Марионеточное государство маньчжоу го было создано. Значение слова маньчжоу-го. Медаль «Военный пограничный инцидент»

Маньчжо́у-го, Маньчжу́рия (кит. 滿洲國 - Государство Маньчжурия, кит. 大滿洲帝國 - «Даманьчжоу-диго» (Великая Маньчжурская империя)), марионеточное государство (империя), образованное японской военной администрацией на оккупированной Японией территории Маньчжурии; существовало с 9 марта 1932 года по 19 августа 1945 года.
Столица - Синьцзин (ныне Чанчунь); во главе государства был поставлен последний китайский император (из маньчжурской династии Цин) Пу И (Верховный правитель в 1932-1934 гг., император с 1934 г. до 1945 г.).
Лига Наций отказалась признавать Маньчжоу-Го, что привело Японию к выходу из этой организации в 1934 году. В то же время, Маньчжоу-Го было признано 23 из 80 существовавших на тот момент государств мира.
Фактически Маньчжоу-го контролировалось Японией и целиком следовало в русле её политики. В 1939 г. вооружённые силы Маньчжоу-го участвовали в боях на реке Халхин-Гол (в японской историографии - «Инцидент у Номонхана»). В ходе советско-японской войны Маньчжоу-го прекратило существование. 19 августа 1945 года император Пу И был захвачен в здании аэропорта Мукдена десантниками Красной Армии. В 1949 территория Маньчжоу-го вошла в состав КНР.
WIKI
Не могу удержаться от перепоста вот этого материала (очень много фото):
Пу И: Жизнь императора
Возникновение Маньчжоу-Го - Территория и административное устройство - Международное признание - Клятва Пу И - Император Великой Маньчжурской Империи - Мирная судьба Цзайфена - Японская опека - Визиты в Японию
Новый визит в Японию - Учреждение в Маньчжоу-Го культа Аматерасу - Рост экономики и государственные праздники -
"Страна-Родитель" - Вторая Мировая война - Квантунская армия и начало конца

Япония захватила территорию Маньчжурии в 1931 году. Пу И в то время было 25 лет. По инициативе четвертого отдела Квантунской армии 23 февраля 1932 года состоялась Всеманьчжурская ассамблея, провозгласившая независимость Северо-Востока Китая. Появилось новое государство - Маньчжоу-Го (滿洲國).

Это была достаточно крупная держава площадью 1 165 000 кв. км. По современным меркам она занимала бы двадцать шестое место в мире по величине - между ЮАР и Колумбией. Население Маньчжоу-Го составляло 30 миллионов человек. Административно страна делилась на анто - старинная маньчжурская административно-территориальная единица, аналогичная провинции. В 1932 году Маньчжоу-Го состояло из пяти анто, как было во времена династии Цин. В 1941 году была проведена реформа, и количество анто увеличилось до девятнадцати. Анто делились на префектуры.

Также в структуре Маньчжоу-го существовал особый район Пэймань и два особых города - Синцзинь (Чанчунь, столица страны) и Харбин. Статусом особого района Пэймань пользовался с 1 июля 1933 по 1 января 1936 года. Харбин со временем вошел в состав провинции Биньцзян.

Генри Пу И - правитель Маньчжоу-Го. 1932 год.

Лига Наций на основе Отчета комиссии под руководством Виктора Бульвер-Литтона определила, что Маньчжурия по-прежнему остается неотторжимой частью Китая, и отказалась признать новое государство, что привело к выходу Великой Японский Империи или Лиги. Между тем отдельные государства признали Маньчжоу-Го и установили с Империей дипломатические отношения. В число этих держав в разные годы вошли Сальвадор, Доминиканская Республика, СССР (c марта 1933 года в Чите работало консульство Маньчжоу-Ди-Го), Италия, Испания, Германия, Венгрия. После начала Второй мировой войны Маньчжоу-Го признали Словакия, Франция, Румыния, Болгария, Финляндия, Дания, Хорватия, Китайский режим Ван Цзинвэя, Таиланд и Филиппины. Распространено мнение, что дипломатические связи с Маньчжоу-Го также установил Ватикан, однако это заблуждение. Епископ Огюст Гаспе действительно был назначен представителем ad tempus Святого Престола и Католической миссии при Правительстве Маньчжоу-Го, но назначение состоялось по линии Конгрегации De Propaganda Fide (Распространения веры), а не Государственного Секретариата Святого Престола, и Епископ Гаспе не имел дипломатических полномочий, отвечая лишь за миссионерскую деятельность.

Генри Пу И, правитель Маньчжоу-Го

Пу И правитель Маньчжоу-Го с членами правительства. Справа от Пу И - Чжэн Сяосюй, первый премьер-министр Маньчжоу-Го.

Незадолго до создания Маньчжоу-Го Пу И во время церемонии поклонения предкам при жертвоприношении произнес клятву:

«Тяжело в течение двадцати лет взирать на бедствия, испытываемые народом, и быть бессильным ему помочь. Сейчас, когда народ трех северо-восточных провинций оказывает мне поддержку и дружественная держава помогает мне, обстановка в стране вынуждает меня принять на себя ответственность и выступить на защиту государства. Приступая к какому-либо делу, нельзя заранее знать, будет ли оно удачным.
Но я помню примеры государей, которым в прошлом приходилось восстанавливать свой трон. Например, цзиньский князь Вэньгун нанес поражение циньскому князю Мугуну, ханьский император Гуан Уди сверг императора Гэнши, основатель государства Шу одержал победу над Лю Бяо и Юанынао, основатель Минской династии разбил Хань Линьэра. Всем им, чтобы выполнить свою великую миссию, приходилось прибегать к внешней помощи. Сейчас я, покрытый позором, желаю взять на себя большую ответственность и продолжить великое дело, с какими бы трудностями оно ни было связано. Я хочу отдать все свои силы тому, чтобы непременно спасти народ, и буду действовать весьма осторожно.
Перед могилами предков я искренне говорю о своих желаниях и прошу у них защиты и помощи».
(Приводится по книге «Последний император», Москва, Вагриус 2006)

Пу И (в центре), Пу Цзе, брат бывшего императора (слева) и Жун Ци, друг Пу И, в Чанчуне
Когда Пу И узнал, что японцы видят его во главе нового государства, он согласился на их предложение. Его целью было восстановление утраченного достояния предков. Однако 9 марта 1932 года он получил от императора Японии всего лишь титул Верховного правителя Маньчжурии (по сути - японского наместника) с девизом правления Датун (大同), что было для него, не только законного наследника Драконьего престола, но и потомка Нурхаци и Абахая, создателей Маньчжоу-Го, объединителей чжурчжэньских племен, глубочайшим разочарованием.

