Новая философская энциклопедия - цель и средства

Вопрос о цели и средствах ее достижения издревле волновал человечество. Многие писатели, философы и общественные деятели размышляли над ним и приводили исторические, жизненные и литературные аргументы, чтобы доказать свою точку зрения. В русской классике тоже нашлось немало ответов и примеров, доказывающих, как правило, утверждение о том, что пути достижения должны во всем соответствовать тому, что нужно достигнуть, иначе оно теряет всякий смысл. В данной подборке мы перечислили самые яркие и показательные примеры из русской литературы для итогового сочинения по направлению «Цели и средства».

1. В романе Пушкина «Капитанская дочка» главный герой всегда выбирал правильные пути для достижения целей, впрочем, не менее благородных. Благодаря этому, из несмышленого дворянского недоросля Гринев превращается в офицера, искреннего, готового пожертвовать жизнью во имя долга. Присягнув на верность государыне, он честно несет службу, защищая крепость, и даже смерть от руки разбойников-бунтовщиков не пугает его. Так же честно он добивался благосклонности Маши, и добился. Антипод Петра Гринева в романе – Швабрин – напротив, использует любые средства для достижения цели, выбирая самые подлые из них. Ступив на путь предательства, он преследует личную выгоду, требует взаимности от Маши, не гнушаясь при этом чернить её в глазах Петра. В выборе целей и средств Алексей движим душевной трусостью и корыстью, потому как лишён представлений о чести и совести. Мария отвергает его по этой причине, ведь благой цели не добиться обманом.
2. Какой должна быть конечная цель, если средствами к её достижению становятся жестокость, обман и человеческие жизни? В романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» цели Григория Печорина сиюминутны, заключены в желании секундных побед, для достижения которых он выбирает сложные, а подчас и жестокие средства. В его победах скрыт упорный поиск жизненного смысла, который герой не в силах обрести. В этом поиске он губит не только себя самого, но и всех, кто окружает его, – княжну Мери, Бэлу, Грушницкого. Чтобы оживить собственную душу, он играет чувствами других, невольно становясь причиной их несчастий. Но в игре с собственной жизнью Григорий безнадёжно проигрывает, теряет тех немногих людей, которые были ему дороги. «Я понял, что гнаться за погибшим счастьем безрассудно» — говорит он, и цель, на достижение которой положено столько сил и чужого горя, оказывается призрачной и недостижимой.
3. В комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» общество, в котором вынужден находиться Чацкий, живёт по рыночным законам, где всё покупается и продаётся, а человек ценен не душевными качествами, а размером кошелька и успехами в карьере. Благородство и долг здесь ничто перед важностью чина и звания. Именно поэтому Александр Чацкий оказывается непонятым и непринятым в круг, где господствуют меркантильные цели, оправдывающие любые средства.
   Он вступает в борьбу с фамусовским обществом, бросает вызов Молчалину, идущему на обман и лицемерие, чтобы получить высокую должность. Даже в любви Александр оказывается проигравшим, потому что не оскверняет цель подлыми средствами, отказывается втиснуть широту и благородство своего сердца в узкие рамки общепринятых и пошлых понятий, которыми пестрит дом Фамусова.
4. Человек ценен делами своими. Но не всегда дела его, пусть даже подчинённые высокой цели, оказываются добрыми. В романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» Родион Раскольников решает для себя важный с точки зрения нравственности вопрос: оправдывает ли цель средства? Может ли он, согласно своей теории, распоряжаться жизнями людей по своему усмотрению?
   Ответ кроется в названии романа: душевные муки Раскольникова, после совершённого им злодеяния, доказывают, что его расчёт был неверным, а теория — ошибочной. Цель, в основе которой лежат неправедные и антигуманные средства, обесценивается сама собой, становится преступлением, за которое рано или поздно предстоит понести наказание.
5. В романе М.А. Шолохова «Тихий дон» судьбы героев сметены революционной стихией. Григорий Мелехов, искренне верящий в счастливое и прекрасное коммунистическое будущее, готов отдать жизнь за благополучие и процветание своего родного края. Но в контексте жизни светлые революционные идеи оказываются не состоятельными, мёртвыми. Григорий понимает, что борьба между белыми и красными, направленная, казалось бы, на «прекрасное завтра», на деле представляет собой насилие и расправу над беспомощными и несогласными. Блестящие лозунги оказываются обманом, и за высокой целью скрывается жестокость и произвол средства. Благородство души не позволяет ему смириться со злом и несправедливостью, которые он наблюдает вокруг. Мучимый сомнениями и противоречиями, Григорий пытается найти единственно правильный путь, который позволит ему жить честно. Он не в состоянии оправдать многочисленные убийства, совершаемые во имя призрачной идеи, в которую больше не верит.
