История белоруса, прошедшего Афган. "Оставьте нам эту войну, это наш крест". История белоруса, прошедшего Афган Выходцы из афганистана в беларуси

"Все вас знают и просят дать Чергинца!"

Николай Чергинец, председатель Союза писателей Беларуси, в Афганистан попал в июне 1984 года. Работал в Кабуле старшим советником по линии МВД и отвечал за безопасность города. "Афганистан заставил иначе смотреть на жизнь и поступки людей, более принципиально. Поэтому часто приходилось вступать в конфликты даже с чиновниками. Особенно теми, кто прошел Афган, но слишком завышают свое "я", - говорит он.

В Кабуле мне предложили пятикомнатную квартиру в старом микрорайоне. Отказался. Там в основном жили все советские и партийные руководители. Так как я обеспечивал безопасность и хотел показать пример, перебрался в новый микрорайон, где не было ни одного советского. Там попросил двухкомнатную квартиру. Квартиры там такие - крашеный пол бетонный, железная мебель... Когда перебои с электричеством, отключают воду. Поэтому всегда ванну, какие-нибудь бачки, бутылки наполняли водой про запас.

Улицы там без стоков. Представьте, торгует мужик помидорами, жара, он набирает ведро воды из стока, где даже дохлые крысы плавают, и "шух!" на помидоры… Вот они и товарный вид приобрели.

Мясо на рынке было облеплено мухами. Наши женщины в обморок от страха падали. Но приходилось покупать, вымачивать в марганцовке, а потом готовить. Фрукты тоже мыли хозяйственным мылом.

В 1985 году ко мне в Кабул приехала жена с дочерью. Дочь через весь Кабул ездила в школу в посольство на микроавтобусе, который обложили бронежилетами. В автобусе были охранники - один или два автоматчика. Если все нормально, то 40 минут до школы добиралась. Если начинался обстрел, то маршрут меняли и тратили больше времени на дорогу.

В Кабуле на улицах был бардак, никаких правил никто не соблюдал: люди бегут под капот, машины гудят. Чтобы как-то это упорядочить, в центре города поставили 11 светофоров и ввели дружинников. Они пропускали людей на перекрестках.

Помню случай, когда ночью шел бой на окраине Кабула. Я дал команду идти туда по семи улицам, чтобы не было столпотворения. Но командир повел всех одной колонной. Танк встрял, началась перестрелка. Пока пришли на помощь, в плен уже взяли человек 30 и около 80 человек погибло. Я добился, чтобы этого командира сняли, и в итоге он меня попытался отравить. Афганцы уникальные специалисты по ядам. Они могут сделать яд, от которого ты умрешь через час или через месяц, или через год. Он мне подсыпал яд в шашлык. И никто бы не спас, если бы не случай. В это время в Кабул приехала бригада из ленинградского госпиталя для работы в области поиска противоядия. Я оказался первым, кого они спасли.

После возвращения из Афганистана домой многие рвутся назад. Помню, как сидели у меня в кабинете три наших солдата. Вдруг мне звонит министр внутренних дел СССР и спрашивает, не поехал бы я еще раз в Афганистан. Мол, все вас знают и просят дать Чергинца. Положил трубку. А солдаты говорят: "Николай Иванович, возьмите нас с собой!" Делает что-то магическое с людьми Афганистан.

"Думали, это вертолет с водой, а нам сбросили листовки к 1 Мая"

Сергей Рожков, директор компании "АртПанно", приехал в Афганистан в 1988 году. Говорит, что попал на войну, как все. "Был призыв, три месяца учебки - и отправили", - рассказывает Сергей. Нужно заметить, что он сам, как и многие другие, написал заявление, что хочет в Афганистан. "Все в массе своей рассуждали: за Родину!" - отмечает он.

Я служил в мотоманевренной группе солдатом. Есть такое понятие - "на точке". Это место, оборудованное в горах, которое мы сами себе построили. Жили в блиндажах, землянках. Что такое казарма, я не знаю.

Когда мы туда прилетели, поужинали, и ребята, которые там служили, спросили, из чего мы стреляли.

Из автомата, гранатомета, - говорим.

В тот вечер они дали нам пострелять со всех видов оружия, которое было.