Правитель Маньчжоу-Го Пу И во время визита в Японию.

Пу И за день до коронации

. Пятый слева - командюющий Квантунской Армией генерал Хисикари Такаси. 1934 год.

Пу И на торжествах по случаю вступления на престол

Пу И на торжествах по случаю вступления на престол

Позже, в 1934 году, японцы наконец согласились на принятие Пу И титула императора Маньчжоу-Го, или точнее Да-Маньчжоу-Ди-Го(大滿洲帝國) - Великой Маньчжурской империи. Ранним утром 1 марта 1934 года в Синуацуне, пригороде столицы Маньчжуо-Го Чанчуня (позже переименованного в Синьцзин - «Новая столица»), состоялась древняя церемония вступления императора на престол. Затем, облачившись в форму генералиссимуса, Пу И отправился в Чанчунь, где прошла еще одна коронация. Пу И принял тронное имя и девиз правления Кандэ (康德). При всей пышности титула Императора Великой Маньчжурской Империи все понимали марионеточность новоиспеченного императора, не имевшего реальной политической власти. Японцы планировали использовать Пу И в том числе как агента влияния против Китая. В течение четырнадцати лет, с 1932 по 1945 год, Пу И был марионеточным правителем Маньчжоу-Го, полностью подвластным Японии. Пу И действительно не обладал собственной властью. Его министры всего лишь докладывали состояние дел своим заместителям-японцам, которые осуществляли реальное управление министерствами. Они никогда не являлись к Пу И с отчетами. Генерал-лейтенант японской армии Ёсиока Ясунори, владевший китайским языком, стал атташе при императорском дворе и советником Квантунской армии. Он неотлучно находился при императоре, контролируя каждый его шаг.

Надо сказать, что отец Пу И Второй Великий Князь Чунь Цзайфен изначально был против предложения японцев и не поддерживал идею создания Маньчжоу-Го. После Синьхайской революции Цзайфен жил в Пекине, в своем Северном дворце. Новые лидеры Китая оценили его благоразумие и мирный отказ от власти, и Цзайфен мирно жил на покое, окруженный уважением. В 1928 году Цзайфен переехал в Тяньцзин, где жил в британской и японской концессиях, но после разрушительного наводнения бывший князь Чунь вернулся в Пекин.

За время правления Пу И в Маньчжурской Империи Цзайфен нанес сыну три визита, но остаться в новой стране отказался. После 1949 года, когда к власти в Китае пришли коммунисты, для Цзайфена вновь ничего особо не изменилось. Разве что, чтобы преодолеть финансовые трудности, пришлось продать правительству Северный дворец. Затем, в благодарность за хорошее отношение, Цзайфен пожертвовал Пекинскому университету свою библиотеку и коллекцию произведений искусства. Цзайфен много занимался благотворительностью, по мере сил участвовал в общественной жизни. Скончался от 3 февраля 1951 года в Пекине.

Пу И Кандэ - император Маньчжоу-Го в форме генералиссимуса

Фотография Императора Пу И Кандэ с автографом

Императрица Вань Жун после аудиенции у японского Принца Титибу, брата императора Хирохито, на которой императрице была вручена награда императора Японии.

Что же до Маньчжоу-Ди-Го, то фактическая власть здесь находилась в руках командующего Квантунской армией, одновременно исполнявшего обязанности посла японского Императора при дворе Императора Кандэ. Именно японский командующий принимал все важнейшие государственные решения, ему же подчинялась армия Маньчжоу-Ди-Го. При этом единственным гарантом независимости страны была японская Квантунская армия. С 1932 по 1945 год на постах командующего Квантунской армией и японского посла при Императоре Кандэ сменили друг друга шесть человек.
С 8 августа 1932 по 27 июля 1933 Квантунской армией командовал фельдмаршал барон Муто Нобуёси.
С 29 июля 1933 по 10 декабря 1934 - генерал Хисикари Такаси.
С 10 декабря 1934 по 6 марта 1936 - генерал Хиро Минами.
С 6 марта 1936 по 7 сентября 1939 - генерал Кэнкити Уэда.
С 7 сентября 1939 по 18 июля 1944 - Умэдзу Ёсидзира.
И с 18 июля 1944 по 11 августа 1945 - генерал Ямата Отодзо.

Генри Пу И Кандэ - император Маньчжоу-Го



Император Айсингиоро Пу И Кандэ

Император Айсингиоро Пу И Кандэ

В апреле 1935 года Пу И посетил Японию в статусе императора Маньчжоу-Го. Дело в том, что император Японии присылал своего брата с поздравлениями по случаю восшествия Пу И на престол. И командование Квантунской армии порекомендовало Пу И в знак благодарности нанести ответный визит в Токио. Пу И встретился с императором Хирохито, участовал в различных торжественных мероприятиях, наблюдал за учениями военно-морских сил Японии. До этого Пу И совершал поездку в Японию в 1934 году, когда был представлен вдовствующей императрице. С ней император Маньчжоу-Го во все время своего правления поддерживал постоянную связь, между ними установились теплые, доверительные отношения, они постоянно обменивались письмами.

Император Пу И Кандэ с императором Японии Хирохито во время визита в Японию. Апрель 1935 года.

Император Пу И Кандэ с императором Японии Хирохито во время визита в Японию. 9 апреля 1935 года.

Генри Пу И Кандэ - император Маньчжоу-Го, на обложке еженедельника Time

Второй визит Пу И в Японию в статусе императора Маньчжоу-Го состоялся в мае 1940 года. Эта поездка длилась всего восемь дней. В ходе этого визита Пу И получил официльное согласие императора Японии на введение в Маньчжоу-Го культа японской богини-прародительницы Аматерасу Омиками. По возвращении в Чанчунь Пу И повелел возвести возле своего дворца Храм укрепления основ нации, в котором отправлялся культ Аматерасу Омиками. Специально учрежденную для этого Палату поклонения возглавил бывший начальник штаба Квантунской армии Хасимото Тораносукэ. Жертвоприношения совершались каждый месяц, первого и пятнадцатого числа, с участием императора, высших чиновников и командования Квантунской армии. 15 июля 1940 года культ синтоистского божества был официально утвержден в Маньчжоу-Го манифестом императора Кандэ «Об укреплении основ нации».

