного образа жизни, по сути, сохраняет в глубине своей народной души те же самые ценности и способы оценивания, которые предки создавали в глубине тысячелетий, а потомки несли по реке времени до нынешнего века.
Так что срез, сделанный Никитой Бичуриным, имеет ценность не только как изображение, которое можно внимательно и с пользой рассматривать в течение долгого времени, возвращаясь к нему раз за разом, но и как образец подхода к материалу и предмету описания, который так трудно найти в настоящего времени текстах, посвященных тому же вопросу.
Конечно, излагая материал, Никита Бичурин вынужден был упрощать некоторые вещи, но ни в одной строке и букве он не идет против истины. Бичурин старался, не навязывая своего мнения и избегая резких оценок, просто изложить беспристрастно факты, дабы дать читателю сложить собственную картину китайского образа жизни, что, с моей точки зрения, автору в полной мере удалось.
Бронислав Виногродский
От РЕДАКЦИИ
Никита Бичурин, в монашестве отец Иакинф, был выдающимся русским синологом, первым, чьи труды в области китаеведения получили международное признание. Он четырнадцать лет провел в Пекине в качестве руководителя Русской духовной миссии, где погрузился в изучение многовековой китайской цивилизации и уклада жизни империи.
Благодаря его научной и литературной деятельности россияне впервые подробно познакомились с уникальной культурой Китая, узнали традиции и обычаи этого закрытого для европейцев государства.
Ученый и монах, литератор и путешественник, Никита Яковлевич Бичурин прожил насыщенную, богатую яркими и драматическими событиями жизнь. Он родился в 1777 году в селе Акулево Чебоксарского уезда. Его отец был священником, и по существовавшим в то время законам Никита обязан был поступить в духовную семинарию. Способному молодому человеку легко давались и богословские, и светские предметы, среди которых были история, география, иностранные языки.
В те годы в нем проснулся дух исследователя и ученого, священническое служение его не привлекало.
Тем не менее в двадцать три года Никита Бичурин стал монахом и получил имя Иакинф. Большинство биографов Иакинфа сходятся во мнении, что постриг был не совсем добровольным, но причины этого поступка называются разные – от несчастной любви до давления архиепископа. Восхождение отца Иакинфа по церковной служебной лестнице было стремительным: уже через два года его назначили ректором духовной семинарии и настоятелем монастыря в Иркутске. Отец Иакинф успел провести значительные реформы в семинарии (в частности, ввел в курс обучения светские дисциплины), когда вдруг разразился скандал. Его обвинили в тайной связи с женщиной. Он своей вины не признал, но, как «впавший в соблазн», был разжалован и отправлен учителем в Тобольск.
В то время российское правительство готовило к отправке в Китай очередную, девятую по счету, духовную миссию. История подобных миссий началась еще в конце XVII века, при Петре I, когда в Пекин впервые были отправлены священнослужители для сохранения веры среди немногочисленных потомков дальневосточных казаков, проживавших в Китае. Позже миссия приобрела скорее дипломатический, чем религиозный характер. Закрытый Китай, не пускавший на свою территорию иностранцев и не поддерживавший дипломатических отношений с Россией, все же позволял присутствие представителей духовенства. Участники экспедиций на протяжении десятилетий пытались изучать китайский язык, знакомиться с традициями и нравами страны, налаживать дипломатические контакты с правительством. Долгое время духовные миссии были единственным достоверным источником, поставлявшим в Россию сведения о положении дел в Китае и соседних с ним государствах.
Руководителями миссий старались назначать образованных людей из числа духовенства, способных не только отправлять церковные службы, но и заниматься научной работой. Отец Иакинф был вполне подходящей кандидатурой: начитанный, эрудированный, он, кроме того, интересовался Китаем, много знал об этой стране и владел основами китайского языка. Так как в период формирования миссии он находился в опале, утверждение его кандидатуры встретило противодействие, которое удалось преодолеть.