Помню, когда ночью сами себя охраняли, брали ящик с патронами и гранатами, стоишь на посту и стреляешь, чтобы, не дай бог, к тебе кто-то не подошел.

Как-то дошли слухи, что нас хотят атаковать. Людей было мало, поэтому мы изображали бурную деятельность. Сделали несколько импровизированных пушек из картона, активно передвигались: кто-то зайдет в палатку, тут же выходит…

Помню на 1 Мая нас высадили между бандитами и местной властью. Наша задача была сдерживать атаки одних на других. Мы остались практически без провизии и вообще без воды. Прилетел вертолет, и мы думали, что он привез воду. А он сбросил ящик с листовками с поздравлением с 1 Мая и пожеланием успеха в службе. Но в итоге мы себе выкопали колодец и нашли воду.

Мне кажется, что на том этапе жизненного пути этот опыт был для меня полезен. Тогда я реально, как в старых фильмах про Отечественную войну, рассуждал: "Ну, убьют, ну, что, я же за Родину погибну. Родителей жалко только". Этого чувства у меня сейчас нет.

"Построил две бани и заставлял офицеров париться по два раза в неделю!"

Станислав Князев, доктор юридических наук, профессор, ректор Международного университета "МИТСО", воевал с 1984 по 1986 год в составе 201 мотострелковой дивизии, которая базировалась в Кундузе. Был подполковником, возглавлял военную контрразведку. Картина, которой встретил Афганистан, - обстрел в аэропорту. "К счастью, ранен не был, - выдержав некоторую паузу, говорит он. - Хотя с вертолета падал".

Помню, как буквально несколько минут назад прилетел в аэропорт Кундуза. Мне позвонил генерал и попросил доложить обстановку.

Так я только что прилетел! - говорю.

А кто вам даст на войне время для раздумий?

Так меня встретила война в Афганистане. Мы тогда все были молодые и лихие. Жили в палатках, бараках из фанеры, блиндажах…

Запомнился случай, как у нас в разных дивизиях служил отец и сын. Отец возвращался на Родину, а сын оставался. Решили они встретиться и попрощаться. Ехали на бронетранспортере, и какой-то афганец их застрелил. Ведь в Афганистане, как правило, ездили на самой броне. Так было больше шансов выжить. Если человек находился внутри транспортера, то после взрыва от него оставалось месиво.

В Афганистане распространены тиф и гепатит, а с гигиеной сложно. Чтобы не болеть, нужно чаще менять белье и париться в бане. Поэтому первое, что сделал, - построил вместе с солдатами две бани. Из глины, соломы и травы делали кирпичи, из них - стены бани, накрывали их сверху клеенкой и засыпали глиной. Одну баню строили где-то месяц. Иногда парились простыней. На полок забираешься, один край простыни зажимаешь, а вторым - навеваешь жар. Затем знакомые летчики привезли нам эвкалиптовые веники. Это вообще мечта! Ведь эвкалипт - единственное дерево, в котором не водятся насекомые. Своих офицеров по два раза в неделю заставлял париться. Зато у меня потом в пять раз меньше человек болело.

У богатых местных жителей были бассейны - они там мылись. Бедные - в реках. Поэтому когда подходил афганец, сразу ощущалось изменение микроклимата… Такие запахи…

Первое время по возвращении домой я обходил все кусты - было ощущение, что за ними сидит человек с ножом или автоматом. Очень много во мне изменилось после войны. Переоценка самой важности жизни была серьезная. Ты понимаешь, насколько хорошо просто жить. Начинаешь замечать каждый листочек, и как его пронзает солнечный лучик.

Льготы, как у участника войны, у меня какие-то были, но я ими никогда не пользовался. Например, мог бесплатно в санаторий ездить раз в год, но некогда было. Я и в отпусках был по десять суток всего. Если ты ответственно относишься к своему делу, то весь в нем. Его нельзя оставить. Это как любимую женщину надолго оставлять нельзя - соблазнят.

"Жизнь в стране улучшается, а количество афганцев и соцгарантий уменьшается"

Александр Метла, директор Благотворительного фонда помощи воинам-интернационалистам "Память Афгана", в Афганистан попал в 1987 году. Служил офицером в городе Гардез. Он убежден, что война никого не делает ни хуже, ни лучше. Самая большая награда для него то, что остался жив.