Император Пу И Кандэ на токийском вокзале с императором Хирохито. Май 1940 года.

Император Пу И Кандэ. Торжественная храмовая церемония.<

Император Пу И Кандэ встречает принца Такамацу, брата императора Японии Хирохито, во время торжеств по случаю 10-летия восшествия на престол.

Император Пу И Кандэ. Дождь.

Император Пу И Кандэ с генерал-лейтенантом Чу Кудо, камергером двора и императорским адъютантом. 1940-е годы.

Коренное население Маньчжоу-Го с неприязнью отнеслось к новому чужеземному культу. Сам император в мемуарах признавался, что перед каждым жертвоприношением совершал ритуал поклонения предкам и мысленно говорил себе, что будет кланяться не Аматерасу, а пекинскому дворцу Куньнингун.

Штандарт императора Маньчжоу-Го

Государственный флаг Маньчжоу-Го

Государственный герб Маньчжоу-Го

Государственные печати Императора Пу И

Государственный гимн Маньчжоу-Го.

Между тем сотрудничество с Японией принесло и положительные результаты. Благодаря японским инвестициям в Маньчжоу-Го бурно развивались сельское хозяйство и тяжелая промышленность, возросла добыча железной руды и угля. Пошли вверх показатели выплавки стали и чугуна.

Государственными праздниками в Маньчжоу-Го были объявлены: 1 марта - День основания Маньчжоу-Ди-Го; 7 февраля - День рождения императора; 20 апреля - День молений об урожае; 1 января - Новый год; 15 июля - День богини-прародительницы Аматерасу Омиками.

Императорская гвардия Маньчжоу-Го

Вид главной улицы Чанчуня во времена Маньчжоу-Го

Здание Государственного Совета Маньчжоу-Го. 1939 год.

Здание Центрального Банка Маньчжоу-Го. 1939 год.

Телеграфно-телефонная компания Маньчжоу-Го

Угольно-промышленная компания Маньчжоу-Го

Первая больница Синьцзина (Чанчуня)

Естественно, Маньчжоу-Го было вынуждено заключить союз с Японией. Более того, японцы настояли на том, чтобы в маньчжурских документах и официальных публикациях Япония называлась не союзником, а «страной-родителем» Маньчжоу-Го. Пу И был вынужден поддерживать Японию в войне против Китая, шедшей с 1937 года и в войне против США и Британии, начавшейся в 1941 году. Маньчжоу-Го исправно объявляло войну странам, с которыми воевала Япония. В 1939 году Маньчжоу-Го присоединилось к Антикомминтерновскому пакту, заключенному Японией, Италией и Германией в 1936 году.

Почтовая марка Маньчжоу-Го

Карта Маньчжоу-Го (3,35 МБ, китайский язык)

Правительство Маньчжоу-Го (снимок сделан до 1942 года):
Первый ряд, слева направо: Юй Чжишань (于芷山), военный министр; Се Цзиши (谢介石), посол в Великой Японской Империи; Си Ця (熙洽), начальник Управления Императорского двора;
Чжан Цзинхуй (张景惠), премьер-министр; Цзан Шии (臧式毅), председатель Сената; Люй Жунхуань (吕荣寰), министр по делам гражданского населения.
Второй ряд, слева направо: Дин Цзяньсю (丁鉴修), министр промышленности; Ли Шаогэн (李绍庚), министр транспорта; Юань Цзинькай (袁金铠), министр Двора; Жуань Чженьдо (阮振铎), министр образования; Чжан Яньцин (张燕卿), министр иностранных дел.

Во время правления Пу И в Маньчжурии японцы заставили брата Пу Цзе, обучавшегося в японском военном училище, жениться на японке госпоже Сага Хиро. Пу И тоже предлагали взять в жены японскую женщину, но он подозревал, что к нему хотят приставить шпиона под видом супруги, и в 1937 году взял себе вторую жену, маньчжурскую девушку по имени Тань Юй-Лин (谭玉龄, 1920 - 1942), что означает «Нефритовые годы». Однако Тань Юй-Лин умерла через пять лет после свадьбы, и Пу И обвинял японцев в том, что они ее отравили. Как бывало прежде в Запретном городе, японцы передали императору фотографии нескольких девушек, и в 1943 году Пу И вновь женился на маньчжурской девушке, воспитывавшейся в японской школе. Ее имя было Ли Юйцинь (李玉琴, 1928 - 2001), то есть «Нефритовая лютня». С ней император не жил со дня отречения от престола Маньчжоу-Го, но официально развелись они только в 1958 году.

Тань Юй-Лин, супруга императора

Ли Юйцинь, супруга императора

Брат императора Пу Цзе и его японская супруга Сага Хиро

В последние годы своего правления, при том, что традиционной религией императоров династии Цин было Конфуцианство, Пу И стал склоняться к буддизму. В этот период он стал убежденным вегетерианцем; в духе учения Будды, запретил убивать во дворце любые живые существа, вплоть до мышей и мух. Пу И, отстраненный японцами от государственных дел, впал в мистицизм, увлекся гаданиями и медитациями, во время которых во дворце запрещалось шуметь. Измученный собственным положением заложника, лишенный власти, чувствующий надвигающуюся катастрофу, Пу И постепенно превращался в домашнего тирана. Физические наказания слуг стали нормой для императорского дворца в Чанчуне. Когда один из мальчиков-слуг, пытавшийся бежать из дворца, был пойман и умер от побоев, Пу И испугался только того, что душа убитого может не найти упокоения и начать мстить ему. Несколько дней было посвящено молитвам об упокоении души погибшего слуги. Так жил Пу И, Император Маньчжоу-Го, лишенный власти, огражденный японскими властями от внешнего мира. Командованию же Квантунской армии со временем стало не до маньчжурского императора. Военное Положение Квантунской армии в войне с СССР становилось с каждым днем все тяжелее.

Медиа-материалы:

1. Видеоролик о дворце императора Маньчжоу-Го в Чанчуне.
   
2. Маньчжоу-Го. Документальный фильм 1938 года.
   