18 июля 1808 года Девятая русская духовная миссия выехала из Иркутска в Пекин. Предварительно отец Иакинф получил секретные инструкции от Коллегии иностранных дел. Кроме религиозной, научной и дипломатической деятельности, ему вменялось в обязанность вести разведывательную работу и докладывать об экономической и военной ситуации в стране. Свое назначение Бичурин принял с энтузиазмом, путешествие в неведомую страну, о которой ходили самые невероятные слухи, стало для него настоящим подарком судьбы.
Оказавшись в Китае, отец Иакинф обнаружил, что миссия находится в плачевном состоянии: православных осталось всего несколько десятков человек, хозяйство в упадке, финансов катастрофически не хватает. Он писал многочисленные рапорты Синоду, но его просьбы увеличить материальное содержание оставались без ответа; России, которой пришлось вести войну с Наполеоном, было не до Китая. О том, как тяжело жилось членам миссии, говорит хотя бы тот факт, что из одиннадцати человек, приехавших в Пекин, к моменту отъезда в живых осталось только пятеро.
Бичурин переносил лишения легче остальных, он с детства привык обходиться малым, к тому же исследовательский пыл затмевал для него бытовые невзгоды. С первых дней пребывания в Пекине он окунулся в окружающую жизнь: постоянно совершенствовал знание языка, заводил многочисленные знакомства, изучал старинные трактаты, своими глазами наблюдал нравы и обычаи китайцев, вращаясь в самых разных кругах.
Девятая миссия считается самой успешной с точки зрения проведенной исследовательской работы, и это целиком заслуга Никиты Бичурина.
В первые годы отец Иакинф пытался вести миссионерскую деятельность, проводил богослужения, переводил священные тексты на китайский язык. Но постепенно, по мере того, как его подчиненных одолевали болезни и пороки, а безденежье привело к полному разрушению храма, он оставил обязанности священнослужителя и сосредоточился на научной деятельности. Отец Иакинф составил первый китайско-русский словарь, который одновременно был и энциклопедией китайской жизни; перевел с китайского более десятка исторических трудов; создал подробное описание Пекина с картами; собрал большое количество материала о законодательстве, просвещении, религии и других областях китайской культуры, впоследствии переработав его в статьи и книги.
Итогом Девятой духовной миссии, как это ни парадоксально, стал суд над ее руководителем и пожизненная ссылка его на остров Валаам. Синод посчитал, что отец Иакинф не справился со своей задачей, так как полностью забросил миссионерскую деятельность, научные же достижения духовное начальство не интересовали. Находясь под следствием, Бичурин начал писать статьи о Китае, Тибете, Монголии, которые публиковались в научных журналах, правда без указания имени. В ссылке он продолжил работать – писал новые статьи и очерки, и вскоре деятельностью опального священнослужителя заинтересовались российские ученые-во-стоковеды. Обнаружив, какую грандиозную работу проделал руководитель Девятой миссии, они стали ходатайствовать перед министром иностранных дел и самим императором об освобождении столь ценного специалиста. Бюрократическая волокита продлилась довольно долго, но в итоге затея увенчалась успехом.
После трех лет, проведенных в ссылке, Никита Бичурин был переведен в Санкт-Петербург и причислен к Азиатскому департаменту Министерства иностранных дел, но при этом он оставался монахом Александро-Невской лавры и жил на ее территории, в монашеской келье. Через несколько лет он попытался сложить с себя монашеский сан, написав в прошении: «…я обратился к последнему средству всепокорнейше просить Святейший Синод снять с меня с монашеским саном те обязанности, выполнять кои с точностью и по совести я не в состоянии», но ему было отказано. Иакинф формально оставался монахом до конца жизни, но при этом вел жизнь светского человека и ученого. Он стал известной личностью в петербургском свете, среди его знакомых были Брюллов, Одоевский, Крылов, Пушкин. Последний использовал бичуринские очерки о калмыцком народе при создании повести «История Пугачева».