Когда вспоминаешь Афганистан, не понимаешь молодых офицеров, у которых переход из Бреста в Барановичи - уже трагедия. Мы тогда не задавали вопросов, ехали, куда скажут.

Питались простой едой. На утро - рыба белая, на вечер - рыба красная. А на самом деле это была килька в томатном соусе или консервы в масле. Иногда картошку привозили из СССР в банках очищенную в воде. Это была хорошая картошка, не концентрат, который, как клей.

С водой были проблемы. Вода там вся была заразная для нашего человека. Афганцы, когда ее пили, все нормально. А у наших - гепатит или тиф. Представьте, течет ручей - там кто-то стирает, кто-то воду для чая берет, кто-то ноги моет. Поэтому воду сильно хлорировали. Я столько хлорки за то время съел!

Была ситуация, как попали под обстрел. Лежим на земле, снаряды рвутся, падают рядом, а ты ничего не можешь сделать, в землю же не зароешься. Лежим и шутим: мой прилетел, мой не долетел, капитан говорит: "А мой попал". Смотрим, у него рука перебита…

В наш фонд афганцы приходят с проблемами: начиная от житейских и заканчивая теми, которые мы порой не в состоянии решить. Периодически звонят и жалуются в том числе и по поводу льгот для афганцев. Вроде бы жизнь в стране улучшается, а количество афганцев и соцгарантий уменьшается. Но на некоторые вопросы мы, к сожалению, не можем ответить, потому что они в компетенции правительства, парламента.

Четверть века назад – 15 мая 1988 года – опаленные солнцем Афгана, закаленные в боях и ожесточенные болью потерь, они начали возвращаться домой. В совершенно другую страну. Их призывала на подвиги великая держава, а принимала мачеха.

771 белорус и житель республики заплатил жизнью за мирное небо над Афганистаном, которое, увы, до сих пор таковым не является. Вместе с белорусами кровь проливали жители других республик тогда еще единой страны. Через 10 дней после начала вывода войск в советской прессе впервые появились официальные данные потерь СССР. Через 6 лет они были уточнены: 14 453 погибших, 49 983 раненых, 6 669 инвалидов, 330 пропавших без вести. Еще позже – в исследовании Афганской войны, проведенном офицерами Генштаба под руководством профессора Валентина Рунова – говорилось уже о 26 тыс. погибших, включая скончавшихся от ран и болезней.

Огромными были и экономические потери: ежегодно из бюджета СССР на поддержку кабульского правительства расходовалось около 800 млн долларов, а на содержание 40-ой армии и ведение боевых действий – около 3 млрд долларов.

Всего за период с 25 декабря 1979 года (начала ввода советских войск) по 15 февраля 1989 года (дата окончательного вывода) на территории Афганистана прошли службу 620 тыс. советских военнослужащих, из них в соединениях и частях Советской Армии - 525 тыс., в пограничных и других подразделениях КГБ СССР - 90 тыс., во внутренних войсках МВД СССР - 5 тыс. человек.

Остров слез

Есть в уголке старого Минска особенное и очень красивое место – небольшой островок в излучине реки Свислочь рядом с Троицким предместьем. Здесь в августе 1986 года был открыт мемориальный комплекс, центром которого стал памятник "Сынам Отечества, которые погибли за его пределами". Внутри памятника – четыре алтаря с высеченными именами погибших белорусов – "афганцев". Среди них – две фамилии Героев Советского Союза – рядового пулеметчика Андрея Мельникова из Могилева, героически погибшего при обороне высоты, и командира саперного подразделения старшего сержанта Николая Чепика из Пуховичского района, который подорвал себя гранатой, перекрыв дорогу душманам. Возле каждой фамилии родные и близкие погибших при посещении мемориала могут установить зажженную свечу.

Официальное название комплекса – Остров мужества и скорби, но в народе прижилось другое – Остров слез. Торжественные мероприятия проходят здесь, как правило, дважды в году – 27 декабря и 15 февраля. Но и в другие дни сюда приходят люди, чтобы в окружении ив, роняющих слезы в тихую Свислочь, почтить память всех павших и выживших в той войне.