Маньчжо́у-го, Маньчжу́рия (кит. 滿洲國 , Государство Маньчжурия (кит. 大滿洲帝國 ), «Даманьчжоу-диго» (Великая Маньчжурская империя)) - марионеточное государство (империя), образованное японской военной администрацией на оккупированной Японией территории Маньчжурии ; существовало с 1 марта 1932 года по 19 августа 1945 года . Граничило с Японской империей , МНР , СССР , Мэнцзяном и Китайской Республикой .

Фактически Маньчжоу-го контролировалось Японией и целиком следовало в русле её политики. В г. вооружённые силы Маньчжоу-го участвовали в боях на реке Халхин-Гол (в японской историографии - «Инцидент у Номонхана»). В ходе советско-японской войны Маньчжоу-го прекратило существование. 19 августа 1945 года император Пу И был захвачен в здании аэропорта Фэнтяня десантниками Красной Армии . В территория Маньчжоу-го вошла в состав КНР .

История

Столкновение российских и японских интересов привело к русско-японской войне 1904-1905 годов, по итогам которой российское влияние в Маньчжурии было заменено японским. В период между и 1925 годами Япония значительно усиливает своё влияние во Внутренней Маньчжурии, опираясь на экономические рычаги .

Во время российской гражданской войны 1918-1921 годов Япония воспользовалась ослаблением России и оккупировала Внешнюю Маньчжурию. Маньчжурия стала ареной борьбы между Россией, Японией и Китаем.

Между Советской Россией и Японией была образована буферная Дальневосточная республика , однако дальнейшее усиление большевистского режима и разногласия западных держав с Японией привели к выводу оккупационных войск в 1925 году и восстановлению российской юрисдикции.

Командующий Квантунской армией одновременно являлся и японским послом в Маньчжоу-Го и имел право вето на решения императора. С 1932 по 1945 на этом посту друг друга сменили 6 человек:

1. Нобуёси Муто (8 августа 1932 - 25 июля 1933)
2. Такаси Хисикари (29 июля 1933 - 10 декабря 1934)
3. Дзиро Минами (10 декабря 1934 - 6 марта 1936)
4. Кэнкити Уэда (6 марта 1936 - 7 сентября 1939)
5. Ёсидзиро Умэдзу (7 сентября 1939 - 18 июля 1944)
6. Отодзо Ямада (18 июля 1944 - 11 августа 1945).

В государстве существовало Законодательное Собрание, чья роль фактически сводилась к формальному одобрению решений Госсовета. Единственной разрешённой политической партией являлось финансируемое правительством Общество Согласия ; кроме него, собственные политические движения было разрешено организовать нескольким эмигрантским группам, в частности, русским эмигрантам (см., например, Российская фашистская партия , Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи).

Административное деление

Общество Согласия

Ключевую роль в Маньчжоу-Го играло Общество Согласия . Его название объясняется выдвинутой японцами паназиатской концепцией «согласия народов», предполагавшей самоопределение различных азиатских народов по образцу советской модели «союза народов». Вместе с тем предполагалось сосуществование различных национальностей строго в рамках единого централизованного государства, что могло бы помочь избежать возможного ослабления. Общество Согласия предполагало самоорганизацию в рамках отдельных общин для разных национальностей; в нём были представлены монголы, маньчжуры, корейцы, японцы, мусульмане, русские эмигранты и китайское большинство. При этом для организации была характерна опора на традиционных для каждой общины религиозных лидеров.

Общество задумывалось как основная политическая сила Маньчжоу-Го, призванная заменить в этом качестве Квантунскую армию. Однако на деле Общество Согласия превратилось в идеологический инструмент в руках японских военных. В середине 30-х годов руководство Квантунской армии приказало обществу провести чистку своих лидеров, обвинённых в левых симпатиях. После чистки организация стала, фактически, ничем не отличаться от своих прародителей - фашистских партий Европы того времени, стоящих на позициях антикоммунизма и корпоративизма, и была преобразована для мобилизационных целей.

В общество были включены все госслужащие, вплоть до учителей, и все важные фигуры общества. Молодёжь в возрасте от 16 до 19 лет, начиная с 1937 года, автоматически зачислялась в организацию. К 1943 в обществе состояло до 10 % населения Маньчжурии.

Хотя формально в Маньчжоу-Го и не устанавливалась однопартийная система , фактически единственной разрешённой политической партией являлось Общество Согласия. Исключением из этого правила являлись различные политические движения проживавших в Маньчжурии иммигрантов.

Вооружённые силы

Ключевую роль в создании и дальнейшей жизни Маньчжоу-Го играла Квантунская армия - японская группа армий на Дальнем Востоке. Решение о захвате Маньчжурии в 1932 году было принято командованием Квантунской армией самовольно, без согласования с парламентом Японии.

Квантунская армия сформировала и обучила Маньчжурскую императорскую армию . Её ядром являлась Северо-Восточная армия генерала Чжана Сюэляна численностью до 160 тыс. чел. Основной проблемой этих войск являлось низкое качество личного состава; многие имели слабую подготовку, в армии насчитывалось большое количество лиц с зависимостью от опиума . Маньчжурские войска были склонны к дезертирству. Так, в августе 1932 года 2000 военнослужащих дезертировали из гарнизона Вукумихо, а 7-я кавалерийская бригада подняла мятеж. Все эти силы присоединились к китайским партизанам, сражавшимся с японцами.

У Маньчжоу-го имелся собственный флот .

Демография

Угольная промышленность

В 1933 году была создана Японо-Маньчжурская каменноугольная компания, а добыча угля в 1932-1944 годах возросла в 3,6 раз (25,6 млн тонн) .

Металлургия

В Маньчжоу-го действовали два крупных металлургических предприятия: Аньшанский завод, на котором производство чугуна выросло в 1931-1943 годах с 276 тонн до 1,3 млн тонн, и завод в Бэньси, который увеличил выплавку чугуна за 1931-1944 годы с 65 тыс. тонн до 370 тыс. тонн .

Машиностроение

Машиностроение Маньчжоу-го было представлено Маньчжурским заводом по производству подшипников, Далянским железнодорожным заводом, Маньчжурским заводом транспортных средств .

Химическая промышленность

Нехватка нефти вынудила Токио пустить в Маньчжоу-го в 1939 году Фушуньский завод по сжижению угля, а также аналогичное предприятие в Сыпине .