6. Роман А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» — исследование, связанное с политической историей СССР, по словам Солженицына — «опыт художественного исследования», в котором автор анализирует историю страны – утопии, возводящей идеальный мир на обломках человеческих жизней, многочисленных жертв и лжи, замаскированной под гуманные цели. Цена за иллюзию счастья и покоя, в которых нет места индивидуальности и инакомыслию, оказывается слишком высокой. Проблематика романа разнопланова, поскольку включает в себя множество вопросов нравственного характера: можно ли оправдать зло во имя добра? Что объединяет жертв и их палачей? Кто несет ответственность за совершенные ошибки? Подкрепленная богатым биографическим, исследовательским материалом, книга приводит читателя к проблеме цели и средства, убеждая его в том, что одно другое не оправдывает.
7. Человеку свойственен поиск счастья, как главного смысла жизни, её наивысшей цели. Ради нее он готов применить любые средства, однако не понимает, что это излишне. Главному герою рассказа В.М. Шукшина «Сапожки» — Сергею Духанину — проявления нежных чувств даются отнюдь не просто, ведь он не привык к неоправданной нежности и даже стыдится её. Но желание порадовать родного ему человека, желание счастья, толкает его на большую трату. Средства, потраченные на покупку дорогого подарка, оказываются ненужной жертвой, ведь его супруге нужно было всего лишь внимание. Щедрость и желание дарить тепло и заботу наполняют несколько огрубевшую, но всё ещё чуткую душу героя счастьем, которое, как оказалось, не так сложно обрести.
8. В романе В.А. Каверина «Два капитана» проблема цели и средства раскрывается в противоборстве двух персонажей – Сани и Ромашки. Каждый из них движим собственными целями, каждый решает, что для него действительно важно. В поиске решений их пути расходятся, судьба сталкивает их в поединке, который определяет нравственные ориентиры каждого, доказывает благородную силу одного, и подлую низость другого. Саня движим честными искренними стремлениями, он готов на сложный, но прямой путь, чтобы узнать правду и доказать её другим. Ромашка же преследует мелкие цели, добиваясь их не менее мелкими способами: ложью, предательством и лицемерием. Каждый из них переживает мучительную проблему выбора, в котором так легко потерять себя и тех, кого ты по-настоящему любишь.
9. Человек не всегда четко осознает свою цель. В Романе Л.Н. Толстого «Война и мир» Андрей Болконский находится в поиске самого себя и своего места в жизни. Его шаткие жизненные ориентиры подвержены влиянию моды, общества, мнению друзей и близких. Он бредит славой и военными подвигами, мечтает сделать карьеру в службе, но не просто дослужиться до высоких чинов, а снискать вечную славу победителя и героя. Он отправляется на войну, жестокости и ужасы которой вмиг показали ему всю нелепость и призрачность его мечтаний. Он не готов, подобно Наполеону, идти к славе по костям солдат. Желание жить и делать прекрасной жизнь других людей поставила перед Болконским новые цели. Встреча с Наташей вселяет в его душу любовь. Однако в миг, требующий от него стойкости и понимания, он сдается под тяжестью обстоятельств и отказывается от своей любви. Его снова терзают сомнения в правильности собственных целей, и только перед смертью Андрей понимает, что лучшие мгновения жизни, её великие дары заключены в любви, прощении и сострадании.
10. Человека делает характер. Он определяет его жизненные цели и ориентиры. В «Письмах о добром и прекрасном» Д.С. Лихачева проблема цели и средств её достижения рассматривается автором, как одна из наиболее важных, формирующих у юного читателя понятия о чести, долге, правде. «Цель оправдывает средства» — формула, неприемлемая для автора. Напротив, цель в жизни должна быть у каждого человека, но, не менее важными являются и те способы, которые он использует, чтобы добиться желаемого. Для того чтобы быть счастливым и находится в гармонии с собственной совестью, необходимо делать выбор в пользу духовных ценностей, отдавая предпочтение добрым делам и прекрасным мыслям.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Понятия, соотношение которых составляет проблему, выраженную в известной максиме «цель оправдывает средства» и связанную с ценностным аспектом отношения цели и средств и соответственно выбора и оценки средств в целесообразной деятельности. Относительно решения этой проблемы в популярной литературе сформулирована антитеза т. н. иезуитизма/макиавеллизма и т. н. абстрактного гуманизма; принято считать, что иезуиты, а также Макиавелли проповедовали принцип, согласно которому цель безусловно оправдывает средства, а абстрактные гуманисты (к которым относили Л. Н. Толстого, М. Ганди, А. Швейцера) утверждали обратное, а именно: действительная ценность средств целиком обусловливает ценность достигаемых результатов.