Мой старый знакомый Павел Цупик, проживающий в России, обнародовал полный список павших по Республике Беларусь . Работа длится уже несколько лет, но есть ещё что доделывать.

Заходите, смотрите, изучайте. Автор списка обращается с просьбой ко всем неравнодушным: если есть какая-либо информация по погибшим, не представленная на сайте, обязательно свяжитесь с ним. Нажимая на ссылку Фамилия Имя Отчество, после информации о человеке вы увидите адрес электронной почты Павла, щёлкнув мышью по которому создастся тема с уже прописанным ФИО.

Либо пишите мне на e-mail: [email protected]

Об авторе Михаил Тарасов

1979 год - 86 человек

1980 год - 1484 человека

1981 год - 1298 человек

1982 год - 1948 человек

1983 год - 1446 человек

1984 год - 2346 человек

1985 год - 1868 человек

1986 год - 1333 человека

1987 год - 1215 человек

1988 год - 759 человек

1989 год - 53 человека

ДАННЫЕ ГЕНШТАБА МО СССР (газета "Правда" от 17.08.89 г.)

Статистика войны...

Срок пребывания военнослужащих в составе ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Афганистане был установлен не более 2 лет — для офицеров и 1,5 года для сержантов и солдат.
Всего за период с 25 декабря 1979 года по 15 февраля 1989 года в войсках, находившихся на территории ДРА, прошло военную службу 620000 чел .

из них :

• в частях Советской Армии 525000 чел.
• рабочих и служащих СА 21000 чел.
• в пограничных и других подразделениях КГБ СССР 90000 чел.
• в формированиях МВД СССР 5000 чел

Ежегодная списочная численность войск СА составляла 80 - 104 тыс. военнослужащих и 5-7 тыс. рабочих и служащих.

Общие безвозвратные людские потери (убито, умерло от ран и болезней, погибло в катастрофах, в результате происшествий и несчастных случаев) 14453 чел.

В том числе:

Советская Армия 13833 чел..
КГБ 572 чел.
МВД 28 чел.
Госкино, Гостелерадио, Минстрой и др. 20 чел

В числе погибших и умерших:

военных советников (всех рангов) 190 чел
генералов 4 чел.
офицеров 2129 чел.
прапорщиков 632 чел.
солдат и сержантов 11549 чел.
рабочих и служащих СА 139 чел.

Пропали без вести и попали в плен: 417 чел.
Были освобождены: 119 чел.
Из них:
возвращены на родину 97 чел.
находятся в других странах 22 чел.
Санитарные потери составили 469685 чел.
В том числе:
ранено, контужено, травмировано 53753 чел.
заболело 415932 чел
В их числе: .
офицеров и прапорщиков 10287 чел.
сержантов и солдат 447498 чел.
рабочих и служащих 11905 чел.
Из 11654 чел., уволенных из армии в связи с ранениями, увечьем и тяжелыми заболеваниями стали инвалидами: 10751 чел.
В том числе:
первой группы 672 чел.
второй группы 4216 чел.
третьей группы 5863 чел.

Потери техники и вооружения составили:

самолетов 118
вертолетов 333
танков 147
БМП, БМД, БТР 1314
орудий и минометов 433
радиостанций и командно-штабных машин 1138
инженерных машин 510
автомобилей бортовых и бензовозов 11369

Краткая справка о награжденных и о национальном составе погибших

16 Фев, 2018

Николай Турчак: «Вначале учился у дембелей»

Николай Турчак с супругой Анастасией

58-летний подполковник запаса, ныне военный пенсионер, ранее работал в белорусской общественной организации ветеранов войны в Афганистане. Николай Григорьевич — один из организаторов фестиваля «афганцев» в Холме Новгородской области.

«Я закончил в Новосибирске военное политическое училище. Направили служить в Кировабад в 328 десантный полк. В Афганистане воевал в 350 полку: с 20 сентября 1984 года по 29 июля 1986-го», — вспоминает собеседник.

Полк базировался в столице страны — Кабуле. Большую часть времени Николай Григорьевич был в горах. Удивляется, когда читает воспоминания некоторых офицеров, которые подробно описывают, как выполняли боевые задачи, при этом указывая, где какая армия, полк оказывали поддержку или наоборот.