Денежная единица

Денежная единица - юань (1 юань = 10 цзяо = 100 фыням = 1000 ли)

См. также

Напишите отзыв о статье "Маньчжоу-го"

Примечания

3. см. Японо-маньчжурский протокол
4. Nish, Ian Hill (2002), Japanese foreign policy in the interwar period , Westport, CT: Praeger, с. 95, ISBN 0275947912 .
5. Lu, David John (2002), Agony of choice: Matsuoka Yōsuke and the rise and fall of the Japanese Empire, 1880-1946 , Lanham, MD: Lexington Books, с. 83, ISBN 0739104586 .
10. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 343-344
11. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 345-346
12. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 346-347
13. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 348-349
14. Александрова М. В. Японский капитал и его значение в промышленности Северо-Восточного Китая (конец XIX в. - 1945 г.) // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. - 2014. - Т. 19. - № 19. - С. 350

Литература

• Аурилене Е. Е. Российская диаспора в Китае: Маньчжурия. Северный Китай. Шанхай (1920 - 50-е гг.). Хабаровск, 2003;
• Аурилене Е. Е. , Потапова И. В. Русские в Маньчжоу-Ди-Го: Эмигрантское правительство. Хабаровск, 2004.
• Биссон Т. А. Военная экономика Японии / пер. с англ. - М.: Изд-во иностранной литературы, 1949.
• Джоуэтт Ф. Японская армия. 1931-1942 / пер. с англ. - М.: ACT: Астрель, 2003.
• Захарова Г. Ф. Политика Японии в Маньчжурии, 1932-1945. - М. : Наука, 1990.
• Кара-Мурза Г. С. Маньчжоу-Го - колония Японии в Маньчжурии. Чита, 1944.
• Усов В.Н. . - М .: Олма-пресс, 2003. - 415 с. - ISBN 5-224-04249-6 .

Отрывок, характеризующий Маньчжоу-го

После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.

Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.

Книга дает обширный справочный материал о состоянии вооруженных сил Японии. По сравнению с первым изданием справочник значительно обновлен и дополнен, особенно в части описания технических родов войск. Тактический раздел справочника пополнен описанием действий дивизии. Книга рассчитана на командный начальствующий состав кадра и запаса РККА.

Разделы этой страницы:

Приложение 3

Распределение бригад по округам и общая численность армии даются в следующей таблице.

В состав войск 2-го округа включены войска охраны Пу-И и столицы (Синцзяна).

Специальных инженерных (саперных) частей, соответствующим образом обученных и укомплектованных, в армии Маньчжоу-Го не установлено. По данным прессы, в ряде округов (1-й, 2-й, 3-й) из солдат и офицеров, уволенных из армии, сформированы особые саперные отряды для обслуживания японского военного строительства.

Войска связи представлены в виде отдельных рот при некоторых штабах районов; они имеют средства беспроволочной, проволочной и голубиной связи.

Армия по штатам должна иметь до 450 станковых и до 1 000 ручных пулеметов. В настоящее время этого количества еще не имеется, примерное же количество пулеметов в армии составляет 50–60 % штатного их числа. Артиллерия имеется пока в виде отдельных горных батарей в 1-м округе (по одной, примерно, на бригаду) и несколько отдельных артдивизионов (2-батарейного состава, по 4 орудия) при штабах округов. Современных технических средств борьбы (авиация, бронетанковые части и др.) в армии нет, и формирование их не предполагается.

Стрелковое вооружение - японская винтовка Арисака (6,5 мм); вооружение армии этими винтовками заканчивается.

Боевая подготовка армии. В армии в целом, несмотря на реорганизацию и увеличение числа японских инструкторов, заметных сдвигов в боевой подготовке к настоящему времени еще не отмечается. Войсковые части, имеющие в большинстве только практику и навыки в ведении партизанских действий (борьба их с японскими войсками в составе войск Ма, Дин-Чао, борьба с партизанами), до сего время мало или почти не обучались действиям в современных сложных условиях. Однако, нужно иметь в виду, что японские инструкторы усиленно сколачивают новые части Маньчжоу-Го и повышают боевую подготовку армии. Об этом говорят следующие факты:

а) в ряде частей периодически проводятся боевые стрельбы, тактические занятия и пр.;

б) в середине октября 1934 г. в районе Синцзян - Гирина производились маневры с участием 1 кавбригады и других частей «армии успокоения» (из 1-го округа); наряду с этим, в армию усиленно внедряются (японскими офицерами) гимнастика и спорт.

Включение в состав рот и эскадронов отделений ручных пулеметов позволяет сделать вывод о том, что японские инструктора будут знакомить армию и с основами групповой тактики.

Политико-моральное состояние. Армия Маньчжоу-Го в целом не является еще надежным орудием в руках японского командования; для борьбы с партизанами оно использует ее очень осторожно и во всех экспедициях против партизан подкрепляет части Маньчжоу-Го японскими войсками. Солдатская масса, несмотря на ряд «чисток», в значительной своей части настроена антияпонски и плохо еще обеспечена; поэтому в армии имеет место дезертирство, уход солдат к партизанам. Антияпонские настроения сильны и среди рядового офицерства.

Однако, японское командование принимает уже серьезные меры к повышению политической устойчивости армии и превращению ее в более надежную силу в руках Японии. Наряду с продолжающимся изъятием из рядов армии «неблагонадежных» солдат и офицеров, в армию привлекаются солдаты из зажиточных слоев деревни. Каждый доброволец должен представить поручительство от властей или лиц, его знающих. Офицерский китайский состав армии находится под постоянным контролем японских советников и инструкторов. Последние, по существу, являются руководителями штабов и войсковых частей, а китайские офицеры выполняют роль их помощников.

Наконец, в армии вводится более систематическая обработка солдат в духе идеи «Вандао» («справедливая», «добродетельная» и пр. роль Японии в Маньчжоу-Го). Для этой цели созданы особые «пропагандистские» комитеты во главе с японскими офицерами; они периодически совершают поездки по частям, читают солдатам патриотические лекции, демонстрируют такого же рода кинофильмы («Коронация Пу-И») и т. д.

В заключение необходимо сказать, что армия Маньчжоу-Го начинает менять свой старый, полуфеодальный облик и прежний социальный состав и постепенно превращается во все более податливое орудие в руках японского империализма.

Учитывая большие возможности оперативного использования Сунгарийской военной флотилии, японское командование приняло меры для изучения речного Маньчжурского театра и для повышения боеспособности Сунгарийской флотилии.