Первая же книга Бичурина – «Описание Тибета в нынешнем его состоянии» – стала заметным литературным и научным явлением, получившим восторженные рецензии ведущих журналов. В последующие годы Никита Бичурин опубликовал около десятка крупных сочинений и множество работ меньшего формата. Его известность как крупнейшего знатока Центральной Азии росла, труды переводились на европейские языки, и в 1828 году он был избран членом-корреспондентом Российской академии наук.
В 1830-е годы Бичурин совершил две поездки в Восточную Сибирь, во время которых продолжил изучение китайского и монгольского языков и исследование истории центрально-азиатских народов. Он составил первую программу обучения китайскому языку и открыл первую китайскую школу в городе Кяхта, где обучали купцов, торговавших с Китаем, и готовили переводчиков.
В последние годы жизни Никита Бичурин, несмотря на одолевавшие его болезни, продолжил издание трудов, посвященных Китаю. В 1840 году была опубликована его книга «Китай. Его жители, нравы, обычаи, просвещение». Как и предыдущие работы, она вызвала большой интерес в российских образованных кругах. Издание представляет собой сборник статей, часть из которых публиковалась ранее в различных журналах.
«В Китае все то же, что есть у нас, и все не так, как у нас», – восклицает автор в начале одной из глав. «Там люди также говорят, но только не словами, а звуками; там также пишут, но только не буквами, а знаками… Мы молимся об успокоении родителей по смерти, а там молятся покойным родителям о ниспослании счастия оставшемуся семейству», – продолжает он.
Китай, по мнению автора, остается для европейцев неведомым лабиринтом, в котором очень легко заблудиться, не имея путеводной нити. Такой нитью и призвана стать книга Никиты Яковлевича Бичурина, охватывающая самый широкий круг тем и вопросов – от языка, письменности и структуры образования до церемоний по различным поводам (свадьба, рождение, погребение) и философской системы.
Отец Иакинф, в миру Никита Бичурин, скончался в Александро-Невской лавре в возрасте 76 лет. Перед смертью он успел закончить и издать свой самый крупный синологический труд, посвященный народам, обитавшим в Средней Азии в древности. На скромной могиле ученого, расположенной на территории лавры, китайскими иероглифами выбиты слова: «Не зная покоя, усердно трудился и пролил свет на анналы истории».
Труды Никиты Бичурина, написанные почти двести лет назад, остаются интересными и в наше время. Его переводы китайских трактатов, исторические работы и научные исследования вновь и вновь переиздаются, привлекая читателей оригинальностью изложения, разнообразием охваченного круга вопросов, глубиной погружения в жизнь китайского общества и, конечно, искренней увлеченностью автора предметом своего изучения.
Предисловие
Все, что только написано мною общего касательно нравов, обычаев и просвещения в Китае, при всей краткости своей, достаточно подать верное и ясное понятие о гражданском образовании китайского государства. В Европе до сего времени полагали Китай в Азии не по одному географическому положению, но и в отношении к гражданскому образованию – разумея под образованием одно варварство и невежество: но сами не могли приметить своего заблуждения по сему предмету. Первые католические миссионеры при своем вступлении в Китай превосходно описали естественное и гражданское состояние сего государства, но не многие из них, и те только слегка касались нравов и обычаев народа. Впоследствии другие католические же миссионеры, увлеченные ревностию к христианству, описали языческую нравственность китайцев, разумеется, довольно черными красками, и это столь польстило умной Европе, что лучшие писатели ее, касавшиеся Китая, один пред другим старались вполне выказать свое красноречие, чтоб усилить черноту красок, как будто бы от этого преимущество христианских народов выказывалось в красках светлее обыкновенных. В новейшее время Мориссон и Давис сообщили истинное понятие о Китае, но они ограничились чрезвычайно краткими очерками, которыми могли возбудить одно изумление и потом оставить в недоумении. Надлежало глубоко вникнуть в законодательство и действия правительства, чтоб постигнуть дух законов, политику управления, и потом определить степень просвещения. С первого взгляда можно только приметить, что чернь в Китае в образовании стоит несколькими степенями выше черни многих европейских государств, а касательно религии ничего положительного не имеет. Действительно мы ныне знаем в свете один только народ, у которого философия, к необыкновенному удивлению Европы, связана с религией самыми тесными узами. Я разумею здесь религию государственную, народную, которая носит название жу-цзяо. Внутренний состав сей религии основан на чисто философских началах, и притом той самой философии, которая чрез училищное воспитание проникла все сословия народа, подобно как вода чрез слои губки. Наоборот, большая часть древних положений сей философии состоит из начал религиозных – той самой религии, которая возникла с первоначальным гражданским образованием китайского народа. Здесь предстоит нам вопрос, что в Китае древнее: религия или философия? Предоставим решить этот вопрос китайской истории, которая хронографической жизнью живет с самого основания Китайской империи и была очевидным свидетелем всего происходившего в народе в течение сорока двух веков. Китай достоин нашего взгляда.