«Лично я, как и мои сослуживцы, не могли такое знать. Просто мы прибывали в конкретный квадрат и выполняли поставленную задачу. Иногда и не встретив врага. Я как-то спросил, кстати, одного из штабных, что мы там делали. Наверное, увидев нас, бараны разбежались? Он ответил, что наше пребывание подорвало экономическую мощь района», — рассказал подполковник.

Ветеран признался, что вначале на войне он — старший лейтенант учился у дембелей: как укрепление из камней выкладывать, питание разогревать.

«В горах эти, щуплые на первый взгляд, ребята были выносливы. Мне первое время было стыдно, что я — чемпион части, в которой служил, по преодолению полосы препятствий, не мог не то, что угнаться за ними, а и вообще выдыхался. Однажды дошло до того, что от позора хотел застрелиться», — признаётся Николай Григорьевич.

А у старшины роты Олега Гонцова старший лейтенант Турчак учился ориентироваться по карте. Он, кстати, известен как организатор группы «Голубые береты», автор и исполнитель песен об афганской войне.

«Я же привык ориентироваться на картах, где изображено много зелени, а в Афганистане горы, пустыни. Соответственно на карте всё коричневое. Вот и попросил Олега учить меня. Он, между прочим, до сих пор служит в российской армии, в спецназе», — объясняет подполковник.

Местное население, по его словам, к ним относилось иногда, можно так сказать, не враждебно.

«Просто надо знать, общаясь с ними чего нельзя делать. Например, был случай, мы с гор спустились, хотели помыться, привести себя в порядок. Попросили старика, чтобы показал нам, где колодец. Пообещали, что мы не будем заходить в женскую половину дома. Чужим мужчинам на это табу! Он не отказал», — рассказывает подполковник.

Но через энное количество времени, подходя к этому же дому, вместо приветствия военные услышали выстрелы. Обезоружив того же афганца, начали спрашивать почему так получилось. Тот объяснил, что после них в дом ворвались советские разведчики. И вели себя по-хамски, в ту же «женскую» ворвались. А ведь нередко душманы прятались там.
По поводу дедовщины в Афганистане сказал, что в классическом понимании её не было. Ведь «дух» (солдат, прослуживший менее полугода) в горах мог застрелить обидчика в бою. Но по поводу отъёма чеков (аналоги советских рублей), которые присваивали себе «деды», бывало.

«И я за этим следил. Помню, собрал дембелей незадолго до их возвращения на Родину. Попросил показать содержимое дипломатов. И подсчитал, сколько они получили за время службы. И, зная примерную цену вещей, легко вычислял тех, кто что-то купил не только за свои деньги».

Рядовой получал 9 чеков. Их можно было обменять по курсу, который менялся: на 23-28 афганей. Закупались во время патрулирования города.

«Конечно, мы выезжали на боевых машинах с оружием. И фактически тот, кто бросал «пост», нарушал устав. Но начальствующие офицеры понимали, что хочется нам что-то домой привезти и негласно были не против», — объяснил собеседник.

За добросовестную службу и подвиги в Афганистане Николай Григорьевич был награждён орденом Красной звезды, орденом за службу в Вооружённых силах СССР третьей степени и медалью за боевые заслуги.

Николай Григорьевич был одним из организаторов фестивалей афганской песни в Витебске. Последние несколько лет занимается организацией фестиваля «Сердцем причастны» в городе Холм Новгородской области. Планирует, что этот проект будет реализовываться и в Беларуси.

«В Орше мы уже договорились провести фестиваль на базе Дома культуры льнокомбината. Идею поддержал нынешний министр обороны. Мы давно знакомы. Он когда служил в Витебске, пришёл в «афганскую организацию, чтобы сотрудничать. Пожалуй, первый и последний случай на моей памяти», — вспоминает он.

Николай Григорьевич всегда с удовольствие встречается с сослуживцами. Вспоминают войну, тех, кто умер от ран после неё. Так было и сегодня, 15 февраля. Традиция.

Алексей Терлецкий: «Доктор должен лечить, учитель – учить, военный – служить Отечеству. Тогда будет порядок!»