Названная максима восходит к высказыванию Т. Гоббса, сделанному им в разъяснение суги естественного права («О гражданине», гл. «Свобода», I, 8); по Гоббсу, каждый человек сам на основании разума, т. е. естественного права, должен судить о том, какие средства необходимы для обеспечения собственной безопасности. Эта максима не соответствует духу иезуитского учения, и, хотя формула «Кому дозволена цель, тому дозволены и средства» была выработана в иезуитской теологии (Г. Бузенбаумом), ею лишь предполагалось, что средства могут быть ценностно индифферентными, а их значение определяется достойностью цели, для достижения которой они применяются. Максима открыто проповедовалась рядом иезуитов, но принципов подобного рода придерживались (открыто или тайно) не только и не обязательно иезуиты, но по сути дела все те мыслители и деятели, для которых идеальные цели были исключительным предметом моральной оценки.

С формальной точки зрения положение о том, что цель оправдывает средства, является тривиальным: благая цель в самом деле оправдывает средства. С прагматической точки зрения всякое практическое, т. е. сориентированное на непосредственно достижимый результат, действие самим значением своего замысла обусловливает средства, необходимые для его достижения; достижение цели компенсирует (оправдывает) неудобства и издержки, необходимые для этого. В рамках практической деятельности усилия признаются в качестве средства лишь в их отношении к определенной цели и обретают свою правомерность через правомерность цели. В праксеологическом плане проблема согласования целей и средств является: а) инструментальной (средства должны быть адекватными, т. е. обеспечивать результативность деятельности) и б) целерациональной (средства должны быть оптимальными, т. е. обеспечивать эффективность деятельности - достижение результата с наименьшими затратами). По логике практического действия (см. Польза) успешная и эффективная деятельность является существенным фактором трансформации ценностного сознания: достигнутая цель утверждает обновленные критерии оценки. В современных социальных науках сформировались антитетические представления, кореллирующие с праксеологическим подходом к данной проблеме, по поводу функционально различных видов деятельности: а) в проектной деятельности признано, что средства определяют цели: технические возможности предполагают определенное их использование (Г. Шельски), доступные финансовые средства предопределяют планируемые результаты и масштаб проекта; б) технические средства получают развитие в рамках систем целенаправленного рационального действия, одно не развивается отдельно от другого (Ю. Хабермас).

От прагматического следует отличать демагогически-морализаторский подход (см. Морализаторство), при котором максима «цель оправдывает средства» привлекается для оправдания очевидно неблаговидных или преступных действий. При этом то, что упоминается в качестве «благой цели», является либо (в перспективном плане) декларацией, либо (ретроспективно) событием, хронологически последовавшим за совершенными действиями, а сами действия, если учитывать полученные результаты, реально средством не оказываются, но совершаются безответственно и своевольно или ради них самих.