Никита Бичурин (Иакинф)
I. О КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ И ПИСЬМЕ
«Китай все еще остается лабиринтом, в котором без нити указания и несколько шагов иногда сделать без ошибки трудно»
Китайский язык совершенно отличен от всех известных и древних, и новейших языков, и отличен изумляющей странностью в том, что нет в нем ни словопроизводства от корней, ни изменения слов по окончаниям; даже, если можно так сказать, нет в нем и слов, а китайцы говорят звуками, которые без связи с другими звуками не могут представлять определительных понятий, потому что число всех звуков не простирается выше 446, и каждый из них заключает в себе множество различных понятий; а если случится выразить что-нибудь одним звуком не в связи с другими звуками, то нужно бывает присовокуплять к оному другой звук, составляющий с ним известное выражение, или сказать условный знак (букву) произнесенного звука. Равным образом письмо китайское есть идеографическое, в котором нет букв для изображения звуков голоса, а место их занимают условные знаки, которые сами собою представляют или предмет, или понятие. По сему определению китайские письмена имеют совершенное сходство с мимическим языком глухонемых, которые к выражению мыслей употребляют знаки.
Жители разных стран, не разумея языков друг друга, если знают китайское письмо, свободно могут разговаривать между собою.
Столь странные свойства и языка, и письма китайского представляют иностранцу их изучение очень трудным, но сия трудность скоро и легко уравнивается при внимательном рассматривании состава их. В китайском языке есть умственное изменение, которое оттеняет в нем качества, действие, состояние, взаимное отношение предметов и связь суждений и таким образом вполне заменяет употребляемое для сего во всех других языках словоизменение в окончаниях по склонениям и спряжениям, по родам и числам. Умственное изменение в китайских звуках заключается в изменении самого смысла их и есть двоякое: словопроизводное, определяющее разряды слов, и грамматическое, которое показывает изменение в окончаниях сообразно словосочинению того языка, на который делается переложение с китайского. Словопроизводное изменение состоит в том, что одно и то же слово принимает качества разных частей речи по одному отношению к месту, которое занимает оно в связи с прочими словами, составляющими речь. По правилам же грамматического изменения имена существительные и прилагательные умственно изменяются в окончаниях соответственно своему значению в речи и тем словам, с которыми они в связи; таким же образом и глаголы изменяются в окончании сообразно обстоятельствам речи. Вместе с китайскими звуками и таким же точно образом изменяются и условные знаки – неизменяемые в начертании.
Что касается до произношения китайских звуков, в Европе давно ввели и утвердили единообразный выговор и единообразное начертание их на своих языках. Русские синологи, напротив, только что начинают с робостью показываться на поприще словесности восточных народов. Новость предметов и упражнений почти на каждом шагу представляет им сомнения, и это колебание приметно даже в различии выговора и начертания одних и тех же звуков. В подобном затруднении надобно вслушаться в произношение самих китайцев и по оному сделать положение для правильного выражения китайских звуков русскими буквами.