Алексей Терлецкий, председатель Смоленского областного отделения «Российского союза ветеранов войны в Афганистане»

— Зимой 1979 года руководство СССР вводит ограниченный контингент советских войск в демократическую республику Афганистан, где в этот момент находитесь Вы?

— Я был 24-летним старшим лейтенантом, служил на Дальнем Востоке в Черниговке в вертолётном полку имени В.И. Ленина, летал на Ми-24. Хорошо помню тот декабрьский день, когда нас построили и сказали, что советское правительство решило оказать помощь народу Афганистана. Буквально сразу же из нашего полка в Афганистан отправилось первое звено (4 вертолёта) Николая Харина. Уже 1980 случилась первая потеря в звене, погиб мой близкий друг Саша Козинов.

— Когда Вы стали участником боевых действий?

— После начала войны я практически ежегодно менял эскадрильи. Вырос до майора, служил уже в Сызрани. Оттуда в 1987 году и был отправлен в республику Афганистан, в Шинданд. В это время моя жена была на последнем месяце беременности, мы ждали второго ребёнка. Но дочку Катю мне удалось увидеть только через два года, когда наши войска вышли из Афганистана.

— Как прошло Ваше боевое крещение?

— Провинцию Герат, где находится город Шинданд, называют «Долиной смерти». Когда-то англичане отправили сюда экспедиционный корпус. Афганцы всех там и положили, выпустили только одного доктора, чтоб тот сказал, что не надо сюда больше ходить. Спустя много лет здесь оказался я и стал замкомандира отдельной вертолётной части на аэродроме «Шинданд».

Боевое крещение прошло забавно: прилетел, мне дали УАЗик с солдатиком, который уже не первый день служил в Афганистане. Сказали, что с ним буду ездить по объектам части. В пути было очень интересно: чужая страна, другой пейзаж, страшная пыль, птички с необычными хохолками. Они так странно щебетали. Я у солдата спрашиваю: «Что это за птицы?». А он говорит: «Товарищ майор, это не птицы, по нам стреляют». Оказывается, я свист пуль принял за пение птиц.

— Какая из боевых операций стала для Вас самой сложной?

— Боёв легких не бывает вообще. Одной из самых страшных была «Магистраль» — крупномасштабная воздушно-наземная общевойсковая операция. Вы смотрели фильм «9 рота»? Вот это как раз про деблокаду города Хоста, которая проходила в рамках операции.

Но самым сложным на войне было дождаться самолета-почтовика. У каждого была своя традиция, связанная с письмами. Командир, например, прочитав письмо, сразу же его сжигал, чтобы в случае его смерти никто их не читал. Я садился читать только после того, как расставлял рядом фотографии семьи. Сортировал письма по датам, собирал листочки, на которых были обведены ноги новорождённой дочки. Всё хранил, очень не хотелось думать, что не вернусь.

— Было ли трудно морально выполнять приказ и привыкать к активным боевым действиям?

— Кто скажет, что отправление в Афганистан было приказом, тот врёт! Что касается сложностей, то бой для профессионального военного – это данность. В уставе написано, что солдат обязан стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения военной службы.

Лично для меня тяжелее всего было смириться с тем, что вся страна жила совсем по-другому: пели песни, работали фонтаны, ели мороженное. А там, далеко, какой-то ограниченный контингент воюет, и это никого не касалось. Это сильно бросалось в глаза, когда удавалось вырваться в редкие командировки.

Ещё один страшный элемент войны – это опись вещей погибшего. Ужас! Казалось, что только сегодня ты сидел с этим человеком за одним столом, а сейчас пишешь письмо его жене и родителям, каждая строчка даётся с таким трудом.

Через некоторое время мне пришёл ответ от его жены. У офицеров и прапорщиков были в Союзе вкладные книжки, что-то вроде сберегательных, и денежное содержание поступало на эту книжку. Жена моего погибшего сослуживца писала, что деньги есть, но снять их можно только через полгода после смерти кормильца, а у них двое детей и жить не на что. Я узнал, что можно сделать перевод, построил всю часть, зачитал письмо, снял шапку и каждый, стоящий в строю, бросал туда деньги. Не страна, а мы! Во это было страшно!

— Как советские войска приняло местное население?