В апреле 1933 г. был создан центральный орган - «Морское управление Маньчжоу-Го» в г. Синьцзин, во главе с начальником управления, подчиненным непосредственно императору (в практической своей деятельности он руководится начальником морского генерального штаба и морским министерством Японии). Начальнику управления придан штаб в составе начальника штаба, флагманского механика, флагманского интенданта и ряда других специалистов и сотрудников. Задачей «Морского управления» является организация и руководство морской и речной обороной Маньчжоу-Го.

Момент организации «Морского управления Маньчжоу-Го» следует считать началом форсированного строительства военно-речных сил Маньчжоу-Го.

Была разработана кораблестроительная программа, включающая постройку 2 канонерских лодок по 200 т, 6 канонерских лодок по 60 т и ок. 20 катеров по 10–15 т.

Весной 1933 г. судостроительная компания Кавасаки приобрела в Харбине принадлежавшую фирме Шкода судостроительную верфь, на переоборудование и расширение которой было отпущено 1 500 000 иен. На этой верфи производилась постройка канонерских лодок малого тоннажа и катеров. Канонерские лодки большого тоннажа строились на судостроительных верфях Каваски в Японии (в Кобе), откуда в разобранном виде привозились в Харбин, где и производилась сборка их, вооружение и спуск на воду.

Полных данных о корабельном составе военно-речных сил Маньчжоу-Го пресса не приводит, но можно полагать, что в настоящее время корабельный состав, примерно, представляется в следующем виде.

Канонерские лодки составляют основное боевое ядро военно-речных сил. Три из них являются старыми канонерскими лодками, отремонтированными после конфликта 1929 г.; они имеют на вооружении 1–2 орудия и несколько пулеметов. Остальные две канонерские лодки являются новыми и самыми мощными кораблями военно-речных сил Маньчжоу-Го. по сведениям прессы, канонерские лодки Шунь-Тень и Ян-Мин, построенные в 1934 г., имеют следующие тактические данные: водоизмещение - 290 т, скорость хода - 12 узлов, вооружены несколькими дальнобойными морскими и зенитными орудиями и пулеметами. Эти канонерские лодки строились в Японии на верфях Кавасаки, в разобранном виде были перевезены в Харбин, где собирались и заканчивались вооружением. Новые канонерские лодки построены по последнему слову кораблестроительной техники, с применением методов электросварки, имеют хорошее оборудование, радиоаппаратуру и прожекторы.

Вооруженные пароходы имеют на вооружении 1–2 мелкокалиберных орудия и по нескольку пулеметов.

Бронированные катера имеют на вооружении по одной 15-см мортире и 2–3 пулемета.

Вооруженные катера водоизмещением от 10 до 15 т вооружены 1–2 пулеметами.

Кроме того, в распоряжении командования Сунгарийской военной флотилии имеется несколько вспомогательных речных судов различного назначения и барж.

По сведениям иностранной прессы, в настоящее время на верфях Кавасаки (в Японии) и в Харбине находится в постройке несколько канонерских лодок и катеров для речной флотилии Маньчжоу-Го.

Базирование Сунгарийской флотилии. Главной тыловой базой Сунгарийской речной флотилии является город Харбин, где сосредоточены военные склады, строительные и ремонтные возможности, полностью обеспечивающие нужды флотилии.

Главной операционной базой флотилии является г. Фугдин, где летом 1934 г. организовано отделение штаба флотилии и куда переводится ряд учреждений и мастерских для обслуживания флотилии.

В настоящее время производятся строительные работы по оборудованию Фугдинского речного порта для подготовки его к полному удовлетворению потребностей флотилии.

Кроме того, производятся расширение и оборудование речного порта в Цзямусы с расчетом базирования в нем части флотилии.

Личный состав. Одновременно с ростом корабельного состава военно-речных сил Маньчжоу-Го идет непрерывное пополнение их и личным составом. Комплектование рядовым составом происходит путем набора добровольцев из китайцев и японцев, причем последние находятся в более привилегированном положении.

Для обеспечения наиболее надежными кадрами личного состава Сунгарийской флотилии японское командование практикует систематическое переселение в Маньчжурию демобилизованных моряков японского флота и моряков запаса, которых вербует для службы на кораблях речной флотилии, предоставляя им ряд льгот. В результате этих мероприятий большая часть унтерофицеров и специалистов кораблей речной флотилии состоит из японцев.

Офицерский состав состоит из японских офицеров действительной службы и китайцев - офицеров бывшей речной полицейской службы и служивших ранее на кораблях Сунгарийской флотилии при Чжан-Сюэ-Ляне.

Для подготовки личного состава в Харбине организовано военно-морское училище, по окончании которого часть курсантов направляется в Японию в навигационную школу, а часть расписывается по кораблям флотилии.

На кораблях речных сил Маньчжоу-Го имеются в качестве инструкторов и советников японские офицеры.

Боевая подготовка. Плановой боевой подготовки флотилия до настоящего времени не вела ввиду участия в карательных экспедициях против партизан и хунхузов, а также непрерывного несения сторожевой и охранной службы в районах, наиболее подверженных нападению партизан и хунхузов, и в устьях рек Сунгари и Уссури.

Корабли военно-речных сил Маньчжоу-Го плавают по рекам Амуру, Сунгари, Уссури, Нонни и Аргуни. В 1934 г. часть кораблей флотилии прошла по р. Сунгача до озера Ханка, открыв новый водный путь, до настоящего времени мало исследованный.

Помимо Сунгарийской флотилии, в Харбине имеется японский охранный отряд морской пехоты, располагающий несколькими речными вооруженными судами (катера); отряд действует в постоянном контакте с флотилией.

Схема Аэродромная сеть Японии, Кореи и Маньчжурии

Условные знаки:

Существующие жел. дороги

Строющиеся жел. дороги

Проектируемые жел. дороги

Автомобильные дороги

Узкоколейные жел. дороги

Авиационные базы

Постоянные аэродромы

Временные аэродромы и посадочные площадки

Воздушные линии

Примечание.

1) К постоянным аэродромам относятся те, использование коих протекает в длительные период, и наличием на аэродроме долговременных сооружений, предназначенных для хранения, ремонта и других потребностей связанных с деятельностью аиационных частей.

2) Под временными аэродромами и посадочными площадками следует подразумевать те земельные участки, на которых имеется 1 - 2 анагара и полудолговременные сооружения (бензохранилища и небольшие ремонтные склады).