Из букв, входящих в состав китайских звуков, нет ни одной, которой бы не было в русском языке; заметное же в китайском языке отличие некоторых звуков не составляет новых букв, а происходит от произношения.
II. КРАТКИЕ СТАТИСТИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О КИТАЕ
«Каждая династия вводила единство в училищном воспитании юношества и в правилах обращения людей разных сословий, единство в покрое и цветах одеяния, в виде и размере колесниц, единство в начертании букв, их выговоров, ударений и значений. Сим образом как бы переплавляли целое государство в горниле законов и снова начинали великий труд в образовании народа»
Китай, взятый в значении государства, заключает в себе 18 губерний и Маньчжурию; взятый в значении империи объемлет всю Монголию с Хухэнором, Восточный Туркестан и Тибет – как владения, состоящие в совершенном подданстве его.
Губернии разделяются на области, управляющие комиссарства и управляющие округа.
Области по земскому управлению делятся на комиссарства, округа и уезды; управляющие округа делятся на уезды. Управляющие комиссарства составляют отдельные части, состоящие в зависимости от казенных палат, а на уезды не разделяются, исключая Сюй-юн-тьхин в губернии Сы-чуань. Управляющими называются те комиссарства и округа, которые по управлению зависят непосредственно от начальников губерний. Неуправляющие комиссарства и округа считаются в качестве уездов и зависят от областных начальств.
Управление губерний вверено генерал-губернаторам и губернаторам, которые управляют оными чрез казенные палаты. Казенные палаты в управлении действуют чрез областные правления; областные правления – чрез уездные правления, которые непосредственно управляют народом и приводят в исполнение распоряжения высшего начальства.
Военные начальники отдельно управляют вверенными им городами или крепостями с принадлежащими к оным землями и жителями.
Первая губерния есть Чжи-ли, в которой одна казенная палата; главное правление – в Бао-дин-фу 1
Т. е. главный в губернии город есть областной город Бао-дин-фу, а Пекин считается столицею, т. е. местопребыванием государя.
Сия губерния содержит в себе 11 областей, 6 управляющих округов и 3 управляющие комиссарства (в Чжан-цзя-каэу (Калгане), Ду-ши-кхэу и Долон-норе); а области и округа разделены на 17 округов и 124 уезда.
Примечание . Губерния Чжи-ли с северной стороны заключает в себе весь Чахарский аймак и часть Каруинъского аймака, лежащие за Великой стеной.
Вторая губерния есть Шань-дун, в которой одна казенная палата; главное правление – в Цзи-кань-фу. Сия губерния содержит в себе 10 областей и 2 управляющих округа, а области и округа разделены на 9 округов и 96 уездов.
Третья губерния Сань-си 2
Она же и Шань-си, потому что звук Шань произносится и Сань. Последний выговор употреблен мною для отличения сей губернии от другой губернии, называемой Шань-си. Различие заключается в ударении.
В которой одна казенная палата; главное правление – в Тхай-юань-фу. Сия губерния содержит в себе 9 областей, 10 управляющих округов и 6 комиссарств, а области и округа разделены на 6 округов и 85 уездов.
К сей губернии причисляется аймак Тумот, лежащий за Великой стеной, в коем главный город – Гуй-хуа-чен, по-монгольски Хухэхота. Он разделен на 6 комиссарств.
Четвертая губерния есть Хэ-нань, в которой одна казенная палата; главное правление – в Кхай-фын-фу. Сия губерния содержит в себе 9 областей, 4 управляющих округа, а области и округа разделены на 6 округов, 97 уездов и одно комиссарство.
Страна, лежащая от губернии Шань-дун на юг, называется Лян-цзян, что значит по обе стороны реки Цзян. Она содержит в себе три губернии: Цзян-су и Ань-хой (в Цзяннань) и Цзян-си.
Загрузка...