— Вообще нужно было понять, что такое Афганистан. Это свободолюбивый, трудолюбивый, многоплеменной народ. На протяжении многих веков никто не мог их поработить. Наши дети в три года в садик бегают, а там в этом возрасте с хворостинкой пасут стадо. Они все замечательные охотники, хорошие воины. Конечно, враждуют между собой, кланами, но стоит иноземцу ступить на их землю, они забывают междуусобицы и объединяются для того, чтобы дать отпор. В Афганистане нас поражала встреча древних времён с современностью. Бывало, едешь на машине, смотришь: мужчина пашет землю деревянной мотыгой. Ты подходишь, а на шее у него висит маленький магнитофон «Sanyo», о котором мы тогда даже понятия не имели.

Если быть осторожным и знать те черты, за которые нельзя переступать, то контакт наладить было легко. Например, при афганцах нельзя обсуждать личную жизнь, взаимоотношения мужчин и женщин. Этим ты уже наносишь оскорбление, тебя с легкостью могут убить. Ты не можешь напрямую спросить, как здоровье его жены, а должен сказать: «Как себя чувствует мать твоих детей?».

— Как сложилась Ваша жизнь после Афганской войны?

— Я продолжил службу. Афганский след остался надолго: через много лет я оказался на выставке в Москве, там стоял манекен в полном обмундировании моджахеда, но я даже через стекло почувствовал, как он пахнет.

После того как я закончил службу, ребята избрали меня руководителем Смоленского областного отделения «Российского союза ветеранов войны в Афганистане». Сейчас в Смоленске 5 000 ветеранов той войны. Мы сохраняем память и по мере возможностей помогаем всем, кто к нам обращается.
Но, конечно же, хочется, чтобы помощи от государства было больше. Например, памятник воинам-афганцем возле «Губернского» мы построили исключительно на свои деньги. Сейчас стараемся помочь одной вдове. Муж стоял в очереди на расширение жилплощади, но умер, поэтому его просто убрали из списка.

— Как Вы считаете, правильно ли поступило руководство СССР, отправив в Афганистан ограниченный контингент войск?

— Я очень не люблю, когда сегодняшние дипломаты, журналисты, военные начинают «проводить операции времен Великой Отечественной войны», думая, что они в этом разбираются. Тогда Афганистан был крайне необходим. Благодаря введению войск мы не позволили американцам выставить ракеты возле южных рубежей России, Афганистан на десятилетие приостановил наркотрафик. Я сейчас скажу кошмарную вещь, но за 10 лет активных боевых действий у нас потерь около 16 000 человек, а за один год в России в ДТП гибнет 300 000, но автомобили до сих пор никто не запретил.

Я горжусь своей жизнью и службой. Если бы была возможность вернуться в 80-е, я бы снова пошел в Афганистан, потому что там был глоток воздуха, не в пулях, а в общении, в жизни, где Человек виден сразу.

— Многие считают, что нынешняя ситуация в Сирии схожа с тем, что происходило в Афганистане. Что вы думаете по этому поводу?

— Ситуации действительно похожи. Но для того чтобы о чём-то судить и обсуждать, нужно обладать всей информацией. Ни я, ни Вы ей не располагаете. Есть главнокомандующий, наш Президент, вот он и принимает решения.

Нужно помнить, что те люди, которые устроили теракты в Беслане, в Москве, в Санкт-Петербурге, отправились в Сирию для того, чтобы набраться военного опыта и просочиться обратно. Никто не хочет войны и лишних жертв, а Прохоренко и Филиппов не хотели умирать в Сирии. Но они — воины!

И я бы посмотрел на этих осуждающих умников, если бы они оказались, например, в подорванном вагоне метро. Болтунов всегда хватало, но доктор должен лечить, учитель – учить, военный – служить Отечеству. Тогда будет порядок!

P.S.: Символично, что в канун Дня воинов-интернационалистов , получивший имя Героя России Романа Филипова, лётчика, погибшего в неравном бою с террористами в Сирии. Российские войска и сейчас продолжают сражаться за пределами своей страны, защищая союзников и ведя борьбу с международным терроризмом.

Текст: Александр Пукшанский (Витебск), Лина Якутская (Смоленск)