1 марта 1932 года было официально объявлено об образовании «независимого» Маньчжурского государства — Маньчжоу Го. Мария Молчанова разбирается в том, как это событие изменило положение дел на Дальнем Востоке и почему Лига Наций не остановила разворачивающуюся японскую агрессию.

Часть территории северо-восточного Китая, Маньчжурия, уже в конце XIX века стала объектом политических конфликтов иностранных государств, претендовавших на доминирование в этой области. Российское правительство, заключив в 1896 году договор о военном союзе с Китаем и подписав контракт о постройке через Северную Маньчжурию Китайско-восточной железной дороги (КВЖД), закрепило за собой Порт-Артур и Дальний (Дайрен), а после подавления восстания Ихэтуань в Пекине в 1900 году утвердило Северный Китай в качестве сферы своего влияния.

Симоносекский мирный договор 1895 года, завершивший неудачную для Китая войну с Японией и обозначивший вступление Японии в международное сообщество на правах равного партнера, расширил японское политическое и экономическое влияние в стране.

Столкновение интересов в регионе привело к русско-японской войне 1904−1905 годов, в результате которой Южная Маньчжурия со всеми «правами» и «интересами» России, то есть аренда Квантуна, южная ветвь КВЖД от Дайрена до Чанчуня и предприятия российского производства, перешли к японцам. С самого окончания русско-японской войны требования «национальной обороны» и экономические интересы подчеркивали то, что у Японии имеются чрезвычайно важные права на территорию Маньчжурии.

Русские войска отступают от Мукдена в 1905 году

Ситуация в Маньчжурии значительно усугубилась для Японии зимой 1928 года, когда 29 декабря Чжан Сюелян провозгласил присоединение трех восточных провинций к нанкинскому правительству. И хотя политическое влияние Гоминдана в Северо-восточном Китае было невелико, Гоминдан вел усиленную агитацию против иностранных держав, особенно Японии. Потому руководство Квантунской армии уже в марте пришло к выводу, что маньчжуро-монгольская проблема может быть решена только путем подчинения этих территорий Японии.

С окончания русско-японской войны Япония претендовала на Маньчжурию

Международная обстановка способствовала планам Японии. В Китае шла внутренняя война, Пекинское правительство противостояло Южному правительству, Пэйянская военная группировка — Южному революционному правительству. В Маньчжурии действовали группы, стремящиеся восстановить Цинскую династию, борющиеся за сохранение границ и спокойствия на их территории, за независимость Монголии.

Бойцы Квантунской армии

Оккупации Маньчжурии в сентябре 1931 года предшествовала серия методично осуществленных японской армией «инцидентов», поводов к развязыванию военной агрессии. Самая крупная японская провокация, получившая название Маньчжурского инцидента, произошла 18 сентября 1931 года. В соответствии с заранее разработанным планом, японские войска, расположенные в зоне ЮМЖД, двинулись вглубь китайской территории и оккупировали Мукден.

В течение 5 дней японский гарнизон, не встретив значительного сопротивления китайской армии, занял основные города в районе ЮМЖД: Аньдун, Мукден, Чанчунь, Фушунь, станцию Куанчэнцзы, Гирин. Учитывая, что с помощью силы предотвратить оккупацию не было возможным, Чан Кайши отдал приказ Чжан Сюеняну проводить политику «несопротивления» японской армии.

Оккупации Маньчжурии предшествовала серия японских военных провокаций

21 сентября китайское правительство обратилось в Лигу Наций с надеждой , что она вынесет решение в пользу Китая, и с помощью международного давления будет возможно вытеснить японские войска из Маньчжурии. Японская оккупация стала первой серьезной проверкой для системы коллективной безопасности, ради которой была создана Лига Наций. Соединенные Штаты не входили в Лигу, а Англия была заинтересована в сохранении дружественных отношений с Японией, которая еще номинально являлась союзной державой. Одновременно британская дипломатия проводила политику, направленную на поддержание дружественных отношений и с Чан Кайши, что в целом вызывало затруднения. Джон Саймон, министр иностранных дел Великобритании, известил Кабинет о том, что Япония имеет право посылать войска в Китай. СССР официально осудил японскую оккупацию Южной Маньчжурии, однако советское правительство не желало обострять конфликт и прибегать к открытому противостоянию до тех пор, пока японская армия находилась за пределами зоны КВЖД.

Вступление японской армии в Харбин

29 февраля 1932 года по указанию четвертого отдела штаба Квантунской армии в Мукдене собрался Всеманьчжурский объединенный съезд по созданию государства. На нем было принято решение о формировании на территории Маньчжурии «государства» Маньчжоу Го и назначении Пу И его верховным правителем. Флагом Маньчжоу Го был избран штандарт Цинской Империи (желтое поле с красной, голубой, белой и черной полосами), эра правления получила название Датун (великое благоденствие), столицей стал город Чанчунь, переименованный в Синьцзин (новая столица).

Японская оккупация проверила Лигу Наций не эффективность

1 марта 1932 года была опубликована «Декларация об образовании Маньчжоу Го», в которой говорилось, что целью создания государства является благоденствие народа. Японское правительство направило Лиге Наций ноту, в которой заявляло, что «все изменения, которые произошли в составе маньчжурской администрации, являются результатом действий местного населения». На самом деле, создание нового государства не сопровождалось каким-либо референдумом или иной формой волеизъявления народа.

Пу И, правитель Маньчжоу Го, с членами правительства. Справа от Пу И — Чжэн Сяосюй, первый премьер-министр Маньчжоу Го

1 марта 1934 года Маньчжоу Го было официально провозглашено монархией во главе с Пу И. Новое государство признали де-юре союзники Японии по «антикоминтерновскому пакту». 1 ноября 1937 года режим в Маньчжурии был признан Италией. Несмотря на существование торговых связей с Маньчжурией, гитлеровская Германия в течение длительного времени воздерживалась от признания прояпонского режима в этом регионе, объясняя это тем, что нельзя «делать Японии подарок, не получив что-нибудь взамен». Формальное признание произошло лишь 20 февраля 1938 года.

Де-факто Маньчжоу Го признал СССР. Тем самым советская дипломатия надеялась обеспечить сохранность государственного имущества и безопасность советских граждан, добиться разрешения вопросов, касающихся установления бесперебойного судоходства по пограничным рекам. Кроме того, по территории Маньчжоу Го проходила КВЖД. Однако в 1935 году было подписано соглашение о продаже КВЖД Маньчжоу Го, рассматривающееся как разрешение одной из важнейших дальневосточных проблем и в то же время как крупнейшее положительное событие в развитии советско-японских отношений.