Собственно этическая проблема возникает в связи с предположением, что ради благой цели оказывается нравственно дозволительным совершение любых необходимых действий (пусть и считающихся обычно неблаговидными, нравственно недопустимыми, а то и прямо преступными). Такая точка зрения объективно является релятивистской (см. Релятивизм): хотя не любые действия признаются допустимыми, а только такие, которые действительно ведут к тому, что признается в качестве высшей цели, - в конечным счете выбор средств оказывается обусловленным стратегией и тактикой деятельности. Такой подход чреват релятивистской ошибкой. Как показал Гегель, эта ошибка заключается в том, что действия, рассматриваемые в качестве средств, являются нравственно отрицательными объективно, сами по себе и в своей конкретности, между тем как предполагаемая цель является благой лишь согласно субъективному мнению, основанному на представлении об абстрактном добре. Иными словами, с этической точки зрения, хотя действия в качестве средств и совершаются ради определенной цели, их моральная значимость определяется не целесообразностью, а соотнесенностью именно с общими принципами. Стало быть, проблема цели и средств конституируется как этическая в противостоянии прагматизму и пруденциализму.

Существенные уточнения в саму постановку проблемы цели и средств внес/Г-ж. Дьюи в полемике с Л. Д. Троцким. 1. Понятие цели имеет двойное значение: а) цель как замысел и мотив, сориентированный на конечную, все обосновывающую цель, и б) цель как достигнутый результат, или последствие применения определенных средств; достигнутые результаты сами выступают в качестве средств по отношению к конечной цели. 2. Оценка средств должна производиться и с точки зрения того результата, который достигнут с их помощью; в этом состоит принцип взаимозависимости цели и средств. Цель как результат зависит от использовавшихся средств и определяется ими; но и их оценка зависит от цели как достигнутого результата. Поскольку конечная цель является идеей конечных последствий и эта идея формулируется на основе тех средств, которые оцениваются как наиболее желательные для достижения цели, то конечная цель сама является средством направления действия. В схеме, предложенной Дьюи, заключена действительная диалектика цели и средств, не исчерпывающаяся общепризнанным положением о том, что достигнутые цели сами становятся средством для последующих целей (достаточно сказать, что это положение в равной мере разделяли и Троцкий, и 1анди). Следование принципу взаимозависимости требует скрупулезного и критического исследования используемых средств с точки зрения того, насколько точно результаты, к которым они ведут, соответствуют запланированным. 3. Действительное единство цели и средств может быть обеспечено при условии, что средства в самом деле определяются сообразно целям, а не «выводятся», как это часто бывает, из внешних по отношению к ситуации выбора соображений (так, Троцкий оправдывал применявшиеся приемы революционной борьбы «законами развития общества», в частности «законом классовой борьбы»), в противном случае оказывается, что цель ставится в зависимость от средств, в то время как средства не выводятся из цели. 4. Высшие цели - это моральные цели, в конечном счете под ними надо понимать идеал, достижение которого в смысле практической реализованности, строго говоря, невозможно; в деятельности, сориентированной на идеал, тем более необходим учет принципа взаимозависимости средств и целей как практических последствий применения средств. Это положение было уточнено Ж. П. Сартром: невозможность осуществления цели, которая находится в недосягаемом будущем и функционирует в качестве идеала, приводит к такому положению, когда связь цели и средств носит конкретный характер, при том что цель как идеал играет роль императива. В развитие этого необходимо дополнительное уточнение: моральность - это ценностная характеристика, но не содержание цели. Попытка принять «мораль» как таковую в качестве цели предметно определенной деятельности, т. е. сделать исполнение принципа или правила содержанием действий, ведет к ригоризму. Предположение, что «мораль» может быть целью деятельности, оборачивается на практике тем, что действительно преследуемые цели не анализируются на предмет их соответствия моральным критериям; упоение целью ведет к допущению каких угодно целей. Идеал, высшие ценности и принципы должны быть не актуально преследуемой целью, а основанием действий и критерием их оценки. Моральность есть не конечная цель жизни, а путь жизни (Н. А. Бердяев).

Вопрос о соотнесении действий с непосредственными результатами или общими принципами и соответственно о критериях их оценки был предметом полемики (в ином идейном и методологическом контексте) между представителями утилитаризма-действия и утилитаризма-правила (см. Утилитаризм).

Лит.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990, с. 189-190; Цели и средства [подборка работ Л. Д. Троцкого, Дж. Дьюи, Ж. П. Сартра, комментарии A.A. Гусейнова].- В сб.: Этическая мысль. Научнопублицистические чтения. М-, 1992, с. 212-285; HabermasJ. Moral Consciousness and Communicative Action. Cambr., 1990.

P. Г. Апресян