Фотография Императора Пу И с автографом

Оккупация японскими войсками Маньчжурии значительно ухудшила стратегическую обстановку и для Монгольской Народной Республики (МНР). Китай не признавал независимости Внешней Монголии и считал ее частью своей территории. Не признавала монгольской независимости и Япония. Идея Токио заключалась в объединении МНР с китайскими провинциями Внутренней Монголии в еще одно марионеточное государство «Монголо Го» по образцу Маньчжоу Го. Конечной целью этих трансформаций виделось образование единой «маньчжуро-монгольской империи», то есть возвращение Внешней Монголии под власть маньчжурских правителей, как это было с конца XVIII до начала XX века. Это образование должно было стать новым материковым владением Японии.

Карта Тихоокеанского региона в ноябре 1941 года

В условиях нараставшей напряженности в связи с японской агрессией в Китае пограничная зона Монголии и Маньчжурии превратилась в место постоянных столкновений между отрядами противоборствующих сторон, причем процесс этот был обоюдным, и установить изначальную виновность той или иной стороны было почти невозможно. В сложившихся условиях наиболее реальной политикой для сохранения государственности и для поддержания национальной безопасности МНР было дальнейшее военно-политическое и экономическое сближение с СССР.

Япония стремилась распространить свою гегемонию на весь Китай

27 ноября 1934 года стороны договорились о заключении джентльменского соглашения, предусматривавшего в случае нападения на одну из договаривавшихся сторон поддержку и оказание помощи, в том числе и военной. В марте 1936 года в Улан-Баторе был подписан советско-монгольский протокол о взаимной помощи. Следующей фазой стал непосредственно монголо-японский вооруженный конфликт, который развивался с 1932 года с взаимными вторжениями и на территорию МНР, и на территорию Маньчжоу Го. Военные действия на Халхин-Голе, происходившие с середины мая до 16 сентября 1939 года закончились полным поражением японо-маньчжурской стороны.

Бои на Халхин-Голе

Оккупация Маньчжурии и создание на ее территории марионеточного государства Маньчжоу Го стали важными шагами в укреплении стратегических позиций Японии на азиатском материке. К 1938 году под контролем Японии оказалась большая часть промышленно развитых районов Китая. В этой ситуации 3 ноября 1938 года правительство Коноэ опубликовало официальное заявление, подписанное императором, в котором говорилось, что на данном этапе задачей Японии является установление «нового порядка в Восточной Азии».

Япония стремилась распространить на весь Китай форму осуществления своего господства, найденную в процессе создания Маньчжоу Го и успешно применяемую на практике. Это означало попытку установить японскую экономическую и политическую гегемонию во всем Китае и потребовать признания такого положения другими державами.

Празднование десятилетия образования Маньчжоу Го

С началом войны на Тихом океане 22 декабря была принята «Программа экстренной экономической политики», которая предусматривала повышение эффективности контролируемой экономики, уменьшение притока товаров из Японии и увеличение производства и снабжения Японии сырьевыми материалами, чтобы тем самым способствовать ведению войны.

В целом, Япония сделала попытку создать государство со всеми атрибутами суверенного государства, положив в основу идею «неформального империализма». Тем не менее было абсолютно очевидно, что Маньчжоу Го не играло самостоятельной роли ни на международной арене, ни в своих внутренних делах, и неуклонно следовало политическому курсу метрополии.

МАНЬЧЖОУ-ГО — марионеточное государство, образованное японской Квантунской армией после завоевания ею Маньчжурии в 1931 г. В течение 13 лет — со дня образования в 1932 г. и до капитуляции Японии во второй мировой войне в августе 1945 г. — Маньчжоу-го находилось в полной зависимости от Токио.

Географически в Маньчжоу-го входили вся Маньчжурия и часть Внутренней Монголии.

В момент образования государство состояло из трех северных провинций Китая — Ляонин, Дзилинь (Кирин) и Хэйлундзян. Провинция Жэхэ была аннексирована в 1933 г.

Население состояло из маньчжуров, китайцев и монголов. Здесь также проживало немало корейцев, русских белоэмигрантов, небольшое число японцев, тибетцев и выходцев из Центральной Азии. В начале 40-х гг. общая численность населения составляла 43,2 миллиона.

Пу И, последний император династии Цин (1644-1912), был приведен к власти в качестве регента Маньчжоу-го в марте 1932 г. Чаньчунь был избран новой столицей и переименован в Синдзин.

Протокол между Японией и Маньчжоу-го был заключен 15 сентября 1932 г. Стороны пришли к соглашению, что японское правительство берет на себя полную ответственность за внутреннюю безопасность и внешнюю защиту Маньчжоу-го. На самом деле подлинным хозяином положения в решении всех вопросов государства оставалась Квантунская армия. В марте 1934 г. Пу И был провозглашен императором Маньчжоу-го.

Между 1932 г. и 1935 г. пять контингентов поселенцев из числа резервистов японской армии обосновались на землях Маньчжоу-го. Квантунская армия также всячески способствовала притоку иммигрантов из Японии. Однако к 1940 г. количество японских семей, прибывших на жительство в марионеточное государство, не превышало 20 тысяч. Значительно активнее шла иммиграция из Кореи. Число корейцев к 1945 г. превысило 2 миллиона.

«Южно-Маньчжурская железнодорожная компания», которая была в авангарде проникновения и расширения японских интересов в Маньчжурии, к 30-м гг. достигла положения государства в государстве. После 1937 г., однако, более 80 ее филиалов были объединены с синдикатом «Ниссан», чтобы образовать «Маньчжурскую компанию тяжелой индустрии», поддерживаемую Квантунской армией.

После японского вторжения в Китай в 1937 г. пограничные стычки с вооруженными силами Монгольской Народной Республики и Советского Союза стали все более частыми. Дело дошло до вооруженных столкновений у озера Хасан в 1938 г. и на реке Халхин-Гол в 1939 г.

Налеты на Маньчжурию американских бомбардировщиков начались летом 1944 г. 9 августа 1945 г. Советский Союз ввел свои войска в Маньчжоу-го.

18 августа 1945 г. Пу И отрекся от престола и государство Маньчжоу-го прекратило существование.